Роман КОМА

    Александр Кудинов. Роман "Кома".



Глава  1-ая.    Второе место после Зимбабве.

    Ох...  До отхода поезда оставалось ещё минут двадцать, но находиться в купе уже не было никаких сил и Сергей Александрович снова вышел на перрон. Здесь хотя бы было просто жарко, без липкой духоты вагона. Проводница, полная блондинка с белой чёлкой и длинными  розовыми  ногтями, курила очередную сигарету.  И похоже ей было совсем не жарко в своей форменной одежде.
 - Поезд когда тронется, вентиляцию включат, будет прохладнее.., - ответила она на раздражённое выражение лица Сергея Александровича.
 - Вы хотя бы окна открыли.
 - Не положено по инструкции.
 " Может обратно хоть нормально поеду"- пожелал себе Сергей Александрович. Билетов в "мягкий" вагон достать не удалось , и он , чтобы нормально доехать , выкупил всё купе.
   Поезд " Москва-Псков" тронулся медленно, без всякого объявления.
- Мужчина , пройдите в вагон, - сказала проводница, Сергей Александрович прыгнул на подножку и прошёл в своё купе. Он давно не ездил в поездах и неудачно рассчитал, купе оказалось рядом с туалетом. Слава богу, вентиляцию , наконец , включили, поезд набрал ход и ещё через несколько минут уже можно было дышать.  Пришла проводница.
 - Чай, кофе, печенье будете? -спросила она.
 - Нет, - ответил Сергей Александрович и почувствовал хоть какое-то удовлетворение.
  Проводница глянула поверх него, потом на столик, где лежали четыре билета на всё купе , вздохнула и вышла в коридор. Сергей Александрович тут же закрылся, разделся и лёг. Ну , как бы всё нормально,  поезд едет и ладно, и пассажиры особенно не шумели и не хлопали  дверьми. Вагон сильно раскачивало и он вспоминал как по-молодости  сам подрабатывал проводником. Предыдущая ночь была бессонная и сейчас под качку он заснул хорошо и глубоко.
     Группа во Пскове набралась неожиданно большая, человек сорок, кондиционер в автобусе тоже не работал, но зато люки в потолке открывались и воздух при движении поступал в салон. Их сразу повезли по Пушкинским местам, сначала в Тригорское, потом в Михайловское. Сергей Александрович всё фотографировал и фотографировал, слушая вполуха, что рассказывает экскурсовод, блондинка очень похожая на проводницу поезда, с таким же выражением лица  по крайней  мере. Наконец, после обеда они посетили храм, где похоронен Александр Сергеевич и все Пушкины, и их повезли в гостиницу, обратно во Псков.
   Гостиница была хорошая, в номере " люкс" даже горячая вода была, что не могло не радовать. Отдохнув, Сергей Александрович перед сном вышел ненадолго прогуляться. Перед гостиницей с Советских Времён осталась большая площадь, только видно новый памятник появился , княгине Ольге, работы скульптора Церетели. Экскурсовод рассказала, что Церетели " сваял" сначала вроде как Царицу Тамару для грузин, но привередливые жители Тбилиси отвергли это " произведение искусства".  Уже готовую скульптуру долго пристраивали, ну и опуская всю историю, наконец , Царица Тамара стала Княгиней Ольгой. Не обошлось и без протекции московского мэра, большого друга столичного архитектора. Так и стоит это непонятное существо на площади перед гостиницей в городе Пскове, не умаляя славы великой псковитянки Ольги, жены князя Игоря, немного портит общий вид, ну да что же тут теперь сделаешь...
    Утром за завтраком всё угнетало, болели мышцы и хотелось стать бестелесным и невидимым, не хотелось никуда идти. А программа предстояла обширная, сначала пешеходная экскурсия по Пскову, потом посещение Псковского Кремля, затем повезут в Печорский мужской монастырь, потом обед, поездка на источники и к пяти часам на вокзал, а далее , поезд в Москву.
   Вчерашний ажиотаж к фотографированию куда-то улетучился и Сергей Александрович с интересом слушал историю земель Псковских. О славных деяниях великих , о том что Псков всегда стоял на пути ливонцев и прочих иноземцев , пытавшихся завоевать Русь. Поразило, что сейчас здесь царит полный упадок, промышленность мертва, население стремительно сокращается и по этому показателю Псковская область в мире на втором месте после государства Зимбабве. Экология  улучшилась, в речках раки снова появились, но население как-то предоставлено само себе, все чем-то торгуют, пьют, конечно.. Ну да что теперь..
   Наконец , пришли в Кремль красоты несказанной. Повезло.. В  Троицком соборе готовились к службе и ждали митрополита. Сергей Александрович сделал несколько фотографий, весьма удачных с его точки зрения. На чёрном мерседесе с мягко шуршащими шинами приехал митрополит Евсевий , служки бросились к нему, помогая выйти из машины и целуя руки.
    И тут ударил вечевой колокол!!
 - Бу-мм-м-мм...- глубокий низкий звук спустился вниз, заполнил всё пространство Кремля, перетёк через стены и поплыл по реке Великой во все стороны земли Русской.
 -Буу-мммм-м-мм-м...- низкая мягкая волна проникала в душу и вместе с ней поднималась высоко вверх.
 Сергей Александрович замер.
 -Буу-мммм-мм-м.. - звук колокола растекался по России, словно пытался разбудить..
   И вдруг ударили ещё колокола , голосом уже повыше.
- Дин-дон, дин-дон..
  Потом неожиданно всё замерло, чтобы через секунду зазвучать с новой силой. Включались всё новые и новые более высокие голоса колоколов. Сергей Александрович обхватил голову руками, происходило что-то непонятное. Хотелось и зарыдать, и в тоже время придти в неописуемый восторг! Такое же чувство , он помнил,  охватило его в детстве, когда он смотрел фильм "Александр Невский". Там воины в кольчугах шли сражаться за родную землю, а хор за кадром пел: "Вставайте, Люди Русские, .. Вставайте Люди Русские.."
  Колокола внезапно замолчали, словно оборвались.. Они перестали бить, но сильное желание чтобы проснулась Россия-матушка, освободилась от летаргического сна , это желание осталось. Русь ему представлялась в виде былинного богатыря, который если встанет, то уж ворогам мало не покажется. Только вот встать он не может, спит богатырь, нет сил подняться.. В чём причина? Что это за напасть такая? Кома прям какая-то..
   Потом  они ездили в Печоры , и к святым источникам, но это было уже совсем другое путешествие. И уже не важно было работает кондиционер  в автобусе или нет.
   Вечером поезд уносил его в Москву.  Сергей Александрович ехал с комфортом, у него было выкуплено теперь всё купе в мягком вагоне, но это уже не сильно волновало его.  Он просто не понимал, что ему делать. Словно глубоко в груди застрял камень, такое было чувство. Мозг его не подсказывал никакого решения, не то  что раньше в молодости, когда он очень быстро соображал.Вот раньше , ну сначала, он скорее всего бы заплакал ,  потом успокоился , может быть, подумал , что он может сделать, а если ничего не может сделать, то как приспособиться к этой жизни в своей стране. А уж если  совсем невмоготу, то уехать куда-нибудь в другое место и там жить,  а сюда приезжать иногда. Но увы , читатель, ничего этого Сергей Александрович сделать не мог. Он не мог надолго покинуть свою страну, не мог уехать, не мог думать и чувствовать как другие люди, не мог соответственно плакать по одной простой причине.. Он ведь не был человеком, не был по-настоящему человеком..., а значит не мог думать и чувствовать как человек, и принимать соответствующие решения.

       Глава 2-ая.  За гранью понимания.

  Скорая повернула прямо через две разделительные полосы, шлагбаум сразу поднялся, и машина въехала  на территорию  первой городской больницы им. Н. И. Пирогова.  Из кареты скорой помощи выпорхнуло очаровательное существо, светловолосая молодая девушка в белом , ситцевом платье , в крупный синий горох.
  - Сейчас, размечтался, -весело бросила она на ходу парню за рулём  и её каблучки зацокали по направлению к флигелю, который находился в стороне , словно прятался от посторонних глаз за одуряюще пахнущими, уже, правда, отцветающими кустами жасмина. Водитель заулыбался, какое-то время смотрел ей вслед, потом машина рванула вглубь , в сторону приёмного отделения, через парк, по всей территории которого были разбросаны жёлтые корпуса первой городской клинической больницы.
  У дверей флигеля дежурил милиционер, молодой деревенский парнишка, лимитчик наверное.
  - Здрасьте, Любовь Иванна, - пробубнил он.
  - Здравствуй , Коль. Как плечо? Получше?
  -Да, спасибо, помогает.. Лучше.. Мазь хорошая..
  - А чего такой мрачный?
  -Да.. , - милиционер замялся и махнул рукой.
  - Ну не хочешь говорить и не надо, - улыбнулась, Любаша, собираясь идти дальше.
  - Семён Сергеевич звонил, - сказал Коля.
 -Давно?
  -Полчаса назад, я сказал что вы отошли, - поспешно добавил он.
  -Ой.. Спасибо, Коля.. Слушай, ты всё-таки такой молодец..
 - Да ладно.. , - засмущался Коля, открывая тяжёлую входную дверь.
              Цокая каблуками по кафельной плитке коридора, Люба направилась в ординаторскую, откуда уже доносились звуки радио "Шансон", любимой волны Катерины. Катерина, полная , одинокая женщина лет сорока, была здесь во флигеле и сестрой-хозяйкой тоже, имела доступ к медицинскому спирту и всё время была чем-то недовольна.
  - Привет, Катюш, - весело сказала Люба, направляясь к своему шкафчику, готовясь скинуть платье,  и одеть белый полупрозрачный приталенный халат.
  - Привет.. Тебя главный обыскался..
  - А чего? И тебе звонил?
  - Да нет.. Колька заходил..
  - Ну у нас тут всё нормально?
  - Да хрен ли ему будет! Достала меня эта восьмая палата..
 - Ну ладно тебе, больной всё-таки..
 - Больной, весь флигель занимает, паши тут на него.. Ладно.. Всё.. Иди к своему Главному, он молодых любит.
  - Скажешь тоже.., - и Любаша пошла  на приём к Главному врачу первоградской клинической больницы Семёну Сергеевичу Босянину, академику, блестящему хирургу  и диагносту, словом светилу с мировым именем. Она шла и внутри себя улыбалась, так как прекрасно сознавала, что нравится Главному, нравится заведующим  отделений, профессорам и доцентам, врачам и ординаторам , и вообще всем. И жизнь с  этим тёплым летом прекрасная и весёлая штука! Она всегда выбирала самый длинный и красивый маршрут, мимо цветущих клумб, пахнущих кустов жасмина, там где обычно находилось много людей, мимо лавочек в тени деревьев. Она шла , цокая каблуками, к главному корпусу, привлекая всеобщее внимание , делая вид, что это ей абсолютно безразлично.
   Главный врач был похож на старого ворона, который  всё про всех знал и всё понимал. Он давно уже на себе тащил эту больницу, понимая что от административной работы никуда не уйти, в  глубине души ненавидел эту сферу своей деятельности , так как прежде всего был блестящим хирургом и по призванию и по склонности характера.
 Любовь  Ивановна постучалась и вошла. Главный сидел в своём кресле спиной к окну с закрытыми глазами, откинув голову.
   -Здравствуйте, Семён Сергеевич.. Вызывали?
 Осмотрев Любашу с ног до головы, а потом снова остановившись на ногах, он подавил весёлые искорки в глазах и спросил:
  - Как дела, Семенцова?
  - Спасибо,  Семён Сергеевич.. У меня хорошо.. У вас как?
Главврач хмыкнул.
   - Ну да.., да.. У меня тоже хорошо.. - Хирург замолчал, всё хотелось смотреть и смотреть на эту девушку.
    -Тут вот какое дело, Семенцова, завтра немцы приедут.. Коллеги из Германии, - поправился он.
   - Вы там смотрите, чтобы всё было тип-топ, Катерине передай, проверьте всё. В Хозу я уже позвонил, там если что надо, придут, помогут. Идеальная чистота и порядок, понимаешь, да?
 -  А у нас всегда так, всегда тип-топ, -бойко ответила девушка.
 - Катерину предупреди чтоб не увлекалась.., - он вздохнул, - жалко её, но завтра чтоб ни-ни, ты сама -то как? -неожиданно спросил он.
 - Что как?- не поняла Любаша.
 -Спиртовыми растворами не увлекаешься? - он в упор посмотрел на девушку.
 - Что вы , Семён Сергеевич! Что это вы такое говорите.. Я вообще , между прочим , не пью, - возмутилась Любаша, -так изредка если мартини с соком, по праздникам, - добавила она слегка смущаясь.
 -Ладно, это я так, -усмехнулся хирург, - Просто многие тут начинали с мартини по праздникам, а заканчивали спиртом и каждый день..
 - Лично мне это не грозит, - гордо сказала , Любаша.
 - Ну.. Да.., - вдохнул хирург.
 -Что?- чистые лаза девушки смотрели прямо на него.
 -Да, ничего..
 - А я между прочем в медицинском журнале читала, что с такими больными разговаривать нужно про жизнь и всё такое , - сменила она тему.
  - В каком это, если не секрет? - усмехнулся хирург.
  - Ну я точно не помню..
  - А..
  - Нет, я точно читала.. Что я придумываю что ли ?
 - Да нет, разговаривай,  кто тебе не даёт..
 - Вообще у нас ни карточки  его нет, ни даже как  зовут не знаем.
 - Опять, двадцать пять.. Там всё есть и всё знают.. - главврач указал крючковатым пальцем куда-то  в потолок, хотя его кабинет находился на последнем этаже, трёхэтажного старинного особняка.
  Сёмен Сергеевич вдруг помрачнел, встал из-за стола и уставился в окно.
  - Его может вообще скоро от нас заберут, - сказал он таким тоном, что Любаша сразу замолчала.  Когда он так говорил, все вокруг замолкали, словно за него говорил не он сам , а его непререкаемый авторитет хирурга с мировым именем, академика, орденоносца, одного из лучших диагностов в Москве. Да что там в Москве, во всём мире!
Главный врач первой городской больницы им. Н.И. Пирогова смотрел в окно.. Этот пациент из флигеля занимал все его мысли в свободное от операций время. Мужчина лежал у них в больнице уже пять лет и находился в глубокой коме.  Но и это ещё не всё. Судя по материалам дела, которое он изучал в присутствии офицеров ФСБ , этот необычный пациент находился в таком состоянии уже давно. Его перевозили из клиники в клинику, а началось всё с районного отделения в Выхино около двадцати пяти лет назад. В досье описывались случаи в которые невозможно было поверить. Так в Выхинской больнице , куда его привезли и почему- то оставили в неотапливаемом помещении до утра , распахнулось окно и все приборы вышли из строя, так как за окном неожиданно ударил мороз. Замерзла даже вода в графине на столе. Но пациент чудесным образом остался жив! В другой клинике , спустя год,  из-за халатности сестры,  прибор, обеспечивающий искусственную вентиляцию лёгких , оказался отключённым на 46 часов, но это тоже не убило пациента. Уже потом его пытались разбудить различными способами, но ничего не получалось. Словом организм работал безукоризненно , проявляя феноменальную устойчивость  к внешним воздействиям, но и никакого прогресса в состоянии тоже не наблюдалось.  Проще  говоря , больной не умирал и не просыпался , что только с ним не делали. Вскоре этим случаем заинтересовались, даже всё сначала засекретили, потом стали приглашать зарубежных специалистов, потом дело открыли, но ограничили доступ. Семёну Сергеевичу по большому счёту , в конце концов, было наплевать на всю эту возню, как наплевать на свои расписки о неразглашении при знакомстве с делом. " С меня расписки берут, а сами к нему иностранцев таскают",- зло подумал он. По- настоящему его угнетало только одно. Всё это находилось за гранью его понимания, его знаний, опыта. Он считал себя блестящим диагностом. Сколько раз , только взглянув на больного , он ставил диагноз, и последующие анализы только подтверждали его гениальную интуицию. Здесь же он находился в каком-то ступоре. И наплевать ему было на эти "сказки" из досье, на мнения и рассуждения своих именитых зарубежных коллег. Он прекрасно всё видел сам, и то ,что он видел ,находилось за гранью его понимания. Мужчина, чей биологический возраст составлял 60 лет , выглядел вдвое моложе и находился в такой физической форме, словно не лежал 25 лет без движения, а ежедневно проводил по несколько часов в тренажёрном зале или плавал в бассейне. Это подтверждали и бесконечные анализы, и структура хорошо развитой мускулатуры, что было совсем непонятно, и состояние кожи.. Словом по всем показателям мужчина должен был проснуться, мощно потянуться, зевнуть и уйти от них. Но он лежал уже много лет , и лежал без движения... Но если уж совсем честно, то угнетало академика совсем не то, что он не может всё это понять, а знание в глубине души что всему  этому есть объяснение, а просто ему ,  по какой-то причине НЕ ДАНО этого понять..
  Любаша за спиной врача деликатно покашляла.
- А?..- Семён Сергеевич обернулся, - Ладно всё.. Иди , Семенцова..
-Ну так что?- как ни в чём не бывало спросила Любаша, - может мне с ним поразговаривать?
 - Поразговаривай, Семенцова, - устало ответил  хирург.
 - Ну так пусть нам хоть скажут как его зовут..
  Хирург посмотрел на Любашу и вдруг сказал:
 - Сергей Александрович его зовут.. Иди, Семенцова..
 -Прямо как Пушкина, только наоборот,- засмеялась было Любаша, но осеклась споткнувшись о спокойный и какой-то бесконечный взгляд хирурга.
   Каблуки поцокали обратно во флигель всё такой же извилистой дорогой, только она зашла ещё и в Хозу, уточнить и проверить звонил ли им Семён Сергеевич по поводу завтрашнего дня. Попив вместе с девчонками чаю с сушками, она, наконец, вернулась к себе во флигель.
Подошла к палате номер 8, открыла скрипучую дверь и вошла. Пациент лежал как и положено, приборы работали нормально, только лампа дневного света потрескивала.
 - Ну, здравствуй, Сергей Александрович, - сказала Любаша и засмеялась.
 - Ой.., -неожиданно остановила она себя, вглядываясь в лицо пациента.
 - Странный ты у меня сегодня какой-то.. Не пойму что-то.. Загорел вроде как.. немного.. Может выключить свет, а то лампа трещит?
 - Не разговорчивый ты у меня.. Хоть бы ножкой дрыгнул или подморгнул.. Знак бы дал, - всё шутила она.
   Лампа на потолке вдруг перестала трещать и погасла.
-Ну ничего себе, - удивилась Любаша. - ладно, Сергей Александрович , пока, отдыхай.
  И Любаша вышла  из палаты , плотно прикрыв за собой дверь, на всякий случай щёлкнув выключателем и без того уже погасшей лампы.

            Глава 3-я.      Зона.

   Добро  пожаловать в Зону, мой читатель. Знаю, знаю куда интересней было бы слетать вместе с Сергеем Александровичем , скажем в Таиланд, на какой-нибудь остров Пхукет. По утру вылезти из бунгало и..  на завтрак. Потом походить по белому песочку босыми ножками, погреться в лучах утреннего солнышка ,  а затем бултых в ласковое море с разноцветными рыбками. Вылезти , наплававшись досыта, и , не вытираясь махровым синим полотенцем , плюхнуться на шезлонг под пальму. Потом перевернуться, лечь на спину , задрав вверх ноги , упереться пятками в шершавый ствол пальмы  и раскрыть свой любимый детектив. А тут и улыбающаяся тайка несёт свежевыжатый  апельсиновый сок с кубиками льда. Эх!.... Читатель!..
  Я приглашаю тебя в Зону.. Да что же это за Зона такая!  Зона, это огро-о-мное пространство, обнесённое бетонными столбами, и , затянутое колючей проволокой, мой читатель. Сразу за бетонными столбами внутри трехметровая вспаханная и забороненная  полоса земли. За полосой земли через два метра асфальтированная дорога, а за ней поле и бескрайний лес. И по этой дороге с интервалом минут двадцать, может тридцать ,проезжает военный патруль. А зачем нам туда? Да никак без этого, мы же хотим разобраться, мы же не хотим не понимать , как Семён Сергеевич, глядя на тело Сергея Александровича , как могут одновременно существовать совершенно несвязуемые вещи..

    А вот ещё как удивился бы академик Семён Сергеевич, главный врач первоградской больницы, если бы ещё только каким-нибудь образом узнал, что в то время, когда он в очередной раз осматривал обездвиженное тело  Сергея Александровича, сам Сергей Александрович....  Да, читатель, в это же самое время сам Сергей Александрович был на экскурсии, осматривал Псковский Кремль , фотографировал и слушал замечательные речи местного экскурсовода.  Да возможно  ли это! - Воскликнет пытливый читатель.
" Этого не может быть!!" - Воскликнул бы Семён Сергеевич, да и любой здравомыслящий человек.. Но, увы, это было, мой читатель! Как и  почему такое возможно? Чтобы понять это , мы и возвращаемся, если не к истокам, то хотя бы в то время, когда Сергей Александрович был просто человеком.

Вот поэтому мы и отправляемся в Зону, через колючую проволоку, в самое сердце Егорьевского леса, где развернулись корпуса и подземные цеха военного завода. Куда стекались комплектующие со всех сторон Советского Союза, где собирались ракеты класса " Земля-Воздух", "Воздух-Воздух" и прочие смертоносные "игрушки".  Там в конце 70- х и работал инженером-технологом Сергей Александрович, после того как закончил МВТУ им. Баумана , и , получил распределение на этот завод. Сейчас я перенесу тебя, мой читатель, в конец 70-х, в самое сердце совершенно секретного производства, где работал Сергей, который в то время был человеком, молодым, конечно, наивным , но .... таким симпатичным..
Да, мой читатель, когда войдём в Зону, волноваться особенно не надо, я ведь, в случае чего, всегда буду рядом. К тому же как только рухнула эта страна, Советский Союз, Зона тоже перестала существовать. Правда местные "сталкеры " долго еще вывозили грузовиками сквозь дыры между столбами цветные металлы и прочие интересные штучки для подсобного хозяйства. А добра там было брошено много..

       Денёк выдался морозный , солнечный. Они с Валеркой Тикуновым даже не шли, а почти бежали в своих белых халатах. По территории много не находишься вот так налегке. Окно заводууправления на первом этаже неожиданно распахнулось , и оттуда высуналась, едва не вывалилась , сероглазая девушка.
 - Серёжа!
 - Чего? -  Серёга обернулся, ёжась от холода.
 - Нам билеты принесли на "Фантомас разбушевался". На Белоозёрском , в клубе будет. У меня лишний есть. Пойдёшь?- Она закрывала горло рукой, чтобы не замёрзнуть.
 -А сколько?
 - Чего сколько? -  Не поняла девушка.
 -  Билетов лишних у тебя сколько?
 -  Один. -  И она раздражённо захлопнула окно.
- Ну ты тупой, - захохотал Валерка.
-Чего?- Удивился  Серёга.
 - Клеит она тебя, а ты сколько лишних.. Вот тупой..
 Они уже бежали к заводскому корпусу, а Валерка всё хохотал на ходу, рискуя простудиться. Наконец, они забежали в тёплый бокс и перевели дух.
  - Ты , кстати , Жарова не видел, мне у него три техуказания подписать нужно,- попытался сменить тему Сергей.
 - Не.. не видел. Всё заводоуправление, весь корпус в курсе, что Татьяна к тебе клеится, а ты сколько лишних, - и он снова захохотал, не желая оставлять понравившуюся тему.
 - Ладно, ладно, всё. -  Сергей не любил таких разговоров. Он побежал искать Жарова, точнее майора Жарова. Военные заказчики визировали все документы, таков был порядок. Он обегал весь цех, заглянул в боксы, на ОТК, но так и не нашёл майора.
 - Наверное уже домой ушёл, - подумал, Серёга. У военных представителей был свободный вход и выход с территории завода, одно слово Заказчики. Он поднялся  на второй этаж ,  в своё родное техбюро. Женщины уже собирались домой, красились, смотрелись в зеркальца.  Розовощёкий брюнет Аркадий нервно надувал щеки и постукивал костяшками пальцев по столу, он недавно женился , и , теперь всегда спешил  домой. Валерка Тикунов снова заулыбался, завидев Серёгу. Только их начальник Перский имел кислый вид, потому разговаривал по телефону с начальником производства Малышевым. Малышев как всегда говорил громко, поливая матом Перского и всё техбюро.   Перский , морщась, держал трубку подальше от уха и слушал. Тут раздался звонок, возвещая не только конец смены, но и конец рабочей недели, и , они рванули на выход. Все , кроме Перского , конечно. Тот просто не мог не дослушать всё , что о нём думает Малышев, потому что Малышев это Малышев.
    Пройдя проходную , и , сдав пропуска, они с Валеркой сели в автобус, потом  , правда, пришлось встать, уступить место вошедшим женщинам. Наконец, автобус заурчал и поехал, скользя старыми шинами  , по заснеженной дороге , через лес, далеко бросая вперёд свет фар, которые на поворотах выхватывали то тёмные куски леса, то белые сугробы. Минут через сорок они уже прошли вторую проходную, сдали ещё одни пропуска и , наконец,  вышли за Зону. Впереди было два выходных дня. Они попрощались и уже готовы были разойтись, как вдруг Валерка хлопнул себя по лбу.
   - Ё-моё, - и он посмотрел на Сергея.
  -  Забыл что ль чего?- вернуться это  была проблема.
  -   Так это .. Тебе же Матюнин звонил, просил передать , чтобы завтра в 12 часов к нему зашёл.
  -  Как ? - спал с лица Сергей, -  А зачем?
  - Не знаю , Серёж, он не сказал. Просто сказал , передай Сергею пусть ко мне зайдёт.
  - Сергею или Сергею Александровичу? - пытал Валерку Серёга .
  - Сергею.
  - А голос у него какой был?
  - Ты знаешь нормальный вроде такой, вроде добрый такой..
  - Ну ладно, - они попрощались за руку , уже без смеха , и разошлись. Серёга вскочил на очередной автобус до электрички, чтобы потом ехать домой в Воскресенск, а Валерка пошёл пешком, так  как жил на Белоозёрском.

        Дома Серёга ходил взад -вперёд по комнате , и , никак не мог понять зачем его вызывает  к себе начальник 1-ого отдела, полковник КГБ СССР  Матюнин Георгий  Николаевич, да ещё в выходной день. Может быть хочет  ещё раз опросить по взрыву? У них в цеху случилось несчастье, взорвалась топливная шашка, два человека погибли, а один парень отделался разорванной щекой, так как в момент возгорания стоял у стены из стеклоблоков. Вместе со стеной взрывная волна вынесла его и бросила в сугроб. Парень , можно сказать, в рубашке родился.  Ну да это когда было! Что же тогда? Отгулы? Серёга увлекался театром . И ещё когда учился в Бауманском институте, участвовал в институтской самодеятельности. Он и сейчас играл в спектаклях и иногда брал отгулы, потом , отрабатывая их в выходные дни , или , оставаясь во вторую смену. Но это же всё с разрешения начальника производства Малышева! Что же тогда? Неужели опять эта тетрадка? Чёрт! С этой тетрадкой вышел полный маразм, с точки зрения Серёги, конечно.
 У них в библиотеке первого отдела помимо техпроцессов и прочей всякой совершенно секретной документации , хранились их персональные рабочие дневники. Это были просто обычные тетради , только прошитые и опечатанные печатью 1-го отдела. Ну если , к примеру , в голову к кому-нибудь из инженеров придёт гениальная мысль , и , её захочется записать, то вот именно для таких случаев , и нужен был этот дневник. Тетрадку необходимо было взять под роспись из  1-ого отдела , записать туда всё что хочешь , и , снова сдать в 1-ый отдел. По большому счёту глупистика полная. Но вот ведь какой случай. Серёга взял как-то эту тетрадку, ещё ничего не записав, оставил на пять минут на рабочем столе, выйдя в туалет. А тут к ним в техбюро возьми и принеси Матюнина. Сто лет не заходил , и вот надо же..  Увидел Серёгину тетрадку и забрал , и Серёгу к себе вызвал.
   - Ну что, Сергей Александрович. Что делать-то будем? - полковник сидел за столом , и смотрел на стоящего в дверях Серёгу.
  - Так там же нет ничего, чистая тетрадь, - пытался хоть как-то объяснить свой проступок Сергей.
  - А дело , Сергей Александрович, не в этом. Вы с секретными документами не умеете работать, разбрасываете где ни попадя.. А если секретный  документ к врагам попадёт?
  - К каким врагам?- оторопел Сергей, - мы же тут, на заводе.. Я в техбюро на 5 минут на столе положил, ну в туалет надо было очень..
И тетрадь ведь пустая , чистая,  я туда ещё ни одного секрета не записал.
 - А печать?
 - Что печать?
 - Печать 1-ого отдела на ней есть? - сурово спросил Матюнин.
 - Ну есть, - растерялся Серёга, - И что?
  - А знаете ли , Сергей Александрович, что по оттиску , можно точно такую же печать изготовить? - Матюнин смотрел так, что Сергею захотелось признаться в чём угодно, лишь бы поскорее всё  это закончилось. Такие разговоры Матюнин мог вести сколь угодно долго , и , судя по его настрою , они ещё были только в самом начале беседы. Тогда Серёгу выручил Малышев. На Малышеве висело всё производство, Малышев давал план, и в конечном счёте обеспечивал обороноспособность Родины. А то , что он постоянно на всех орал матом, включая замминистра, воспринималось как неотъемлемая производственная необходимость.
  - Георгий Николаевич, - даже Серёге было было слышно, как бушует в телефонной трубке знакомый голос, - это  Малышев. Ты какого .... моего работника на ... с производства снял???
  - Необходимо расследование...
  - Пошёл ты на ... , давай его в цех, срочно ... ... твою мать , план горит на..., работать на ... некому
  - Тут ведь он тетрадку..
  -  Оставь себе ... эту... тетрадку и вытирай свою .... ,  на туалетной бумаге  сэкономишь, -орал взбешённый Малышев. - Я сейчас Сосновскому позвоню.. Скажу, что ты мне на ... план срываешь..
   Это был страшный аргумент, если Малышев отвечал за производство одного завода, то Сосновский отвечал за производство всей отрасли, куда входило много заводов, где трудились тысячи и десятки тысяч людей, как вольнонаёмных, так и заключённых. И среди множества телефонов на его столе , был один телефон , который связывал его прямо с политбюро ЦК Коммунистической партии Советского Союза.
    - Да, собственно , мы и закончили уже, - вежливо ответил Матюнин и повесил трубку. Он сморщился, сделал неопределённый жест, как бы призывая Сергея в свидетели, вот видишь с какими людьми приходиться работать. Потом небрежно подвинул тетрадку в сторону Сергея и сказал, словно продолжая мысль:
 - Так , что , делайте выводы, Сергей Александрович.
 Серёга внутренне выдохнул, забрал тетрадку, тут же сдал её в 1-ый отдел , глубоко выдохнул уже по-настоящему , и побежал в цех.
  Малышев сидел в кабинете , положив локти на стол и курил, не обращая внимания на разрывающиеся телефоны.
  - Ты , Серёжа, аккуратней с ним. Знаешь, он ведь раньше при посольстве  работал, что-то  там не так сделал, его убрали. К нам его считай , что сослали.  Всё ищет чего-то, да найти не может. А ... ли тут искать, лес кругом.
   Серёгу поразило, что Малышев  , оказывается , умеет говорить спокойно и почти без мата.

  На проходной его сначала даже не пустили, так как он не был внесён в список , что должен работать в субботу. Пришлось объяснять, что его вызвал Матюнин. Они созвонились с заводом, и  Сергей прошёл. Минут тридцать ждал , пока за ним приедет автобус. Снег хрустел под ногами, воздух на солнце тоже сверкал мелкими снежинками, пахло хвоей и далекой ещё пока весной.  Прикатил пустой автобус специально за ним,   Серёга вскочил в него, так и поехали. В пустом салоне ехать было непривычно и чудно. Наконец , прибыли, он прошёл знакомым коридором, перед кабинетом полковника выдохнул , и вошёл. Матюнин Георгий Николаевич сидел в чёрном кожаном кресле , спиной к окну, и, вроде как дружелюбно улыбался.
  - Здравствуй, Серёжа.
  - Здравствуйте, - ответил Сергей, и от того, что к нему обратились только по имени и так дружелюбно, где-то внизу живота появился лёгкий холодок.
 - Ну как ты живёшь? Рассказывай.. - голос полковника приобрёл задушевные интонации.
 - Да, спасибо, хорошо, - односложно ответил Сергей..
 - Чаю хочешь? - спросил Матюнин и подморгнул, -  с сушками.. Цейлонский!- и он поднял палец вверх.
  - Да нет, спасибо, пил, - отказался зачем-то Сергей, хотя выпить сладкого горячего чая с сушками хотелось.
  -  А ты ведь у нас из Ташкента? Детство у тебя вроде там прошло..?
  - Ну.. да..  У меня же отец военный, его туда послали..
   - Ну знаем, знаем.. Вот видишь как она жизнь-то складывается..- начал уж очень откуда-то издалека Георгий Николаевич.
  - Случилось чего? - не выдержали  нервы у Сергея.
 -  В мире постоянно что-то случается, Серёжа, - серьёзно сказал Матюнин . - Ты ведь от нашего завода "Скорпионов" ведёшь , и на стрельбы ездил. Сколько раз?
  - Три. А что там ? Что-то не так?- и холодок в животе стал сильнее.
 - Да нет, Серёжа, всё отлично, отзывы о тебе прекрасные, ценят тебя. А ты вот от нас уйти хочешь, как -то всё втихаря действуешь, - неожиданно сказал Матюнин , отхлебнул чаю, разломил сушку и зажевал.
 Сергей молчал, он , кажется, начинал понимать.
 - Разносторонняя ты у нас личность , оказывается.. Театром увлекаешься.. Бумага вот твоя из министерства пришла..
  " Вот оно", - подумал Сергей. Два месяца ещё назад , он ездил в Министерство общего машиностроения , просто узнать, нельзя ли как-нибудь получить " свободный диплом", чтобы не отрабатывать до конца положенные три года после института. Ему предложили написать заявление , где изложить всё как можно подробнее, он и написал.
 - И что? - спросил Сергей.
 - Да ничего, Серёжа, хочешь заниматься искусством, желание твоё понятно, учиться ещё в одном вузе. Красиво жить одним словом..Взял вот так пошёл, написал..
 - Они чего, вам переслали?
 - Конечно, Серёжа, нам на рассмотрение.. Только вот ведь , что получается, Серёжа, - голос полковника КГБ Матюнина зазвучал предельно мягко, с отеческими нотками, даже глаза слегка увлажнились. - Тебя вот в одном институте Родина бесплатно выучила,  а ты , даже года не отработав , уже в другой хочешь поступить.. Опять за наш счёт учиться будешь? Вот , неужели не стыдно? Нехорошо ведь как-то? А? Как ты считаешь?
  Сергею действительно стало стыдно, что он только берёт от своей Родины ,и ничего не даёт взамен. Он молчал, не глядя в глаза Матюнину. Да и что тут скажешь. Матюнин тоже молчал, ждал.
 - Ну, может можно , как-то по -быстрому отработать?- наконец, промямлил Сергей.
 - Вот живёшь ты тут , Серёжа, как у христа за пазухой , и ничего ведь не знаешь, что у нас на юге происходит.. Отгородился от мира колючей проволокой.. А там ведь , такие же ребята как ты , за Родину жизнь отдают. - Вдруг с пафосом заговорил Матюнин. - Бандиты и наркомафия заводы понастроили , и отравляют нашу Родину. Как ты считаешь должны мы многих  Советских людей спасти , и ,бандитов и наркоторговцев обезвредить? А?
  - Да, должны, - растерялся Сергей.
 - Ладно, Сергей, - сурово сказал Матюнин, - на месяца два слетаешь в Среднюю Азию, поможешь нашим военным . В составе сводной спецгруппы, конечно. Возьмёте  четыре установки "Скорпион".  По нашей  линии тоже люди будут. Ну да это так, ты же понимаешь, оружие -то пока секретное. Ну и кому как не тебе, ты же его ведёшь, всё знаешь, три раза на стрельбы ездил. Заодно и в боевых условиях посмотрите как и что.. По приезде отчёт напишешь, получишь  звание капитана запаса, ну и этот свой "свободный диплом". Вопросы?
 - Да, нет... а зачем мне звание капитана-то? Я ведь уходить буду..
 - Не помешает, вдруг не получится там чего с искусством, вернуться захочешь, а уже капитан..- усмехнулся Матюнин.
  Уже выйдя из проходной, вдыхая морозный воздух, Сергей шёл пешком  в сторону посёлка Белоозерский, может удастся  сходить на "Фантомаса...", если Татьяна ещё , конечно, не пристроила билет.
  - Даже , если у меня не получиться с икусством, вряд ли я сюда вернусь, чтоб тебя хотя бы больше не видеть.. Вот ведь , блин,  как всё закрутил..- мысленно ответил он полковнику КГБ.


               Глава 4-ая.  Ташкент.

      Средняя Азия и Ташкент всегда вспоминались как что-то родное, близкое и счастливое. Детство Сергея прошло в Ташкенте , и он всегда блаженно улыбался, когда вспоминал о нём. Там , в детстве , было много солнца, воздуха и голубого неба, по которому иногда проплывали лёгкие , похожие на воздушных змеев облачка.  Там рос сладкий тутовник, белые и чёрные сладкие ягоды, тающие во рту.  В детском саду они собирали листья тутовника и выращивали коконы. Было интересно наблюдать, как гусеницы шелкопряда, поедая тутовые листья, потом превращаются в разноцветные шелковые шарики. А ещё в Ташкенте росли огромные чайные розы , и было много фонтанов. Вдоль улиц в арыках текла вода,  и росли огромные черешни, усыпанные ягодами. А когда в сентябре пошёл уже в школу, то по дороге можно было бросить в листву огромного грецкого ореха палку, и дерево отвечало, тоже в тебя швырялось грецкими орехами в зелёной кожуре. Их оставалось только очистить , расколоть и, уже можно есть, эти  ядра орехов молочной спелости. Правда от зелёной кожуры пальцы рук чернели , а в школе почему-то за это ругали. У них даже звеньевые проверяли насколько чистые руки перед уроками.  В Ташкенте был парк Победы, а там озеро и пляж, и можно было купаться и загорать. А ещё там была детская железная дорога , и бесплатно можно было кататься на маленьких поездах. Вообще там было всё, можно было сесть в автобус и уехать в горы Чимган ,  и там кататься на лыжах и есть плов. Они с классом несколько раз ездили. И в Ташкенте везде продавались шашлыки, манты , лагман. На столах стояли тарелки с узбекскими лепёшками, бери и ешь сколько хочешь. И помидоры там росли прям из семечек, с рассадой никто не заморачивался. И были они крупные, розовые и сладкие. А сквозь спелую дыню, если её поднять вверх на руках , просвечивало солнце... Они ездили с классом  помогать убирать и дыни,  и виноград, муторнее всего было собирать хлопок, собираешь, собираешь, наберёшь огромный мешок, бросаешь на весы, а там всего два килограмма.  И на Сыр-Дарью у них была экскурсия, тогда Серёжка и увидел впервые в жизни тугаи, огромные, бесконечные заросли среднеазиатского камыша в два, а то и  в  три роста взрослого человека. Учительница рассказывала какие животные и птицы тут водятся, запомнилось, что даже кабаны и тигры.

     Сергей , в составе специальной группы, полулежал в верхней части огромного военно-транспортного  самолета , по какой-то злой иронии судьбы  тоже  изготовленного  на Ташкентском авиационном  производственном объединении им. В. П. Чкалова. А внизу , в грузовом отсеке  притаились четыре самоходные ракетные установки "Скорпион" с полным боекомплектом , начинённым ядовитой горючей дрянью, которая горит даже в воде, превращая её в ядовитую смесь из огня и пара. И теперь эта громадина в сопровождении истребителей , охраняющих её , плыла на высоте 7 000 метров в сторону города Ташкента.

       Он и землетрясение помнил, смотрел что-то по телевизору, а потом стул вдруг под ним закачался и телевизор погас. Потом ещё несколько раз трясло, разрушены были в основном частные дома из глиняного необожжённого кирпича. А потом со всей страны съехались строители и восстановили город. Потом все разъехались, научив узбеков пить водку, а с собой увозя коробочки с анашой . Словом связи были установлены и потекли по стране лёгкие и тяжёлые наркотики . Вот как раз  там, в непроходимых и непросматриваеиых с воздуха тугаях , и находились базы и заводы наркодельцов , и сделать с ними ничего не могли.  Пока  не могли.

    Профессианалы работают быстро. Неделя была потрачена на подготовку операции, метеосводка тоже постаралась, и ветер дул туда , куда нужно. К утру восьмого дня " Скорпионы" развернулись на заданных высотах. Восемь мощных стальных опор, словно лапы гигантского насекомого уперлись в землю , приподняв хвостовые направляющие. Вперёд выдвинулись усы радаров. На направляющих замерла первая порция ракет.  Они были готовы. Четыре гигантских насекомых готовы были атаковать и ждали команды.  Связанные единой программой , точным расчетом ,  их смертоносные хвосты готовы были двигаться таким образом, чтобы в считанные минуты накрыть огневой мощью всю огромную площадь тугаёв.
  - Какая будет команда на атаку?- спросил у него командующий Туркестанским военным округом , генерал-полковник Сироштан.
  - Ноль, тринадцать,  - ответил Сергей.
  - Что так странно?
  -Ну у нас уже как-то так заточено на стрельбах, привыкли. - ответил Сергей.
  -Ну хорошо. Ноль , тринадцать, значит...
 Цифру 13 Сергей в своё время выбрал просто так, где -то слышал, что это любимое число Вахтангова, а так как бредил театром, то тоже  взял , да и выбрал это число.

   Стрелка ползла к восьми, но вот осталась последняя минута, наконец, и секундная стрелка уже пробежала половину пути, еще совсем немного, четыре.., три.., два..  Сергей наклонился, и прямо в микрофон громко и чётко произнёс:
  - Ноль, тринадцать...
  И зашипели по-змеиному, и сорвались, и понесась первая четвёрка, за ней тут же вторая, секундная пауза, третья, и тут же четвёртая.. Крылатая смерть летела в тугаи..
  Сергей в бинокль смотрел на Сыр-Дарью и ждал.. Он не слышал звука, но увидел как ударили вверх чёрные столбы огня. Пламя встало стеной. Сильный ветер подхватил эту стихию и понёс на сухие камыши.
Великая и гордая река Сыр-Дарья содрогнулась и сжалась от ужаса, словно маленькая девочка. А ещё через несколько минут всё небо затянуло чёрно-серым дымом и огнём. А ракеты продолжали и продолжали улетать.. Вдруг всё стихло, Сергей посмотрел на часы. Атака длилась четыре минуты, тридцать секуднд, а будто целую вечность.
 -  Сворачиваемся, -сказал он в микрофон. В  сторону реки он больше не смотрел.  Пока они сворачивались , в воздух поднялись вертолёты, потом  пойдут регулярные части. Но их это уже не касалось. Они закончили.  А войскам после "Скорпионов"  , скорее всего , делать уже  ничего не придётся, только чистить , да убирать....

    Обратно летели в том же составе на высоте десять тысяч метров, так как самолёт стал легче и уже мог лететь на такой высоте, экономя топливо.
     Больше о Ташкенте Сергей никогда не вспоминал, всё вытеснила картина  горящей Сыр-Дарьи. Там , вместе  с тугаями и со всем живым, что в них находилось , сгорело и его детство.

     По прибытии Сергей смог получить " свободный диплом", уволился с завода и , пройдя все туры , летом поступил на актёрский факультет театрального училища имени Б.В. Щукина, или как все говорили , поступил в Щуку..


         
                Глава 5-ая. Необыкновенный сон Любаши.


  Памятуя о разрешении Семёна Сергеевича, Любаша решила ещё и читать пациенту вслух. Она сделала подборку из газет, отчеркнув фломастером всё то , что , по её мнению , должно интересовать умного и взрослого мужчину. Она почему-то решила, что Сергей Александрович непременно умный. Осилив новости спорта, пробежавшись  по биржевым сводкам, она перешла  к политике , и тут словно споткнулась. Ей вдруг так сильно захотелось спать, голова сама начинала клониться, глаза закрывались и всё тут. Она уже пробовала читать даже стоя.  Но вот эти слова о том , что скорое возрождение России начнётся именно с развития Регионов, все  эти термины , такие как Инновация,  Нанотехнология,  всё это , оказывается , так усыпляет. Она боролась всеми силами с желанием поспать , и сначала у неё это даже получалось. Но вот она взялась за статью, где бывший президент, а ныне премьер-министр, рассуждал о необходимости борьбы с коррупцией,  и решила что просто надо чуть-чуть передохнуть. Она присела , замолчала и  стала смотреть на Сергея Александровича.
  - Господи! Как же ты дошёл до жизни такой! Знать бы  , хоть как это с тобой произошло , и при каких  обстоятельствах... - подумала она.
  Она снова было подняла газету, хотела начать читать, но взглянула на портрет бывшего президента и , едва успев добраться до диванчика, выронила газету из рук, прилегла , и тут же сразу заснула глубоко и спокойно , как спит человек, выполнивший свой долг.
     Ей снилась открытая станция метро, дело было вроде зимой. Подошёл поезд , и из отрывшихся дверей вытекла сразу огромная масса народу , и ринулась к узкому переходу!  Сколько тут людей,  и все с какими- то клетчатыми и серыми большими сумками! Мужчина лет под сорок,  с огромными серыми баулами и какой-то сумкой еле вышел из вагона , и остановился передохнуть. Он одернул короткую куртку, снял вязаную чёрную шапку , и вытер вспотевший под шапкой лоб. Да это же .., Сергей Александрович!  Только он тут помоложе, чем сейчас! Хотя почти такой же.. Сергей Александрович!

    Он  посмотрел по сторонам, будто его кто окликнул, ещё подождал немного, когда основная масса людей схлынет. Окончательно  отдышавшись, гикнув,  поднял в воздух два огромных серых баула , взвалил их на плечо, слегка подкинув и поправив их всем телом, чтобы удобнее легли. Держа правую руку на узле перевязки баулов, он левой подхватил  сумку с вешалками и зеркалом, и , стиснув зубы, стал осторожно спускаться по скользким ступеням. Тут подошёл следующий поезд метро, и снова людская масса ринулась в узкий проход. Поток людей подхватил  его и понёс... Его вынесло прямо на площадь ..
   Но это уже и не площадь вовсе, а огромное помещение, какой-то душный зал. И люди все одеты  легко, по-летнему. В центре зала ринг с канатами, он утопает в свете прожекторов. Публика неистовствует, кричит, улюлюкает. На ринге бой, там белый  мужчина, он сейчас спиной, и темнокожий молодой парень с повязкой на курчавой голове. Он явно фаворит. Они дерутся и руками и ногами.. Что же это за спорт такой? Любаша от неожиданности чуть не вскрикнула, это же Сергей Александрович. Вот он теряет равновесие, пытаясь уйти от атаки темнокожего бойца, и тут же получает страшный удар ногой в голову. Он падает на белый ринг, а в первых рядах все вскакивают, кричат, даже женщины в красивых платьях, визжат от восторга. К рингу бегут санитары с носилками, буквально прорываясь сквозь  возбуждённую публику. А победитель поднял вверх руки, потом   срывает с головы свою повязку и швыряет в зал, зал взрывается новыми криками..
              Любаша смотрит на белый ринг,  пытаясь рассмотреть, что там. Площадь ринга увеличивается, исчезает купол над ним, холодное северное солнце слепит глаза. Да  это уже и не ринг вовсе, а ледяное поле, безбрежное бесконечное ледяное безмолвие. Кругом никого и так тихо, только слышится мощный звук работающего дизеля ледокола, который тащит за собой баржу гружёную углём. Караван судов, раздвигая льды, идёт по Северному Ледовитому океану. Впереди идёт мощный ледокол, за ним длинная баржа и сзади ещё пыхтит , старается, помогает ледоколу , корабль-толкач.  Вдруг вся эта махина останавливается посреди океана и на лёд  прыгает  человек с кинокамерой. Он отбегает, скользя, потом машет рукой, караван сначала сдаёт назад, а потом двигается вперёд. Человек в меховой шапке и пуховике снимает проход каравана во льдах. Караван проходит мимо, не останавливаясь. Он уже закончил съёмки, машет, кричит, чтобы за ним вернулись, но караван продолжает движение и уходит всё дальше, оставляя человека одного в этой ледяной пустыне со сверкающими на солнце льдами .. Сергей Александрович снимает шапку и смотрит на солнце ..
   На небе Севера вспыхивают уже два, или уже три солнца, а вон сбоку справа и слева ещё солнца, словно мощные прожектора. А это и есть прожектора.. Зачем столько света? Свет от ламп заливает сцену, на сцене Сергей Александрович, он рассказывает что -то смешное, потому что публика в зале смеётся. На нём чёрный свитер, он молод, что-то показывает в лицах, с таким серьёзным лицом, но зрители хохочут, женщина во втором ряду аккуратно вытирает, выступившие от смеха слёзы, боясь размазать тушь...
     И снова Сергей Александрович, такой молоденький, бежит по улице , куда-то опаздывает.. И Любаша узнаёт эту улицу, это же Арбат, а это здание с колоннами это же театр... И она видит, видит всё, даже то что шнурок на правом ботинке у него развязался, он может наступить на него и упасть..
    
        - Любаша, Любаша... - Екатерина трясла Любу за плечо, - ну ты что разоспалась, моя девочка. Ночью спать не будешь . Кто на закате спит? Иди  в Хозу, заявку на материалы отнеси.
  -А..? Что? - Люба вскочила , не понимая где она.  Приходя в себя ,она вышла с Катериной в коридор. Она тупо смотрела в заявку, всё ещё находясь под впечатлением обрушившегося на неё сна.
  - Слушай, а зачем нам столько спирта? - спросила она у Катерины строго, вникая в заявку. -  Нам же столько не дадут.
 - А ты попроси.. Половину дадут и то хорошо. Ну и потом спирту много не бывает, сама понимаешь, то..сё.. И не смотри на меня так. Иди,  Любаша, иди, а  то они  домой уйдут.. Она подтолкнула девушку к выходу.       
     Пока Любаша относила заявку в Хозу, она всё думала о своём сне. Всё было так сумбурно, но вместе с тем так живо, что внутри неё зрело какое-то странное чувство, что всё это не спроста.  Она вдруг почувствовала что ей, именно ей , необходимо во всём этом разобраться. Но как? С чего начать? Первым делом во что бы то ни стало нужно узнать всё об этом больном, лежащем во флигеле. Прямо спросить Семёна Сергеевича? Что он знает , если не всё, то многое , у неё не было никаких сомнений. Но ведь не скажет!! Почему?! И то что всё это держится в какой-то непонятной тайне только сильней разжигало её любопытство. Хотя, конечно, в том, что ей так сильно любопытно, любопытно до того, что просто зудит, она ни за что не призналась бы даже себе самой.  Ну во-первых , она как врач обязана всё знать о своём пациенте, чтобы понять как правильно проводить лечение, во-вторых..  , нет это совершенно непонятно, ну почему у него все мышцы и внутренние органы совершенно без патологии, как у человека постоянно занимающегося спортом .. Эти загадки надо было решать.. Любаша даже задышала чаще и глубже, так захотелось всё выяснить. Она смотрела на телефонный аппарат так , словно готовилась к какому-то безумному поступку, потом встала походила, несколько раз глубоко вздохнула, задержала дыхание , как учат йоги ,  затем сняла трубку и набрала номер Босянина.
  - Да.., - услышала она хриплый негромкий голос.
  - Семён Сергеевич, -невинно залепетала Любаша, - напомните мне , пожалуйста, как , вы говорили, фамилия нашего больного?
 На том конце провода повисла пауза и душа Любаши ушла в пятки. Вдруг в трубке захохотали так громко, что Любаша отодвинула трубку от уха, но зато и душа её слава богу вернулась на место.
  - Ничего я тебе не говорил, Семенцова. Хватит дурака валять! Послушай меня, Любаша, - голос у академика стал серьёзным, - не лезь ты в это дело , ни к чему  тебе это.
  - Почему?- твёрдо допытывалась Любаша.
  - Потому что уже занимались этим, и уже шли по этому пути..
   - Как? - удивилась Любаша.
  - Как, как.. Да вот так..  Послушай, Люба, - голос академика стал ещё спокойнее и какой-то заботливый что ли, -  ты же прекрасно знаешь как я к тебе отношусь, как мы с папой твоим дружили.. Я ведь о тебе забочусь.
  - Да что мне будет, если я узнаю фамилию?
 -Не знаю что будет, да и не в фамилии тут дело, а в твоём желании всё узнать, - в голосе академика появилось раздражение.
   - И что? Что в этом плохого?
  - Не знаю что в этом плохого, - как-то с тоской сказал Семён Сергеевич, - только один из врачей, который всё пытался докопаться до сути, сейчас в психушке, а второй вообще куда-то пропал.. Поняла ?
 - Поняла, - ошарашенно сказала Любаша.
 - Ну вот и будь умницей, - сказал академик и повесил трубку, думая что отбил раз и навсегда у Любаши охоту лезть глубоко в это дело.
 - Поняла, - повторила Любаша уже самой себе, слыша в трубке короткие гудки. Она медленно положила трубку на телефон, потом подошла к раковине, не спеша вымыла руки с мылом, вытерла их полотенцем досуха и посмотрела на себя в зеркало....


                Глава 6-я.  Другая  реальность.

    Вера! Вот, что главное! Надо верить и тогда всё получится. Вопрос в другом, как заставить себя поверить.. Можно натренировать внимание, освободить тело, раскрепостить, или , если хотите , расшатать психику. Но вот поверить.. Как поверить в предлагаемые обстоятельства? Поверить в то , что всё это происходит именно с вами. Можно научиться искусно изображать,  развить чувство ритма, быть потрясающим имитатором.. Но вот как поверить? Ведь, если ты веришь, тебе не надо ничего придумывать, ты можешь просто отпустить себя, довериться своим чувствам, слушать биение своего сердца. Это и будет твой ритм.
Если это случится , и ты поверишь, то и все поверят. И тогда они не будут хвалить твою игру или разбирать её.  Потому что когда на вас на всех обрушивается со сцены сама жизнь,  всё остальное уже не важно.
      Весь первый курс Сергей с помощью педагогов раскачивал свою психику. Все эти упражнения на внимание, на публичное одиночество, на память физических действий, самостоятельная работа  над отрывками из пьес, всё это , наверное , рано или поздно должно было принести свои плоды. Что-то начинало получаться, что-то было неясно, его хвалили. Но всё это было не то, не то к чему он стремился интуитивно. Он чувствовал, что есть всё-таки какой-то барьер, который никак не преодолеть. Но в тоже время еще чуть-чуть и он готов перейти , как ему казалось , в  совершенно другую реальность, в другое качество существования. С Леной Скородумовой они так сыграли отрывок из Островского, что хохотала вся кафедра, им поставили по плюсу.
  - Ну ты прям как настоящий купец, говорок какой-то , то ли с Волги, то ли нет. Репетировал? - Лёшка  всё хотел допытаться.
  - Да, нет , само как-то.
  - Да, ладно.. Ну вообще классно, как прям из того времени.
 Самому ему тоже по внутреннему ощущению казалось , что было хорошо, внутри было легко , и он всё время чувствовал персонаж, как будто он рядом , и между ними даже было какое-то взаимопонимание.
 Потом ещё были какие-то странные мгновения. Например , был у них в училище такой раздел "Наблюдения", ну это когда нужно показывать кого-либо или что-либо, какое-то животное, или предмет, да всё что угодно. Фантазия вобщем-то не ограничивалась ничем и никем, показывай хоть педагогов, хоть ректора. Он показывал старого льва в зоопарке, и на какую-секунду почувствовал, что так устал, что ему уже ничего не надо. А когда пришёл в себя, то думал, что провалил показ, но художественный руководитель неожиданно начал хвалить его и ставить в пример. Словом долго ещё Сергей блуждал в потёмках, пока это не случилось, и он прорвался в другую реальность. К концу первого курса , к самому экзамену нужно было что-то показывать, а у него толком ничего не было. Он выловил Лёшку Смелкова.
  - Лёха, слушай, есть такой этюд , как будто мы летаем на только что сделанном самолёте, - предложил Сергей.
 - А давай, это как будто я его сделал, а ты ко мне в гости приехал.- сразу загорелся Лёшка.
  - Где это ты его сделал?
  - У себя в деревне
 - Ну... Только я как будто просто так приехал, а ты тут пристал со своим самолётом, а я-то и лететь не хотел. Ты меня только уговаривай..
 -Будь спок, у меня не спрыгнешь, хошь ни хошь, полетишь.
Они побежали в аудиторию, прикинули как повалят стол, поставят стулья. Сели на стулья.
 - Так сначала мы разгоняемся, как по кочкам подпрыгивай, чуть поменьше, - корректировал Лешка.
  Они показали этюд. Сначала вроде шло всё как обычно, вернее привычно. Лешка с восторгом уговаривал, а Сергей сомневался, что эта штука вообще может летать. Потом  они , как и договаривались запрыгали по кочкам, Леша нажал ему под столом на ногу , и они синхронно взлетели. Только взлетели они по-настоящему, во всяком случае ощущение полёта было полное, и они это сразу почувствовали по тому как замер зал. Что было причиной ? Может поволновались перед показом или что ещё, только Сергей реально испугался , и у него даже голова закружилась от высоты. Словно его душа , или второе "я", это называйте как хотите, отделилось от тела , и было всё время рядом, но в совершенно другой реальности. Он проник в другую реальность уже не на доли секунды, а на довольно продолжительное время, минуты три, а может и больше, не помнил, ну это и неважно. Он как бы был сразу в двух местах, летел на самодельном самолёте и одновременно наблюдал за всем происходящим. Он видел кто как смотрит, чувствовал, что происходит с ним, с тем с ним , со вторым, или первым, ну тем кто сидел в самолёте , и он чувствовал партнёра. Это ощущение раздвоения врезалось  раз и навсегда в сознание, а может это само сознание раздвоилось. В любом случае разбираться с этим ему придётся ещё долго.
    После училища он поступил на службу в Московский театр . Театр находился на площади Маяковского , был академическим театром, в основном с комедийным репертуаром. Руководил театром знаменитый режиссёр, во всяком случае он сам себя так позиционировал, родственник  Питера Брука, тоже сам всем рассказывал, ученик Мейерхольда, ну тоже сам. Во всяком случае некоторые артисты говорили, что видели афишу театра Мейерхольда со спектакля "Клоп", где нынешний главреж был выведен в роли Двуполого. Была там такая роль, без слов, но с движениями.  А было ему в то время то ли 83, то ли 84 года, он покуривал на репетициях втихаря от жены, за что иногда и получал от неё по мордасам прямо здесь же на репетициях, словом атмосфера в театре была та ещё.  Были , конечно, и другие всякие группы и кланы. Вокруг одной престарелой дамы, игравшей в телевизионном шоу " Кабачки и стулья" пани , какую-то там , и её молодого друга из театра , всё кучковалась   компашка. Своих фаворитов имел и директор театра , и главный администратор, и даже главный  дирижёр, жена которого , народная артистка СССР, единственная в театре оперетты, в свои 60 выглядела на 50, но продолжала играть девушек, распевая своим чудесным голосом партии из оперетт. Даже заведующая литературной частью , тучная апатичная женщина с фамилией Скрипну, пыталась создать вокруг себя каолицию, сразу стала заходить по этому поводу на него, но она начинала разговор с вопроса: " Сигареты есть?" Но поскольку Серёга не курил, то коалиция  у них сразу и распалась, не успев образоваться. Но настоящей властью в театре обладал только один человек, это Тамара Павловна. Тамара Павловна могла всё, дать роль, отобрать роль, отпустить на съёмки, не отпустить на съёмки, принять в театр, выгнать из театра. Да, читатель, это сущая правда, Тамара Павловна могла всё.  Она могла делать замечания всем, включая директора и главрежа. Немудрено , что все хотели заручиться расположением столь влиятельной дамы. Да кто она? Ну? А очень просто, жена главрежа.. Увы так бывает , мой читатель.
    Сергея загрузили так, что дальше некуда, он каждый день, то кого-то заменял, то вводился, это были в основном небольшие роли, или роли в детских спектаклях. Иногда было по три спектакля в день, особенно в каникулы, он сумел сняться в двух картинах, проявляя чудеса находчивости. На первую картину ему удалось , правда отпроситься у заведующего труппы. Был у них такой Козликов. Козликов это его фамилия , а артисты между собой его звали ласково и нежно " овца".
Он поделился с Женькой, с кем сидел в одной гримёрке, мол так вот и так, надо позарез.
  -Сходи к Овце, -пробасил Женька.
 - Просто сходить и всё.
 - Два пузыря коньяку прихвати.
Серёга никогда так не волновался, даже руки вспотели. " А вдруг он сейчас начнёт возмущаться, скажет, да как ты смеешь мне взятку предлагать! " - думал Серёга , но ноги несли в сторону кабинета зав труппой, а руки оттягивал тяжёлый пакет.
 - Здравствуйте, Олег Данилович, - и Серёга потерял дар речи и только молча протянул пакет. И тут случилось чудо, Сергей впоследствие даже не мог вспомнить как  и когда Козликов взял у него пакет. Всё произошло так быстро и естественно, что Сергей даже подумал, а был ли у него пакет. Пакет как-то сам исчез в недрах стола, а Козликов как ни в чём ни бывало спросил:
  -А тебе чего, Серёж?
 - Мне бы от спектаклей на три  дня освободиться, у меня тут съёмки намечаются.
  - Заменим, дублёра вызовем и все дела, зря что ли у нас по три состава в спектаклях.
   Были и всякие другие хитрости и способы удрать на съёмки. Однажды, чтобы улететь на недельку в Таллин, он прямо во время спектакля, якобы подвернул ногу. В этом спектакле он много двигался, прыгал, дрался и ходил " колесом". Так что когда он сделал вид , что потянул ногу, ему сразу поверили, артист -то он был хороший , играл без фальши. Потом правда пришлось притворяться и у врача , чтобы получить больничный, было стыдно, но что делать, надо же как-то выкручиваться.   А вобщем дело даже не в этом , ну что на съёмки не отпускали просто так, что надо было всё время выкручиваться, а дело в том, что по-большому счёту это был мёртвый театр, где уже давно не занимались творчеством, театр, который мог забирать твою жизнь, не давая взамен того высокого удовлетворения от профессии,  того полёта, который он испытывал в училище. И Сергей понимал, что если он и дальше будет так существовать, то не быть ему творцом, в самом высоком смысле этого слова, а творчеством заниматься очень хотелось, настоящим творчеством.

            
               Глава 7-ая.  Приключение Любаши.

   Ура!  Впереди целых два выходных дня! Вчера опять позвонил Толян, и пригласил теперь уже на концерт Мадонны, говорят даже не концерт, а целое шоу со всякими там спецэффектами. Любаша хоть и не была поклонницей заморской дивы, но решила, что сходить стоит. А действительно когда ещё увидишь живую Мадонну,  мегазвезда всё-таки. А то только в клипах, да в журналах. Говорят у неё и повар специальный какой-то. Вообще-то  интересно , в жизни она также хорошо выглядит?   Надо бинокль с собой взять. Надо же , Толян, билеты достал, дорогие наверное, тоже мне студент. Любаша заулыбалась, парень ей нравился, ну просто как товарищ, конечно, такой непосредственный, всё на лице написано.
   Они с Толиком случайно познакомились неделю назад. У Любаши тоже был выходной , и она пошла гулять на Арбат, давно не была, да и этот  сон , где она видела Сергея Александровича на Арбате , всё не давал ей покоя.
     Она шла по Арбату , и не могла понять в лучшую или в худшую сторону  изменилась улица.  То , что она стала пешеходной, это хорошо, но уж больно всё намешано. Тут тебе и памятник Окуджаве, и стена Цоя , и рестораны с магазинами , и матрёшки с шапками продают, хаос какой-то.
  -  Это типичная русская улица, - услышала она , как высокий пожилой англичанин  обращался к молодой то ли кореянке, то ли японке.
  - Ну да, тебе ещё медведей сюда запусти,  и картина будет полная, -раздражённо подумала Любаша.
  Около театра Вахтангова студенты Щукинского давали представление, разыгрывали сценки, пели под гитару, один парень ходил на руках. Вот здесь она видела Сергея Александровича, жаль , что Катерина прервала её сон. Ей казалось, что если бы она ещё немного тогда поспала, то всё бы прояснилось. У парня подвернулась рука, и он шлёпнулся на тротуарную плитку, содрав локоть. Парнишка был  кудрявый, высокого  роста, но видно было, что совсем молоденький. Он стал смешно надувать щёки и дуть на локоть.
 - Так, спокойно, - подошла к нему Любаша, - я врач. 
 У неё  в сумочке всегда с собой было что-то вроде миниаптечки, вот уж действительно из семьи потомственных врачей.  Ну а как же иначе, считала Любаша, всякое может случиться, вдруг кому-нибудь
потребуется медицинская помощь. Она обработала ссадину перекисью водорода и заклеила пластырем. Парень так смешно морщился, что Любаша рассмеялась.
  - Хватит морщиться, не больно же уже. Тебя как зовут?
 -  Толик, -ответил парнишка, -  и тут  же поправился, - Толян, ну в смысле Анатолий.
  - Ну ещё и отчество скажи, - заулыбалась Любаша.
  - Андреевич, - машинально ответил парень и тоже заулыбался, - а ты что настоящий врач?
  - Самый что ни на есть, в больнице работаю.
  - Круто! А я в Щуке учусь, в Щукинском театральном училище, - гордо поправился он, - на третьем курсе.
  - Тоже круто, Анатолий Андреевич.
 Они как-то сразу разговорились, Толя стал что -то показывать в лицах, травить байки из театральной жизни, словом поболтали весело и непринуждённо, даже обменялись телефонами. Толик звонил, приглашал на спектакли, но всё как-то не получалось. Но тут всё-таки шоу с самой  мадонной. Ну когда ещё такое увидишь!
    Договорились встретиться у церквушки, на проспекте Мира ,  и сразу двинули к Олимпийскому. Вечер был душный, жаркий, у них был 4-ый подъезд, как раз напротив строящейся мечети. Без приключений не обошлось, один билет автомат пропускал, а второй упорно игнорировал, зажигая красный свет. Их послали на 3-ий подъезд к какому-то Юре, там завернули обратно, потом снова они отстояли очередь в 4-ый.
  - Я же их в театральной кассе покупал, - возмущался Толян, - почему у них штрихкод не проходит?
  - Не переживай, всё утрясётся сейчас..
 И действительно, наконец , подошёл администратор и их пропустили. А народ стекался и стекался в Олимпийский.
 - Когда у нас кондиционеры в таких залах поставят? - загундел Толян.
 - От того , что ты  будешь брюзжать, ситуация  не изменится, так что расслабься и постарайся получать  удовольствие, - спокойно сказала Любаша.
  Они вошли в огромный зал на 25000 человек, сели  на свои места.  Там , вдалеке уже какой - то диджей пел длинную и нудную песню, пытаясь ,так сказать , разогреть публику. Так продолжалось часа полтора, потом он ушёл, сцену вымыли, они сидели ещё час с лишним.
Правда хорошо, что можно было выходить на  улицу, а то в этой духоте со сложным букетом запахов, ну вы понимаете, совсем одуреть можно.
 С Толиком  можно было болтать о чём  угодно, и время пролетело. Ну , наконец, шоу началось. Они вернулись в зал. Сначала пошла военная тематика, Мадонна прыгала по сцене, стреляла, прожектора слепили , и было ужасно всё громко. У  Любаши заболела голова, но она пока держалась. Потом певица заговорила с многотысячным залом.
 - Она про политику говорит, - переводила Любаша Толику в ухо,- свободу всяким меньшинствам дать надо. Ну  и  этих девчонок из "  Пусси Райт" поддержать просит.
 - Это которые в храме плясали?
  -Ну да.. Следующая песня посвящается им.
 Опять зазвучала чрезмерно громко музыка и Мадонна затянула протяжную песню , чтобы исполнением поддержать свою проникновенную и , как наверное она думала, политическую речь.
Пропагандируя песней свободу, она умудрилась ловко раздеться до пояса, показывая прозрачный чёрный бюстгальтер и хорошо тренированное для её возраста тело. Потом она также в песне немного  повалялась  с микрофоном на полу, и в финале всё-таки , приспустив брюки и , показав залу попу в чёрных стрингах , двинулась в глубь сцены. На голой спине её было написано "Пусси Райт".
  Наконец, Любаше уже стало совсем невмоготу от духоты, запахов и шума, и она двинув Толяна в бок показала головой на выход. Они вышли не одни, народ уже покидал шоу, но толпы ещё не было. Мимо них прошла пожилая чета.
  - Николаша, не надо так всё воспринимать, - говорила интеллигентного вида женщина.
 - Да почему каждая б...., состарившись, начинает учить меня нравственности, - возмущался мужчина с внешностью профессора.
 - Ну как ты выражаешься, Николаша.. Ты же филолог.
То что ответил своей спутнице профессор филологии молодые люди уже не слышали , так как пара уже удалилась. Они засмеялись.
 -Ты , если хочешь ,  можешь остаться, - сказала Любаша, - у меня просто голова разболелась, старенькая уже, - пошутила она.
- Ты не старенькая, ты.. классная, -сказал, смущаясь Толян.- у меня тоже в ушах звенит, так что пойдём..
   Они отошли от Олимпийского и Москва сразу стала казаться тихим городом.
 - Ну ты правда не расстраиваешься, что мы ушли пораньше? - спросила    Любаша.
 - Ну что ты... Честное слово.. К тому же мне ещё к репетиции готовиться.
 - Ночью?- удивилась Любаша.
 - А у нас училище круглые сутки работает, днём же все аудитории заняты. Так что репетируем по ночам. Хочешь кстати училище покажу?
 - Давай, только недолго, а то уже спать хочется..
  Они добрались до улицы Вахтангова. Вахтёрша в училище действительно совсем не удивилась столь позднему визиту. Да и студентов было много , несколько человек стояли на улице, и в вестибюле тоже сидели девчонки и ребята , поражая раскрепощённым поведением и громкими разговорами. Вахтёрша кивнула Толику в ответ и во взгляде её Любаша прочла: " И когда же вы все угомонитесь..?"
 - Когда же вы спите? - спросила Любаша.
 - Да кто когда, - ответил Толян, - у нас , кстати , в случае  чего, тут и спать можно, если место, конечно, найдёшь..
  Они по широкой лестнице поднялись на самый верх , в большой зал.
- Это у нас гимнастический зал, или как мы его зовём "Г. З. " Тут у нас сценическое движение, танцы, ну и прогоны всякие и показы тоже бывают. - упоённо объяснял Толик. Этажом ниже , куда они спустились  потом , располагались учебные аудитории, канцелярия, кабинет ректора, словом второй этаж состоял только из комнат. А потом они всё по той же широкой лестнице спустились ещё на этаж ниже, где находился учебный театр. На сцене шла репетиция и они туда только заглянули потихоньку, чтобы не мешать.
 - Представляешь  сколько здесь знаменитых артистов выступало?- вдохновенно вполголоса говорил Толян.
 - Твоё время тоже придёт, - улыбнулась Любаша
 - Да я не к тому, -смутился Толик.
 Они ходили по фойе учебного театра, на стенах которого были вывешены стенды с фотографиями выпускников училища , фотографии сцен из спектаклей разных лет.  Любаша вдохнула и внутри у неё всё оборвалось. Она ойкнула и побледнела.
 - Ты чего? - испугался Толик.
 - Всё нормально. - Любаша тяжело дышала. - А это что?- и Любаша указала на висящий на стене стенд.
- Ну это выпускники 1978 года, видишь написано : " Спектакль" Тогда в Севильи".
 - Вот это.. Кто?- Любаше уже хватало воздуха. Тёплая волна поднялась откуда-то снизу и заполнила всё тело. С фотографии смотрел на неё Сергей Александрович, только молодой и в костюме испанского гранда.
 - В роли командора Сергей Караганов, - прочитал Толик, - ну это Караганов , выпускник наш, видишь вот написано.
 - Я поняла, - Любаша посмотрела на часы и вдруг забеспокоилась, - слушай, а поймай мне такси , пожалуйста.
  Толик рванул на Новый Арбат за машиной, а Любаша смотрела на фотографию  молодого человека в испанском костюме. Казалось, что Сергей Александрович смотрел прямо на неё и улыбался доброжелательно, но вместе с тем слегка ехидно.
 -  Ну что? .. Сергей Александрович Караганов, -сказала она в ответ вполголоса и засмеялась, - попался?
  Прибежал Толик, он сказал, что машина у подъезда.
- Таксисту ничего платить не надо, - сказал он.
- Ну это ты брось, -сказала Любаша, - ты же студент.
 - Ты  даже представить не можешь сколько я на Арбате за день зарабатываю, - гордо возразил Толян. - Я это.. Позвоню..
   - Звони, - сказала Любаша.
 Она ехала в такси и улыбалась : "Так, так , так... Значит .. Караганов.."


       Глава 8-ая.    Катастрофа.

    Почём нынче предательство?  Вот когда-то, давным-давно, ну очень давно,  две тысячи лет назад предательство стоило 30 серебрянников. Бежит, бежит время.. Вот несколько столетий назад белые люди, приплывшие на кораблях, при колонизации  Америки,  подкупали "краснокожих"  вождей , водкой,  стеклянными бусами и прочей чепухой , в обмен на земли индейцев. Так всё-таки сколько же стоит предать свой народ? Предать людей, которые тебе поверили? Кто ж  его знает.. Вот нашего русского клоуна с отметиной на лбу, так и не научившегося правильно говорить по-русски, "гыкающего" и "гокающего", вместе с супругой  купили за бриллианты, доллары, недвижимость в предместьях Парижа, и , прикрываясь риторикой об общечеловеческих  ценностях  и демократии, похлопывая и поглаживая его по плечу,  получили взамен ключи от великой державы. И Великая  Страна , сумевшая выстоять и победить в страшных войнах, благодаря мужеству своего народа,  рухнула , не выдержав, цепочки предательств своих вождей. Всё это будет понятно спустя десятилетия, когда уже ничего нельзя сделать, когда уже ничего не вернуть. Ведь выбить тормозной башмак из под колес последнего вагона, стоящего под уклон поезда , просто, всего один или два удара кувалдой. Но вы попробуйте остановить этот тяжёлый состав , когда он разгонится под уклон и начнёт всё сметать на своём пути. Лучше находиться  от всего  этого подальше. Издалека хорошо наблюдать за приближающейся цунами, в бинокль , с какой-нибудь горы. Так всё грандиозно, даже завораживает. Но если вы зазевались  на берегу, и пропустили время бегства, и горы рядом нет, то вам безусловно придёт конец.  Многометровая  и равнодушная толща воды убьёт вас быстро, практически мгновенно, смешает ваше раздавленное тело с песком, камнями , прибрежными разрушенными домами , вырванными с корнем деревьями , словом поглотит и растворит без остатка.
       Сергей Александрович всё-таки ушёл из театра, пытаясь изменить свою жизнь, сделать её более насыщенной и интересной. Он поступил во ВГИК  и закончил его, снимал фильмы в стране и за рубежом. Его даже  пригласили преподавать в  университет драматических искусств в Белграде . Конечно, уже тогда можно было всё понять, тем более в Югославии все признаки распада были уже вот они рядом, каждый  день переписывались ценники,  местный народ скупал валюту, ну да и много чего. Но , казалось , что такой огромной стране, как СССР ,  ничего не будет. Помните, что я говорил о цунами? Пока она далеко, это ведь совсем не страшно , и где-то даже красиво..
   И даже можно пить с друзьями,
   За равнодушную  волну!
    Но вот  приблизилась Цунами,
    Сейчас мы все пойдём ко дну...
 
   Сергей Александрович с удовольствием подписал с университетом в Белграде контракт ещё на год, оговорив , правда, что получит возможность месяца на полтора слетать на север своей Родины, на полуостров Ямал,  где газовики попросили снять  о себе фильм. Эту возможность побывать на севере Сергей Александрович никак  не хотел упускать.
   Он с этим бородачом  Игорем был знаком ещё по институту кинематографии, только Сергей учился на режиссёрском, а Игорёк на операторском.
   - Серёг, а зачем мы будем кого-то брать, давай вдвоём всё снимем, быстро и мобильно. - предложил Игорь
   - А ты один-то сможешь?
   - Да  вообще без проблем.
 Так вдвоём и полетели, нагруженные аппаратурой, одетые по-московски, и уж никак не для севера. Самолёт приземлился в Новом Уренгое вечером, но уже было темно. Игоря того понятно, борода грела, а Серёга весь продрог, хорошо хоть кепку с собой взял. Опаньки, они вошли в здание аэропорта, больше похожее на какой-то ангар, но их никто не встречал. Ситуация, однако. С трудом Сергей мог добиться , где ближайшая гостиница, они добрались туда, продираясь сквозь ледяной ветер, попросили у дежурной чайник  и стали отогреваться.
  - А с чего ты решил, что за нами вообще придут? -вдруг спросил Игорь.
 -Ну я вообще-то телеграмму давал, звонил, договорённость была, - растерялся Сергей.
  - А.. а.. - Игорь замолчал, аккуратно прихлёбывая чай, чтобы не намочить бороду.  Сергей тоже пил чай и молчал. Что в этой ситуации делать совершенно непонятно, бардак какой-то, ну не лететь же обратно.. И решение пришло. Слава богу это ещё было время , когда местные начальники жутко боялись центрального телевидения. Вдруг эти телевизионщики снимут чего-нибудь не то, да и покажут на всю страну, или не дай бог скажешь как-нибудь не так. Ну их к лешему!
На этом. Сергей и построил свой план. У дежурной по этажу он узнал телефон местного райкома партии и позвонил. Трубку взял кто-то из охраны , наверное.
    -Алло, здравствуйте, мне с секретарём райкома партии надо поговорить, - говорил Сергей с напором, понимая, что от этого разговора будет зависеть многое, а может быть даже и всё.
  - А вы кто?- спросили на том конце провода.
  -  Мы с телевидения, с центрального, -соврал Сергей. На том конце провода помолчали, а потом спросили:
  - Скажите, а вы можете минут через пять позвонить?
   - Хорошо, - сказал Сергей , -перезвоню.
  Через пять минут он уже знал домашний телефон секретаря райкома партии Нового Уренгоя ,  и говорил с ним по телефону, объясняя, что они летят дальше в Тазовск, но раз так вышло, что их не встретили, то они хотели бы завтра утром взять у него интервью. Секретарь райкома напрямую дать интервью не отказался, но сказал, что завтра за ними придёт машина. Машина пришла утром, чёрная волга, но отвезла  их прямиком в аэропорт.  Оказывается,  в этом разваливающемся ангаре , именуемым аэропорт, есть зал для депутатов, где тепло. А когда тепло это совсем другое дело, как-то и жизнь становится веселей. Словом их посадили на вертолёт и отправили дольше на Север, в Тазовск. Видно секретарь райкома партии по каким-то причинам не захотел давать интервью. Ну не захотел,  и не захотел.
   Вертолёт плыл над тундрой, везде куда ни кинь глаз, расстилалось белое ровное поле. Сергей через час полёта пригляделся, картина за бортом не менялась, и он пошёл к лётчикам, там было совсем немного, но потише. А здесь внутри стоял грохот от винта, и как это Игорь в таком шуме может спать. Летчики рассказывали всякие истории, тоже видно соскучились по новым людям. Одна из них совершенно фантастическая, но как характеризует нашу действительность! Лётчик рассказывал, что однажды они со вторым пилотом летели над тундрой, и вдруг видят посреди тундры стоит большой контейнер. Сделали над ним круг и так разобрало любопытсво, что решили сесть, посмотреть что это. Сели, вскрыли упаковку, оказался новёхонький японский двигатель, весь в защитной смазке. Как он попал сюда, непонятно, в тундре ведь и дорог нет. А главное до ближайшего населённого пункта сотни километров.
 - И что вы сделали?- спросил Сергей.
 -  Да, ничего, взлетели и полетели дальше. Куда его, такую махину, в ней тонн немеряно. Да и что с ним делать, мы так и не поняли что это за агрегат такой, прочитали написано , что сделано в Японии, ну и всё.
 - Ну может надо было сказать кому-нибудь.
 - Кому?- лётчик засмеялся, - мы и сказали начальнику отряда, только через год опять летим как-то тем же маршрутом, а контейнер всё там же.
 - Да...- протянул Сергей, а сам подумал, - и ведь захочешь украсть или отвинтить от него  что-нибудь тоже не получиться , фиг сюда по тундре без  вертолёта  доберёшься.
 - Интересно всё-таки , - после паузы сказал Сергей, -а как он туда попал?
 - Да кто ж его знает..- засмеялся лётчик.

  В Тазовске их уже встречали, видно звонок  из  Нового  Уренгоя прошёл , они погрузились на уазик и двинули в гостиницу. Поселились, приоделись, раздобыв тёплые вещи, настроили аппаратуру и работа началась. Набирали материал , снимая всё, интервью, природу, быт, рабочий процесс, словом всё подряд, чтобы потом было из чего выбирать.  Тут уже вовсю шли процессы, которые породила "Перестройка".  Во всех коллективах "демократическим" путём выбирали новых начальников,  всё время устраивались  какие-то собрания. Одно из таких собраний они снимали, не зная пригодится ли это в последствии, но тем не менее запомнилось , что долго обсуждали вопрос о том , как и поскольку кусков хозяйственного мыла выдавать на семью, один в неделю, или два в две недели. Рабочие просили, чтобы выдавали сразу по два куска раз в две недели, так как сейчас , уходя в рейс им приходится отрезать полкуска себе и полкуска оставлять семье, потому что выдают один кусок мыла раз в неделю. Они снимали собрание и Сергей видел, как пристально боковым зрением, свежевыбранный председатель исполкома из местных ненцев, следит за их камерой. И чуть только камера начинала снимать его , он преувеличенно внимательно начинал слушать очередного выступающего , и делал вид что что-то записывает в блокноте. Потом   и его пригласили на трибуну.  Он убрал блокнот, достал какую-то бумагу и стал нести что -то про "перестройку", которая открыла какой-то свет для всех.  Один из рабочих не выдержал и прямо с места:
  - Так можно всё-таки выдавать нам по два куска мыла раз в две недели, а не по одному каждую неделю?
  - Ответьте , ответьте, - зушумели в зале.
 Но этот ненец, окончил какие-то партийные курсы, где его научили отвечать уклончиво, и словно не услышав вопроса, начал говорить о необходимости благоустройства  края и ремонте дорог. В зале раздался откровенный хохот.
   Им повезло , и удалось снять проход каравана судов во льдах Северного Ледовитого океана. Впереди шёл ледокол, за ним гружёные углём баржи и сзади толкач, который  помогал ледоколу двигать эту махину. Правда до места назначения они не дошли и вернулись в Тазовск, лёд уже был слишком толстый.
    - А как же там в Гыде , без угля будут ? -спросил Сергей .
   - Почему без угля? Вертолётами возить будут.
 Матросы рассказывали, что эта история повторяется каждый год , и к ней уже привыкли. Оставалось загадкой почему уголь нельзя доставить летом по чистой воде , или хотя бы на месяц раньше, пока лёд ещё не такой толстый. Фильм мог изобиловать забавными бытовыми подробностями, на их глазах хозяин, у которого они  обедали, прямо во время обеда негромко сказал жене:
  - Лидка, тащи винтовку. - они смотрели в окно, прямо возле дома в отходах рылся красавец песец. Дело в том, что в Тазовске  мусор и прочие отходы выбрасывали тут же недалеко от дома, всё это быстро замерзало и засыпалось снегом, и только весной вся эта помойка оттаивала и стекала в речку Таз и далее в Тазовскую губу , и потом в океан. Поэтому и рыбу для себя ловили только зимой.  Эти всевозможные отходы привлекали песцов, которые рыскали по городу, рискуя быть подстреленными , или попасться здоровенным северным лайкам . Лидка  притащила винтовку и хозяин одним выстрелом   через форточку добыл песца.
 Лида выбежала на улицу и утащила тушку.
  - Ну вот две минуты и воротник, - довольно гыкнул хозяин и поэтому случаю пропустил ещё рюмочку.
    Словом материал для фильма получался с художественной точки зрения весьма колоритный, только немного странный. Полный бардак и бесхозяйственность на фоне потрясающей природы. Одни радуги зимой чего стоят. Мы привыкли видеть одну радугу, а тут их можно было наблюдать до двадцати штук , куда ни повернись, везде радуга. А эти оптические иллюзии вечером, которые мы зовём северным сиянием. И бескрайние белые просторы. И местный колорит, стада оленей, ненцы в национальных одеждах.  Словом надо будет ещё думать и думать как организовать пространство фильма. Полярная ночь наступала , да и этот этап работы был закончен. В Москву!
     Сергей вернулся в Белград. Если в Москве спираль по имени "перестройка" толька начала раскручиваться, то в Югославии всё просто рушилось. Работы скоро не стало, вернее работа вроде и была, только денег за неё не платили, все как-то пытались что-то где-то заработать. Сергей сначала давал какие-то частные уроки в Германии, а потом вообще чем только не приходилось заниматься. Денег просто не хватало. Наконец , ему вроде как даже повезло , и он нашёл прилично оплачиваемую работу.  Устроился в Берлине в одном спортивном клубе на Фридрихштассе работать " грушей".  Ну это такая работа, отражать удары профессиональных  бойцов .  Конечно на тебе шлем,  и всякие там защитные щитки, но всё равно не сладко. С начала было очень тяжело, всё время хотелось всё бросить и уйти, но потом  ничего, как-то  даже втянулся, даже азарт появился , или что-то во всяком случае похожее на азарт.  Сергей стал тренироваться, тренироваться усиленно, хотел сам стать бойцом, потому что  именно там совсем другие, реальные деньги. И , наконец, это случилось. Он весьма достойно провёл несколько боёв, но тут его остановил один темнокожий парень по имени Джо Байден, отправив в глубокий нокаут. На карьере бойца была поставлена точка, заработанные деньги таяли на глазах. И о чудо! Неожиданно позвонили из Белграда, что-то там у них опять срасталось и можно было возвращаться на любимую работу. И он вернулся, но как выяснилось не надолго, аккурат до прилёта американских фантомов. Опять всё вокруг завертелось, закружилось, Белград бомбили, превращая один из красивейших городов  Европы в руины. Ну вы помните я вам рассказывал про цунами, когда она здесь рядом , тут уж как повезёт. Сергею не повезло и он , замешкавшись с отъездом , оказался на несколько месяцев в хорватской тюрьме, где , надо сказать ему весьма пригодился его опыт работы  " грушей".  Потому  что  хорваты были очень рады, что к ним попался русский.  И если бы не его умение гасить удары собственным телом, неизвестно остался бы он жив. Но он остался, его освободили немцы, за что им огромное спасибо. И вскоре он вернулся в Москву, с тем чтобы как-то попытаться начать организовывать свою жизнь заново.


          Глава 9-ая. Новое качество.

     День не задался с самого начала. И проснулся он не в 5 утра , как ставил будильник, а на полчаса позже. В холодильнике не было сыра. Машина, старенькая Нива  , взяла и не завелась.  Пришлось баулы с пальто взвалить на спину, и тащить до метро пешком. Пакет с вешалками и зеркалом мешался и бил при ходьбе по ногам. Вчера ещё хозяева квартиры, где жил Сергей , все нервы истрепали. Срок оплаты только завтра, чего они припёрлись? Хорошо бы удалось в метро посидеть, а не стоять, а то сил просто  никаких нет. Наконец, нагруженный сумками, он припёрся в метро, проник в вагон , и сел, зафиксировав баулы с пальто ногами, а сумку с вешалками и зеркалом держа на коленях. Он сразу закрыл глаза, отрезав таким образом себя от внешнего мира, чтобы дать себе возможность отдохнуть и сберечь силы. Ехать до конечной станции нужно было минут 50. Можно было подремать и , если получиться , подумать о жизни, точнее подумать о том, как выбраться из этой ямы ,  куда он попал.
       Вернувшись в Москву , Сергей так и не смог найти работу по специальности, да откровенно говоря особо не искал, нужно было придти в себя слегка, голова как-то временами кружилась. Знакомые и друзья были кто-где, как-то растворились , да и просить было о чём-то неудобно, всем было тяжело. Ну вот он и оказался на рынке, сначала работал продавцом, а потом и сам стал закупать товар, и, арендовав палатку на Выхинском рынке, довольно успешно " раскрутился".  В одном модном столичном ателье ему даже отпускали дамские пальто в кредит, что и помогло сколотить собственный небольшой капитал. Он его весь и бухнул в эти дамские пальто. С ателье он рассчитается, но зато потом уже будет работать только на себя.
  - Следующая остановка Выхино..- приятный женский голос вернул его из дремоты и он открыл глаза. Он двинулся к выходу, тяжело без машины, день только начался, а он уже устал.  С трудом вместе с потоком людей он вышел из вагона , и сразу отошёл в сторону, ожидая когда схлынет основная масса. Вытер испарину со лба, натянул поглубже чёрную вязаную шапочку,  и поднял, гикнув,  в воздух два огромных серых баула с пальто.  Он взвалил их на плечо, слегка подкинув и поправив их всем телом, чтобы удобнее легли. Держа правую руку на узле перевязки баулов, он левой подхватил  сумку с вешалками и зеркалом, и , стиснув зубы, стал осторожно спускаться по скользким ступеням. Но тут  подошёл следующий поезд метро, и снова людская масса ринулась в узкий проход. Поток людей подхватил  его и понёс, он слышал, но , за норовившими двигаться отдельно от него сумками,  не видел, что какая-то женщина "материт"  и его , и в его лице всех "челноков", доставших своими баулами, от которых  ни пройти,  ни проехать. Наконец, поток людей вынес его на площадь, прямо на гололёд. Чтобы не упасть, он стал быстро -быстро перебирать ногами, но всё скользил и скользил куда-то. И  вот уже почти остановившись было, хотел поправить сползающие сумки, и подкинул их, при этом сильно мотнув головой , и тут же получил по этой самой голове страшный удар. Душа его мгновенно вылетела из тела и зависла над площадью. И Сергей , не успев ничего толком понять , уже сверху наблюдал, как падает отброшенное газелью его тело, как лопается один из баулов и кашемировые пальто, которыми он торговал на Выхинском рынке, вываливаются в грязь. Одно, светло-зеленое , даже развернулось в полёте , и спланировало  в грязный снег раненой бабочкой. Разбившееся зеркало засыпало скользкий асфальт искрящимися осколками, а его тело, лежавшее в скрюченной позе, всё ещё пыталось делать какие-то  странные движения, будто пытаясь подняться, но  быстро успокоилось , и осталось лежать  лицом вверх, глядя в небо. Левая часть лица прямо на глазах начинала раздуваться и чернеть. Внизу вокруг него и сбившей его газели , образовалась толчея, а какая-то женщина бросила свои сумки и , обхватив голову руками , всё кричала , да так надрывно:"А-а-а-а..   А-а-а-а..  " Прибежали три милиционера, стали всех разгонять, а водителя газели приковали к рулю наручниками. Потом приехала " скорая помощь". И Сергей даже удивился  как это она так быстро  добралась .  Выскочили санитары и врач.  Тело Сергея аккуратно положили на носилки ,  и  сунули внутрь машины, и увезли. Но он странным образом оставался в то же время висеть над площадью, совсем не следуя за своим телом , которое увезли санитары. Наконец, душе его, а может и не душе, а какой-то новой субстанции, или уж называйте как хотите, удалось спуститься на землю . Он представлял смерть совсем не такой, он же был материалистом.  По идее он просто должен исчезнуть и всё забыть, вот как-то так.  А тут получается какая-то ерунда, он видел как скорая увезла его тело, а сам он мало того ,  что стоит на тротуаре, но похоже цел и невредим. Только почему-то окружающие не обращают на него никакого внимания.  Он ощупал своё тело , проверил карманы, никакой разницы. И вдруг понял, что люди не обращают на него никакого внимания, потому что не видят! Мало того ,  они просто идут сквозь него!
   Милиционеры между тем, прихватив водителя газели, свидетелей аварии, и , забрав с собой его сумки  с пальто , двинулись к отделению.
Сергей забеспокоился было куда это понесли его пальто, в которые были вложены все его деньги. Он  по инерции ещё беспокоился об этом, так  как  рассчитывал продать их, расплатиться , наконец,  с квартирной хозяйкой , и получить хоть какой-то оборотный капитал. Ну и  эти милиционеры уж очень как-то  больно по-хозяйски потащили их с собой, особенно этот мордатый, который постарше. Как-то ведь надо вмешаться, чтобы сохранить своё имущество, составить опись.
 - Вот ведь как :  уже и машина сбила, и тело увезли, а всё за барахло своё беспокоюсь, - ошарашенно подумал Серёга. Он как вкопанный остановился  в переходе, по привычке, уклоняясь от двигавшихся прямо  на него , и не видевших его людей. Людской поток двигался и двигался мимо него, наконец , сквозь него, а Сергей медленно  осознавал, что же произошло. Он существовал в каком-то совершенно новом для него качестве.  Вроде и жив,  и здесь, а между тем на скорой увезли , словом ничего не поймёшь. Вот и люди , кто-то идёт прямо сквозь него, кто-то обходит, кого-то он словно чувствует, а кто-то проходит сквозь незаметно, не оставляя даже намёка хоть на  какое-то ощущение. Навстречу Сергею шла высокая красивая тёмноволосая женщина. Он засмотрелся на неё, потому что хотел отвлечься от своих мыслей и , потому что не видел ещё никогда таких больших и синих глаз. Она гордо несла над землёй своё роскошное тело, высокомерно посматривая по сторонам. Он не успел отойти в сторону , и она наткнулась прямо на него. И вдруг как будто две души сразу оказались в одном теле. Это длилось всего одно мгновение, потому что женщина по инерции  прошла дальше, и Сергей снова выскользнул из неё.
 - Простите,- машинально сказал Сергей, но сразу понял, что женщина его не слышит. А женщина то ли всё-таки услышала его, то ли почувствовала что-то и испугалась.
 -Ой, - сказала  она , побледнела и схватилась за сердце. Вся спесь её мгновенно улетучилась.  Она рукой опёрлась об угол ларька и тяжело дышала. Потом оглянулась вокруг, словно кого-то потеряла. Красивая женщина сразу привлекла внимание кавказца, который тут же торговал чебуреками.
 - Што случилас, дарагая? Чем я магу тибе помочь? - устремилась к ней сладкая улыбка в кепке с восточным акцентом и масляными глазами.
 - Нет, нет.. - испуганно и брезгливо сказала дама и засеменила  прочь.
      Сергей смотрел ей вслед и вдруг почувствовал, что уже не стоит на асфальте, не ощущает его ногами, а словно вырастает, вот он уже поверх людских голов видит площадь и Выхинский рынок за ней, даже свою палатку, арендная плата за которую внесена до конца года. Вот ведь  как, одно мгновение , и вся жизнь изменилась. И что же теперь будет?  Сергея медленно поднимало в воздух и начинало кружить над площадью. Он двигался по спирали , всё быстрее и быстрее, словно в светящемся вихре . Скорость  вращения  всё возрастала, и , наконец, всё слилось в сплошной  светящийся поток. Он летел в тоннеле из света, не ощущая скорости и времени. Только иногда словно из тумана , в этом светящемся течении проступало то чьё-то лицо, то вся фигура целиком, но это всё были незнакомые ему люди. И вдруг всё кончилось. Неожиданно, словно и не было  никогда. Сергей стоял перед белым многоэтажным зданием с одной дверью. Вход охранял чёрный ангел. Удивительно, но Сергей испытывал какой-то покой, похожий даже на счастье, но ангел равнодушно со скукой окинул его взглядом , и указал перстом на стоящую у входа корзину.
  - Бахилы, бахилы одевайте, а то у нас тут чисто..- добавил он.
  Сергей обул бахилы и посмотрел на ангела, мол, что делать дальше.
Дверь открылась, почему-то со скрипом, что удивило Сергея.
- Третий этаж, кабинет 88.  - Сказал ангел.
  Всё блистало чистотой.
 - Ну и правильно, что они заставляют бахилы одевать, а то мы тут сразу натопчем..
  Он удивительным образом понимал куда ему надо идти, и сразу нашёл кабинет с номером 88. Серёга хотел  немного постоять ,чуток отдохнуть, но лампочка над дверью загорелась , и он решил не задерживать небесную канцелярию.  За столом сидел ангел уже в белых одеждах, крылья за спиной были сложены, он низко наклонил голову и что-то быстро писал.  Сергей вежливо ждал, попробовал посмотреть по сторонам, но стены были абсолютно голые и белые, так что смотреть особенно было не на что. А ангел всё писал и писал. Но вот закончил , и глянул на Сергея. Сергей оторопел. Ангел в белых одеждах как две капли воды походил на полковника КГБ Матюнина Георгия Николаевича. Того самого Матюнина с кем он работал в Зоне. Вот так встреча!
  - Ну здравствуй, Серёжа, - сказал Георгий Николаевич.
  -Здравствуйте, - еле выговорил Сергей.
  - Ну, давай, давай, рассказывай, - обрадовался ему как родному  бывший полковник,  а ныне ангел небесной канцелярии.
  - Да что рассказывать-то, работаю временно на рынке, то есть уже не работаю. Так получилось,  понимаете, газелью сбило, - как-то замялся Сергей, привычно ощущая внизу живота  лёгкий холодок и свою вину.
  - Да, Серёжа, - сочувственно повздыхал Георгий Николаевич, - как же это тебя угораздило? Столько образований получил,  а закончил на выхинском рынке " челноком".. Ммм..?
 - Ну вот так..  Как-то всё.. Сначала .. Перестройка , потом меня закрутило немного..
 -  То есть Перестройка виновата? - хитро прищурился Георгий Николаевич.
  - Да нет.. Ну ладно.. Чего теперь..
 -  Да... - потянул Матюнин и неожиданно засмеялся, -  а ты когда с завода уходил, наверное счастлив был, чтобы только меня не видеть?
 - Да, нет.. Почему? - соврал Серёга.
 - Не надо.. , я не обижаюсь, я ведь на самом деле добрый , Серёжа. Не веришь?
   Сергей молчал, разговор приобретал какой-то странный игривый оттенок, совсем не подходящий к данному моменту. Они оба молчали. Сергей не знал, что говорить, а Матюнин , наверное по привычке вытягивать все жилы. Сергей уже хотел что-то сказать, чтобы только не молчать, но Георгий Николаевич заговорил вдруг первым.
 - Ну и как тебе там было в хорватской тюрьме? -вдруг серьёзно, с участием спросил Матюнин.
 - Да... так.. как-то...Вы и это знаете?- поразился Сергей.
 Матюнин усмехнулся и указал пальцем вверх.
- Всё там знают, Серёжа, ну иногда и нам сообщают..
  И снова повисла изнуряющая пауза, но на этот раз первым заговорил Сергей.
 - Ладно, - сказал Сергей, волнуясь. - Куда меня теперь? Не скажете?
 - Даже не знаю, Серёж, - сочувственно крякнул Матюнин. - ты ведь сам знаешь, на одной Сыр-Дарье сколько народу положил, а других божьих тварей и рыбок всяких, так вообще без счёту..
 -  Я же Родине служил..- сказал Сергей.
 - А я и не спорю, Серёжа, ты пойми, я же тебе не враг, я за тебя.. Там же ,  сейчас всё посчитают..- и он опять указал пальцем наверх. - Там тоже , знаешь, такие мужички крепкие сидят. Всё про всех  знают, всё понимают.. Ну бог даст, разберутся..
 - А долго ещё?
 - А ты спешишь?- усмехнулся Матюнин.
 - Нет, просто определённости уже хочется..
 -  Какой ты, торопыга.. Может пока чайку сладкого , горячего? С сушками ? Цейлонский!- и  Георгий Николаевич хитро посмотрел на Сергея.
 - Да нет, спасибо, утром кофе пил с молоком.
 - Ну что там кофе с хлебом, даже без сыра, попей сладкого, а?
 И тут зазвонил телефон. Георгий Николаевич поднял руку, останавливая решительным жестом все разговоры , и уставился на аппарат. Телефон звякнул три раза и замолчал. Матюнин всё смотрел на него и , казалось, был поражён. Сергей испугался. Наконец, рука Матюнина  опустилась на стол , и он посмотрел на Серёжу каким-то другим взлядом, с уважением что ли.
 - Ну чего?- хрипло спросил Сергей.
 - Сколько сижу, а такое в первый раз..
 - Что? - дыхание Сергея сковало.
 - Возвращаешься ты, Серёжа,-  вяло сказал Матюнин, - Вот так , так что свободен, поработаем мы ещё с тобой..
  Сергей был ошарашен новостью, а главное непонятно было хорошо это или плохо, он взглянул на Матюнина, но тот тоже как-то озадаченно смотрел на него.
   - Я же вроде умер, или буду жить?- пытался прояснить ситуацию Сергей.
  - И да , и нет , Сергей.  Нужен ты там пока ещё, но того что случилось уже не вернуть, конечно. Какое-то время побудешь в двух экземплярах что ли, ну да сам быстренько что и как разберёшься.. Проводником тебе быть выпало, а это Серёжа я тебе скажу много что значит..
  - Ничего не понял, - сказал Сергей.
  -Вот ведь , что в тебе нравится, прямодушный ты, что думаешь, то и говоришь. Тут ведь , Серёжа , тоже решения принимают  в планетарном так сказать масштабе, к примеру вот что будет с народом , со страной, понимаешь?
 - Ну и что будет с нашей страной?
 - Ты про Россию?
 - Ну да, - уточнил Сергей.
 - С Россией что-то  не всё понятно.. -потянул, словно обращаясь и к себе тоже Матюнин, - видишь , если тебя возвращают, да ещё в таком качестве, то это получается, что и от тебя многое теперь зависит, так что ты там, Серёжа, подумай, если от тебя что зависит, ну напрягись как-то..
  Матюнин замолчал, глядя в стол.
 - Глаза твои, душа твоя, через это всё пойдёт, проводником будешь, от таких как ты и зависит судьба страны.
 - Они ещё и сами не знают как всё пойдёт и поэтому... А я -то что? Я-то зачем , что я могу?- удивился Сергей.
 - Смешной ты.. А ведь помнишь сценку ещё в театральной студии Бауманского играли? Сначала на сцену выходит один человек и громко говорит:"А что я смогу сделать один?"  Потом выходит второй и повторяет эту же фразу, потом третий, и вот их уже толпа, но они не видят и не слышат друг друга и каждый из них всё громче  и громче повторяет эту фразу: " Ну а что я могу сделать один?"
  - Чего не помнить? Если мы тогда сами всё и придумывали.
  - А на самом деле всё ещё проще, умрёт твоя душа, душа другого человека, потом  следующего, цепная реакция, ну и не будет  Родины . Страна может и будет , хотя тоже вопрос, скорее всего просто Территория...
   - Я вроде понимаю потихоньку...
   - Замечательно.. Свободен..
 - А вот к вам-то, если что , то  как теперь обращаться?- вдруг спросил Сергей, понимая, что это ещё не последняя их встреча. -  Как раньше или как?
 -  Это как раз не принципиально, можно как раньше ,  Георгий Николаевич... Можно просто Георгий...Святой  Георгий, - добавил он вдруг и посмотрел прямо в глаза Сергею.
Георгий  Николаевич вдруг стал расти, увеличиваться в размерах.  По  белым одеждам его зазмеилось золотое шитьё, крылья за спиной грозно раскинулись, над головой вспыхнул нимб, а в руке  сверкнуло серебряное копьё. В суровых синих, устремленных прямо на Сергея, огромных глазах его сверкнули молнии. Сергей попятился и выскочил из кабинета.

        Глава  10-ая.    Просто чёрт  знает  что....

   Усталая, но довольная Любаша поднялась в свою квартиру на Ленинском, скинула туфли, переоделась, умылась и прошла прямо в спальню, преодолев желание заглянуть на кухню. Квартира у неё была большая, трёхкомнатнатная.  В папином кабинете , после смерти отца ,  она ничего не меняла и не трогала, пусть всегда остаётся так, как было при папе. Но свою спальню Любаша сама сделала более светленькой и нарядной, более праздничной с большой и мягкой кроватью, где она любила валяться по утрам в выходные. И сейчас она с превеликим удовольствием залезла под одеяло. Это такой хороший момент, когда ты уже в постели,  но ещё  не спишь.  Можно помечтать или подумать о чём-нибудь приятном,  повспоминать . Ей вспомнилось как они с папой удили рыбу на Волге. Они плыли на лодке, потом папа забросил якорь , и стал удить рыбу. На нём была фетровая шляпа и он был очень красивый.  Любоньке тогда было , наверное,  лет пять , и на ней было красивое белое платье с синим горошком. С тех пор Любаше и запал в душу этот синий горошек на белом фоне, у нее и сейчас было платье с синим горохом , и она иногда его одевала. В то время папа купил ей акварельные краски, кисточки и альбом, и она уже считала себя художницей, и повсюду таскала их за собой. Но в лодке разводить краски было трудно , и папа взял с собой разные банки, чтобы мыть кисти. Папа уже давно удил, а Любанька всё крутилась и устраивалась в лодке, всё думала как ей лучше сесть , и как лучше держать кисточку, чтобы и со стороны было красиво , и папе понравилось как она рисует. Стало совсем тепло, даже жарко, папа снял шляпу , и положил её в лодку. Он уже поймал две рыбины и надел их на кукан, опустив кукан в Волгу. А Любонька всё ёрзала и приспосабливалась то к альбому, то к кистям, разводила краски и снова мыла кисточки. Так что вода в банке стала совсем грязной, прямо "фу". Если бы она была совсем маленькой, то сказала бы  , что  вода  стала" бяка", но она уже была большая, и не могла употреблять таких слов. Воду она решила поменять, а грязную вылить прямо в Волгу. Но папа вовремя заметил этот манёвр и попытался остановить девчушку:
   - Эй-ей-ей.. и куда это мы собрались.., - он хотел сказать " и куда это мы собрались грязную воду выливать", но не успел, Любанька напугалась , покачнулась и от неожиданности выронила банку с грязной водой. Банка ударилась о лавку, но не разбилась, а только подпрыгнула, перевернулась в воздухе , и опрокинулась прямо в папину шляпу, лежащую на дне лодки.
  - Эх-ма, ох-хо-хо..,- только и сказал папа , и положил удочку.
 А Любанька заплакала, так как ей стало жалко папину любимую шляпу. Но папа сказал, что шляпа не обиделась, а , наоборот, очень рада  искупаться в цветной воде. Воду из шляпы всё-таки пришлось вылить в  Волгу,  а саму шляпу они решили отпустить путешествовать. Папа поднял якорь, сел за весла, и на самой середине реки Любанька сама пустила шляпу вниз по реке. Папа стал рассказывать какие приключения ждут шляпу, сколько всего интересного увидит она, что Любочке даже стало завидно.
      Любаша зевнула, засыпая, вспоминая как папина шляпа всё удаляется и удаляется от них, спускаясь по Волге.. Ах.. Завтра ещё выходной, можно будет поваляться в постели, потом посидеть в интернете.. Она вдруг села на кровати от ударившей в голову мысли. Сон как рукой сняло. Она пошла в папин кабинет , и включила компьютер. Она стала набирать в Яндексе : Караганов Сергей Александрович, но успела только набрать Караганов, как Яндекс тут же запестрел подсказками. Она открыла первый попавшийся сайт и обомлела, монитор просто забросал её фотографиями и нформацией.
Чёрт!!! Она бродила по сайтам, открывая их один за другим. Нет, это просто чёрт знает что.. Оказывается Караганов Сергей Александрович известный российский актёр, он активно снимается, выступает с чтецкими концертами, о нём пишут в газетах, и Яндекс прямо кричал об этом.  Получается он жив-здоров, да ещё и путешествует везде, об этом она прочла на форуме сайта Кино. Но что же это?   Любаша терпеть не могла все эти сериалы и прочую чепуху, она вообще старалась меньше смотреть телевизор, отдавая предпочтение чтению книг и походам на концерты  , и поэтому-то сейчас пребывала в некой растерянности. А точнее сказать , была просто обескуражена!
  - Подождите, - сказала она вслух и замерла, - а кто же тогда лежит у нас  во флигеле?
  Ну, конечно,  это просто не он, у них в клинике лежит совсем другой человек. Но как похож ! Она отыскала и посмотрела несколько фильмов с участием  Сергея Александровича. Да , теперь не осталось никаких сомнений , это не их пациент.  Караганов Сергей Александрович был абсолютно здоров и вёл, если доверять интернету , весьма активный образ жизни. Но тогда для чего Босянин выдал их пациента за столь известного человека? Только потому, что он на него похож?  Может просто имя и отчество совпадают? Нет, что-то тут не то..А может академик сам про это ничего не знает , и его тоже ввели в заблуждение? Ах.. А может это какой-нибудь брат-близнец? И здесь какая-то тайна? Любаша выключила компьютер, она так разволновалась, что просто вынуждена была пойти на кухню. Умяв полбатона  украинской колбасы с белым хлебом и розовым спелым помидором , чего не позволяла себе уже давно, потому что никогда не ела на ночь, и тем более вообще среди ночи. Потом поругав себя за то, что всё-таки наелась,  она успокоилась и пошла спать. Утро вечера мудренее! Усталая и измученная, она, наконец, заснула, как провалилась.
          Ей приснился какой-то кошмар. Будто она пришла на работу, а там какая-то бурная деятельность , и почти все люди новые. И люди какие-то странные , вроде и свои, а вроде и нет, словно иностранцы какие-то. А корпуса больницы выкрашены в разные цвета, хирургия в тёмно синий, отделение кардиологии в ярко оранжевый, а инфекционное отделение и вовсе в розовый. Пробежала Катька с ведром краски, да вроде это и не Катька вовсе, уж больно жизнерадостная  какая-то. Подошла группа врачей, многих из них Любаша знала, но тут с ними был то ли иностранец какой-то, говорил с акцентом, то ли он уже и руководитель, словом Специалист. Главное, что он объяснял как будет перестраиваться больница, чтобы их услуги были болеекачественными. Он говорил, что нужно уважать мнение больных и прислушиваться к их пожеланиям. Если больному нравится розовый цвет, нужно непременно поместить его в розовый корпус.
   - Подождите, - вдруг громко сказала Любаша, - розовый корпус, это же инфекционное отделение, а если больной поступает с инфарктом или ему вообще руку оторвало, зачем его в инфекционное отделение?
   Специалист замолчал и посмотрел на Любашу, и все посмотрели на Любашу. Потом Специалист доброжелательно улыбнулся и засмеялся и все засмеялись, а Любаша вдруг почуствовала что сморозила какую-то несусветную чушь, ей вдруг стало стыдно за свою некомпетентность, и она жутко покраснела. Специалист повёл группу дальше, а Любаша подумала, что теперь её уволят, раз она себя выставила такой дурой. Расстроенная ,  она решила пойти  домой , чтобы там поплакать, но когда вышла на проспект , то не узнала улицу. Вроде всё было тоже самое, да не то, стоял какой-то гвалт, все говорили на каком-то странном языке. Любаша , благодаря папе свободно говорила на английском и немецком, чуть-чуть на испанском, но тут был совершенно непонятный язык, причём вдруг она заметила , что и говорит -то каждый только на своём , одному ему понятном языке. Она хотела вернуться в больницу, обернулась, но вместо ворот была глухая стена. Только что ведь были ворота.  За спиной раздался грохот и лязг, она снова обернулась лицом к улице и прижалась к стене. По улице шли , лязгая гусеницами , танки. И Ленинский проспект стал каким-то узким, танки шли прямо рядом с ней , и она всё сильнее прижималась к стене, потому что каждый последующий танк проползал всё ближе и ближе к ней..  Любаша закричала от страха и проснулась..
 -  Прямо чёрт знает что, вот дура,  наелась колбасы ночью называется..
 Любаша посмотрела на часы. Ого! Ну и поспала.  Ладно, обедать зато не буду. Она умылась, сварила кофе, почистила зубы и , как могла хладнокровно ,  пошла звонить Босянину.
   - Алло,- раздался хриплый , усталый голос.
  - Семён Сергеевич, это Любаша.
  - Да, Любаша..
  - Я поговорить с вами хочу.. Можно я подойду?
 Босянин жил в соседнем подъезде, они с отцом вместе получали квартиры в этом доме.
  - Ну..- затянул академик, - я тут просто.., у меня тут бардак, потом мы с Трумэном гулять собрались.
   У них прямо за домом был двор, а за двором небольшой садик. И академик ходил туда гулять со своей собакой, огромным старым догом по кличке Трумэн. Трумэн был хоть и большой, но очень спокойный и выдержанный, точно как и его хозяин. Он никогда не лаял и передвигался тоже не торопясь , вперевалку. Когда они вместе гуляли, оба держались спокойно и независимо, походки у них тоже были похожи. Словом если смотреть со стороны , то совершенно невозможно было понять кто кого выгуливает, то ли академик Трумэна, то ли Трумэн академика.
   - Я подойду, - сказала Любаша.
  - Ну хорошо, - вздохнул Босянин,- давай минут через тридцать.
  - Хорошо, - сказала Любаша.
   Через тридцать минут Любаша вышла в садик. Академик сидел на лавке, дог Трумэн рядом с лавкой. Оба одновременно повернули головы и посмотрели на приближающуюся Любашу.
  - Здравствуйте , Семён Сергеевич, - сказала Любаша и потрепала Трумэна по голове.
  -Здравствуй, Любаша , присаживайся.
 Любаша присела на лавку, упёрлась в неё обеими руками и задышала.
 - Да, ладно, - засмеялся академик, - давай без подготовки.
 - У нас во флигеле лежит не Караганов, - выпалила Любаша.
 -Ух ты, - удивился академик, - уже и фамилию знает. Он вдруг стал серьёзным и посмотрел на Любашу.
 - Ты была такая маленькая, а стала такая большая, - вдруг без всякой связи сказал он.
  - Я в Яндексе посмотрела, артист Караганов играет в сериалах, читает что-то там со сцены, фильмы снимает рекламные и всякие, словом всё успевает, - раздражённо заговорила Любаша.
   Семён Сергеевич смотрел на Трумэна, а Трумэн на него.
 - Ну чего вы молчите? - спросила  Любаша после паузы.
  - Я знаю , - спокойно сказал академик, - и жена моя его обожает как артиста. Как время сериала подходит всё бросает и идёт смотреть как оглашенная.
  - Татьяна Егоровна?
  - Татьяна Егоровна.
   - Так что у нас другой человек лежит?
   - Нет, Любаш, - спокойно сказал академик.
  - То есть как? - не поняла Любаша.
   - Любаш, - Семён Сергеевич был очень серьёзен. - У нас в восьмой палате, во флигеле в коме лежит Караганов Сергей Александрович.
 - А как же артист этот?
 - Ну так это он и есть.
 - То есть?- Любаша так посмотрела на академика, что тот невольно усмехнулся, но как-то с грустью.
 - Ты в аспирантуру поступать думаешь?- спросил Босянин.
Любаша молчала.
  - Ну отвлекись ты от того, что так не бывает, сделай допущение, выключи мозги.
  - Чушь какя-то, -  сказала Любаша.
 Они замолчали. Семён Сергеевич начал  палочкой рисовать на земле кружки и другие фигурки. Любаша просто тупо смотрела вперёд, в голове у неё шумели мозги, которые не хотели отключаться. А Трумэн громко зевнув, он был , наверное , мудрее всех и сосем не заморачивался на эту тему.
  - Мы ведь, Любаша , приглашали его к себе, - заговорил академик,- комиссии всякие собирали, анализы ДНК и ещё куча всего, кровь ну да ты знаешь.. Понимаю , что такого не бывает, но ведь есть.. И по ДНК полное совпадение..
 - Кого приглашали?- словно очнулась Любаша.
 - Артиста этого, кого же ещё. Другой-то у нас лежит. А может он же и лежит, чёрт его знает.
 - И что?
 - Ничего, дружелюбный такой, на вопросы отвечал, и наши и работников ФСБ. А иногда с юмором отвечал, по-разному. А потом он ушёл, - сказал Босянин и вздохнул.
 - Ушёл?
 -  Ушёл, ну не ушёл в обычном понимании, а так ушёл. Понимаешь , там как получилось. Вообщем его задержать хотели, ну..   принудительно..
 - И что?
- Ну.., - академик замялся и посмотрел на Любашу.
 - Говорите, говорите, не бойтесь. Я сделала допущение.- успокоила его Любаша.
 - Там как подучилось,- продолжал Босянин.- Ему один ФСБэшник говорит, что мол придётся вас задержать, поедете с нами, мол , государственное дело.
 - И?
 - А он встал и ушёл.
 - И что его не стали задерживать?- поразилась Любаша.
 - Ну.. не то , что не стали..., - академик опять вздохнул, но всё-таки решился, - понимаешь, он так ушёл будто бы их не было и вовсе. Как будто они и не стояли у него на пути, он даже дверь не открывал, да и закрыта она была на ключ. Он просто прошёл сквозь них и дверь, не открывая её.  Во как.. А я ведь сам лично ему при встрече, Любаша, руку  пожимал, крепкое мужское рукопожатие. И на кресле он сидел, так оно и скрипело под ним, мужчина-то крупный. А тут вот взял и прошел через всех , словно дух какой бестелесный. Вот такие вот фокусы..
   Любаша внимательно слушала и смотрела на академика, а тот только усмехнулся в ответ.
 - Ты, Любаша, что хочешь думай, только знаешь ещё что, он ведь когда ушёл, никто особенно и не удивился этому. Словно забыли зачем собрались , словно и не было его вовсе. Поговорили о том , о сём и  разошлись. И никто ведь так и не вспомнил даже про этот случай.
Словно и не было ничего.. Вона .. оно как..
   Они снова замолчали.
 - А я вот всё думаю, - опять заговорил Семён Сергеевич,- всё голову ломаю. Ведь если он такие фокусы выделывать может, что память начисто о себе , если захочет, стирает. Почему он со мной так не поступил? Тоже видишь вопрос..
  Они снова замолчали, сидя на лавке. Пока , наконец, Трумэн не лизнул руку хозяина и басовито заскулил, мол не грусти, пойдём лучше погуляем.
 - Ну пойдём , - вздохнул Семён Сергеевич устало. - У тебя всё? - спросил он, обращаясь уже к Любаше.
 - Да. - сказала Любаша,  - спасибо, Семён Сергеевич.
 - До свидания, Любаша. - подумай про аспирантуру, я сама  понимаешь, не вечен.
  Любаша осталась сидеть на лавке. Она смотрела вслед академику и Трумэну.
  -Старенькие уже оба, - подумала она, - да, дела.. Если он это всё тут не напридумывал, то это...  просто чёрт знает что..



             Глава 11.    Планета Россия.


    А есть ли он? Бог есть? И бог ли через своего ангела послал его снова на Землю? И бог это Добро? А кто внушил людям , что Добро обязательно должно победить? Да, нет.. Скорее Зло просто позволяет быть Добру в тех пределах, в которых ему самому это нужно. Зло питается добром и может даже просто выращивать его себе на потребу, как дачники на своих участках выращивают лук, чеснок, огурцы и помидоры в теплицах. А в природе побеждает сильнейший. Побеждают злые и безжалостные. И если на садовом участке не пропалывать грядки, если не помогать цветам, то сорняки очень быстро захватят весь участок, уничтожат, заглушат культурные растения. Нужен волевой акт, нужно удалять сорняки с корнем, постоянно культивировать почву, следить за ней.  Общество, как и душа человека, тоже подчиняются таким же законам. И кто это придумал, что рынок сам всё отрегулирует?  Нет . Человек не в силах противостоять искушениям, он слаб.  И если у него появляется возможность украсть,  украсть безнаказанно, он украдёт.  Как же быстро было всё разворовано и разграблено, всё что создали  поколения русских людей, за что умирали в Отечественные войны .  Богатейшая страна , растаскиваемая  по кускам,  плодит беглых олигархов и вороватых  чиновников , истекает кровью золотых ручейков, которые текут и текут в зарубежные банки.
      Сергей Александрович перевернулся в воздухе и посмотрел вниз. Ему не было холодно, хотя температура здесь на высоте 15 -ти километров  была наверно ниже 60-ти градусов мороза.  Отсюда , с высоты Россия была похожа на раненную птицу, которая, распластав крылья, всё пытается взлететь и не может. И не поймёт никак сама, почему это у неё не получается. Почему не хватает сил? В какой это чёрной вязкой жидкости увязли её ноги? И кто подрезал ей маховые перья? Устало дышит птица, собирается с силами. Но нет уже сил, закрываются глаза, вот-вот и заснёт на веки. Но нет, снова попытка, снова бессильные взмахи подрезанных крыльев, и снова неудача.  Воздушные потоки сами несли Сергея Александровича в сторону Москвы, он снижался и снижался, становилось теплее, но ему было всё равно. Душа его болела, и он не чувствовал  ни тепла , ни холода. Пролетая в очередной раз над городами и территориями, он всё отчётливее понимал, что он, и такие же как он , проиграли. Что уже ничего нельзя сделать. Слишком быстро всё движется, время упущено, а может их сознательно пустили по ложному направлению. Территория России это разорённые деревни, а вокруг мегаполисов и городов выросли дворцы . Конечно, те кто воровал миллиардами, должны были на кого-то опираться , и закрывать глаза на тех , кто ворует миллионами. Только благодаря несметным национальным богатствам России , и удалось соорудить эту чудовищную пирамиду .  Он спустился прямо на смотровую площадку на Воробьёвых горах в Москве. Погода была ясная и видно было далеко. Когда-то Герцен и Огарёв дали здесь клятву служить России. И река Москва текла также, только сейчас она одета в каменные берега. Многих строений и зданий тогда не было. Только купола монастыря  на той стороне , были наверное. Не было стадиона Лужники, метромоста, и уж , конечно , этого уродливого выроста под названием Москва-сити, не было высотных зданий за Мосфильмом, да и самого Мосфильма не было. А если обернуться, то и самого Московского университета не было, да и этой обустроенной , освоенной смотровой площадки, где вовсю идёт торговля матрёшками и шапками , то же ведь не было, как и , не то таджиков , не то казахов, продавцов этих самых русских матрёшек здесь точно уж не было. Зато зверья и птиц , наверное, было много... Наверное здесь было очень тихо, только колокольный звон с той стороны тревожил и будил Москву в назначенное время.
  - Мы проиграли, проиграли.. , - думал Сергей Александрович. Он чувствовал свою вину. Может быть надо было активнее вмешаться в общественные процессы, а не просто путешествовать по душам людей. Не мотаться по Российским землям, а что-то сделать. Вернувшись из поездки во Псков , он вдруг понял, что проморгал Россию. Они все проморгали. Он ведь даже не знал сколько их всех, таких же как он.  А мог бы попытаться что-то выяснить, установить контакты.  Он привык сражаться с внешними врагами и всё ждал и ждал.  Вот чего спрашивается ждал? А враг оказался здесь , в человеке, внутри каждого из нас. Он безжалостно понимал, что проиграл.  Надо было не просто быть "проводником", действовать надо было.  А так Зло победило, по крайней мере на этом этапе, здесь и сейчас. Только неотвратимость наказания может удержать человека от преступления, только страх возмездия. Такие категории как Честь и Достоинство уже не работают. А ведь совсем ещё недавно люди боялись позора, боялись общественного  порицания .  И было время ,  и церковная анафема была страшным проклятием.  Сейчас спроси у чиновника не стыдно ли ему воровать у своего же народа, в лучшем случае над тобой посмеются  и назовут идиотом , а в худшем.... Да что теперь-то, прозевал ты страну, Сергей Александрович!   Упустил время, и  время сейчас не то, и если у человека есть возможность украсть безнаказанно, придумывая хитроумные законы, ваучеризацию, приватизацию и прочие  -ации, то он украдёт.  Да ещё и будет считаться оборотистым и умелым бизнесменом, деловым одним словом. 
  - Что же делать? - спрашивал себя Сергей Александрович и не находил ответа. Исторический опыт подсказывал, что только одна сила могла придти на помощь стране, это армия. Но она тоже была деморализована, оборонная промышленность  разрушена. Получалось, что не было конструктивной силы, здоровой по состоянию духа , на которую можно было опереться. Поэтому он смотрел на Москву, переживал и не знал, что теперь ему делать.
   Он корил себя за то, что когда вернулся от Матюнина на Землю, то слишком буквально понял свою миссию и долгое  время занимался какой-то чепухой, как теперь выяснилось. Всё надеялся, что там наверху во всём разберутся и помогут. Что всё само отрегулируется и наладится с божьей помощью. А ведь и тогда уже было видно, можно было понять во всяком случае, как меняется сознание человека.   Вернее человек остался тем же, просто ценности изменились, предметы поклонения, идеалы. Многих из этих людей он знал и раньше,  большею частью это были известные, уважаемые люди, громко аплодировавшие на пленумах Цк КПСС. Смешно, но теперь почти все они побросали партбилеты и ударились, кто в бизнес, кто в религию, словом нашли себе другие идеалы. С некоторыми из них Сергей Александрович даже пытался установить контакт, в надежде, что их мысли и деятельность как-то поможет России. В молодости он снимался у уже тогда знаменитого режиссёра Чикалкова,  папу которого страна знала как детского писателя и любимца Хрущева. Сейчас Чикалков занимал очень важный пост, был председателем союза всех киношников и мог , наверное , что-то попытаться сделать для страны или как-то быть ей полезным.  Во всяком случае Сергей Александрович надеялся на его мысли и хотел переправить их туда, наверх. Немного смущало, что он тоже весьма неожиданно поменял свои взгляды, ударился  в православие, заговорил о своих дворянских корнях и даже перенёс ударение в своей фамилии с последнего слога на второй. Ну да бог с этим.. Главное он был в курсе духовного состояния общества и, наверняка, думал об этом, поэтому встретиться с ним и поговорить "по-душам" было необходимо. 
   Чикалков был сам за рулём в своём мерседесе, медленно двигался в пробке в сторону Белорусского вокзала. Так что случай был удобный.
Сергей Александрович упал прямо сверху, слегка придержал встревоженную душу Чикалкова, чтобы она раньше времени не вылетела из тела. Расположившись в теле режиссёра рядом с его душой, он, конечно, контролировал ситуацию, чтобы не допустить аварии или хуже того, вообще инфаркта.
  - Здравствуйте, Никита Алексеевич, сказал он просто , без обиняков.
 - Что? Как? Почему? - закрякала от неожиданности душа Чикалкова.
Сергей Александрович понимал, что душа режиссёра сейчас в шоке от такой парадоксальной неожиданной ситуации , и просто молчал, давая возможность осознать происходившее. Тем более , что контролировать подобные ситуации он уже умел, да и вообще они прочно стояли в пробке, так что это тоже упрощало дело.  В любом случае ему нужны были абсолютно правдивые мысли режиссёра , и он их получит.
 - Никита Алексеевич, вы не волнуйтесь , вы без сомнения человек выдающийся. Нужно с вами поговорить по-душам, правдиво, открыто, вот и всё.- сказал Сергей Александрович.
 Неожиданно они увидели группу телевизионщиков, которые снимали какой-то репортаж, и те тоже заметили в машине Чикалкова.   Рыжая бестия журналистка крикнула что-то своему оператору и они побежали к мерседесу режиссёра. Чикалков сидел за рулём и снисходительно улыбался своей знаменитой улыбкой.
  -  Никита Алексеевич, - затараторила журналистка, - программа "Завтрак с героем". Как вы оцениваете  состояние Российского кино на сегодняшний день? Какие ваши планы на ближайшее будущее? Довольны ли вы как пресса и публика принимает вашего "Сибирского странника"? Как сами вы оцениваете свою картину?
 Душа Чикалкова, настроенная Сергеем Александровичем на правдивый откровенный разговор озадаченно крякнула.
- Говорим всю правду, -скомандовал Сергей Александрович, которому вдруг захотелось к тому же ещё немножко и похулиганить.
 - Ну что тут скажешь, - послушно загнусавил Чикалков, подчиняясь против собственных желаний чужой воле, - "Сибирский странник" , если честно, это такая фигня, развесистая "клюква" в стиле "а ля рус". Прошу прощения, конечно.. Но бабки мы срубили хорошие на этой киношке.. А планы? Ну какие сейчас могут быть планы? Время-то какое! Хе-хе... Сейчас могут быть только мечты., вот и думаю , думаю как бы исхитриться, да так сделать, чтобы с каждой художественной киношки нашему союзу проценты отчисляли. Ну а с Союзом -то я договорюсь... Вы понимаете? - и он то ли закашлялся, то ли захихикал.
У журналистки отвисла челюсть от таких откровений. Она так и не нашлась , что ещё спросить.  Ну а пробка к этому времени  уже рассосалась, поэтому машина режиссёра рванула с места, оставив телевизионщиков в недоумении что делать с таким вот странным репортажем.
  - Что вы сделали? Зачем вы такое позволяете? - закричал в возмущении Никита Алексеевич, - это же могут показать на всю страну!! Вы хоть понимаете это?
 - Это точно!- сказал Сергей Александрович, - да как-то само получилось. А что? Собственно.. Ведь правду сказали.. Или нет?
-  Да кто вы такой! Что вы себе позволяете!? Вы что!.. Не понимаете с кем вы разговариваете? Да знаете что я с вами могу сделать! - заорал Чикалков и вдруг осёкся. Душа его сжалась и замолчала , осознав, наконец, полностью всё своё непростое положение.
 - Всё-таки умный он, быстро схватывает, - подумал Сергей Александрович. Некоторое время они ехали молча, две души в одном теле.
- Может это я сплю?- робко предположил режиссёр.
- Нет не спите, - сказал Сергей Александрович.
- Тогда что происходит?
- Я нахожусь в вашем теле , рядом с вашей душой. Да вы не обращайте внимания, хотя это , конечно, трудно.. Особенно вначале.. Но. .. Просто расслабьтесь, думайте о своём, желательно о России.. Ну а там, как получится..
 - Странно..- озадачился Чикалков.
 - У меня просто миссия, работа такая,- попытался пояснить Сергей Александрович, - поток сознания и всё такое, вы думаете, а через меня наверх идёт, ну а там разберутся, хочется надеяться , конечно. Сумбурно объясняю? Да?
- Так что получается , я вроде на вас работаю? - оживился режиссёр.
- Можно, пожалуй, и так сказать..
- А мне  что-то за это положено? - у Чикалкова загорелись глаза.
- В смысле?
- Вы мне услугу не окажете? В обмен на мои мысли  о России так сказать?
 - А что вы хотите? - остолбенел Сергей Александрович.
- Мне бы помоложе стать, поздоровее особенно в некоторых областях. Только вопрос несколько интимный, - он замялся, - последнее время с этой нервотрёпкой ни выпить, ни закусить, ни с девушкой в кино сходить.., ну вы понимаете. До чего ведь кинематограф доводит, а о России я буду думать на полную катушку, даже не сомневайтесь, всё как есть буду думать..
 - Даже не знаю, -растерялся Сергей Александрович, -всё-таки это не в моей компетенции.
 - Да?- и режиссёр замолчал, но Сергей Александрович почувствовал, что разочаровал его, и даже вызвал лёгкое презрение. Ему стало неловко находиться в одном теле с режиссёром , и он перебрался на соседнее сидение, а потом и вовсе покинул автомобиль. Да собственно всё было уже ясно с этими ребятами. Кредо их было примитивное и действия по своей  сути просты, намутить воду в пруду, да ловить золотых  карасей в этой мути. Понятно, что вода должна быть в пруду чистая, прозрачная, дно песчаное, тогда сразу будет всё видно. Тогда и в пруду будет порядок. Такие истории повторялись как под копирку, слал и слал Сергей Александрович наверх отчёты, надеясь, и ожидая, что там вникнут, разберутся и примут меры.
  Только один персонаж понравился Сергею Александровичу, их души даже сдружились. Это была душа Вадима, криминального авторитета, вот был мужик. А нравился тем, что слова не расходились с делами, по крайней мере что думал, то и говорил, а что говорил, то и делал. Жаль, что его остановила автоматная очередь, и Сергей  Александрович опять в одиночестве , уже даже и не влезая никому в душу , продолжил свой путь. Он много ездил по стране, общался с людьми, снимал рекламные фильмы, сам снимался в сериалах. Даже по мере сил пытался добиться ,чтобы сериалы в которых он участвовал всё-таки  соответствовали определенному  художественному уровню. И даже шёл на конфликт с креативным продюсером Ильёй Припертым и кастинг-директором Анной Юркой.
 -  Он тормозит нам процесс, всё чего-то ищет, чего-то добивается, вмешивается в режиссуру  , - доходили до Сергея Александровича жалобы Припертого. Сам в глаза он правда ничего не высказывал, слишком хитрый был, но через третьих лиц на мозги капал.  Очень любил всё передавать вскользь через Юркую. Анна Юркая, неимоверной толщины женщина вообще не имела никакого образования, как она попала сюда один бог ведает, но служила Припертому верой  и правдой.
 - Сергей Александрович , вы должны понять, мы здесь  занимаемся не искусством, а производством. Относитесь к этому проще, как будто вы работаете на заводе или фабрике. Наша задача давать серию в день, а не заниматься искусством. Это вам не Европа, -говорила Юркая.
  Как -то просочилось, что в своё время он преподавал актёрское мастерство в университете искусств в Белграде , и теперь чуть только он пытался сделать сцену более осмысленной, что , конечно , требовало времени,  как тут же  продюсеры  наваливались , или посылали на площадку толстую Юркую.
  Сейчас , вспоминая всё это, Сергей Александрович  грустно улыбался,  всё-таки не всё, но многое удалось поднять на нужный уровень.  Он смотрел на Москву с Воробьёвых гор , прощаясь с ней . Да в сериалах артист как творческая единица, мало кого интересует, они даже шутили по этому поводу, мол скоро продюсеры просто наберут покладистых таджиков, которые научатся произносить текст.  А что ? Ведь  таджики,  они трудолюбивые и покладистые, выработку в метрах будут давать легко!
И все будут довольны, дешево и сердито. Эфирное время сериалами забито, рекламу вставляй, да деньги стриги. Зрители будут недовольны, но кого они интересуют эти зрители... Ну да ладно, всё это в прошлом. Зато теперь его ждет  работа, где всё будет зависеть только от него, от него будет зависеть главное, по крайней мере так ему обещали в театре . Прощай, Москва! Завтра рано утром он поедет по Ярославскому шоссе в новую жизнь. Сергей Александрович волновался, как всё сложится, но надеялся , что сумеет воплотить задуманное... Завтра.. Завтра.. Прощай, Москва.


       Глава 12-я.    Москва - Ярославль - Москва .

      - Почему именно эта пьеса? Ничего не поняла! И как вообще это можно поставить! -  Любаша закрыла книгу Сартра. Нет, пьеса, конечно, производила сильное эмоциональное впечатление. И название   
красивое "Затворники Альтоны" . Почему  Франц страдает и мучается?
И разве может один человек отвечать за всю фашистскую Германию?
Вот почему для постановки в Ярославском театре он взял именно эту пьесу? Финал бесспорно сильный, отец и сын садятся в порше и летят навстречу смерти, а Ленни поднимается наверх, в ту комнату..
   Она вернула книгу на полку в папином кабинете , и уселась за стол, перебирая , и , рассматривая папины вещи. Папа тоже увлекался Сартром! Вот и Сергей Александрович взялся за постановку ! Наверное что-то именно для нашего времени нашёл важное в этой пьесе. Любаша прочитала пьесу два раза, но вопросов стало ещё больше.  Ну вот какой-то немец, фашист между прочим, богатый, просто  сил нет, а мучается совестью , и не только за собственные грехи, но ещё и за грехи всей нации , и считает , что страна его , совершив такое ,  должна неминуемо погибнуть. Как-то уж больно сложно всё это! Разве может один человек отвечать за всю страну?
 - Вот приеду и всё у него спрошу сама! И про эту пьесу тоже! - накручивала себя Любаша.  Любаша твёрдо решила ехать в Ярославль,
поговорить с Сергеем Александровичем. Она убедила себя , что это ей нужно для выяснения всех этих медицинских проблем, ну а его постановка в Ярославле, это только так ,  предлог вроде. Надо же с чего-то начинать разговор! Она хотела во всём разобраться! Она гнала от себя мысль, что есть какие-то другие мотивы, которые толкали её в Ярославль. Всего она даже себе самой не могла толком объяснить. Просто знала, надо ехать и всё. Ехать и разговаривать с этим неуловимым Сергеем Александровичем!  Должен же он быть на премьере собственной постановки! Приняв такое решение, Любаша облегченно  выдохнула , и стала снова смотреть папины вещи. Она открыла шкатулку из вишнёвого дерева, где хранилась коллекция папиных часов. Только одних не было на месте, знаменитого хронографа фирмы Патек Филипп. Она выбрала часы русского мастера Буре и завела их, слушая серебряные  переливы мелодии.  Потом, дослушав до конца, снова убрала их в шкатулку и закрыла крышку. А хронограф Патек Филипп  папе  пришлось продать, чтобы им как-то выжить в то время , и чтобы у Любаши всё было.  Папа говорил, что этот золотой хронограф не имеет цены, он был изготовлен швейцарской  фирмой по заказу чуть ли не японского императора. Часы играли странную грустную мелодию, похожую на медленный вальс. Мелодия , как и сами часы , назывались Киото,  что означало древняя столица, папа говорил, что так называлась древняя столица Японии. Подробностей Любаша не помнила, но саму мелодию , и как играли часы , помнила прекрасно, помнила , что папа очень переживал , что пришлось расстаться с часами, и ей его тогда было очень жалко.
    Мягкое осеннее солнце за окном сказало Любаше, что пора собираться. Любаша заволновалась, но взяла себя в руки, оделась и отправилась на Ярославский вокзал. Она летела в комфортабельном скоростном экспрессе в Ярославль, оставив позади тесную Москву , и, любуясь за окном бескрайними просторами России. Путешествие доставляло удовольствие, но ещё большее удовольствие доставляла  мысль, что вот она так взяла собралась и поехала. Просто удивлялась собственной решимости. Вот ведь как всё  оказывается просто. И через каких-нибудь два часа она увидит Сергея Александровича и всё ему скажет.  Что сказать она ещё не сформулировала,  ну да время пока есть и нужные слова придут. Странное счастливое чувство переполняло Любашу. И вот спроси сейчас ее, что это с ней такое и почему, ведь и ответить не сможет. Просто вот что -то переполняет , и всё тут!
   Неожиданные сюрпризы начались, когда она уже после поезда на автобусе добралась до театра имени Фёдора Волкова. Тут оказалось тьма народу спрашивает "лишнего билетика ", и попасть на спектакль  нет никакой возможности.  Разумеется  и касса давно закрыта.
  - Вот ведь какая незадача! - злилась на себя Любаша. В Москве, да если заранее , она бы в два счета решила эту проблему. Стоило только обратиться в собственный хозяйственный отдел, девчонки бы любые билеты достали, не то что в какой-то Ярославский театр. Наверняка обнаружились бы какие-нибудь связи, кто-то лечился у них из местного начальства, или только собирается..  Ведь и встретили бы и усадили на лучшее место.
   - Надо же, даже в голову не пришло!- сердилась Любаша. В отчаянии, поняв что просто так в театр она не попадёт , она с расстройства пошла на набережную Волги. Прогуливаясь , и собираясь с мыслями, она дошла до стрелки, откуда открывался потрясающий вид на то место, где река Которосль сливалась с великой Волгой.  Потихоньку она успокоилась , и придумала как ей попасть в театр , на спектакль, который уже начался.  Она обошла театр и пробралась к служебному входу. Спектакль уже шёл и народу вокруг стало поменьше. Можно было подождать конца первого акта , и снова попробовать пройти через главный вход, но этот вариант она держала про запас. Она позвонила. Никакой  реакции не последовало. Она  позвонила ещё и ещё, и вот, за дверью что-то задвигалось, заскрипело, дверь распахнулась и показалось лицо дядьки в униформе охранника.
  - И чего? - спросил дядька с надписью "охрана" на груди. Он пристально осматривал, словно ощупывал Любашу.
 - Мне к Сергею Александровичу ! Срочно! - сказала Любаша тоном врача,  который разговаривает с родственниками больного.  Дядька даже удивился и похоже растерялся от её решимости.
 - К  какому?  К режиссёру?
 - К режиссёру, к режиссёру..
  - Так это.. Его нету.. - сказал он, - Он вышел вот только что ,  я думал он возвращается, забыл чего-то.
 - Как? - теперь уже растерялась Любаша. - У него же премьера.
 - Так это .. У нас уже две недели эта премьера.. Такое твориться.. А сегодня ушёл, нам он не докладывает.
 - Как же это?- повторила Любаша.
 - Да вот минуты три назад и вышел, ну может чуть больше..
 - Прямо из этой двери?
  - Ну да.. Так вона, она же его машина и выезжает, - охранник с любопытством смотрел на Любашу.
  Ворота хозяйственного двора уже закрывали, а большая чёрная машина медленно двигалась по улице по направлению к служебному входу. Любаша словно окаменела. И ещё этот дядька из охраны словно прилип к дверям,  и не уходит. Всё смотрит, что дальше будет. Тёмный внедорожник двигался медленно, но подползал всё ближе и ближе, вот ещё минута , и он проедет мимо. И всё зачем она сюда ехала пропадёт зря. Что же делать? Ей , наверное , нужно было броситься наперерез! Или поднять руку, как-то привлечь к себе внимание! Загородить проезд! Остановить эту машину! А она просто стояла и смотрела , как она проплывает мимо. Ещё немного и всё.. Машина проехала совсем близко, рядом с Любашей,  и вдруг остановилась. Левая дверь открылась , и Сергей Александрович вышел из машины.
  - Любаш, садись, я в Москву.. А то скоро совсем темно будет..- сказал он просто. Он обошёл машину и открыл правую дверь,  а Любаша никак не могла спрвиться с дыханием. Она медленно прошла к раскрытой двери и , не глядя на Сергея Александровича , села в машину. А Сергей Александрович  захлопнул за ней дверцу, обошёл машину, подмигнул, застывшему в дверях охраннику , и тоже сел в машину.
 - Ну здравствуй, Любаша. Пристёгивайся..- сказал он , улыбаясь.
Любаша пристегнулась и молча смотрела вперёд на дорогу. Сергей Александрович засмеялся , и тяжёлая машина рванулась вперёд. Пять сотен с лишним лошадиных сил под капотом легко, словно игрушку , сорвали с места почти трёхтонную машину , и фонари улиц замелькали, почти сливаясь в одну линию. Сразу стало совсем темно, но и они вылетели быстро из города на трассу Ярославль-Москва. Скорость машины  всё возрастала и возрастала, но Любе совсем не было страшно, а наоборот становилось всё спокойнее. Внутри росло и крепло чувство уверенности и покоя, что всё будет так как надо. Она взглянула на спидометр, скорость достигала 230 км/час.
  - Ничего себе.. Сейчас между прочим за такую скорость очень большие штрафы , и камеры везде понатыканы.., - сказала она.
 - Я знаю, - ответил он.
 - Они вас разорят на штрафах.
 - Не.. Не успеют, - усмехнулся Сергей Александрович.
 - Как это?
 -Да ладно.. Не думай об этом.. Лучше поговори со мной, ты же для этого приехала в Ярославль..
 - Ну и лицо было у вашего охранника, когда вы сами пригласили меня в машину..
 -Ну да..- они вместе засмеялись, - только он не мой, а театра охранник.
 Они уже летели по плохо освещённой трассе, легко обгоняя редкие попутные машины. Дорога была сплошные подъёмы и спуски. Тяжёлый внедорожник взлетал на пригорках, и затем плавно опускался на шоссе.
 - Странная у вас машина, - удивилась Любаша, когда опускается на шоссе удара почти не чувствуется.
 - Я ногой пружиню, у меня тут в полу дырка.
 - Всё шутите , - засмеялась Любаша, невольно  всё-таки глянув на пол.
 - Ну да, пытаюсь, -улыбнулся Сергей Александрович, - иногда вот так неуклюже.
 - Да нет, ничего, я почти поверила..
 - Мы в Переславле сейчас будем, там у нас остановка будет, - сказал он.
 - А что уже? - спросила она.
 - Ну да.. Быстро?
 - Ну да.. Быстро..
 - А чего ты не спрашиваешь, зачем останавливаемся? - спросил он.
 - Ну значит так надо, - сказала она.
 - Ну да , так надо, - согласился Сергей Александрович.
  Машина сбросила скорость и они свернули к Плещееву озеру.
 - Тут Синий камень на берегу, - сказал Сергей Александрович, - так что можешь желание загадать. Они вышли из машины , и он отдал ей свою куртку, чтобы девушка не замёрзла.
 - А вам не холодно? - спросила она.
 - Нет, мне не холодно, -ответил он, и добавил, - мне не бывает холодно,  хотя иногда хотелось бы.
 Луна заливала всё вокруг прозрачным светом, они уже шли по тропинке к камню, только озеро становилось всё слышнее ,и лунная дорожка бежала по воде далеко на ту сторону. Любаша остановилась и резко обернулась к нему. На какое-то мгновение она поймала  печаль в его глазах , или это ей только так показалось, так как они тут же весело заискрились.
  - Я хочу, чтобы вы выздоровели, чтобы вы поднялись, чтобы  вы покончили с этой двойственностью. Ну нельзя же быть и там в больнице , и здесь со мной.- Любаша уткнулась ему в грудь, потом подняла голову и  снова  посмотрела ему в глаза.
- А ещё я хочу, чтобы вы не нарушали правил дорожного движения, и не гоняли с такой скоростью. Я хочу пройтись с вами по улице, потом посидеть в ресторане, и чтобы звучала музыка, и чтобы можно было танцевать. А вы умеете танцевать?
- Ну я какой-ни-какой артист всё-таки, - сказал он, и добавил вдруг тихим голосом, - танцевать умею, не так чтобы, но умею..
  Сергей Александрович нежно гладил Любашу по голове и улыбался. Он был тёплый, хоть и стоял в одной рубашке.
 - Ты всё-таки иди дотронься до камня, - сказал он, мягко отстраняя от себя девушку, -он , говорят , желания исполняет.
  Любаша засмеялась и , запахиваясь в большую куртку Сергея Александровича,  вспрыгнула  на  камень, потом уселась на него, потом снова вскочила , дотронулась двумя руками и закричала громко, прямо 
в сторону луны:
  -Ого-го-о-о....
  Потом  они поехали ужинать в какой-то ресторан в Переславле, там пили шампанское, вернее это Любаша выпила два бокала, а Сергей Александрович пил только воду, так как обещал Любаше больше не нарушать правил дорожного движения. Они танцевали, в голове у неё кружилось и хотелось всё время смеяться. Потом они поехали дальше в Москву, но уже никуда не спешили и скорость не превышали. Через некоторое время Любашей овладела дремота, она бухнулась головой к Сергею Александровичу на плечо , и только иногда приоткрывала глаза , смотрела на проплывающие за окном огоньки. Как ни медленно они ехали, но время пролетело незаметно, и они остановились на Ленинском проспекте , прямо у самого Любашиного дома. Любаша оторвала голову от его плеча , и стала смотреть на него. Она просто  долго смотрела на него, а Сергей Александрович улыбнулся, вдруг чего-то засмущался , засуетился от её взгляда, подавил вздох, обнял девушку и прошептал в ухо:
  - Беги, Любаша, а то спать уже пора.
  Он достал из бардачка свёрток, вернее коробочку, которая была завернута в синею  бумагу  и перевязана серой лентой.
  - Дома развернёшь, - сказал он.
 - Что это? - удивилась Любаша.
  - Ну это.. Так надо, - Сергей Александрович опять засмущался, он словно боялся, что Любаша откажется.
 -Ну надо, так надо , - сказала Любаша и счастливо засмеялась. Она взяла коробочку , и вдруг обняла Сергея Александровича за шею и крепко поцеловала.
  - До  встречи, больной, - сказала она, смеясь.
 - Будь счастлива, Любаша. Спокойной ночи, - сказал Сергей Александрович , улыбаясь.
 Тяжёлая машина медленно растворилась в ночной Москве. А Любаша поднялась в квартиру, и , конечно, первое что сделала, после того как вымыла руки и переоделась, это прошла в папин кабинет и поставила на стол свёрток в синей бумаге. Затем она, улыбаясь, медленно, взяв ножницы, разрезала ленточку. Аккуратно и не спеша развернула бумагу. Внутри  была небольшая шкатулка из папье-маше, тоже синего цвета. Она выбросила бумагу и ленточку в корзину для бумаг под столом, заулыбалась , и открыла шкатулку.  Она обомлела.  Любаша схватила себя обеими руками за голову и чуть не закричала!!  В коробочке  , на белой атласной подушечке лежали папины часы, золотой хронограф швейцарской фирмы Патек Филипп...


            Глава 13-ая.    Я всегда буду  с тобой !

    Любаша понимала, что спит, но сон был такой радостный  и светлый, что хотелось всей душой верить, что всё это происходит наяву. В то же время всё было настолько явно и чувственно, что совсем не походило на сон. На берегу Волги трещал костер, обжигая руки, когда она вешала над ним котелок с водой. Славную уху она приготовит мужчинам. Папа и Сергей Александрович о чем- то  оживлённо беседовали у самой воды. Потом они засмеялись, разулись, побросали ботинки в лодку, и, закатав брюки, столкнули лодку в воду. Папа сел на весла и стал грести.  Сергей тоже прыгнул в лодку, что-то ответил и снова засмеялся.
  - А куда это они? - забеспокоилась Любаша и побежала к берегу. Ноги увязали в песке, оказывается бежать так далеко. А лодка всё удалялась и удалялась от берега.
 - Эй! - закричала изо всех сил Любаша, - Вы куда?! У меня сейчас уже всё будет готово!
  Она добежала, наконец, до воды и смотрела вслед лодке, понимая, что не догонит её.  Вдруг Сергей Александрович обернулся и , встав в лодке в полный рост, стал смотреть в сторону Любы. Он сложил руки рупором и громко закричал:
  - Любаша! Не волнуйся! Все будет хорошо! Я всегда буду с тобой!
  Любаша проснулась и резко села на кровати, в голове шумело и стоял
крик: "Я всегда буду с тобой!!"
 - Уф ! -она засмеялась, - Прямо как наяву. Давно мне папа не снился.
 Она снова бухнулась в постель, и обняла подушку, решив, что раз время позволяет, то она еще поваляется немного. Она даже закрыла глаза и ,улыбаясь, надеялась задремать , и , может быть, даже досмотреть свой сон. Из ласкового забытья её вырвал телефонный звонок. Но до мобильника надо было идти, а вставать не хотелось. Прячась с головой под одеяло, она продолжала лежать, в надежде переждать звонивший и звонивший телефон. Телефон звонил и звонил, и, наконец, Любаша встала, а телефон тут же перестал звонить.
 - Ну вот, - сказала она, зевая, - Ладно, встаю, собираюсь, иду на работу. Впрочем времени у неё было больше чем достаточно и, она решила посмотреть в инете, что пишут о постановке Сергея Александровича .  Пока комп грузился, она взяла папин Патек Филипп,  погрела его в ладошке, и завела  хронограф. Часы зепели древнюю мелодию , похожую на меленный вальс. И хотя казалось музыка была грустная, но на душе становилось светло и радостно. Она стала искать в инете информацию о спектакле в Ярославском театре, отзывы зрителей хотя бы, но .. странно, очень странно.. Яндекс молчал, словно и не было никакой постановки. Она зашла на сайт театра имени Фёдора Волкова, посмотрела репертуар. Спектакля " Затворники Альтоны" не было в репертуаре театра.
  - Как странно, я же сама видела афиши и как люди ломились в театр.-
Любаша взяла в руки папины часы и смотрела на них, словно ожидая, что и они вот-вот исчезнут. Она сжала их в ладони и поднесла к уху. Часы тикали. Она положила их в шкатулку и медленно , с опаской забила в Яндексе:  артист Сергей Караганов.  Поисковик раньше сразу выбрасывал массу фотографий Сергея Александровича, но тут он выдал очень много разных людей и фотографий. Она даже нашла какие-то  сведения и о Сергее Александровиче, но это была информация бог знает какого времени. О его работах  в кино и на телевидении не было никакой информации.  Она стала заходить на другие сайты, где еще недавно голосовала за него,  но нет, нигде не было ни слова, словно и не было такого артиста. Любаше стало вдруг холодно внутри. Она бросилась к телефону. Звонила Катька. Люба хотела перезвонить,  и уже стала набирать номер, но тут словно что-то остановило её. Сердце её стучало. Она положила телефон, затем не спеша пошла и выключила компьютер. Так же медленно она оделась, взглянула на себя в зеркало. На неё смотрела красивая молодая женщина с синими и уже взрослыми глазами. Никуда не торопясь, как ей казалось совершенно спокойно , она пошла пешком на работу. Она шла , уже понимая,  что что-то случилось, это что-то уже произошло, и уже ничего не изменить, нужно будет только принять это.  И  чтобы принять потребуются все её силы, Люба инстинктивно чувствовала это. Она медленно шла по Ленинскому проспекту, стараясь по возможности ни о чём  не думать.
     Вот и жёлтые корпуса больницы. Люба, замирая, медленно прошла на территорию, готовая ко всему. Но вроде здесь всё было как обычно, она посмотрела в сторону флигеля и увидела, что навстречу  ей  бежит Катька. От Катьки привычно потягивало легким перегаром, она была возбуждена и вроде даже весела.
  - А я тебе звоню, звоню.. А ты трубку не берешь, - с ходу закричала она.- У нас тут ведь такие пертурбации..
  - Что такое?- Любашу потихоньку стало отпускать.
 - У тебя вообще сегодня выходной, я тебе звонила, и вчера звонила, у тебя телефон был отключен.
 - Какой выходной? Почему?
 - Я же говорю пертурбация,  нас в новый корпус переводят?
 - А как же.. , - Любаша осеклась, она чуть не сказала " Сергей Александрович", - .. Больной наш?
 - Так он же умер вчера..
 - Как ?- у Любы стали отниматься ноги, она стояла и не могла пошевелиться. Она даже перестала слышать и понимать , что там трещит Катька. А та что -то говорила и говорила про выходной, про главного, про новый корпус..Люба закрыла глаза.
 - Уйди, -прохрипела она вдруг так, что Катька опешила.
 - Почему?
-  Уйди...- Люба подняла на Катьку безумные глаза.
Катя попятилась..
  -Ты чего, Любаша? Ну ладно, ладно.. , - она ретировалась и недоуменно оглядываясь, побежала по направлению к Хозу.
Любаша стояла, прикрыв глаза. Холод расползался по телу,  сердце стучало всё сильнее , стараясь разогнать густеющую , замерзающую кровь. Наконец, она смогла открыть глаза.
 - Как странно, - думала Люба, - Вроде всё то же самое, те же корпуса, те же деревья, то же небо, а всё другое. Всё по-другому.
 Она с усилием, медленно пошла к главному корпусу. Она потянула на себя обычно тяжело открывающуюся дверь, и удивилась, насколько легко она открылась на этот раз. По лестнице она поднялась на этаж к главному. Она вошла к Семну Сергеевичу,   не спрашивая разрешения, даже не стучась. Академик поднял на неё глаза. Они долго смотрели друг на друга и словно разговаривали без слов.
   -  Я , Семён Сергеевич ,  в аспирантуру поступать буду,- сказала, наконец, вслух охрипшим голосом Любаша, - Хочу чтобы вы у меня научным руководителем были.. Вы.. Согласны..?
 - Конечно, Любаша, - мягко сказал академик.
- Спасибо.., -она повернулась к двери.
 - Любаша..,- позвал он.
 -Я в порядке, - глухо ответила Любаша и вышла в коридор .
Теперь она шла быстро, чуть не бежала. Спустилась по лестнице ,  и выскочила на улицу. Она пошла по территории к пруду, туда где росли клёны. Она оказалось права, здесь действительно никого не было. Люба стояла прижавшись спиной к дереву и старалась глубоко дышать. Но вдруг она обернулась к клёну, ткнулась в тёмную тёплую кору лицом и зарыдала. Она плакала навзрыд, уже не в силах сдерживать себя, обнимая, прижимаясь к дереву всем телом и гладя его по стволу, словно успокаивая. Горячая волна накрыла её.
 -Почему ты так решил? Зачем?  Я совсем не так хотела.., - она плакала и всхлипывала теперь уже как совсем маленькая девочка. Клены стояли на берегу пруда и молчали, только шелестели своими разноцветными листьями. Ну а как ещё они могли утешить девушку?
События вчерашнего дня предстали теперь совсем в другом свете, она в подробностях сразу вспомнила как они ехали из Ярославля, перехваченный  внезапно его печальный взгляд, там на озере. Его шутку про гаишников, что его не успеют оштрафовать.
 - Конечно, не успеют.. Ты всё знал.. Всё знал..- плакала девушка,- А как же я? Зачем ты так со мной? Ну неужели ничего нельзя было сделать? - плакала и гладила дерево Любаша. Налетел сильный, шквалистый ветер. Он сорвал листву с клёнов и закружил над водой разноцветные листья. Листья кружились и кружились над прудом под странную музыку, похожую на медленный вальс. Они выстраивались в хороводы, сворачивались гигантскими кольцами и, нарушая все законы не хотели опускаться на воду.  Потом они медленно застыли в воздухе, жёлтые, розовые, красные, а некоторые ещё сохраняли зелень. Они висели в воздухе, словно смотрели на девушку и, вдруг сгруппировавшись выложили в воздухе большими буквами :   ЛЮБАША. Любаша вздохнула  и попыталась улыбнуться сквозь слёзы.
Листья всем скопом рванулись к ней и укутали с ног до головы, облепили, скрыли  её.
 - Ну ладно, ладно, - стала отбиваться  от них Любаша. И они нежно оставили её и плавно кружились неподалёку. Они снова стали выделывать всякие кренделя  над прудом, пытаясь утешить девушку.
 - Ты только проявляйся почаще, ладно?- попросила она, глубоко вздыхая , и пытаясь успокоиться.
 
     Удивительную картину можно было наблюдать в этот день на Ленинском проспекте в Москве. По улице шла девушка в белом платье с синим горошком, а за ней под музыку летели кленовые листья. Несмотря на осень, казалось, что девушке совсем не было холодно. Может быть солнечные лучи согревали её? Свет солнца умудрялся даже огибать дома, когда девушка входила в тень и всё равно освещать её. А листья клёнов то взлетали  вверх, то кружились вокруг неё, были похожи на летучее войско, которое охраняет девушку! А древняя неслыханной красоты музыка звучала всё  громче, устремлялась высоко в небо и оттуда уже лучами расходилась по всей земле. Многие и многие в этот день слышали эту музыку. Слышали все, кому дано было её слышать. И это не зависело  от расстояния или тонкости слуха. Даже один старик-японец, совсем глухой и почти не видевший, который сам себя давно уже считал умершим, потому что чувства, растраченные им в битвах давно оставили его. Он равнодушно ожидал смерть, когда его уха , которое уже давно не слышало звуков земли, вдруг коснулась эта мелодия . Даже он поднял голову и безошибочно посмотрел незрячими глазами в сторону Москвы. Что-то похожее на удивление и восторг вырвалось из его глотки и он гортанно произнёс только одно слово: " Киото!.."
   
   А девушка шла по Ленинскому проспекту, цокая каблуками. И музыка , и свита из листьев старались подстроиться под неё, и ей совсем не было холодно , несмотря на осень. А глаза у неё были синие-синие, как горох на её белом платье.

   Будь счастлива, Любаша!  Я всегда буду  с тобой!

               
            
                КОНЕЦ