ПО СВЕДЕНИЯМ КОНФИДЕНТОВ…
(Документальная историческая повесть об одном из эпизодов «Большой Игры»)
В свое время великий английский театральный режиссер Питер Брук определил сцену, как «пустое пространство», на котором разыгрывается драма. Признавая справедливость этого утверждения, думаю, будет правильно продолжить его, предположив, что, чем больше это «пустое пространство», тем грандиознее драмы, на ней разыгрываемые.
Историческая драма, сыгранная на бескрайних просторах казахских и оренбургских степей в конце 1830-х годов была масштабна, кровопролитна и… часто выходила из под контроля режиссеров - не поддавалась их пониманию, начиная жить своей жизнью! Возможно, все дело в том, что режиссеров было несколько и замыслы их весьма разнились меж собой. Попробуйте-ка поставить представление на сцене в несколько миллионов квадратных километров, с битвами тысяч всадников, убийствами из-за угла десятков политических противников, основанием нескольких крепостей, если один режиссер в Петербурге, а второй - в Лондоне! Тут не поможет даже то, что талантливые помощники находятся прямо на сцене – в Оренбурге, Хиве и в Сринагаре.
Тем более, что у драмы было совсем плохо со зрителями: участникам ее – было не до созерцания, да и режиссерами весь «сыр-бор» не для удовольствия затеян… Вот и остались у нее лишь мы - потомки, которым она, впрочем, как и все по-настоящему значимое, стала видима лишь на расстоянии…
* * *
…У любой драмы есть начало и есть конец, есть действующие лица и исполнители, есть герои и антигерои… Были они и у этой…
Сразу оговорюсь, что, «раскручивая» запутанный клубок сплетающих ее нитей, не буду брать во внимание различные «тайные канцелярии» и «дознавательные приказы» времен Ивана Грозного и первых Романовых - все они были в первую очередь направлены на борьбу с врагом внутриполитическим. Применительно же к разведке на Востоке, и, конкретно, в Средней Азии и окружающих странах, нужно говорить, прежде всего, об Оренбургской пограничной комиссии, созданной в 1799 году при канцелярии Оренбургского генерал-губернатора. По сути дела, она была отделением российского внешнеполитического ведомства посольского приказа (с 1803 года – Министерства иностранных дел), вынесенного поближе к месту ежедневной деятельности - Востоку. Однако в условиях постоянных пограничных конфликтов, её, как правило, возглавлял человек военный в чине полковника или генерал-майора.
Сравнительно небольшой штат Комиссии, насчитывающий в лучшие для неё годы полтора–два десятка человек, состоял из дипломатов низших рангов, военных и «толмачей» - переводчиков с восточных языков, первое место среди которых занимали татарский и фарси (на фарси в основном велась деловая переписка). Необходимо уточнить, что под первым из них понимались едва ли не все языки тюркской группы, используемые народами, живущими от Казани до Кундуза: башкирский, татарский, казахский, каракиргизский, узбекский, туркменский, уйгурский. Именно поэтому в штате дипломатов и переводчиков преобладали люди, этими языками владеющие, и очень часто для них один из них был родным: в штате Оренбургской пограничной комиссии работало немало татар, башкир и даже бухарцев, принявших российское подданство!
Среди тысяч документов этой организации пришлось встретить и такой рапорт, датированный 14 мая 1815 года, адресованный генерал-губернатору Оренбургского края, князю Г.С.Волконскому: «вследствие предписания Вашего Сиятельства от 29 числа апреля за №779-м, жительствующий в Оренбурге покойного из бухарцев титулярного советника Дост-Мухаммеда Байкшиева сын Мухамед Якуп, принят в число толмачей при Комиссии состоящим сверх комплекта, которого и поручено переводчикам обучать русскому и татарскому разговору и грамоте. На верность же служения его Императорскому Величеству, приведен он, Мухамед Якуп, к присяге. О чем Пограничная комиссия имеет честь к сведению донести Вашему Сиятельству».
Примерно в 1805 году при квартирмейстерской службе русской армии появилась и военная разведка – прообраз нынешнего ГРУ. Однако её деятельность на поприще, что описывается в этой повести, не прослеживается: Генштаб России стал интересоваться юго-восточным направлением только во второй половине XIX века, когда началось активное присоединение региона Средней Азии к Российской империи.
Ещё одной российской спецслужбой, конечно же, была Тайная канцелярия (жандармерия) при Императоре, созданная сразу после восстания декабристов 1825 года для расследования этого антигосударственного заговора. В Средней Азии деятельность офицеров с «малиновой подкладкой», направленная на осуществление политического сыска (внутренняя разведка) и контрразведку в отношении зарубежных спецслужб (в основном, британской, а с началом Первой мировой войны – немецкой и турецкой), стала заметна только после присоединения региона к России.
Вот почему герои нашей драмы с русской стороны в основном принадлежат к Оренбургской пограничной комиссии. Это:
- ПОЛКОВНИК ГЕНС ГРИГОРИЙ ФЕДОРОВИЧ, председатель Оренбургской пограничной комиссии с 1825 по 1843 годы (талантливый дипломат, востоковед, разведчик и… архитектор. Участник посольства русского Ф.Негри в Бухару в 1820 году);
- ПОДПОЛКОВНИК СЕЛЯНСКИЙ АНДРЕЙ ПЕТРОВИЧ, заместитель председателя Комиссии; начальник первого «стола» исполнительного отделения Пограничной комиссии (именно его подчиненные и организуют разведывательную работу, обрабатывают получаемую информацию, готовят на её основе сообщения генерал-губернатору; Селянский - разведчик от Бога, скорее востоковед, чем военный, знаток и ценитель персидской поэзии, имеет огромный авторитет в придворных кругах Бухары, Коканда и Хивы, где хорошо понимают, что в решениях своих малых и больших дел с русскими властями этого человека ну, никак не обойти!);
- ПОРУЧИК БАТЫРШИН САЛАХЕДДИН, заместитель начальника первого стола, его «правая рука»; один из первых выпускников Неплюевского кадетского корпуса в Оренбурге – главной кузницы офицерских кадров русской армии для Востока (весьма способный и перспективный офицер на дипломатической службе; помимо родного, башкирского, владеет еще четырьмя языками; правая рука председателя Комиссии в конфиденциальной деятельности на всем пространстве от Мугоджар до Гиндукуша);
- ПОРУЧИК СУБХАНКУЛОВ ФАРИД, офицер по особым поручениям Оренбургской пограничной комиссии (преуспел в дипломатии среди киргиз-кайсаков и хивинцев; внучатый племянник Алексея Ивановича (Кутлумамеда) Тевкелева - переводчика по особым поручениям императора Петра I);
- КОЛЛЕЖСКИЙ АСЕССОР ЯНИН СЕРГЕЙ ФЕДОРОВИЧ, старший переводчик с арабского и фарси Оренбургской пограничной комиссии; выпускник Лазаревского института в Москве (на выпуске просился в Тифлис или Еревань – поближе к Персии, однако отправили в Оренбург, за что первоначально клял судьбу, а теперь страшно доволен: языковой практики – прорва, а работа – хоть роман пиши!);
Есть в повести и герои «играющие» свои роли на стороне Британии. Это:
- КАПИТАН МАККЛАУТ, ветеран колониальных войн в Африке, Непале и Бирме; заместитель начальника Топографического Бюро Индии – главного центра британской разведки в регионе Центральной Азии (человек, изучивший искусство общения с туземцами всех цветов кожи буквально до тонкостей);
- ЛЕЙТЕНАНТ ФОЙЛ, три года прослуживший на Фолклендских островах, а затем год в Кейптауне (из туземцев хорошо знаком с аргентинцами: «будь они прокляты со своими претензиями на Фолкленды, которые они гордо именуют Мальвинами!», - говорил он обычно с ухмылкой, так как другой Мальвины, кроме «девочки с голубыми волосами» из итальянской сказки про Пиннокио, он не знал; служа Родине в Кейптауне, познакомился и с черными… «впрочем, - сделал вывод он, -белые аборигены Южной Африки-буры, злее негров будут!»);
- МУХАММАД ШАРКИ, пандит, выпускник привилегированной школы для туземцев в Мултане (специально готовился Топографическим Бюро Индии для работы в Хиве по противодействию русским).
* * *
…Старший переводчик Янин заканчивал рапорт председателю Комиссии - Оренбургскому генерал-губернатору, генерал-адъютанту и кавалеру Перовскому о внутриполитическом положении дел в среднеазиатских государствах. В Оренбурге шла большая подготовка к отправке посольства в Бухару – столицу ключевого для России в регионе государства. Сотрудники Комиссии за последние два месяца перелопатили весь свой немалый архив, накопившийся за прошедшие полвека существования их учреждения, и теперь их труд вылился в несколько десятков страниц инструкций, справок и рекомендаций дипломатам, военным и конфидентам, направляющимся в скором времени к восточному владыке:
«Обращая внимание на все, что может иметь влияние на торговлю, я старался разведать между азиатцами о подробностях обстоятельств объявленных караванным начальником Рахимбаем Атамбаевым.
Все подтверждали его сведения, о которых имел честь донести Вашему превосходительству, не прибавляя однако ничего особенного или нового, что возвращавшиеся с Нижегородской ярмарки бухарцы рассказали, что цена на кисею понизилась процентов на 20, почитая то последствием привоза сей ткани в Бухарию из Индии и происходящего от того уменьшения требования её.
За всем тем можно было почитать привоз английских товаров в Бухарию из Индии явлением случайным, но вдруг еще до прибытия сюда последнего хивинского каравана, распространился слух о привозе английских товаров в Хиву и Бухарию через Персию. По приходе каравана я расспросил караванного начальника Рузумбая Юсупова и он рассказал мне следующее:
Несколько человек афганцев привезли примерно на 10 верблюдах в Хиву из Тегерана через Астрабад английского изделия ситцы, бумажные платки, коленкор и сукно. Товары сии куплены афганцами в Турции, не очень далеко от Константинополя, но в каком именно месте, Рузумбай не знает. В Хиву они пришли в мае месяце сего года, и по малолюдству тамошнему и бывшему тогда голоду, не хотели там продавать товаров своих, были однако принуждены для выручки денег на пошлину небольшую часть оных реализовать, а остальное повезти в Бухарию, где надеялись сбыть оные по ценам выгодным.
Из сего видно, что это уже другим путем привезены в Бухарию английские товары, но участвуют ли прямо в этих действиях англичане и в какой мере, неизвестно, и потому я нашел нужным отправляющемуся в Бухарию г.переводчику Демезону сверх данного ему письменного наставления объяснить еще изустно важность предмета сего и те обстоятельства оного, на которые он должен обратить преимущественно внимание свое.
Не подвержено никакому сомнению, что англичане всемерно стараться будут сбывать товары свои в соседственных нам областях Средней Азии, и. как они действуют большей частию огромными капиталами и соединенными силами посредством торговых компаний, то действия их бывают гораздо успешнее, нежели усилия частных торговцев; и, если они даже не успеют учредить постоянный сбыт своих мануфактурных изделий по соперничеству купцов российских, то они могут всегда верно и выгодно сбывать в Азии оружие и порох; и в сем уже необходимо сколько возможно препятствовать сношениям их с ближайшими к нам азиатцами, что, по моему мнению, всегда могло бы быть достигнуто учреждением торговой компании в Оренбург, о чем состоялось уже предложение в 1824г.
Все сие имею честь передать почтительнейше благорассмотрению Вашего превосходительства» 30 октября 1833г.
Для Янина, даже с его сравнительно небольшим, четырехлетним, опытом дипломатической и разведывательной работы на Востоке, было ясно, что новый торговый маршрут афганцев в Хиву сулит России только неприятности: за последние два года отношения с этим государством у России становились все более натянутыми, и причиной тому была вовсе не торговля.
ХУДОЖНИКИ И ЧЕРТЕЖНИКИ
Когда в наши дни спорят, стоит ли называть Среднюю, а чаще Центральную Азию «полем для игры», можно, найдя многочисленные доводы «за» и «против», встать на одну из сторон. Однако, если принять как данность термин английского колониального чиновника Роулинсона о «Большой игре» между Россией и Англией на Востоке в позапрошлом, XIX веке, необходимо будет признать, что пространство это было определенным образом размечено или расчерчено. Умные головы давно выяснили, что все ситуации в жизни человечества (равно как и жизни любого конкретного человека) укладываются в число 64 – количество клеток на шахматной доске. Здесь все: любовь и предательство, причины войн и болезней, сыновняя привязанность и ревность свекрови к снохе, все замысловатые интриги бывших и будущих престолов – то есть, вся человеческая история с тех пор, как наш далекий предок, сломав хвост, спустился с дерева на землю!
Средний Восток – сердце Евразийского континента, на всемирном игровом поле всегда занимал место особое. Здесь, на пространстве от Месопотамии до Тибета, от Уральских степей и южной Сибири до соленых вод Индийского океана, появилась цивилизация ариев, ставшая источником формирования десятков оригинальных культур и даже нескольких великих империй. Обладание этим пространством стало насущной необходимостью для выживания на планете и дальнейшего успешного развития двух крупнейших империй – геополитических антиподов XIX века – Российской и Английской.
К первой трети XIX века напряжение борьбы между ними достигло критической отметки. Однако великая островная империя, за двадцать с лишним лет до того разгромившая с помощью России своего ближайшего континентального врага – Наполеоновскую Францию, чувствовала все возрастающее беспокойство за свое благополучие на планете: владения «русского медведя» вольготно расползались по Старому Свету и уже приближались к самой любимой вотчине, крупнейшей «жемчужине» «владычицы морей» - Индии! И, если еще десять–пятнадцать лет назад Россия была для индийцев некой экзотической страной за десятью пустынями и горными хребтами, то теперь на рынках Равалпинди, Пешавара и Кабула вовсю замелькали медные тульские самовары и тульские же ружья, гвозди, уздечки… и (что не менее ужасно!) русские ситцы и сукна. Этого стерпеть англичане уже не могли! Ведь, помимо того, что Англия сто с лишним лет была «владычицей морей», она была и признанной «мастерской мира»: сомнение в этом ни у кого не должно возникать… и, тем более, у азиатов!
Дипломаты в лондонском Уайт-холле с все большим беспокойством изучали карты Бухары, Хивы, Коканда, Туркменских и киргиз-кайсацких степей (почти не уточнявшиеся со времен Марко Поло и Рубрука) и искали способных, смелых людей для проникновения туда: русским нужно было поставить заслон в их дальнейшем продвижении на юг!
Юный Мухаммад Шарки - мусульманин из Мултана - принадлежал к состоятельной и знатной семье, шаджара* которой восходила к одному из известных военачальников самого Пророка. Англо-туземная школа «Гринхауз», где он учился последние семь лет, после окончания мактабы при мечети в его родном квартале Ясавия, была одной из самых лучших на западе Британской Индии. Безукоризненный английский, которому позавидовал бы любой простолюдин в Девоншире и Уэльсе, великолепное знание математики, биологии и даже фельдшерские познания в медицине – ставили его особняком не только среди большинства сверстников–соотечественников, но и среди таких же пандитов–индийцев, выпускников европейских школ Бенгалии, Синда и Раджастана.
На следующий день после торжественного выпуска, с вручением дипломов, устроенного в красочно расцвеченном фонарями и английскими флагами дворе школы, четверых лучших выпускников пригласили в резиденцию губернатора провинции.
Губернатор - полный англичанин с редкими, пепельного цвета, волосами на шишковатом черепе и апоклептически красным лицом любителя портера - еще раз кратко напомнил столбенеющим от такой чести смуглым юношам о величии Англии, предложив в заключение послужить короне «не щадя живота своего». Это означало, что перед ребятами–мусульманами слегка приоткрывалась дверь в привилегированную прослойку туземцев, допущенную для обслуживания колонизаторов из «Туманного Альбиона» (куда входили гражданские клерки в уездных и губернских учреждениях, приказчики в магазинах и фирмах Ост-Индской компании, младшие офицеры туземных войск, преподаватели в тех же англо-туземных школах). Если не кривить душой, то нужно сказать, что такого предложения втайне ждал каждый выпускник «Гринхауза», но удостаивались его единицы.
Так Мухаммад Шарки оказался сначала в военном училище туземных войск, а через полгода в стенах Индийского Топографического Бюро – главного центра английской разведки на всем Среднем Востоке.
Капитан Макклаут - ветеран колониальных войн в Африке, Непале и Бирме - и лейтенант Фойл, недавно прибывший из гарнизона на Фольклендах (где его часть противостояла заносчивым аргентинцам), в течение года обучали молодых мусульман, индусов, гуркхов, сикхов и сингалов всем премудростям разведывательной работы на бескрайних просторах региона.
За пару месяцев до выпуска Мухаммада начали готовить конкретно для работы в Хиве – маленьком забытым Богом уголке, где-то у мифического Аральского моря. Несмотря на то, что о Хиве мало кто из наставников мог рассказать что-либо конкретное, они именовали её «Гибралтаром Средней Азии», что на языке нации мореплавателей явно указывало на ключевую роль ханства в политике.
- Нынешний хан, по нашим данным, особой роли в управлении не играет: занят, в основном, любовными утехами в гареме и соколиной охотой, – посвящал его в суть дела Макклаут,- однако не чужд интереса к жизни его соседей… Я бы сказал – из-за зависти... В частности, ему не дают покоя торговые успехи Бухары и её авторитет эмирата! Однако, - усмехнулся капитан, откусывая щипчиками кончик сигары, - Бухара тоже - не столица Великих Моголов… Времена мусульманской славы Хорезма давно прошли…- он со вкусом затянулся, выпустив первый клуб ароматного дыма, - и хан нашего «пустынного королевства» стяжал себе сомнительную славу главного грабителя и работорговца всей Средней Азии!
Шарки с интересом уставился на наставника:
- Работорговца? Кем же он может торговать?! Кругом – одни правоверные! Коран запрещает обращать их в рабов!
- А Россия? – оживился Макклаут. – А Персия с её шиитами? Забыли, молодой человек?
- Но до той и другой от Хивы по тысячи полторы миль! - удивленно уставился на разложенную карту региона Мухаммад.
Капитан, словно паровоз, раздувающий пары перед первым движением по рельсам, окутал себя сигарным дымом, и, наклонившись к столу, призывно постучал свободной от сигары рукой по карте. Шарки с готовностью подвинулся ближе.
- В подчинении у хивинского владыки (постоянном или временном) не только жители Хорезма и каракалпаки в дельте Амударьи, а десятки туркменских племен от Мангышлака, до Мерва! Кроме того, киргиз-кайсацкие** роды, с 1732 года один за другим вступавшие в русское подданство - «верноподданные» у русских номинальные: при всяком удобном случае грабят караваны и крадут людей в приграничных селах для продажи в рабство! Но, если киргиз-кайсаки промышляют захватами рабов на севере, у русских, то туркмены ходят в свои аламаны*** в основном на юг, в персидский Хорасан! Шииты для них – еретики, хуже христиан, и их, следовательно, с полным правом можно делать рабами!
…Тремя неделями позже, сидя со своим учеником на широкой веранде Бюро в Сринагаре, капитан Макклаут долго, молча, смотрел в темноту кромешной индийской ночи (расцвеченной лишь где-то, далеко внизу… за европейским городом… дрожащими огоньками местных хижин), окутывая себя ароматным сигарным дымом
- Ну, вот, думается мне, - наконец, заговорил он, - ты и готов к своей миссии, мой мальчик… Сегодня, - раскрывая лежащую перед ним на столе кожаную папку с золотым тиснением в виде вздыбленного льва и короны, по-прежнему негромким голосом, но уже более торжественным тоном продолжил он, - вице-король Индии подписал патент на твое имя о присвоении звания лейтенанта туземной кавалерии. Не многие из твоих сверстников столь же успешно и быстро начали свою военную карьеру! Однако… это пока – лишь первая ступенька по служебной лестнице, и потому только от тебя самого зависит, насколько четко сумеешь ты «прочертить» свой дальнейший жизненный путь…
Капитан обернулся ко вскочившему со своего места Мухаммаду и взял его обеими руками за плечи:
– Впереди твое первое задание – Хива! Исполни эту миссию, и твое будущее будет блестящим! Я верю в тебя!
…Следующие два дня лейтенант Королевских туземных войск Его Величества Мухаммад Шарки получал подробные устные инструкции не только от своих непосредственных начальников - капитана Макклаута и лейтенанта Фойла, но и от начальника самого Топографического Бюро и полдюжины его подчиненных–«направленцев»: на что должен он обратить внимание при общении с наибом**** Андхоя. А именно, попытаться выяснить, завершилось ли устроенное Кабулом переселение пуштунов-баракзаев в Кундуз, и нет ли у них конфликтов с живущими там кунградами; насколько проходимы для артиллерии броды через Амударью от Чубека до Мукры; закончился ли конфликт между туркменами-солорами и текинцами в районе Чаршанги; и правда ли, что солоры откочевали в низовья Вахша; насколько серьезны сепаратистские настроения у мервских и серахских йомудов, и готовы ли они принять протекцию Афганистана (читай, Англии); правда ли то, что старший сын хивинского хана, при поддержке начальника полиции столицы, готов совершить государственный переворот; каковы цены на русские текстиль и сукно, поступившие из Оренбурга с весенними караванами; какова численность и условия содержания русских пленных в Хиве, в каком числе происходят ежегодные захваты людей на границе; каковы возможные действия русских властей в Петербурге и Оренбурге в отношении возвращения пленных соотечественников…
Все эти и сотни других рекомендаций и советов тренированный ум молодого пандита впитывал, словно губка.
(Продолжение http://www.proza.ru/2012/12/21/397 )
_________
*Шаджара (араб.) - Мусульманская родословная, где основателем рода обозначен обычно Пророк Мухаммад, первые халифы и другие известные личности первого века возникновения Ислама.
** Киргиз-кайсаки – так до 1920-х годов именовали казахов.
*** Аламаны – разбойничьи набеги туркмен с целью захвата рабов
**** Наиб – индийский туземный чиновник