Ф О Р Т У Н А
Фортуна имеет голый затылок, а на лбу длинные, висящие власы. Лёт её молниин: не схватишь за власы, уже она не возвратиться, писал Суворов Разумовскому.
Один раз в жизни Фортуна стучится в дверь каждого человека, но во многих случаях человек в это время сидит в соседнем кабачке и не слышит её стука.
Марк Твен
Фортуна средь мрака и снега
Не очень-то доброй была…
Б. Окуджава
Но, пожалуй, ещё объёмней эта нравственная слепота и алогичность Надличностных сил проступает уже в античной мифологии и философии, увидевший их в облике Фортуны, никак не желающий чинно идти рука об руку с Судьбой-Воздаянием. Так, римский философ-стоик Сенека, потрясённый вестью о гибели Лугдунской колонии, испепелённой пожаром всего лишь за одну ночь, писал в «Нравственных письмах к Луцилию» : «Есть ли что-нибудь, чего Фортуна при желании не сгубила бы в самом расцвете?.. На что бы не напала и не ударила тем грознее, чем ярче оно блистало? Есть ли трудное и недоступное для неё? Она налетает не всегда одним путём, не всегда проходит его до конца; иногда она поражает нас нашими же руками, иногда, довольствуясь собственными силами, находит опасности без виновника. Безопасного времени нет. В разгаре наслаждений зарождаются причины боли; в мирную пору начинается война и оплоты безопасности делаются источниками страха; друг становится недругом, союзник-врагом… Самых воздержанных настигает болезнь, самых здоровых – чахотка, самых невинных – кара… Довольно часа, мига, чтобы низвергнуть державу!.. Всё непрочно – и частное, и общественное: судьба городов, как судьба людей, вертится колесом. Среди полного спокойствия встаёт ужас; нигде нет причин для смятения – а беды налетают, откуда мы их меньше всего ждём. Царства, устоявшие и в междоусобных, и во внешних войнах, рушатся без всякого толчка. Много ли государств благополучно пережили счастье?..»
Известно, что Фортуна далеко не сразу стала восприниматься так, как она очерчена Сенекой или изображена средневековым художником. Первоначально она была богиней урожая, материнства и защитницей женщин. Как богиню Плодов Фортуну чтили садоводы. Её праздник – 11 июля был одновремённо и днём богини плодородия и деторождения Матер Матуты, а само слово «фортуна», по мнению исследователей, происходит от глагола «фаре», т.е. «носить».
В сознании древних обитателей Рима Фортуна тек же, что вполне логично, сближалась и с египетской Исидой, богиней плодородия, воды и ветра, символизировавшей женственность, семейную верность и одновремённо являвшейся богиней мореплавания.
Таким образом, изначально Фортуна воплощала в себе прежде всего силы плодородия, скрытые потенции и тайны женского лона, отчего особенно почиталась женщинами. И лишь спустя годы и годы она превратилась в капризную богиню Судьбы-Случая, олицетворявшую женское непостоянство тех потоков событий, которые несут нас по жизни.
Ю.Я. Бондаренко «В чьих руках нить Судьбы»
…Деньги – бедная награда
За свободу, за любовь;
Пышность – слабая отрада,
Когда в нас пылает кровь,
Пусть фортуны обольщенье
Весь морочит род людской;
Нина, ты моё прельщенье,
Ты краса судьбы моей!
И.М. Долгорукий 1790 г.
Всё, собственно, и начиналось с того, что рой откуда-то прилетал на нашу Терновщину. Пчелиный десант, как сказали бы мы сегодня. Неожиданное появление загадочного этого роя было одним из самых роскошных мифов нашего детства. Многие видели, как из бездонной выси он летел, точно с самих небес, и хотя мог бы и на Улиновку взять курс или на Озёра, но выбрал, однако Терновщину с её оврагами… Золотым, аж тёмным клубком опустился рой на одну из наших верб, завис гроздью на верхушке, а оттуда – что и вовсе уже было удивительно – перекочевал во владения самого горластого и самого богатого заплатами из всех терновщан Мины Омельковича, который даже не знал, что это за штуковина – роевня, а именно она здесь бы и пригодилась… Налетевший рой попытался было оседлать Минину дерезу, которой зарос весь пригорок над улочкой, но сесть небесным гостям Мина не дал ни на дерево, ни на куст бузины за хатою, гвалтом да громыханием в дырявое ведро отогнал пчёл, чтобы не искусали Приблуды, которые в его представлении были ничем не лучше осиного, вооружённого бесчисленными жалами выводка, - итак : «Кыш! Кыш! Приблудные! – гремело над дерезою. – Летите себе прочь к стодьявольской матери!...» И это был, пожалуй, самый фатальный промах во всей Мининой жизни. Не хочешь – не нужно: рой рассердился, взвился и полетел в степь, а с ним, похоже, улетела и сама Минина фортуна…
Олесь Гончар «Твоя заря»