Ах, она ведь обещала себе забыть, она клялась, что получится… Ну что за подлость!!! Неужели так будет всегда?!!
Он где-то далеко, а она почти ощущает его, он как будто здесь, рядом… Она даже чувствует его сердцебиение, когда захлебываясь, в своих воспоминаниях вдруг начинает обнимать намокшую до отвращения подушку. Как жестоко заставлять себя отрекаться от того, кто так необходим, необходим, почти как воздух…
О, она бы все отдала, лишь бы погрузиться в забвение…
Боже, она все еще его любит!!! Эти мысли ей были одновременно радостны и невыносимы. Но она не привыкла прощать предательство, да его и нельзя прощать! Ибо, предавший однажды, предаст и в следующий раз! Она любила того, кого не было на самом деле, ибо ТОТ человек оказался совсем иным… Он оказался жалким миражом, безвозвратно растворившимся. И вновь мысль о подлости полосонула по ее оголенному, кровоточащему сердцу…
Он был точно слон, бесцеремонно вошедший сначала в мозг, а потом в душу, растоптав ее. Слон, который не смотрит под ноги, ибо почти не существует препятствий ему неподвластных… Но как?!! Как она могла его любить?! Ну почему сердце так несговорчиво?!! Чем его подкупить, а вернее, чем от него откупиться?!!
Этот город… Этот холодный теперь город, изобилующий памятниками их любви… Как он был ими отвратен!
Да… Забвение, лишь забвение могло сейчас спасти ее. Но как?!! Вновь полюбить?! А возможно ли это теперь?!!
Ей было одиноко… Ночи испытывали ее, а воспоминания становились наркотиком, надоевшим до тошноты…
Говорят, время лечит… Смешно. Нет, оно лишь притупляет, меняя болевой порог сердечных рыданий.
Она больше не могла плакать. Чувство жалости к себе и злости на него сменилось какой-то странной, пугающей апатией.
- Я полюблю! Я еще полюблю! Меня полюбят!!! Я буду ждать…
Эти слова были так просты и примитивны, по сравнению с бурей мыслей в ее голове, но они полностью отражали те перемены, которые сейчас в ней происходили. Израненному, растоптанному сердцу нужен был бальзам того прекрасного чувства, в котором она совсем недавно была безнадежно разочарована. Она понимала это теперь! Что ж, даже после инфаркта остается рубец, а уж после любви…