От нашего совхоза до райцентра Атбасар было сто двадцать километров.
Где-то на полдороги находился совхоз Мариинский. Туда-то и отбуксировали наш ГАЗон, застрявший в снегу февральской ночью 1964 года.
Тракторист дотащил до общежития, сбросил трос и с грохотом скрылся в снежной тьме – шел третий час ночи…
Еле передвигая задубевшие ноги, мы с трудом приоткрыли занесенную снегом дверь.
В полутемном тамбуре наткнулись на мальчика лет десяти, с лопатой в руках.
-Ты что здесь делаешь ночью, - с трудом разжимая сведенные морозом губы,спросил я.
-Проиграл Ваське очередь на чистку снега, - ответил пацан.
Я забрал у мальчишки лопату и стал выбираться наружу. Шофер пошел по коридору искать место до утра.
-Токо ж не сломай, - крикнул мне вдогонку мальчишка.
Я с трудом протиснулся через дверь и стал разгребать сбитый ветром снег. Постепенно разогрелся, и, когда через пару минут забрался в тамбур, уже был в состоянии продолжить расспросы.
Мальчишка, задремавший было на хромом стуле у двери, подскочил, забрал лопату и стал осматривать.
-Целая, - наконец объявил.- За сломанную десятку удерживают.
-Что, что, - не понял я.
-Десятку из зарплаты удерживают, - объяснил малец.
-Ты что, работаешь? - спросил я.
-Конечно, тут все пацаны работают.
-А что вы здесь вообще делаете? - опять спросил я.
-Чо-чо, - ответил вместо мальчишки вернувшийся шофер.- Беглые это все. Кого мачеха или отчим выгнали, а большинство сами сбежали. Милиция их собирает и сюда – рабочих в совхозе не хватает, вот они мальцов и гнобят. Пока себе на билет домой не заработают. А где уж им заработать – все за еду и койку забирают. А сбежать отсюда – сам видишь, да и волки вокруг рыщут. Пошли, нашел комнату, - закончил он.
Мы пошли по коридору.
В некоторых комнатах подростки и совсем дети резались в карты. Многие дымили папиросами. Заплеванные землебитные полы были усеяны выкуренными дотла бычками.
-Я все равно уеду. Денег соберу, рассчитаюсь и уеду, - сказал тот же знакомый мальчишка. - Васька в очко зарабатывает и меня научит!