ПРИКЛЮЧЕНИЯ СО ШВЕЙЦАРСКИМ УКЛОНОМ
Возвратившись в Москву из Германии и немного оправившись от стресса, который, думаю, все испытывают из-за резкого контраста между нашей российской и западной жизнью, я позвонила в ОВИР, чтобы сообщить им о краже паспорта.
- Мы о вас все знаем! Приезжайте, будем разбираться, - был ответ.
- Что-то слишком угрожающий тон… Что ещё со мной будет? - думала я.
Но когда пришла туда, разговор был вежливый, меня почти не ругали, больше сочувствовали и пообещали быстро восстановить мне паспорт. Ведь срок действия его ни много ни мало, а пять лет! И вот после Нового 1991 года, у меня на руках уже новый паспорт. Снова плачу за него 201 рубль!
И тут в мою голову начинает закрадываться интересная мысль, а не попытаться ли снова начать все эти "хождения по мукам"? Да, все помню, и руки опускаются, но… Но ведь наградой за это будет поездка в Швейцарию! В "пирамидальную Швейцарию", как сказал о ней Пушкин.
Увижу Дорнах, Гётеанум, Базель и воспетые всеми, кто там побывал, красоты этой сказочной страны. Ведь у меня на руках есть все: паспорт и приглашение от Терезы Аннер (которое я, к счастью, оставила тогда дома). Оно действует по май месяц, и я еще имею в запасе пол-отпуска. Думаю, начальство меня поймет и отпустит.
Итак, эти мои размышления длились недолго, решение принято, и я начала действовать.
Первое, что я сделала, это перевела на русский язык "Strafanzeige" – бумагу от Франкфуртской полиции о том, что меня обокрали. Затем получила в посольстве Швейцарскую визу, а получить транзитную Германскую визу и обменять деньги в банке без очереди мне как раз и помогла эта бумага на немецком и русском языках. Милиционеры почему-то сочувствовали и пропускали вперед.
На прямой поезд билетов не было, только с пересадкой в Берлине. Но и этим я была довольна.
И вот 28 ФЕВРАЛЯ 1991 ГОДА (не прошло и полугода!) Дима снова меня провожает на Белорусском вокзале. Поезд Москва-Берлин, в Берлине пересадка и через три часа идет другой поезд Берлин-Базель.
Трогаемся...
Одна из моих попутчиц (Тамара) – женщина моего возраста, едет погостить к родственникам в Мюнхен. И оказалось, что она тоже после пересадки в Берлине едет дальше тем же поездом, что и я, только не до Базеля, а поближе. Ну вот, вдвоём не пропадём!
Таможенный досмотр в Бресте прошел спокойно (мне удалось провезти немного немецких марок). И вот 1-го марта точно по расписанию мы прибываем в Берлин на Ostbahnhof, а нам надо перебраться в Западный Берлин на вокзал в Zoo. Находим электричку, которая туда идет, и в последнюю минуту успеваем вскочить в нее со всеми своими чемоданами. Какая удача!
По дороге смотрим на сверкающий вечерний город. Сидящая напротив женщина показывает нам здание рейхстага, Unter-den-Linden и то место, где еще недавно стояла стена (протяженностью 155 км!), разделяющая Западный и Восточный Берлин.
На вокзале в Zoo у нас в запасе целых 3 часа, и мы, найдя тележку, ставим туда свои вещи и выходим с вокзала на улицу. Нас ослепляет блеск реклам, афиш, витрин, кафе… На улице множество гуляющих людей чуть-чуть навеселе (Wochenende!). Это – самый центр Западного Берлина и выглядит он так, как будто здесь сконцентрирована вся западноевропейская цивилизация.
"Мы с Тамарой ходим парой", в четыре руки держась за нашу тележку, но потом решаем разделиться, чтобы получше осмотреть город. Одна сторожит багаж, другая ходит по городу, потом – наоборот. Когда я как страж стояла у тележки и смотрела по сторонам, ко мне подошла девушка с кока-колой, расспросила, откуда я и почему стою здесь с вещами, а не гуляю. Немного рассказала о себе и предложила мне 2 DM на камеру хранения.
- Поставите туда свои вещи, а я покажу Вам город, - дружески сказала она.
Как же мне хотелось впервые в жизни побродить по Западному Берлину и все увидеть своими глазами! Но уж слишком хорошо жила во мне память о моем плачевном прошлом. Франкфуртский вокзал… Такая же багажная тележка… Я еще крепче вцепилась в свою поклажу, поблагодарила девушку и отказалась.
Потом подошла Тамара, и нам оставалось только ещё немного походить по вокзалу. У меня было несколько немецких марок, я решила позвонить Эрдмуте в Хаген (1 DM). Но автомат оказался неисправным и проглотил мою монету. Вот досада! Ведь для меня здесь это тоже деньги!
- Надо написать заявление, и эту монету вам пришлют домой. Да, даже в Москву! - ответил мне почтовый служащий, к которому я обратилась.
Я для смеха начала было заполнять бланк, но служащий посмотрел на меня, вздохнул и отдал мне мою марку. Тамара совсем не говорит по-немецки и поэтому удивляется моей разговорчивости.
- Но у меня совсем недавно был опыт в Германии, и немалый! – объясняю я.
Потом мы поднялись на платформу и стали ждать поезд. Удивлялись, как часто слышится здесь русская речь. В этом поезде сидячие места, надо занимать свободные, - объяснили нам, - а в конце недели, может случиться, что нелегко найти место.
А мне ехать 12 часов! К счастью, мы сразу заняли два свободных места рядом и благополучно разместились.
Очень хотелось спать, но сидя, так неудобно. Всё тело разламывалось, а тут еще и горло начало болеть. Этого только мне не хватало в чужой стране! Рано утром я помогла Тамаре высадиться в Бебре, а сама поехала дальше, слегка подремывая. Попутчики в купе менялись в каждом городе, но мне ехать до самого конца – Базель SBB (вокзал Щвейцарской стороны), и я могу спокойно наблюдать и слушать немецкую речь.
Светает… В 7 утра подъезжаем к Франкфурту-на-Майне. Я узнаю тот злополучный вокзал, где бесследно сгинула моя сумочка, но вспоминается это сейчас с юмором. С большей охотой я вспоминаю о трех днях, проведенных в этом городе в доме Эрдмуте. Вижу Майн и уже знакомые мне силуэты франкфуртских небоскребов.
Дальше проезжаем небольшие, старинные и какие-то радостные города южной Германии: Baden-Baden, Karlsrue, Heidelberg, Offenburg, Lahr (Sshwarzwald) и, наконец, Freiburg, который я всегда мечтала увидеть. Ведь здесь когда-то, почти 90 лет назад, жили с мамой, лечившейся от туберкулёза, две ее дочки – Марина и Ася Цветаевы, учились в пансионе, ходили по этим улочкам, лазили по этим холмам.
И вот я воочию вижу все это: город, как игрушка, уютен, чист, ухожен, окружен холмами и лесами. Повсюду видны костелы и черепичные крыши домов, красного и коричневого оттенков. По склонам холмов – аккуратные сады и виноградники, чувствуется, с какой любовью возделан каждый клочок земли. Своим каким-то домашним теплом, миниатюрностью и красотой город как будто говорит о своем неравнодушии к тебе, при этом и тебя не оставляя равнодушным.
Поезд пришел на SBB – Швейцарский вокзал Базеля – точно по расписанию, в 11.30 утра. Погода была чудесная, солнечная и теплая, люди одеты по-разному, но все легче меня. Думаю, мое пальто на меховой подкладке намекало на то, что я приехала из Сибири… Речь, которая слышалась вокруг, была и на французском, и на немецком языках (позже я услышала и швейцарский диалект).
С тяжелым чемоданом (тележек не было видно) я пошла искать платформу на Делемонт (как мне объяснила Нина в Москве). По дороге разменяла в киоске 2 франка на рапены и попыталась позвонить Терезе (40 Rap), но не дозвонилась – никто не отвечал. Взяла билет до Delemont'a (дорогущий – 9,80 швейцарских франков!) и поехала наугад, причем скорым поездом. В кассе сказали, что ехать не больше часа.
Я смотрела в окно и не могла поверить, что это не сон... Горы необычайной красоты, сосны, зеленая трава и по ней россыпи цветущих фиалок... Реки, бурно стекающие по склонам гор, какого-то нефритового оттенка, причем вода в реке иногда такой прозрачности, что видно дно. Да, это действительно Швейцария, та самая, с которой, как с эталоном, сравнивают любой самый красивый уголок земли. Все увиденное не только не обмануло моих ожиданий, но и превзошло их!
В Делемонте я снова позвонила Терезе и удачно – она уже пришла домой.
- А я ждала вас только завтра, Галя мне сказала, что вы сутки собираетесь пробыть в Берлине.
- Но это не точно, а только в случае, если бы был ночлег, но этого найти не удалось, - отвечаю я.
Она просит назвать ей номер телефона-автомата, из которого я звоню, и перезванивает мне сама, чтобы я не тратила лишних денег на разговор.
- Где вы сейчас? - спрашивает она.
- Я в Делемонте.
- О, как далеко вы заехали!
- Но так мне сказали в Москве…
- Это неправильно. Наберетесь ли вы мужества сейчас снова вернуться назад? Есть станция «Дорнах», она всего в 10 минутах от Базеля, и вы ее проехали. Я вас там встречу.
Она смотрит расписание, говорит мне, когда электричка, и мы прощаемся.
Ничего себе! Я, обиженная и на Нину, и на Галю, со вздохом плачу 7.40 SF за обратный билет до Дорнаха! Сразу, в первые же часы приезда, выбросить такую сумму! Опять начинаются мои приключения! Теперь новые, со швейцарским уклоном… Успокаиваюсь только тогда, когда снова вижу этот сновиденный ландшафт за окнами и не могу удержаться – фотографирую его в открытое окно.
В Дорнахе я стою с вещами и жду на платформе. И вот ко мне уже бежит, улыбаясь, маленькая, хрупкая, симпатичная девушка с карими глазами и черными, курчавыми, как у Пушкина, волосами. Это и есть Тереза. Мы несем мой чемодан к автобусу и едем в сторону Гётеанума. Остановка – прямо напротив ее дома. Дома мы пьем чай, беседуем, узнаем немного друг о друге.
Оказывается, до меня у нее жила Галя Л. В этой комнате собирались на ее концерт. Настроение у нее было неровное, сейчас она в Германии (неделю будет в Хагене у Эрдмуте), потом снова вернется в Дорнах, у нее билет в Москву на 31 марта.
У Терезы, как она мне и писала в Москву, действительно очень скромная квартира: однокомнатная, с маленькой кухонькой и без ванны. Зато рядом – Гётеанум, горы, лес и общий сад – на всех жильцов дома. Вид из окна – великолепный!
Она звонит Анне Ян, благодетельнице всех русских, говорит о моем приезде и они предлагают мне жить в другом месте, у мужчины: у него комфортабельная трехкомнатная квартира. Тереза говорит, что с удовольствием, если я хочу, оставила бы меня у себя, но считает, что у г-на Мойтера мне будет удобнее.
Но я сама чувствую, что она уже устала от несобранных русских гостей: одна была, теперь вторая такая же по ее душу приехала… А ведь ей надо много работать в уединении дома. Она – эвритмистка, часто выступает, готовит новые программы, а кроме того, на три дня каждую неделю уезжает в Люцерн – там преподает эвритмию ученикам.
Работа трудная, напряженная, а заработок ее, как она мне сказала, раза в три меньше, чем у преподавателя в обычной балетной студии, а не антропософской. Антропософия на Западе материально не очень поддерживается государством, имеет доходы больше от частных пожертвований.
- Мы – пионеры, идем впереди своего времени, а это всегда трудно и неприбыльно, - сказала она.
Родители ее – очень богатые люди (отец - директор банка), сестра тоже вышла замуж за богатого, а вот она живет совсем не так, как они. Долго они не могли с этим смириться, но постепенно, прислушиваясь к тому, что говорят в мире об антропософии, стали и на нее смотреть немного по-другому.
Мы решаем, что эту ночь я переночую здесь, а завтра она поможем мне перебраться в Арлесхейм (это не так близко отсюда) к господину Клаусу Мойтеру. Он имеет свой магазин (Geschaft) и целый день пропадает на работе. Деньги на питание он мне будет давать, но Anie Jahn попросила меня заодно готовить обед и для него, т.к. он старый холостяк и ему надоело каждый день обедать в ресторане. Я согласилась, хотя и с опасением: как он воспримет мою стряпню.
Сегодня вечером мы идем в Гётеанум на представление звритмистов из США, а пока я ложусь немного поспать с дороги.
-------------------------------------------------
Продолжение следует.
На фото: вид Фрайбурга.