О. Камов.
Большая Вера и Вера Маленькая.
- Вы хорошо меня слышите? - треск какой-то в трубке... Ага, и я говорю этому мудаку прямо в рожу его чернильную - Какого *** вы ставите свой ****ый грузовик под нашими окнами? - ставьте под своими!
- Прямо так и сказали? - недоверчиво переспросила Вера Петровна свою молодую собеседницу, которую тоже звали Вера, только Васильевна, их немногочисленные русские друзья в Монккилле чтобы не путаться в отчествах - какие ещё отчества в оплоте демократии штате Нью-Йорк, небось не в Государственной Думе - называли их Большая Вера и Маленькая Вера, может памятуя о нашумевшем когда-то хорошем фильме, а может и по другой причине, хотя что такое пятнадцать-двадцать лет разницы в возрасте для зрелой женщины? - пустяк. При этом следует иметь в виду, что Большая Вера - Петровна - была на голову ниже Маленькой, хотя видимо было бы тактичней сказать, что рослая Маленькая Вера была на голову выше Большой, что впрочем никогда не являлось поводом для шуток, даже за накрытым столом, просто так уж весело получилось само собой, на это никто никогда и внимания-то не обращал.
Нехитрая реплика неожиданно смутила собеседницу - Ну не совсем так... Но именно так и хотела сказать этому борову тупому!
- А он? - миролюбиво не стала уточнять свой предыдущий вопрос Большая.
- А он посмотрел сквозь меня как наш слепой губернатор и говорит - А что, эта дорога тоже принадлежит вам? - жлобина, блин... Ассхол!
- Вы знаете, со мной самой такое часто случается - не нахожу правильных слов в сложной ситуации - успокоила приятельницу Большая - Вот когда домой вернусь, остыну - сразу понимаю как нужно было сказать, слова сами на язык просятся – думаю: ну что же я мямлила тогда, как же это глупо всё выглядело... А Егор ваш что говорит? - спросила она про мужа Mаленькой, спокойного культурного мужчину, работающего в местном Исследовательском Центре Корпорации вместе с её собственным супругом.
- Вы же его знаете, чистюлю: «Прекрати немедленно эти разговоры, только переехали в новый дом, что ты Шекспира здесь разыгрываешь? - вполне вероятно он вскоре поймёт, что нам это неудобно...» - всё как обычно, спихнул мне грязную работу... Ох, было бы у меня ружьё - показала бы ему хижину дяди Тома, быстро бы зачистила территорию - это она не про мужа, чей покой Маленькая стерегла как безопасность атомного завода, а про их нового соседа через дорогу - амбала водителя-дальнобойщика как сейчас выражаются «африканского происхождения» - поняла Большая, она была уже в курсе конфликта.
- А вы не пробовали ваши собственные машины под его окнами ставить? - поинтересовалась Большая.
- Ну вы и рассмешили меня, подруга - захихикала трубка - Прямо наш ответ Чемберлену... против его-то грузовика - это как палец против сами знаете чего... или даже два пальца, могу себе представить... у-у придурок немытый...
- Что-то вы больно расово нетерпимо выступаете, - откомментировала Большая, - сказали бы «придурок африканского происхождения» - как здесь выражаются – «Какое это вообще значение имеет - подумала она - мы все африканского происхождения, все люди на Земле, расколотая учёными ДНК не даст соврать, все Джоны, Иваны и Жаны, можно и по-алфавиту: Ашоты-Анзоры-Ахметы-Абрамы... и даже Арчибальды - все-все-все, включая возможно и очень человекоподобного Виннипуха, сказку о котором она читает по телефону своей внучке по-русски каждый вечер перед сном - все мы родственники - оттого и болеем так сильно».
- Какое это вообще значение имеет - словно прочитала её мысли Маленькая - Но назвать это чёрное говно афроамериканцем у меня язык не поворачивается, сказать так - значит память Польробсона оскорбить, я в детстве часто пластинку слушала, где он с Козловским «Ноченьку» поёт, мамин любимец... Кого они только к себе не приглашают, идиоты, скоро опять с копьём на бизонов охотиться начнём. Ох, доберусь я до него, мазерфакера - завершила она мысль и сменила тему: - В четверг с матушкой в русский магазин в Нью-Джерси едем, вам чего-нибудь надо?... Ну подумайте и позвоните. Пока...
Матушкой она называла молодую румяную попадью из их маленького - в прямом смысле, православного храма в Монккилле, с которой, как обычно, крепко подружилась в последнее время - Маленькая вообще всё делала истово, с полной отдачей... но, естественно, недолго - на большой срок ни у кого не хватит душевного тепла такой интенсивности, мы же нормальные люди, а не рекламные зайчики Банни на вечных батарейках - рассуждала про себя Большая. Не очень давно у них начал служить новый молодой батюшка из России, отец Алексей, бывший офицер-подводник, человек себе на уме, как ей иногда казалось... да ей-то какое дело - духовник ей не нужен был, всё что требовалось - зайти туда несколько раз в год, свечки поставить за здравие и упокой, помолиться как может, да попросить батюшку молитву вознести за неё и её близких, она ведь к своей маленькой вере пришла через удары судьбы, пришла от физики и техники - почти как отец Алексей... откровенно говоря, она и в крепости его веры так же сомневалась, прости Боже её грешную, не её это дело совершенно, не ей судить.
С Маленькой Верой Большая познакомилась несколько лет назад, когда та с Егором перебралась через океан в их Монккилл из продуваемого жуткими ветрами университета в гордой маленькой Шотландии. Её Вовец уже работал в Центре недолго, так что они считали себя старожилами в этом тихом городке вдоль Гудзон реки, где стоит большой книжный магазин с красивым эскалатором на второй этаж к детским книгам - почти как в московском метро. Вовец сразу же дал Егору их телефонный номер и попросил звонить, они были одним из самых малых нацменьшинств в их городке с обилием приметных китайских и индийских лиц повсюду, поэтому радовались каждому родному твёрдому звуку. Маленькая позвонила в тот же вечер и проговорила с ней до ночи, описав в деталях московскую и островную жизнь и практически не давая ей вставить словца, что Большая всегда делала с большой охотой. В разговоре Маленькая использовала тонны современных молодёжных жаргонизмов и интернетовского юзерского арго, так что Большая даже несколько усомнилась, не слишком ли она консервативна, скажем так, для этого знакомства, но когда в ответ на её предложение заходить в гости Маленькая ответила «С наслаждением!» - сомнения исчезли. Уже на следующий день, принимая в полдень Маленькую в их доме - тогда-то они и выяснили кто какого роста, Большая поняла, что это был тоже один из жаргонизмов: «Чаю или кофе?» - «С наслаждением!», «Но чего?» - «Чего угодно, хоть иаду - с наслаждением!» - интересно, что словечко ей даже понравилось поначалу... когда Вовец приехал вечером с работы и попросил поставить чайник на огонь, а она ответила по инерции - «С наслаждением!» - он посмотрел на неё с удивлением и спросил - В Москве всё в порядке?
Маленькая сближалась с Большой с гиперзвуковой скоростью - так стремительная зенитная ракета настигает медленный неуклюжий самолёт, Большая знала толк в этом деле, она пятнадцать лет проработала в НИИ МинОбщеМаш’а: - Вера? Доброе утро, это Вера, - звонила она Большой, надеюсь просвещённый читатель понимает, что все эти «Большие» и «Маленькие» звучали только в разговорах третьих лиц, а приятельницы-тёзки легко обходились одним общим именем, - ну что поделываете сегодня, я к вам забегу ненадолго, окей?...
Через неделю Большая уже с лёгкостью сплавлялась по всей биографии Маленькой - с именами, цифрами и датами - примерно как по спокойной подмосковной Истре на байдарке. Да и сама она успела сообщить новой приятельнице в ответ массу информации: о сёстрах и болеющих в Москве престарелых родителях, о двух её внимательных сыновьях, давно покинувших родительский дом, о любимой внучке, слушающей в центре Европы её сказки на ночь по телефону, о своём и Вовцовом здоровье...
Были правда в рассказах Маленькой запретные зоны - табуированные места - например, почти всё, что касалось денег. Большая-то по давней московской пролетарской привычке и своему простодушию рассказала подруге и о заработках Вовца, и о том сколько они платят за дом, и дальше в том же духе... но не дождалась ничего в ответ, раз она даже напрямую поинтересовалась... но её слова ушли в никуда - Маленькая продолжала разговор будто её и не спрашивали - железная выдержка, в лучших английских традициях... кроме того, нельзя не отметить, что она поступала полностью в соответствии с базовыми принципами страны-работодателя, Большая это понимала... - хотя и не по-старомосковски это было, конечно.
Другая тема, которую Маленькая если и поддерживала - то без особого энтузиазма - дети. Своим женским опытом Большая чуяла здесь какой-то горький опыт бездетной собеседницы и первой старалась тактично свернуть в сторону.
Всего два скелета в шкафу - не так уж и много для начала третьего тысячелетия, при этом не надо и упоминать, что у каждого в душе есть такие уголки, в которые посторонним намного лучше не заглядывать никогда - гораздо спокойнее, слишком много боли, Большая это хорошо знала.
Да, ещё Маленькая совсем не вспоминала о литературе - ни современной ни классической, а о дамских романах/детективах которые она читала в немереном количестве - язык говорить не поворачивался, серьёзное кино, театр, живопись - всё это также исключалось из бесед... - «Обидно, но не смертельно - думала Большая - Мир - огромный, всегда найдётся о чём побеседовать двум ракам на нашем диком безрыбьи».
Зато уж голливудскую хронику Маленькая знала наизусть, все эти «к»: кто, кого, когда, и конечно как.
Большая почти по-родительски опекала молодую подругу в начале её американского пути, тем более, что у Маленькой некоторое время не было ни машины ни водительских прав - без чего в их городке просто не прожить. Она ездила с Маленькой в магазины, и к врачам, и на тренировки по вождению, которые они устраивали на дальней пустой дороге, и в ближайшие горы - на прогулки.
Маленькая оказалась настоящим подарком судьбы - и швец и жнец и на дуде игрец - во всяком случае, по малярно-слесарным работам ей не было равных, вскоре с её подачи приятельницы затеяли большой ремонт в доме Большой - Маленькая с Егором вначале жили в съёмном аппартменте и этих проблем у них тогда не было. С утра, как только Вовец уходил на работу, обе женщины надевали свои газетные треуголки и брались за кисти и мастерки - пару недель спустя они уже выпивали по поводу удачно завершившегося ремонта в сияющем операционной белизной обновлённом жилище, ещё не проветрившемся окончательно от запаха краски.
Большая поражалась неукротимой энергии новой подруги, которую только с большим трудом удалось отговорить от планов по переделке системы вентиляции и отопления в их доме: - Я всё это сделаю сама - с наслаждением! - говорила Маленькая - А вы отдыхайте - без проблем, это же всё очень неэффективно, мы на острове каждую калорию берегли...
Даже в кулинарии, где Большая считала себя крепким профессионалом, Маленькая ухитрилась поколебать её позиции, особенно с точки зрения здорового питания. Правда Вовец консервативно не проявлял никакого энтузиазма по поводу всех этих салатов из семечек и блюд на парУ, а когда попробовал на Пасху кусок кулича который Маленькая испекла собственноручно - пару дней маялся изжогами и шутил, что нехристь не может оценить такого угощения. Большая соглашалась, что кулич действительно немного кисловат, зато освящён в местной церкви, а уж разукрашен - почище собора Василия Блаженного...
И вдруг в один прекрасный день Маленькая не позвонила Большой с утра как они договаривались.
И на следующий день было тихо, а на второй Большая сама набрала номер подруги - не дай бог там чего случилось? - Бегу, бегу, - сказала ей Маленькая, - уже опоздала на полчаса на встречу с Сандрой, вы её знаете, у нас сегодня обжиг - вы даже не представляете с каким наслаждением я этим занимаюсь, я вам позвоню как-нибудь - и повесила трубку. Конечно Большая знала красотку-итальянку Сандру, муж которой работал в том же Центре, она же сама их познакомила на курсах по углублённому изучению английского языка. У Сандры в подвале была маленькая гончарная мастерская и она приносила несколько раз на занятия слепленные и разрисованные ею милые безделушки...
Первое мгновенное переключение приятельницы на новый объект дружбы Большую несколько удивило и конечно задело, чего уж тут скрывать. Но позже она поняла, что в этом отдалении не было ничего личного - кроме личности самой Маленькой, естественно, замещавшей экспансией знакомств глубину отношений: как вихрь пронеслись через жизнь Маленькой скучающая молодая мама Лариса из Германии, потом мама Ларисы рассудительная Серафима Михайловна из Самары-городка - бывшая замдиректора школы по хозяйственной части, потом бедная Мэри восьмидесяти трёх лет с её неудавшимся интернетовским браком с восьмидесятилетним Доном из Манчестера, длинноногая спортсменка Ирина - чемпионка Штатов в женском многоборье в средней возрастной группе, эбеновая Шила в кафе которой Маленькая ухитрилась недолго поработать и вдвое увеличить, по её словам, мужскую клиентуру... позже, когда Маленькая вспоминала об этом времени, он называла бывшую хозяйку «заэбеновая», после Шилы шла тихая Сумира из Японии, далее Большая сбивалась со счёта...
И всё-таки Маленькая явно выделяла Большую из общего круга знакомых - каждый раз после расставания с очередной фавориткой она звонила своей первой по времени приятельнице с кратким, так сказать, отчётом о проделанной работе. Большая к этому времени успокоилась полностью по поводу склонного к измене сердца Маленькой и всегда слушала с интересом о её приключениях, тем более, что Маленькая очень забавно строила рассказы вокруг своих непременных побед в возникавших конфликтах, а также своей сексуальной неотразимости у всего мужского населения их городка, особенно у больших, крепких, серьёзных мужчин: почтальонов, полицейских и, как ни странно, пожарных - где она с ними пересекалась - в Шилином кафе?
И вот теперь - молодая матушка.
... В четверг вечером Маленькая позвонила Большой в страшном возбуждении, голос её дрожал: - Вера, произошло чудо, вы не поверите - она святая!
- Кто? - спросила Вера.
- Матушка! - вы видели какая гроза сегодня была? а в Нью-Джерси - ещё сильнее, молнии так и сверкали как сумасшедшие, мы в это время как раз в русском магазине были, смотрели в окно, на парковке всего две машины стояли - наша и ещё один такой же джип, красного цвета.. как чуть развиднелось - мы с матушкой выскочили, чтоб домой ехать. Забрались внутрь, захлопнули двери, я завела мотор... и в это время - как грохнет! - прямо над нами, я только подумала «****ец - приехали»... а матушка перекрестилась, и лишь она персты к левому плечу поднесла - огромная молния ударила в тот красный! Представляете? - это же чудо настоящее.
- Погодите, погодите - сказала Большая - А вы?
- Что я? - я сразу по газам и вон оттуда, кстати я вам всё привезла - гречку, творог, и мармелад «Желейный» Вовцу - продолжила Вера чуть-чуть более спокойным голосом.
- Спасибо, - сказала Большая, - а чудо в чём?
- Верочка, подумайте - тот красный в двух метрах от нас стоял, это всё вера, вера её сотворила, а иначе что бы с нами было, догадываетесь?
- Самое простое объяснение вы выбрали, подруга - сказала Большая - а под фонарём поискать не пытались?
- В смысле? - спросила Маленькая - Не въезжаю конкретно.
- Когда тёмной ночью брошку на площади потеряешь - поиски лучше под фонарём начинать... может у того джипа антенна острая высокая была... - не заметили?
- Попробуй заметь, чуть не ослепла - сказала Маленькая - говорите мне, что хотите, но я считаю: главное - веру иметь, просто вера у вас маленькая, простите, а мне теперь - когда матушка у меня в машине сидит - и пристёгиваться не обязательно, она кого угодно спасёт, так вы заезжайте завтра за продуктами...
Примерно через месяц утром кто-то сильно постучал в дверь их дома. Большая открыла - на пороге стояла Маленькая, вся в слезах.
- Верочка, что случилось? - спросила Большая.
- Она умирает - прорыдала Маленькая.
- Кто? - спросила Большая.
- Лида - матушка, она умирает, Вера.
- Что случилось?
И Маленькая сквозь слёзы объяснила, что вчера, когда батюшка с матушкой ехали в Нью-Йорк, у их старого автомобиля внезапно с колесом что-то стряслось на хайвее, машинa развернулaсь, столкнулась с потоком, перевернулась... батюшка жив-здоров - ни царапинки... а у матушки перелом позвоночника - Она в Вестчестерском Госпитале сейчас, она умирает там сейчас... - рыдала Маленькая.
- Так чего же вы здесь сидите, едем быстрей в Госпиталь - я вас отвезу, вам нельзя рулить, - сказала Большая, - погодите минуту, я мигом...
- Верочка, - сказала Маленькая, - я не могу туда ехать, я не могу - наш Ванечка маленький - он так же на дороге погиб, я просто не выдержу этого...
Две недели спустя Маленькая позвонила опять: - Вера? Доброе утро, это Вера, сегодня едем забирать матушку из госпиталя... всё в порядке, врачи сказали она снова будет бегать и наслаждаться жизнью, это просто чудо, чтО медицина сейчас делает, а я не верила... я немного перенервничала в прошлый раз, вы уж меня простите... И ещё одна новость: вчера ко мне заходил Зак - наш сосед напротив, шофёр огромный, ну вы знаете... он сказал: «Что-то у нас отношения никак не складываются, все вокруг дружат - я тоже хочу быть хорошим соседом, я переставлю свою машину, не беспокойтесь, мэм. Мы в воскресенье устраиваем барбекю, может зайдёте к нам?»... как вам это нравится? - налаживается жизнь, Верочка! Пока – бегу, бегу.