После смерти Сталина и XX съезда партии, Мария воспряла духом. Теперь она может смелее заниматься поисками Глафиры и своего отца. Всем репрессированным было разрешено вернуться на свои постоянные места жительства. Имея на руках запрос Искандера, она собралась ответить на него. Мария написала очень осторожный ответ на запрос, не сообщив какой-либо лишней информации о себе и о ссылке, но, по сути, ответив на все вопросы запроса. Она, понимала, что её письма читают спецорганы, и долго не решалась сообщить свой новый адрес. Это был уже материк, а не Южно- Сахалинск, закрытый город. И, естественно, до Новосибирска было гораздо ближе ехать из Москвы.
* * *
Самолёт «Аэрофлота» рейсом 143 «Москва – о Новосибирск» приземлился точно по расписанию. Новый Новосибирский аэропорт принимал все рейсы без задержек. Толмачёвский аэропорт блистал своей новизной и по тому времени совершенством: аэровокзал Сибири был скорее похож на Европейские аэропорты, чем Российские. Мария с Иваном Захаровичем, работником международного отдела Облисполкома Новосибирска, встречали в зале приёмов гостя из Москвы. Самолёт ТУ-104 подрулил к зданию аэровокзала и встал. Свистящий шум работающих турбин смолк, и зал наполнился тишиной сибирского простора. К самолёту уже подкатили трапы и пассажиры стали выходить из самолёта, останавливаясь на мгновенье на выходе, на верхней площадке трапа, как бы кланяясь и приветствуя Сибирь. Первые спустившиеся пассажиры в сопровождении встречающих работников аэропорта уже направились нестройным потоком к зданию аэровокзала. Мария, вглядываясь в лица прилетевших людей, пыталась угадать гостя, которого они встречали.
Неделю назад она вместе с Алексеем уже встречала в этом же аэропорту свою мать Катю и сестру Зину, прилетевшую рейсом из Южно-Сахалинска. Кате было 67 лет, но она благополучно, навеселе, перенесла этот долгий перелёт. Она была безмерно рада встрече, и постоянно твердила:
. – Я уж и не надеялась вас всех увидеть. Хорошо, что вы прислали деньги на дорогу. Вот спасибо!
Дома, узнав о причине вызова, она не на шутку расстроилась, и они с Марией почти всю ночь вспоминали прошлое, говоря вперемешку на арабском, чеченском и русском, пили чай, вприкуску с сахаром, и плакали, утираясь головными платками, уточняя события и случаи из прошлой жизни для встречи с гостем. Жора невольно присутствовал при этом разговоре и многие островки обрывочной информации на русском, укладывались в материки знания, уже полученного им при заполнении анкет для поступления в училище, и из жизни. Складывалась интересная, таинственная и печальная история прошлой жизни его семьи. И вот теперь Мария встречала гостя из прошлого.
А два месяца назад, в июне Марию вызвали повесткой в Облисполком в отдел международных связей и сообщили:
– Вас, Марию Герасимовну, по метрикам Идрис Малику, по паспорту в девичестве – Измайлову, вашего брата Идриса Абу Бакира, по паспорту – Измайлова Николая Герасимовича, и Вашу мать Идрис, по первому мужу Идрис Екатерину Борисовну, в девичестве Мельеикову, уже три года разыскивает Отдел международных гражданских связей и поисков наследников Министерства Иностранных Дел СССР. Розыск ведёт известный египетский писатель Идрис Юзеф, сын известного ливийского нефтепромышленника князя Идриса Искандера, родственника короля Ливии Идриса I ас-Сенуси. Поиск частный, но затрагивает интересы СССР на арабском континенте.
– Я готова встретиться с ним, – едва скрывая волнение, ответила Мария.
– Это хорошо. Но Ваш брат, Николай, был осужден вначале 1941 года за грабёж, сослан в Магадан и там умер.
– Я тогда же, перед войной, давала свидетельские показания в Хабаровске, что его обвинение было ошибочным, а осуждение было несправедливым. Я тогда проходила воинскую службу в рядах Советской Армии. Готова, ещё раз подтвердить это под присягой.
– Хорошо, хорошо. Мы вам верим. Дело, в другом. Вы должны забыть об этой судебной ошибке, иначе встреча не состоится. Сами понимаете, перед войной не было времени и сил тщательно в этом разбираться. Человек пострадал безвинно, и его уже нет. Вы согласны?
– За ошибки – кто-то должен ответить. По всей стране идёт реабилитация невинных жертв войны и репрессий. – Мария вздрогнула от тяжёлых воспоминаний своего ссыльного детства и той зимней ночи, когда к ней пришли в дом сотрудники НКВД.
– Да, непременно, Ваш брат будет реабилитирован посмертно. Да и все пострадавшие ссыльные будут реабилитированы. Но вы, как коммунист и как бывший офицер, прошедший войну, должны обещать нам, что никогда не будете рассказывать вашим ливийским родственникам об обстоятельствах смерти вашего брата Николая.
– Не делайте из меня ещё и врага моей Родины. Я родилась в России и выросла в Советском Союзе. Мы с братом уже рассчитались за клеймо «дети врага народа». Да, я с этим клеймом в душе честно сражалась за свою Родину, и заслужила награды «За Победу над Германией» и «За Победу над Японией». Поэтому давно поняла: нет ничьей вины в том, что мы все пострадали и в Гражданскую войну, и в Отечественную. Это судьба нашей Родины. И плохая она, или хорошая, но это наша с вами судьба, со всеми ошибками и потерями. И я ни перед кем, ни за что не винюсь, и не стыжусь за свою личную историю и за историю всей моей семьи и всей моей страны. Уж поверьте, мне, я защищала Родину в войну, а в мирное время, я тем более, смогу защитить свою Родину от искажённых зарубежных суждений о моей Родине всяких писателей и родственников, так учил меня отец Идрис.
– Извините! Мы всё поняли! Вы лучше нас разбираетесь в международной ситуации. Извините! Ведите себя, как считаете нужным.
– Какова ваша версия смерти моего брата? – Мария давно поняла, кто с ней разговаривает.
– Он умер естественной смертью от чахотки – и это, правда. Есть медзаключение о его смерти. Вот эта справка. Мы отдадим её Вам.
Мария, неожиданно для себя, спокойно взяла и прочитала справку. Она узнала то, что давно хотела и не могла узнать: как умер её брат.
– Вы сами покажите нашему родственнику эти документы. Я не буду о них ничего говорить. В конце концов, я и сама служила этой власти. И если есть возможность увидеться с нашим родственником, то уж не о политике мы будем говорить. В разговорах я не собираюсь ни в чём обвинять Советскую власть, которую защищала в войну.
– Хорошо! Но ваша мать должна приехать из Южно-Сахалинска в Новосибирск. Мы понимаем, она стара, но мы не можем устроить ей встречу на Сахалине. Это – закрытый город. Вы можете организовать её приезд в Новосибирск?
– Да. Она там живёт с моей старшей дочерью. Я сделаю вызов.
– Тогда договоримся так: когда вам станет известно о приезде вашей матери, вы сообщите нам вот по этому телефону. Мы дадим добро на приезд вашего, я так понимаю, младшего сводного брата, и потом оповестим вас о дате его прилёта. Договорились?
– Да.
– Вот и хорошо. И ещё информация, которую вы должны знать, прежде чем получать подарки от зарубежных родственников. Все подарки и денежные суммы облагаются налогом. Валюта в долларах не имеет хождения в СССР, и подлежит конфискации. Торговля ею – уголовное дело. Понятно?
– Да.
– Не забудьте взять какую-то вещь, которая принадлежит вашему роду. Её хочет видеть ваш родственник.
Мария знала, о чём идёт речь. Но из-за боязни конфискации, сказала.
– Они уже все затерялись. Поищем.
…«Речь шла о золотом медальоне, который отец подарил ей ещё в1916 году. К осени 1915 года «Всадники горцев» и казаки Мельникова вернулись в свои дома, в Грозный. Город превращался в крупный промышленный центр Северного Кавказа. Идрис Искандер купил тогда акции компании по строительству новых нефтеперегонных заводов для новых нефтяных промыслов, открытых вблизи Грозного, и этот подарок.
– Кстати. Если вам предложат выехать на постоянное место жительства в страну ваших родственников, мы не будем возражать.
– Я думаю это невозможно! – Мария сразу поняла, о чём идёт речь.
* * *
И вот теперь она встречала этого гостя. Мария никогда не видела даже фото Идриса Юзефа, как ей говорили – её младшего брата по отцу, но надеялась увидеть знакомые черты. Ведь этому человеку было, примерно, столько же лет, каким она помнила отца в молодости. Она не сомневалась, что это её родственник. Уж больно много совпадений в истории этого гостя с ее собственной историей. Фамилия редкая, да и органы, организовавшие встречу, наверно, всё проверили.
Июль выдался жарким. Люди выходили из самолета потные, но улыбались Солнцу. На площадке трапа появился черноволосый смуглый человек в летнем костюме песочного цвета, в белой рубашке без галстука и с лёгким кейсом в руках. Внешний вид явно выделял его из всей толпы как иностранца. У россиян таких кейсов ещё не было. Он раскланялся со стюардессами, что тоже не походило на русских, вечно спешащих пассажиров, и стал спускаться по трапу, с интересом оглядываясь по сторонам, будто кого-то выискивая. Мария обратила на него внимание Михаила Захаровича.
– Рейсы в Новосибирск новый маршрут для россиян. Все с любопытством осматривают новый аэровокзал, – с гордостью местного чиновника сказал он.
Тем не менее, сердце Марии подсказывало, что это тот человек, которого они встречают.
– Пожалуй, вы правы, Мария Герасимовна, это тот человек, которого мы встречаем! – Глядя на фото и пряча его в карман, двинулся навстречу к иностранцу Михаил Захарович. Тот уже вошёл в зал встречающих, и приостановился, оглядываясь по сторонам.
– Господин Идрис Юзеф? – обратился к нему Михаил Захарович.
– О, да, да, да! Я Идрис Юзеф! Из Египта. – Ответил смуглый человек, на неплохом русском языке, широко улыбаясь.
– Вы говорите по-русски довольно хорошо! Это облегчит наши переговоры.
– Нет, я говорю не очень хорошо. Я писал об этом. Но понять меня можно. В крайнем случае, арабский язык близок к тюркскому языку. В Москве многие понимают мой арабский как тюркский.
– Салам Алейкум! – приветствовала Мария гостя, когда они подошли к ней. Вблизи Мария нашла, что этот молодой человек похож на её отца в молодости.
– Ву Алекум Ас Салам! – радостно откликнулся молодой человек, услышав тюркскую речь.
– Здравствуйте! Добро пожаловать в Сибирь! – на правах хозяйки приветствовала Мария и по-русски.
– Вы есть княжна, Малика Идрис, или по-русски Мария? – спросил молодой человек.
. – Да! Я Идрис Малика, княжна по рождению, и Измайлова Мария по паспорту. – С улыбкой ответила Мария, вовремя изменив последнюю фразу «по ссыльному паспорту».
– Вы должны иметь наш родовой значок, экскьюз ми, забыл – Герб. Да! Он есть? – Сходу, по-деловому, приступил к опознанию встречающей женщины гость. Он явно волновался предстоящей встречей и заранее продумал все моменты встречи, чтобы не попасть в руки мошенников.
– Конечно, есть! – Улыбалась Мария. – Вы вот похожи на отца в молодости, что лично Вам, я верю!
– Да? Это правда! И я вам верю! Но я вас видел только на фото, где вы очень маленькая. Поэтому нужен герб.
– Да вот он! – Мария повернулась к стене, отстегнула шейный медальон, и показала его на своей ладони. Он был великолепен. Золотое сердечко с Розовым бриллиантом отразило все световые лучи.
– О, да, да! Это такой медальон у некоторых женщин нашего рода. Покажите герб, пожалуйста!
– Вот и герб! – Мария показала обратную сторону медальона. Там был замысловатый арабский герб и две выгравированные арабские буквы одна над другой: «И» и «М», стилизованные под нефтяную вышку.
– Да это наш герб. А вот этот герб у меня! – Он достал из кармана маленькую золотую табакерку для нюхательного табака. Одна сторона табакерки была инкрустирована тоже Розовым бриллиантом, а с обратной стороны был такой же арабский герб, и гравировка из двух других арабских букв: «И» и «Ю» одна над другой, тоже стилизованные под нефтяную вышку.
Он протянул его Марии. Сходство родовых гербов было полное. Мария протянула табакерку Юзефу вместе со своим медальоном. Он посмотрел на герб, подержал его в руках, как бы взвешивая, и вернул Марии.
– Всё в порядке! – Со вздохом произнёс гость. – Поехали! – Поторопил он, как будто он был встречающим. Мария снова повернулась к стене, застегнула на шее медальон, посмотрела в зеркало, и закрыла шею лёгкой косынкой:
– Я готова! А я видела такую же табакерку у отца в детстве. Это его табакерка?
– Нет. Это моя табакерка. У него, такая же, но отличная от моей. Он же отец!
– Да, да! Я вспомнила. Бриллиант белый и больше размером в обрамлении мелких бриллиантов, корона. – Для обоих опознание и идентификация личностей была закончена. Все детали проверены.
– У Вас есть багаж? – спросил Михаил Захарович.
– Нет. Я налегке! «Омниа мэа мэкум порто!» – блеснул он своим образованием на латыни.
– Да. Хорошая привычка. Всё мое, ношу с собой! – Отозвался Михаил Захарович. – Тогда, поехали!
И все двинулись к выходу. Дорога в город прошла в оживлённых восторгах гостя по поводу просторов города и Сибири. Он достаточно хорошо говорил по-русски.
– Где вы так хорошо учились говорить по-русски.
– В детстве со мной по-русски говорил отец. Потом, я много читал А.П. Чехова. Опять же отец научил меня читать по-русски. И я, как и отец, тоже полюбил Чехова. Потом я закончил медицинский факультет Каирского университета. Теперь сам пишу рассказы.
– Как и Антон Павлович Чехов?
– Что Вы, хуже. Я учусь у него!
– У вас хорошая подготовка!
– Расскажите, как Искандер Идрис тогда, в 20 году, добрался домой. – Спросила Мария, пытаясь занять длинную дорогу в город разговором.– Я до сих пор ничего не знаю об этом.
.– О! Это героическая история.
Юсеф Идрис рассказал, что Искандер Идрис, его отец, после исхода из Севастополя, в 1920 году со своими горцами, прозимовал на «острове смерти» Лемнос в Греции. Весной они перебрались домой в Ливию, которая стала колонией Италии в результате победы в Итало-Турецкой войне 1911–1912 годов и, начавшейся второй Мировой войны. Накануне, в 1919 году, брат Идриса Искандера, Идрис ас-Синуси, стал эмиром всей Ливии, объединив конституцией две племенные области: Киренаику и Триполитанию. Эмир отдал князю Идрису Искандеру земли свободолюбивых племён берберов, и одну нефтяную скважину на разработку. Успешно освоив добычу, Искандер успешно торговал с Европой. Сейчас, после войны, Князь продолжает поставлять нефть в Италию.
* * *
При первом взгляде на гостя, Катя тоже нашла, что Идрис Юзеф очень похож на её мужа, князя в молодости, о чём она тихо сказала Марии, когда та представила её гостю.
– Вы, княгиня! Екатерина Борисовна! – Рассыпался гость в комплиментах, после традиционных мусульманских приветствий. – Сразу видно, что Вы в молодости были очень красивой женщиной! – Едва скрывал он своё смущение от увиденных её подагренных рук, которые она скрывала под шалью, и старческого сутулого вида. Больной княгине было 67 лет.
– Да. Была и княгиней и красивой! Но это было в молодости, в другой жизни и в другой стране. Я уже и отвыкла от этого звания. За эти годы я имела много мужей и других фамилий. Пусть вас это не смущает. Так я выжила и сохранила детей. Вот дочь князя Идриса, княжна Мария!
Наступила неловкая пауза.
– А много у Вас было детей от князя? – Спросил Юзеф, как бы проверяя истинность самой Кати и родословную.
– О, мой дорогой! Трое до революции: Махмуд – умер от тифа в 8 лет, Абу Бакир, Коля - тоже умер от чахотки в войну, и вот, Малика, княжна Мария, ей сейчас 42-й год. В 1921 году родилась ещё одна дочь князя, Александра, плод последней встречи с ним, перед исходом его за границу. Она умерла в 26 лет, при операции. Вот такая тяжёлая у нас была жизнь.… В ссылке.
– Да, отец знал о вашей ссылке. Но не знал об Александре. Он ничего не мог предпринять. Стоило ему появиться в Союзе, его тотчас бы арестовали и расстреляли, как участника «белого движения». Он сильно страдал и молился за вас.
–Мы на него не в обиде! Время было такое ужасное, – вмешалась в разговор Мария. – Как сложилась его жизнь в эти годы? Я всю жизнь мечтала о встрече с ним, увидеть его хоть на мгновение.
Юзеф достал из внутреннего кармана пиджака бумажник, вынул из него фото князя Идриса и протянул Марии. На неё смотрел седовласый с аккуратными европейской бородкой и усами мужчина лет 70-и, с острым горящим добрым взглядом. Фото пошло по рукам.
– Замечательно выглядит! И узнаваем! Вы похожи на него, каким он был в молодости!
– Искандеру Идрису, моему, нашему, отцу, сейчас 73-й год. Он – бодрый и активный, крупный нефтепромышленник в Ливии. Моя мать – жена Идриса Искандера, тоже, слава Аллаху, жива. Я родился в 1927 году. А это я рядом с ним, перед отъездом в Каир, поступать в университет в 1945 году. Ливия тоже испытала все ужасы 2-й Мировой войны. С 1939 по 1943 год Ливию оккупировали итальянские войска, а с 1943 года Ливия перешла под власть администрации Великобритании, Франции и США. Старший брат отца – эмир Идрис ас-Сенуси, недавно стал королём Ливии, Идрисом I, по конституции 1951 года, после решения Генеральной ассамблеи ООН в 1949 году, «О предоставлении Ливии независимости». Благодаря усилиям Советского Союза в ООН в 1949 году, Ливия обрела независимость.
– Да, мы читали в прессе о борьбе наших дипломатов в ООН за независимость Ливии, – осторожно прервала Мария монолог Юзефа.
– А можно посмотреть ваш, Екатерина Борисовна, медальон с гербом нашего рода? – вопрос прозвучал вполне ожидаемо для всех.
– Он где-то затерялся в наших скитаниях по Сибири. Пришлось заложить много моих украшений, чтобы выжить. Этой встречи я уже и не ожидала, – с огорчением откровенно ответила Катя. – Я не претендую ни на что, с ним связанное.
– Хорошо, достаточно наличия герба у Марии. Простите, это формальность. Я ни в чём не сомневаюсь. Теперь о главном, – Юзеф встал и начал официальным тоном. – Я имею полномочия от короля Ливии, Идриса I, пригласить вас, княгиня Идрис Екатерина Борисовна, Вас, княжна Мария и Вашу семью, других, оставшихся в живых детей князя Идриса, других детей, я так понял, уже нет в живых, пригласить на постоянное место жительства в Ливию. Мой отец, князь Идрис, гарантирует всем вам хорошую и благополучную жизнь. Он просил передать, что надеется увидеть вас всех. «Вы достойны благополучной жизни», – закончил он.
– Да. Нам сообщили из МИДа, что официальные приглашения из Ливии на всех вас – имеются. Необходимы только ваши решения и заявления, – добавил Михаил Захарович.
– О, милый сынок, можно я тебя так буду называть? – обратилась бабушка Катя к Юзефу.
– Конечно! Вы же старшая мама!
– О, сынок! Аллах услышал мои молитвы и хочет вернуть мне мою прежнюю, счастливую жизнь. Слава Аллаху! Но я не хочу показываться князю Идрису больной и старой. Не хочу и не доеду. В России я родилась, в России и умру. Передай князю низкий поклон и благодарность за память о нас, за приглашение. Я люблю его до сих пор. Но прежнюю жизнь не вернуть. Всё смели вихри перемен времени. А новую жизнь уже строить некогда, да и здоровья нет. Не поеду. Здесь все мои дети, живые и не живые. И внуки. Россия – моя Родина! Только Родина это, то звено, которое связывает прошлое и будущее. Мы все решили не уезжать. – Чувствовалось, что бабушка Катя много лет искала решение этой проблемы: Уезжать, или не уезжать?
– Вы правы! – Молодой Идрис Юзеф не ожидал такого ответа. Скромное жильё, в котором жила семья Марии, его русские родственники, склоняло его к мысли, что родственники согласятся на переезд к его и их богатому отцу. Он не ожидал отказа.
– Мы благодарим вас, что вы нашли нас, проделав такую большую работу по поиску и приехав в такую даль, чтобы увидеться с нами, – вмешалась Мария. – Спасибо за приглашение! Это говорит о великодушии вашего, то есть нашего общего отца, князя Идриса! Я всю жизнь мечтаю увидеть и обнять отца! – Пыталась сгладить неловкость положения Мария. – Вот и увидела, хотя бы на фото. Да и Вы очень похожи на отца, каким я его помню! А эти фотографии для князя. У меня, вот, трое детей, – показывая на фото и на ребят Жору и Бориса, говорила Мария. – Они родились в России, учатся здесь. А это – мой муж. Сестру Зинаиду я тоже удочерила, она уже взрослая, работает и живёт с Екатериной Борисовной на Сахалине. Сыновья, не знают арабского языка. Им трудно будет прижиться в Ливии, пусть даже в богатой и обеспеченной семье, – говорила Мария.
– Я вам больше скажу, – продолжила она, – после войны многие переехали жить на освобождённые земли острова Сахалин. Там Советская власть, русский язык, русские школы для детей. Но даже эти условия жизни лучшие, чем прежде, не остановили их от возвращения на родину, на материк, в старые разрушенные войной жилища. Они верят, что всё будет хорошо! Лишь бы не было войны! Люди, что птицы, их тянет к месту рождения, на родину. Так и мы, привязаны к России! Я тоже не могу принять ваше предложение: поехать к отцу на постоянное место жительства.
– Вы, может быть, ещё подумаете? – вмешался в разговор Михаил Захарович, сопровождающий Юзефа.
– Мы думаем об этом всю жизнь, и особенно последние две недели, – ответила Мария. – Наши желания обнять отца – из области мечтаний. Теперь мы знаем, что он нас ждёт, видели его фото, но переезд – не реален. Мы прожили здесь, целую жизнь: свою для нас и чужую для отца.
Наступило тягостное молчание. Каждый думал о своём.
– Пожалуйста, чай с беляшами. Это любимая еда отца! Я сама готовила, – предложила Мария, наливая всем чай.
– Вкусно! – хвалили беляши гости.
– Тогда, может, Вы примете от отца денежную помощь? Я могу перевести на ваш счёт, Мария и Екатерина Борисовна, деньги, – заявил Юзеф после чая, явно огорчившись отказом на переезд. Видно, отец приказал без них, не приезжать.
– Такая помощь у нас, как доход, облагается большим налогом. Это если в рублях. А операции с валютой, например, с долларами, вообще запрещены, – опять вмешался Михаил Захарович.
– Да, мы знаем об этих правилах, – Мария была готова к такому обороту событий. – Мы примем вашу помощь, но переведите её на счёт Хабаровского детского дома №1. После войны там много детей сирот.
– О! Это очень благородно с вашей стороны! И отец будет доволен! Слава Аллаху! Это лучшее решение и для вас, и для нас! – Юзеф оживился.
– Спасибо! – Мария протянула листок, на котором был номер счёта и адрес Хабаровского детдома.
Юзеф встал, давая понять, что его визит окончен.
– Я передам отцу ваши слова и решение. А теперь можно сфотографироваться на память?
– Фото на память? Пожалуй – нет. Фото – мгновение, а память – вечность. Сейчас это фото исказит память отца. Всё что нужно, память помнит без подсказок.– Смущённо объясняла свой отказ мама. – Нас изменяет Время! Достаточно тех фото, что я Вам дала. Эти фотографии свежие.
. – А это фото для Вас, на память – Юзеф достал фото из бумажника и протянул Марии.
На следующий день Мария вместе с Михаилом Захаровичем проводила Юзефа в Москву. Дома Марию ожидала приятная новость: гость, Идрис Юзеф, незаметно для всех, спрятал между диваном и стеной пакет с солидной суммой в рублях. Ребята нашли его, прибираясь в доме.
– Деньги никогда не бывают лишними, коль Бог послал! – Сказала Мария. Они были кстати. Зина с бабушкой Катей тоже через несколько дней улетели на Сахалин. Завтра началась новая жизнь!
КОНЕЦ