По пути из школы Мишка размышлял о том, что пожилого человека к неприятностям надо подготавливать постепенно, намёками — сердце, давление, да мало ли что? И разговор поэтому с бабушкой о своих двадцати ошибках в сочинении он начал издалека.
— Бабушка, — спросил Мишка, — как ты считаешь: учатся люди на ошибках или нет?
Предполагал внучек, что на вопрос этот ответить можно только утвердительно: «Да, конечно! Даже поговорка такая есть: на ошибках люди учатся». Но бабушка неожиданно другую поговорку вспомнила.
— Учатся, учатся, — бормочет. — Умные — на чужих, а глупые — на своих собственных. Иди-ка, Мишенька, поешь.
Сел Мишка за стол, жуёт бутерброд и думает: «Ладно, ошибки пока подождут. Попробуем её к следующей неприятности подготовить». И загадку задаёт. С намёком на двойку по истории и единицу по алгебре.
— Отгадай, — говорит, — бабушка, почему у человека только две руки? И ноги — две. А не четыре, как у собаки. А голова вообще одна. А три только у Змея Горыныча. — И сам же себе на эту загадку отвечает: — Потому что, — говорит, — единицы и пары человеку ещё больше, чем тройки и даже четвёрки, нужны!
Тут бабушка по Мишкиному плану могла начать возражать. И даже сказать, что лучшая цифра — это пятёрка. А Мишка все её сомнения любимым бабушкиным фигурным катанием собирался развеять: там тоже пары и одиночки есть, а пятёрок нет. Но снова она не в ту сторону разговор повернула.
— Нужны, нужны, — бубнит, — пары. Вот и твои мама с папой по одному на родительское собрание в школу не ходят. Как на опасное задание — только вдвоём. — И варенье поближе к внучку двигает.
Озадачился Мишка, черпает ложкой варенье и думает: «Ладно, двойка и кол пока тоже подождут. Попробуем про разбитое в классе стекло намекнуть».
— А помнишь, — спрашивает, — вчера в сериале бандит в стекло вазой — бамс! В окно — прыг! Только встал, а наш капитан по нему — ба-бах! И готово!
Тут бабушка о чём-то стала догадываться.
— Значит, сознаёшься, — обрадовалась, — что ваза вдребезги — это твоих рук дело? А не лап кота Семёна! — И кулёчек с конфетами внуку подсовывает, чтобы ему легче сознаваться было.
Ухватил Мишка горсть конфет, но сознаваться не стал.
«На склероз, — думает, — жалуется, а вазу, которую неделю назад кокнули, всё никак забыть не может! Сейчас я ей на главную неприятность намекну, а об остальных мелочах ей и без меня расскажут».
— Вот у нас в школе, — говорит, — около кабинета директора портрет писателя великого висит. С высказыванием: «Самая большая роскошь на свете — это роскошь человеческого общения». Надо бы тебе это высказывание посмотреть. И портрет.
Тут бабушка намёк поняла, руками замахала, чуть чашку не выронила.
— Хватит мне этой роскоши общения! В роскоши жить — грех! — шумит. — То с учителем, то с дворником, то с завучем! А теперь вот — с директором! Пусть теперь твои мама с папой со всеми с ними общаются! Про колы, про пары, про стёкла, про ошибки в сочинениях послушают! Цитаты из великих почитают! А то приспособились — только на родительские собрания! Раз в полгода! Пусть теперь попробуют по два раза в неделю! Как я!