Если рядом с вами дети...

Жанна Титова
* * *

Однажды утром мне позвонила моя племянница Эля и сказала:

- Жанна, у нас несчастье. Пожалуйста, приезжай.

- О Господи! – похолодела я от ужаса, -   что-то  с детьми,  с мужем, со свекровью?

-Нет,  - сказала Эля, - с ними все в порядке.   Но я полюбила другого мужчину. И я не могу так больше жить. -  И  Эля  зарыдала  в трубку.

 - Подожди, -  попросила я, – зачем  плакать, зачем паниковать?  Давай во всем разберемся без эмоций. Без спешки. Расскажи мне все по порядку.

* * *

А сама подумала:  вот это номер. Элька давным-давно  сидела дома в декретном отпуске. Ее младшему сыну на днях исполнился год и восемь месяцев. Когда же это,а главное - где она  успела полюбить "другого мужчину"?

-  Петя отыскал меня в «Одноклассниках», - прохлюпала Эля, - мы с ним учились вместе в школе. До шестого класса. Потом он уехал  в Варшаву.   Через пятнадцать  лет вернулся  в Россию. Женился. Родил сына – тоже Митю, представляешь? Развелся.  И нашел меня. И написал мне, что был влюблен в меня все эти школьные  годы… С первого по шестой класс….Алё, Жан? Ты  меня слушаешь?

 Ясно, подумала я. Романтическая переписка с другом детства разбудила  светлую ностальгию по детству и молодости. В «Одноклассниках» такие психозы  случается сплошь и рядом. Взрослые люди сходят с ума, теряют голову и  на время становятся идиотами.  Потом большинство  из них выздоравливает.  Но при чем здесь несчастье?

                * * *

- А при чем здесь несчастье? - спросила я.

-  Мы с ним созвонились, - заплакала Эля, -  и встретились. Не сговариваясь, выбрали для встречи  одно кафе! Представляешь, все эти годы у нас было   одно на двоих  любимое кафе – «Этаж» у белорусского вокзала! И мы не знали об этом, представляешь?

- Представляю, - ответила я, - но не вижу  в этом замечательном совпадении никаких причин для развода с мужем. Я, например, тоже люблю это кафе . И на этом основании мне теперь нужно бросать мужа и  начинать «мутить» с твоим  Петей?

 - Он со мной не мутит. Он мне сделал предложение, - сказала Эля, - у нас все очень серьезно. Он мне пишет по шестьдесят  «эсэмэсок» в день.

 - О да,  - согласилась я, - это очень серьезный аргумент для того, чтобы выйти за него замуж. В общем, Эль, ты девочка взрослая, у тебя замечательный  муж, чудесная свекровь и прекрасные дети. Постарайся, чтобы  никто из них ничего не узнал об  этом проходимце и не пострадал от ваших романтических встреч.

 -Поздно, - вздохнула  Эля - я во всем  уже призналась мужу и свекрови. Я не могу их обманывать. И не могу спать с двумя. И не буду. Жестокая правда в любом случае лучше сладкой лжи.

                * * *

 -Нет! – сказала я, -  правда лучше далеко не в любом случае!  Тем более в твоем! И тем более такая  правда!  И никакая это не правда, а безответственность! Потому что только безответственный человек  способен  разрушить свою семью,  предать  самых близких  людей, сломать судьбу своим детям из-за пусть даже самых сильных страстей!

 -А что, - повысила голос Эля, -  честнее было бы  думать о другом мужчине, врать своим,   изворачиваться, ненавидеть своего мужа и в этой ненависти растить детей?! Ты думаешь, дети сказали бы мне спасибо?

 - Честнее было бы, - сказала я, - вообще не начинать отношений с этим уродом.  Потому что  твои дети не могут упасть перед тобой на колени, чтобы упросить тебя  не разрывать на куски их детство и счастье. 

 - Почему ты его  называешь уродом и  проходимцем?! – возмутилась Эля, - ты  не знакома с человеком, а так его называешь!

-А мне не надо знакомиться с ним, чтобы сделать  о нем выводы, - ответила я, -  потому что взрослый  человек, влезший в чужую семью, идущий по головам  маленьких детей ради своих собственных неопределенных желаний и планов, не может называться порядочным  человеком. И никакие самые сильные, самые искренние чувства не убедят меня  в обратном!

 - Знаешь, мне иногда кажется, - сказала Эля, -  что ты мне не тетя, а  враг. Даже хуже врага. И я не буду тебя слушать. Я сегодня уезжаю к Пете в Балашиху,  в съемную  однушку.  Я все эти годы ждала его. Я все эти годы жила не с тем, любила не того, рожала детей не от того.  Но я этого не понимала. А теперь поняла. И все решила. Мы все решили. А тебе звоню потому, чтобы ты приехала и уговорила их (мужа и свекровь) отдать мне детей и  часть моих денег. Они кроют меня почем зря гадкими словами и отказываются отдавать детей и деньги, которые я вложила в наш бизнес (Элькин муж был успешным мелким предпринимателем).

 -Эля,  - взмолилась я, -  ну не торопись. Ну подумай хорошенько: а может быть, они   правы? Ну сама подумай: куда ты увозишь детей, к кому?!  Как Маша  будет в школу ездить за три девять земель, кто будет ее туда возить, как   ты будешь  без свекрови управляться с  Митей,   на что ты будешь жить, в конце концов, если твой Петя получает  зарплату в 25 тысяч рублей и 15 из них отдает за квартиру?!  Как он собирается вас там всех размещать- на нарах, что ли?!

 -Все решено, - твердо сказала Эля, - я не буду жить  с нелюбимым человеком.

 И положила трубку.

 -Собирайся,  - сказала я мужу, - может, мы еще  успеем. Может, уговорим. 

* * *
В воскресенье пробок на МКАДе не бывает.  Мы долетели  из Кунцева в Бутово  за двадцать минут. Дверь нам открыл Элькин  муж Сережа. Он был смущен, растерян, несчастен.  Несчастье состарило его на несколько лет и  понизило на несколько сантиметров. Он выглядел каким-то обессиленным, усохшим и сдувшимся.  Через силу поздоровавшись, он скрылся в глубине квартиры.

Мы вошли в комнату. Всюду царил  дух разрухи и безысходности, вокруг пахло бедой.
Посреди этой беды на ковре играли Элькины дети: десятилетняя синеглазая Маша  и полуторагодовалый красавец Митенька.
 
 - Явились, –  ухмыльнулась   заплаканная Элькина  свекровь, - явились свою вертихвостку за юбку ловить? Опоздали, ребята. Унесла ноги моя сношенька. Сбежала  к хахалю. Проститутка.

 - Тутка! – обрадовался новому слову ползающий у свекровиных ног  Митя. Я подняла его с ковра,  подбросила, потискала, расцеловала в розовые чистенькие щечки, в восхитительный слюнявый подбородок, пахнущий теплым молочком.

 Ребенок засмотрелся на меня, ткнул пальцем в глаз: «газик!» , затем ткнул в зубы: «йотик!» Потом разглядел на моем лице слезы, забеспокоился, повозил ладошкой по моей щеке: «Ты патись?! Не пать! Не пать! (Ты плачешь?! Не плачь!)» . Наконец , устав от эмоций,  малыш  приник ко мне всем своим мягким тяжеленьким тельцем, длинно, по-взрослому, вздохнул и положил мне голову на плечо. Задышал в ухо сладко и спокойно.

Господи, как же можно уйти от такого родного  счастья, не оглянувшись, не остановившись? Как ты могла, Элька?
 
 - Рыдаешь? – зло спросила свекровь, -  Ну рыдай-рыдай. Я все равно  не поверю.  Еще одна артистка  погорелая явилась спектакль играть.  Яблоко от яблони… Говори сразу, чего надо: явились права свои качать? Судом угрожать будете за деньги свои поганые? Угрожайте. Только мы все равно не отдадим! Она нам всю жизнь сломала, сволочь.

 -Мама, ну зачем ты так, - выглянул из кухни Элькин муж Сережа, - ну что ты говоришь? При чем здесь Жанна?

 -А ты  вообще молчи, остолоп! – сорвалась  на сына свекровь, - доигрался в благородство, твою мать! И шубку он Элечке, и бриллианты он Элечке, и эти.. как их… виниры на зубы этой акуле страшной!  На свою голову под каблуком у нее танцевал!  Дотанцевался, олух!

 - Тише, мама, - попросил элькин муж, - веди себя прилично!

 - Ты уже вел себя прилично! –  взвилась свекровь, -    приличней некуда! Зато теперь плачешь ночами в подушку! А хули  теперь  плакать,  а?  Не сдохнуть бы! Или нет, наоборот  – лучше  сдохнуть! 

 - Мама, закрой уже  рот !-   не выдержал Сережа, - здесь  же дети!

Свекровь махнула рукой,  закрылась рукавом и  зарыдала в голос.  Потом завыла – пронзительно и протяжно, как на похоронах.   

Маша  испугалась, побледнела, вскочила, бросилась к свекрови, обняла: «Ну бабушка, ну миленькая моя. Ну не надо, ну прошу тебя. Мама вернется, вот увидишь!» 

«На порог не пущу… на порог…» -   глухо  повторяла  сквозь  рыдания элькина свекровь, вздрагивая всем телом.  Я услышала, как громко и мелко стучат ее зубы. Это было очень  тяжело и  очень страшно.

                * * *

Я не из тех людей, которые, желая успокоить человека, начинают совершать совершенно бесполезные дурацкие действия. Я никогда не поправляю  бьющемуся в истерике человеку волосы, воротнички, платочки, не снимаю пылинки с рукава и не произношу идиотскую в такой ситуации фразу: «Ну успокойся. Ну пожалуйста, успокойся.»  Чем могут помочь  эти пустые слова? Услышав их, человек что – мгновенно перестанет плакать и переживать?

  - Ирина Алексеевна, - сказала я твердо, -  послушайте меня. В жизни всякое бывает. Никогда не надо заколачивать гроб, если он  пока пустой.

 - Чего? – элькина свекровь  перестала плакать и посмотрела на меня с надеждой, - какой гроб?

 - Элька  хорошая  девушка, - сказала я, - очень хорошая и очень порядочная. Только бесхитростная и недальновидная. И наивная, как ребенок.  Она  не сумела разобраться в ситуации. Ведь  у нее такой ситуации  не было никогда в жизни. Поэтому и произошло то, что вы считаете крахом и несчастьем. Никакой это не крах и тем более не несчастье.

 - А что же это? - элькина свекровь перестала плакать и впилась в меня взглядом,  - как же назвать то, что сотворила эта дура?

 -Вот именно – дура!  - зацепилась я за нужное слово, - Элька просто дура! А происшедшее -  просто неприятность. И не такая уж большая . Элька вернется, поверьте мне!

 - Когда? – почти одновременно произнесли  свекровь, Сережа и Маша (девочка все это время играла на ковре и не пропускала ни одного слова нашей родственной теплой беседы)

 - Скоро, - ответила я, -  у меня нет ни малейших сомнений на этот счет. Только вы, Ирина Алексеевна, и ты, Сережа, должны сделать то, что я вам скажу.

 - Что я должен сделать? – настроение Сережи заметно улучшилось. У него распрямилась спина, засияли глаза. Я  увидела, что он очень похож на своего сына.

* * *

 -Для начала, -  сказала я, - соберите  Маше чемодан и портфель.

 - Зачем? – напряглась  догадливая Маша, - я никуда отсюда не поеду.

 - Если ты хочешь, - твердо сказала я, - чтобы  мама вернулась, ты должна собраться и уехать туда, в новый мамин дом. Поживешь там с недельку.

 - А как я в школу ездить буду? – удивилась Маша и вспомнила:  - ах, да. У меня же каникулы с завтрашнего дня!

 - Ну вот и чудесно, - сказала я, -  все складывается отлично. Но это еще не все. Соберите Митькину кроватку, памперсы, бытылочки. И вообще все.

-  Нет, - сказала элькина свекровь и забрала у меня  спящего    Митю, - малого  этим нелюдям не отдам. Нечего ему в этом ****стве делать.  Это абсурд и маразм.

 - Это – сказала я, - не абсурд и не маразм, а наиболее короткий путь к Элькиному возвращению домой.  Неужели вы   этого  не понимаете?

 - Жанна права, - сказал Элькин муж, - мама, собирай детей. А я вызову  машину.

* * *

Дети приехали  в свое новое жилье.

 И сразу же заполнили собой всю жизнь и все свободное пространство.

 Элька со своим  Петей  растерялись совершенно. Потому что в их возвышенные отношения и в двадцатиметровую комнату  никак не вписывались  Маша со своими  учебниками  и Митя со своими  игрушками, горшками,  ползунками  и детским питанием.

 Петя сидел на продавленном диване и  с унынием и  ужасом смотрел, как Маша по-хозяйски  освобождает себе две полки в его  ветхом шкафу, развешивает на плечиках свои одежки.   Потом Маша  взгромоздила рядом с Петей на свободный уголок  дивана гигантского плюшевого розового зайца ( папин подарок на восьмое марта) и спросила: « Дядя Петя,  а куда мы поставим мое пианино?»

                * * *

   С Митей было посложнее. Днем он привык спать, и Пете, привыкшему врубать музыку на полную мощь, пришлось  целых два часа тише мыши сидеть на кухне, стараясь не шелестеть страницами журнала.

   После сна мальчика нужно было  покормить. Потом он захотел  в туалет по-большому.
 
  Элька,  пытаясь «держать лицо», посадила его  на роскошный музыкальный  горшок-автомобиль.

   Двадцать минут мальчик сидел на этом чудо - клозете,   нажимал на  все кнопки, лампочки и сигналы, потом встал, заглянул в горшок,  оценил свои  результаты и  с гордостью закричал: «Папа! ( к радости «молодых» он стал звать  Петю папой   с первой секунды общения) – посмотли, ськока я многа  накакал!»

* * *

  В общем, свалившиеся на голову  дети нанесли серьезный удар по романтическому настрою  новоиспеченных влюбленных.

  Петя ходил невыспавшийся, ошарашенный и ничего не понимающий.

  То есть он, конечно, был готов взять на себя всю заботу  об Элькиных детях, но не сразу, а когда-нибудь  потом. Но это «потом» просто  вломилось в его жизнь без всякого приглашения, сломав все  планы на корню.  Стало  не до любви и не до романтики.

  Элька вообще кипела от злости. Такая «любовь» никак не вязалась с ее неземными чувствами и  пылкой страстью.  Какая может быть страсть среди  развешанных мокрых ползунков и Митькиных какашек?

  В итоге в новом составе «семья» героически просуществовала  ровно сорок восемь часов, то есть два полных дня.
 
  А на третий день после прогулки всего семейства  на каток  Маша запихала в чемодан свои платьица-свитерочки , оделась и объявила: «Я уезжаю  жить к себе домой, к папе и бабушке. До свидания, дядя Петя. Спасибо за прогулку. Было очень весело.»

  * * *
 
  Элька позвонила мне  после программы «Время» и прошипела: «Твоя идея? Спасибо, удружила,  любимая тетенька!»

  «А как ты хотела? – не стала отпираться я, - почему ты считаешь, что твой  Петя  заслужил   качественный секс, нирвану  и  праздник каждый день, а твоя растоптанная семья  -  только горе и слезы? Нет уж, Элечка.  Я за справедливость. Всем должно достаться поровну: и горя,  и радости. Твой Петя взрослый мужик.  И уж если он взял ответственность за чужую семью, за чужих детей –  то пусть справляется и отвечает за свои слова и поступки.  Пусть докажет, что он  мужчина, а не трепло, перекладывающее ответственность  на других. А без этого доказательства  лично я  его знать не желаю и руки ему никогда не подам.»

* * *

  Митю Элька привезла свекрови сама.  Она приехала  совершенно вымотанная, издерганная, некрасивая, исхудавшая, как после войны или тяжелой болезни.

 - Мамочка, - взмолилась Элька (она называла свекровь мамой), - ну не могу я его пока взять. Ну  пойми ты меня!

 - А чего тут понимать, -  усмехнулась свекровь, забирая внука из элькиных рук,  - малые дети всегда трахаться мешают. Если кроме блуда людей ничего не связывает.

 - Что вы все понимаете! – голос Эльки звенел от слез, - мне так трудно! Мне так плохо! Я буду приезжать к вам каждый день! Но навсегда я к вам никогда не вернусь!

* * *

Элька вернулась в свою законную  семью  ровно  через месяц после того, как возвращенный в родной дом Митя радостно кинулся к Маше, только что вернувшейся из школы. Братик с сестрой не могли наглядеться друг на друга, о чем-то лопотали и  то и дело обнимались и замирали,  прислушиваясь к своему  огромному счастью.

                * * *

…В тот день Петя  пришел  домой очень поздно (он в последнее время старался возвращаться  домой как можно позже)  и, глядя в сторону, объявил, что уезжает на две недели в командировку.

Эля даже не спросила  куда – до того она обрадовалась. Она вскочила, принялась собирать Пете  дорожную сумку,  и все делала быстро, на взводе. Будто боялась, что сожитель передумает и останется.

Проводив  Петю за порог, Эля вызвала грузовое такси на ближайшее время. Такси приехало через  двадцать минут. Эля уже стояла у подъезда среди  тюков и чемоданов с  музыкальным горшком –автомобилем  в обнимку.
А еще через час  сияющий Сережа молча внес в коридор  все чемоданы,  сумки и свертки.
Элька оглядела свое родное жилье и заплакала, опустив голову. Так, чтобы никто не заметил. Но свекровь все-таки заметила и   торжествующе улыбнулась: -Иди вот, щей поешь. Горячие еще, поди.

 - Мама!- выкатился под ноги  Эльке Митя, -  я найисовал зяйтика!   Вот, видись? – и вдруг восторженно вытаращил глаза и закричал: -Ула-а-а-! Мой голсотек! Мой милый голсотек! Плиехал,  мой длузок! Дай я тебе  сколей поцелую!!!


* * *

В общем, эта история закончилась  так, как я и  предполагала. Жизнь все расставила на свои места.  Справедливость восторжествовала.

А  тот  эпизод  навсегда улетел  в прошлое и никто никогда о нем не вспоминает.

Хотя нет. Один раз вспомнить пришлось. И вот почему.

Мите исполнилось   два года и родители решили его отдать в элитный, очень престижный детский садик. Чтобы свекровь меньше надрывалась и больше отдыхала – все-таки возраст давал о себе знать – и чтобы Митя рос развитым и гармоничным.

Когда  Элька с мужем и свекровью  привели Митю в группу, улыбающиеся  лощенные воспитатели высыпали навстречу: «Ой, а кто это к нам пришел? Это что же за такой мальчик красивый да умный? Неужели это  наш Митенька? Ну пойдем, Митенька, в группу! »

Митя  озирался по сторонам,  с интересом рассматривал диковинные сказочные рисунки на стенах, но не двигался с места. Он оробел, вцепился в свекровину руку,  прижался к ее коленям. Элька видела: еще секунда, и Митя расплачется.

Но находчивая молоденькая  воспитательница откуда-то притащила огромный лакированный желтый самосвал с синими , почти  настоящими колесами. Митя  раскрыл рот от восхищения . «Вот, Митенька, видишь, - чирикала  сладкоголосая воспитательница, -  какая замечательная  машина!  Она достанется тому мальчику, который никогда не плачет. Ты ведь  не будешь плакать,  правда?»

Митя отпустил бабушкину руку и схватил тяжелый автомобиль.  Не удержал, грохнув колесами об пол. Но не отпустил. Пыхтя, сел сверху на кузов.  И неуверенно покатил  к воспитательнице. Потом горестно оглянулся на папу, маму  и бабушку  и четко сказал: - А хули тепель  плакать. Не сдохнуть бы… Плавда, бабуска?

                * * *



«Этого не может быть, - уверял меня один знакомый детский психолог, - речевая   память двухлетнего ребенка  не способна хранить события  трехмесячной давности.»

Может быть, психолог и прав. Может, память и не способна хранить такие события.

 Только я  с тех пор, находясь во взрослой компании,   взвешиваю каждое свое слово,  если рядом находятся  маленькие дети.

И вас к этому призываю со всей ответственностью, дорогие товарищи взрослые!