- Вот здесь поддержи, - врач поднимает бедро парня, а я все никак не могу заставить себя подложить под него свою руку. – Вы же десантник, товарищ лейтенант! – голос Натальи с мягкого, просящего, превращается в строгий, приказной.
- Да, нет, нет, да, - подложил руку. Удивительно, нога у него такая легкая. Посмотрел ему в глаза. Они большие, даже симпатичные на его узком улыбающемся личике. Смотрю и сам невольно улыбаюсь афганцу.
- Держите двумя руками, покрепче, чтобы он от боли не дергал ногой, - я понимал, что врач говорит это мне. Но так не хотелось смотреть в сторону культи, оставшейся от ноги. – Вы меня поняли?
- Да, да, - и, моргнув пацаненку, мол, держись парень, ухватился второй рукой за его ногу, как показала Наталья.
Скальпель пошел по нарыву, вскрывая его, и ватой она тут же убирала желто-красного цвета гной, выходящий из надреза. Чувствовал, как нога юноши дрожала, придавил сильнее её к скамейке, и посмотрел ему в глаза. Они оставались такими же большими, карими, но уже с испугом смотревшими на меня. И при этом на лице у него оставалась все та же улыбка.
Наконец-то в здравпункт зашла Жанна Павловна, наш второй врач. Но она была не одна, а с таким же молодым, худощавым афганским юношей. Он прыгал за врачом на одной ножке. Но культя у него чистенькая, а вот рука окровавлена.
- Производственная травма, - сказала Жанна Павловна. – Перелома нет, только ушиб, - и усадив афганца напротив нас, стала обтирать кровь с его ладони.
- Они что здесь все инвалиды? – невольно сорвалось с моих уст. – Восьмой уже без ноги.
Но ответа от женщин на свой вопрос не услышал и снова посмотрел на парня, ногу которого сейчас обрабатывала Наталья. Жаль переводчика нету, где-то запропастился, а так хочется с его помощью расспросить этого мальчишку обо всем: где потерял ногу, как живется, работается… Тем более самому пришлось поработать на таком заводе, в цехе подготовки форм. Укладывали в них арматуру, цемент, гравий, песок и отправляли в печи, из которых потом выходили стеновые плиты, блоки. Да, та работа требует хорошей физической подготовки, а на этих ребят-инвалидов посмотрел, откуда ж у них силы.
- У-у-у, - застонал юноша.
- Ничего, ничего, у тебя все хорошо! - успокаивала своего пациента Жанна Павловна.
Резкий спиртовой запах ударил в нос.
- Что там у него? - поинтересовался у Натальи.
- Небольшое нагноение, но не опасное, вовремя пришел.
- А что у них здесь нет своего врача?
- Есть, но совсем не справляется. Здесь много инвалидов работает, и мы иногда приезжаем к нему на помощь.
- А как часто?
- Когда как. За эти пять месяцев третий раз. А дальше не знаю когда приедем.
- Да, да, - кивнул я. Послезавтра войсковая операция начинается на Саланге вроде, или на Панджшере. Врачи, наверное, с нами поедут.
- Попросите, чтобы бинтов принесли широких, - к кому-то обращается Наталья.
- Федоров! – кричу я.
- Товарищ лейтенант, я здесь, - шепчет солдат.
- А-а-а, извини, - даже не заметил, как он подошел к нам. – Ты слышал?
- Да, сейчас принесу.
- И вы на боевые ходите?
- Конечно, - отвечает Наталья. - Все увидите. Работы всем хватит, вы будете с группами ходить, а я с Жанной Павловной оказывать медицинскую помощь на месте, где будет базироваться наша часть.
- В медсанбате?
- Редко. Больше афганцам помогаем.
- Душманам?
- Та, кто ж их знает. Может и душманам, а так в основном детям, женщинам, старикам. Те, кто моложе из мужчин, воюют за тех или за этих. Здесь же гражданская война…
***
…Когда Наталья меня отпустила, ушел к БТРу, и спрятался в его тени от солнца. Вода в емкостях, стоящих на броне, сильно нагрелась, была очень теплой и отвратительной на вкус. Но ничего не оставалось делать, как пить ее, чтобы хоть маленько утолить жажду.
У небольшого здания здравпункта собралось много афганцев. Несколько беременных женщин, пять молодых парней, и снова инвалидов, без ноги или руки…
Дима появился через час. Шел вместе с двумя мужчинами средних лет, афганцами. У одного дипломат, одет по-европейски, в светлом костюме, и, несмотря на сорокаградусную жару, в галстуке.
- Это директор, Наджибулла, - окликнул меня переводчик. – Тебя можно?
Лицо у Наджибуллы было черным от загара и очень худое. Он, наморщив лоб и упершись ладонью в свою черную бородку, посмотрел на меня.
- Короче, ночью духи пролезли в открытый склад, подорвали кран, несколько автомашин грузовых. Он просит сапера, нужно все осмотреть, нет ли мин. Людям надо работать.
- А местные власти? – спрашиваю у переводчика.
- Та, - махнул рукой лейтенант, - та же бюрократия.
- Дима, я у вас новенький. Третий день всего как служу в вашем отряде. Кто из наших саперное дело знает?
- Никто.
- Я тоже, - развел руками и смотрю на него.
- Так нужно спросить у командира взвода, который нас сопровождает. У них должен быть сапер.
- А-а понял.
И сапер нашелся, мин нет. Это успокаивало.
***
- Дима, а Наталья Ивановна и Жанна Павловна с вами на боевые действия ходят?
- Не всегда, в основном в рейды по кишлакам. Ну, а если длинная война ожидается, одну из них берем. В основном Наталью, она моложе.
- И как?
- Да по-разному бывает. На войне нет готовых планов, они только у командиров, а мы, пехота. В атаку, так в атаку, в оборону, ну и так далее. Но с собой в горы ее не берем, не женское это дело, а только медбрата, - Дмитрий протянул мне свою флягу с водой. – Свежая и прохладная, пей если хочешь.
А очередь на прием к нашим врачам не убывала. Приходили новые и новые люди. Прятаться от жаркого солнца в здравпункте было глупо, там душно и нет вентиляции. Только и оставалось, что сидеть здесь, в тени, под броней.
- А они, женщины, не боятся ходить с вами на боевые, по кишлакам? – интересуюсь у Дмитрия.
- Да нет такого человека, который бы не боялся. Но никогда этого не показывают. Два месяца назад в кишлаке за перевалом Дехсабза по нам огонь открыли. Откуда точно не видели, из садов стреляли. Но Наталья внутрь БТРа не полезла. Спрыгнула и шла с нами с другой его стороны. А работы у нее там было, как здесь, много. Кто заболел, кто ранен, у кого травма. До самой ночи работала. Потом, думал, не пропустят нас духи назад, в Кабул. Но, знаешь, повезло. Или их там не было на перевале, или кому-то из их родственников помощь оказали. Все может быть, не знаю, короче, пропустили нас по-тихому.
- Товарищ лейтенант, - перебил наш разговор, вылезший из машины радист. – Вам командир отряда передал, что б вы не говорили только Наталье Ивановне, - и улыбается.
- Саша, ну! – тороплю солдата.
- Медалью «За боевые заслуги» награждена она.
- Да ты что! - вскакиваю я. – Вот это да! Здорово!
- Только не говорите ей, как вернемся из боевых ее награждать будут. А сейчас, он приказал, срочно собираться и в часть ехать. Планы изменились, БТР нужно срочно обслужить.
- Не понял.
- А что здесь понимать, - встал с земли Дмитрий, - видно начало боевых перенесли. Или сегодня вечером пойдем, либо ночью.
- Так, что же он не сказал? – повернулся я к радисту.
- Это секрет, - улыбнулся лейтенант и похлопал меня по плечу. – Нас здесь везде прослушивают. Даже тут, - махнул он головой в сторону афганцев, ожидающих приема у здравпункта, - может быть их человек, духовский есть. Так что не торопись, не беги, а спокойно зайди и скажи женщинам, что пора ехать на обед. И все.
Слова Дмитрия в лишний раз напомнили мне, что мы находимся не у себя дома, а в Афганистане.
Наталья, услышав мои слова, покачала головой, мол, никакого обеда.
- Наталья, обед в кавычках, - шепнул я ей на ухо. – Вызывают.
***
«Так арбуза и не попробовал», - с тоскою смотрел я на горы полосатых «мячей», лежащих на одной из улиц Кабула. Но, когда увидел микрорайон из жилых четырехэтажных домов, построенных из плит завода строительных материалов, на котором мы только что были, в душе появилась какая-то гордость за Советский Союз, который здесь строит заводы, нефтепроводы…
- Мальчики, - окликнула нас Жанна Павловна, - отведайте арбуза. Нас афганцы угостили. Они там, внутри лежат. Десять штук!
Как приятно надкусывать эту хрустящую, наполненную сладким соком, ягоду. Все улыбаются, смеются, как буд-то не на войне.
Я с какой-то легкой завистью посмотрел на смеющуюся Наталью. Она даже не знает, что ее наградили медалью! Героиня! Везет же людям! Димка - кавалер ордена «Красной звезды», радист и механик-водитель награждены медалями «За отвагу». Жанна Павловна - двумя грамотами от афганского правительства, а Наталья – медалью «За боевые заслуги»… Подумать только, женщина на войне, и ничего не боится. Как бы самому завтра не оплошать на первых боевых перед ними…