Встреча с высоким искусством

Владимир Врубель
                Военную форму я надел, едва мне стукнуло семнадцать лет. Как говорится в курсантском фольклоре: «Сурова жизнь, коль молодость в шинели, а юность перетянута ремнем".

 Опасение упустить молодость меня очень тревожило. Поэтому я охотно согласился на предложение группы товарищей, которые уже успели, немного придержать молодость от быстрого ухода, провести с ними последний вечер перед походом в Польшу и Германию на минном заградителе, где мы проходили корабельную практику.

 Мои товарищи все были старше меня по возрасту, опытнее, и поэтому искренно хотели помочь мне  быстрее войти во взрослую жизнь.

Программа предусматривала весёлое времяпровождение с девушками, чтобы они потом махали нам с пирса платками, и время от времени промокали ими слёзы. Я живо представил себя юнгой Билли, который высматривает в тумане крошку Мэри, и даже немного затосковал.

Сначала, как наставляли меня, опытные товарищи, мы должны немного выпить. Так будет веселее, объяснили они. Зашли в какую-то забегаловку. Денег хватило только на водку и тарелку салата из свежей капусты. Разлили водку, всем досталось по большому стакану, наполненному до самого верха.

 Водку я пил первый раз в жизни. Стыдно, конечно, но такие у меня были детство и школьная юность. А если бы они знали, что я и музыкальную школу посещал,… но они этого не знали.

Выпил всё, закусил листиком капусты. Как мы оттуда ушли, откуда появились девушки, убей бог, не помню. Помню, только, что мы шли, взявшись под руки, посередине мостовой, и всем было очень весело. Кто-то рассказывал смешные истории, а девушки просто покатывались от смеха.

 Я рассказывать не мог, просто слушал, понимая не всё. Они вели нас в какое-то общежитие. У той, что крепко меня держала, я запомнил лишь блеск золотых зубов при свете уличных фонарей.

Идиллию нарушила машина с комендантским патрулём. Нас быстро погрузили в кузов злые матросы, которым не дали досмотреть кино. Девушки хотели ехать с нами, чтобы защитить нас, но им это не позволили.

 Я лежал в кузове и разглядывал звёздное небо. На гауптвахте меня поместили в камеру с мичманом, который кричал, что он заслуженный артист республики.  А ему отвечали, что на гауптвахту привозят только артистов.

Самое интересное, что он, и в самом деле, оказался заслуженным артистом из ансамбля песни и пляски Балтийского флота. Но это выяснилось позже. Мичман рассказал, что напился из-за стервы жены. Я удивился, зачем он на ней женился.

 «Подрастёшь – узнаешь», - отрезал тот. Потом мой товарищ по несчастью решил повеситься, и попросил меня помочь сделать верёвку. Я охотно согласился. Мы вдвоём разодрали на полосы его форменную кремовую рубашку и мой «гюйс» - синий морской воротник.

Но оказалось, что в камере не было гвоздей. Мичман поинтересовался, слушал ли я когда-нибудь оперу. Ответил ему утвердительно, и даже пересказал либретто одной из них. Это его воодушевило, и он заявил, что будет петь для меня.

Боже мой, как потрясающе он пел! Я никогда не слышал, чтобы оперные арии исполнялись с таким чувством. Он пел, а у меня в ушах звучали не только его замечательный голос, но и дивные звуки знакомых опер.

 Больше всего меня поразило исполнение арии Каварадосси «Мой час настал, и вот я умираю…». У меня даже слёзы навернулись на глаза. Это его ещё больше воодушевило. Он пел мне всю ночь.

Утром, когда мы решили вздремнуть, за ним пришла жена с новой рубашкой, а за мной и моими товарищами – командир роты, надев Золотую Звезду Героя на рабочий китель. Он надел награду, чтобы произвести впечатление и убедить коменданта не писать «телегу» в училище.

 Комендант в ярких красках рассказал нам о последствиях случайных связей, и даже назвал наших девушек непотребным словом. Это произвело на меня такое ужасное впечатление, что я, увидев у него на столе графин с водой, попросил разрешения попить.

 Я думал, что он бросит в меня графином, но полковник только буркнул капитану 3 ранга: «Забирайте своих архаровцев».

А мичман, прощаясь со мной, сказал: «Ты – хороший парень. Зря пошёл в училище. Лучше бы в институт поступил».

 Не знаю. Может быть.