Постучался он в дверь
в день осенний, промозглый и сонный,
Когда выйти из дома
никто не захочет без крайней нужды...
Рубашонка с чужого плеча
и надетая не по сезону,
И с кудрей золотистых стекали
холодные струйки воды.
Я налил ему чай,
положив туда ложечку меду:
Согревайся, малыш,
да скажи, как забрел ты сюда?
И какая же мать
отпустила ребенка в такую погоду?
Или, может, с тобой
приключилась какая беда?
Тут меня осенило -
душа моя похолодела:
Да, когда-то я в книге читал,
или притча об этом была...
Вот сейчас отогреется,
лук свой натянет умело,
И тотчас мое сердце
жестоко ужалит стрела...
Но боюсь ли я этого
или же страстно желаю?
Что же делать мне, Боже!
А может быть, прочь убежать?
Я свое отстрадал!
Я не вынесу больше! Я знаю!
Пил он молча.
Я рядом сидел, продолжая дрожать...
А потом он ушел.
Уходя усмехнулся: "Да ладно - чего там!
Я в последнее время
почти не расходовал стрел -
Все чего-то боятся,
страдать никому не охота,
Тетива стала слабой,
и лук мой совсем отсырел..."
Он ушел, Он не взял
мной любезно предложенной куртки.
И дождливый туман навсегда
его в сумерек бездну увлек...
А я долго сидел за столом.
А в жестянке копились окурки...
Он унес мой покой...
Лучше б с полки стащил кошелек.