Ох, и умела же она петь.
А больше - ничего. И знала это за собой.
Поэтому всегда и везде вела себя сдержанно и внимательно, как бегун на низком старте, ожидая лишь одного - малейшего повода, чтоб голос показать. Низкий, глубокий, с бархатом и песком одновременно. С такими обертонами, что у слушающих начиналась тахикардия. Бум-бум-бум…
Голос всех сторон света. Всех времён года. Всех столетий и эпох. Ну, так нам казалось. И где-то так оно и было.
Имени у неё обычно даже не спрашивали, просто просили: - Спойте, дорогая, ещё. А обсуждая, говорили: - Ну,та…что с голосом.
С ней не сближались. Как невозможно быть хоть в каких-то отношениях ни с ветром, ни с дождём, ни с рассветом. Наблюдать - да. Восхищаться - сколько угодно. Описывать, оценивать, сравнивать. Но односторонне.
А ещё, наверное, потому, что после первого же соло становилось понятно - добром это не кончится. Нельзя, что б столько вьюги...столько заката…и столько грозы в одной глотке.
Валькина бабушка, став однажды, невольным слушателем, разогнала вечеринку скалкой, приговаривая, что не потерпит в своём дому того, у кого черти пляшут не плече. Мы, юные атеисты, недоумённо переглядывались. А та, что с голосом, словно понимая о чём речь, молча, грохнула дверью. Ббббум!
- Валька, слушай. А как там поживает та, что с голосом?
- Поёт,- успокаивает моё внезапное волнении подруга юности.- На Слободке*,правда. Из-за стены.Я там как-то у бабушки была. Самолично наслаждалась.
- Иди ты. А бабушку за что?
- Скалкой она у нас увлекается. Хоть и сезонно,но не разборчиво. Двору не нравится…
Бум!
*СЛОБОДКА - синоним сумасшедшего дома, находящегося в этом районе Одессы.