Посвящается Березиной ("Вести")
Китайский гороскоп, год Змеи.
Кто-то упорно дергал глазок на дверях, но он не поддавался. Посмотрев в шевелящийся глазок, Мели увидела огромные, крупные очки с красным цветастым халатом, открыла дверь, халат удалялся. И уже дергал ручку золотую на дверях мусоропровода окончательно заваренного, во избежание эпидемии чумы. Мели в белой футболке спросила бабушку, «вы из какой квартиры»? Бабушка сделала вид, что глазок не трогала и продолжала шевелить ручку на дверях. Ручка этажом еще ниже уже была оторвана, видимо, бабушка в красном халате специализировалась на ручках от мусопровода.
Мели посмотрела ей вслед, поправила свои красные тапочки на босых ногах и пошла смотреть ментовские войны по пятому каналу. А бабушка вскоре, так и не оторвав ручку, поскольку была замечена за отрыванием общественного имущества, прошмыгнула в свою дверь тихо, если, конечно, слово «прошмыгнула» можно применить к особе с разворотом плеч в две сажени, с животиком на три персоны. Возможно, женщина вынашивала ребенка не первый год. Войдя к себе, дама влезла в кресло и разложила свежую газетку «Вести», в которой было много ошибок и очепяток, и почесала затылок левой клешней.
Мели немного посмотрела войны и тут началось короткое замыкание, креветки с верхнего этажа опять залезли с дрелями подрелить еще чуть-чуть, чтобы потолок обвалился. Пришлось выключить телевизор. Как давно я не видела летящих коней на канале «Вести», подумала Мели и Брилева, машущего ей рукой «оставайтесь с нами», который из регионального отдела давно перешел на vip-персон. Креветки не хотели угомоняться до тех пор, пока Мели не выходила на улицу погулять или уехать в город на работу. Ментовские войны на пятом им явно были не по вкусу, а может они поджидали, когда можно будет залезть в чемоданчик к Мели за деньгами.
Цветастый халатик сердито прочитав пару полос, оделся, встал, вышел во двор, по пути на детской площадке привычно гавкнул, почти матом, литературное слово «прошмандовка» в сторону мусорного бачка и пошел покупать путевку на золотые прииски в Якутию покататься на лыжах и посмотреть на небо в алмазах и привести еще пару креветок с дрелями для процветания оранжевой революции.
После толстенького подполковника безопасности Мели не везло на толстеньких добродушных добряков, все больше хамы на дорогах на джипах и креветки на рено. Креветкино рено совсем запорошило снегом и оно синее из-по-до льда напоминало кочку на болотах Якутии или бескрайние просторы Казахстана с барханами и вкусными ящерицами. Красный халат запустил руку в волосы, почесал свою шевелюру, в которой мог запутаться любой муравей и задумал запустить новую передачу под названием «усыновление авторучек и тетрадок в линейку органами 02». Заголовок был написан, но не спалось. Бабушка подошла к теплой батарее, почесала об нее спину, потерлась одним боком, потом другим, и постучала Мели. Но Мели притаилась и не отзывалась, чтобы опять креветки сверху думали, что она ушла на работу в полночь. Кот бегал по квартире и мерял Мелины сапоги, они ему явно были не по размеру, но он просовывал то одну, то другую ножку. Смешной корейский кот. Почему-то сибирских котов не осталось в России и Мели подарили корейского очень кусачего котика бело-черного раскраса.
С утра по лестнице помчались рабочие в синих спецовках, громко гавкая. Они регулярно меняли давление с низкого на высокое своими гаечными ключами в трубах, чтобы жизнь медом не казалась. Скоро одни собаки останутся в России, подумала Мели и пошла в магазин за новогодними креветками и змеюшками, которых собиралась съесть сырыми под сырным соусом, ошпарив кипятком.
Надо купить газовый баллончик с перцем, если придется опять встретиться с красной марихуаной, - жизнь продолжалась в том же ключе. Замок, то чинился, то снова ломался. Мели только приходилось удивляться, какими живыми бывают вещи, в отличие от людей. По трубам гудел ветер и красный халат забыл выключить комфорку, которую ее зять поставил самостоятельно от своей фирмы Гаспрём, доносился запах газа, красный халат явно хотел газовой атакой обезоружить полподъезда, который не хотел покупать газ у Газпрёма. Полтора года Мели думала, кто же там внизу пишет на дверях, но не живет и вот теперь она знает, разоблачила вовремя новогоднее шоу. Мели всегда любила хорошо поспать без писателей, военных новостей про трубопроводы и газ, который воруют по вентиляционным трубам. Даже, когда взорвали киоск «Баскин Робинс» и «Мальборо» она не проснулась и летала во сне, как на волнах, только потом на общей кухне узнала, что у соседей повышибало стекла на всех этажах, а у киоска «Мальборо» всего-то задралась обшивка - крепкий американский орешек. У Мели было алиби, она киоск не взрывала, потому что крепко спала. Хуже спалось когда на дом в очередной раз поставили леса, и к Мели в постель влетел кот с верхнего этажа и начал вопить, что есть мочи. Мели тогда, чуть не стала заикой, но поскольку была флегматиком, не стала, потому переживала всегда на следующий день. Топот коней на площадках явно не напоминал заставку летящих коней, давно забытых на канале «Вести» и Мели опять тихо включила свой любимый сериал на пятом канале…задумав привезти еще караоке и завести громкую собачонку, чтобы глазки больше не шевелились и золотые ручки не пропадали.
Мели, как любой профессиональный следователь, подумала, что давно ей не писал, знакомый редактора «Оргии Енисея», который регулярно писал ее матери и интересовался их большой красивой квартирой на берегу Енисея. Почему он хотел, чтобы не Мели получила свое родовое гнездышко от бабушки, которую этот Писако довел до инсульта, с толстыми, мокрыми губами и носом картошкой и такой же лысиной, на редких, черных волосенках, а ее дальние родственники, из многодетной семьи. Родственники давно не работали и получали помощь от Америки из известной религиозной организации, не признававшей, что коты питаются мясом, а не капустой. Знакомый давно переехал на Казанский вокзал и слал письма без обратного адреса, но должен был жить на Курской дуге, по предыдущим письмам. Это был первый биограф семьи Мели от редсовета, Мели, в то время, было 4 года и она очень любила шоколадные конфеты и бабушку. А редактор никого не любил, но всем устраивал правильную жизнь…с партией. Традиции, почему-то сохранялись, потому что изловить таких редакторов было крайне сложно, они прятались и не выглядывали, как креветки. Но порой неожиданно выскакивали, как собаки, чтобы сделать Мели заикой, но у них ничего не получалось, а поскольку они часто подглядывали в дверной глазок, у их сильно портилось зрение и характер, вот потому жизнь и не устраивалась личная, и они готовы были для общества на все, - даже плюнуть во все мусорные бачки, стоящие вдоль дорог, чтобы только Мели их не разоблачила. Но Мели была не лыком шита, хитра и совсем не дуррас, как красная марихуана в маковом халате.
Понятно все с бразильской тетей. Она хотела открыть мусоропровод, чтобы сбрасывать пачками секретную информацию о красивых женщинах на высоких каблуках, которые могли увести ее зятя вместе с деньгами от Газпрема и решила предпринять все необходимые меры, вплоть до плевания в мусорные бачки для спасения оранжевой революции и культурной жизни северной столицы.
Красота преходяща, а толстые редакторши постоянны, как показывала практика нашей новой оранжево-зеленой революции. Толстые редакторши расплодились не только по всем каналам, но и по всем редакциям и не собирались никуд уходить, даже на тот свет, устраивая всем конец света…
Заодно они могли поправить подорванную репутацию черной выхлопной башни, и финансы со своими подружками. Губа не дурра, завоевать всю администрацию Газпрема и пару тройку банков приобщить к своей сетевой деятельности и монастырским свечным заводам подкинуть заказик для прямого уничтожения особей моложе лет на 15-20 толстых редакторш. Мели поедала ошпаренных устриц, креветок и шкварки, шипящие, свистящие и обдумывала жизнь, по-соседству...)
Как тесен мир, опять не в той параллели... не с теми, и не туда...