Святая голова

               
                В. Ситников.
       
Возможно, во всём была виновата корова Стрельниковых. Пашка Стрельников был сроду каким-то нервным, вспыльчивыми--- порой делал необдуманные выходки. Ну, заболела у них корова, поносит, понимаешь--- ну прямо водой. Пашка, всё--- вздыбырился «Колоть надо---пока не здохла». Дарья, жена его «Погоди, мол, схожу за ветеринаром!», дак кого там, «резать и всё тут», а здесь ещё дружки подоспели. Тем делать не хрена, а выпить охота, вот халяву и ищут. А тут, пожалуйста, такая шарыжка---водка и свежатина. Лешка Горячев, мужик был весь на смекалке, что-нибудь сконструировать, хоть из металла, хоть из дерева, да сто процентов. Но иногда и дурость вылазила, что-нибудь и отчебучит, хоть в тюрьму сажай. В селе его знали, поэтому его придурь как-то прощали--- не сразу конечно. Подуются, подуются, потом похохочут и после его слезливых извинений---успокаивались. Вот он-то и его друганы Иван Недопивкин и Максим Сыроежкин как бы вовремя оказались возле двора Стрельниковых.
Лёха сразу понял, в чём тут дело и сразу Дарью осадил, он это умел:
---Дашк, ты меня послушай, а если веттехник признает, что какая-нибудь хвороба у вашей бурёнки? А? Всё, хана вашему мясу, шиш куда сдашь. Сама трескать будешь. А в холодильник всё не войдёт. А на дворе лето и чо будешь делать? А? Поносить как твоя корова? Правильно твой Пашка говорит---колоть надо и немедленно. Нож давай.
---Дак я хотела как луч…,---Дарья запуталась в своих мыслях.
---Правильно тебе говорит Лёха,---Максим, он всегда Лёху понимал в этом деле с полуслова и всегда поддерживал, поэтому тоже додавливал Дарью,---Пашк.---крикнул он Стрельникову, который стоял в нерешительности, боясь гнева жены,---чо застыл, как тот статуй, в этой, как её---Гренландии,---Максим заржал от своей вроде как умной речи,--Неси нож и кувалду, бум коровёнке кирдык делать,---и опять закатился ехидным смешком.
Пашка принёс кувалду и сразу с вопросом:
---А кто бить будет? Я сразу говорю---нет. Мне и колоть жалко. Своя, блин, как-то прирос к ней.
---Бить-то я буду, а вот кто держать за рога будет,---Лёха хохотнул и, прищурив глаз от едкого дыма сигареты или от хитрости, обратился к Пашке,---анекдот хошь расскажу?,---Пашка кивнул своей большой головой,---значит пришли два кума быка колоть, ну соответственно напились, почти и быка не видят. Один другому говорит «Ты кум держи его за рога, а я его по голове хряпну» Кум уцепился за рога, и мотает своей большой башкой, а второй кум как саданёт, а бык стоит. Кум второй раз кык завезюлит, а бык опять стоит. Кум размахивается снова ударить, а второй кум тихо так говорит «Кум, если ты мне ещё раз по голове вдаришь я, ведь рога отпущу!».
---Ты чо на меня намекаешь?---Пашка уже было в дыбошки, но Лёха вовремя понял, что переборщил с этим делом и давай стрелки на Максима переводить.
---Пашк да ты чо! У меня своя мишень есть. Во! Видал, какой шарабан, да к тому ещё и пустой. Чо стоим, работаем. За коровой быстро пошли.
Максим бурдя обиженно насчёт своей головы вместе с Иваном пошли в сарай.
Через два часа коровенки, как и не бывало. Лёха быстро соореинтировался на местности--- кому-то позвонил и с деловой ноткой бизнесмена доложил:
---Всё в аккурате! Через час приедет машина с города и всё заберёт. Хозяйка, желательно ещё подогреться за такой успех.
---Ага, счас прям!---Тут Дашку было уже не прошибить, понимала, дело то уже сделано, а выпитого по её мерке уже хватит,---давай, давай со двора побыстрей. Помогли и ладно, а пьянку нечего у меня тут разводить.
Пашка  с кислой миной на лице молча, развёл руками «Обломались мужики!».
Мужики, взмахнув слабо крылом, пошли на запасной аэродром---ближе к магазину. Надо было производить дозаправку. Глядишь какой-нибудь ещё проскользнёт с бутылочкой и угостит. Тут-то их и встретил председатель колхоза. Газик, окропив их пока пылью, резко остановился.
---Алексей Дмитриевич, что сидим. Работы нет?
---Так я на бюллетне, Всеволод Иванович, а друзья только с поля, в баньке помыться решили,---махом врал Лёха, хоть и побаивался пока трезвый.
---Ладно, проверим. Подойди сюда, дело есть. Вы вот подумали бы лучше как нам приукрасить стелу на выезде из села. Сейчас все колхозы ставят наверху какой-нибудь знак, ну, в виде там колоса или трактора. Подумай, Алексей. Серьёзно тебя прошу. Ты ведь мужик смекалистый. Что болтаться-то по селу.
Лёха только открыл рот о том, чтобы денег как за это, но уже газик метнул в его облако пыли. Он только сильно чихнул.
---Будь здоров, Лёх! Чо делать то теперь будем? Председатель за то, что прогуливаем по головке не погладит,---Ванька зло сплюнул,---думай Лёх, ты у нас  на голову разумный.
---Ага, думай мужик от кого баба родила, а пока воспитывай,---Лёха запустил переливчатый мат, где кой-когда проскакивали русские слова.--- Чо, будем изобретать, эмблему нашего колхоза. Если сделаем--- всё простят. Но первым делом, пока председатель поехал в контору, надо с него денежки тряхнуть. Вы будьте тут--- я счас.
Контора  находилась по правой стороне центральной улицы, считай в конце села. Быстро поднявшись по  крыльцу, Лёха Горячев попал в темный прохладный коридорчик. С правой стороны коридора в кабинете раздавались голоса. «Тут ещё!»---Лёха радостно потёр руки. Настроив себя на успех, он торопливо вошёл в маленькую приёмную, Танька секретарша как всегда была на месте и как всегда встала грудью у кабинета:
---Всеволод Иванович занят!
Лёха вытянувшись во весь свой длинный рост, деловито отодвигая тонкую Таньку, умно заговорил, как будто начинал толкать речь с трибуны:
---Тут дело государственной важности. Может быть, нас всех представят к награде, может даже посмертно. Сегодня как никогда решается этот вопрос---быть этому или не быть,---с этим Горячев и ворвался в кабинет.
Председатель разговаривал с кем-то по телефону. Лёха быстро перестроился, ссутулился, опустил голову как мерин после тяжкой работы, и даже показалось, пустил слезу:
---Иваныч, тут такое дело, прям как-то неудобно, конечно понимаю не колхозное дело…
---Горячев, давай не мямли, живей рожай. Что хотел?---председатель нервно кинул трубку телефона на аппарат.
---Понимаешь, Иваныч, только вот с вами поговорили возле магазина, гляжу, Валька моя бежит. Глаза, во! Меня увидела, слова не может сказать. Кое-как отпоили водой с колодца Семенкова, дай бог ему здоровья,---Лёха зачем-то перекрестился, глянув на угол кабинета.
---Слушай, Горячев, ты не в церкви и я не поп. Зачем пришёл?
---Ну, я Иваныч про то и говорю, поросёнок у меня заболел, оказывается. Держал год. Думал, разбогатею маленько. Куда нам уж до некоторых…
---Ты что тут с намёками подъезжаешь, сейчас вот выпру с кабинета к чёртовой матери,---председатель нервно заводил желваками.
Лёха понял, что маленько тут он перегнул и опять, как тот дьякон запел:
---Ну, Валюха значит говорит. Заболел поросёнок. Сначала упал и только хрипел… Валюха  его хотела приподнять, а он её укусил…. Сейчас вся рука красная и вторая начала краснеть…Звонили. Говорят какая-то страшная зараза, и везти  надо к ним райцентр, а может в край….
---Ну, а я причём здесь?---Председатель видно начинал от такого разговора тупеть.
---Дак говорят, анализы будут платные, потому как  какая-то зараза страшная, говорят, кусок мяса отрезать будут и отсылать, может в край, а может…---Лёха даже всхлипнул и многозначительно промолчал дальше.
---Что деньги надо?
---Ну, вроде того,---Лёха не поднимал головы, боялся спугнуть добычу.
---Сколько?---председатель полез во внутренний карман коричневого  пиджака, достал портмоне вытащил две по пятьдесят,  подумал, Лёха жадно уже поглядывал, даст две или нет «А, чёрт, не дал!». Председатель, молча, засунул портмоне в пиджак,---надеюсь, хватит?
---Да я не знаю, как Валюха….
---Ну, Горячев, я тебе не госбанк. Бери пока это,---Председатель подвинул банкноту на край стола.
Лёха быстренько схватил деньги «А то вдруг ещё председатель передумает, вообще полный облом будет».
---Да кстати, Горячев, ты подумал над моим предложением?---председатель он и есть председатель, хоть пожар у тебя, а райком он побаивался, давили сверху.
---Да, Иваныч, я уже придумал,---Лёху тут опять понесло с враньём,---Голову коровью вылеплю. Чо, натура есть, вон, сколько на ферме ходят! Только вот гипсу надо, а у нас нигде нет--- в город надо.
Председатель поскрёб щёку:
---А сможешь? Надо вылепить так чтобы от людей не стыдно было!
---Хо! Иваныч, да я когда служил в ракетных частях, я та- кую ракету слепил--- сам Королёв мне руку пожал!
---Ну ладно, ладно, тоже мне, скульптор нашёлся,--- по словам председателя, было видно, что он сильно и не надеялся на такой уж восторг от райкома, правда, ведь Горячев ни такой уж ваятель. Но ведь мужик был смекалистый и чем чёрт не шутит. А вдруг, да и получится лучше, чем надо,---Ты, Алексей,---председатель уже с ним по дружески, пробил его Лёха видать до конца,---ты вот что, я сейчас выпишу тебе ордер. Пойдешь, получишь в кассе и дуй на попутке в город, ты это умеешь,---Председатель пожадничал дать на дорогу.
Лёха взяв ордер, увидел туже цифру «Пятьдесят»:
---Сделаем Иваныч всё в лучшем виде,---Лёха так заторопился из кабинета, что головой задел за верхний косяк, застонал от боли и от обиды, что маленькая сумма.
В приёмной он моментально среагировал на эту цифру:
---Позвольте Татьяна, взять вашу ручку.
Та тупо смотрела на Горячева и медленно протягивала ему руку
---Да не руку, а авторучку,---он сам взял со стола тоненькую жёлтую ручку,--- счас отдам, в гербовом документе расписаться надо, на ВДНХ меня посылают,---Лёха выскользнул в коридор, быстро впереди цифры пять подставил цифру «Один»,---вот так пойдёт,---ухмыльнулся и снова войдя, вернул секретарше авторучку,--- с чем меня и поздравьте, скоро отбываю
---Скатертью дорожка,---Татьяна не намеревалась с ним пускаться в его трёп.
«Деньги как вода»--- говорят в народе, а у Лёхи деньги это водка. Он сразу заслал своих друзей за тарой, а сам  пока трезвый решил слепить голову из глины, что переться в город, когда свой материал под боком. Замесил, как подобает и, засучив рукава начал ваять. Через полчаса Лёха понял, что хоть и взял вроде голову в проект, а на самом деле и голова не получалась. Рога отличные выходили, даже на Иване Недопивкине пробовал, приставлял--- чёрт чёртом.
---Лёх, может, вмажешь? Глядишь, и пойдёт,---Максим подсунул Горячеву стакан.
---Не-е-е,---Лёха мотал головой как корова и опять пытался из горы глины сделать что-то похожее на голову.
---Слушай, Лёх, я придумал!---Максим хлопнул себя ладошкой по лбу,---вот я баран! Давай я счас схожу на ферму и приведу корову, и ты с неё,  с настоящей, а?
Лёха зло глянул на Сыроежкина:
---Я счас твою башку на железный прут насажу.
Ещё через полчаса у Лёхи иссякли силы, и он понял, что проект его рассыпался полностью.
---Макс, наливай, чо стоишь? Отдохну малость.
После принятого у Лёхи своя голова начала работать в нагрузку, мысли кружились вокруг, да около. После второй дозы у него как в телевизоре всё прояснилось:
---Всё! Я понял! Пошли мужики. Так краска есть, штырь металлический есть, олифа есть. Всё нормально. Голова счас будет на месте, а потом бухать---пока водяра есть.
Лёгкое дуновение ветерка слегка колыхнуло верхушки тополей и  в селе, на секунду, а может быть на минуту--- всё затихло. Тихое летнее утро. Даже  кажется не слышно крикливого говора птенцов-скворцов. Но вот скрипнула калитка и, хозяйка, мягко хлопнув свою бурёнку по боку, отправила её в стадо. Пастух, прищёлкивая бичом, сбивал остальных коровушек в табун. Женщины то же сбившись в маленькую группку скрестив руки под цветастыми передниками, начали, как всегда сплетничать.
---Чем я зыки попусту чесать, лучше бы поглядели, какую голову Горячев Лёха заделал,--- проходящие мужики подтрунили над бабами
---Где? Когда? Какая голова?---- бабы так и сыпанули вопросами.
---Да вон на стеле, на выезде!---Сгорбленный мужичок большим пальцем через плечо показал на север села.
 И понеслась молва  по селу. Как-будто сильный тёплый ветер-вихрь донёс эту весть до конторы.
---Иваныч, слыхал, Горячев-то стэллу сделал   и голова,  говорят ещё какая!---Бригадир Федькин с широченной улыбкой на большом пухлом лице плюхнулся всей массой на стул, отчего тот жалобно скрипнул.
---Стул не ломай!---Председатель покривился как от зубной боли,---у нас не мебельная фабрика,---но успокоившись, переспросил,---Серьёзно? Ты сам видел?
---Да я не видел, но вон в конторе только и разговор об этом.
Всеволод Иванович отодвинув стул, быстро встал из-за стола и бодренькой походкой, слегка прихрамывая на правую ногу, через плечо кинул слова бригадиру:
---Скажи всем, я сейчас!
---Ну Горячев, молоток!---председатель от возбуждения то снимал шляпу оттирая пот со лба, то прихрамывая и на ходу одевая шляпу кружил вокруг стэллы,---ну ведь может если захочет! Ну, теперь-то мы ОГО-ГО!---Всеволод Иванович сжал правую руку в кулак и потряс радостно перед своим лицом,---А! Голова-то!---он кивком  показывал своему водителю произведение Горячева,---Горячева отметим, как положено! Где Горячев? В конторе?
---Не знаю, Всеволод Иванович, вроде в конторе с утра не видал. Может дома ещё?
---Как дома?---председатель нахмурил брови, рабочий день ведь, а его нет, но радость перебила всё плохое,---ничего мы и дома его найдём! Раз заслужил, значит, и дома отблагодарим! Поехали!
От возбуждения Всеволод Иванович долго не мог открыть калитку и тряс железное кольцо как в мелкой лихорадке. Калитка, кое-как пропищав, словно бултыхнулась во двор, и председатель увидел бежавшего в одних трусах Горячева, направление он держал в огород, там высилась будочка старенького туалета.
---Алексей Дмитриевич! Ты куда? Я ж хотел…..
---Иваныч!---Лёха скривив лицо и страдальчески зажав руками живот, совсем согнулся,---я это…. Иваныч, живот у меня….уй, уй, уй,---Лёха так завыл, даже председателю стало не по себе
---А…, ну ладно,---Иванович махнул рукой, дёрнул калитку, та не закрывалась,  он ещё раз махнул горестно рукой и сел в газик.
Соседка Горячев выйдя на огород, увидала Лёху стоящего возле туалета, в таком состоянии, как будто Лёха покинул своё тело и летал где-то в других мирах:
---Алексей Дмитриевич!---соседка решила съехидничать, а что Лёхе можно над другими куражиться, а ей нет?,---Вы случайно  туалет с домом не попутали?
---А? Чо? Ты это чо боронишь?---Леха, кажется, вошёл в своё тело,--- я тут понимаешь, воздушные ванны принимаю. Утром знаешь, какие воздушные слои идут,---дальше Лёха не нашёлся и деловито рубанул рукой,---одним словом дярёвня!
---Деревня я или село, я сама разберусь,---соседка хитро улыбалась,---а вот  стоять и нюхать пары старого туалета, это уж  я вам предоставляю,---соседка, крутанув подлом, скользнула в свой двор.
---Ково ты?---Горячев вертанув головой назад, увидав туалет, шарахнулся от него как от чёрта,--- Доболтался, твою душу…,---дальше как всегда понеслись маты и полуматы, которых в Лёхиной голове было полным полно.
Два дня Горячев прятался от председателя и от крикливых сельчан, только он пока знал за  какие делишки. На третий день по селу поползли слухи, что голова на стэлле святая, потому как плачет. Из глаз коровьих вытекли то ли правда слезинки, то ли просто вода. Леха заходил этаким святым по деревне, бабки кланялись ему в след. Тут ещё бабка Дуня начала плести свои  тёмные дела, на селе она славилась как колдунья. Мол, если голова плачет, значит, дожди сильные пойдут и все в полях и огородах погниёт, а возможно и град сильнейший просыплется на село. Ходуном заходило село. Чёрная молва плелась и плелась, обрастая страшными ещё более новостями. Возможно, скотину побьёт, а может и людей. Начали поговаривать, что это в Лёху вселился бес, и он опять спрятался, как партизан Лёня Голиков.
Докатилось это чёрное эхо и до председателя:
---Что за мура идёт по селу?---Всеволод Иванович мрачно посмотрел на парторга,---Николаевич, разберись с этим делом, это по твоей линии. Не в дремучем веке живём. Что за колдовство там с головой нашей?
Парторг приехал никакой и туманными глазами, нечленораздельно, но все-таки выразил:
---Всеволод Иванович, это так. Плачет, едрит твою через коленку! Сам, вот те крест видел,---парторг, запутавшись в своём уме, забыв про партию, перекрестился.
---Да вы что, белены объелись?---Председатель со злостью бросил авторучку на стол,---ну, твою….. Поеду сам разберусь. Докатились! Председатель едет такие вопросы рассматривать!
Председателев водитель залез на стэллу. Провёл пальцем под глазами коровьей головы и успокоил Всеволода Ивановича:
---Иваныч, дак это краска течёт. Жарища-то, какая стоит!
---Вот балбесы, а пораздули, чёрт знает чего!---Председатель ехал назад успокоенный.
Через четыре дня по небу над селом поползли сначала вроде серенькие облака, а следом, как зловещие чудовища  слегка поворачивая своими боками, нашли чёрные с сизым отливом тучи. Вот те на! Неужели была права бабка Дуня?
Дождь прошёл, сильный дождь, ну, маленько с градом. Деду Ваньке Бысину по лысине попало, он кепку свою снял, хотел всевышнего поблагодарить за своевременный осадок, больновато конечно было, шишка как одинокий холм торчала на дедовой блестящей голове. « Ну и ладненько!»--- каждый подумал про себя,---« всё в пользу пошло!», и деду то же, может, поумнеет.
Наутро выглянуло опять, вымытое дождём солнышко и давай шарить лучами, по дворам, по стенам домов и сараев,  потихоньку облизывая стэллу снизу доверху, нащупала и голову. На ей как бы и остановилась. Святая голова в ответ запарила!
Лёха Горячев, то же, как гриб-мухомор с красной головкой, только дождь прошёл, нормальный гриб  думает ещё вылазить, а мухомор уже тут как тут, тонкий длинный  и уже красуется. Бабки его  окрестили, «Алексей---божий человек!», кланялись ему в пояс «Спасибо те Алексей, дожжик вызвал своей рукодельной головой». Лёха быстро опять сориентировался, «Глас,---говорит,---божий слышу! Вы бабушки, отблагодарить должны меня. Уж бутылочку спиртного, как приношение, должны сделать!». И поднялся Лёха на крыльях славы --- от сельчан подношение--- голова хмелела реально, и от руководства никаких резких разговоров. Надоело ему почивать на лаврах, он стал почивать под комбайном; ляжет на спину, привяжет руки вверх бельевой верёвкой и, спит. Бригадир думает, вот Горячев, трудяга, без отдыха гайки крутит.
А солнце, яркое летнее солнышко, плескалось теплом--- направо и налево. Оно ведь как в жизни случается--- кому тепло хорошо, а кому плохо. Лёхе =то тепло хорошо, а голове «Святой» плохо. Мухи вокруг ей появились, полчища, да зелёные, крупные--- так роем и вьются. Уже до ближних дворов долететь стали.  Заработал сарафанный телефон и звонок докатился до бабки Дуньки, та в ответ, свою телефонограмму «Мор, бабы, сильный будет! Трупов и человечьих и скотских валом лежать будет!». Потом у Головы уши отпали, и  об этом было доложено уже председателю. На бригаде в это время уже хохотали над Лёхой, понимая, или догадываясь, чего совершил он.
---Чо ржёте?---Лёха ещё надеялся на лучший исход дела,---просто гипс наверно бракованный подсунули!
Но  крах его замысла уже близился. Всеволод Иванович, отмахиваясь от мух, подошёл ближе к стеле и чуть не упал от страха. Да, да--- от страха. На стеле висела уже не красивая коровья голова, а что-то уродливое создание: нижняя челюсть, обнажившись, оскалилась большими зубами, ошмёток кожи свисал вниз и мотался как борода, пустые глазницы придавали зловещий вид, ушей, как и не бывало, носовая часть вместе с ноздрями съехала на бок.
---Дак это…. Дак это он чо?.... Ах поганец! Дак это он голову коровы…. Вот сволочь. Он же меня как…., да меня же за это снимут!---Председатель не мог нормально говорить, его душила злость и беспомощность создавшейся ситуации,---Где Горячев?---он всё-таки нашёл в себе силы заорать, почему-то на стоящего рядом своего водителя,---я спрашиваю, где Горячев?
---Да, это, в бригаде наверно,---кое-как пробормотал шофёр.
---В бригаду, быстро!---Всеволод Иванович, так саданул дверцей газика, что автомобиль даже накренился.
Лёха в это время обедал, нормально пережёвывал пищу, зашёл опоздавший тракторист и с ухмылкой к Горячеву:
---Ну, Лёха, переодевай штаны ширинкой назад, председатель, вон, едет!
Откуда у Лёхи такая реакция появилась, все потом удивлялись. Пройдя на бреющем полёте через столовую, он в таком же положении, почти не доставая земли сапогами, пролетел через вертикальные решёта копнитела комбайна, дома об косяк задевал, а тут прошёл--- как младенец. Сыграл по «клавишам», как по роялю, отыграв гамму---до---мажор, в лёгкую, даже не порвав ни штанов и рубахи об зубья и, затих--- место периной наверно .показалось.
Но председатель всё-таки увидел, чёрным коршуном налетел:
---А ну вылазь, божий посланник! Я из тебя сам сейчас Христа сделаю!
Молчал комбайн, помалкивал и Лёха.
---Вылазь!---комбайн ожил от сильнейшего удара чем-то железным, так загудел, Леха на время даже оглох.
---Вылазь, раздолбай!---председатель опять громыхнул железякой,---я тебя идиота выгоню на……,---дальше пошли такие эпитеты, что Лёха такой мастак на матерки и то оторопел и помалкивал. Выжидал, когда кончится запас этих слов в его сторону.
Минут пятнадцать, а может и все двадцать, председатель, через копнитель, как через броню танка, вдалбливал ему уроки приличия и поведения, добавляя к словам удары железякой, как выстрелы из пушки. Горячев пока только считал  выстрелы и надеялся на лучшее. Всеволод Иванович умолк. Лёха кивнул молчком головой «Вот теперь можно и мне!».
---Иваныч, а ты  бить не будешь, если я вылезу?
---Что тебя бить, дохляка этого,---уже устало спокойно сказал Всеволод Иванович отбрасывая в сторону железяку,--- иди срамоту свою со стэллы сними, а то ведь с райкома вдруг приедут, голову с меня снимут. Тебе то хрен ли? Дураку и грамота вредна!
Лёха как затравленный зверёк выполз из копнителя:
---Иваныч, я счас, мигом, и никто не узнает.
---Бегом, я сказал. Обмылок Церетели. Мне Ко-ро-лёв руку жал,---передразнил его председатель,---что встал? А то я вот тебя этой железякой подгоню…,---Всеволод Иванович начал нагибаться, а Лёха уже летел, только кирзачи говорили. Мужики покатывались со смеху, увидев его спринтерский бег.
Хотели Горячева на правлении колхоза заслушать, да председатель подумал, подумал и отклонил. Сами промашку дали, доверили разгильдяю такое дело. Да и сам ведь Всеволод Иванович первый раз ездил, когда плакала голова, мог бы догадаться. А то получается какой-то проходимец, самого председателя обманул.
Вызвал он Лёху к себе в кабинет, такого трепака ему дал, что Горячев после этого  выскочив из приёмной, даже забыл пошутить с секретаршей. Крепко видать досталось!
Ветер меняет направление, белое становится чёрным. Всё меняется в природе, только Лёха Горячев неизменился. Чуть притух после разговора с председателем и опять уже крылья распушил:
---Да если бы ни Стрельникова корова и её дурацкая башка, я сам ещё лучше вылепил бы. Председатель, вон, кричал, кричал, а сегодня предложил, весной на курсы пошлёт художников. Как не крути, а без художеств в колхозе прожить нельзя.
---Во! Во!,---смеялись мужики,---без твоих художеств!.
---Вот помяните мои слова. Точно поеду весной.
Весной Горячев поехал пока только на посевную. И всё!