Было бы наивно полагать, что баховская "Чайка по имени Джонатан Ливингстон" - единственная птица, которая смогла преодолеть границы реального и потустороннего, которая смогла повести за собой целую стаю, обреченную на успех. Конечно, нет. Этот свет знает не мало других примеров, способных образумить ученых или атеистов.
Одна беда - многие из этих примеров нигде не зафиксированы и не записаны. Ходят из уст в уста. Там, куда современный человек предпочитает не лезть.
Моя история будет короткой, реальной и точно не баховской сказкой.
"Моя", конечно, не правда. Её мне поведала бабка Нино, которая никогда не покидала свою маленькую и почти вымершую деревню на юге Грузии:
- Не за чем мне на мир смотреть. И своих бед хватает...
В деревне N. жил старик Матвей. На его лице было написано "рожден в СССР", и это, кстати, именно так. Мама и папа оставили свой прах на полях битвы Второй мировой, сестра как года два испустила свой последний вздох, из родственников остался пес Рыська, дворняга по происхождению.
Сам Матвей из Волгоградской области, но уже юношестве перебрался в Тбилиси, а после отправился по грузинским просторам помогать старикам, пока не осел в деревне, где ему были рады хотя бы по той причине, что сил у юноши было предостаточно.
Казалось бы, говорить о жизни Матвея нет смысла, если из всего окружающего мира самым близким другом для него стал пес. Но была в старике та сила, которая задерживает людей на этой грешной, а вместе с тем пропитанной кровью и человеческими останками, земле. Её чувствовали в деревне все, но не могли никак объяснить. В церковь не ходил, не молился, иконы в доме не жаловал, но одну сохранил - маленькой бумажный образ Божьей Матери.
Матвей не был ни пьяницей, не заядлым курильщиком, хотя с его-то жизнью, кажись, да во все грехи развратные. Но нет, старик выстоял все трудности, выстоял их перед свертком Божьей Матери. Сей факт часто удивлял прихожан, которые поражались, как может ни разу не зайти в церковь человек, который постоянно помогает священникам по делам хозяйским на территории храма.
А между тем, кроме священников, никто и не знал, что Матвей глубокими ночами приходил на исповедь. На исповедь исключительно перед иконой, а это куда интимнее, нежели открыться священнику. Служители эту тайну хранили.
Матвей ни разу не плакал после Второй мировой. Разговаривал мало, мало появлялся на людях, в гости не ходил. Питался хлебом, плату за который летом собирал, продавая лукошки лесных ягод, зимой - связки древесины, без которой печь не отопит избу. Нетрудно догадаться, где проводил свой день Матвей, развлекаемый Рыской. Конечно, в лесу.
Это случилось зимой. Стоял по-настоящему холодный морозный день. -35 показывал термометр на окне избы Нино.
Укутавшись в охотничий тулуп, надев шапку-ушанку, варежки и валенки, старик двинулся, как всегда, в лес. На этот раз, спустя столько времени, он оставил своего единственного друга, Рыську, в домашнем тепле. Пес долго лаял, выказывая свои притязания на прогулку, но старика было не переубедить. Что-то знал.
Матвей по обыкновению забрел в самую глубину леса, где деревья не так занесены снегом, как на окраине. Проделал уже давно вошедшие в привычку движения: достал топор, раскрыл мешок для обрубков, поставив его на сани. Взмахи острия топора вонзались в дерево, которое трещало по швам, то ли от мороза, то ли от боли.
Уже наступил вечер,когда Матвей собирался домой. Но тут, за его спиной, появилось много маленьких ярких огоньков с ослепительным оскалом. Сердце старика забилось с непривычной для себя скоростью. "Волки," - единственное - что он подумал.
Те, кто терялись в лесном лабиринте, говорят, что количество яростных взглядов невозможно сосчитать, и они всё приближаются и приближажаются.
Конечно, сердцебиение старика стремительно набирало обороты... Из оскала наступавших вышел гневный рев. И Сердце 87-его обитателя земли не замерло. Навсегда.
О смерти сироты никто бы не узнал, если бы не лай Рыськи. Только пёс, запертый в избе, знал, что произошло.
Ночью снегопада не было. Ветер не тревожил деревню. А утро выдалось солнечным и приятно морозным.
Тогда и подняли тревогу мужики, не заставшие Матвея дома.
В обед три охотника отправились в лес за потехой - пострелять. Как только они зашли в лес, то услышали завывание волчьей стаи. "То, что нужно!" - подумали все трое и ринулись на звук, но вместо стаи, нашли бездыханное и заледеневшее тело старика.
Вокруг него не было волчьих следов, на его лице вместо страха была довольная улыбка.
Матвея похоронили через три дня при солнечной погоде. Провожать его в последний путь вызвались лишь могильщики и три охотника. А о судьбе Рыськи никто не знает - убежала - знают, что дом Матвея опустел и больше не видно света в его окнах.
Нет. Это не баховская чайка со своим преодолением бесконечности.
Это реальная история о старике Матвее, которая каждый раз, когда я её слышу, заставляет биться мое сердце учащенно. Мне неведомо, что это были за яростные глаза, не знаю, почему не найдено следов вокруг старика, и не знаю, куда делась Рыська. Но я знаю, что эта история, рассказанная мне бабкой Нино реальна. Ведь один из священников той самой церкви, куда приходил молиться Матвей, открыл ей секрет, о чем молился старик по ночам:
"Божи Всемилостивый, сегодне уже как 87-ой год моего влачения на этом ярком, и тусклом для меня, свете. Открываю душу тибе, открываю сердца свое тебе - забери меня, дай хоть каплю надежды пожить в счастии, хоть на твоей нибесной зимли. Дай хоть взглянуть на матушку и батеньку, навестить сестричку. Очерствел я один, забился на свете словно загнанный волк. Не делай этот роковой выстрел, но проложи путь к твоим вратам. Богородице Дево, Радуйся, Благодатная Мария, Господь с Тобою".
Эта история реальна. Или вы не верите в Божью Силу?