Имя им — Легион
Мы сидели на веранде летнего кафе с видом на портовую гавань. Легкий средиземноморский бриз слегка смягчал полуденную майскую жару, юное солнце сосредоточенно плавило асфальт бесконечной набережной. Марсель замер в жаркой истоме, готовясь к послеобеденной «сьесте» — моменту местного «dolce farniente» . Обычай расслабляться в полдень перекочевал сюда из соседней Испании, благо климат здесь подходящий по всем параметрам.
Встречи этой ждали мы оба с одинаковым нетерпением, хотя и по различным причинам. Он для меня был лишь героем очередного, пусть и несколько одиозного репортажа, я для него — весточкой с такой далекой Родины, которую он не видел уже второй десяток лет. Почти полгода я разыскивал его, еще столько же уговаривал на очную встречу, и в один прекрасный день он позвонил на мой «мобильник» и сказал: «Я готов. Как там мама?..»
В Париже я оказался тогда по работе, добраться до Марселя было делом техники…
На задворках Империи
История эта началась в смутные времена, сразу после развала теперь уже легендарного СССР — Советского Союза, мировой «Империи зла», как любили тогда изгаляться как отечественные, так и зарубежные «борзописцы». Рухнуло некогда могучее почти двухсотпятидесятимиллионное государство, оставив на задворках почти половину своего коренного населения, поделило, как могло, остатки прежней роскоши между бывшими вассалами «короны» и пустилось в автономное плавание по волнам мировой политики. Разболтанный госмеханизм, давший сбой еще в «эпоху Горби», окончательно развалился, да и некому его было отлаживать — «сильные мира сего» (и «того еще» — у кормила власти оставались прежние удальцы) больше были озабочены дележом добычи, оставшейся от поверженного государства-титана, чем благоустройством собственных граждан и обустройством новой страны. И граждане устраивали жизнь сами, как могли. А возможностей у них было немного.
Кто-то тырил с производства цветмет, чтобы прокормить семью, кто-то по-прежнему «горбатился» на полумертвых предприятиях, пытался учить, лечить, строить… Все исключительно на собственном энтузиазме, поскольку казалось тогда, что правители живут сами по себе, а неведомый им народ выживает в одиночку.
Власти вспоминали про «электорат» в двух случаях: накануне выборов и в преддверии очередных «локальных войн и военных конфликтов». В первом варианте в народ выкатывались бадьи с пивом и водкой в обмен на «голоса» остервеневших от безденежья и беспробудной пьянки сограждан. Во втором — по домам «электората» шли бравые представители военкоматов и гребли всех огулом в «несокрушимую и легендарную», на борьбу с очередными пособниками мирового терроризма. Ошалевшие от окружающего правового песпредала, с мозгами, девственно-чистыми после только что полученного очень среднего образования, пацаны колоннами шли в мясорубку очередной «чеченской», «таджикской», «абхазской» и прочих войн, возвращаясь оттуда, в лучшем случае, «участниками» с призрачными военкоматскими льготами. О «номерных» грузах старались не думать. Да и выбора у них, впрочем, не было. Хотя нет, выбор-то как раз и был…
Мой собеседник, Жан Грандье (вспомнился Капитан Сорвиголова Луи Буссинара — имя-то на слуху!) свой выбор сделал именно в те годы. Точнее, сначала за него выбрала Страна, казенной повесткой осенью девяносто третьего призвав в армию. Причем в «войска дяди Васи». Десантуру, то есть… Он только что закончил техникум и стоял перед выбором: идти на производство и продолжать голодать за компанию с отцом, слесарем-инструментальщиком шестого разряда, и всем семейством, или присоединиться к одной из молодых и зубастых «бригад», которых много развелось в те лихие годы. Там перспективы рисовались гораздо более радужные, сверстники катали своих подруг уже на собственных «тачках» и спускали в кабаках собственные — и немалые! — деньги. Правда, сомнительного происхождения. И еще время от времени их почему-то убивали… Другие, более удачливые. Сам Жан, тогда еще вполне русский Иван, вырос не то чтобы романтиком-«ботаником», нет, просто окружающее казалось гиблым болотом, из которого не было пути. Выбирать приходилось «с ходу»… С кистенем на дорогу он не собирался — воспитание все-таки не позволило, и чтобы получить отсрочку (в данном случае — от принятия судьбоносного решения), получив повестку, он не колеблясь пошёл в армию…
Армия его не подвела. Когда идешь в нее не по принуждению, а со вполне конкретной целью, служится не то чтобы вольготно — с осознанием, что получил то, что хотел. К тому же, навыки у Ивана были вполне армейские: несколько лет занятий каратэ, победы на соревнованиях, даны, бойцовский опыт. Остальное приложилось в «учебке». Сержантом и старшим сержантом он стал быстро, командиром отделения, потом — взводным… Но тут началась Первая Чеченская Кампания…
Потом о ней писали много. Говорилось об ошибках политиков, отцов-командиров, восточном коварстве чеченских «боевиков». В общем, «обделались» наши «аники-воины» тогда по-полной… Не при дамах будет сказано. И, опять-таки, «грузы» рекой потекли по домам солдатиков и офицеров. Пара лет той войны стала дороже десятилетия Афганистана. И то сказать: в Афгане за бойцами стояла все-таки Держава, а здесь рубились на своей территории по сути со своими же… Да и само понятие «свой-чужой» вообще как-то стерлось на этой войне. Точнее, для многих «чужими» стали все: вражеские снайперы, бабы-«смертницы», собственные тупые военоначальники, предатели-прапора, продающие врагам-чеченам оружие с собственных складов. И, собственно, Страна, погнавшая зеленых юнцов на эту вселенскую бойню.
Ивану-Жану повезло. Госпиталей он избежал, мелкие царапины перевязывая на месте, но потерял в боях у Площади Минутка почти весь свой взвод и вместе с ним — веру в светлое будущее человечества.
Впрочем, «дембель» ожидаемого понимания ситуации не тоже принес. Отец по-прежнему трудился в ожидании вожделенной зарплаты, как и полстраны. Мать, учительница начальных классов, пребывала в состоянии постоянной депрессии, не понимая, что делать с этими детками, выросшими в условиях «рыночной» (или базарной?) экономики? Как им объяснить, что мерило человеческих качеств не в стоимости кроссовок или пенала? Что уровень жизни определяется качеством вложенного труда, а не объемом бицепсов и удачливостью в бандитских разборках? И что говорить, когда восьмилетний карапуз на тему «кем ты хочешь быть, когда вырастешь?» пишет: «Я вырасту и стану авторитетом, потому, что мне нужна машина»… Причем в слово «авторитет» он, в отличие от Брокгауза и Эфрона в компании с Ожеговым, вкладывает несколько иной смысл. Короче говоря, дома клоака была еще та.
Выход, как ни странно, подсказал младший брат-«очкарик». Невесть откуда он приволок газетенку бесплатных объявлений, таких множество развелось на беспредельном медиа-пространстве. Братишка там искал какие-то одному ему ведомые «материнские платы», но Иван-Жан в рубрике разное наткнулся на почти неприметное объявление: «приглашаем на военную службу по контракту». Родной стране такое виделось только в прожектах. А Иностранный Легион к тому времени уже давно отметил свое столетие. Французский Иностранный Легион.
И Иван-Жан позвонил, предполагая очередное «кидалово». Оказалось — зря. После почти получасового телефонного разговора он собрал нехитрые пожитки и махнул, правда не в Париж, а в неведомый Екатеринбург.
Встреча произошла в традициях лучших «шпионских» романов. Неприметный паренек прямо на перроне вокзала популярно объяснил, что и как делать: купить тур во Францию, в Париже пройти по определённому адресу, а там — скажут… За все про все запросил сто «баксов». Иван-Жан не поскупился и через мгновение стал обладателем конверта со списком вербовочных центров во Франции и потертой брошюры на французском с бравым парнем в зеленом берете на обложке.
А еще через три недели туристический автобус нес его по ровным, как зеркало, дорогам Европы от Москвы к вожделенной цели.
Теперь самое время рассказать, что же такое на самом деле французский Иностранный легион.
Сформировали его почти два столетия назад. С момента своего создания Легион регулярно ведет боевые действия (ввязывается в «ограниченные конфликты», по нашему) в разных уголках земли, утверждая там геополитику Великой Франции. Где же истоки Легиона? Что это за формирование, без которого французское Правительство не может обойтись, и аналог которого даже амбициозная до мозга костей Великобритания так, например, и не смогла создать?
Ещё 9 марта 1831 года французский король Луи-Филипп Орлеанский издал именной декрет о создании Легиона, запретив, однако, использовать его «потенциал» на территории любимой Франции. Король тем самым просто хотел убрать из страны ту аморфную массу из наемников незабвенного Карла X — Бургонского, остатки бывших иностранных полков самого Наполеона I, участников восстаний, прокатившихся по Польше и Италии, которая досталась ему в наследство от Наполеоновского императорствования… Ещё бы, ведь все эти люди обладали реальным (и большим!) боевым опытом, и держать такую «бойцовскую» ораву внутри страны — значит создать серьезную опасность ныне существующему хлипкому политическому равновесию. В то же время широкомасштабная экспансия Франции на территории Северной Африки, начатая еще всё тем же Наполеоном, продолжала разворачиваться с новой силой. Таким образом, французский король (традиционно для национальной политики) старался убить одним выстрелом двух зайцев: очистить страну от «опасного контингента» и направить боевой потенциал закалённых солдат-профессионалов исключительно на расширение сферы политического влияния Франции.
Много с тех пор воды утекло: поменялись взгляды и ценности человечества, а с ними — и геополитическая ситуация, были перекроены границы многих государств. Сама колониальная система, столетия бывшая основой экономики у большинства европейских промышленно развитых стран, потерпела сокрушительный крах. Уже после Второй мировой войны многие бывшие колонии в Африке, Азии, Океании, странах Латинской Америки добились независимости. Вот уже казалось бы, всё — Легион наконец отжил свое и пора ему кануть в Лету…
Но этого не случилось. И вовсе не потому, что министром обороны Франции в 60-х годах стал Пьер Мессмер, заслуженный ветеран легендарной 13-й полубригады Иностранного легиона. Просто уже более двух столетий французы спорят об отмене всеобщей воинской обязанности, которая при этом неизменно остается неприкосновенной. Служба в национальной армии — священный долг каждого французского гражданина. Только вот служить в «горячих точках», «разводить» региональные военные конфликты где-то за морями французы по-прежнему «доверяют» доблестным добровольцам-легионерам. Солдатские матери Франции отнюдь не требуют сегодня вывода войск из Джибути, например, или Чада, Сенегала или Кот д'Ивуара, того же Габона и Гвианы, Майотты и Центральной Африки. При этом никого в мире вовсе не удивляет и не шокирует, что французское Правительство более тридцати лет ведёт войны в Африке, где во всю свергает и устанавливает лояльные режимы, как Бог на душу положит. Правда, почти все интервенции Франции, в основном, носят скоротечный (так и хочется сказать— скорострельный!) характер и выливаются обычно в относительно небольшие потери. Примером тому может послужить операция «Барракуда»: приземлились, по-быстрому свергли кровавого вождя-императора Центральноафриканской империи Бокассу, и — домой. Сам Бокасса, кстати, был тогда в большой обиде! Вы только представьте себе: во Вьетнаме он с легионерами воевал вместе, развлекались, что называется, в одних и тех же борделях…
Подобные операции всегда выполняются профессиональными военнослужащими-легионерами, а не призывниками-французами, оттого-то и французская общественность отнюдь не имеет ничего против.
Правда, время от времени Парламент Франции всё-таки поднимает вопрос о роспуске Иностранного Легиона. Но, например, в 1990 году парламентские дебаты опять закончились в пользу ярых сторонников сохранения этого элитного подразделения. И уже в 1991 году легионеры высаживались в Руанде, Заире и Чаде, постреливали в песках Аравийского полуострова.
Вот, к примеру, краткая хронология боевого пути Легиона — с момента рождения до наших дней.
9 марта 1831 года — издан высочайший декрет о формировании Иностранного Легиона. Первые семь батальонов под командованием полковника-швейцарца Штоффеля отправились завоёвывать Алжир. До 1962 года история этой страны и Иностранного Легиона стала неразрывной.
1835 — Луи-Филипп сдаёт своих легионеров внаём испанским сторонникам регентши Марии-Кристины, и пять тысяч головорезов три года воюют против Дона Карлоса.
1836 — бой с войсками султана Абд-эль-Кадыра и первая крупная победа легионеров; тогда легионеры впервые применили «рассыпную» тактику, использовав легкую пехоту против арабов, атаковавших регулярными рядами пехоты и конницы. Французы придумали закладывать в свои мушкеты по две пули, во второй делали надрезы, из-за которых пуля при попадании в объект разрывалась на части (так называемые пули «дум-дум»).
1854-1855 — Крымская война, и легионеры берут русский Севастополь вместе с англичанами и турками.
1859 — За отличие в боях против Австрии и в Итальянской кампании Легион получает право участвовать в парадах в Париже 14 июля. С тех пор, имея на своих знаменах наибольшее число наград, Иностранный легион ежегодно первым проносит их перед триумфальной аркой.
1860 — захвачен Аннам.
1863 — Император Максимилиан — ставленник Франции втягивает Легион в мексиканскую авантюру. Именно в далекой Мексике родился так называемый «дух Камероне» — одна из традиций и святынь Легиона. Воюя, фактически, за далеко не правое дело против мексиканского народа, легионеры, тем не менее, проявляли мужество и чести своей не роняли. Гасиенду (поместье) Камероне, где три офицера и 62 легионера под командованием однорукого капитана Деню отбивались в течение целого дня, взяли в осаду три тысячи мексиканцев. Истребив более шестисот солдат противника, пятеро оставшихся в живых легионеров поднялись в последнюю штыковую… Трое из них оказались в плену. Деревянная рука-протез капитана Деню, найденная на месте боя, поныне хранится в музее Легиона, а день боя стал его днем. В ознаменование этой битвы только легионеры в качестве парадного головного убора имеют право носить белое кепи (по форме — зеленый берет). Со времен мексиканской кампании к их униформе также добавлен особый аксельбант.
1871 — в нарушение всех законов легионеры использовались внутри страны для подавления парижского пролетариата. Тогда-то ужу французы — защитники Парижской коммуны испытали на себе все прелести и приемы ведения колониальных войн.
Конец XIX - начало XX века — Легион утверждает власть Франции в Дагомее, Индокитае, Мадагаскаре, Судане, Марокко.
Первая мировая война — легионеры сражаются на Марне, под Верденом, при Сомме.
После первой мировой войны Франция вспомнила про Северную Африку и начала активно перебрасывать туда части Иностранного легиона. В Сиди-бель-Аббесе (Алжир) был размещен 1-й полк, а полк кавалерии отправлен в Сус, в Тунис. Именно в этот период много русских и немцев влилось в ряды Легиона. При этом, наградой считалась служба в Индокитае. Легионерам со стажем и званием доставалось обычно направление в 5-й полк. Здесь и оклад был повыше, да и казармы считались самыми лучшими в Легионе. Так было вплоть до 1930 года, когда произошло антифранцузское восстание. Легионеры прославились беспощадными, жесткими мерами по его подавлению. 9 марта 1931 года, аккурат в столетнюю годовщину Легиона, во время военного парада кто-то из толпы выкрикнул в адрес командира легионеров майора Ламберта оскорбления. Не долго думая, Ламберт велел примкнуть штыки, развернул взвод и окружил толпу. Шесть человек были выведены на мост и в назидание расстреляны.
Вторая мировая война… Ирония Истории: в тот момент, когда Иностранного Легиона, направленная Парламентом в помощь Финляндии против СССР, оказалась в Норвегии, Франция капитулировала перед Германией. Тогда 13-я полубригада перешла на сторону Де Голля и стала, по сути, основой вооруженных сил «Свободной Франции», сражалась с фашистами в Ливии и Италии, Франции, а войну закончила уже в Германии.
Зато 25 сентября 1940 года официально зафиксирована первая в истории капитуляция бравых легионеров: 2-й батальон 5-го полка Легиона был взят в плен в Ланг Соне японской армией. Следующим уже в Марокко стал батальон Легиона, без единого выстрела сложивший оружие в 1942 году перед высадившимися американцами. Впрочем, это была достойная капитуляция во благо родной страны.
1945 -1954 гг. — теперь бывшие противники по Второй Мировой воюют вместе: в Индокитае в состав Легиона входило 18 тысяч немцев. Личный состав легиона вырос до 100 тысяч (шли арьергардные бои в колониях). Генерал Во Нгуен Зиап, командовавший вьетнамской армией, в той кампании нанес французам несколько сильных ударов. Французы в ответ выбросили сильный парашютный десант на штаб-квартиру повстанческого движения в попытке перехватить инициативу, и им едва не удалось схватить самого Хо Ши Мина. Тогда на волне успеха в Легионе были созданы два парашютно-десантных батальона. Прочем, два последующих сражения — у Дьен Бьен Фуна и шоссе №4 — эти элитные подразделения подчистую проиграли вьетнамцам.
1947 - 1950 — операции на Мадагаскаре.
1952 - 1953 — милый французскому сердцу Тунис.
1954 -1962 — Алжир.
1978 — опять Африка, теперь уже Заир. Операция в духе Легиона: лихая высадка, рейд через всю страну на джипах по джунглям с постреливанием на ходу, спасение пары сотен белых лавочников и отлёт на отдых до следующего раза…
Сегодня Легион представляет интересы Франции в Южной Америке (Французская Гвиана) «отслеживая» нелегальные артели золотодобытчиков в джунглях и охраняя космодром Куру, на Майоте и в Джибути, сохраняя в Восточной Африке влияние Франции.
Регулярно присутствуют Легион и в составе миротворческих сил ООН на неспокойном Сомалийском Роге и в кипящем котле Балкан. Периодически «восстанавливает конституционный порядок» в странах Центральной Африки. И скорее всего, пока есть на планете «горячие точки», Иностранный Легион не прекратит своего существования, как бы не мечтали об этом многие правительства и террористы всех мастей.
А наш герой прошел все те «круги ада», которые положено пройти новобранцу. Придя по указанному адресу на вербовочный пункт в Париже, после недельного ожидания и многочисленных проверок был отправлен в Обань, что неподалеку от Марселя. После тщательного тестирования (психологические тесты плюс тест на IQ) и проверки местного «гестапо» (служба безопасности Легиона) он попал в собственно тренировочный лагерь возле города Кастельнодари, что в районе Тулузы, в Пиренейских горах. Здесь началась уже вполне знакомая «военка», впрочем, без такой привычной на Родине «дедовщины» — за малейшие конфликты меду служивыми из Легиона вышвыривают моментально. А там не прошло и года — начались «приключения»: Сомали, борьба с местными пиратами, Босния и война непонятно с кем и против кого… Пара-тройка вообще «мутных» командировок по Африканскому континенту, ранения, госпитали, снова тренировочный лагерь…
… Он в Легионе почти пятнадцать лет. Еще пару годков — и можно выходить на заслуженный отдых. С такой выслугой легионерам положена пожизненная пенсия, что-то около тысячи долларов в месяц… Не Бог весть для Франции и Европы, но ведь французы в Легионе и не служат. Чужое имя. Иностранная фамилия… Одним они помогают скрываться в рядах Легиона от правосудия, другим — не попасть под статью о наемничестве на родине. Сам Иван-Жан на родину пока не собирается, но читает все новости из России, переписывается по Интернету с братом и родителями. Казалось бы, жизнь удалась, но язык стал забываться как и та страна, которая выбросила молодого, здорового своего гражданина на мировые задворки торговать жизнью во благо чужих геополитических интересов. А если и вернется, то «…узнает ли Родина-мать одного из пропавших своих сыновей»?
Как знать…