«Философствовать значит учиться умирать». Не мои слова, но я их разделяю. Много вокруг нас таких, кто до конца не верит в бессмертие души. Со всех сторон то и дело слышится разноязыкое «искусство вечно, а жизнь скоротечна» («Ars longa, vita brevis», «Art is long, Life is short»). К молодёжи всё чаще применимы слова П.А. Вяземского: «И жить торопится, и чувствовать спешит».
Вера в бесконечность жизни, в череду перерождений души была краеугольным камнем философии древних. Для них смерть была лишь переходным моментом, когда душа временно освобождалась от телесного бремени и находилась в поисках нового телесного воплощения. Скифы не считали себя убийцами, когда они умервщляли врагов своими короткими мечами акинаками. Акинак для них не был орудием убийства, но был инструментом переделки неправильной души в правильную. Вот почему акинак был стилизован под мужской детородный орган. Само же название, акинак, возможно, от древнерусского «аки наг» (словно обнажённый). Так что описка школьника, процитировавшего слова Тараса Бульбы как «чем я тебя породил, тем и убью», была скорее истиной, невольно изречённой младенцем.
Та же глубокая идея в матерном выражении «пошёл ты на…». Плохой человек больше других нуждается в инструменте переделки в хорошего человека.
Та же глубокая идея и в матерном выражении «пошёл ты в …». Плохого человека загоняют в чрево матери для преобразования его в хорошего человека, словно отправляют металлолом на переплавку. Та же идея и в погребении, когда за работу принимается сама Мать-Сыра-Земля. По английски эта философская концепция звучит особенно выразительно: ТУМ ИЗ ВУМ (Tomb is womb. Буквально: «Могила есть чрево»).