Волна
Огромная волна накрыла его с головой, захлебнула, прожевала, потащила, шмякнула о берег,
и в какой-то момент он подумал, что вот оно – спасенье, но нет, понесло обратно с животной силой опять в эту рваную пасть – жевать, катать, чмокать, захлебывать, убивать.
И он закричал, забился, завыл, я не хочу, это не мне, я не могу это…
И сразу все кончилось.
Он встал, шатаясь, упал, пополз, куда угодно – домой, к маме, к сестренке, к жене,
к работе, только не здесь, только бы выбраться отсюда, а там… Там в тишине и покое…
И он поклялся себе.
И он попытался. И прожил целую жизнь.
И всего добился.
Только не волны.
Всю жизнь пытался найти волну.
Только волны больше не случилось.
Не каждый в силах держать волну.
Муха со шкварками
Зимой батареи нагрелись, и муха проснулась.
Взрослый мужчина поймал муху и стал ее жалеть.
Он нажарил ей шкварок. Она ела. И умерла.
Обыкновенно мухи умирают от избытка мужских чувств…
Эпилог
За десять дней они прожили долгую и красивую жизнь и умерли в один день.
Потом он ее бросил. Или она его.
Тупик
Прямая и долгая дорога.
Сначала дорога мчалась, потом шла, потом тянулась.
Потом появилась развилка-аппендикс.
Он знал, что аппендикс ведет в тупик.
Он знал точно – в тупик.
Почему ему так захотелось – по бездорожью, в неизвестность, в грязь с головой?
Почему ему так захотелось в тупик – туда, откуда нет выхода?
– Потому что дорога не должна быть прямой и торной.
– От прямоты устаешь. В тупике – истина и покой…
В конце аппендикса он сел – и завыл от безысходности.
Возвращался, но попадал на развилки, ведущие в такие же тупики.
У камелька.
Заснеженные дрова разбудили: разрубили, потом расчленили на щепу, сложили домиком.
Стали греть. А они не хотели, чтоб их будили и грели.
Я сидела, и смотрела, как дерево, умирая, рождает огонь.
Заснеженные дрова ругались, плевались, кидались угольками, потом умиротворились, успокоились. Разгорались, возбуждались, потом тлели.
Дразнила язычки огня. Подкладывала им сухие веточки зверобоя, они вспыхивали порохом — самый момент туда плюнуть, а огонь шипит и обижается.
Потом огонь устал. Я смотрела, как он сонно моргает, мурлычет все тише и тише, сворачивается уютно калачиком-клубочком и засыпает.
И я, счастлива, засыпаю рядом, одеялом натягивая на себя Тепло и вкусный костровый дух.