Семён Иванович Резонов пришёл домой из школы не в настроении. Опять нарушали дисциплину на уроке восьмиклассники. На перемене Резонов накричал на целующуюся парочку – Волосов из десятого и Петряева из девятого классов постоянно липли друг к другу. Высказал им всё учитель: и про девичий стыд, и про мужское достоинство, и, мол, «совесть надо иметь, лучше бы обратили внимание на свою успеваемость» и т.п. Коллеги заметили ему, что на втором этаже слышали, как он на третьем взывал к подросткам: «Где ваша порядочность?»
Дома жена смотрела телевизор. Пошаркав ботинками о половичок, Семён Иванович заглянул в зал и с досадой произнёс:
- Опять ты этот канал включила! На улице ненастье, и на телевидении слякоть!
- Не слякоть, а «Ливень», - ответила жена, - интересный канал. Поешь, на плите – суп и котлеты, только что согрела.
Супруга улыбнулась. Её длинные тёмные волосы, тёплый взгляд и тёплый бордовый халат излучали спокойствие и уют.
Резонов быстренько переоделся, пообедал. Насытившись, перешёл к зрелищам, подсев на диван к жене. Та с увлечением смотрела передачу о проблеме однополых браков. Дискуссию вела весьма гламурная дама. Увидев её, Резонов воскликнул:
- О, ведущая - дочь пламенного демократа, можно сказать, отца русской демократии!
Среди гостей присутствовал представитель партии «Спасай Россию!» Сидор Иванушкин. В аудитории явно преобладали сторонники свободной любви, из коих выделялся круглолицый улыбающийся господин, чаще всех произносящий речи.
- … И нечего гей-парады устраивать, - угрюмо говорил Сидор Иванушкин, поправляя рукав синей косоворотки и глядя исподлобья на оппонентов.
Гламурная дама сделала изящный жест, ярко блеснув при этом бриллиантами и воскликнула:
- А Вы знаете, что в античной Греции создавались статуи с изображением однополой любви?
- Я интересовался другими статуями, - ответил Иванушкин, приглаживая свесившийся на глаза светлый чуб.
В зале дружно засмеялись. Улыбчивый господин, внимательно глядя на собеседника, высказался:
- Да известно ли Вам, Иванушкин, что в древней Греции существовала калокагатия - система воспитания, при которой юноша должен был выбрать себе наставника, который обучал его разным наукам и имел с ним интимные отношения?
- Мы не в древней Греции…, - начал было руководитель партии «Спасай Россию!», держа в левом кулаке свою бороду. Но дальнейшие его слова потонули в смехе и рукоплесканиях.
- Нет, ну ты смотри, что делается! – возмутился Резонов. – Они же ему рта не дают раскрыть! Сдурели, что ли: однополые браки им понадобились!
-Семён, успокойся, что ты взбеленился? Ну есть ведь такие люди, которых тянет к представителям своего пола, а не противоположного! Что тут поделаешь, если они родились такими?
- Кто рождается таким, а кого-то в юности развращают! – взъярился Семён. - Ещё и браки им разрешать – рехнулись совсем! А этот, круглолицый-то, гляди: глазами играет, всё время улыбается, а улыбка ехидная, злая!
- Ты сам не будь таким злым, - с укором произнесла жена, посмотрев на него грустными зелёными глазами. Семёна Ивановича кольнуло сожаление о том, что он причинил расстройство своей милой Полине. Но возмущение услышанным и увиденным на экране не давало ему покоя.
Тем временем на экране дискуссия продолжалась. Из зала раздались возгласы с выражением сомнения в том, можно ли считать бородатого патриота культурным человеком.
- Да я культурнее всех вас, это вы мне рот затыкаете, - вымолвил Иванушкин.
Следующий оратор стал горячо говорить о свободе и толерантности в европейских странах, во многих из которых начинают регистрировать однополые браки.
Сидор Иванушкин попытался возразить:
- Россия – православная страна…
Его реплика потонула в оглушительном хохоте. Какой-то полный господин в дорогом костюме выкрикнул:
- Россия – отсталая страна!
Семён Иванович произнёс саркастически:
- Ну-у, поневоле вспомнятся строки Некрасова из его «Современников»:
«… Подождите! Прогресс подвигается,
И движенью не видно конца:
Что сегодня постыдным считается,
Удостоится завтра венца…»
Он продолжил комментировать с возмущением дискуссию, искусно проводимую тонко улыбающейся гламурной дамой. Жена пыталась успокоить его. Но урезонить Резонова было сложно. Вскоре он переключился на другой канал. Жена ушла в другую комнату. Семён Иванович за двадцать лет жизни с супругой так и не научился долго обижаться на неё. Он зашёл к спутнице жизни, которая стояла боком к нему, отвернув голову. Семён осторожно обнял Полину, поцеловал её в мочку уха. Та тихо засмеялась, повернулась к мужу, положила ему руки на плечи. Их губы слились в глубоком поцелуе.
Эта ночь у супругов была особенно страстная. Резонов и в постели как будто старался доказать все преимущества разнополого брака.
Утром Семён Иванович шагал в школу весь под впечатлением чудесной ночи. Правда, иногда в памяти возникали картины из вчерашней теледискуссии, но он их с презрением отбрасывал. Поприветствовав вахтёра, педагог направился в свой кабинет, находившийся на третьем этаже. До начала занятий ещё было далеко, учеников в школе – немного. Пройдя по коридору до поворота к кабинету литературы, Резонов свернул за угол и увидел Волосова и Петряеву, сжимавших друг друга в объятиях. Влюблённые шарахнулись в стороны друг от друга, испуганно поздоровавшись со словесником.
- Здравствуйте, здравствуйте, рано вы сегодня, - радушно произнёс учитель, подходя к кабинету и открывая дверь. Про себя он с умилением думал: «Милые вы мои, любите, обнимайтесь! Как замечательны здоровые отношения между юношей и девушкой, между мужчиной и женщиной!»
Петряева с удивлением спросила шёпотом у своего не менее поражённого
друга: «Что это с ним сегодня?» Тот молча пожал плечами.