Размышления на краю

Борис Бызалов
                РАЗМЫШЛЕНИЯ НА КРАЮ

                ( 2004 – 2009 г. г.)

                Версия третья

                Жене моей и другу -Раюше в память о наших близких посвящаю.









                Москва  2011г.      



СОДЕРЖАНИЕ:

От автора
Глава 1. Такая нужная профессия. Катастрофа. М.К.Янгель.  Начало.Творчество. Самородки. Риски и происшествия.

Глава 2. На космодромах страны. В начале  и  потом.  Быт.  Ответственность. Сухой закон.  Скромные герои. Природа. Катаклизмы.

Глава 3. Развал. Лихолетье. Смутное  время.  Ракетное  КБ.  Стиль  работы.  Взлет  и падение. 90-ые  годы.  Смены  поколений.  Руководители,  структура, управление. Большевицкий стиль. Б.Н.Ельцин. Надежды и сомнения. К чему   пришли? Криминал. Политики и люди. Демократы  и «дерьмократы».Воздух свободы.

Глава 4. Судьбы. Диктаторы. Дореволюционная  деревня. Мальчик с елочкой. Девочка из  захолустья. Русская  революция. Осознанная необходимость. Три друга.   Вербовка. Смерть дракона. Две судьбы. Еще две судьбы. Синхронный переводчик. Мистификация

Глава 5. Непостижимое. Нобелевская лекция. Материя. Бесконечность.     Бессмертие. Национализм. Еврейская  семья. Сталин  и  евреи. А ныне как?         Таланты  и  гении.  Разум  или  случайность?  Кто  ты - Создатель?  Пришельцы. Вера и власть. Крестный ход. Любовь. Про братьев наших меньших.
             
 Глава 6. Силуэты. Парижские  коммунары.  И.С.Козловский.  Ю.В.Никулин.  Комбриг  Рулёв. Л.П.Берия. Голда Меер. Кандидат в президенты Я.И.Колтунов. З.К.Церетели. В.А.Аксельрод. Е.И.Чазов. Г.С.Титов. И.М.Перельман.             В. Н  Челомей. В.П. Глушко.  Президент Украины Л. Д. Кучма. Г.Р.Ударов. Л.В.Смирнов. Человек-легенда.
   
Глава 7. Социологические срезы. Взрослые  и  дети.  Мздоимство.  Похоронный  бизнес. Захребетники. Кондопога. Мифы о народе. Участковый милиционер. Начальник ОТК. Инспектор   по  жилью. ЛТП  -  пациенты   и   начальники. Упреки  Создателю. Награды Родины. Врожденная культура. О неприличном. Городок  провинциальный.  История  одной семьи.  Социальный  срез.Жильцы и квартиры.

Глава 8.Речь Вани Колобкова.Граждане. Результативность СМИ. Богатые и бедные. Две экономики. Депутаты. Засилье имитаторов. Коррупционеры и временщики. А где специалисты? Сельское хозяйство. Бывшие главные. Дедовщина. Американцы.    Судейские. Присяжные. Телевидение и СМИ. Зомбирование  криминалом.

Глава 9. Власть. Пирамида власти. Террор. Одиночество. Ложь.Бабицкий. Генеральные прокуроры. Исторические личности.  Первые и другие. Сподвижники.Гласность  и  открытость.  Законы  и  их  слуги. Стратегия  в экономике.Коррупция.  Суды.  Армия.  С  кем  мы?  Вымирание  народа.  Проекты и реальность. Профанация науки.  Поддержка народа. Партии  и  Дума.

Послесловие.

PS.


ОТ АВТОРА
               
   В конце сороковых годов прошлого века на базе отечественных разработок и изучения трофейного немецкого ракетного вооружения в нашей стране начались интенсивные научно-исследовательские и проектно- конструкторские работы по освоению промышленностью не свойственного ей ранее производства- создания ракетно-космической отрасли.

    В этих работах участвовали сотни тысяч ученых, проектировщиков, конструкторов, заводчан, строителей, монтажников, испытателей и эксплуатационников. Немало уже, опубликовано  научных трудов, обстоятельных мемуаров и художественных произведений по ракетно-космической тематике. Известны исторические этапы создания новой техники, биографии ученых,  главных конструкторов,  летчиков-космонавтов, сведения по истории головных конструкторских бюро и  предприятий  промышленности.

   Гораздо меньше написано про неизвестных рядовых участников создания этой  техники;  об  их  жизни,  профессиях, условиях, в которых они работали,  их быте, патриотизме  и героических поступках, которые они совершали.   Эти размышления легли на бумагу по пожеланиям многих непосредственных участников создания стартовых комплексов и технических позиций боевых и космических ракет-носителей, с которыми автору пришлось работать длительное время.                Среди многочисленной современной мемуарной литературы преобладают воспоминания участников и свершителей исторических событий конца прошлого и начала нынешнего века, в которых они участвовали. Это их взгляды на события изнутри и сверху. Здесь же оцениваются те же самые события только снаружи и снизу глазами простых людей, которые тоже участвовали в этих событиях.
 
   Однако,  специфическая тема творчества и жизни создателей ракетных комплексов неожиданно вышла за свои узкие рамки и обросла размышлениями о причинах и последствиях развала советской системы и о судьбах наших современников. Поэтому в содержании появились социально-политические и религиозно-философские аспекты спорного и достаточно острого характера, в основе которых  лежит вечное стремление каждого из нас к истине, познанию и справедливости.  Размышления ведутся, как бы, от обобщенного лица читателя, обитающего в среде рабочего класса и трудовой интеллигенции.
               
   По своему литературному жанру это не рассказ и не повесть, не мемуары и не памфлет. Это - зафиксированные на бумаге размышления автора. Они и записаны простым разговорным языком, не претендующим на научный или художественный изыск.    В этих  размышлениях нет  ни  доказательного политико-экономического   анализа, ни научной  социологии, философии и критики религиозных верований. Здесь есть, как бы слайды о нашей   повседневной   жизни,   полученные    из  средств массовой информации и наблюдений над  окружающей нас действительностью.

   Рассказывается о конструкторах, их творчестве и о неординарных людях – наших современниках. Из многочисленных случайных встреч и постоянного общения с интересными людьми внимание уделено по ряду причин только некоторым из них. Все эпизоды, события и персонажи не выдуманы, а основываются на реальных фактах. Там, где автор не уверен в достоверности   мельчайших фрагментов биографий или детальных подробностей происходивших событий,  фамилии персонажей изменены или не приведены.
 
   Отдельные экскурсы в новейшую советскую и российскую историю поясняют содержание размышлений. Показаны   судьбы простых россиян, проживающих в столице и в типичном провинциальном российском городке. В аллегорической форме изложено обобщенное мнение простого российского обывателя о современном обществе, в котором он живет и самонадеянно предложены наивные советы всем будущим виртуальным российским лидерам.

  Автор не претендует на всестороннее исследование всех поднятых   проблем, и  надеется, что по постановке вопросов, своему содержанию и направленности эти размышления окажутся  интересными и полезными для патриотично настроенных, но критично мыслящих  читателей.   


ГЛАВА 1.  ТАКАЯ НУЖНАЯ ПРОФЕССИЯ

   Совет Главных конструкторов вел Михаил Кузьмич Янгель.  «Кузьмич», как уважительно и любовно звали его сотрудники. Он сидел за маленьким столиком на  сцене актового зала КБ.  На  столике лежали несколько листков  бумаги и пачка модных в те годы, первых советских сигарет с фильтром - «Новость». Как всегда, неторопливо,  тихим, но  внятным  голосом,   Кузьмич  объявлял  выступающих,  задавал   вопросы,    делал   замечания,  раздавал   поручения,  что - то записывал на листках. По серому лицу катился пот. За три часа работы Совета пачка «Новости» была выкурена вся.

   Незадолго  до  Совета  в Байконуре  при  испытаниях  новой межконтинентальной стратегической ракеты Р-16 произошла трагедия, получившая, в последствии, название «Неделинской катастрофы». Янгеля спасла случайность. Или Провидение? Он в компании с любителями покурить, отошел   от  ракеты на отведенное для курения место. В этот момент и рвануло. Колоссальная энергия, спрятанная в баках   ракеты,   в    какие-то    доли    секунды    высвободилась  и превратилась в необузданный огненный смерч, пожирающий людей, конструкции и сооружения.

    Командующего ракетными войсками стратегического назначения, главного маршала артиллерии М.И. Неделина, рабочее место которого находилось в  пятнадцати метрах от ракеты, ждала та же участь. Его опознали с трудом по остаткам звезд и наград на обгоревших погонах и мундире.

    Михаил Кузьмич,  потеряв ощущение реальности, рвался туда, в огонь: спасать, вытаскивать, помогать. Крепкие и рукастые мужики, сами пережившие и войну, и авиационные катастрофы, скрутили его и спасли от неизбежной  гибели  в  огне.  Многих он потерял тогда: и заместителей своих по испытаниям, и талантливых конструкторов, и военных инженеров,   с которыми  начинал  создавать  это грозное и невиданное еще в мировой технике оружие.

    Беспристрастная автоматическая киносъемка, которой оборудованы все стартовые позиции, зафиксировала на пленке бегущих и падающих в пламя людей, разрушение и падение  ступеней ракеты.

     Говорят, что Брежнев запретил показывать этот фильм Янгелю. В официальном сообщении говорилось только о гибели маршала М.И.Неделина в авиационной катастрофе. Но догадливые москвичи по кавалькаде машин скорой помощи, несущихся с сиренами из Внуково в ожоговый центр на Большой Серпуховской, быстро сообразили, что случилось нечто неординарное. Ну, а вскоре прибыли очевидцы и участники, и все стало ясно до мельчайших подробностей.

    Конечно, взрывы ракет происходили и до и после Неделинской катастрофы, но на Михаила Кузьмича эта трагедия произвела разрушительное воздействие и, как всякий истинно русский  человек,  он  начал  лечиться  истинно  русским способом. Стрессы и алкоголь  помогают здоровью только в анекдотах, а      инфаркты     просто    так     не     возникают.
 
    Моральная ответственность перед страной за ее оборону, личная ответственность   за   создание  новейшего оружия перед высшим руководством государства, сохранность жизни людей в непредвиденных обстоятельствах, обеспечение работой, а значит и заработком десятков тысяч людей и, в конце    концов,   собственная бытовая  неустроенность.   Жизнь  вне  семьи,  на  два  дома-   в Москве и Днепропетровске.  Не все ли равно, в заводской     гостинице с нянькой, или в коттедже? Все это  далеко  не  удлиняет  жизнь.   И  при  всем  при  этом,  Янгель, как ученый, конструктор и руководитель   умел   создавать простые в обслуживании армейские высокоточные баллистические, боевые ракеты.

    Маршал Одинцов, однажды, после удачного пуска озвучил  на  наблюдательном  пункте  не  совсем объективный, но популярный  в  те  времена  у  ракетчиков  слоган:  «Королев  для ТАСС, Челомей в унитаз, а Янгель для нас». Это  было  время, когда   уже  слетал Гагарин, на вооружение   Советской      армии  поставили  первые   Янгелевские ракеты, а  у  Челомея  не  было  еще  ни  «Протонов»,   ни    боевых    шахтных     «соток».  Все   это  у  него появилось потом, а в начале этого соревнования побеждал Янгель.

      Михаил Кузьмич был, несомненно, творческим человеком. Природа наделила крестьянского сына из глубинной сибирской деревни стремлением к познанию, нетерпимостью к безделью, даром руководителя, талантом конструктора. Тридцатые годы, учеба, война, потом работа у Королева.

     Из «Королевского гнезда» выпорхнуло много учеников и сподвижников, ставших впоследствии руководителями целых направлений в ракетной отрасли: Янгель -боевые баллистические ракеты стратегического назначения и космические ракеты-носители, Макеев—морские баллистические ракеты,  Решетнев - космические аппараты.  Они и сами окружили себя творческими людьми и создали коллективы, не воспринимающие в своей среде  бездарей и бездельников.
 
     Янгель  насаждал у себя свободу высказываний. В его рабочей комнате, примыкающей к кабинету, в процессе обсуждения технических проблем набивались до дверей: заместители Главного конструктора, ведущие инженеры, начальники отделов, конструкторы, специалисты. Каждый доказывал свое, единомышленники объединялись в группы, готовые порвать в клочья своих оппонентов. Табачный дым выдавливал спорщиков в коридоры. Кузьмич сидел в уголке, слушал, озадачивал собравшихся, а  потом вставал и говорил: «Будет вот так! ».

    Так обсуждались и принимались решения, рожденные в тиши лабораторий и конструкторских отделов и не имеющие аналогов в мировой технике. И начиналась работа. А люди - то какие были! Личности! Честолюбивые, смекалистые, знающие свое дело! Что руководители, что исполнители. Да не было  исполнителей!  Все  были  разработчиками,  все  создавали ракету и идеологи, и ведущие конструкторы, и простые чертежники, и заводчане, и испытатели на полигонах.

      В те годы все участники работ по созданию ракетной техники  испытывали одни и те же затруднения: преодоление новизны.
      Структура ракетной техники состоит из нескольких основных сегментов: полезной нагрузки в виде космического аппарата или боевой головной части, средств их выведения в виде ракеты и систем  ее наземного  оборудования, аппаратуры  управления пуском и полетом ракеты и  космического аппарата, средствами контроля и измерения параметров полета.
     В соответствии с этими сегментами и создавались в стране головные конструкторские организации: по ракетно-космической системе в целом, по разработке и созданию космических аппаратов и ракет, по системам управления ими, по наземному оборудованию и средствам измерений. И каждая из них встречалась с неизвестным.

     Разработка наиболее эффективных ракетных топлив, обладающих свойствами создания наибольшей тяги для ракетных двигателей  в сочетании с максимальной безопасностью  и простотой в эксплуатации. Поиск и разработка новых материалов, стойких в среде этих топлив и их паров в условиях низких и высоких температур. Создание элементной базы для систем управления с обеспечением надежности и быстродействия.

      Понятно, что без обмена опытом и взаимопомощи решение этих задач отказывалось невозможным, и ведущие специалисты головных предприятий, зная друг - друга, как говорится «в лицо», совместно решали многие проблемные вопросы. А иначе было и нельзя.
     Решения все равно надо было находить и задачу выполнять, не смотря на жесточайший режим секретности разработок, установленный на каждом предприятии. Например, сконструировать пусковой стол и его обрамление было невозможно, не имея данных по газодинамическому воздействию ракетных двигателей и отклонений ракеты от центра стола при ветровых нагрузках в процессе ее подъема.

      Это сейчас в распоряжении разработчиков имеется широкая база данных, а тогда в начале развития ракетной техники приходилось проводить многочисленные исследования и расчеты для обеспечения безударного схода ракеты со стола. Или проблемы, возникавшие у разработчиков ракеты и ее наземного оборудования по созданию металлов и пластмасс, стойких к воздействию агрессивных и токсичных топлив на основе азотной кислоты и ее окислов.

      Впервые разрабатывалась специальная облегченная  арматура, применяемая в гидравлических коммуникациях ракет и их автозаправщиков. А для ее разработки, в свою очередь, требовалось создание листового фторопласта для клапанных мембран,   и нержавеющих сталей для пружин и корпусов. И по каждой из этих уже вторичных проблем  для их решения возникала необходимость подключения профильных научно-исследовательских институтов, конструкторских бюро и их наиболее грамотных и инициативных сотрудников.

    Так что же это такое - конструктор? Что это за птица такая?

    В советские времена директоры заводов очень любили  посылать своих заводских конструкторов вместе с другими представителями  «гнилой» интеллигенции на уборку урожая, овощные  базы, городские мероприятия и другие массовые действа. Помните у Высоцкого? «Товарищи ученые, доценты  с  кандидатами! Замучились  вы  с  иксами, запутались в нулях, сидите, разлагаете молекулы на атомы, забыв, что разлагается картофель на полях ». И действительно, ведь токаря от станка не оторвешь! План! А тут мыслители. Ну и пусть мыслят себе на грядках! Даже лучше на свежем-то воздухе!
 
    Не понимали заводские начальники, что конструктор - человек творческий и до материализации его идей должно проходить какое-то время, но  зато потом эти идеи окупаются сполна. Поэтому и достигается наилучший результат в развитии новой техники в тех производственных структурах, где  главный конструктор стоит над директором экспериментального завода, а не наоборот директор над главным конструктором, как это практикуется сейчас.

     Конструктор ведь тот же ученый. Только если ученый  теоретически и экспериментально открывает нечто новое в природе или разъясняет нам уже существующее, то конструктор используя  наработанные ими, учеными, знания, создает на  их базе устройства, облегчающие нам жизнь в  окружающей нас суровой действительности.
     Все искусственное: паровозы и станки, самолеты и океанские лайнеры, телевизоры и сотовые телефоны, небоскребы и туннели, спутники и телескопы придумано ими - учеными и конструкторами. Эдисонами и Черепановыми, Энштейнами и Сахаровыми, Циолковскими и Королевыми, гениями и трудоголиками, талантами и безвестными.

     Если ученый - бесценный специалист в какой- то одной области или примыкающей к ней науке, не считая, конечно, таких энциклопедистов, как Леонардо, то рядовой конструктор обязан, может быть не так глубоко, но практически знать все.  Что бы спроектировать, например, пуговицу, он должен знать элементарную геометрию, химию, кое - что из физики,  сопротивление материалов, материаловедение, обработку металлов или полимеров, методы испытаний, дизайн, обеспечение долговечности и много - много  другого. Вот какая это птица-конструктор!

     Лелеять его, простого конструктора, надо и холить, если он, конечно, не профурсетка, какая  ни будь.  А не только Главных и Генеральных, потому что  готовый, интеллектуальный товар состоит на 90% из мозговой деятельности простого неизвестного конструктора. А ведь   среди   них   и   «самородки» попадаются.

     Работал в одном ракетном КБ бывший матрос. Обаятельный парень и компанейский очень, с широким добродушным и улыбчивым лицом.  Жена у него тоже  была статной, фигуристой,    русской   красавицей,   да   еще   к   тому   же  и умницей. Институтов   он   никаких   не кончал, кроме чертежных курсов.   А   стал  он   ведущим   инженером,  сложные агрегаты    конструировал       для       ракетной      техники:      емкости        для  перевозки дымящей  концентрированной  азотной  кислоты, трубопроводную арматуру для ракетных топлив, транспортные агрегаты для перевозки ракет.
    Бригада конструкторов под его началом работала. Молодежь его  боготворила. А он - бывший матрос, учил и воспитывал. Ведь если есть у молодого искра божья в глазах, то с ним и работать интересно. Они ведь из институтов приходят, не умея ничего. А тут  тебе  материальное  производство, знания надо практические иметь и навык.

     И вот приходит такой, неоперившийся птенец, и поручают ему сделать простейшую деталь;   ну,  например,  тягу   для   подъема    шнеков  роторного аэродромного снегоочистителя. Посчитает он ее на прочность, как в институте учили, ошибется, конечно, но, в конце - концов, при помощи бывшего матроса определит размеры и конструкцию из двух шарниров и  прутка с резьбами для регулировки. А потом, если есть у него эта искра божья, побежит в цех, к станку и будет там страдать, пока токарь  вытачивает нарисованные им - конструктором, детали.
 
     У многих потом на всю жизнь остаются в памяти эти первые простейшие творческие свершения. Ну, а как же? Мог ведь и хуже конструкцию придумать. Ведь из головы же! А придумал-то самую хорошую, самую оптимальную, и не наврал. Даже токарь, тот же, добродушно усмехнулся! И сохранит он надолго, даже когда сам станет мэтром, чувство  горячей признательности к бывшему матросу.
     Попивал, правда, матрос этот. Повесит пиджачок свой на стул, разложит чертежные приспособления в рабочем беспорядке, наколет лист ватмана на кульман, нарисует на нем пару линий и выйдет дня на два - на три, а то и на неделю. Хитрость такая. Как будто покурить вышел. Но прощали ему все. И друзья и начальство. Уж больно талантлив и работоспособен был, восполнял с лихвой все свои простои и выдавал продукцию, никогда и никого не подставляя.

     Вот так и начинали молодые специалисты под руководством старших товарищей от конструирования простой регулировочной тяги до проектирования сложнейших автоматизированных ракетных комплексов.
   
     А другой «самородок» в молодости котлы клепал. Тоже ничего не заканчивал, но самообразованием занимался упорно всю свою дальнейшую жизнь. Кучу специальной литературы переворошил, библиотекарей замучил. На склоне лет самостоятельно немецкий язык выучил на разговорном уровне. Ребята над ним смеялись: «Юрий Арсентьевич! Зачем тебе немецкий язык? Ты же все равно не выездной! За бугор не пустят!». И оказались правы. Не дожил он до крушения железного занавеса. Родился рано. Сейчас бы ему этот немецкий язык, ох как пригодился!
      Очень талантливый человек был. Сконструировать мог все; и уникальный прибор, и громоздкий   подъемный  кран  на  базе  прославленного во время войны танка. Работал  он  очень   интересно.  Открывал  окно,  закуривал  свой  вонючий «Беломор» и  тупо смотрел  на облака. Уходил в себя. Так могло продолжаться неделю. А потом он накалывал на кульман     листы       ватмана     и      в     течение    двух   -   трех дней выдавал в зависимости от   полученного   задания   готовые   общие   виды  миниатюрного оригинального прибора или большегрузного транспортного агрегата, да еще со всеми  техническими  подробностями.    Чертежи    его    общих     видов    можно    было сразу    отдавать     в     деталировку.    Вот     тебе    и   котельных дел     мастер! 
     Увлеченный был человек.   Художественную    фотографию    освоил.   Прекрасные психологические фотопортреты своих сослуживцев делал. В пятидесятые годы купил «Победу» и поехал на ней вместе со всей своей многочисленной семьей в Закарпатье. Тогда это модно было. А по дороге в салон залетела оса. Все начали ее ловить, в том числе и сам водитель. Результат был ожидаем. Все оказались в кювете, машина была продана в металлолом, но это не излечило водителя от других увлечений.
     А в молодости он на Камчатке попал в авиационную катастрофу. Самолет врезался в сопку, и  только он один из всех пассажиров и экипажа  остался в живых. Лежал он, переломанный, на снегу, рядом с горящим самолетным шасси и бредил. Все ему казалось, что по склону сопки за ним идут лыжники. А когда, действительно, пришли спасатели, он их уже увидеть не смог: лежал без сознания у догорающих колес.
     В тот раз Господь его спас для творческой работы. И ведь не подвел! Сделал он очень много для Советской Армии и Флота. А в другой раз Провидение спасло его от неминуемой гибели в огне неделинской катастрофы. Это он отошел покурить вместе с Янгелем и остался жив.

     В бригаде у него работал молодой чертежник, мордвин по национальности - бывший фронтовик. Тоже не простой судьбы человек. Восемнадцать раз в штыковую атаку ходил и жив остался. Полк его за годы войны четырежды сменил свой состав полностью. Знамя сохранилось, а люди нет. Ходил он ежегодно на встречу ветеранов к Большому театру: все своих однополчан искал. Так и не нашел никого - их просто нет.
     Хороший конструктор был. Вечерний институт закончил, начальником конструкторского  отдела стал и гордостью своих многочисленных мордовских родственников. Кто его и бывшего котельщика вел по жизни? Господь, ангел-хранитель или слепой случай?

    Конструктор,  несомненно, профессия  творческая. Ведь  Нечто создается из ничего, из своего сознания, из головы. Правда, если голова толковая! И как все творческие личности конструктор харизматичен. В той или иной степени. В зависимости от вложенного в него Природой таланта. И вот, когда эти харизматики уходят, легенды о них остаются и переходят из поколения   в поколение.

     Таким  был   и  Герой  Советского Союза Леонид Тимофеевич Боков. Звезду он получил за войну. На своей «тридцать четверке» вволю погромил он фашистские тылы. Фрицы сначала ничего понять не могли. Далеко от линии фронта какой-то бешеный танк рушит их базы и уничтожает живую силу. А когда разобрались, Леня ушел к своим,  пристроившись ночью в хвост немецкой танковой колонны, направлявшейся на передовую. А эти дисциплинированные дураки даже представить себе не могли, что  «русский Иван» способен на такое. Тем более, что  на  пушку  наши  привязали  ведро,  которое  ночью сошло  за пламегаситель, устанавливаемый на стволы немецких танковых орудий.
      Леонид Боков и конструктор был неординарный. Спроектировал  он   вертолетно-пусковую  установку  для   боевой тактической  ракеты  и   много   чего   другого.   А   геройский   характер  так  при  нем  и остался.  Ничего и никого не боялся. И морду мог набить при случае, если видел хамство и несправедливость. Милиция его не трогала. Уважала!
      Однажды на 2-ой Брестской улице  среди  бела  дня,  в  обеденное  время,  по  не  установленной   причине   произошла    типичная     русская    драка      между интеллигентными уважаемыми людьми: почтенными    архитекторами из Моспроекта и  не менее почтенными конструкторами из ракетного бюро,   среди   которых   был   и   наш   Герой. Прибывшая  на место побоища передвижная милицейская группа, увидев Звезду, конечно, увезла в околоток только представителей вражеской стороны.
       А еще возвращался он как-то из командировки, с Брянского машиностроительного завода, где по его проекту изготавливали агрегат. И в вагоне-ресторане бывшие враги, а ныне немецкие друзья, увидев Звезду, переслали на его столик бутылку коньяка. А Леня в ответ как настоящий джентльмен - со своего столика букет роз для немецкой дамы. Вот такой контакт был у него с иностранцами, хотя и  «своими». Вышел он на работу на следующий день, а его в спецотдел к начальнику режима. Вот  как ЧК работала! Но не на того напали! Кишка тонка, оказалась против боевого танкиста. Даже выговор не объявили, хотя хотелось очень.
      А в другой раз пошел он со своими сослуживцами в обеденный перерыв в забегаловку «У Безрукого» на улице Горького. А почему «У Безрукого»? Потому что директор забегаловки был одноруким инвалидом. Так к этой харчевне и прилипло народное название. Со всей округи в обеденный перерыв к  «Безрукому» набегал народ. И вот стоит Леонид  со  своими  ребятами  в  очереди  за  вареной  колбасой с зеленым горошком. И вдруг какой - то тип лезет без очереди. А очередь в Советском Союзе была олицетворением  высшей справедливости. Как  в бане, где все голые равны! И на традиционный вопрос   «А  ты  кто   такой?»,  этот   тип  вытаскивает красную книжечку    и     сует    ее    в    нос    Герою,    а    Леня,    не     глядя,  рвет ее на куски и бросает в урну. А была эта книжечка удостоверением сотрудника КГБ. Ну, тут уж вся очередь напружинилась. И полез не состоявшийся Штирлиц в урну, собирать обрывки и  жалобно подвывая, убежал, так и не проглотив своего зеленого горошка с ветчинно-рубленной колбасой.
        Леня, даже если бы и Героем не был, все равно ничего не боялся. Повидал слишком много. От человеческих внутренностей гусеницы танковые очищал, когда наши в Крыму сбросили немцев в море. А еще «У Безрукого» стояли автоматы, которые   за    полтинник    наливали   стопку   коньяка.  Но   Леня предпочитал самогон, который и варил у себя на кухне. Классный был напиток!
        Однажды он со своим приятелем - будущим заместителем министра - варил очередную порцию, но что-то не заладилось. Взорвалась кухня. Осколки стекол посыпались на тротуар.  Хорошо  шесть  часов  утра  было,  и никто не пострадал. Обошлось.  Вот   таким   был        Герой  Советского  Союза  и  талантливый конструктор.
   
     А еще один маргинал - любитель приколов,   был в работе очень серьезным человеком. У него была другая специализация. Он мог сконструировать   отдельные  узлы    агрегата:   зубчатый    редуктор,    лебедку,     раму,   пульт управления, механизм, то - есть все то, что составляет внутреннюю начинку- «узел» агрегата. И называют-то  таких конструкторов «узловиками».  Хороший  узловик  тоже должен  знать   все. И технологию изготовления, и станочный парк, и организацию, и структуру  производства.

     Вот  таким  «узловиком»  и был  Алексей Алексеевич Ростовский. Серьезный человек и в возрасте уже, где-то между сорока и пятьюдесятью. Внешность у него была своеобразная: высокий, худощавый, с гитлеровскими усиками под носом и, несмотря, на внешнюю серьезность, было в нем, что-то такое, детское, отчего хотелось улыбнуться. Ходили про него слухи, что сидел он в тюрьме, но если и сидел, то не за политику: не приняли бы его на работу в режимное учреждение.
     Мог он в кафе на Новом Арбате усесться за столик напротив ресторанного джаза и на глазах у музыкантов  съесть целый лимон, не разрезая его на дольки. Какая уж там музыка из духовых  инструментов! Побросали их лабухи и ушли на перерыв, пока Алексей Алексеевич не удалился.
      Мог он сорочку снять с себя, не снимая пиджака и не развязывая галстук. Когда он сделал это в ресторане гостиницы «Москва» на юбилее сослуживца,   пораженные   официанты   бросили   обслуживать клиентов и прибежали смотреть, как он это  делает, а за соседними   столиками  посетители   вытянули   шеи  и застыли  в недоумении.
     А однажды в пятидесятые годы, будучи в командировке в Кременчуге, пошел он с друзьями на городской рынок, встал напротив мужика, торговавшего семечками, долго и сосредоточенно глядел на него в упор, а когда у мужика появились первые  признаки  беспокойства, громко  сообщил, так чтобы  слышали все окружающие: «Наконец-то вспомнил! Мы с Вами в сорок третьем встречались в гестапо». Бросил продавец свой мешок с семечками и такого деру дал - только его и видели!
    А еще Алексей Алексеевич любил поизмываться над главным инженером. Тот тоже занудой не был и внедрял своеобразные методы управления. Встал он однажды у проходной с хронометром и стал засекать опаздывающих сотрудников. А тут как раз Лексеич бежит, подпрыгивает. Главный показывает ему хронометр   и   говорит: «Алексей   Алексеевич!   Вы   опоздали на четыре минуты». А тот ему в ответ: «Извините Григорий Петрович! Я  сегодня, зато на четыре минуты уйду пораньше!». «А, ну тогда другое дело. Проходите, пожалуйста!». А когда осознал блюститель дисциплины этот ответ, замахал ручонками, засучил ножками: «Что? Что Вы сказали?». Но Лексеич был уже на рабочем месте и главный  инженер не стал позориться перед  сотрудниками.  Руководитель все-таки! Тем более, что этот прикол попал потом и в анекдоты.
      А  однажды  у  главного  с  самого утра шло большое совещание и Алексей Алексеевич, дождавшись, когда секретарь вышла, зашел в тамбур, называемый  в  народе  «антиматюгальником»,  надел  какую – то отвратную маску с лиловым носом, приоткрыл внутреннюю дверь, заглянул в кабинет и тут же вышел из пустой приемной. Главный выбежал  из  кабинета   и   накинулся  на   вошедшего  секретаря: «Кто тут был?». «Никого не было Григорий Петрович». Посмотрел он задумчиво  на  секретаря  и  продолжил  совещание. А Лексеич тут же подговорил кого - то снова отвлечь секретаря и повторил то же самое. Главный прервал совещание, освободил всех, открыл окно и впустил в кабинет морозный воздух. Когда к нему вошла секретарь, он сидел без пиджака и отрешенно смотрел в небо. Наверно подумал, что уже как третий год не был в отпуске.
      Любил Ростовский отвечать на звонок городского телефона: «Дежурный офицер гестапо слушает!» На другом конце трубочки ошеломленно молчали и переставали звонить.Знаток был розыгрышей.  Почти как знаменитый композитор Никита Богословский, широко известный в народе кроме песен еще и своими розыгрышами.
       Понимал Алексей Алексеевич, что время от времени надо снимать у людей  стрессы  от изнурительной  работы, когда нервы  у всех уже  на пределе и, как умел, шуткой и розыгрышем создавал возможность расслабиться. Свыше тридцати лет проработал этот юморист в конструкторском бюро, много чертежей было сделано за его подписью, много его устройств работает и по сей день, и когда он ушел на пенсию в КБ что - то исчезло, чего - то стало не хватать, жизнерадостности что ли, иронии и внимания друг к другу.
 
      Вы, может быть, скажете, что не надо вспоминать обо всем этом, а тем более писать. Оно того не стоит. Мелочь. Писать надо о героях космоса, о генеральных конструкторах, о славных победах. Правильно! Надо об этом писать. Но надо и отдавать себе отчет в том, что ракетно-космическую технику создавали тысячи талантливых и ответственных инженеров, техников и рабочих.
 
     Это ведь  не  бестелесные  фигуры, а  победившие в той страшной войне и составившие плоть ракетной отрасли живые люди со всеми своими слабостями и достоинствами. Это инженеры старой русской школы, которые проектировали еще пароходы и паровые мельницы; это фронтовики, вернувшиеся с войны и стремящиеся наверстать все, что на ней было потеряно; это  молодежь,  пришедшая  в   большую  жизнь   со   школьной  и институтской скамьи. И каждый из них – личность! И бывший матрос; и Герой Советского Союза Леонид Боков; и бывший котельных дел мастер; и неутомимый остряк Алексей Алексеевич, да и тысячи других, таких же неповторимых и недооцененных.

     Не сбили бы мы  летчика-шпиона, если бы тот же инженер-конструктор - бывший котельщик, и его заводской друг- смекалистый уральский слесарь- лекальщик не сумели   еще раньше изобрести и изготовить сложнейший  распределитель управляющего воздуха  для  заправки  топливом   зенитных   ракет. Нет, не   тихая   эта профессия - конструктор. Кроме энциклопедических знаний требует она  от своего носителя еще и мужества и решительности.

    В первые  годы, в самом начале зарождения ракетной техники  конструкторам   приходилось  на  каждом  шагу  встречаться  с неизвестным. Разработчики ракет ставили перед «наземщиками» (ред.специалисты по наземному оборудованию ракет) на первый взгляд невыполнимые задачи. Ну, например, в бак зенитной   ракеты  нужно  было  за   несколько   минут  залить семьсот  литров   дымящейся  азотной  кислоты,  да  так,  чтобы  не перелить или недолить не более двух литров.   Надо   было   в   процессе   выдачи   кислоты   научиться   отсекать  ее   инерционный  поток с  заданной точностью и в заданное время. Ну и придумали конструкторы наливать эту кислоту из емкости хранения сначала в мерный бак до   регулируемой   по   высоте  отсечной  иглы, через которую на массу жидкости подавать электрический ток от аккумулятора базового автомобиля. Вот только неясно было тогда, можно ли вообще через концентрированную азотную кислоту пропускать электроток и не возникнет ли между иглой и кислотой искра, которая может воспламенить пары и взорвать всю эту заправочную станцию вместе с ее авторами.

     Некогда было им, авторам, проводить научные     изыскания.   Вокруг    Москвы    уже     создавались    кольца     противовоздушной    обороны,  и  зенитные    ракеты ставились на дежурство, а конструкторы все еще думали, как бы их заправить компонентами топлив. И вот на заводе-изготовителе заправщиков    конструктор    с    военпредом,  бывшим   фронтовиком- артиллеристом, надели противогазы, налили в пятилитровую емкость азотную кислоту, взяли у женщин вязальную спицу, подключили  к банке и спице концы от аккумулятора и, перекрестившись,  подали напряжение. И не взорвались! И пошли в войска заправщики, оснащенные мерными баками.

     А потом началась эпопея с кислотными насосами. На их валах, в местах опорных подшипников, стала появляться  язвенная коррозия, и валы стали напоминать ствол и кору дерева, изъеденные жуком- короедом. Такие же   извилистые  язвенные   канавки,  только  на   стальных, нержавеющих деталях. Чего только не делали, каких только  версий не выдвигали! Полгода мучились.

     Вся заводская территория была заставлена готовыми автозаправщиками, только без насосов. Конструкторы с ног сбились. Директор и главный инженер завода со дня на день ждали прокурора. Из Москвы   прилетали  министры  и  генералы,  дергали  конструкторов, не давали спокойно работать и искать причину. А когда на валу и корпусе насоса, не имеющего ни какого взаимодействия с электричеством, обнаружили слабые токи непонятного  происхождения,  в   отчаянии,     вызвали   из   Москвы академика-специалиста  по блуждающим   токам. Посадили его, сонного, среди ночи, на военный самолет и утром он был уже на заводской испытательной площадке. Посмотрел он на язвы, потом   почему-то  на  городскую  телебашню  и уверенно заявил, что это она виновата - наводит на насосы порчу. 

      Ошалевшие конструкторы залили   очередной   раз   в   заправщик   эту стервозную  кислоту и уехали на нем    в     тайгу,   за   восемьдесят   километров    от   завода   и  телевизионной   башни,   а   почтенный академик улетел  домой, сообщив, что в  Москве  у  него  есть   неотложные дела. Всю ночь на сорокаградусном морозе конструкторы  испытывали  автозаправщик, выполняли дурацкую работу,  гоняя  насосом  кислоту по кругу из бака в бак, а утром, вернувшись на завод и разобрав насос, опять увидели эту  издевательскую язвенную коррозию.

     Пришлось разработать совершенно  новую   конструкцию  насоса     с  другим видом подшипников, у которых это явление отсутствовало. А причину так и не нашли. Да и некогда ее потом искать-то было, особенно, после того, как сделали   насос  с  другими   подшипниками.
    
     Главный конструктор сам сидел за кульманом, выдумывал и вычерчивал детали насоса. А когда к нему в кабинет, спустя два года, пришли  конструкторы  и предложили написать обо всем этом  книгу, он строго, по – начальнически, посмотрел на них и сказал: «Идите и работайте. Делом надо заниматься, а не книжки писать!». Такое было время, такие были люди. Много   конструкторы знают, но, оказывается, еще не все. Да и ученые тоже. Особенно безответственные.

     Происшествия с конструкторами тоже случаются. По причине неординарности их профессии. Так на климатических испытаниях  зенитного комплекса в Забайкалье, где несколько недель держалась температура  наружного воздуха минус 45-50 градусов, пришлось одному конструктору выехать из зимнего лагеря в областной центр, поговорить по телефону с директором уральского завода и вызвать на место испытаний сварщика с нержавеющими электродами, чтобы заварить лопнувший сварной шов в арматуре заправщика.

     Испытания нового зенитного ракетного комплекса оказались под угрозой срыва до следующей зимы. Переговорил конструктор с директором и поехал на попутном грузовике обратно в лагерь. А в закрытом кузове грузовика везли для полка хлеб. Стояла в нем печка-буржуйка, которую кочегарил солдат, сопровождающий свежевыпеченные буханки.
     Выехали они из города на таежный зимник и вдруг  почувствовали, что в кузов проникают выхлопные газы от двигателя.Фашистская душегубка получилась- « Газвагэн»! Пополз конструктор по хлебу к переговорному устройству,  представлявшим собой  гофрированную трубу, соединявшую кабину с кузовом. Но по причине традиционного русского разгильдяйства эта труба была забита кляпом, что бы не создавать сквозняка и не надоедать водителю.
     Бросились солдат с конструктором открывать дверь кузова, но она по причине недомыслия другого конструктора, проектировавшего этот кузов, была подперта снаружи лесенкой. Положение создалось безвыходное и солдат начал судорожно крутить ручку двери, а конструктор с разбегу кидался на дверь в попытке вышибить ее. Но кузов был сработан на совесть. Военпред принимал, наверно!
     Наконец, каким-то чудом, дверь открылась, и конструктор по инерции вывалился на дорогу, а машина, натужно гудя двигателем, ушла вперед, поднимаясь на заснеженную сопку. Ночь, луна, минус пятьдесят, тайга и  волки. А зимнего  обмундирования  при  такой температуре хватало   на   четыре часа,   чтобы   не   замерзнуть. И  вот,  когда  конструктор   за     какие - то    доли    секунды     осознал,    что     их    машина    была последней , а до   лагеря    еще    оставалось    70    километров,    в    нем проснулись компенсаторные силы организма. Догнал он эту машину. Оказалось, что из выхлопной трубы шел интенсивный подсос газов через щель в полу кузова.
 
      На этих же испытаниях,  при заправке очередной ракеты,  сжег  этот конструктор свои  ладони  азотной кислотой, потому что через  сварной шов под давлением фонтанировала кислота. Близилась весна, температура начала повышаться, а сварщик все еще летел и ехал. Испытания надо было  проводить, а кроме рук у конструктора никакого инструмента, чтобы заткнуть эту щель, больше не было. Это уже потом, по результатам испытаний, стали  класть  в ЗИП (ред. Запасные части и приспособления) заправщиков нержавеющие электроды.

     Специфика работы с ракетой при ее подготовке к пуску требует обеспечения безопасности  для обслуживающего персонала. Одной из таких задач, в случае возникновения пожара, является эвакуация людей из космического аппарата и с верхних ярусов башни обслуживания.

    В истории ракетной техники и у нас, и у американцев, случались трагедии, когда при подготовке к пуску погибали и космонавты, и боевые расчеты, сгорая эаживо. Убегать надо быстро и на безопасное расстояние. Вот и придумали конструкторы эластичные рукава, внутри которых без всяких пожарных  лестниц,  за   счет  собственного   веса  и  торможения   локтями   можно спускаться с верхних этажей горящего здания.  С великими трудностями, как и  все новое,  изготовили эти рукава. Надо испытать. А кому испытывать? Естественно тем, кто предложил.  Вот   и   прыгали   конструкторы  с  десятого этажа в закрепленный   на   балконе   рукав. Это, конечно,  не   испытания нового летательного аппарата, но все равно риск, хотя и несоизмеримый с риском летчика-испытателя или космонавта.

       В науке о сопротивлении материалов есть метод построения эпюр  напряжений  внутри  материала  образца  при  воздействии   нагрузки.  А некоторые  конструкторы наделены даром, божьим: они «видят», что происходит внутри образца без построения эпюр. Они знают, например, в каком месте сломается стрела крана, если поднимаемый груз окажется выше допустимого. Да и рисковать им приходиться нередко.

    Нет, наверное, такого  конструктора,  который   не   дрожал   бы   мелкой   и противной дрожью при испытании запроектированных им устройств и принятых технических   решений,   в  особенности, когда   от   этих   решений зависит безопасность  людей. Только эту  дрожь  они  прячут  глубоко  в  себе.
 
     В  Байконуре при испытаниях новой ракеты, в связи с отказом сливных клапанов и создавшимся безвыходным  положением, пришлось  сливать из ракеты  в  песок несколько десятков  тонн  жидкого  кислорода  при  температуре  жидкости   минус   187   градусов.   А   жидкий    кислород,    между прочим, при соединении с маслом  взрывается. Ну, кто мог знать, не слил ли
какой ни - будь, отчаявшийся бульдозерист на этом месте отработанное масло, ушедшее под поверхностную корку?
      Прочитали  конструкторы   молитву  во  спасение,  соорудили   по периметру предполагаемого     резервуара     обваловку  из того же грунта   и   слили   в   песок криогенное топливо, образовавшее голубое дымящееся озеро. А  когда, осмелев, подбежали к его берегам посмотреть, что там такое, то увидели громадных среднеазиатских лягушек, превратившихся в свои хрустальные изваяния.
 
    А в другой раз и в другое время, там же, в Байконуре при летно-конструкторских испытаниях, ракета сошла с пускового стола, поднялась на два метра и упала, разворотив всю стартовую позицию. Горело разлившееся топливо, металл и сама земля. Периодически раздавались взрывы. Это взрывались баллоны с запасами сжатых газов и емкости с оставшимся горючим. Командование полигоном выставило вокруг горящего старта  оцепление. Но надо было выяснить причину аварии, чтобы при дальнейших пусках ее исключить. И Главный конструктор попросил это сделать своих сотрудников на добровольной основе.
 
    Вызвалось пять человек. А один из них потом  отказался и сразу потерял уважение в коллективе. Неизвестно, почему он отказался. Не робкого десятка был человек. После возвращения в Москву спас он двух девушек, тонущих на середине Москвы-реки. Спасти - то он их спас, а сам получил паралич ног из за судорог в холодной воде и остался инвалидом, но продолжал кое- как ходить на работу в КБ. А подруги убежали, так и оставшись неизвестными.
   Сшибла его машина на пешеходном переходе, не успел он от нее убежать на больных ногах. С благодарностью и признательностью вспоминают о нем сотрудники. А остальные добровольцы там, в Байконуре, все -  таки, прошли на горящий старт, обойдя патрулей из оцепления, подошли к разрушенному пусковому столу с подветренной стороны  и нашли причину взрыва.

     Была, значит, в их душах самоотверженность и ответственность, не дававшая спокойно жить. Недаром к зрелым годам они заслужили разных высоких званий и правительственных наград. Нет, не такая уж тихая эта профессия - конструктор. Кроме знаний еще  мужества и решительности требует. Начальства - то было много и большого, и малого, в погонах и без них, но ни у кого  не повернулся язык отдать команду, а у главного конструктора  повернулся.
 
    Вот такая это профессия - конструктор! Уважения заслуживает. А многие из конструкторов – ракетчиков отдали целые годы своей жизни работе на полигонах страны.
               


ГЛАВА 2.  НА КОСМОДРОМАХ СТРАНЫ


   Еще в середине  80-х годов прошлого века наименование «космодром» редко произносилось профессионалами-ракетчиками. В обиходе чаще  употреблялось наименование «полигон». Каждый ракетный полигон кроме официального имел свое понятное  разговорное название: «Юг»-это нынешний Байконур,  «Север» -Плесецк, «Капъяр»- Капустин Яр. Космодромами  их начали  называть в открытой печати, когда пропал смысл в сохранении секретности их места расположения. Но ракетчики продолжают их именовать по прежнему, то ли по привычке, то ли потому, что название «космодром» звучит  для них  как  - то выспренне.

   Структура   полигонных  объектов  напоминала традиционные военные   городки: жилая площадка ( «десятка») с домами  для офицеров и их семей, гостиница для  командированных на полигон  представителей промышленности и других приезжих, солдатские казармы, бюро пропусков, две-три столовых, несколько небольших магазинов, клуб офицеров, технические сооружения, хозяйственные постройки, госпиталь и прочие, необходимые для небольшого города службы.

    А вдалеке от «десятки» располагались  рабочие (боевые) площадки, на которые приходилось добираться мотовозом или автотранспортом.  Строительство  полигонов начиналось на пустом месте с обустройства землянок и палаточных городков для самих строителей. Когда говорят, что строители совершили подвиг, создавая сооружения на космодромах - это не пустые слова! Это действительно так! И заслуживают они всемерного уважения своих соотечественников.
 
     Головные конструкторские бюро стремились создать на полигонах свои представительства, как их называли «экспедиции» для обслуживания прибывающих на полигоны специалистов предприятий. Экспедиция могла состоять из одного человека - начальника  экспедиции, а могла насчитывать и несколько десятков, включая водителей, дежурных, кастелянш и другого персонала. В их обязанности входило четкое и скорейшее обеспечение специалистов пропусками и транспортом  к месту работ, авиационными и железнодорожными билетами, бытовое устройство и прочие хозяйственные заботы.

    Особенные трудности возникали в первые годы становления космодромов. В Копъяре, например, в 1951 году для поселения командированных специалистов использовался авиационный ангар,  в котором  было установлено около пятисот коек, почти впритык друг к другу. Вечерами, после возвращения с работы на этих койках спали, ужинали, играли в карты и домино, выпивали, читали, рассматривали чертежи, обсуждали рабочие проблемы и составляли планы работ на следующий день. Все делали одно дело: создавали ракетную технику своей страны. И несмотря на разные характеры, разные интересы, личностные особенности, служебное положение и производственные конфликты, все были братьями.
 
     Братья были и в Байконуре, и в Плесецке, и в Капустином Яру.  От простого монтажника до министра. Начальники  умели спрашивать с подчиненных, а когда считали нужным, отстраняли их от работы и увольняли. Как везде и  не как везде. Был высокий патриотизм, но не было пустых высоких слов. Все делали одно дело  и  были  связаны  общей  задачей,  которую  нельзя было не выполнить. Да и результаты работы проверяются там огнем в его буквальном смысле. Поэтому министры и маршалы были доступны  и  рядовому  инженеру  и  простому  лейтенанту, если те  знали  свое дело.
 
     На   коллегии   министерства,    или   на осмотре  котлована   под   газоход,   или   в   штабе      командира, или   на   оперативке,   где   «каждый   умирает   в   одиночку»,  все равно было  видно, что здесь собрались свои, единомышленники   и,  если   ты   прав и не   болтун,   тебя   все равно  «выдерут»,   но      поймут   и  помогут,  а на завтра еще и в баньку сведут.
     Министр мог позвонить в гостиницу и сказать: «Слушай,   объясни    мне,   пожалуйста,    это  дело,   а  то  тут военные мне совсем голову заморочили». А потом, после ликбеза: «Ты, знаешь,   приходи  ко  мне в Москве с плакатами и расчетами, там поговорим поподробнее». Как же, придешь к нему в Москве! В Москве на него других дел навалиться выше крыши, а решение  в Байконуре он уж принял, и оно уже проехало.
     А заходишь к другому министру подписать документ, в его номер, в  элитной  байконуровской  «нулевке»(ред. гостиница для руководящего состава), а  он  от уха  до уха в спелой арбузной   корке:   «Дай   пожрать, а!». Ну, где   еще   найти  такую прелесть, как не в Байконуре? Нет там секретарш и все равны, опять же, если знаешь дело и что - то можешь предложить.

    А знаменитые «колхозы»? Представители промышленности («промышленники»)    питались    обычно    не    в   военторговских, занюханных столовых, а дома  в гостиницах, сбиваясь в  стаи  по принципу землячества, профессии или интересов. Назначался дневальный из мужиков, которые умели и любили готовить, и кашеварить на всю бригаду. А председатель «колхоза» держал  «общак», выбирал меню, организовывал продукты, рыбалку и развлечения.   «Колхозники»    приезжали      обедать,    их    ждал   дымящийся  борщ  или  уха,  макароны  «по - флотски»  и  компот. Добавки - кто сколько хочет!

     Любили и разыграть друг друга. Оставили, однажды, одного рафинированного интеллигента дневальным, заказали ему суп из макарон, объяснили, что диаметры у всех макаронинок должны быть одинаковыми и уехали на площадку работать. В обед приезжают,   а   на кухне сидит дневальный и штангелем измеряет диаметр  каждой макаронины. Без  обеда  в  тот  раз  остались  «колхозники»: сами себя наказали. Но над интеллигентом взяли шефство,  и  в Москву  он  вернулся  классным  поваром, поразив семью и своих друзей умением готовить.

     А вечером у «колхозников» практиковались посиделки с гитарой, домино или преферансом. Кстати, будущий президент Украины - Леня Кучма очень любил это дело. «Колхозники» - народ интеллигентный, грамотный, любили и интересные книги почитать, и от инфаркта по утренней   степи   побегать,   и  по  «пленочке»  вечерком  принять.

     Но не думайте, что там санаторий.   В шестидесятые и семидесятые годы  на отдаленных площадках все еще не хватало воды, тепла и  электроэнергии. Летом  изнурительная  жара и песчаные бури, а помыться бывало и  негде. На жилых площадках инициативные умельцы ставили на опорах многокубовые  емкости  с  душевыми  насадками  под  ними  и  купались горячей водой, нагретой безжалостным азиатским солнцем.

   По воскресеньям, не занятые на работе, отправлялись на ближайший сероводородный источник,    километров    за    пятнадцать   от   жилой  площадки  и резвились  в пахучих струях ледяного фонтана, высоко бьющего из пятидюймовой трубы, вертикально зарытой в  песок. Иногда   ездили  совсем  уж  далеко, на  Сыр-Дарью  или Казалинские озера.

     Зимой страдали от ледяных, сбивающих с ног ветров,  размороженных  отопительных и канализационных труб в гостиницах. Представляете всю эту мерзость?    Многие   не   выдерживали  и,   побывав  в Байконуре, вторично туда отнюдь не стремились. Обо всем, об этом, написал  полигонный  неунывающий испытатель и поэт:

Ежедневно манит нас
Море, пальмы и Кавказ.
Входишь к шефу с заявленьем на путевку.
Шеф, как самый лучший друг               
Говорит: «И я за юг!»
И выписывает мне командировку

Я  во Внуково уже.
Жду на первом этаже.
А погода с нами крутит злые шутки:
Дождик хлещет проливной.
Час сижу, сижу другой
И взлетаю, отсидев вторые сутки.

Прилетаю в Тюра- Там.(ред. название железнодорожной станции в Байконуре)
На стоянке шум и гам.
Но Молочного (ред.фамилия начальника экспедиции)  дождуся я едва ли.
Третий раз иду в буфет,
А автобуса все нет.
Уезжаю на попутном самосвале.

Наломать тому бока,
Кто придумал пропуска.
Маяковский бюрократов бил недаром!
Перебрал я раз и два
Нецензурные слова
И в «Россию» (ред. название гостиницы в Байконуре) пру с тяжелым чемоданом.

Морду наскоро умыв,
За ночевку заплатив,
К мотовозу я тащусь на остановку.
Тут  сержант, вошедши в раж,
Проверяет мой багаж
И, как Кио, извлекает поллитровку!

В тихом номере покой.
Ванна блещет белизной.
Смою пыль, и жизнь пойдет иначе!
Я  всегда дружил с водой.
Кран верчу один, другой,
Но ни капли , ни холодной, ни горячей.

Раздается «Ох!» и «Ах!»-
Сто ошибок в чертежах.
Техрешение готово и картинка
День хожу и два , и пять,
Чтобы подписи собрать,
И тридцатку собираю на ботинки.

Спецмонтаж закрыл наряд:
Доработан агрегат!
Бригадир пометку делает в тетрадке:
Вместо кабеля - труба!
«Это братцы ерунда!»
Остальное все нормально, все в порядке!

Все хочу в который раз
Завести иконостас.
Перед каждою планеркою молиться.
Задает вопрос Титов (ред. фамилия технического руководителя)
«Ты готов, иль не готов?»
Ну, а я готов сквозь землю провалиться!

В номер вечером придешь,
Под закусочку нальешь;
Спирт гидролизный один снимает стрессы.
Неспокойно ночью спишь:                То дрожишь, а то кричишь.
Ночью снятся самолеты, стюардессы.

Наконец мой срок истек.
Заполняю бегунок,
С предписаньем в экспедицию вбегаю.
Перельман (ред. фамилия председателя опергруппы) дает ответ:
«У тебя замены нет,
Потому тебя пока не отпускаю.

Где замена? Вот вопрос!
Как горила я оброс.
Нет и пуговиц, ширинка на распашку
Брюки стали с бахромой,
Кеды штопаю иглой
И ношу уже последнюю рубашку.

На дворе уже сентябрь
Переходит на октябрь.
Долгожданная замена прилетает
Он меня не узнает,
И, конечно, не поймет,
Отчего старик смеется и рыдает.

Путь обратный, как мираж.
Я  взлетаю на этаж.
Дети с ревом убежали от испуга.
А жена мне: «Вам кого?»,
А за нею, своего
Вижу лучшего в моей пижаме друга.

Сдан авансовый отчет. 
В Кисловодск путевка ждет.
Шеф мне ласково: «Садись, располагайся!».
На меня мельком взглянул:
«Ты на Юге отдохнул,
А теперь, дружок, на Север собирайся!».

  Головной болью технических руководителей и председателей опергрупп  и  на   южных  и   на  северных   космодромах   страны, всегда  была организация вызовов нужных специалистов. Директоры    предприятий   и   проектных   организаций   неохотно  отрывали   от   себя   грамотных  и  толковых людей, которые  были нужны им на своем производстве для выполнения плана. Ну, а   на строительстве стартов, бестолковые тоже были не нужны. Поэтому,  если   во   время    не   приходила   замена, то  нужного специалиста  не отпускали, а сам он уехать с полигона не мог. Без отметки  руководителя работ на пропуске о разрешении выезда, ему не оформлялось командировочное удостоверение.

    Проблема эта решалась либо насилием  над непонятливыми директорами, либо мирной договоренностью с командированным о продлении срока. Насилие для особо упорных заключалось в вызове самого директора на место работ для срочного решения возникающих вопросов.  Естественно,  что  специалист  сразу  находился  без всякого ущерба для выполнения плана.
 
    Руководители предприятий знали, что у ответственных людей на полигонах руки  длинные  и  «достать»  этих  руководителей   всегда  можно  либо через      всемогущего          Григория Рафаиловича Ударова   -    председателя межведомственной оперативной группы, либо прямым обращением к министру, что не раз и приходилось делать.

    Так  попал однажды начальник  главка одного из министерств, командированный в Байконур на две недели, а пробывший  там безвыездно с ранней весны до поздней осени. На него было жутко смотреть. Ходил он с потухшим взором, несчастный и обтрепанный. Брюки на коленках у него разорвались и были зашиты суровыми нитками  большими стежками. Но его не было жалко. У него  не шли пусконаладочные испытания автоматизированной системы подготовки пуска ракеты, и он никак не мог организовать  это  дело. В  конце -концов  отладили  эту систему  без него, пригласив «профессоров» совсем из другого ведомства. А он, говорят, вернувшись в Москву, уволился с работы. Ну, что ж поделаешь? «Жертва аборта», как говорил товарищ Бендер.

     Жалко было других. Однажды, к старшему на объекте, пришли двое  совершенно трезвых монтажников, и  оба бухнулись к нему в ноги, встав  на колени: отпусти домой! А были они с благодатной Украины и прожили в Байконурской пустыне, в жаре, безвыездно шесть    месяцев.  Понятно,    что    людям    в    такой   обстановке требовалось, время от времени, расслабляться и делали они это по разному.

    Развлечений на площадках не было никаких, лишь изредка, в гарнизонном клубе крутили на   драных лентах    какую   - ни будь    обрыдлую    картину    из    репертуара пятидесятых годов. Ответственные руководители работ понимали, что  лучше ситуацию держать под контролем, чем пускать ее на самотек и сами организовывали культурно-массовые мероприятия:  товарищеские  матчи  по  футболу  со  смежными  предприятиями, выезды в город, вечерами преферанс, домино, отмечались профессиональные и государственные праздники  и,  конечно,  дни рождения.

     Привез однажды в Байконур заместитель главного конструктора пленки полу запрещенного в те годы Владимира Высоцкого и еще нескольких бардов - послушать ребятам, одуревшим от жары  и «тоски по Родине». Расслабились в тот вечер промышленники на отдаленной жилой площадке вместе с друзьями-офицерами. Дело было в пятницу. Выпросили    офицеры эти полу запрещенные пленки, да и «врубили» их по недомыслию в выходные дни по  полигонной радиосети.
     Конечно, это событие привлекло внимание особого отдела.  Офицеры были наказаны по служебной линии, а к заместителю главного конструктора прилетел из Москвы парторг предприятия с задачей разъяснить и воспитать. Посидели они с парторгом «за пленочкой», «захорошело» им, послушали  блатные и недозволенные песни,  и поставили в этом вопросе жирную и окончательную точку. Больше к этому  вопросу не  возвращались. Особисты   еще  немного  «потерли»  виновного,  а  потом  и они отстали.

     В те  годы на космодромах, как бы существовал  сухой закон. В магазинах спиртное не продавалось, а привозить его с собою категорически было запрещено, вплоть до изъятия и сообщения «по инстанциям».  Но вы же понимаете, что именно   в этом месте нашего повествования раздается громкий смех!

    Спирт  на   полигонах   был   всегда.   И  он являлся там валютой, причем, конвертируемой. На спирт можно было обменять все: продукты, запчасти, заплатить за работу, отдать долги, сделать презент. И никакие запреты не помогали. Сухой закон еще никогда не был панацеей. Даже у Горбачева ничего не вышло!
      В Москве, к какой-нибудь чудом сохранившейся на отшибе торговой точке, стояли тогда за бутылкой километровые очереди, а на заборе, ограждающим точку, громадными буквами чернел лозунг «Миша, ты не прав!» Ну, а тем более на полигонах, где этого спирта – залейся, и выписывали его на  технологические  нужды.
 
     Спирт  по  народной  терминологии различался по  его пригодности к употреблению. Самым лучшим считался медицинский, затем шел гидролизный и самым последним технический, который тоже брезгливо, но употреблялся. И никакой форменный расчет, утверждаемый многими строгими начальниками, ну никак не мог удовлетворять   этому   сухому    закону!
 
     На   одной   из   многолюдных  рабочих оперативок,  проводимых командиром части, встал лейтенант и попросил     выдать     ему     канистру     спирта    для     промывки электроустройств.  Полковник  позеленел: «Скажите, лейтенант, а по правде,     полтора литра вам хватит?». Лейтенант подумал и сказал: «Товарищ полковник, если по правде, то хватит». Вот так  и жили, вот так  и работали во времена сухого закона.
 
     Национальный полигонный напиток хранился в сейфах начальников экспедиций и выдавался особо доверенным лицам в нержавеющие фляжки различной емкости, изготавливаемые здесь же,  на полигоне, умельцами- монтажниками. Конспирация обеспечивалась     на      должном      уровне.     Большие фляги  разносились  по потребителям в портфелях, набитых, вроде бы, техническими решениями и чертежами, фляги поменьше в карманах пиджаков, у сердца. 
 
    Особенно ценились фляги, уложенные в тару, имитирующую литературные издания, например, «Русская литература» с вырезанными страницами под конфигурацию сосуда. Такой презент обычно вручался приезжим московским друзьям, которые почему - то, из всех сувениров отдавали предпочтение С2Н5ОН.  Наверно, потому что в столице коньяков завались, а спирт достать практически было невозможным делом.
 
    Но и пили- то все не помногу. С устатку, когда   надо   было   расслабиться,    или « по  поводу». Вообще- то алкашей не любили ни начальство, ни в коллективе и старались от них побыстрее избавиться, потому что в серьезных делах доверяться им было опасно. Могли и подвести, что, к  стати,  иногда    и  случалось.Бегал  тут  один, совершенно  голый,  по гостинице с детородным органом, приведенным в полную боевую готовность, пока  его  не  забрал  патруль. Ладно  бы  просто  так  бегал. Ну, сексуальность у него такая, повышенная. Так ведь перед самым пуском бегал. Вечером нажрался, а утром пуск! А  когда перепьешь, не только   тело  заблуждается,  но   и   голова   плохо    работает!  Пришлось  отстранить  его  от работы  и домой отправить. А ведь нужен был как специалист. Хорошо обошлось!

     Самым страшным наказанием   для   промышленника   было откомандирование его домой, под молчаливое презрение остающихся и сообщение в Москву о его проделках. Поэтому на космодромах существует замечательный негласный закон: никогда не уговаривают выпить. Каждый сам наливает    себе    по   « пленочке»,    в    соответствии   со своими физиологическими возможностями.

     А вот как  про все, про это, про работу и про быт, написал все тот же  полигонный романтик, Боря Афанасьев, инженер, испытатель  и поэт:

                Над Внуковом повисли тучи хмуро,
                С утра холодный дождик моросит.
                Но снова на просторы Байконура
                Бригада испытателей летит.
                Остался дом за взлетной полосою,
                Моторы озверелые гудят.
                Мы связаны теперь одной судьбою
                И, как в атаке, нет пути назад.
                Как в бой нас посылают на работу,
                И нам нельзя не выполнить приказ.
                Мы знаем - не отступит ни на йоту
                Пред совестью своей никто из нас.
                Нет слова - не могу, есть слово- надо
                С железной  бесконечностью кольца,
                И будет испытателей бригада
                Верна ему до самого конца.
                Гудят от перегрузок агрегаты,
                Им вторит вой заправочных систем.
                И третью ночь небритые ребята
                Ворочают устало горы схем.
                Забраться бы сейчас под одеяло,
                В подушку головою на часок,
                Но тут звучит команда: « Все сначала,
                Прогоним полный цикл еще разок».
                Душа устала, просит перемены.
                Чем дальше, тем отчаянней спешим.
                И знаем, что не будет нам замены,
                Пока мы свой этап не завершим.
                Оторваны надолго мы от дома,
                Нас жены устают, порою, ждать.
                Суровые законы космодрома
                Нельзя ни изменить, ни нарушать.
                Закончена проверка всех ступеней,
                Готовность - пять минут, идет отсчет.
                И тяжкий груз предстартовых волнений
                У всех «контакт подъема» (ред. контакт, при разрыве которого, ракета переходит на бортовое питание) унесет.
                Кто не был здесь, тот не поймет причины
                Огня безумной радости в глазах,
                Когда уже солидные мужчины
                Целуются, как девочки, в слезах.
                Салютом отзвучали поздравленья,
                И нас никто не сможет упрекнуть,
                Когда мы за столом, забыв волненья,
                Присядем вечерочком отдохнуть.
                О прошлом мы уже не сожалеем,
                Нальем себе гидролиза в стакан,
                Споем под звон гитары, как умеем,
                И не беда, что кто- то будет пьян.
                Не требуем себе ни обелиска,
                Ни славы, ни почета, ни наград.
                Работаем порой на грани риска,
                Без отдыха, неделями подряд.
                Романтики двадцатого столетья,
                Забывшие уют, покой и лень,
                Не часто достигают долголетья,
                Сгорая, как разгонная ступень.

   Автор   тоже   сгорел, не    достигнув   долголетья. Как и  многие другие, укоротившие свои жизни на полигонах страны и вложившие  свой  изнурительный  труд  в  ее  могущество.
   Многие уже ушли из жизни. Из первого поколения ракетчиков в живых остались считанные единицы. Поклонитесь   им тоже! Ведь при освоении ракетной техники многие из них в экстремальных ситуациях проявляли подлинный героизм, воспринимаемый ими и всеми остальными, как само собой разумеющиеся поступки.
                При  подготовке  ракет  к  пуску, когда уже начинаются предпусковые операции и до необратимых процессов  остаются считанные минуты, бывает, что неожиданно  происходят отказы элементов управления в параллельных цепях, приводящие к остановке циклограммы пуска или выскакивает еще какой ни - будь отказ, называемый на сленге ракетчиков «бобиком». И  для того, чтобы продолжить работу, надо убрать этого «бобика» из алгоритма, сделать так, чтобы  он  уже  не  влиял  на дальнейший  процесс. Как сделать? Для этого у каждого, уважающего  себя  специалиста, знающего в какой ячейке, в какой стойке, в каком шкафу, в каком стартовом сооружении установлен этот паршивый элемент, имеются в кармане так называемые «перемычки», установкой которых дефектное звено исключается из цепи, и командные сигналы идут  уже помимо него  по этой самой перемычке.

    Представляют они собой набор не штатных и не законных, т. е. не предусмотренных документацией, проволочных проводников. И когда такое случается, перед участниками пуска сразу возникает вопрос: стрелять или остановиться, прекратить работу, слить из уже заправленной ракеты агрессивное и токсичное или криогенное топливо, положить вертикально стоящую ракету в горизонталь, найти и устранить «бобик». И если это не удается сделать на стартовом комплексе, то увезти  ее, подлую, на техническую позицию, за несколько километров и не на один день, вскрыть отсек и заменить дефектное устройство. То есть сорвать пуск. Так  не раз и бывало. Но пуск космической ракеты - это не выстрел из ружья  или  пушки.

    В  случае  отмены  пуска  вновь задействуются огромные материальные и людские ресурсы, определяются дата и   время    разрешенного   пуска,   так    называемые «окна»,  вне которых стрелять нельзя из за целого ряда  причин, геофизического, астрономического, политического и международного характера.    
    Поддерживается в течение установленного времени или переводится вновь в готовность космический аппарат, восполняются запасы ракетного топлива и сжатых газов, вновь проводятся мероприятия по обеспечению экологии, природопользования и безопасности населения  по трассе   падения   отделяющихся   частей   ракеты   в   штатных   и аварийных    случаях,     ограничивается     использование    воздушного пространства, устанавливается оперативное дежурство и задействуется аппаратура измерительных пунктов по всей трассе слежения за космическим     аппаратом.
   Организуются     оперативный     анализ телеметрической информации и ведение репортажа, метеообеспечение, астрономо-геодезическое обеспечение, авиационное обеспечение с облетом трассы и многое, многое другое. Не говоря уже о моральном состоянии участников работ, виновных в отмене пуска. Да и повторное проведение всей предстартовой подготовки ракеты к пуску, включая заправку, тоже не подарок для уставшего расчета. И вот для того, чтобы не отменять пуск, если можно было восстановить его циклограмму за счет установки перемычки, находились спринтеры, которые бежали к пусковому столу, под заправленную ракету, ставили перемычку и со всех ног мчались в защищенный командный пункт.

   Конечно, это был риск. А вдруг сердце? Двадцатилетних специалистов не бывает, а сорокалетних  как  раз  инфаркты  и  любят.  В  Байконуре  первый номер боевого расчета, технический руководитель, инструктор и дублер стреляющего командира - Саша Бородатов бежал так к пусковому столу, где пешком, а где ползком, добирался до коммутационного шкафа, ставил эту прилипшую к рукам перемычку и опрометью возвращался в командный пункт. А было в его распоряжении  всего  пять минут, пять минут! Но не был сорван пуск, и все прошло удачно.
     Когда космический ракетный комплекс приняли в эксплуатацию, Сашу наградили высшей наградой Родины - орденом Ленина. Правда, через несколько лет уволили за то, что его неразумная дочь вышла замуж за гражданина Бангладеш. Тут уж никакой героизм спасти не мог. До конца своих дней Саша горевал, что ему пришлось уйти из КБ, да и все сотрудники тоже. Взяли его  с удовольствием в какую- то гражданскую контору, где он очень скоро стал главным инженером.  Мы потеряли друга-соратника, а Отчизна уникального специалиста-разработчика систем управления наземным оборудованием ракетных комплексов. И когда  пошла  разработка  новой престижной ракетно-космической системы, в составе «Энергия-Буран», даже Главный ничего не смог сделать, чтобы  вернуть  Сашу  обратно.  Режим  стоял  насмерть!  А жаль. Саша ведь был настоящим патриотом своей страны  и своей Родины. Ни чета многим - кухонным диссидентам.

     А в Капустином Яру при испытаниях новой ракеты – носителя и ее стартового комплекса прервался процесс набора готовностей, потому что в имитаторе космического аппарата  не были предусмотрены  цепи, формирующие команду на отвод кабель - мачты, от ракеты на безопасный  угол,  гарантирующий   нормальный  сход   ракеты со стола.
      В конструкцию кабель - мачты была заложена возможность ее      отвода      вручную ,    при     помощи    механизма,    предназначенного    для     проведения монтажно-регулировочных работ. Но после отвода кабель - мачты начинались необратимые процессы, и до пуска ракеты оставалось две минуты. Как поступить?
      Технический руководитель, ведущий инженер Иван  Андреевич  Безверхий  и  майор  Серебряков  в зимних одеждах, с  противогазами на боку,  добежали до ракеты, подстраховывая друг - друга. Иван Андреевич отверткой отжал фиксатор механизма отвода и пока кабель-мачта отваливалась на безопасный   угол, они   рванули   обратно,   в   командный бункер. Оставалось им на жизнь всего две минуты.  Их товарищи держали открытой гермодверь и с замиранием сердца молились эти страшные две минуты, чтобы у мужиков не подвернулись ноги  и не поскользнулись они на припорошенном снегом  стартовом пятачке.
     Упали они на подставленные руки, кто - то задраил гермодверь, и в тот же момент взревели двигатели ракеты, сошла она со стола  и устремилась, куда ей и было положено: в космос! Неизвестно  как  они сами,  но    поджидавшие  их у двери бункера товарищи, были мокрые от холодного и липкого пота.
 
     Когда все закончилось,  с наблюдательного пункта приехал командир полигона, один из первых ракетчиков «Катюш», легендарный генерал Великой войны Василий Иванович Вознюк. Увидел он с наблюдательного пункта, как за две минуты до пуска,  вокруг ракеты суетились какие- то люди.
      Сурово отчитал он  их за нарушение дисциплины, а потом вытащил из кармана  значки воина-спортсмена и вручил их героям. Почти, как в том фильме «Горячий снег», когда командарм после боя награждал орденами оставшихся в живых потрясенных и опустошенных людей  со словами: « Все, что могу, все что могу!». Золотой звезды достойны были эти ребята, запустившие огромную космическую ракету с реальным риском для своих жизней.

    А Василий Иванович был действительно заботливый командир-отец солдатам! На построении личного состава, которое происходит после каждого ракетного пуска, попросил командир заместителя главного конструктора выступить с благодарным словом к солдатам, участвовавшим в пуске, а когда тот из скромности заколебался, Василий Иванович убедительно попросил: «Я Вас очень прошу, ведь они после дембеля будут в деревне рассказывать, что видели настоящего живого  конструктора». Не смог устоять заместитель главного против этих доводов и горячо поблагодарил участников пуска.

      Южные космодромы России расположены в степных и пустынных местностях. Но пустынные - это на первый взгляд. В Байконуре  Кызыл-Кумы величественное и очень интересное место. Даже в чем-то экзотическое. Особенно эта полупустыня хороша весной  при восходе и заходе солнца.
     Живая - эта  полупустыня!     Тушканчики, сидящие  на  своих хвостиках,  любопытные суслики, стоящие как часовые на ковре из желтых и красных резных тюльпанов, мудрые черепахи, громадные лягушки, прыткие варанчики и затаившиеся     на ветках саксаула хамелеоны.
 
     Там даже северное сияние можно увидеть. Голубые сполохи по всему небу,   бегущие     от   края       до    края.   Да  еще и с разными оттенками; фиолетовыми, зелеными, желтоватыми. Феерическое зрелище! Правда, не стабильное. Исчезает быстро. Но на полчаса, на час хватает, что бы  полюбоваться. Иногда бывает оно и искусственным. Как при летно-конструкторских испытаниях новой мощной космической ракеты-носителя «Протон». Это сейчас к ней привыкли, и стала она  современным и  надежным    тяжеловозом. А   тогда, в   конце шестидесятых, шла трудная и мучительная отработка нового ракетно-космического комплекса.
 
     Кроме решения технических проблем перед командованием  полигона возникали задачи обеспечения безопасности людей при пуске. Одним из способов решения этой задачи и сейчас является  эвакуация всех, кто не принимает непосредственного участия в подготовке пуска.
     Люди, проживающие на жилой площадке, и обслуживающий ее персонал, эвакуируются за 15-20 км. от  места пуска. Участники пуска формируются в зависимости от выполняемых ими обязанностей в «готовностях» к пуску.
     Ремонтная бригада и специалисты, которые могут потребоваться при неисправностях, получают белые нарукавные повязки и эвакуируются по третьей готовности за 5-10 км.                Специалисты и расчеты,   участвующие   в   подготовке   пуска,   надевают   синие повязки и по второй готовности эвакуируются на наблюдательный пункт или в специальные укрытия вместе с людьми, приглашенными на пуск   и не участвующими в непосредственном проведении работы и ,  наконец, боевой расчет, осуществляющий пуск, надевает красные повязки и остается в командном бункере по первой готовности.
    Эвакуацию жестко осуществляют военные патрули, обходя все помещения, где могут находиться люди.  И правильно делают. До  сих  пор  новичкам  рассказывают,  как  двое солдат- «салаг» залегли в канаву в ста  метрах от пускового стола. Им с близкого расстояния захотелось посмотреть, как взлетает ракета. У обоих лопнули барабанные перепонки, а один сошел с ума. При первом пуске средней по мощности ракеты, плохо закрепленные бетонные плиты пускового сооружения летали в воздухе как бабочки! Что уж можно было ожидать от такой мощной ракеты, как «Протон»?

    Но посмотреть пуск всем очень хочется. Тем более, когда ракета новая, да еще и пуск ее назначается в ночное время. И вот несколько «промышленников», находящихся на другой площадке в полутора километрах от старта «Протона» и не имеющих отношения к его пуску, спрятались в бункере, у своего друга, где находилась аппаратура передачи данных и куда патрули не имели   права   заходить.   А   поскольку   весь   репортаж   там   и ретранслировался, они знали отсчет времени  и   за    несколько    секунд   до   пуска   выскочили   из  бункера посмотреть  на  это зрелище.

    Пуск  ракеты  всегда завораживает, а в ночное время и такой мощной, тем более. При  подготовке к пуску неоднократно проверяются все устройства    и    механизмы       как    самой   ракеты,  так  и  наземного  оборудования.  Казалось бы, сама  возможность аварии исключена. И, тем не менее, взрывы происходят.

    Вот и тогда, взрыв произошел на их глазах еще до отделения  первой ступени. В ночном небе возник громадный  огненный  шар. Подняться  ракета успела километра  на    два    и,    развалившись    на    части ,   начала    падать   на землю. Уже на земле произошло пять-шесть мощных взрывов, смешались огромные объемы ракетного топлива: азотной кислоты и керосина.

    Это был катаклизм! Ночное небо осветилось от горизонта до горизонта. По его своду быстро бежали    разноцветные  сполохи,   рыжие  облака  паров  азотной кислоты, подсвеченные пламенем, образовывали какие- то фантастические, все время меняющиеся, причудливые очертания. Все  это сопровождалось какофонией вторичных взрывов. Наверное, в этот момент снежный человек, где ни - будь в Гималаях, наблюдал отсветы этого северного сияния, сделанного руками его правнуков.

     Ну а наши байконурские поэты тоже не прошли мимо аварийных пусков:        «Светилась падая ракета, а от нее бежал расчет.  Кто хоть однажды видел это,  в ракетчики тот не пойдет!» Неунывающий, все – таки, народ! Все повидали! И хорошее и плохое. Да еще и былинный эпос создают!

   Бывают в Кызыл - Кумах и песчаные смерчи. Их тут «Хотабычами» называют.   Да   и,   действительно,   на   джинов, вырвавшихся из бутылки похожи. Наверху под самыми облаками шляпа и борода до пояса, а ниже тоненькая ножка, вращающаяся вокруг своей же оси. И вот ходят по степи эти Хотабычи  куда глаза глядят. Иногда по  пять-шесть столбов сразу. И не дай бог, если он к тебе поближе подойдет  и этой своей ножкой тебя зацепит. А ножка вблизи - то совсем не тоненькая, а здоровенная такая ножища, метра четыре-пять в обхвате и поднимает все с земли к себе на бороду, под облака.
 
   Бывали случаи, что и штабные машины сбрасывали с асфальта в кювет. Интересно зарождаются они. Вроде бы и ветра нет. Жара стоит неописуемая. Сорок в тени! И вдруг небольшой, такой, вьюнок завертится из песочка. У нас в средней полосе, такие тоже бывают. Только они укладываются быстро. Покрутится, покрутится и ляжет. Видели не раз, наверное. А в Кызыл- кумской степи он покрутится  и побежит  в даль, закручиваясь на бегу в спираль из песка, глины, засохших растений и прочего мусора. И на  глазах  превратится  в  чудовище,  в  монстра.  Асфальтовую дорогу переходят и дальше идут. Искусство водителя - не попасть к нему в лапы, что бы лишних приключений избежать.

   Бывают еще и юго-восточные ветры. Их  «Бабаями» зовут. Тоже приятного мало. Хотабычи хоть живописные  и убежать от них,  если опытный,  можно, а  Бабаи это сплошная движущаяся стена из песка и ветра, сбивающего с ног. Через две минуты песок у тебя везде:  во рту,  в ушах,  в глазах,  в носу  и даже, извините, в трусах. Черт знает что! Опасно в степи остаться в такой момент. Заблудиться можно и не выжить. Заблудиться, правда, и без «Бабая»  можно.

     Однажды собралась теплая компания в воскресенье отдохнуть: на Казалинские озера съездить, жерехов  да  судачков  половить. И  проводник  был опытный,  служивый: заместитель командира части. подполковник. Да  и  тот обмишурился. Затмение на него, какое- то, нашло! Остальной народец был так себе -  вроде на прогулку по Тверской улице собрались.
    Один был из Москвы - ведущий   инженер,   в своем  деле  дока,  а  вот  в экстремальных ситуациях - никто! Второй из Днепропетровска - такой же лох. Ну, а с водителя чего взять - на срочной службе парень из Ленинграда, со школьной скамьи.  Воды питьевой не взяли, бензином не запаслись, тентом тоже. Думали ,  за час-полтора доедут до озер. И заблудились.
     Солнце в  зените,  машина  встала, горючего  нет  и  никаких  ориентиров. Голая степь. И вот тут - то они и заскучали,  и осознали серьезность происшедшего. Уже через полчаса залезли они под машину, пытаясь спрятаться от палящего солнца, и начали предаваться мыслям о бренности нашей мимолетной жизни. Через шесть часов на них наткнулась случайная машина, возвращавшаяся с озер. Время, вполне достаточное, для того чтобы свариться неподготовленным людям!  Больше на рыбалку они не ездили.

    А вот другой случай закончился более трагично. Два конструктора из Днепропетровска решили погулять в степи по ночной прохладе. И за приятной беседой слишком далеко отошли от жилой площадки. Они ведь думали, что если  пойдут только  прямо, то возвращаться обратно по этой же прямой и будут.
     А степь обманчива! Особенно ночью. Там же возвышенности и пологие низины, протяженностью километра по полтора. Вот они из одной  низины   вышли  и  увидели  на  горизонте огни сзади, спереди, с одного бока и с другого. Кажется, что все огни близко. Ну и пошли они не на свои огни, а на другую площадку. По неопытности. А до нее  километров десять! Ночь и огни в степи расстояния тоже искажают. А они в кроссовках, а один даже в тапочках. Ноги стерты.
     Тот, который покрепче, и говорит:  «Ты оставайся здесь и, ради бога, никуда не уходи с этого  места, поскольку  ты  идти  дальше  не можешь. А  я сейчас прямиком до площадки добегу и приведу мужиков наших, да и обувь тебе достану». Как же, добежал он до своей площадки! Сам заблудился. А тот, который в тапочках, ждал, ждал часа  три, а потом впал в панику и сам  побежал, куда глаза глядят,  мотаясь по степи от одних огней  на горизонте к другим, да босиком уже как по наждаку.
      Их, конечно, утром нашли, километрах в пяти друг от друга. У обоих бедолаг  ступни  представляли собой кровавое месиво. Пришлось госпитализировать и отправить на Родину, в город Днепропетровск.
 
    А еще в Байконурской степи бывают миражи. Однажды, такой мираж наблюдали  все,  кто  в  это время выбежал из гостиницы.   Жил  он,  этот  мираж  минут  тридцать-сорок.  С  юга  в  секторе градусов 120-150  вдруг открылось то ли озеро, то ли морской залив с чистой, чистой голубоватой водой.
    Между зрителями и озером стояла беловатая полупрозрачная дымка, скрывающая берег озера. А вот на другом  отдаленном берегу, на фоне сочного синего неба  раскинулся  белокаменный город с высокими домами и башнями, похожими на минареты. Город этот был освещен ослепительным солнцем, и можно было видеть даже архитектурные детали строений. Уж очень яркие краски, моря, неба, домов. Но  был он какой –то мертвый-этот город. Ни судов на озере-море, ни людей и вообще никакого движения.
     Но пожить в нем захотелось,   почувствовать    прохладу,   тем   более,  что   сами- зрители в этот момент изнывали от жары. А потом он заколебался, заколебался и растаял, вернув участников события в окружающую действительность. Какой город это был, какое море или озеро? В Турции, Индии, Египте или в Иране? И вообще что это было? Прямо из далекого детства город, когда нынешние зрелые мужчины играли в путешествия и пиратов.

    Осталось в нашей памяти и другое воспоминание: ракетно-космический комплекс «Энергия-Буран» со своими грандиозными постройками, громадной взлетно-посадочной полосой, уникальным оборудованием и конечно  с самим «Бураном» осуществившем автоматический полет и посадку без присутствия человека в его кабине! Вот только проводить аналогию с миражем будет неверным! Хотя нет уже и этого комплекса и нет уже и самой системы «Энергия –Бурана». Чудовищное уничтожение уникального свершения  на фоне всеобщего развала великой страны.



ГЛАВА 3. РАЗВАЛ


    И вот уже многоцелевой космодром Байконур, единственный на постсоветском пространстве, с которого производятся пилотируемые запуски, оказался в другой стране и Россия вынуждены платить за его аренду 115 миллионов долларов в год. Но разве это уж такая большая потеря по сравнению с геополитическими последствиями развала великого государства и его политической системы?

     Перестала существовать империя, которую с великими трудами и жертвами сколачивалась русскими монархами и которая выстояла в катаклизмах революции и гражданской войны, превратившись в могучую мировую державу- Советский Союз.
    Рухнули основы Союза Республик, и осталась одна многонациональная Россия в своих прежних исторических границах, существовавших еще до царских и советских территориальных приобретений.
 
     Распалась промышленная межреспубликанская кооперация и производственные связи. Естественные ресурсы России и средства производства перешли в частные руки и распоряжаться ими стали люди, которые ставили своей главной целью в жизни - личное обогащение.

    Произошла очередная русская революция, когда средства производства и природные ресурсы страны перешли из государственной собственности в частную. А ослабевшее и погрязшее в коррупции руководство управленческими структурами оказалось не в состоянии позитивно влиять на происходящие в стране процессы. Чудовищно разбух чиновничье-бюрократический аппарат, превратившийся в социальный класс.

     Произошло резкое разделение имущественного обеспечения людей: огромное обогащение одних и нищета других. Армия страны перестала вызывать уважение к ней, а ее офицерский корпус был оскорблен и унижен. Органические изменения произошли и в так называемой «загадочной русской душе», поселив в ней несвойственные ей эгоизм, равнодушие, стяжательство и лицемерие. Эти изменения коснулись всех сторон жизни страны и ее граждан; в политике, промышленности, в культуре, образовании, медицине, правовой, военной и социальной сфере.

    В городах и деревнях, в функциональных структурах народной жизни  из власти в силу демографических причин и стихийных процессов ушли профессионалы, а их место заняли самонадеянные, не имеющие профессионального и организационного опыта менеджеры.
 
    Финансирование резко сократилось по всем статьям бюджета, а выделяемые средства разворовывались и не доходили до их получателей. Организационная неразбериха, ликвидация одних министерств и замена их другими, возникновение новых ведомств и карусель руководителей, изменение подчиненности  предприятий и организаций, укрупнение и следующее за ними  разукрупнение    управленческих    органов -  все  это  приводило  к дестабилизации и потере перспектив развития в каждой отрасли огромной страны.

     И  в  ракетно-космической  отрасли  начались  те  же  процессы. В
военно-космических силах Министерства обороны и Министерстве общего машиностроения, занимавшегося созданием ракетной техники, началась организационная чехарда. Было уже не до заказов новой техники. Никто уже не думал ни о доктрине и военной идеологии, ни о техническом облике вооружений. Ельцин не сумел обуздать преступников, и они как поганые грибы расплодились под крышей такой замечательной и желанной рыночной экономики. Везде и всюду. Даже в такой святой сфере, как защита Родины.

       В 1991году вышел  приказ министра о создании в Министерстве обороны СССР коммерческих структур и на огородах и  дачах  бравых полковников  сразу появились армейские КУНГи(ред. универсальный герметичный кузов на автомобильном шасси), кабины управления, электростанции, компрессоры и уйма прочего воинского снаряжения. А у генералов и адмиралов аппетиты были куда похлеще! Там счет велся уже на миллионы. Вертолеты продавались через несколько посредников, целыми  соединениями,   прямо   с  баз,  а  то  и  с заводов-изготовителей. Правда, не всегда удачно. Застрелился тут один -главный инженер ОАО сразу после подписания договора о реализации.
      А когда из Западной группы войск отправлялся в Россию эшелон с понтонным  мостом,  вся  деловая  коммерческая  Москва, включая даже карликовые фирмы, выясняла маршрут, следила за прохождением эшелона  и  гудела  как  улей:  как  бы  этот понтон прикупить?
 
     Выдача   лицензий   коммерческим   структурам  и государственным предприятиям превратилась для военных чиновников  в  самостоятельный  источник  дохода, даже  на  уровне начальников  управлений  и заместителей  министра. И механизм- то был до идиотизма прост: официальный отказ, и тут же предложение от подставной фирмы,  возглавляемой каким ни- будь лихим отставником, положительно решить вопрос. Ну, естественно, не за красивые же глаза. Без бутылки не входи! Да какие там бутылки, хотя и от них не отказывались.

    Почитайте прессу тех времен, поговорите с людьми, которые это дело проходили. Очень поучительная информация. И если министр обороны, маршал авиации, «человек, который смеется», как прозвали его в армии, подписавший этот приказ, не предвидел  всех его последствий, то   он    заслуживал    полного    служебного    несоответствия    и освобождения от занимаемой должности, а если предвидел, то он просто преступник, которого нужно было отдать под суд. Да и    заказы Минобороны, по существу прекратились, финансирование новых современных проектов тоже.

    Такие гиганты, как  Конструкторское бюро «Южное» и завод «Южмаш» в Днепропетровске, оказались ныне в оранжевой Украине, а самый многоцелевой    российский        космодром   в  авторитарном Казахстане. И получилось так, что Украина без России не может делать ракеты и ракетные наземные комплексы, а Россия без украинских ракет не может использовать стартовые позиции, расположенные в Байконуре, за аренду которых все равно приходиться платить    немалые     деньги-    сотни     миллионов    баксов    в    год.
 
    Предприятия ракетно-космической отрасли, за малым исключением, погрузились в болото депрессии. Для того, что бы в любой сфере науки и техники произошел прорыв, нужны, прежде всего, назревшая потребность общества в  этом прорыве , люди, обладающие творческими и организационными способностями  и финансирование.

   В те далекие пятидесятые-шестидесятые  годы прошлого века в ракетно-космической  технике так и было. На заводах шло переоборудование, подготавливалась специализированная производственная база. Создавались новые конструкторские бюро и научно-исследовательские институты, руководители которых жили идеей и успешно делали свое дело. Те, которые идеей не жили,  творческую обстановку  просто не выдерживали и были вынуждены покидать  кресло.

     В 1948году распоряжением Совмина за подписью И.В.Сталина было создано одно из таких КБ.

     Главный конструктор ничего и никого не боялся. Он постоянно конфликтовал с компетентными органами ,  принимая   на   работу   специалистов: русских, евреев, украинцев, татар, выгнанных из оборонной, авиационной, автомобильной и танковой промышленности, когда очередной генсек - бывший шахтер с незаконченным высшим, но партийным образованием, принялся за реорганизацию оборонной промышленности    и    Вооруженных    сил.
   
    Главный    не боялся окружать себя подчиненными, которые были более талантливы, чем он сам. И коллектив был создан тот, что надо! Это был сплав старых инженеров  со специалистами, пережившими сталинские пятилетки и репрессии, фронтовиками, вернувшимся  с войны   и молодежью, окончившей институты. Как  отвечал   тов.  Сталин   на   собственный    вопрос:   « Что  такое большевицкий  стиль  в работе? Это сочетание американской деловитости с русским революционным   размахом».   Лучше   не   скажешь!   Вот   такая деловитость  и  размах  были  присущи  этому  КБ.

     Коллектив  сам отторгал бездельников и прохиндеев. А Главный насаждал в нем культ   изобретательства,   новизны   и  уважения  друг  к  другу.  В каждом новом проекте были заложены оригинальные технические решения, приводящие к простоте и надежности в эксплуатации, удешевлению стоимости в изготовлении.

     Старые конструкторы очень   заботливо   относились   к   молодым,  воспитывали   их  и  учили  секретам  мастерства.   И  технический  совет  состоял  не  из     носителей     должностей     и    окладов,   а    из    мыслящих сотрудников независимо от их возраста и званий. На стенах кабинета главного конструктора вывешивались  чертежи  общих  видов  разрабатываемого  изделия  и  его основных узлов, и каждый участник совета «землю рыл», что бы найти недостатки в представленном на рассмотрение проекте. И не было обид, и справедливые замечания с признательностью принимались к устранению.

    Все же понимали, что критика в интересах дела и лучше исправить конструкцию в чертежах сейчас, нежели отдать в войска изделие с дефектами, которые потом все равно придется устранять, но уже в металле. И была сдельная оплата труда. Это, когда конструктор был заинтересован сделать за день как можно больше  чертежей  и  сдать  их  контролеру, а контролер найти как можно больше ошибок у конструктора и подчеркнуть их на поле чертежа красным карандашом, потому что нормировщик оценивал его работу от количества замечаний, сделанных этим самым красным карандашом. Начиналось выяснение отношений, и всегда торжествовала истина, потому что прав всегда был тот, кто грамотнее. И качество чертежей было высоким, и токарь за станком не матерился, потому что он тоже работал сдельно, и простоев из-за ошибок в чертежах почти не было. А потом какой- то «вредитель» отменил в стране сдельную форму оплаты труда для проектантов, и производительность резко упала.
 
    Если раньше конструктор выпускал от двух до четырех чертежей в день, то у нынешнего при повременной оплате норма четыре листа в месяц. Это, чтобы не обогащались. Нанесли Родине очередной удар. Кто виноват? Кого наказывать? Некого! И пошли в КБ, в отрасли и в стране   необратимые   процессы. Отмена   сдельщины - это только один из нюансов  этих процессов.
 
    И в ракетно-космической отрасли, как и во всем народном хозяйстве, начали появляться первые    признаки    наступающей    стагнации. Если    в   начале шестидесятых годов от первой линии на чертеже стартового комплекса  новой мощной баллистической ракеты до ее пуска прошел    всего   один   год    и    три   месяца, то  в  конце  тех  же, шестидесятых, для аналогичной ракеты ее старт проектировался и создавался     уже    около    четырех  лет. В конце семидесятых - начале восьмидесятых годов на создание стартового комплекса и технической  позиции   для  новой  космической  ракеты-носителя «Зенит»   потребовалось  уже   свыше   десяти  лет,  а  сейчас  на создание современного носителя и его стартового и технического комплекса ушло  уже более 15 лет, а конца так и не видно, хотя объемы работ соизмеримы. Еще проектирование не закончилось, а ракета и ее наземный комплекс уже морально устарели.
 
    Как тогда работали? Чертежи пускового стола, на проектирование которого нынче  ушло  бы  полгода,  сделали  за  две недели. Копировщицы работали ночами  на  дому,  но зато  ведущий  конструктор  не поскупился, утром   объехал   всех  отсыпавшихся   копировщиц  и каждой  за   свои   личные  денежки  вручил  по  плитке  шоколада. Дороги ведь не цена, а внимание.

    И делали в те годы, при равном с нынешним количестве конструкторов в КБ, одновременно до 40 проектов сложных агрегатов для наземной техники и 3-4 проекта комплексов наземного оборудования для ракет, а  нынче 4-5 проектов агрегатов и 2-3 комплекса.  Хотя уж и в помине нет нигде копировщиц, и во всех крупных КБ внедрено машинное проектирование.    Вот   как   «выросла»   производительность   труда проектировщиков за эти годы!

    А в Байконуре (тогда его называли по железнодорожной станции - Тюра-Там) заместитель министра прямо на стартовом пятачке поставил штабную палатку, вызвал из Москвы начальника отдела своего министерства, сделал его своим    порученцем    и    организовал    оперативную    группу  по строительству стартовой позиции в составе заместителей министров и начальников главных управлений смежных министерств.     А   у    порученца    был   запущенный   радикулит, передвигался  он  в  полусогнутом  положении  и поэтому дали ему прозвище - «не разгибаемый большевик». Но дело он свое знал, помехой никогда не был и активно участвовал в общем созидательном процессе!

      Быт, конечно, был ужасен. На сорокоградусной жаре даже ночами, без кондиционеров и холодильников, без нормальной питьевой воды и пищи, без всякой надежды на   приличное жилье, конструкторы, монтажник,   строители  и испытатели еще решали какие- то технические   вопросы   и   руководили   процессом.
 
      В   холле гостиницы, названном «залом Чайковского», было устроено общежитие, оснащенное тремя десятками раскладушек, в лабиринте которых пробирались между спящими, торопящиеся на утреннюю смену.
 
    Янгель  тоже жил в гостинице и почти не отлучался со стройки. Мелочей для него   не    существовало.   Он   решал   и   сложнейшие   вопросы конструкции ракеты и управления ею, учил конструкторов  правильно паять контакты пироболтов( ред.быстросъемные крепежные устройства, разрываемые взрывом от электросигнала) и учился сам.

    А руководила всем Государственная комиссия, которая на своих заседаниях крайне жестко контролировала   ход   строительства  и   тоже   не   прощала   ни разгильдяйства, ни срыва  сроков, установленных решениями Центрального комитета  КПСС и Совмина.

    И замечательный наш Главный, талантливый конструктор, но никудышный проектант и строитель, сломался. Он стоял перед Государственной комиссией, теребил в руках свою  кепочку   и бормотал: «Не знаю, выясню,  не  в  курсе, обещаю».  Да  еще  в  день первой заправки ракеты компонентами топлива он уехал на жилую площадку, наверно, для того, чтобы не принимать на себя ответственность за решения при возникновении непредвиденных ситуаций. Говоря проще - сбежал.

     Янгель, конечно, ему этого не простил, а когда при пуске случилась беда и взорвалась ракета, уничтожив стартовую позицию, появилась и формальная причина для снятия  его  с  работы;  якобы как  виновника  аварии,   правда    с    совсем   другой   иезуитской  формулировкой: « За недостаточную  организацию    работы    по    созданию серийных объектов».   Вот  тут- то и припомнили министерские чиновники, какие убийственные, прилипающие прозвища давал им раньше бывший Главный.  И не простили его, и не помогли. А Сергей Павлович Королев помог: взял его к себе на работу!

      Упавшее знамя подхватили его же воспитанники, его молодые заместители и ведущие конструкторы. «Отряд не заметил потери бойца и яблочко – песню допел до конца». Был   назначен  новый  молодой    и    энергичный   главный   конструктор,  из   числа   его учеников, в которого  поверили  и  Михаил  Кузьмич, и Государственная комиссия, и  руководители отрасли, и коллектив, который  работал  над  созданием  стартовой  позиции.

     Старт  был успешно  построен,  выполнил  свое назначение и явился основой для разработки новой идеологии создания стартовых автоматизированных   безлюдных комплексов для запусков  современных   космических ракет-носителей. И воодушевившись новыми  грандиозными   задачами,  конструкторы  и   проектировщики, ядро которых составляли старые кадры,  создали  еще  несколько  стартов   для новых космических ракет, удовлетворив, в основном, потребности страны в запусках спутников.
 
    И тут случилось то,   что  и  должно  было   случиться. Вступили в действие законы Паркинсона!

     Отрасль стала самосовершенствоваться, руководство усложняться, появилось много новых надуманных требований и руководящих материалов, которые было необходимо выполнять, отчетность и виды контроля стали чудовищно разбухать. Естественно, что структура КБ стала  заложницей тех же процессов.

    Там, где раньше всю работу  выполнял  один  человек,  появились  отделы  и  сектора.  Интеллект сотрудников этих подразделений расходовался не на дело,  а  на   разработку  псевдонаучных  схем  и  инструкций,  на которых, как раз наиболее легко защищались диссертации. А там, еще ввели и практику защиты диссертаций «по совокупности». Ну, а те, кто не ставил перед собой задачу защититься, те просто выполняли  свою   повседневную,  рутинную  работу за  зарплату и ее надбавки в виде премиальных и специальных выплат, порождающих зависть и интриги среди сотрудников.
 
    Наступил период, который можно было с полным основанием назвать «имитацией кипучей деятельности». И КБ стало в большей    степени    работать     «на     себя»,     что      как  раз   и соответствовало одному из законов Паркинсона. Люди стали забывать, во имя чего они работают.

   Молодежи все реже и реже предоставлялась возможность самостоятельно принимать ответственные   решения   на   заводах   и   полигонах   и   видеть результаты своего труда.

    Руководство самоуспокоилось, стало «бронзоветь» и больше думать о наградах и привилегиях, о показателях и отчетности, о кафедрах и степенях. И пышным цветом зацвели интриги. А со стремлением к совершенствованию  всегда соседствует боязнь риска   и   таится    тень    безответственности.
 
     И   вот   уже    на предложения   изменить структуру управления   конструкторским   бюро,   сделать ее   более   гибкой, более современной, упразднить ненужное и ввести необходимое,  в  глазках   у Главного, ставшего к тому времени Героем и член-кором, появлялись льдинки и он отвечал «Структура предприятия незыблема».   А   когда   к   нему   приходили с просьбой  оставить на работе, а не увольнять на пенсию «думающих» ветеранов КБ, он отвечал: «Организация выросла до такого уровня, что потеря одного человека не скажется на ее работоспособности». Как же не скажется? Сказалась! Уволили одного из «корифеев», потом второго,  третий  ушел  сам,  и  вот тут- то и сказался  марксистский постулат   о   переходе   количества   в   качество.

     Так   оно и есть. Набрали лентяев, а  от энергичных  и инициативных избавились. Зато не способные- тихие и послушные, а вот от тех, которые «творческие» одни неприятности и беспокойство, тем более и факты известны, когда они выступали против мнения начальства. А, в общем- то, при внешнем процветании началось внутреннее   перерождение  КБ  в  худшую  сторону.
     На  работу  стали принимать не по деловым качествам, как в прежние времена, а по знакомству и полезности для быта и карьеры. Вот и пропала в КБ свобода слова. Черт его знает? Выскажешься о каком-нибудь дураке прилюдно, а он, оказывается, племянник «Самого» или начальника   по   режиму.   И  прощай   твоя   спокойная   жизнь!  И повышения не жди! Да и вообще начинай-ка  подыскивать себе местечко.   А заказов    становилось   все   меньше   и  меньше.

    Государство "переело" военной техники. Случился запор. Полки  магазинов  начали  пустеть. Там, где  раньше красовалась «Любительская», теперь печально и одиноко стояли  алюминиевые    кастрюли    и    невзрачные    тарелки.    Народ, расталкивая друг -друга кулаками и локтями, кидался в бой за кусками сырой    «ветчинно-рубленной», которую продавщицы брезгливо вбрасывали в маленькие окошки проволочных клеток-контейнеров  и,  с презрением  к покупателям , выкатывали  их  в торговые залы. Беспризорные кошки и собаки отказывались есть эту колбасу!
 
     Тут уже стало не до хорошего,  и  власти  надо  было думать о себе. Да еще и национальная программа «Энергия-Буран» рухнула в одночасье, похоронив под собой миллиарды народных рублей и надежды остаться в лидерах мировой космонавтики.
      Надо было спасать КБ, искать гражданские заказы, готовить себе «запасные аэродромы». И ведь предложения были! Но только вот нужно ли было  это  беспокойство  Герою  и  почти  академику. У  него самого- то уже все было: и почет и слава и ордена и звания. И он перестал искать работу. Как однажды, не задолго до смерти сказал  о  нем  с горечью  Янгель: «Да, не боевитый  Главный нам  попался».

    По разному можно было называть этот период в истории КБ: либо как период «относительной стабильности», либо как  «период застоя». Смотря, кто называет.

    А тут еще катаклизмы в стране! Народ и так разделился на два непримиримых  лагеря. Одни за  демократию, за Горбачева и Ельцина,  другие за   Сталина и   Советскую власть.   Прямо, как в Гражданскую войну! Вся страна ходила с транзисторами и слушала передачи со съезда народных депутатов. Семьи разделились! Отцы за старое, а дети за новое! Ведь до драк доходило! Не знали, они глупые, что  как всегда  бывало в истории, в основе всех этих событий просто лежала борьба за личную власть.
 
    И в КБ тоже народ разделился  на демократов и  им сочувствующих,  на коммунистов и сочувствовавших им. И когда шеф не отпустил демократов   на    демонстрацию    против    путчистов,    запретив режимной службе выдавать сотрудникам увольнительные записки, ему это впоследствии припомнили и создали комиссию по оценке его поведения во время путча.
     А ему – участнику и ветерану Великой войны, все это стало, по-видимому, настолько унизительным и противным, что он на собрании коллектива   сказал    прочувствованную    речь   и   сообщил,   что   как верный   член   партии   и   патриот, он посвятил  свою жизнь  могуществу Советского   государства    и   его Вооруженным   силам    и, не желая согласиться с тем, что происходит,  подает в отставку.
 
    А  может  быть,  он просто   испугался   за   свою   жизнь   и  обеспеченную  старость? Мало ли   чем   могли   закончиться    те,     непредсказуемые   события,  если вместе со своими женами стрелялись даже члены Политбюро,    когда-то     ведущей      и     направляющей     силы нашего общества – Коммунистической партии Советского Союза! 
    А зря он так! Уж если взялся за гуж, то не говори что не дюж, будь мужественным до конца! Не предавай дело своей жизни и судьбы твоих сотрудников. Тем более, что  после  его ухода стало еще хуже. И   если    он,    как    инженер,    лично   не   давал   каких - то оригинальных технических идей или решений то, как Главный конструктор он никогда не боялся защищать перед высоким начальством   предложения,   сделанные    его    сотрудниками   и воспринятые  им  к  реализации.  Имел смелость!

    А   почему стало еще  хуже? Да потому, что для его приемника, бывшего профорга, которого он рекомендовал коллективу и с которым трогательно обнимался и целовался на прощальном собрании, главной целью было  состояться  в  личном  и  бытовом  плане. И заместителями были назначены бывшие начальники отделов - хорошие ребята, но согнутые грузом текущих ежедневных  забот,  не  позволяющих  оглядеться вокруг, посмотреть вдаль и защитить свои творческие замыслы.  И роль ведущих технических подразделений КБ еще больше выхолостилась, а вспомогательных  еще  больше  раздулась.

    И когда необходимость заставляла принимать принципиальные технические решения и защищать их перед высоким начальством, новый Главный скучнел лицом. Хотя и уважать его было за что: две диссертации защитил - кандидатскую и докторскую. И не «по - совокупности», а по честному - «горбом». Темы диссертаций, правда , были весьма далеки от реальных потребностей ракетной техники.

    А потом сменился и этот состав руководства. Пришло четвертое поколение руководителей: бывшие военные - современные менеджеры, отлично организованные личности, но не знакомые со спецификой  проектирования и производства, да еще и негативно настроенные к прежнему руководству. А как бескровно избавиться от предыдущего Главного конструктора? Да проще простого! Методики существуют. Надо, прежде всего должность сократить. Вот и изменили устав КБ с согласия руководства отраслью, оставив только должность генерального директора и изъяв должность генерального конструктора. Прямо как с Советским Союзом поступили: ликвидировали Союз, и президента его заодно не стало.
 
    И бывшее работоспособное конструкторское бюро превратилось без главного конструктора в рядовую эксплуатационную фирму с вновь отстроенными роскошными апартаментами для его генерального директора. А потом и этот ушел на повышение, ничего не сделав для КБ, кроме ремонта помещений. Пришел следующий. И для работников КБ основной задачей стало выжить, сохранив должности и зарплату. Да и последующие после развала Союза годы    тоже    не    способствовали  стабильности    в     стране    и  в    ее   промышленности. Там начались те же процессы разрушения.
 
   В общем вот так, из - за внутренних причин и внешних факторов погибали  в  стране  прославленные  и дееспособные  коллективы конструкторов, проектантов и ученых. Если даже как юридические лица они и сохранились по нынешнее время, то суть их изменилась и многие из них творчески переродились. Старики уходили по естественным причинам, а молодежь, за гроши работать не хотела.  Им  надо было семью создать, дерево посадить  и дом построить. Не стало заказов и  достойных зарплат.

    Был в КБ один из таких - молодых. Лехой звали. Все схватывал на лету. В компьютерном лесу  заблудиться не мог. Других на полянки выводил. Технику и организацию работ воспринимал мгновенно.       И какое чувство ответственности  за  дело! А  окончил  не  мехмат  университета,  а всего- то факультет «Транспортные установки» в МАДИ (ред. Московский автомобильно-дорожный институт)
    В кремлевский полк ушел на хорошие деньги, но видно не прижился он и в армии, даже в кремлевском полку. Ведь не в деньгах счастье! Уволился  он  и  оттуда  и  устроился  в  какую-то  коммерческую фирму.
    А другой, ведущий конструктор на мясокомбинат ушел - оборудование проектировать, на оклад в три раза больший, чем он в ракетно-космическом КБ имел.  Может быть, для себя лично они и правильно сделали, но вот выиграла ли от этого Родина?

    И вот явственно виден надвигающийся разрыв между поколениями. Проваливается в этот разрыв бесценный, наработанный    десятилетиями    опыт    и    понадобятся    новые десятилетия, чтобы его восполнить.

     А  такие погибшие национальные проекты, как  высадка  отечественных космонавтов  на    Луну,    а   совершенно    грандиозная    по   своим    фактическим затратам программа «Энергия –Буран», превратившаяся в пшик. Ведь ракет, способных осуществить такие проекты, до сих пор в России нет.  Уж не говоря  о каком- то там, автозаводе АЗЛК, бывшем довоенном КИМе – нашей  национальной гордости! Или уж совсем позорная история с ВАЗом! Вкачивают и вкачивают в него десятки миллиардов народных рублей, а покупатель все равно берет импортные машины.

    И никого еще не наказали за воровство этих миллиардов и за неумение организовать  производство привлекательной модели автомобиля. Ведь сумели же в голодной и обескровленной   после   войны   стране   создать  и   пустить  в   массовое производство «Победу»- автомобиль по тем временам мирового уровня!

    Судить надо  тех,  кто довел страну до такого гибельного состояния и не сумел или не захотел сохранить все, созданное лишениями и укороченными  жизнями наших отцов и матерей. У китайцев, что ли поучились бы, как демонтировать отжившие социально-политические системы и  входить в рынок. Ведь в никуда уходит уже второе поколение создателей ракетной отрасли страны.

      Первое поколение ракетчиков было, конечно, легендарным поколением. Только что закончилась Великая Отечественная. Многие из них воевали и рисковали жизнями. А многие и посидеть успели в лагерях и тюрьмах. И был еще жив Сталин. И Берия тоже.

     Министр   Афанасьев  Сергей Александрович рассказывал, как он ушел от Берии. Тот матерился, топал  ногами и  орал в лицо «Я тебя уберу. Совсем! Ты понял меня?» И  велел остаться и никуда  из Кремля не уходить. Арестовать хотел. За то, что не мог ему обещать министр: сделать новый ракетный    двигатель    за    два    месяца,  если    по документации   и  по технологии на его изготовление и испытания требовалось восемь месяцев.
     Из Кремля Сергея Александровича вывел его старый товарищ и усадил в машину, которая и рванула на завод, не заезжая домой. Утром он был уже на заводе, за тысячу верст от столицы и Берии и размышлял с директором, как сократить сроки. Лаврентий не рискнул вытащить  его с  завода и остаться ни с чем и ни с кем.
 
    Вот так они и работали. А  Горбелев Михаил Степанович-главный специалист главка рассказывал,  как  он  был  у  Сталина. Он  тогда  работал в Наркомцветмете и был парторгом наркомата.  И  вдруг  раздается  телефонный  звонок  и  строгий  мужской голос произносит: «Товарищ Горбелев? С Вами сейчас будет говорить  товарищ  Сталин». Штанишки  у  Михаила Степановича  вдруг   стали мокрыми,  но  он  собрался  с  духом и  услышал  в трубке всем  знакомый голос  с грузинским  акцентом:   « Товарищ   Горбелев, Вы  не  смогли бы  ко  мне сейчас приехать? Я  пришлю  машину».
     Не смог почему-то  отказаться  Михаил Степанович,  поехал!  Сталин   встретил    его   и    сказал,   что   бы  Горбелев   не   волновался   и  чувствовал себя свободно. «Я  хотел бы услышать  от  Вас,  товарищ  Горбелев,  как  живут  рабочие   и   служащие    Наркомцветмета».
      Рассказывает    Горбелев    Иосифу Виссарионовичу , как живут рабочие и служащие, а сам думает, зачем же он, все- таки, меня вызвал? А тут Сталин, как бы невзначай, и спрашивает его: «Скажите, товарищ Горбелев, а как у Вас в Наркомцветмете обстоят дела со сверхнормативными запасами?».
      А надо сказать, что партия и правительство в то время проводило политику жесточайшей экономии сырья и, тем более, цветных металлов. А каждый опытный хозяйственник стремился иметь такой излишек, чтобы, не дай бог, в непредвиденных случаях не нарушить основной экономический закон социализма - план и не поплатиться за это партбилетом, а может быть и самой жизнью. И Михаил Степанович рассказывал: «Молнией у меня пролетела мысль: утаить или сказать правду? И я решил сказать правду».
     Сталин  поблагодарил  его,  и  сопровождающий  офицер  повел Горбелева к выходу. А когда они подошли уже к Спасской башне, Горбелев  увидел       идущего       навстречу       своего     наркома,     тоже  с сопровождающим   офицером.  Пообщаться,  и  рассказать наркому   о  своем  разговоре  с  Генсеком   было  уже невозможно, и они молча прошли  друг мимо друга.
      Нарком назвал Сталину другие цифры  и больше Горбелев своего наркома не видел. Только после смерти Генералиссимуса  тот опять     вернулся     к     руководящей     работе     на    высоких правительственных должностях.

     Вот такая быль. Вот такая школа была  у  руководителей  советской  промышленности. И  министр Сергей Александрович тоже прошел эту школу. И заместителей своих    он      подбирал    из     профессионалов,     имеющих    большой  хозяйственный, организационный и жизненный опыт.
 
    Первым замом у него был генерал-лейтенант Тюлин Г.А., который еще в 1945 году по приглашению англичан ездил с С. П. Королевым на северное побережье Франции, откуда немецкие специалисты под наблюдением англичан проводили показательные пуски своих ракет.
    Заместителем по двигателям был бывший директор института и испытательного полигона, где на стендах проводились экспериментальные прожиги  новых ракетных двигателей - опытнейший специалист  Г.М. Табаков.  Про него в отрасли  ходила  такая  прибаутка: «Кто  нас  учит, дураков?  Глеб Михалыч Табаков!».
    Проектирование и производство ракет вел   заместитель министра, бывший главный инженер Днепропетровского ракетного завода Н.Д.Хохлов.
     Заместителем по наземным комплексам был  чрезвычайно работоспособный  и жесткий руководитель - Г.Р.Ударов.

    Это все люди из первого поколения  ракетчиков.

     Проблемами развития ракетно-космической отрасли в то время занималась Военно-промышленная комиссия Совета министров, размещавшаяся за кремлевской стеной в здании красных командиров, между Спасскими воротами и мавзолеем.

   Наземной техникой там занимались два «Васи», как их называли в министерствах и на предприятиях. Один «Вася» - Василий Федорович Водопьев занимался боевыми  ракетными  комплексами, а  второй «Вася»- Василий Иванович Гарбов (ред. фамилии изменены) космическими комплексами. Его еще иногда называли «Чапаевым», потому что похож был чем-то на полководца. Оба Васи были крайне пунктуальными и занудными сотрудниками ВПК (ред. Военно-промышленная комиссия Совмина СССР), но профессионалами аппаратной работы были классическими.
     Новых людей, вызываемых в Кремль, они прежде всего «ставили на место», что бы, понимали куда пришли. Так, например, Вася Водопьев полчаса ругал, вызванного  в Кремль заместителя главного конструктора за то, что у того в кармане не оказалось ластика   для   работы с черновиками документов: «Какой   же   ты конструктор, если  у тебя даже ластика нет?».
     И тот и другой Вася готовили к утверждению на заседании ВПК проекты   постановлений   Правительства и ЦК КПСС с план - графиками    работ   по   созданию   стартовых   позиций    для   ракет-носителей, определяли кооперацию заводов-изготовителей и необходимое обеспечение. При   подготовке   этих   документов  они, как говорят, доходили «до руды». Надо же было договариваться с руководителями предприятий и министерств   о    выполнении   новых объемов   и   номенклатуры   работ,  не  предусмотренных   ранее    пятилетними    планами, что всегда вызывало противодействие со стороны исполнителей.
     Противодействие  погашалось  долгой  и изнурительной  работой с руководителями Главных  управлений     и заместителями министров   соответствующих   отраслей   промышленности.   Надо отдать должное: оба Васи были здесь упрямы и неумолимы, добиваясь получения под документами выходных виз. Дело они свое знали. Но без специалистов-разработчиков даже они обойтись не могли.

   На заседаниях ВПК по существу работ докладывали обычно главные конструкторы или их заместители. Иногда эти заседания превращались в показательную порку для отстающих, особенно если  возникали какие либо научно-технические проблемы. Вот и на одном из заседаний, где утверждался проект  решения ВПК, заместитель главного конструктора развесил плакаты и графики и попытался объяснить отставание от сроков создания стартовой позиции трудностями выбора способов заправки ракет компонентами топлив и организационными неурядицами.
     За столом сидели министры-члены комиссии, маршалы и генералы, известные на всю страну, а в амфитеатре -  сотрудники аппарата комиссии, в том числе и «Чапаев», который готовил документы на утверждение. Докладчика смяли сразу, сделали из него мальчика для битья и усадили на место.  А Вася и шепнул ему, когда тот уселся: « Не обращай внимания, когда обсуждение начнется, подними руку с места и скажи, что тебе нужно отразить в решении». Несостоявшийся докладчик так и сделал, и все его предложения были приняты без эмоций и истерик.
 
     Вот так тогда и работали, а многие так и руководили. Потом, после «перестройки»,  на   подобные    высокие  должности  приходили  другие, но такой хватки, такого «большевитского» стиля  работы  у  них  уже  не было. Профессионализм и знание дела пропали, а хамство осталось. И министры тоже были уже не те. Многие структуры канули в лету вместе с их сотрудниками и руководителями. Да и  сами политики- руководители страны тоже были сделаны  уже  совсем из  другого теста.
 
      Борис Николаевич Ельцин, будучи еще секретарем Московского городского комитета  КПСС, однажды утром,  на своем «Москвиче», без всякой охраны, прикатил в обычную районную поликлинику, занял очередь к участковому терапевту, сел на ободранную банкетку и завел с бабушками разговор «за жизнь». Сначала с одной, потом с другой, пока не спохватились и не узнали его в лицо.  Мужчина  все же  видный,  по телику его уже не   раз   показывали, да   и  в   газетах тоже. Когда    узнали   его,  он сразу же и уехал.  А потом в  другую  поликлинику так же, а потом и в третью.
      Оказывается в Московском городском комитете партии готовили   решение   по   медицинскому  обслуживанию    населения    Москвы    и,    Первый,      не      доверяя      докладам,  решил    лично  убедиться в реальном состоянии московских поликлиник и в их работе.  А потом он выбрал одну из поликлиник, где проводилось отчетно-перевыборное партийное собрание и, как коммунист приехал на это собрание, объяснив встретившим его, что в горкоме готовиться обсуждение проблем московской медицины, и он хотел бы побыть на партийном собрании и лично познакомиться  с  жизнью  обычной  московской  поликлиники.
      А парторга и главного врача он успокоил: «Вы не обращайте на меня внимания,  считайте, что меня нет,   ведите партсобрание по той повестке дня, которая у вас была ранее подготовлена, а я вот здесь в уголочке посижу и кое- что по -записываю». Все так и сделали. И поскольку главврач была женщиной демократичной и весьма решительной, на собрании все наболевшее и обсудили.
   Ельцин поблагодарил, сказал, что он узнал много полезного, сообщил номер своего прямого телефона и разрешил обращаться к   нему   в любое время, если такая необходимость  у поликлиники возникнет.

     Популизм, вы думаете? Может быть, может быть.   Но   в   те   годы   было   невозможным представить себе, что   бы,   например,  Гришин   или    любой    другой   руководитель   такого  ранга,  так свободно бы общался с народом.

     Многие  тогда  недоумевали;  откуда в партийно-чиновничьем СССР могли  появиться  такие  люди как Горбачев и Ельцин. Откуда   вылупились?   Кто   разрешил?  Как  вообще  могло  такое  случиться? Свердловчане,   например,    рассказывали,    что    даже    будучи    уже секретарем    обкома,   Ельцин    любил    играть   в  волейбол   с   рядовыми   сотрудниками   аппарата   обкома   и свободно    ходил ,   без    всякой    охраны    по городским улицам . Представляете себе Брежнева или Устинова, играющих со своими клерками в волейбол или лапту? Бред, какой- то!
 
    Ну, как после этого  было не влюбиться в Бориса Николаевича? И вот три единомышленницы, три главных врача трех московских поликлиник,      предварительно      оповестив     свое      районное начальство,   решили    отправиться    в  горком,   к   секретарю   с благородной целью поднять московское здравоохранение на должный уровень. Как бы не так! Вы думаете, им разрешили? Конечно, нет.
 
      А потом Ельцину стало уже не до них. Надо было думать уже о себе, о своем  будущем и как победить этого ненавистного Горбачева. Был он, конечно, орлом и на съездах, и на танке, и народ за ним шел. Обаятельный, решительный, волевой мужик, настоящий боец, да еще и обладающий звериным чутьем  критичности ситуации и политической обстановки.
      Конечно,     он     победил     слабовольного,     нерешительного, многословного Горбачева,  пытавшегося  вместе  с супругой внедрить в сознание русского народа несвойственный ему образ мышления и поведения. А потом   начались трансформации   и   с самим Ельциным.

      Первые сомнения в нем появились у граждан после темной   истории  с  падением  с  моста  в  какую- то,   то  ли  в  речку, то ли  в канаву, то ли в лужу. То ли к любовнице он спешил с цветами, то ли к другу,  то ли трезвый был, то ли пьяный. Дальше- больше.
 
      Первый национальный позор Россия испытала после его приземления  в Исландии, когда он, пьяный, отсыпался в  салоне  самолета  и не  смог подняться для встречи, хоть и не с  великим, но все же с премьер-министром приличной европейской страны. А потом он при всем честном иностранном народе на высокопоставленном приеме,  в чужой  стране, проходя мимо дамы, ущипнул ее за недозволенное место. Вообще – то, в цивилизованных странах эти действия рассматриваются как сексуальные притязания и соответствующим образом наказываются в судебном порядке.

      А какие рожи он начал корчить! А как дирижировал оркестром! А как плясал! И в военном деле толк ведь знал: пояснял нам, дуракам, с безумием в  стеклянных глазах, как победить чеченских боевиков силами тридцати восьми снайперов и победоносно закончить войну. И рассаживать по местам своих подчиненных тоже умел. В соответствии с занимаемой должностью и табелем о рангах. Как царь с боярами.

    Но  самое  страшное,  что  он  сделал  с  Россией - он позволил  сделать  ее криминальной, бандитской и коррупционной страной! Не сумел выстоять? Но он же взял на себя ответственность за страну и ее народ, когда шел в президенты! И за это нет ему прощения!

      И при нем начался развал отечественной авиации, флота, армии, промышленности, культуры. И за это ему тоже нет прощения! Вот за что его  нельзя  упрекнуть, так это за развал сельского хозяйства. Оно было развалено еще раньше. В России, ведь,  каждый  вождь  вносил  свою  лепту  в  его разрушение.

      Ленин организовал продразверстку - массовый грабеж крестьянского харча. Сталин загнал всех зажиточных и трудоспособных крестьян в лагеря, обесценив в глазах русского крестьянства, свойственное ему издревле, высокое понятие труда. Оба они вместе - Ленин и Сталин и каждый из них, в отдельности, создали невиданный доселе в хлебородных регионах голод. Никита насаждал кукурузу, аж в Архангельской области и расстреливал рабочий люд в Новочеркасске. Дорогой Леонид Ильич  заложил  в стране основы дефицита  продовольствия  и  ширпотреба,  который и стал нашей национальной особенностью при Андропове и Горбачеве.

      И все они, за исключением новейших, огнем и мечом сражались с инакомыслящими. И вот вам результат: стоит где - ни будь на Старорусской возвышенности съехать с большака и километров пятнадцать   проехать   в   сторону,  вы   обязательно  попадете  в мертвую деревню, где нет ни людей, ни скота, ни птицы. Ощущение жуткое! Как в «Сталкере» у Тарковского.

     Наконец,  из последнего дома, кряхтя и охая, выползают две старухи в плюшевых затертых зипунах или рваных мужниных пиджаках и на вопрос : «Где    люди?»,   долго    к    вам   присматриваются,  а доверившись, поясняют, что людей- то и нету. « Мужики подались  в разные места, кто на заработки, кто в город, а кто и  в тюрьму,  бабы уехали к детям, а молодежь в деревню не возвращается. Устраивается  в  городе  или  еще  где,  кто  как  может, а  мы сторожами  остаемся.  Вот  дачники приедут, вот тогда заживем!».

    Доколе же,  господа хорошие, можно издеваться над собственным народом? Хватит уже!  Но не до этого нам. Богатеем мы!    Кто как может. Но почти все  путями не праведными.
 
    И схема ведь расхищения бюджетных денег проста как палка. У государства появляется некая потребность в проведении определенного вида работ, по которым оно выступает в виде заказчика. Чиновники подыскивают исполнителя,   который завышает стоимость работ по сравнению с реальной, а разница в цене, называемая «откатом», возвращается тем, кто поручил выполнение заказа именно  этому  исполнителю, а не какому - то другому. Проходимец – исполнитель  заключает  «боковой»  договор  с какой – ни будь мифической фирмой-однодневкой из теневой экономики,  нуждающейся   в  отмывании «грязных» денег, которая за   небольшой   процент   обналичивает   большую сумму. Исполнитель   расплачивается   с  заказчиком и кушает сам.

    Все в  восторге! Вы  спросите: а как же работа? Да никак! Для этого  существуют фиктивные акты сдачи-приемки, оплачиваемые   из    той    же   сладостной   кормушки.   Особенно эта   схема     хороша     для     проектных,     исследовательских    и перспективных работ, где результат не всегда предсказуем, а исполнение трудно проконтролировать, поскольку желание осуществить контроль погашается теми же проверенными  способами.
 
    А  вот  и  другая  схема:  исполнитель   берет   в банке   кредит   на   выполнение   какой - ни будь   дурной   работы, сдает ее госзаказчику и возвращает банку его отмытые «грязные» деньги. Все довольны: банк избавился от «грязных» денег, исполнитель получил «обналичку», чиновники - «откат».
   Тему закрыли и забыли, что она, эта тема, когда-то считалась актуальной и на нее были выделены бюджетные средства. А дурак- налогоплательщик даже не почувствовал, что эти деньги вынуты из его кармана. Он это чувствует опосредствовано, только через инфляцию и рост цен.
    Эти комбинации  могут быть сложными, многоходовыми, завуалированными, но в их основе лежит все те же простые схемы. А вы думаете второму лицу в государстве,  бывшему председателю   правительства   зря, что   ли   дали прозвище «Миша- два процента»? А заместитель министра, поручивший      выполнение      весьма      умозрительных,      но дорогостоящих работ  фирме, состоящей из трех человек? Он зря, что ли, за коньячком, интересовался: « Ну, ты - то мне тысяч двести-триста   отстегнешь?».
 
     И   все   это   стало почти нормой в  нашей  экономике.  И  ведь  все  об  этом  знают!  Но изменять ничего не  хотят. Не от себя же отрывать! А  когда   засветятся   вконец -  создают  новые корпорации,  холдинги и прочие структуры, которые начинают все снова,  а   старые   грехи  списываются. Хотя люди все те же.
 
   Вот   какое   государство получилось у  Бориса Николаевича, а нынешние пользуются   его   криминальной   основой  и  не  изменяя  ее   существа наказывают только тех, от кого исходит угроза их личному положению во властных структурах.

   Да и убийство Советского Союза  вопреки народной воле, ему, ну уж совсем никак, нельзя простить. Ведь дураку понятно, что  в основе  потаенного убеждения Ельцина и принятого им решения  было все то же: выбить стул из - под Горбачева. Нет государства - нет и президента. Вот и возненавидел его российский народ в последние годы его правления и голосовал этот народ не за Ельцина, а против коммунистов, которых опасался еще больше.
 
   Судить надо было царя Бориса, а не пересаживаться со стула на стул в боярском низкопоклонстве. Развалил ведь страну! На производстве токарь запорол деталь - у него из зарплаты вычтут. А тут всю страну запорол и хоть бы что! Сейчас, правда, говорят, что его заслуга в том, что не позволил ввергнуть страну в гражданскую войну. А разве это заслуга, а не обязанность президента?
 
   Недаром ведь в народе говорят: чем выше пост, тем меньше спрос. Кто отдал Крым, который воевала еще Елизавета? Где город русской славы -Севастополь?  Где героический Черноморский флот? Как могло случится, что авторитарный советский лидер, ниспровергавший волюнтаризм, сам единолично распорядился исторической русской землей?

   Да, хороши эти лидеры!  Беспринципные политики в борьбе за власть  готовы сожрать друг друга с   потрохами,   а   вот   киевляне:   муж-   хохол,   а  жена-  русская, продолжают любить друг друга и плевали они на всю эту неистовую погань! « Неужель наставишь   пушку   на   свою   жену- хохлушку?   Лучше буду  я ее любить!». А кто в этом случае  дочь- то их? Объясните!

   Ездил когда  - то со своей бригадой по всем космодромам страны, да и по боевым  позициям тоже, бригадир монтажников из Краматорска Александр Иванович Лебеденко. Установщики для ракет монтировал. «Братская республика» звали их на полигонах. Работали все вместе до седьмого пота, да и праздники отмечали вместе с другими сподвижниками. Ну, скажите, какая же разница   была между ними: русскими, украинцами и прочими   нациями-    участниками    работ    и    застолий?
    Как   в   том анекдоте: маленькие мальчик с девочкой, голенькие, сидят на пляже и рассматривают друг - друга.  Девочка  и  говорит задумчиво: «Вот  уж  никогда  не думала, что русская может так отличаться от украинца» Вот и оставалось бы только это различие в  мутных  головах  политиков!
 
    Ну, да ладно, отвлеклись. Невозможно не отвлечься: горит внутри священный огонь!   Судить   надо   прилюдно   тех, кто   разжигает ненависть среди братских славянских народов, да и не славянских тоже. А мы  с ними, наоборот, только и сюсюкаем.

      Когда рухнул советский строй и, развалилась великая империя, на  ее обломках начали возникать какие- то смутные образования, структуры и появляться отдельные одиозные  личности. Автократы и демократы, предприниматели и бандиты, идеалисты и олигархи, авантюристы и проститутки. Каждый вид делился на многочисленные подвиды и окрашивался в различные оттенки национального триколора.

    К властной кормушке рвались все. И демократы тоже все были разные. Настоящие, образованные, больные совестью, интеллигентные быстро разобрались,   как  любили     говорить     на    партийных    собраниях,   « в    текущем моменте», и поняв, кто вокруг них, так же быстро ушли в политическое небытие. Они всегда были слабаками, не любили ни предательства, ни наглости, ни крови.

      Они никогда не были организованы, не было у них политических лидеров, кроме духовных и недееспособных и всегда они были очень подвержены самообману. Им всегда казалось, что вот теперь- то, когда диктатора не стало, всё о чем они мечтали на кухнях сбудется и всем станет хорошо. Вот таких- то  и  не  любил  Владимир Ильич, вот таких- то он и обзывал «говном».       Выпили они несколько глотков    свободы    и   сошли   со  сцены. Как и депутат Казанник, отдавший свое место в Верховном совете Ельцину. А ведь вся история России могла повернуться по другому, если бы Ельцин не оказался у власти. Тогда в благодарность Ельцин назначил его Генеральным прокурором, но Казанник, быстро сообразив, куда он вляпался, все бросил и уехал к себе в Сибирь на насиженное и спокойное профессорское кресло, навсегда выпав в осадок. А еще говорят, что личности не делают историю. Еще как делают!

    И вот осталась в большой политике какая-то шелупень, псевдодемократы, не сходящие с телеэкранов: какой-то поп-расстрига, профессор,  рвущийся  к  власти,  бывший  губернатор, безвольный идеолог, светская львица, вальяжная правозащитница,    авантюрный     предприниматель    и  прочая  и прочая. Осквернили они перед затаившимся народом высокое понятие   демократии,  да  так  осквернили,  что   теперь  его  долго  не отмоешь.

      А в те августовские дни, после победы над драконом, гулял по Москве истинный ветер свободы.  Возвращались на свои базы танки и боевые машины пехоты, из открытых люков которых, во всю физиономию улыбались гагаринской улыбкой их командиры. А прохожие с  тротуаров бросали им вслед цветы, махали руками и показывали пальцами победу.

     И было понятно, что ни при каком раскладе сил своя армия не пойдет против своего же народа, против своих же отцов и матерей. И не было на улицах стражей порядка, ни в милицейской,    ни    в   камуфляжной   форме.  А  когда  хоронили погибших,  к месту сбора на Манеже, к  шести утра, со всей Москвы бежали, ехали на попутках, кто на чем, все, кто хотел быть  там. И  ни  каких  тебе  разнарядок, указаний и понуканий.
 
    Вся    Манежная    площадь   была    забита   плотно   уставленной толпой. С трибуны у входа в манеж  Ельцин  просил  прощения  за то, что   не  уберегли  погибших, и площадь слушала его в скорбном  молчании, единении  друг с другом  и  понимании историчности происходящего. Перед трибуной был развернут громадный   триколор   шириной   4-5  метров и длиной от Моховой до Александровского сада! В книгу рекордов Гиннеса бы его, но тогда не  до  того  же  было. А потом все собравшиеся двинулись по   Новому Арбату к Белому дому и триколор плыл вдоль   Арбата   на   руках    сотен   людей.
   
    Порядок   в   шествии был   идеальным.   Вдоль тротуаров сами  демонстранты, взявшись за руки, организовали движущиеся цепочки, в которых периодически сменялись их живые звенья. Организаторов не было заметно, казалось, что все это происходит само собой, хотя  в науке управления большими массами людей так не бывает.

    Не было пьяных. Кто говорит противное, а такие есть, не верьте! 
   На всем маршруте от Манежа до  Ваганьково не было видно ни одного. Это в советские времена на майских и ноябрьских демонстрациях обязательно принимали на грудь «для сугрева»  и по  случаю  праздника.

   На  мосту  через  Садовое  кольцо, где  так бездарно погибли ребята, горели свечи, сто, а может быть двести свечей.  Бордюры путепровода  были усыпаны живыми цветами, а на его стенах яркой, красной краской, огромными буквами было выведено «Мы о вас помним!».
     Если посмотреть с путепровода – все  Садовое  кольцо  от Зубовской  до Кудринской площади было заполнено плотной толпой. Сколько их там было? Посчитайте! Получится свыше миллиона человек, если не больше.
    Был прекрасный, теплый осенний день. Колонна застопорилась у Белого дома. А народ там был разный, и молодые, и пожилые. И вдруг зовут: «Есть у нас врачи? Давайте сюда! Тут одному плохо». И вот из колонны сразу выбегают  человек тридцать-сорок докторов и сестричек, помогают осевшему гипертонику и возвращаются обратно. Даже сейчас от этого плакать хочется.
 
   Сейчас у нас так не бывает. Свечи сгорели, цветы убрали, а надпись затерли, чтобы забыли. И забыли! Время пришло другое. И люди во власть пришли другие. Прагматичные, циничные и лицемерные.
 
   Русская история сделала еще один кругооборот. И, как всегда, при очередном витке изломала судьбы своих граждан.



ГЛАВА 4. СУДЬБЫ


    Конечно  же, октябрьский   переворот   семнадцатого  года  по своим последствиям изменил судьбы почти всех государств мира и миллионов людей, его населяющих. Хотя почему переворот? Переворот, это когда группа экстремистски настроенных граждан смещает со своих постов руководителей  страны и захватывает власть. И этим октябрьские события соответствуют понятию «переворот».
 
   И все таки это была революция, одним из признаков которой является не только смена власти, но и переход средств производства и естественных ресурсов страны от одного вида собственности к другому.  В 1917 году произошел переход частной собственности к государственной, а в 1991 году, наоборот, от государственной к частной. Ну, разве это не революции были в 1917 и 1991 годах?

   Жестоко отомстил Ленин царской семье за своего убиенного брата. Но, наверное, он даже сам не представлял   себе    гигантских,   разрушительных    последствий начавшейся    борьбы    за   установление   в  мире   коммунистического строя. «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем!». И Владимир Ильич, конечно, в  дальних глубинных закоулках своей души   ощущал     себя   мировым   лидером - освободителем  всех угнетенных.
 
  Вот только забывают  они, рвущиеся к одной, единственной   вершине, что   никому   еще   в истории не удалось обеспечить    себе    мировое    господство.    Ни    Тамерлану,   ни Александру Македонскому, ни Наполеону, ни Гитлеру, ни Отцу всех народов. А конец их был  ужасающ и жалок. Трясущийся в смертном ужасе ефрейтор, потерявший власть и разум Ленин, бессильный в своем гневе Сталин. Кому он, парализованный, грозил скрюченной рукой со смертного одра?

   Но нынешним опять неймется,  опять рвутся они к  мировому господству, хотя и не соизмеримы с теми-ушедшими! Вы думаете одному одиозному лидеру нужно воссоединить свою страну с двумя маленькими непризнанными республиками? Ему нужен целый регион! Вы думаете другому не менее одиозному лидеру   нужно братство славянских народов? Ему лично нужно стать президентом великого объединенного государства - огромной России и его небольшой страны. А то ведь «маловато царство - разгуляться негде!». Вы думаете, что такому же, как они харизматическому лидеру на другом конце света нужно социалистическое отечество и счастливый народ? Целый континент ему нужен и неограниченная власть! Так, глядишь, и в  «великие» выйдут!

   И хоть они - эти кандидаты в диктаторы тщательно скрывают свои истинные намерения, достаточно посмотреть в их рысьи  глаза и оценить их действия, чтобы понять, чего они в действительности добиваются. Но так уж устроен мир, что даже от этих неудачников и их властных прихотей зависят личные судьбы миллионов людей - их современников.
               
   Вот и в России в самом конце позапрошлого века в глухой вологодской деревне родился мальчик.
    Мать родила его в хлеву, на подстилке из еловых веток, которую она расстилала для скотины. Помните  у Есенина: «Утром в ржаном закуте, где златятся рогожи в ряд, семерых ощенила сука, семерых всех щенков подряд».
    Вот так же в те годы рожали своих детей многие русские крестьянки: в поле, в лесу, на грядках, на сенокосе. Там где работали, там и рожали.
    Попала еловая веточка в зажатый кулачек новорожденного. Так до юношеских лет и дразнили его деревенские девки: «мальчик с елочкой».

    В те времена крестьянские семьи были большими и многодетными. И в этой семье за стол  сразу садились одиннадцать человек. Ели все из одной большой миски. Отец нарезал мясо на мелкие кусочки и ссыпал их в миску. Никто не имел права брать из миски мясо, пока отец не возьмет его первым. Брать больше одного куска запрещалось. Нарушителей наказывали деревянной ложкой по лбу.

   К весне запасы продовольствия заканчивались, мясо съедалось, и основным видом питания  становилась картошка, квашеная капуста и грибы. Уходя  из  дома  на  работы  в  поле  или  по какой ни будь  другой  надобности, поперек калитки ставили дрючек – это   означало,   что   хозяев    в   доме   нет.
   
   Воровства не знали, а замков тем более. Прошли однажды через эту деревню цыгане и увели со двора лошадь. Догнали их мужики. Больше они в этой деревне не появлялись. А внук этого «мальчика с елочкой» уже в наше просвещенное время носит на связке  двадцать  три ключа: шесть от квартиры, четыре от офиса, пять от машины,  два от гаража и шесть от дачи. И все нужны! Вот вам и плоды цивилизации! Правда, надо сделать скидку на то, что внук мальчика живет в городе, да еще и в криминальном, в столице нашей Родине- городе Москве.

     Патриархальной была та деревня. Но и ее коснулись социальные потрясения. Трудно стало выживать крестьянским семьям. Старшие братья стали уходить в города, на заработки. В глухих деревнях жандармы определяли на поселение первых политических ссыльных.
 
   «Мальчик с елочкой» был отдан на услужение в соседнюю деревню, где имелось церковно-приходское начальное училище, в надежде дать ему хоть какое бы ни было образование. Чистил он хозяину-иконописцу сапоги, убирал мусор, смешивал краски, пас домашний скот и бегал за пивом, до которого хозяин был очень охоч. Но школу окончил с отличием, получил презент в виде полного собрания сочинений Михаила Юрьевича Лермонтова и был даже принят в лесную школу на казеннокоштное содержание.
 
   Это в царской - то России, в самой глуши ее огромной территории. Многому он там научился. Да и ссыльные помогли взглянуть на мир другими глазами. Учили они крестьянских детей читать книги про историю земли и ее население, происхождение растений и животных, про бедных и богатых, внося в их открытые души сомнения в правдивости мироустройства, которое им преподносили на уроках Закона Божьего. Почему, например, наука говорит одно, а религия другое?

   Почему Бог сотворил мир за семь дней, а наука доказывает, что  прошли миллионы лет, прежде чем на Земле появилась жизнь?     Почему Наполеон покорил всю Европу, а Россию не смог, почему одни люди обладают властью, а другие нет? Почему,  почему, почему…?

   «Мальчик с  елочкой» впитывал в себя и школьные знания и рассказы ссыльных. Особенно одного из них, с которым подружился. Когда за ним приехали жандармы, ссыльный подошел к мальчику и, увидев в его глазах слезы, обнял его на прощание и поцеловал. Поцелуй этот остался в памяти мальчика на всю его последующую жизнь и рассказы ссыльного тоже. Тем более, что старший брат мальчика был уже арестован за подпольную работу и умер в царской тюрьме от чахотки.
 
   Не все так просто,  как  нам  пытаются  рассказать  сейчас  про  счастливую  жизнь в царской России. И хорошего  там  было,  наверно,  много, но и плохого тоже. Как везде и  как    всегда!
 
   Взрослел   мальчик, учился в лесной школе, проходил производственную практику в лесоустроительных   партиях,   читал   книги   и    уже   поглядывал   на деревенских девушек и гимназисток.

   А жизнь в северных деревнях перед первой мировой войной была, отнюдь, не легкой. Стояла невиданная доселе засуха, пересохли зыбкие болота, горели леса. Люди выходили в поля с хоругвями - молили дождя. Но все было напрасным. Да еще открылась сибирская язва и начался массовый падеж крестьянского скота. Население целых поселков оставалось без хлеба, молока и мяса – основы крестьянского    харча.
 
     Вот   тут    и   грянула     первая    мировая империалистическая, как ее потом назвали большевики. Страшная война.  Бессмысленная и кровавая,  бестолковая  и несправедливая. Уходили   на   войну   мужики, а   с   крестьянских подворий власти забирали лошадей. Стон и рыданья по погибшим от язвы буренкам сливались с женскими воплями об уходящих на войну мужьях и сыновьях.

    «Мальчика с елочкой» тоже призвали в армию, и оказался он в пехотном полку, формировавшимся в городе Коврове,  из которого его потом, как грамотного, перевели в Москву, в школу прапорщиков.  А в Москве уже назревали революционные события, на улицах слышалась пальба, рушился старый мир, и катастрофически падала воинская дисциплина. Близился февраль семнадцатого! И началось на Руси  великое смятение! И «мальчик с елочкой» оказался в самой гуще революционных событий.

      «Распалась связь времен», и в Москву кинулись все,  кто хотел  изменить веками устоявшуюся жизнь.  Из захолустья,  провинциального белорусского городка, приехала учиться и юная, наивная  девушка, жаждущая найти в столице свои идеалы.
 
    Богатая у нее была родословная, восходящая своими корнями к семнадцатому веку. Предки ее еще в те годы были известными в городе бухгалтерами и финансистами. Оказывается, в семнадцатом веке профессия бухгалтера была также престижна и востребована, как и в современной России.

    Все было в этой родословной; и нищие, и банкиры, и знатные княгини, и рыночные торговцы, и достойные семьянины, и самоубийцы по причине несчастной любви, и революционеры-искатели приключений, и добропорядочные граждане-отцы семейств.

    Волею случая эта юная девочка, приехавшая в Москву учиться, оказалась в МГК  РКП (б)(ред. Московский городской комитет Российской коммунистической партии (большевиков) и стала работать там курьером. Даже в партию вступила. Повезло ей. Когда она уехала с каким-то пакетом, левые эсэры взорвали здание горкома со всеми его обитателями и первым секретарем МГК Володей Загорским, в память которого был переименован древний подмосковный город Сергиев Посад, названный Загорском. Правда, через   восемьдесят   лет   вернули   ему   старое   историческое  название.

    Юная  девочка  быстро  поняла,  что  эти  мужские  игры  не для нее, уволилась со службы и тихо-тихо вышла из партии, благо все документы сгорели в пламени взрыва.

    В этой круговерти нашли они друг- друга : «мальчик с елочкой» и юная девушка. Только вот в кулаке у мальчика была зажата уже не елочка, а винтовка образца 1891г, состоявшая     на вооружении царской, а в последствии и Красной Армии. «Революцией     мобилизованный и призванный», он также как и другие революционеры  отнимал хлеб    у    своих    же    крестьян, только   назывались   они   тогда  «середняками» и «кулаками». А у «бедняков» не отнимали, потому   что   отнимать   было   нечего.  И называлось   все   это «продразверсткой».

   Вот так и разорили сельское хозяйство  огромной страны. Сначала мужиков забрали, потом скотину, а потом и хлеб.  А мальчик и девочка выжили. И дожили до наших дней! На пенсию «мальчик с елочкой» ушел с высокой   должности    руководителя   одной   из   управленческих  структур    Советского    государства.
 
   А  сколько  таких мальчиков с винтовками и без них и юных девочек не выжило? А сколько погибло их отцов и матерей в  Первую мировую, в Гражданскую и Отечественную, в годы Сталинских репрессий и людоедского голода? Пятьдесят, семьдесят, а может быть сто миллионов? Кто считал? Какая цифра достоверна? Ведь ожесточенно уничтожали друг - друга. Красные белых, белые красных!
 
    Убивали, издеваясь над умирающими. Офицеры барона Унгерна вспарывали пленным красноармейцам животы и развешивали на ветках таежных елей кишки еще живого человека. Это называлось «поговорить по телефону с Марксом». Ну, а кто из комиссаров расстрелял в подвалах «чрезвычайки» гениального поэта Николая Гумилева? Есть ли ему, безграмотному матросу или бывшему солдату, прощение от Бога и правнуков? Русские люди, отцы, братья и дети убивали друг - друга!
 
    А те, кому удалось выжить в эти чудовищные    времена,   пахали   и   строили,   воевали   с  фашистами,   эвакуировали промышленность на восток, возводили плотины и заводы, сеяли хлеб, завоевывали  космос, создавали новую армию и оснащали ее оружием. И те, кто до войны обладал вполне мирной профессией и незначительной должностью, становились командирами эшелонов, отправляемых на восток с людьми и станками, и строили заводские цеха на необжитых местах.
 
   К середине прошлого века наша крестьянская отсталая страна их усилиями  превратилась в могучую державу, этакую коммунистическую империю, вселяющую страх и ужас в остальные страны свободного мира. А за периодом расцвета, как нас учит история развития мировых цивилизаций, следует этап стагнации и обвала. Идеалы стираются, вожди стареют и впадают в маразм.
    Начинается обрушение построенного. И этот процесс снова охватывает личные судьбы современников и участников создания этих величественных государственных образований.

   В бывшем Советском Союзе не было ни одной семьи, ни одного ее гражданина на судьбе которого, начиная от рождения    и  до  смерти,  не    сказались  бы   последствия   революции, гражданской   войны,   раскулачивания   и   коллективизации,  голода   и террора, принудительного труда и победы в Великой Отечественной войне.
     Разные судьбы могли быть у двух братьев: один из них мог стать прославленным писателем и прожить счастливую и обеспеченную жизнь, а другой промаяться всю свою жизнь  в немецких и советских лагерях. Один брат мог стать академиком или маршалом, а другой неудачником: вором и бандитом.
    Были и  настоящие герои, и убежденные патриоты, и предатели, спасающие свою шкуру и авантюристы, мастера величайших мистификаций. И у каждого из них была своя причудливая биография. И всем, кто не нарушал законы, Конституция гарантировала свободу личности. А что это за понятие такое «свобода» в нашей российской действительности? Если ты не сидишь в тюрьме, это уже свобода или еще нет?
 
    Марксисты трактуют свободу    как    осознанную    необходимость.   Здорово   придумано!   И ведь   диалектически  обосновано  и   для   власти  полезно!
    Есть неумолимые  законы   природы.  Эти  законы -  необходимость.    И если, осознав это, ты поступаешь в соответствии с ними, то твои поступки свободны. Существующий строй - социализм ли, капитализм или наш, дикий - это необходимость, возникшая в результате    общественного     развития.     Вот    и     поступай   в соответствии с его законами, и боже тебя упаси их нарушить!
    Когда  все   молчат  и  отворачиваются,  ты  свободен   принимать решения. И если ты оказался прав, все тебя любят, хвалят и награждают. Оказывается, ты был свободен принимать решения, да   и   вообще   ты   герой.   Но   вот   если   ты   ошибся или осознанно нарушил эти законы, все,  кто отворачивался и молчал - они тут как тут! Как ты мог? Мы же не были согласны! Ты не имел права принимать решение! Наказать! Лишить! Под суд его!
    А если ты, «больно умный», еще и имеешь свои взгляды на события  и считаешь себя свободным оценивать их, особенно, против взглядов твоего непосредственного начальства, то тебя, свободного, начинают так иезуитски гнобить,  что ты света, белого, не увидишь!

   Какая же это, свобода, господа марксисты? Необходимость есть, а свободы нет, хотя бы и осознанной! Свою свободу любят все, а чужую никто. Поэтому и нет в нашем свободном отечестве ни настоящей свободы печати, ни свободы поступков. А есть в нем «телефонное право» и «мнение сверху», направляющие и позицию СМИ и решения  судей.
    Не  скоро  мы  еще  освободимся  от  проклятого  прошлого,  когда  мы  все  должны   были  поступать и думать одинаково в соответствии с осознанной необходимостью. В общем- то, марксисты знали,  что делали: они  теоретически обосновали  поведение и поступки членов тоталитарных обществ, разделяющих  концепции этих  обществ.
    Так опергруппенфюрер гестапо    был    свободен,   отправляя    Рабиновича   в   печку,  а следователь НКВД был свободен, пытая правого уклониста электротоком путем подсоединения проводов к его гениталиям. Как вы думаете, могли  ли  быть  после  этого  у правого уклониста дети?
 
   А вот у В.И.Даля, современника «отца идей»( ред. Основоположник учения о коммунизме-Карл Маркс), все по  другому. У него свобода это  «своя воля, простор, возможность действовать по своему, отсутствие стеснения, неволи, рабства, подчинения чужой воли. Свобода  печати, отсутствие  цензуры,  но может быть  ответ перед судом. Свобода мысли, безответственность за мысли, убеждения свои, Свобода слова, позволенье выражать мысли свои».
Как вы думаете, кто прав?

    Острое ощущение свободы охватывает вас даже тогда, когда вы, впервые собравшись в туристскую поездку по Европе, сходите на перрон   Варшавского   вокзала   и  осознаете, что вы уже в другой стране   и   в   другом   мире. «Прощай   немытая   Россия, страна   рабов, страна господ и вы, мундиры голубые, и ты, послушный им народ».
     Давно уже нет голубых  мундиров. Ну, а все, остальное, осталось тем же? Старый рабский комплекс? Простой народ все также боится соседа, начальника, милиционера, бандита, жулика, прокурора и власть. Сосед может и анонимку написать из зависти, что живешь лучше; начальник премию квартальную зажмет; милиционер наряд вызовет и морду тебе же и почистят; бандит вообще убьет; жулик обворует, а власть  из квартиры выселит под снос, без замены на равноценную,  и  «ракушку» твою убогую, в которой ты хранишь свою  старую «шестерку», снесут. Судись потом с ними, со всеми! Пыли наглотаешься, как говорит наш Президент.
     Лучше не высовываться, а то ведь не дадут спокойно дожить. Еще отцов наших пытались так воспитывать. На доносах друг на друга, на товарищей близких. Да еще и патриотический глянец  на эти доносы наносили. Особенно среди молодых, которые всегда склонны к подвигам во имя Родины и Идеи.

    Жили-были три друга, три приятеля. И было им по 16 лет.

    Один из них  был    интеллигентным    мальчиком    в    очках.  Очень   милая   была   и спокойная семья. Папа был совслужащим, работал в какой- то    конторе,    а    может    быть   и   в   наркомате,   вечно таскал толстый и тяжелый портфель, а мама была очень приветливой женщиной, с русским широким лицом, похожей на актрису Соколову, и, как могла, в то тяжелое военное время поддерживала в доме уют и порядок.
     Мальчик был серьезным, вдумчивым и крайне порядочным молодым человеком. Вот только одно было плохо: Бакунина он читал и Кропоткина тоже – анархистов, проклятых. Толстые такие, пожелтевшие фолианты. От деда, наверное, еще достались, а родители в лихие времена не сообразили их  сжечь,  а может быть, и пожалели.
 
    Второй приятель был  мальчиком, приблатненным: торговал  на Центральном рынке дефицитными учебниками  по  литературе  и  истории;  общался со шпаной; рано познал плотскую  любовь  и все «чувихи»(ред. Привлекательная девушка. На молодежном слэнге пятидесятых годов прошлого века) с Трубной площади    были     им      опробованы.    Он  так  и   говорил:    «Трахать     их     всех    надо!   Вы    посмотрите  -  они    же    все     этого     хотят!».
    Отца       его  где - то     след     простыл,    а   мать    была    женщиной  одинокой  немногословной и суровой. Симпатичный  был  такой  мальчик. На молодого  Баталова,  похожий. Потом  он  стал  доктором  физико-математических наук, специалистом, профессионалом, ученым-атомщиком и  может быть  даже  лауреатом.
 
   А  третий  приятель тоже  был  из  семьи совслужащих, стихи писал, дневник вел, вождей любил. Ленина больше,  чем  Сталина.  Сталина  побаивался,  но  боготворил  и с замиранием сердца мечтал с ним встретиться лично. И  еще мечтал стать полезным своей социалистической Родине и Советскому народу. Очень гордился тем, что ему выпало великое счастье: родиться  в  столице  коммунизма - Москве!

   Что  же их, таких разных мальчишек, объединяло в  дружбе? Наверно то, что  все они были такими разными.

   А шла  война и уже была близка победа. И вот однажды, почему - то именно  к нему, к третьему, на улице подошел человечек  в  полувоенной  форме  и  предложил  придти в здание эпохи конструктивизма, где размещалась  партийная и советская районная власть,  и войти в это здание с захламленного   двора,   с  черного  хода,  предварительно  нажав  кнопку звонка на облезлой двери. А потом его провели в помещение, где в кабинетах сидели холеные молодые люди и спросили   его,  комсомолец ли он,  и не хочет ли он помочь своей Родине в ее смертельной борьбе с фашизмом? А он, конечно, хотел.
    И тогда его провели в кабинет начальника, где на стенах висели ковры и скрещенные сабли, и представили возбужденному и нервозному подполковнику с синими  просветами  на  золотых  погонах, а  потом  взяли  с  него подписку о не разглашении всего того, что с ним происходило, присвоили ему псевдоним и дали служебное поручение.
     А поручение состояло в том, что он должен был периодически докладывать  органам об эволюции  анархических взглядов первого приятеля. Вот так наш герой и принял непосредственное участие в борьбе с фашистской гадиной. А когда он, осознав все, предупредил «анархиста», чтобы  тот  был  поосторожней  со  своими друзьями, то через пару дней был вызван на ковер и получил жесточайшую выволочку от подполковника с угрозами тяжких   лагерных    последствий    для   его семьи и его самого.

   Вот  тут- то  и  стало  понятно,  кем  был будущий  доктор  физико-математических наук  и может быть даже лауреат. Наступило отрезвление. И поскольку несостоявшийся сексот был уже  по  взрослому  и  всерьез   озадачен  наличием тождества между анархизмом и фашизмом и схожестью упитанных офицеров райотдела с дебелыми эсесовцами, в то время, когда их сверстники тысячами гибли в боях  и гнили в окопной грязи, он - молодой сталинист, пересмотрев свои большевицкие взгляды, стал думать, как же  выбраться  без  потерь  из этой  ситуации  и  вытащить  из нее своего непутевого  друга.

     А  тут, как раз, подоспела  и  смена  начальства,  и    вместо  мордастого   холерика   явился   лысоватый   майор   с умными и усталыми глазами, как у своего будущего знаменитого литературного прообраза-майора Пронина.
     Первым делом майор снял ковры и сабли и объявил личному составу: «Боже вас сохрани, гнать отсебятину. Только факты, только правду и научитесь отличать врага от дурака.   И  так  работы  много!  А  иначе -  на  фронт!». Ну,  вы  же понимаете, что в таких конторах добровольцев пойти на фронт много не набиралось. 

     В общем, все закончилось хорошо, анархист остался жив,  и его даже не посадили, и не испортили ему жизнь и карьеру. Внештатному сексоту сказали «До свидания!», война закончилась победой, майор стал полковником, и его тоже не посадили, и он сумел дожить до наших дней, только уже в другой ипостаси.
      Но система живуча! Она всегда проявляет способность к самовозрождению! Как у Шварца в сказке о драконе.

     Свидание  состоялось  через  двадцать лет, в застойные времена. К  третьему пришли снова, уже в его рабочий кабинет и напомнили   ему   про  забытый  псевдоним.  Дескать, диссиденты везде, правозащитники какие- то, а ты наш! Помогай, давай! Как у вас, тут с инакомыслящими?
     Но времена были уже другие.  У дракона начался парадонтоз. Выпали зубы. Явившиеся фантомы были с позором изгнаны и больше уже никогда не появлялись. Умылись!
    Ну, а если вдруг, кто - то  все- таки  дрогнул? Не будьте наивными, люди! Осмотритесь!  Кто там, рядом с вами? Пока эта биологическая масса еще не перебродила, она и, впрямь, являет   способность    к     самовозрождению    и  плодит   себе подобных. Да и прислужники пока еще, тоже не перевелись. Осведомители даже узаконены. В интересах следствия!
               
   А в семидесятые годы  в гаражном кооперативе, что у Черемушкинского рынка, состоял владельцем  трофейной  БМВ  высокий, статный и суровый человек, которого все принимали за отставного генерала. БМВ свою он «Бертой»  называл. А был он,  этот  суровый и статный человек, в далекие тридцатые годы главным механиком одной из первых советских ГЭС и звали его Иваном Михайловичем. И командировали этого Михалыча  в  Штаты  для  покупки  оборудования.  Купил  он  это проклятое   оборудование  и  вернулся  в  свое  родное Запорожье. Тут его и взяли. Наверное, что бы не ездил больше и вообще не высовывался.
    Парень он был видный, холостой, общественник и комсомолец и очень любил возиться с беспризорниками, перековывая и воспитывая их. И очень многих из них вывел в большую жизнь. И допрос вел тоже его бывший беспризорник, ставший к тому времени следователем НКВД.
     Не мог он его уродовать на допросах, и договорились  они,  что  Михалыч  сам  будет  разбивать  себе  лицо  о каменные стены своей камеры, и сам себе наносить побои. Потом он     встретил     этого     хорошего    следователя,    уже    самого  осужденного, в лагере в Пуксе.
      А вот второй  его беспризорник, тоже  следователь, оказался сволочью и допрашивал его с пристрастием,    обвязывая    ноги    проволокой    и   за   ноги    же подвешивая его к потолку. Глубокие, до  костей,  круговые  шрамы сохранились от этих забав у Михалыча на  всю оставшуюся жизнь. Стеснялся он на пляже раздеваться.

   И оказался Михалыч в ГУЛАГе, в Пуксе, там же, где отбывали наказание генерал Тодорский, написавший книгу «Год с винтовкой и плугом», и Лидия  Русланова, исполнявшая русские песни на ступеньках рейхстага перед советскими солдатами, победившими в той страшной войне.
    И когда выстроили зеков перед бараком и начальник спросил, кто  из  них  может  работать  с  отбойным молотком,  вся шеренга сделала шаг вперед, потому что знали - на зоне спасается тот, кто умеет работать с механизмами. Но в дремучей стране тогда таких было не много, а  Михалыч  технику  знал  и  из всего барака при деле их осталось  только двое: он и его напарник - дебелый эсэсовец из военных преступников.

   Вот так и стали работать вместе   на   одном  компрессоре  бывший  коммунист  с   бывшим фашистом. Интернационал такой! «Весь мир насилья мы разрушим!». И когда полетели подшипники коленчатого вала, эти двое  за одну ночь   разобрали движок, зашлифовали втулки, и к утренней смене компрессор снова был на ходу. А все потому, что их судьба была заложницей этого компрессора. Вот вам и пример стахановской работы и коммунистического отношения к труду!

   Много там всего было. Однажды, во время работы, к ним выбежал с заснеженного поля обезумевший заключенный тракторист и, стуча зубами  от  ужаса, сообщил,  что в  поле  поднялись  мертвецы. Они, действительно, поднялись, замерзшие и слегка припорошенные снегом, когда трактор пошел по краю оврага, куда скидывали трупы, и зацепил  их своими гусеницами.
 
   Михалыч, несмотря на всю свою суровую внешность, был человеком трепетным. Уже в Москве, после возвращения из ссылки, сломал он в своем элитном доме мусоропровод и спас залетевшего туда воробья. «Птичку ему стало жалко». И вот  этот  суровый  и  трепетный  человек  очень  любил  самые  дорогие советские конфеты «Мишки», и кто - то с воли передал ему  пакет. Михалыч всплакнул, спрятал их в тумбочку и ушел на смену, а когда вернулся и не обнаружил  тайника, увидел злорадно скалящегося дневального  из уголовников.
    Михалыч  и на зоне мужик был крепкий. Он никого не хотел  убивать, но  так уж случилось. Он только тряхнул его маленько о дверной косяк, и дневальный приказал   долго   жить.   И  лагерное   начальство   отдало   Михалыча на суд уголовной братве.
     Суд состоялся в конце барака. А в середине барака на табуретке сидел Михалыч и ждал приговора. И приговор был вынесен - смертная казнь. Моратория на смертную казнь у них не было. И когда к нему с ножом в руке подошел мордастый, истекающий слюной и злобой зверюга, Михалыч выдернул из под себя табуретку и размозжил зверю голову, да так, что мозги брызнули на нары, и с поднятой табуреткой он пошел на барак. Народ кинулся спасаться, ломать решетки  и   выпрыгивать  из   окон.
      Кончилось   все  тем,  что  за убийство двух зеков Михалыча приговорили к смертной казни, но поскольку администрация  была довольна устранением пахана, держащего в страхе весь лагерь, смертную казнь ему заменили лагерями строгого режима и погнали этапом в Колыму. А впереди него бежала слава, что на его счету уже больше десятка убийств, и это создавало ему бандитский менталитет и спасало жизнь.
      Зеки знают, что это такое - лагеря строгого режима и Михалыч тоже понял,  что надо бежать.  И бежал вдвоем с корешем своим, таким же «врагом народа», как и он сам. А третьего они взяли, что бы  съесть  по  дороге,  если оголодают до  невозможности. Но не съели и, более того,  добрались до порта,  выправили ксивы (ред. фальшивые документы) и забрались в  трюм  американского  теплохода.  Вот  тут - то  тот,  которого  не съели, их и продал.
      Второй раз приговорили Михалыча к высшей мере, но  как раз, в одночасье, помер генералиссимус и все казни были приостановлены. А после расстрела Берии,  Михалыча вообще освободили и отправили на поселение. Руки золотые, голова светлая. Снял  он  себе  угол, завел огромного волкодава и пошел работать завгаром в местное автохозяйство.

      А когда он еще  работал  главным механиком Днепрогэса,   в   Москве - столице   нашей   родины,   подрастала красивая девочка, дочь революционера - латышского стрелка.
      Папу в 38-ом «за верность партии» расстреляли, маму арестовали и отправили в лагерь, а дочь,  как малолетку,  определили в детский дом для таких же детей, родители которых были врагами народа. Но девочка была упряма и способна, и удалось ей перед самой войной каким- то чудом   даже   поступить   в   институт.   Недаром  ведь прибалтка! Упрямые они!
      А в институте  компетентные   органы   предложили   ей   стать   осведомительницей    и    нарвались на безысходный отказ.  Обоим участникам конфликта все стало ясно. Студентка оказалась в КПЗ и началась ее скорбная одиссея по лагерям и тюрьмам. Много на нее, бесправную, было охотников, но выстояла она, не сдала никого; не верила, не боялась, не просила. Вот какие песни посвящали ей ее колымские подруги:

                ….и серая колышется колонна.
                Я  слышу вздохи и собачий лай.
                Замри душа! То женщин обреченных
                Ведут на каторгу в забытый Богом край.

А вот какие стихи слагали о ней самой:

                Она прошла дорогой боли,
                И в мире нет пути страшней.
                За скорбь, за мужество, за волю
                По-русски поклонитесь ей.

      Судьба уже на поселении свела ее с Михалычем, а к нему попробуй, подойди со злым - то умыслом, да и песик тоже  лишним не был. Вот и стали жить да  поживать наши, выжившие в катаклизме ссыльные.

      А тем временем, тоже   выжившая   мама,   сумела обратиться  к своему земляку- секретарю ЦК КПСС тов. Пельше, который и помог им, потерявшим все, пройти реабилитацию и получить квартиру в городе Москве, на Ленинском проспекте, да еще, по тем временам, в престижном доме.

      Интересно, а если бы не было такого знакомого товарища? Как бы сложилась их судьба? Ну, да бог с ним, с Пельше! Для нас - то дело ведь не в нем, а в них. Спасибо ему!

     Бывшая студентка восстановилась  в  институте,  успешно  его  закончила,  вступила даже в ряды нашей славной коммунистической партии и стала  главным врачом  районной поликлиники на Юго–Западе столицы, а Михалыч начал искать трех сволочей, которые его приговорили и, тем самым, сломали ему жизнь.   
      И ведь   нашел  он одного из них   на   Кубани, зашел   в просторный   сельский  дом, в  залитую солнцем  комнату,  в которой  на диване  сидел  тот самый и читал газету. Интересовался, гнида, последними известиями!
     Михалыч шагнул к нему с одной мыслью - удавить гада! Гад, наверно, не узнал его, но все понял и спал с лица. Спас его от смерти, а Михалыча от очередного расстрела, внучек, который выбежал из смежной комнаты и  бросился на  колени к деду. И  Михалыч  отмяк, вышел из дома и перестал искать свой расстрельный трибунал.

      Второго он  встретил  случайно,  на  Черемушкинском рынке,  с  авоськой в руках,  набитой  морковкой, картошкой  и какой-то прочей дрянью. Тот  тоже  спал  с  лица,  остановившись  перед  человеком, загородившим ему дорогу. Тоже все понял, хотя и не узнал! Много их слишком было за время службы. Всех не упомнишь. Михалыч харкнул ему в рожу и отошел, а тот утерся рукавом потертого пиджачишка и похромал в другую сторону.

      Ну, а третьего Михалыч и искать  не  стал.  И  правильно  сделал.  Не  он, так  другие  нашли  паскуду, а  если  даже  и не  нашли, трястись  от  животного  страха всю  оставшуюся  жизнь  тоже  не  подарок.  Был  тут   один  такой,  служил  начальником  режима в одном почтовом ящике, пил по черному  и руки тряслись, когда в курилке стрелял сигареты. Палачом был. Многих  людей  расстрелял, не  по  своей,  правда,   воле.  А   потом   помер   от   тоски. Вот   так   и   закончилась   эта   сага.

     Сейчас  и Михалыч, и его любимая подруга на Донском кладбище, в стене колумбария. Самые лучшие годы они провели за колючей проволокой, лишенные свободы и неотомщенные. Приходите к ним. Поклонитесь!

      В двадцатых годах прошлого столетия в Париже у советской разведчицы - резидента   внешней разведки,  родился русский мальчик Алеша. Вот только фамилия у них в интересах конспирации была не русская.

    Шеллерман- так будем его называть. Там он и вырос, там же и окончил медицинский факультет Сорбонского университета. Но провидение приготовило ему другую судьбу. Были у него с детских лет способности к языкам. Французский ему дался сам собой. Английский и немецкий пока учился в гимназии и университете.  Ну а русскому научила мама. А перед самой войной отозвали маму в Союз и сын уехал вместе с ней на свою историческую родину.
 
    Какие явки провалила разведчица, какие задания не выполнила, чего она там во Франции еще натворила, об этом никто не знает. Только расстреляли ее по возвращении домой, как врага Советского государства. Наверное, все-таки, по недоразумению или не угодила кому-то. Вот уж действительно «парижские тайны»!
    Там, в разведке, своих тоже расстреливали. А сына не тронули, потому что синхронных переводчиков в стране тогда почти не было и  руководителям государства, а также другим официальным лицам они были позарез нужны для продолжающихся контактов с империалистическим  Западом. Более того, во время войны с Японией был он призван в Советскую Армию, послужил при штабах переводчиком и сумел освоить на разговорном уровне китайский и японский языки.

      После победы над Японией он, как специалист по востоку и полиглот, работал в разных закрытых и полузакрытых учреждениях, пока не попал на вьетнамскую войну, где и помогал северо-вьетнамцам выпытывать военные тайны у плененных американских летчиков. Но потом и сам попал в плен и оказался в южновьетнамском концентрационном лагере, хлебнул там лиха, пока американцы не разобрались, кто он есть на самом деле и тоже стали его использовать в качестве переводчика, только уже в своих целях.

     Мог ведь навсегда уйти к ним на Запад  из страны, где убили его мать, но не ушел. Что - то удержало его, и он снова попал в плен, когда северяне начали свое победоносное наступление. Только теперь уже в северо-вьетнамский концентрационный лагерь, где его хотели расстрелять как американского шпиона. Хлебнул он и там лиха, пока теперь уже русские, не разобрались, кто он такой на самом деле. Витал над ним все эти годы ангел-хранитель.

     Закончились азиатские войны, вернулся Шеллерман в Союз и снова стал работать по своей прежней специальности.  Поехал он, как - то, в отпуск на юг нашей благословенной страны. И когда поезд по расписанию остановился на станции одной из казачьих станиц, вышел он на нагретый жарким солнцем перрон, поразмяться и подышать свежим воздухом и увидел лежащую на вокзальной скамейке молодую девушку, а вокруг нее собравшийся вокзальный люд. Не надо было даже иметь медицинского образования, что бы понять, что это был голодный обморок.
 
     Никуда он, Шеллерман, дальше не поехал. Поезд ушел без него, а девушку эту увез он с собою в Москву. Оказалась она по своему социальному происхождению баронессой, дочкой титулованных родителей, погибших в годы большого террора, что и поломало ей жизнь в пролетарской стране.
     Устроилась она домработницей к одному из наших советских писателей, которого возвели в сан великих. Там же, в его доме, и жила, и сбежала оттуда из-за диких пьяных оргий, происходивших в этом же доме,  и оказалась на железной дороге, где ее и подобрал Шеллерман.

     Были у нас великие русские писатели, великие пролетарские писатели, а вот великих советских писателей как-то не имелось.
     Необходимо было изъять этот пробел, и этого писателя назначили великим. Да и было за что. Такую панораму создал, такой эпос о гражданской войне, что еще никому не удавалось. Сам Сталин его уважал и удостаивал бесед и переписки. Да и  не подкупные и строгие члены комитета по престижнейшим в мире литературным премиям удостоили его медали и звания лауреата. Но только вот тянулся за ним всю его жизнь, и даже после смерти, шлейф слухов и домыслов, что написал он этот потрясающий роман не сам, а украв рукопись у убитого на гражданской войне казачьего офицера.
     Еще в тридцатые годы шептались по углам и кухням, что такой эпос мог создать только зрелый талант с большим жизненным опытом, а не двадцатилетний мальчишка, не переживший и доли из житейских и социальных потрясений, которые он живописал.
    И все, что было написано им до и после романа, равного «Войне и миру», все его немногочисленные рассказы и повести, принадлежали перу талантливого, но никак не великого в своем творчестве писателя. И творческие простои, когда  из - под его пера десятилетиями ничего не выходило!
    Наконец, уже после  смерти, нашли его пропавшие рукописи, и оппоненты были повержены. Но кто сказал, что плагиатор, если он действительно им был, не мог за два - три года переписать украденную рукопись своим почерком, сделать на полях заметки или перечеркнуть отдельные абзацы, как это всегда делают литераторы в своем творческом порыве, а подлинную рукопись сжечь?

    Советской системе всегда были нужны символы, даже если эти символы не соответствовали реальным людям и их именам. А признать великого писателя плагиатором стало бы национальным унижением, даже, если и на самом деле, вся эта история является величайшей мистификацией прошедшего столетия.

    Шеллерман был веселым и рисковым человеком. На своей «Волге» мог он уехать на  два-три дня на Черное море, покупаться и позагорать на ливадийских пляжах и вернуться обратно к семье и обязанностям. Тем более, что и литр бензина в то время стоил четыре копейки - столько же сколько стоил стакан газировки без сиропа из сатураторной установки.

   Работал Шеллерман в то время синхронным переводчиком на заседаниях Верховного Совета и признавался, что самым трудным делом для него был перевод выступления таджикского депутата, когда он говорил на русском, а Шеллерману нужно было переводить на английский.

   В советские времена для ударников производства существовала такая форма поощрения: их приглашали на заседания Верховного Совета. И вот однажды из своей будки Шеллерман увидел входящего в зал своего приятеля с женой и, забывшись, где он находится, закричал в микрофон: «Светка!» Далее пошла восторженная ненормативная лексика и снова: «Как давно я вас не видел!» Но все ему прощали. Нужен был! И баронесса тоже отошла от шокового состояния.

   Замечательным был этот дом. Открытым для друзей, без лицемерия, ханжества и чванства. И царили в нем отнюдь не пуританские нравы. Баронесса в своей мини-юбочке могла перегнуться через стол за солеными орешками для гостей, а сын Шеллермана от первого брака стукнуть ладошкой по ее привлекательным открывшимся округлостям и спросить публику: «Ну, как вам моя мачеха? Хороша, не правда ли?»
 
   Свободные они были люди.И в доме этом была атмосфера счастья, уважения друг к другу и любви, не смотря на то, что все они были опалены эпохой. Это  были обычные советские люди, не принадлежавшие ни к одной из, как их теперь называют, «элит», не оставившие своего следа ни в истории, ни в книгах, ни где либо еще, кроме как в памяти своих близких, да может быть,  и в некоторых архивах.

    Конечно, среди прославленных советских полководцев, известных ученых, писателей, артистов, музыкантов, руководителей народного хозяйства страны, коим пришлось жить в эту эпоху, тоже было много людей с изломанными судьбами и биографиями не менее трагическими. Но они известны всем! А сколько безвестных?

   Пусть эти строки будут для них, хоть и несоизмеримой, но все же данью и  их памяти! Мы, живые, вопреки разуму  и  науке,    надеемся,  что  «Там», все-таки,   что - то   есть,  и их души, тоже живые, наблюдают за нами и огорчаются, когда мы про них забываем!



 ГЛАВА 5. НЕПОСТИЖИМОЕ


    Мы, родившиеся в современном мире, в нашей ежедневной будничной жизни оперируем такими известными всем нам понятиями, как бессмертие, бесконечность,  любовь, вера, национальность, талант, творчество, не задумываясь над их сутью, над физиологией их происхождения и содержания.
 
   Некогда нам об этом думать. Да и нужно ли? Они же существуют сами по себе, эти понятия, независимо от того хотим мы этого или нет. Многие, ведь, говорят: «Ну, зачем заниматься самокопанием и высокими материями? На высоких материях кашу не сваришь, а решить их все равно никто не сможет!».
 
   Но вот Михаил Кузьмич Янгель - создатель нашего «ракетного щита» говорил как - то, за коньячком, в салоне самолета, своему визави: «Вот летят с нами мои ребята. Они все к чему - то стремятся: к карьере, к успеху, к деньгам, к славе. А мне, ведь, ничего не надо. Ты знаешь, какая у меня мечта? Встретиться бы мне с Вернером фон Брауном и спросить его: за что же мы с ним положили наши жизни?».

   Вот тебе и создатель ракетного щита нашей Родины! Вот какие сокровенные мысли мучали его! И это тоже не может не вызывать к нему глубокого уважения!

   А Сахаров Андрей Дмитриевич - трижды герой, создатель водородной бомбы, физик, имеющий дело, ну уж совсем с материальными субстанциями? Как он закончил свою нобелевскую премию?

      «Тысячелетия назад человеческие племена проходили суровый отбор на выживаемость; и в этой борьбе было важно не только умение владеть дубинкой, но и способность к разуму, к сохранению традиций, способность к альтруистической взаимопомощи членов племени. Сегодня все человечество в целом держит подобный же экзамен. В бесконечном пространстве должны существовать многие цивилизации, в том числе более «удачные», чем наша.
      Я защищаю также космологическую гипотезу, согласно которой космологическое развитие Вселенной повторяется в основных своих чертах бесконечное число раз на «предыдущих» и «последующих» к нашему миру листах книги Вселенной. Но все это не должно умалить нашего священного стремления именно в этом мире, где мы, как вспышка во мраке, возникли на одно мгновение из черного небытия бессознательного существования материи, осуществить требования  Разума и создать жизнь, достойную нас самих и смутно угадываемой нами  Цели».

    Нет, не правы те, которые не хотят заниматься «высокими материями» Недостойно человека с его разумом и пытливостью, кто бы его ни создал - Бог или Природа, не интересоваться: кто же его, действительно, создал,  откуда он взялся и куда он уходит?
    И когда наступает время предстать перед Господом, то и кровавый диктатор и великий ученый и обовшивевший бомж, задают  себе один и тот же вопрос: «Кто я, и где я буду? И где будет пребывать моя бессмертная душа?».

    Сменяются поколения и уходят в никуда люди. «Уходят, уходят, уходят  друзья. Одни в никуда, а другие в князья». Вот и сам он, Александр Галич, непримиримый враг «князей» ушел в никуда, да еще и так трагично. Ну, с князьями- то все понятно. А вот  «в никуда» не совсем ясно. В никуда - это куда?
 
    Ближе   всего   к   истине,   наверно,   все-таки   мудрые марксисты. Это они учили нас, что вокруг одна сплошная материя. Материя- это объективная реальность, данная нам в ощущениях. Похоже, что так оно и есть. За столом, где раньше сидел дед, теперь кушает винегрет  его внук.  Деда  уже  давно  нет,  остался только прах, а стол все еще материально существует.
 
   И  звезды    тоже,  и    бесконечное     межзвездное  пространство  тоже.  Только материя, находясь в непрерывном движении, все время  видоизменяется. Рос в лесу молодой крепенький боровичок, а превратился в старый, испещренный порами гриб, упал, сгнил и превратился в споры. Вот и венец природы также. Приходит время и любвеобильный красавец    превращается    в    обглоданный    червями    скелет    или   в  лучшем  случае  в  прах.
   
   А  мысль-  то  его  куда девается? Помните старый   анекдот?   Поймали   одного    дворника,    в   кепке,   на  Ленина      похожего,     и      отвели     в     милицию.     Ну,     там     ему  и говорят: « Ты бы хоть кепку снял». «Ну кепку -то я сниму», отвечает он, «а мысли- то, мысли, куда я дену?».

   А мысль, говорят марксисты, она не материальна - она духовна, так сказать, продукт мозга, и с гибелью мозга погибает и она. Все объяснили, не оставив нам ни малейшего шанса на надежду. Но вот ведь какое дело: материя бесконечна во времени и пространстве. Так же, как и само время.

   Прямая линия в любом направлении тоже бесконечна. Иначе она называется «отрезком прямой». Вот и представьте себе, что она нигде не кончается, куда бы ее ни провести. Математика- наука беспристрастная, и есть в ней понятия бесконечно больших и бесконечно малых величин.И  основоположник,    хотя    он   и   был недоучившимся юристом, а не физиком, тоже был убежден, что электрон так же неисчерпаем, как и атом.

  Следуя этой логике можно считать, что вся наша Вселенная может быть величиной бесконечно малой и представлять собой пылинку на голенище сапога  какого – нибудь  космического  великана, чистящего  ваксой свои сапоги каждое утро. Для него это только сутки, а для нас, с учетом   разно текучести   времени, это целые эпохи и, когда он нашу пылинку смазывает своей ваксой, у нас в одночасье вымирают   все   мамонты, происходят  всемирные  потопы,  гибнут Атлантиды,  меняют свои полюса магнитные оси  и совершаются прочие катаклизмы.

   Остаются только неразгаданные свидетельства о существовании на Земле,  в ее  далеком прошлом, развитых цивилизаций. Вроде индийской колонны из чистого железа, найденной в геологическом слое из времен,   когда   древние   даже не догадывались о существовании металлов. Или таинственные начертания на земле инков, смахивающие на навигационные знаки  пришельцев, или громадные каменные посадочные полосы, непонятно кем и для чего сработанные и прочие чудеса.

   « Случайно, на ноже, карманном,   найдешь   пылинку   дальних   стран,  и   мир   опять  предстанет странным, закутанным в цветной туман».
 
   Мы   по   природе   своей   эгоцентричны  и считаем, что мир  начинается с  нас,  лично,  и  все происходит вокруг нас. Вот и надо  представить  себе  бесчисленное  множество   сплошных невидимых линий, уходящих в бесконечную даль: вправо, влево, в бок, назад, вперед. Но даже при такой детализации скудный человеческий ум не в состоянии осознать величественное понятие бесконечности в объеме,  пространстве и времени.

   Неуютно   как - то,   становится  и  страшновато. Как в бреду при   высокой   температуре.   Все    равно,  как Василий Иванович Чапаев  не  мог    представить    себе    квадратный    трехчлен.  Хорошо математикам: они обозначили бесконечность значком и сидят, хихикают, ручки потирают.

   Но, тем не менее, она,   эта    бесконечность,    существует,    потому    что,   если ее ограничить, неизбежно возникает вопрос: а что, там за занавеской? Сидит дедушка с бородой, а наша Галактика у него на коленях, что ли? А за дедушкой что? Тоже дедушки? Много- много таких дедушек, бесконечное число?
 
   Приходится признать, что опять перед нами маячит неосознаваемое понятие бесконечности. Потому что, если есть какие- то рамки, то логичен вопрос: «А что там, за рамками?».
    Ну, а если  бесконечность существует, то логично представить себе и бесконечные различные сочетания атомов, молекул, белковых тел и прочего строительного мусора, из которого складываются материальные тела и зарождается жизнь.
 
    И тогда также логично себе представить, что где - то  за биллионами биллионов световых лет и еще столькими же, сидит точно такие же чудаки, как и мы с вами, и рассуждают на эту же тему. И что там тоже был Иван Грозный  и  Петр Первый  и  Ленин  со  Сталиным  и  Горбачев  с Ельциным, а сейчас есть там и свой Путин с Ходарковским  и  мы  с  вами.

    Раз  это  бесконечно  во  времени  и пространстве, значит такое сочетание материи в принципе возможно. Ну, может быть в отличие от вас глазки у вашего клона немножечко другие, а мой ногу не так косолапит, но это уже мелочи. Хотя если бесконечность существует, то точное сочетание  элементов,  из  которых  сделан  наш  мир  и мы с вами, должно повторяться бесконечное число раз.
 
    Вот и задачка для математиков: можно ли доказать математическими методами бесконечность повторения в бесконечной Вселенной сформированных физических объектов в бесконечных и разнообразных сочетаниях их составляющих элементов?
      Это ли не бессмертие, которого все так жаждут?  Слабое, конечно, утешение, но все же! И может быть отсюда наши смутные представления о прошлой жизни? И разве не правдиво Евангелие, начинающиеся с утверждения:   «В   начале   было  Слово».
      Вот  это  Слово и  есть вечная, первоначальная и бесконечная материя. Хотя марксисты в этом Слове и видели изначальные корни идеализма, Здесь, наконец, верующие и атеисты могут слиться в длительном экстазе взаимопонимания.

    Сто лет назад на скамейке Летнего сада в городе Петербурге сидели  двое великих и разговаривали о вечном:   великий   поэт-   символист   и,   не   менее   великий - пролетарский писатель. И пришли они к выводу, что поскольку количество материи в мире ограничено, то через много-много лет может наступить момент, когда Блок и Горький будут снова сидеть на  скамейке  Летнего  сада  и   разговаривать  о Вечном. В общем- то  правильно  они   догадывались,   только  вот  исходные  предпосылки  были  иными. Не ограничена  материя,  а наоборот - бесконечна.

     А вот где  был  бы  ты, и  вообще  был  бы, если  бы  твоя  мама  в  бурные революционные    годы    встретилась    бы    не  с  твоим папой, а, представь себе, с  каким - ни будь негром? Ну, пусть не с негром,  а с соседом по дому, где она жила.
     И где в этом случае было бы твое единственное и драгоценное «Я»? Был бы это ты, или это был бы уже совсем другой человек? А где же тогда был бы ты? Неужели от этой случайной встречи твоей мамы с другим человеком, а не с твоим папой зависит твое существование?
     Когда в детстве все мы впервые ощущаем животный ужас от осознания возможной случайной смерти и потери своего «Я» - это и есть первый момент нашего соприкосновения с Богом. Существовал бы ты или это был бы уже кто-то другой? Ведь папа был бы уже не твой, а другой папа. А где же тогда был бы ты со своим любимым «Я»? Неужели никогда бы не был?
      Вот это «никогда» и невозможно постичь умом, которым Природа одарила человека.  Так же, как понятие бесконечности. И все - таки  ты был бы,  даже в то же самое время, только в другом уголке бесконечной Вселенной,  потому что, не только здесь, но и там, твоя мама могла бы встретиться   с твоим  настоящим русским папой.  Ведь в результате этой встречи  ты  и     существуешь  и, значит, можешь быть бесконечно повторен.
 
    А наши отлетающие души где - то там снова внедряются в аналогичную комбинацию атомов и молекул, образующих оболочку душ - наши тела. И не ответ ли это на  вопль Пьера Безухова, когда его вели на расстрел французы: «А где же будет моя бессмертная душа?». Да там же она и будет, в таком же Пьере, только в другой Вселенной.

     Может быть они и прилетают к нам, наши  души,  внедрившиеся в телесную оболочку пилотов НЛО и прочих гуманоидов - посмотреть, как там поживают их потомки и далеко ли они продвинулись со времен воскрешения? Не достойны ли они, быть принятыми в высшую цивилизацию?   Как Вам нравится такая гипотеза?  Но попробуйте доказать обратное, если исходить из понятия существования материи и времени в форме их бесконечности.
 
     Или попробуйте опровергнуть существование самой материи. А что вместо нее? Опять дедушка с бородой? Или неведомые нашему сознанию какие- то  параллельные миры? И все же, что это такое - материя? Откуда появилась? Кто ее создал бесконечной? Как можно создать бесконечное? Ведь тот, кто это создал, должен находиться вне, созданного Им! Наш, ограниченный познаваемым пространством ум, не в состоянии осознать величественное и завораживающее понятие бесконечности!
 
     Ну, а если отвлечься от высоких макроскопических тем и обратиться внутрь наших межчеловеческих отношений, то оказывается, что и здесь между собой, мы не можем достичь единого мнения о сущности некоторых понятий. Например: что это такое: расовая ненависть, национализм, сионизм, антисемитизм и прочие национальные «измы»?

     В подготовке русской революции, и ее победе, участвовали многие нации, но наиболее одиозными из них оказались евреи.
 
     На третьем съезде РСДРП, среди 12 большевиков было 8 евреев, а среди 11 меньшевиков евреями оказались все 11. На апрельской конференции в состав выбранного ЦК РСДРП (большевиков) вошли: товарищи Ленин, Сталин, Свердлов, Милютин, Ногин, Каменев, Зиновьев, Смилга, и Федоров. Из  девяти членов ЦК четверо евреев. Да еще неизвестно, не был ли тов. Федоров переродившимся евреем? Чего уж там говорить  о меньшевистком ЦК? А в составе ЦК, избранного на У1 съезде РСДПР из двадцати одного члена ЦК девять  были  лицами еврейской национальности, т. е. почти 50 процентов.

    Да и первое советское правительство далеко не представляло собой доминирующую в стране нацию.  В лихие годы диктатуры пролетариата у истоков несостоявшейся перековки зеков тоже были они, евреи.
 
     Заместителем  начальника Главного управления исправительно-трудовых лагерей (ГУ ИТЛ) ОГПУ и начальником Беломорско - Балтийского ИТЛ был Фирин Семен Григорьевич, зам. начальника ГУ ИТЛ ОГПУ и зам. начальника Беломорстроя– Раппопорт Яков Давыдович,  начальник  Беломорстроя- Коган  Лазарь Иосифович, помощником начальника Беломорстроя и начальником работ Френкель Нафталий Аронович! Интересно только, где ОГПУ набрало столько начальников-евреев среди рабочих и крестьян?
 
     Кто-то   уже подсчитывал,  сколько    евреев   в    разное    время   двадцатых и тридцатых годов было  в   руководстве   страной:
 
      Наркомами   были:  иностранных   дел- Литвинов   (Мейер Виллах Филькенштейн), внутренних дел- Ягода Гирш Григорьевич, внутренней торговли - Райнер Израиль Яковлевич, путей сообщения - Каганович Лазарь Моисеевич, легкой промышленности -Любимов(Козельский)  Иссидор Евстафьевич, совхозов –Колманович  Моисей Иосифович, здравоохранения -  Каминский  Георгий   Наумович,    первыми заместителями   наркомов:  обороны-   Гамарник   Янкель Борисович,       Наркомтяжпрома   -   Каганович    Моисей  Моисеевич,  Наркомфина- Левин    Лев    Борисович,    Наркомпроса-    Эпщтейн     Моисей Соломонович,      Наркомзема-      Гайснер     Арон    Израильевич, Наркомсвязи-  Любович  Артемий  Моисеевич, Наркомпищепрома- Беленький Марк Натанович, Наркомлегпрома-Сокольников (Бриллиант) Георгий Яковлевич,  Наркомюста-  Сольц  Исай   Борисович,  помощником прокурора СССР- Исхайлес Иосиф Исаевич.
 
     Может хватит перечислять? А то на злорадство и юдофобию смахивать начинает. Но исторические факты все - таки, действительно, упрямая вещь - что было - то было.  Вот  только непонятна причина: то ли это объясняется экспансией самосохранения еврейской нации в других народах, то ли агрессивностью нации, то ли неспособностью русского народа выдвигать в  руководство  собой  свои   национальные  фигуры?

     Но такого просто быть не может! Чем русский народ хуже англичан,  французов, немцев? Да ни чем! Может быть, даже еще и способнее. Хотя кастинг здесь проводить неуместно. Четких критериев нет. Да и оскорбительно это для любой нации.

     А  вот  вам пример типичной обрусевшей еврейской семьи из нарождающейся трудовой советской интеллигенции: двое братьев,   пять   сестер.
 
    Старший   брат   работал   в   секретной химлаборатории. Не последним человеком был: кандидат наук, изобретатель, подавал большие надежды, много мог бы сделать для пролетарского государства, но перед самой войной взорвался вместе с лабораторией. Сейчас его забытый прах в колумбарии Донского кладбища.

    Младший брат был инженером-путейцем, начальником отдела наркомата путей сообщения, принадлежал к элите, как теперь ее называют, руссийской инженерии. Погорел он на том, что в его присутствии какой- то   провокатор рассказал антисоветский анекдот, а он, как начальник отдела, не проинформировал компетентные органы. Десять лет лагерей. Вышел   он   оттуда   сломавшимся,  перепуганным,  молчаливым пациентом  больниц  и поликлиник.

    А сыновей его, тем не менее, почему - то никто не преследовал. Стали  они хорошими инженерами, работали в авиационных ОКБ, тоже много пользы принесли своему Отечеству. А когда начали их гнобить, уже в наше время, в самом конце застойного периода, уехали они к чертовой матери, в свободную Америку укреплять ее оборону и тупые научные кадры.
     Там один из них, из инженеров, поработал вначале помощником полицейского. Но  ничего,  приобрел,  будучи   помощником,   и   машину,   и  семейный   коттедж.

    Старшая   сестра   вышла   замуж за какого- то дореволюционного   еврейского   дельца,   да   так   и   прожила   с  ним,  лишенцем,  в  городе   Саратове   всю  свою  относительно  спокойную  еврейскую    жизнь.
 
     А     другая    сестра     вышла     замуж     за комиссара,     который     привел     в     Москву    отряд    Иваново-вознесенских ткачей. Плохо он кончил, этот комиссар. В тридцатые годы партия направила его начальником политотдела в знаменитый ростовский  совхоз  «Гигант».
     И там он имел неосторожность выступить на партсобрании в защиту одного комсомольского поэта,   который   был   его   другом   или   даже   дальним родственником, и которого в то время прорабатывали за какой- то антипартийный стихотворный уклон во всех партячейках нашей необъятной страны.  В результате политрука арестовали, сослали в лагерь и убили «при попытке к бегству».
       А  знаменитый комсомольский поэт  так  в  его  защиту и не выступил и продолжал вдохновенно писать уже правильные, выдержанные вирши. Вроде этих:  «Взвейтесь   кострами   синие   ночи!   Мы   пионеры- дети рабочих!». И еще: «Наш паровоз вперед лети! В коммуне остановка. Иного нет у нас пути - в руках у нас винтовка!» Винтовка, видите ли, у него в руках!
       Гостей своих он угощал подаренным кондитерской фабрикой огромным паровозом из шоколада в то самое время, когда крестьянские детишки  на его «рiднiй Украiнi» и Волге пухли от голода.
      Дочка же политрука еще долго носила клеймо члена семьи врага народа  и если бы  не ректор МГУ -  отважный академик     Несмеянов,   так    бы   и   не   видать   ей   «верхнего» образования. Кончила она свои дни дважды доктором: физико-математических и биологических наук.

     Третья сестра вышла замуж за  меньшевика,  родила  обаятельную  девочку, но папа ее так и не увидел. Погиб папа в безвестности, в сталинском ГУЛАГе, так же как Осип Мандельштам, в какой-то безымянной братской могиле. Мама стала замечательным  участковым врачом, больные ее боготворили. Но нет в жизни счастья : дочка умерла в двенадцать лет от чахотки и никто не сумел ее исцелить.
 
    Зато четвертая сестра вышла замуж за русского, члена ВКП (б) и совслужащего, и прожила с ним трудную, совковую, но по тем временам счастливую жизнь. Все с ним   пережила  и холод,  и голод, и разлуки. Противотанковые  рвы  рыла во время войны  и немцев Поволжья выселяла в Сибирь. Так было надо!
    Любила  очень, ненаглядного  своего! Интернационалистка была. Деньги на помощь евреям, пострадавшим от зверств фашистских оккупантов, не сдавала. И не от жадности. Считала, что русские от фашистов больше   пострадали   и   уж   если   помогать, то   всем, пострадавшим,   без   различия  рас и наций.

    А пятая сестра, самая младшая, насмерть влюбилась в блестящего морского командира- красного   офицера   Балтфлота   и   разделила   с   ним   участь защитника отечества; и в Крондштате пожила, и изъездила   с ним  весь  Советский Союз по гарнизонам. Последнее   место   его   службы   был военный судостроительный завод на Амуре, куда в конце войны он был направлен парторгом ЦК ВКП (б).
     Когда он умер в тридцать девять лет от  злокачественной  опухоли,  вдова  его  стала  дурочкой  и около  года  никого  не  узнавала,  и  ни  с  кем  не  разговаривала. Выходили и ее, и малолетку сына в голодное послевоенное время ее сестры.

    Вот была такая  типичная советская  трудовая  еврейская  семья.  Как  поется  в одной еврейской песне: «Мы дали миру много комиссаров, но, слава богу, больше скрипачей». Чем судьба этой семьи, отличалась от таких же типичных судеб, от таких же русских, украинских, грузинских, татарских и других трудовых советских семей?

      Что-то случилось с великим Сталиным после войны. Он развязал беспрецедентные по своей массовости, глупости и последствиям критические кампании по литературе и искусству, биологии, кибернетике  и  медицине.
      Хороший  был  в  те  годы   слоган,  не сходивший со страниц партийной печати: «Генетика - продажная девка империализма!». Ведь кто - то же придумал такое! Неужели сам?
     Невразумительные «Проблемы социализма», «Марксизм и вопросы языкознания». Автор сельское хозяйство- то видел    только    в    Туруханской    ссылке,    да  и с языкознанием соприкасался, наверно, только когда сочинял вирши в духовной семинарии.
      Правда, свой стиль он выработал. Лаконичный стиль вопросов и ответов. А   его   четвертая       глава     « О     диалектическом    и     историческом материализме» из Краткого курса  истории  ВКП (б)? Ведь  ни  с  чем  не  спутаешь. И, конечно, писал сам. Не то, что нынешние со своими спичрайтерами.
      И в последние годы везде прослеживался его скрытый антисемитизм. И все эти кампании были нужны ему, наверно, не только как теоретическое обоснование репрессий, но как средство внедрить в людские души очередную страшилку.
     Кровавую зачистку после войны начал он с Михоэлса. А потом пошло. Руки опять  были  развязаны.

    Сталин, конечно, был мудр и злоковарен. Евреев в первых советских правительствах он извел еврейскими же руками из ОГПУ и НКВД, а уже русский - Николай Иванович Ежов уничтожил самих евреев – следователей и расстрельщиков, служивших в органах. «Зажмем врага в ежовых рукавицах!». Правда,  потом его самого расстреляли, но уж не обессудьте: такое было время.
     Ну, а на оборонных предприятиях,  в их мозговых центрах, евреев осталось сейчас считанные единицы.  «Бей жидов - спасай Россию!». Как у Эльдара Рязанова в «Небесах обетованных»: « жидов  всех перебили, а Россию так и не спасли!»
     В прославленном ракетно-космическом КБ и на огромном заводе из сорока тысяч инженеров и рабочих едва ли сейчас найдется  полсотни лиц еврейской национальности, а из руководящего инженерно-технического состава только один - наглый, талантливый   и   безудержно     преданный     своему     предприятию,   герой    и  лауреат.
     А   в   другом  из шестисот  человек –  пятеро,    из   которых   трое   лауреаты.   Там   эту   зачистку  четко   провел  заместитель   директора  по  режиму  и  кадрам, бывший  особист из СМЕРШ. Молча и методично изгонял он евреев из КБ, с такого же молчаливого согласия его Главного конструктора. Даже племянника погибшего генерала армии Черняховского не принял на  работу.  А племянник- то  был  толковым инженером!
 
    В России их, евреев, осталось сейчас, что - то около семисот тысяч на сто сорок миллионов других кровей. Один еврей на двести человек другой породы. Он, этот один, что ли умнее и талантливее остальных двухсот? Этого быть не может! В каждой нации есть свои таланты, свои Ломоносовы и Ньютоны. И в КБ, этом, тоже были.
 
    Но вот новейшая российская история. Наше время. Ба! Знакомые все лица!

    Абрамович Роман - бывший продавец игрушек с нынешним состоянием в 18 миллиардов баксов, Фридман Михаил-11 млрд, Вексельберг Виктор –8 млрд. А    миллиардеров   победнее   и   миллионеров,   их -  то   уж, тьма-тьмущая!. Хоть пруд пруди.

    А прежние и нынешние государевы люди?  Вечно ухмылявшийся  и тусующийся бывший заместитель министра финансов, неулыбчивый, всегда озадаченный и очень умный экономист, тоже состоявший в правительстве? Откуда взялись? Чего для истерзанной России сделали? На больших   должностях   ведь   сидели!  Что  ж  на  амбразуры-то  не легли?
 
    Выступал тут как-то в одном   институте   с  лекцией  о  состоянии   экономики  в  России бывший заместитель министра, а ныне председатель одного из крупнейших банков. Ну, а после лекции, когда наступило время вопросов и ответов, задали ему из зала вопрос: «Скажите, пожалуйста, ведь были в царской и Советской России государственные деятели, которые умели и реформы при царе провести и золотой червонец при коммунистах внедрить. Почему нынешнее правительство такое серое и неспособное? Нет патриотов, не хватает личного мужества или кто-то мешает?».
      «Никто нам не мешает» буркнул лектор и сошел с трибуны. Так и не ответил на популистский вопрос. А директор укоризненно, и строго посмотрел в зал: дескать, нечего уважаемых гостей в неудобное  положение  ставить.  Больше  этого  любознательного сотрудника на общественные мероприятия не приглашали.
 
      А вопрос остался. Действительно, что для этого не хватает? Люди в руководстве страной, что ли, не те? Ведь почти все миллионные состояния в России сделаны воровством: сначала ваучеры, потом их скупка и превращение в акции. Да, это, конечно, не Третьяковы и Морозовы. Не до патриотизма им. Русские ли это, кавказцы или евреи. А у последних   все-таки это, наверно,   тяга   к   выживанию    проросла    на    генном    уровне    за    тысячелетия преследований и издевательств над семитской расой?

      В общем, национальный  вопрос  в России - он ,конечно, вопрос интересный  и когда – ни  будь  беспристрастный  исследователь  постарается  ответить  на   него   объективно.
 
       Но   вот, например, в  Москве, у Сущевской каланчи,в пятидесятые годы прошлого века, в старом деревянном доме, на первом этаже жила одна ярко выраженная  местечковая, еврейская семья. Доброчиверы была их     фамилия.
      Сын,   Илья, двадцать пятого года рождения,   отвоевал Отечественную и получил инвалидность по ранению.  Война вырубила почти всех его одногодков. Проклятым был тот призывной год. А он каким-то чудом сохранился, хотя и   в рукопашных схватках бывал неоднократно.
       А  сестренка его   была,  ну   совсем уж писаная,   как    в    сказках    говорят,    красавица -    длинноногая, стройная, высоконькая, черноглазая, да еще и с мордочкой смазливой. И бегала за ней  вся шпана из Марьиной Рощи и ответственные дяди с портфелями и одышкой.
      А замуж она вышла за такого же  высокого, стройного, смугловатого офицера Советской Армии, только узбека, и уехала с ним  на- прочь из Москвы, по месту его службы. Ну и как вы думаете, кем  стали их  дети: узбеками,   русскими или  евреями? Вот в чем вопрос! Если это, конечно, имеет значение для их и нашей жизни? Особенно сейчас, когда уже нет Советского Союза, а вместо него какое- то аморфное СНГ. И кто  в нем эти дети? И кто они для России? Чьи они граждане? Зачем Доброчивер в рукопашные ходил?

     Наш ум не может  до конца познать и самого себя. Например, что это такое: одаренность, талант,  гениальность?

     Многочисленные энциклопедические, философские и толковые словари, если и дают невнятные определения этим понятиям, то уж  объяснения первородных причин их появления у  отдельных человеческих особей,  вряд  ли  где - то можно  найти.
     Талант  трактуется как выдающаяся способность, высокая степень одаренности  в  какой  либо  области.  Гениальность  - наивысшая степень проявления творческих способностей человека.
     А откуда берутся  талантливость и гениальность, как возникают? Что это: наследственность, усиленное и однобокое развитие одной из функций головного мозга или дар Божий?

     У  Владимира   Высоцкого   родители   были    обыкновенными простыми  людьми, если и любили музыку и пели народные и советские песни, то не более чем другие, их родственники, друзья и соседи. А у сына  еще в старших классах средней школы открылись вдруг музыкальные, литературные и актерские способности. Все сразу и все незаурядные.Он ведь и поэтом был настоящим и знал это и переживал в душе, что не все его воспринимали как поэта. А в чем-то он был близок к Маяковскому, даже в их схожей судьбе.
 
    Маяковский ведь тоже родился  не в семье поэтов. Оба были бунтарями, обоих травили. У Владимира Владимировича даже стихи, в чем-то, похожи на стихи Высоцкого,  если его «лесенку» трансформировать в обычное четверостишие:

                Не поймать меня на дряни,
                На прохожей паре чувств.
                Я ж навек любовью ранен-
                Еле-еле волочусь.

     А у Владимира Семеновича,  похоже на Маяковского, если его стихи расположить «лесенкой»:

                О чем просила-
                делал мигом я, -
                мне каждый час      
                хотелось сделать   
                ночью брачной. 
                Из-за тебя
                под поезд
                прыгал я,
                но, слава богу
                не совсем удачно.
         
     Да разве только в этом было сходство?  Ведь оба были высокоталантливы, если   не   гениальны!   Откуда   все   это?  Бог поцеловал?  Почему   у  двух   мальчишек,  родившихся  в  разное историческое время и живших в различных условиях бытия, появилась эта   схожая    одаренность?    Какие    клетки    мозга  вдруг пробудились, начали   развиваться   и   почему?
 
     А   сочинители музыки? Если писатель, обладающий воображением, стилем и чувствующий   звучание   слова,   работает   с   реально   существующим языковым материалом, то композитор извлекает звуки из ничего, из головы, из «эфира». Музыкальные инструменты от  пастушьей дудочки и балалайки до виолончели и органа  только реализуют услышанное им, где-то там, в глубине его сознания, ну и, конечно, помогают ему творить.
 
    Людвиг Ван Бетховен родился в семье певчего Боннской придворной капеллы.      Его гениальность еще как-то можно объяснить наследственностью, хотя согласитесь, что не у каждого певчего родятся такие сыновья. Откуда этот гений извлекал такие потрясающие комбинации звуков? Какие музыкальные  бури и ураганы бушевали в голове этого гениального глухого пожилого человека?
    А марксист А.В. Луначарский находил,  что музыка Бетховена созвучна  Великой Октябрьской социалистической революции. Вот даже как! Только сам  он, Бетховен, к сожалению, этого не знал. Хотя, может быть, и предвидел.
 
     И, все - таки, какова физиология творческого процесса? Что это такое - вдохновение, кураж, которые накатывают на дремлющие клетки головного мозга, отмеченные признаком таланта, и будят их?  В результате чего человечество получает и однодневки  поп-арта и бесценные произведения искусства, сохраняемые на века.

    А тот самый безграмотный одесский портной, известный нам от  русского писателя, открывший вновь дифференциальное и интегральное исчисления. Откуда на него, не знавшего  азбуки, вдруг снизошло такое озарение? Ангел что ли его, иудейский, взмахнул над ним благословенным крылом? Кто его таким создал?
 
    Ну, ладно, с вечностью и гениальностью  в порядке постановки вопроса вроде бы разобрались. А вот кто Создатель здесь, на этой грешной земле? Бог, Демиург, Высший разум,  Природа,  Творец,  Нечто?
     Почему у всего живого одна и та же, за малым исключением, структура организма? Аппарат для приема пищи, пищеварительный тракт, вывод отработанных остатков, питание всех этих  исполнительных органов кровью и система управления ими. В этом смысле слон не отличается от комара. Даже хобот есть, правда с другим назначением.
     А почему Природа не придумала, какую - то другую схему? Например, поглощение из воздуха питательных веществ напрямую через кожу? Или еще какой – ни будь иной физиологический принципиальный метод, вложив в него и элемент наслаждения. Разве схема, по  которой  мы  все созданы, оптимальна? Неужели всесильное Нечто не могло придумать что- ни будь  более   рациональное   и   более  простое  даже для его высшего   создания- человека,  более  надежное  и  устойчивое   к болезням и выходу из строя.
     А кто проводит селекцию?  Бог?  Ну, понятно, когда человек уходит из жизни, отбыв свой положенный срок на  этой Земле, как тот пресловутый белый гриб: родился, вырос, созрел, упал  и  сгнил.  Но  кто распорядился  и  указал  на  уход  из  жизни  молодого,  жизнерадостного,  деятельного  человека, навязав ему неизлечимую болезнь? Слепой случай? Закон случайных чисел? Его собственный менталитет, условия и образ жизни?
      Старые верующие люди говорят, что Бог его призвал, раз он такой хороший, что понадобился Богу. А зачем он, Бог, забирает  его  к  себе, такого  хорошего, через  мучения?   Он   же  Всемилостивейший! Ну, ладно, где- то этот хороший молодец немножко нагрешил. По делам его и мучения.
      Ну, а дети Беслана? Они - то и нагрешить еще не успели! А как мучились! Как пили мочу свою и чужую! А самолет с  невинными детьми над Швейцарией? А ведь Бог ни кого не наказал. Впрямь, как Путин. Разве смерть двух десятков бородатых выродков от рук спецназовцев   и   родителей   соизмеримая   плата    за  муки   и  предсмертный  ужас этих маленьких ангелов? Ты же в ангелы хотел их взять? Куда же их еще? Они ведь больше  еще ничего не умели. Или казнь одного разгильдяя- диспетчера от рук обезумевшего отца? То же ведь не соизмерима.
     А если  это не Ты призвал их к себе,   а Сатана, ненавидящий род человеческий, сделал нам и Тебе такую пакость, что же Ты не вступился?     Что же Ты в драку с ним не бросился? Ты же Всемогущий! Или испугался, что бороду вырвут? Или порядок у себя в доме навести не можете? Сколько  вас там? И Саваоф и Аллах и Бог-отец и Бог-сын. Как в коммунальной квартире, никак ужиться друг с другом  не  можете и нас, тварей  дрожащих, постоянно ссорите.
 
    А души куда деваете? Где они обитают? У вас, что там склад или библиотека душ - у каждой своя ячейка, или вы их отправляете в бесконечность? Пусть там пританцовывают?  А души бандитов и убийц, они рядом с душами праведников, или Вы  их отправляете в небесную исправительно-трудовую колонию, к Сатане, в Ад?

    Вот, наконец, убили выродка- Басаева. Жаль только,  что    не  успел он понять, что  умер. Сразу испарился, оставив после себя, как доказательство, только бороду и протез. Не помучился, как бесланские дети. Борода осталась, а душа его, подлая, успела отлететь? И куда она отправилась? Куда все остальные? Ее - то в первую очередь и надо было б уничтожить. Разве это не Твоя забота?
 
     А почему Ты, у которого, нет пороков, терпишь унизительное славословие в свой адрес от православных людишек,   созданных   Тобою   же?  Тебе   это   нужно?  Ты   так себялюбив, что не в состоянии оценить ничтожность такого славословия?
 
     «И ни церковь, ни кабак, ничего не свято. Нет, ребята, все не так,  все не так, как надо»  Вот  и  остается  только материться  на  Тебя, беззаботного  и   вальяжного, за  то, что Ты отнимаешь у нас детей наших, раньше, чем забираешь нас самих.
 
     А  если  Тебя   нет,  а  есть   только   Высший   разум, то   он жесток, этот Разум, а Разум   не   может быть жестоким по определению. На то он и Разум.

    Так кто же, или что же, все-таки, есть? Природа? А что это такое - Природа, если подразумевать  под ней не только травку, листики   и  цветочки? Ведь  кто - то  же  сохраняет  на  Земле  примерно равную численность мужчин и женщин и не дает заселить ее одними амазонками, чтобы не прервать воспроизводство племени  человеческого! Да еще говорят, что мальчиков  рождается  всегда  больше  чем  девочек. Это  что  бы между самцами была здоровая конкуренция? Или на случаи мировых войн, когда мальчики начинают убивать друг - друга? Восстанавливать ведь надо народонаселение! А откуда Природа знает, что противоборствующие стороны из-за своих политических, социальных и религиозных мотивов только - что поубивали несколько миллионов своих мужчин?
 
    А кто устанавливает сроки жизни?  Собаке- 15 лет, лошади-25, человеку -100,  а черепахе  или  крокодилу   и  вовсе -300? Зачем им столько? Хотя, может быть, в этом есть высшая целесообразность. Чтобы вид был сохранен и, перепроизводства не было. Ведь собаки и люди размножаются гораздо быстрее черепах и крокодилов. Только при жизни одного поколения население земли увеличилось в шесть с половиной раз.  Кто  регулирует? Опять Нечто? Или Бог?  Нет ответа! Вот же беда!

    Жила-была в Москве одна очень счастливая семья: жила в друзьях, в любимой работе и необременительных хлопотах. Он, Она и плод их любви: маленький  мальчик - очкарик, по причине неважнецкого зрения.
     Любили они очень друг - друга, но и грешили помаленьку. Она, из-за случавшегося иногда чрезмерного застольного возлияния, когда размыкалась её поведенческая цепочка, и Она теряла над собой контроль,  а Он из-за свойственной самцам потребности в новизне физиологических ощущений.
     Когда это случалось с ней, Он шипел, дрался и тихо матерился, а Она за его проделки  также тихо презирала и ненавидела. А почему тихо? Да потому, что и маленький очкарик и пожилые родители, жившие в той же квартире, не должны были всего этого знать.
      Да и не было все это каким-то увлечением и никогда не влекло за собой длительные связи. Триста грамм алкоголя, мгновенное ослепление и дешевая порнуха. Слабы еще многие представители рода, человеческого, на такие искушения. Идет человек по ровной дороге и спотыкается о камень, падает и разбивает в кровь колени. А потом все заживает. Только  царапины остаются в памяти. Так и в этой семье было. Любили друг - друга без памяти, и прощали друг - другу  эти случайные, разовые прегрешения. Было бы всерьез - навсегда  расстались бы!
 
     Однажды Она уехала куда-то за город на день рождения к какой-то из своих подруг и не вернулась домой. Не было тогда мобильных телефонов! В пять утра Он сел в своего «Москвича» и поехал почему-то к Киевскому вокзалу, оставил машину у ближайшей станционной платформы  и пошел по железнодорожным путям к вокзалу.
     А навстречу ему от вокзала, по тем же путям брела сомнамбула. Как ее не сбили утренние электрички? Кто этих двух вел на встречу  друг с другом с такой точностью во времени и в пространстве?

     Когда Она умерла от сердечного приступа, в Москве стояла зима с ужасающими морозами. Два месяца подряд температура устойчиво держалась ниже 32-33 градусов по Цельсию. Лопались в подъездах домов трубы центрального отопления, а аварийные бригады и кареты скорой помощи не успевали выезжать на все вызовы.  «Эта зима всех нас вгонит в гроб» - часто повторяла  Она.
      Да и весна в тот год оказалась не лучше. Над крышами домов стояли неподвижные, свинцовые тучи и где-то высоко за ними пряталось долгожданное солнце. Город погрузился в сумеречный туман.
       В эти дни Она и ушла из жизни. Тогда существовала традиция: привозить покойных  для последнего прощания с  местом, где  они жили. И когда катафалк остановился у подъезда ее дома, вдруг разверзлись тучи, и солнечный луч, как прожектор осветил это место и  через мгновение погас. Город снова погрузился в сумерки, в которых пребывал еще долгие дни.
       Что это было? Случайность или знамение? Потрясенные бабушки говорили потом, что Господь забрал эту   женщину к себе и указал ее душе путь на небо, потому что Ему понадобилась хорошая помощница. Хорошо бы, если так! Но не в утешение ли  безутешному вдовцу говорили это бабушки? Где истина?

      За десятки тысяч лет до наших дней на земле существовали цивилизации, канувшие в безвестность. Это подтверждается геологическими находками, остатками циклопических сооружений и  громадными наземными топографическими знаками.
 
    Может быть, к нам и прилетали инопланетяне. Прилетели, а тут динозавры воюют с птеродактилями.   Прилетели   в  другой раз,   а там племена друг -дружке горло рвут, прилетели в третий раз- кочевники беспредельничают, персы с греками метелятся, а там, глядишь, с одной стороны ассирийцы скачут, а с другой стороны египетские фараоны кровь пускают, да и Римская империя  тоже не из миротворческих структур. Черт знает что!
 
    Посмотрели они на этот беспредел и решили внедрить в чрево Богородицы - суррогатной матери, жены плотника из Назарета путем оперативного вмешательства, названного потом непорочным зачатием, свой эмбрион, для того, что бы он, восприняв человеческий образ, повел это неразумное, драчливое, людское племя к просвещению и добродетели.

     А когда они увидели, что на самом деле из этого получилось, сняли  страдальца  с  креста  и, забрав  его  с  собой,  улетели до следующего пришествия, оставив в затемненном сознании аборигенов смутные воспоминания в виде наскальных изображений,  легенд   и   религий, в   которых   небо  занимает не последнее место.

    И почему же Ты, всемогущий, создал мир людей таким агрессивным, подлым и продажным? Ведь Ты - Бог, мог бы сразу создать мир, в котором греха бы не было и в зародыше. И было бы все в Твоем мироздании в порядке, на радость Тебе и   утеху. Так, чтобы     созданные    Тобой люди по своему физиологическому и психическому устройству изначально не могли впадать в грех. А то ведь всего- то одного паршивого яблочка хватило!
 
     Зачем Тебе при   устройстве мира оказались нужны наши страдания? Чтобы мы, пройдя через  войны, убийства, предательства, болезни и смерти стали совершенством при содействии и помощи сына Твоего Иисуса? Сложно, что - то очень. И зачем? Разве Ты, как  Бог, всемогущий, не мог при сотворении мира сразу вложить в нас совершенство? И поправить нас, если бы  мы   впали в грех.  Нет,
 
    Ты -  Бог,  или  не   всемогущ,   или   при сотворении Мира допустил банальную ошибку, или Тебе просто стало  скучно, и  Ты  решил  поразвлечься  и  посмотреть,  как  эти смертные людишки будут преодолевать свои искушения. Но  не преступление ли это перед собственною божьей нравственностью?
 
    Христианская   религия существует уже более двух тысяч лет.   Хорошая религия, учит добру и помогает удерживать народ в праведном состоянии, основанном на  неизбывной вере в вечную жизнь,а любой власти во все времена удерживать своих подданных в послушании. А в России после краха коммунистических идеалов - тем более.
 
    И президенты начали похаживать по церквям и святым местам и глядя на них их приближенные тоже начали крестить пузо. Как при  прежнем- то, все вдруг в теннис заиграли! Циники они! Переродившиеся коммунисты и комсомольцы, кэгэбэшники и совки, нынешние попса и бандиты! Не верили, не верили и вдруг все сразу поверили. Крестики- то на них есть, а креста нет.
    На Рождество Христово собрались, как и положено, на   крестный ход.   И  вот идет за Патриархом   толпа   мордастых крепышей  со  свечками в руках, переваливается с ноги на ногу, жестикулирует, болтает о чем- то, своем. Ну, никакой там святости и в помине нет. Может их туда, на крестный  ход, по пригласительным билетам  допустили или по заранее составленному    списку?    А   остальные   в   храме  дожидались? Сидорову туда, а Петрову сюда? А других, вообще, не допустили? Вход к Богу по пригласительным билетам? Скорее всего так и было. По протоколу!

     А вот во времена Репина крестный ход, так это, действительно,   крестный   ход! Тут   тебе   и дворяне,  и купцы  с челядью своей, тут тебе и странники, и калеки, тут тебе и прихожане,  и верховые с нагайками, что бы порядок был. И все они, оголтелые, без указания мест и без пригласительных билетов несутся к своему Господу   в  пыли,  поднятой лаптями,  сапогами, дамскими  туфельками и барскими ботинками.
      Понятно, конечно, что в нашей  цивилизованной стране    верховых   с   нагайками   быть   не   должно, но   если   у Репина   все   это было естественно   и   основано   на   вере,  то   у нас это просто очередное шоу, только религиозноешоу, на государственном уровне.
 
     А   лицемерия -то  сколько!  Вообще- то вера и убеждения   это   разные   категории   и,   если убеждения  можно, а иногда и нужно менять, в зависимости от бытия, определяющего сознание, то  потеря   или изменение веры,  или   ее   новое  обретение- это  радость или трагедия, но это всегда событие!
     Вон даже наш мудрый и  любимый  Булат Шалвович ходил  и ходил всю жизнь не крещенным,  а за  две недели  до ухода  из жизни  взял и окрестился! Что это было? Не сказал ведь нам! Но все это не для них, для которых, что теннис, что Христос - все одинаково! Это даже не  из области убеждений! Это из области соображений. Карьерных!
 
    И все - таки, и все- таки,  истина нам нужна! Что там? Где она, эта истина? Может быть здесь:

                В небе осеннем плывет теплоход.
                Он за тобой непременно зайдет.
                Сам капитан тебе вручит билет
                В рейс, на который желающих нет.
                Порт назначенья? Там нет ничего.
                Кто - то придумал названье его.
                Там расположен лишь мрачный приют,
                Где нас с тобой с нетерпением ждут.
                Души любимых, взлетевших с земли,
                Тоже сквозь эти ворота прошли.      
                Призраки их у могильных оград
                Память и совесть твою сторожат.
                Ну, а про горестный этот маршрут
                Все при посадке матросы наврут,
                Те, кто у трапа построились в ряд-
                Рожи лоснятся и свечи горят.
                Дескать, уж если ты жил, как святой,
                В вечной Нирване найдешь свой покой.
                Нет уж! Не лучше ль сорваться с пути
                И в мирозданье иное уйти?
                В мир неизвестный. Ни в рай и ни в ад.
                И  «барабашкой» вернуться назад,
                Что бы почувствовать: как там мои,
                Есть ли еще на Земле соловьи,
                Кто в президентах и как там в Чечне,
                Много ль еще полегло на войне?
                В том пятимерном пространстве живет
                Неистребимый, опальный народ;
                Сахаров и несравненный Булат,
                За руки, взявшись, на Землю глядят.
                Там и отец мой, поднявшись с зарей,
                В поле выходит косить травостой.
                Там и Володя Высоцкий и те,
                Кто над обычностью нашей взлетел.
                Там незабвенные наши друзья,
                Братья твои там и мама моя.

   А  вы  видели   рыдающих  стариков, провожающих в последний путь, в никуда,  своих любимых подруг, с которыми прожили всю свою длинную жизнь? Тяжкое зрелище. Влюбленность, любовь, семья, дети, уважение друг к другу и помощь. Самодостаточны и счастливы те, кто сумел пронести все это через такую непредсказуемую жизнь.
 
    У Владимира Ивановича Даля в его «Толковом словаре  живаго великорускаго языка» любить это «чувствовать сильную к кому привязанность, начиная от склонности  до  страсти,  сильное  желанье,  хотенье,  избранье  и предпочтенье кого или чего по воле, волею (не разсудком), иногда и вовсе безотчетно и безразсудно.» А любовь (там же) это «состояние любящего, страсть, сердечная привязанность, склонность;    вожделение;    охота,    расположенье    к    чему».
      В трехтомном  энциклопедическом    словаре     1954 года понятие «Любовь» отсутствует. Не было тогда в Советском Союзе не только секса, но и самой любви.
А вот в 80-ом году в Советском энциклопедическом словаре любовь уже появилась и трактуется как «интимное и глубокое чувство, устремленное на другую личность, человеческую общность или идею».Любовь к идее, видите ли! Там же нам - платоникам, наивным, разъясняют, что «половая любовь в современной ее форме индивидуально-избирательные чувства - результат длительного развития человеческой личности».
       А  в народе говорят еще, что любовь – это всего - то на всего - трение двух слизистых оболочек друг о друга. У  нас, у  русских, все  так.  Даже  национальная   матерная терминология  и та основывается на любовных элементах.  Да мы еще этим и гордимся. Что, за нация такая?
      И наше всё - великий Александр Сергеевич и тот был заправским матерщинником.  А  как же: «Я помню чудное мгновенье…» - этот гимн любви? А Александр Кочетков в «Балладе о прокуренном вагоне»:   « С    любимыми    не    расставайтесь,    всей    кровью проникайте в них, и каждый раз на век прощайтесь, когда уходите на миг».   А   поэты   золотого   века: «В моей руке твоя рука - какое чудо!». А классическое «Ромео и Джульета» Вильяма «нашего Шекспира»? А Катя с Вадимом Рощиным, а Даша с Иваном Ильичем, а Маргарита с Мастером?
      Нет, ребята, любовь это не только на скамейке в парке трахаться, это еще и сходить с ума от взгляда, от изгиба рук, от поворота головы, от улыбки. Это еще и горшки выносить друг за другом в тяжелые минуты, это и жизнью пожертвовать ради спасения другой, любимой жизни, и в сознание друг - друга проникнуть.

    Вся великая мировая литература построена на  отношениях  женщины и мужчины. Нет там любви и читать никто не будет! А в жизни? Походите по судам,   по   народным,   да   послушайте   сколько      там   трагедий   из – за    этой   самой   любви   и   сестры   ее -   ревности.
 
    И   вот, уже сейчас, в  наши  дни,  летит  самолет, захваченный  фанатами Аллаха. Все  ближе и ближе   «близнецы».  Взрыв  и  конец  всему.  И  молодая,  красивая    женщина     кричит в  трубку    мобильника     ребенку     своему,    мужу,    и     всем нам: «Джон! Я  погибаю. Я  люблю вас, всех, Джон!». Вот ведь слова нашла, какие! Не спасите меня, не убейте их, а люблю! И летит над Землей, летит до сих пор, летит этот пронзительный, прощальный  женский крик «Я люблю вас!».
      А вы говорите - трение! Трения нам хватает, а вот любви недостаточно. И милосердия тоже. Ко всем созданиям божьим, наделенным разумом, интуицией и инстинктом. 
               
    На  бордюрном   камне,  за   гостиницей  «Турист»,  умирал серенький лопоухий ослепленный щенок. Был он весь как сломанный цветок, а из выколотых глазниц его текли кровавые слезы. Ему уже, наверно, не было больно, потому что он  уже не кричал и не скулил. Только равномерно покачивался из стороны в сторону, сидя на задних лапках.
    Увидел он ненадолго,  после своего рождения этот ослепительный мир и вдруг он - этот мир погас с нестерпимой болью в щенячьих глазах. Наверно, он думал: «Эх, пропала жизнь» и еще: «За что? Зачем я им доверился? Ведь они  же со мной играли? А мне было так интересно     и     любопытно!». И, наверно,     он     ощущал непреодолимый ужас от непоправимости случившегося. На следующий день там осталась  только его шкурка.

     А  кто же  эти  подонки, выколовшие ему глаза? Да  это же дети  тех,  кто  на  бычьих  шеях  носит  толстые  золотые  цепи.  А может быть это дети тех, кто привозит с охоты тушки сайгаков? А вы  бы послушали, как кричит от боли и ужаса    подраненный сайгаченок,   посмотрели бы  ему в  глаза,  полные  предсмертной тоски.
 
      Это ведь вы гнали его по степи на штабной машине, с «калашом» в руках за ради шашлыка с выпивкой. Homo Sapiens, чертов! Ты ведь скажешь, что колбасу мы все любим.
 
     Так придумай что - ни будь вместо колбасы, такое же вкусное! Ты же атом расщепил! Ты же  все  можешь! А ты  жрешь  братьев  наших  меньших!  Венец природы! Да ведь у него против тебя только клыки да когти, а у тебя против него - пушка.  Какое уж тут  равенство, чтобы кровь  погорячить. Какой уж тут охотничий азарт! Тут не азарт, а жажда убийства.
 
     Жила тут,  среди строительного мусора,  одна собачка с мудрыми, бездонными глазами, оставшаяся сиротой, после того как ее престарелые хозяева переселились в мир иной. Вырыла она себе нору под панельной плитой и нарожала пять детишек. А когда  началась  стройка, она  перетащила  своих  детенышей   в подвал  полуэлитного  дома, и  стали  они  там  жить.
      В  доме  же напротив,  на пятом этаже, тоже жила собачка, которая,   встав    на    задние    лапы и положив передние  на подоконник,    очень     любила      наблюдать    за    играми     во   дворе  жизнерадостных щенков. Наверно,  завидовала.
     И  вот, в один прекрасный летний день приехала во двор банда Швондеров (ред.Фамилия председателя домкома из повести М.Е.Булгакова "Собачье сердце")
 с ружьями и сетками и на глазах дворовой детворы расстреляла всех щенков. А собачка, наблюдавшая  это убийство,  услышав предсмертные вопли матери и щенков, с тех пор стала панически бояться новогодних петард, прячась от звуков выстрелов под кровати и зарываясь в ковры.
     Но одному щенку удалось спастись, и он спрятался от убийц в подвале другого  дома,  и  возненавидел  двуногих.  Прожил  он  в этом   подвале вместе с крысами и комарами, пять лет, блохастый   и   облысевший   от   авитаминоза.   Шерсть   у   него выпадала клочьями, а хвост превратился в голый и длинный жгут. Но жил!
    Людей он от рождения боялся и ненавидел и выходил на улицу только по ночам, убедившись, что вокруг никого из них нет. Сердобольные бабушки и  дети подкармливали его как могли через вентиляционные проемы в фундаменте, а воды в подвале было всегда достаточно из-за протечек. Ведь о пресловутой реформе ЖКХ тогда еще  никто и не думал.
      А когда в Москве  начали  взрывать   жилые  дома, во двор пришли борцы с  террором  и  замазали цементным раствором все отверстия, несмотря  на  слезы  и  просьбы  жителей  дома. Судьба пса так  и осталась   неизвестной. Говорят, что   один из  проемов   позже   мужики инициативно разбили ломами, но несчастного страдальца  с  тех  пор  больше  никто  и  никогда не видел.
 
    Пока мы все, так относимся к беззащитным меньшим братьям, точно также мы будем относиться и друг к другу. Привет вам, двуногим! 
 
                Милая морда! Лежишь не мигая,
                Скорбь мировая застыла в глазах.
                Что ты там видишь? Я  так и не знаю.
                С миром иным мы еще не в ладах.
                Смотришь мне в душу, в любви и тревоге,
                Ждешь мой ответ на вопрос не простой:
                Кто мы для вас - палачи или боги,
                Или друзья, но из стаи другой?
                Много у нас, у людей, заморочек,
                Много еще среди нас сволочей.
                Жизнь ваша, нашей намного короче,
                Но бескорыстней она и честней.      
                Ласковый зверь мой! Тебя уже нету.
                Что ж тут поделать? Кричи -не кричи.
                Чтобы  вернуть вас в действительность эту
                Мы подобрать не сумели ключи.

 
    В нашей человеческой стае тоже есть разные особи. Есть и жестокие,  есть и милосердные. Кто-то ушел из жизни незаметно, а кто-то оставил о себе память, хотя бы на протяжении жизни одного поколения. Одни известны всем, другие немногим. Но помним мы о тех, кто был  нам интересен и кого мы любили.



 ГЛАВА 6. СИЛУЭТЫ


   Короткие  встречи  с большими людьми. Конечно, кто - то их знал лучше и больше меня. Конечно, многие их друзья, близкие люди, сослуживцы,   участники по деловым встречам могут рассказать о них более объективно и лучше меня. Но пусть эти короткие встречи добавят несколько штрихов к тому, что о них уже известно. Ну, а с некоторыми из них  были не такие уж  и короткие встречи.

    Как странно, что я, живущий в двадцать первом веке, пожимал руки,  родившимся в девятнадцатом!
 
    В 1935 году в 39-ую школу на Селезневской улице привезли трех старых, костлявых, замшелых дедов - французских  коммунаров,  ветеранов  Парижской коммуны  на встречу с пионерами Советской страны. Хотя какие они были коммунары?  Было- то   им   тогда,   в   одна   тысяча   восемьсот семьдесят первом году, от силы по пятнадцать лет. Но Гаврошами быть могли! Бегали по баррикадам,  патроны подносили.
 
    И вот нас, октябрят, в белых рубашоночках, с курчавым мальчиком Володей на красных звездочках, построили по линейке, и каждый из  нас  по  очереди  проходил  мимо,  тоже  построившихся  в ряд дедовс в серых обвисших пиджаках и пожимал им  натруженные руки.

   Это и была связь поколений. А и, действительно, ведь  отцы их были современниками нашего Пушкина   и   убийцы   его  - Дантеса,  их  соплеменника. А  там  и Бонапарт рядом. Рукой подать!
 
   Если поковыряться в своем генеалогическом древе, то многие  из нас доберутся до своих прадедов, если не дальше, а это  уже начало или середина девятнадцатого столетия. Храните свои метрики! Вашему правнуку тоже будет интересно узнать: откуда он родом и кто вы такие были?


    С Иваном Семеновичем Козловским пришлось встречаться дважды по совершенно не связанным друг с другом поводам.

    Первый раз я привез ему галоши, забытые в городе Свердловске после игры в преферанс в хорошей и теплой компании, состоящей из  директора  Свердловской  филармонии,  директора  Уральской игрушечной фабрики, моего замечательного тестя-коммерсанта и, собственно, самого Ивана Семеновича.
 
    В легендарном  элитном  доме  в     Брюссовом   переулке меня   встретила   немногословная пожилая женщина, выяснила причину моего посещения и крикнула куда- то наверх: «Иван Семенович! К Вам пришли». По  винтовой лестнице со второго этажа (а в те годы вторые этажи в московских квартирах были экзотикой), не спеша, спустился сам, очень приветливый и коммуникабельный. Получив от меня, завернутые  в  газету  галоши, он  ностальгически   вспомнил уральские  посиделки  и  мы,  посмеявшись,  и  довольные  друг – другом,  расстались.
 
    А   второй   раз  мы   встретились экспромтом для меня. Позвонил мне мой дорогой друг, доктор, начальник одной из подстанций московской городской скорой помощи, очень интересный человек, знаток московской старины, театрального искусства, искусства и архитектуры вообще, добрый приятель многих московских знаменитостей и попросил машину, чтобы помочь человеку, которому было нужно срочно приехать из Снегирей в Москву. И что бы был я  при наградах.

    Надел я орденские колодки, прицепил лауреатскую медаль,  и поехали мы с ним в Снегири. А перед самой войной мы в Снегирях снимали дачу, и было в те годы принято переезжать на дачу с мебелью и скарбом, перевозимым на самой популярной в те годы грузовой машине -газовской полуторке.
 
    И   мне   было    любопытно посмотреть, что  там  осталось  от  той дачи, от ее хозяев и нашей довоенной мебели, после того как там похозяйничали немецко-фашистские оккупанты. Но не доехали мы и свернули на лесную дорогу, которая вывела нас к причудливому старому деревянному строению, первый этаж которого представлял собой круговую террасу, обрамленную круговым же крыльцом с колоннами, поддерживающими   нависающую   крышу.
   
    На  террасе  стояли книжные шкафы и полки,  доверху уставленные театральными журналами и книгами. На втором этаже были расположены жилые комнаты,   а третий этаж представлял собой маленькую светелку, предназначенную для кабинетной работы. Всё сооружение было похоже на круглую пирамиду. Её стержнем был  кирпичный дымоход старой русской печки, согревающий весь этот тоже старый, требующий капитального ремонта дом, принадлежавший  в  тридцатые годы прославленному советскому летчику – герою Владимиру Коккинаки.
 
    И тут из лесу, с залитой солнцем зеленой лужайки,   появился  сам  хозяин   в   синем  костюме и белой пилотке с кисточкой. Не надо говорить, что это и был Иван Семенович. Он подошел ко мне, уставился на медаль, долго- долго ее изучал, а потом    сказал:     «А   эту   шапочку   мне   подарил   Джавахарлал Неру». Про галоши мы не вспоминали.

    Потом   он   стал   показывать   мне   дачу   и   мы  пошли с ним по круговому крыльцу. «А вот  здесь- говорил   он, показывая  на поднявшуюся от времени гнилую доску, -подвернула ногу Нежданова. А вот здесь, облокотившись на эти перила, пел Максим Дормидонтович».

   Я  шел с Козловским  по  этим  драным доскам, и меня не покидало ощущение, что я ступаю своими пудовыми ботинками по национальному достоянию. Отремонтировать бы государству эту рухлядь и сделать бы там музей национального искусства. Или хотя бы его филиал.
 
    А вскоре выяснилось, что Ивану Семеновичу нужно ехать в город к большому начальству, чуть ли не в ЦК КПСС - хлопотать за вдову своего друга Максима Дормидонтовича Михайлова, у которой  оказались проблемы    с назначением ей вдовьей пенсии, после смерти мужа - неповторимого  баса Советского Союза.
   Надел Иван Семенович свои медали и звезду и поехали мы, сверкающие наградами Родины, на моей «копейке» в Москву, которая слезам не верит.
 
   Нарушал я, конечно, скоростной режим и у метро «Сокол» остановил меня молодой гаишник. Спасаясь от штрафа и нравоучений, я сказал ему «Посмотри сначала, кого я везу» Лейтенант  подошел  к  лобовому  стеклу,  долго  всматривался   в пассажира, а потом вернул мне права и благоговейно произнес: «Вы его только очень и очень берегите».
 
    Говорят, что Иван Семенович  многим  артистам  помогал  по  жизни,  ну,  а  я  был доволен,  тем,   что тоже  поучаствовал в  такой  акции. Только вотдля   самого   Ивана   Семеновича   после   его   ухода   из   жизни    пришлось  полтора   года хлопотать моему другу, чтобы его   квартира   по   справедливости   и наследству перешла к внучке   великого артиста, а  не  к  чужим  людям.

   
  В те уже  далекие времена, когда деревья были большими, а пес  Барбос  совершал свой  необыкновенный  кросс,  поехал  я  в гастроном на   Новом Арбате  по какой- то съестной надобности.

   А даже уже в те, свободные от пробок времена, припарковаться на Новом Арбате считалось почти нереальной задачей. И вот, когда я после получасовых мучений, наконец- то, нашел между двумя машинами достаточный разрыв, на мое облюбованное место с ходу вкатил какой- то нахал.
   
   Надев свирепое лицо, я вылез из машины и пошел его воспитывать. Нахалом оказался Юрий Никулин. Он так искренне извинялся и так убедительно просил прощения, что я отмяк и   поехал искать другое место, не заметив, что Никулин, ощутив себя глубоко виновным, тоже съехал. В результате этих рокировок на наше место заехал   кто -  то, уж совсем  чужой нахал!

    А в тот день, оказывается, в Новоарбатском гастрономе «выбросили» живого карпа и для Москвы, в те дефицитные времена, это было событием планетарного  масштаба.  Естественно,  что  у  бассейна  с  живой рыбой    в  центре   гастронома    выстроилась   стометровая очередь едоков, оповещенных об этом событии по цепочке, по сарафанному радио.
 
     Продавец в измызганном,  бывшем белом халате, с дурацким поварским колпаком на голове,  огромным дырявым половником отлавливал  очередного  карпа  и  отпускал  его  покупателю  по  одной рыбине в руки.
 
     А рядом с этим величественным богом торговли молча стоял и ждал с «авоськой» в руках сутулившийся и какой - то несчастненький любимый клоун всего советского народа.  А очереди, уж очень хотелось на него подольше поглазеть, с ним рядом   постоять  и  воздухом   одним,  гастрономическим,  с  ним подышать.
 
     Смотрят   на   него, рыбацкие отродья, а без очереди не пускают, что бы, значит, не ушел. Такого зрелища моя нервная система   выдержать  не  смогла,  и  пришлось  мне   обратиться   к несознательным покупателям с красноречивым призывом уважить  будущего всенародного артиста. Из гастронома мы с Юрием Владимировичем вышли уже большими друзьями. Только вот свидеться с  ним,  к  сожалению,  больше   не   пришлось.
 
    Стоит   у   меня   сейчас    на книжной полке, над рабочим столом, длиннорукий, сутулый, пластмассовый клоун в узеньких брючках и огромных ботинках, но только уже без «авоськи».


  О комбриге Рулеве мы уже вспоминали. Какой был командир! Орел! Полагалась ему тогда служебная машина, и он приезжал к нам на Селезневку  в тесный  московский дворик, скрепя ремнями  вылезал  из машины, набивал свой открытый кабриолет сопливой детворой и возил ее по Садовому кольцу, показывая Сухаревскую башню, Красные ворота, Павелецкий вокзал, Парк культуры и отдыха с парашютной вышкой, видной издалека.
 
    Пацанва была в диком  восторге  и всегда  с нетерпением ждала его приезда. Ну, а я, конечно, ходил в «авторитетах» даже у шпаны, потому, что  комбриг приезжал не к кому ни - будь, а именно к моему отцу, а в те годы даже шпана и воры уважали боевые ордена.
 
    У моего отца тоже было разрешение на оружие, и имел  он револьвер типа «наган», как у Жигана из «Путевки в жизнь». Каждую ночь он перепрятывал его от матери. А она выкрадывала его у отца  и прятала в своих укромных уголках, все потому что, как – то, он сказал ей: «Если за мной придут, живым я им не дамся».

   И однажды ночью в дверь, действительно, постучали, и отец, схватив наган, на босу ногу, на цыпочках, пошел открывать ее. Оказалось, что это его родной брат, которого   оставили   охранять   в   деревне    родительский дом. Не сумел он  сохранить   родительскую  пятистенку. Назвали его кулаком   и  решили  передать,    как  чуждый   классовый элемент  в   ОГПУ.  Не   стал    он   дожидаться   этого   момента   и   бежал  окольными путями в Москву,  к  брату.
И  правильно  сделал. Жизнь   сохранил. Черт с ним, с домом -  то!
    
   Ну,   а     героя     гражданской  войны, орденоносца  и  комбрига  Рулева  арестовали  и  в  сороковом  убили, как  раз  перед  войной,   правда, не  за  связь с  врагами  народа,  а  за шпионаж  в  пользу  иностранной польской  разведки.    Жена была полячка!
 
   Да  и какая разница   душе, когда   она   покидала   тело, за   что его  убили?  Потом   же   реабилитировали! Но   вот   на   войне   одним советским полководцем оказалось меньше.
 
   Ну, а отец мой, закадычный друг комбрига, по жизни отделался легче. Из партии его на всякий случай при очередной чистке вычистили. Правда, потом  восстановили,  даже  с  правом  не  упоминать  об  этом  в анкетах. Была  тогда такая форма извинения и поощрения.  Револьвер, однако, больше не давали. Забыли уж, с тех пор многое.
 
   Забыли и Рулева. Так себе – «лагерная пыль».    Важнее там сидели:  герои - командармы да маршалы. И тех убили. А тут, подумаешь, комбриг!


    Холодным мартовским вечером бродили мы с приятелем по Патриаршим прудам.
    Не  знали  мы  тогда, что  именно  здесь,  на трамвайных путях, у вертушки, преграждающей вход на пруд, Аннушка разлила подсолнечное масло, и  Берлиозу отрезало голову проходящим мимо трамваем, а на этой вот скамейке Воланд и Коровьев  морочили поэта Ивана Бездомного.
 
   Было зябко и ветрено. Блестели  на  вымерзших тротуарах ледяные линзы.
   По  Малой Бронной  навстречу  нам  от  Садового  кольца  медленно двигался  черный лимузин. А впереди него по тротуару шли цепочкой три фигуры. Спереди и сзади эти фигуры были одинаковыми, в длинных кожаных плащах с поднятыми воротниками и в черных шляпах. Как киношные шпионы.
 
   А между ними шел квадратный человек, в пенсне  и  надвинутой  на  уши  тоже  черной широкополой   шляпе.  Жалко,  что Михаил Афанасиевич Булгаков  этого  уже  не  видел. Первый, проходя мимо нас, вполголоса приказал нам «свалить» на мостовую и освободить тротуар.
 
   Но мы же были тогда молодыми задиристыми дураками и стали задавать сакраментальные вопросы: почему и, по какому праву? Чем бы это кончилось, я не знаю, но в это время подошел квадратный, сверкнул пенсне и, уставившись в наши, ошалевшие лица, пробуравил нас колючими зрачками.   А   ошалевшие   потому,   что   мы   узнали лицо   человека,   изображаемого   на    плакатах    и фотографиях, всегда стоящего на мавзолее поблизости от Самого.
   
   Полминуты   он    изучал   нас, а кожаные плащи, застыв   как    изваяния, и    напружинившись, готовы были  в любой    момент броситься на нас. Все кончилось мирно, подъехал лимузин, всемогущий Лаврентий, со своими  бодигардами   уселись  в  него  и  въехали  в  открывшиеся ворота мрачноватого особняка на противоположной стороне улицы.
 
    Скорей всего,   палач   после трудов,  праведных в лубянских затхлых подвалах,   решил  пройтись пешком и подышать свежим мартовским воздухом.

    Симпатий он у нас не вызвал, хотя в те годы мы - комсомольцы любили наших вождей,  мечтали о  личной   встрече   с   ними, что бы высказать им свою преданность и попросить   поручить   нам   какое-нибудь  полезное   для   Родины   опасное  задание. И  вот   ведь странно: симпатий не вызвал, а чувство подавленности и  неосознанного страха осталось надолго   после     этой     неожиданной     встречи.  И опасного задания попросить не захотелось. И  мерзкий  противный  холодок  пробежал по спинам.
 
    Позднее следователь военной прокуратуры рассказывал, как Берия после ареста, сидя в подземном  бункере, занимался рукоблудием, а вот идти на расстрел сил не хватило. Его, описавшегося и обкакавшегося, несли на брезентовых носилках солдаты. Других посылать на расстрел у него сил хватало!


    В молодости я очень интересовался различными конфессиями и довольно часто бродил по  действующим в то время в Москве православным   храмам,   мусульманской  мечети,  католическому собору и синагоге.
 
    В мечети на ул. Дурова меня чуть не побили прихожане во время мусульманского праздника, когда происходило жертвоприношение. Что – то я, по-видимому, нарушил в происходящем обряде. Может быть, не снял обувь перед входом в мечеть.

    Вокруг меня неожиданно образовалась   толпа   агрессивно   настроенных  мусульман, а  я оказался в центре круга. Татарского языка я не знал, а на русском со мной общаться не пожелали.
 
    Кончилось это противостояние тем, что какой- то очень  хорошо одетый, но в тюбетейке,  мусульманин, увидев эту сцену, вошел в круг, взял меня  за  руку, вывел  из  толпы  и сказал, чтобы я испарился.
 
    А  в синагоге мне довелось встретиться и разговаривать со знаменитой в те далекие   времена   Голдой   Меер.(ред. Посол Израиля в Советском Союзе)

    Сталин   тогда  поддерживал палестинских евреев в надежде создать дружественное Советскому Союзу государство на Средиземноморье. Этакую Народную Еврейскую Демократическую Республику. И наших - туда! Вроде Героя Советского Союза Моше Даяна! Голде тогда разрешили приехать в Союз, и так случилось, что в синагоге мы оказались рядом и в одно и то же время.
 
    Высокая, костлявая дама, вся в черном, взяла меня за руку и на чистом русском языке стала расспрашивать:  кто я такой, и как мы в этом Советском Союзе живем. Но я- то был в те годы    убежденным    идейным    комсомольцем  и, более того, внештатным лектором горкома комсомола. Выступал по путевкам горкома перед трудящимися с лекцией «Буржуазные предрассудки в сознании советских людей - родимые пятна прошлого». И отвечал я ей, как и было положено, с достоинством простого   советского   человека.
   
    Интервью  продолжалось минут пятнадцать- двадцать, а потом она утратила ко мне всякий интерес и обратилась с проповедью к прихожанам уже на иврите, которого   я,  естественно,  не понимал.  Наверно, она полностью удовлетворилась моими ответами и подумала: «Господи! Какой же   дурак!»
   
   Как   это   ни   странно   и   не   совместимо,   но    своей    убежденностью    и    демократичностью    она даже внешне показалась мне  похожей  на  Долорес  Ибаррури-  Пасионарию. Исходило  от  нее  даже  какое - то  обаяние.   Наверно, это  свойственно  всем неординарным людям.


   «Чудаки украшают мир»- так сказал великий пролетарский писатель!

   У нас в ракетной отрасли в головном научно – исследовательском институте Минобороны работал газодинамиком кандидат технических наук, подполковник Ян Иванович Колтунов.
 
    Неблагодарная у них, у  газодинамиков, профессия. Правильность их расчетов всегда проверяется огнем  на испытательных стендах или при натурных испытаниях на  полигонах.  А это уже  сами по себе не малые затраты. Да по их заключениям проектируются геометрия и размеры пусковых столов, а это уже капитальные затраты.

    Про них - газодинамиков в отрасли даже двусмысленные частушки сложены. Причем в первую строку, как - то само собой вписывается любая   фамилия   или имя с отчеством. Ну, например: « Петр Петрович старый …. Изучал  влиянье  струй.  Оказалось, что  струя  не  влияет  ни ….».
 
   А мы –  конструкторы были так  воспитаны, что  экономили  государственную копейку  буквально во всем. И  пусковой стол  по рекомендации Колтунова ,которого  привлекли к работе по договору, спроектировали таким   образом, что по своей  высоте он  был  не больше человеческого  роста и       без всяких громадных подземных   газоотводных каналов и котлована, которые вы видите, например, по телевидению на пусковом устройстве знаменитой королевской «Семерки».
 
   И на первом пуске новой баллистической ракеты всех нас  постигла   неудача:   ракета  сошла  со  стола,  поднялась   на два метра и тут же рухнула на землю, разворотив при взрыве все стартовое сооружение.
 
   Обвинили нас - конструкторов в том, что мы занизили высоту пускового стола и обратный поток раскаленных газов успел прожечь днище ракеты еще до ее схода со стола. Руководство НИИ тут же отказалось от заключения Колтунова, сообщив всем, что Ян Иванович     выдавал    его     от своего имени, а не как официальное заключение института.
 
    Ну, а когда страсти улеглись, оказалось, что причина взрыва была совсем другая. Тем не менее мы увеличили высоту стола на какие - то полтора метра, что, конечно, не имело принципиального значения,  но  позволило  «закрыть»  проблему.

    С    тех  пор с этого старта были произведены  многочисленные успешные  запуски ракет, а мы сохранили   с Яном  Ивановичем   добрые   отношения.   Но  в  собственном   институте его стали побаиваться.   Черт   его  знает, что он еще может выкинуть?
    А он возьми  да  и  выкини! Он   и  в те годы    был    несколько   углублен    в  себя  и  задумчиво  серьезен,   а   в   середине    восьмидесятых основал   в Королеве   кружок    по    изучению   и    распространению новой    разновидности   гуманного   социализма. Наверное,   это   было что-то  вроде  Горбачевского  социализма  с человеческим лицом. Но тогда мог быть только один социализм.
 
    Кончилась эта затея тем, что его исключили из партии и изгнали из Советской Армии, а в центральных газетах начали появляться сообщения и даже целые статьи о перерожденцах, сторонниках некоего Колтунова, собрания которых приходилось разгонять общественникам и дружинникам.
 
    Последние сведения о нем мы получили тоже из СМИ, как об одном из кандидатов в Президенты России от  пенсионеров славного города Королева. Вот с таким своеобразным и интересным человеком, пренебрегшим своим служебным и партийным положением, нам пришлось очень много работать и часто встречаться.


    Когда Зураб Константинович Церетели  решил построить в Нижних Мневниках свой «Диснейленд», он пригласил на просмотр макета детской страны архитекторов, строителей и специалистов, в том числе из Российского космического агенства,  так      как      в    «Диснейленде»  задумывался павильон       «Космос».

    Приехали мы - двое проектантов   из   конструкторского   бюро на Гоголевский бульвар, где у Церетели в полуподвальном помещении  старого  московского  дома  была  студия.  Вошли  мы внутрь, и сразу попали на вернисаж. Правда, это была не выставка, а  склад  сотен  картин, расположенных на полу, стенах, чуть ли не на потолке, а в центре одного из больших помещений полуподвала  находился  искомый    макет.
 
    Пока  мы осваивались, знакомились с остальными участниками встречи и рассматривали картины, из какой- то боковой двери выбежал  жизнерадостный большеглазый крепкий мастеровой в заляпанном красками халате, надетом на клетчатую ковбойку с засученными рукавами, из  которых  торчали мускулистые руки рабочего человека.
 
    Очень открытое лицо, обаятельная улыбка и никакой монументальности. Как принято сейчас выражаться,    вокруг него сразу создалась аура  доброжелательства,  симпатии  и  желания  с  ним работать.
 
    Рассказал он нам и показал на макете всю  концепцию российского парка чудес с катанием в розвальнях по сибирскому тракту, в тулупах, да с колокольчиками. А вокруг тайга и волки. И вот они уже настигают вас. И вы уже прощаетесь с жизнью. Но тут приходит  неожиданное  спасение  от  доброго  молодца   и вы, потрясенные пережитым, возвращаетесь в современную реальность. Почти как в американском Дисней Ланде, где вы чуть не погибаете от кровожадного пирата.

    Много еще  интересного рассказал нам Зураб, и мы увлеклись этим грандиозным   проектом.   Взял  он все лучшее из мирового  опыта создания детских  парков. Там  и  макеты  российских  городов,  по  улицам которых можно ходить, там и фрагменты национальных парков,   там    и    космодромы   России,   и   зоопарки.  Да   все   там!
 
    Спросил  я   его:  « А  где  же  деньги?».  И  на  этот  вопрос  он  ответил. Хотел он построить сначала  пятизвездочные  отели и  инфраструктуру с торговой зоной, да и мошну инвесторскую потрясти немножко. Слава богу, знаем у кого. Но вот уже второй десяток лет пошел, а инвесторов все нет  и  Страны Чудес тоже.

    Уже когда расходились, спросил я его: «Зураб Константинович! Неужели все эти холсты написаны Вами?». «Да нет, что Вы! Это мои ученики. Но я, не хвалясь, Вам честно скажу, что в каждом из них есть мои мазки».
 
    Великий он художник и хороший человечек - Зураб Константинович, настоящий талант! Много у него врагов. От зависти, наверно. Рад  я,  что в  жизни моей было такое общение.

   
    Когда  при создании стартовой позиции для новой боевой ракеты  Р-9, потребовалось спроектировать транспортно-установочный   железнодорожный   агрегат   для   ее  перевозки  и подъема в вертикальное положение, Сергей Павлович Королев и Владимир Павлович Бармин - два легендарных конструктора вспомнили о том, что в проектном институте дорожного и строительного машиностроения  работает бывший ученик летчика ( учлет - так  они   тогда    назывались),    однокашник    Королева- Аксельрод Валентин Александрович, способный решить эту задачку, да так, чтобы   не   навредить   огромной   ракете  при  ее перемещениях на земле.
 
    Вот так и появился в нашем КБ обаятельный, жизнерадостный, подвижной, остроумный Аксель. Когда  спрашивали его фамилию, он всегда отвечал так: «С моей фамилии начинается записная книжка Ленина, но я к этому не имею ни малейшего отношения».
 
    Очень он любил массовые, как их сейчас называют, «приколы».
    Раньше на станциях метро поезда для соблюдения графиков движения могли стоять несколько минут,    а    двери    вагонов    закрывались    по  громкой команде помощника машиниста «Готов!». Пассажиры шли вдоль вагонов, стараясь подойти поближе, а когда звучала команда «Готов!» вспрыгивали в ближайшие двери.
    Вот и Валентин, идя по перрону и болтая с приятелями, вдруг мог громогласно крикнуть на весь перрон: «Готов!». Все прыгали в вагоны, перрон пустел, поезд так и оставался стоять, и только  мы,  давясь  от  хохота,  продолжали  двигаться  по опустевшему перрону к своему вагону.
 
    Одевался он для тех бесцветных лет с большим вкусом: черный костюм, белая сорочка, изящный галстук и черный берет.   Француз, он и есть француз!  В таком облачении он однажды в Днепропетровске в гастрономе, полки которого по причине дефицита сверкали стерильной    чистотой,   с    непроницаемо   серьезным     лицом подошел к прилавку и спросил скучающих продавщиц: «Скажите, а вакса у вас есть?». Открыли они рты, эти  хохлушки, а  потом  повалились  под  прилавок!
 
    Не  сразу, уж  если  очень упрашивали, на дружеских застольях, среди своих друзей, импровизировал он «Урок русского языка в еврейской школе», да еще и с   мимикой.   Гогот    и    стон    стоял   в   компании. Серьезные,  много повидавшие   на    своем веку гости корчились от смеха. Что тебе Райкин!
 
    Была в Днепропетровске, в знаменитом городском парке, сходящим террасами  к Днепру,  большая  бильярдная,  в которой  в те, не  пуританские времена, было разрешено играть на деньги. То есть не  разрешали, но закрывали на это глаза.
    И вот Валя, не для того, чтобы заработать, а для того, чтобы показать профессионалам, как надо играть, зашел  в эту бильярдную, помахал там кием и вышел оттуда с карманами, набитыми деньгами, оставив за столами  морально и материально опустошенных партнеров.
 
    А какой классный он был инженер и конструктор! Это был фейерверк идей. Королев и Янгель уважали и любили его.
 
    Жил Валентин с женой Калерией Николаевной и двумя маленькими детишками в сумеречной, длинной, как трамвай,   комнате  коммунальной  квартиры в старом московском многоэтажном, дореволюционном доме, что у бывшего Усачевского рынка. И должны были  дать ему  квартиру, как очереднику района.
     А в это время в Байконуре шли испытания Королевского  ракетного  комплекса «Долина» и Сергей Павлович сказал: «Валентин, останься, я сделаю тебе квартиру». И Аксельрод остался в Байконуре еще на целых три месяца. Квартира, конечно, уплыла, но Королев слов на ветер не бросал.
     Когда  испытания  были  закончены  и  все  вернулись  в  Москву, Сергей Павлович, который на дух не воспринимал препятствий, особенно со стороны чиновников, действительно, «сделал» ему квартиру, и вскоре Валентин Александрович в кругу своих близких друзей  бурно  отметил   новоселье  в  отдельной  однокомнатной квартире, в престижных тогда Черемушках. По тем временам это было фантастическое везенье! Царский был подарок!

    Но такой человек, как вы понимаете, не мог не схватить инфаркта. Увезли его на «скорой» в больницу и положили на жесткий стол, запретив двигаться, а мы все бросились его спасать.
    И вот на третий день я поехал за медицинским светилом, бывшим лечащим врачом самого  генералиссимуса, на  выделенной  мне  по  такому случаю новой « Волге», усадил академика и повез его в больницу. Академик всю дорогу молчал, смотрел на меня как солдат на вошь, высказывая всем своим видом  крайнее  свое  неудовольствие  вызовом к этому больному.
     Меня он принял, вероятно, за какого - то экспедитора, хотя почему прославленный академик  считает  возможным   унижать   простого   экспедитора? По  дороге он брезгливо сказал только одну фразу: «Если бы за вашего  больного  не  просил   заместитель  министра,  я  бы  не поехал». Зачем он мне это сказал? Но не для того же, чтобы самоутвердиться в моих глазах. Ему это нужно? И кто я такой для него? Может, поэтому и потеряли отца народов, если его лечили такие    ортодоксы?
      А    когда,   уже   в   больнице,   академик  спросил Аксельрода, как тот себя чувствует, Валентин ответил: «Спасибо, профессор, хорошо. Мне сказали, что я уже могу иметь дело с женщиной, правда, только под наблюдением лечащего врача». Академик вздрогнул и перестал задавать банальные вопросы.

    Вряд ли помог Аксельроду этот визит-эффект. Помогла неукротимая  воля к жизни и заложенный в генах природный оптимизм. И продолжал он работать, и мотаться по изнурительным командировкам, и в хороших компаниях иногда позволял себе «принять на грудь».

    После одного из удачных пусков, когда гуляла вся гостиница, очередную «пленочку» закусили его  нитросорбитом,  валидолом и прочими лекарствами, что доктор прописал.
 
    А каких инженеров он набрал к себе в отдел, когда его назначили начальником головного идеологического подразделения КБ! Личностей! И как заставлял он считаться с  коллективным мнением КБ властных оппонентов из высоких  кабинетов!
 
    И  женщины  от  него,  как сейчас говорят, «тащились»: «Валентин   Александрович, почему  Вы сегодня  пришли  небритым?».  «Людочка,  в    моем    возрасте  мужчина  хоть  чем - то должен колоться!». Вот такой он был, Валентин Александрович Аксельрод, начальник самого творческого отдела КБ, учитель наш и дорогой друг.

   И когда Хрущев  построил  сносимые  сейчас  пятиэтажки, а у Аксельрода выросли детки и проживать с взрослыми дочкой и сыном в однокомнатной квартире, добытой еще  Сергеем Павловичем, снова стало невмоготу, его опять  поставили на очередь на получение трехкомнатной квартиры.
    И все это по времени совпало с очередными выборами в Верховный Совет нашей замечательной свободной  страны. А глупый диссидентствующий Аксельрод пришел на следующий день после выборов на работу и начал хвастаться тем, что он и вся его семья не проголосовали.
     Он - потому что  лежал в очередной раз в больнице, Колька был в командировке, Светка еще где - то, а Калерии Николаевны- супруги его дорогой, тоже не было в Москве.
      Но свет ведь не без добрых людей. Сообщили, куда надо. И остался наш, дорогой, Валентин Александрович без новой квартиры до конца своих дней. Вряд ли ему тогда смог бы помочь даже  сам Королев, если был бы жив. Такое не прощается! Вот и наступил   « п…… костромской кооперации», как любила говорить интеллигентная     Калерия     Николаевна.
   
    На    похоронах    Валентина Александровича   от  Донского   крематория -   до   Ваганьковского  кладбища   прошла длинная процессия машин с провожающими, а  его   постоянный   оппонент,   тоже   начальник соперничающего отдела, бывший летчик- истребитель, прошедший войну, человек далеко не сентиментальный, большого личного мужества и выдержки, рыдал как ребенок  на кладбищенской скамейке, пока его не увели оттуда.


    А вот Евгений Иванович Чазов тоже академик, только другой, совсем другой академик.

    Когда наш главный конструктор проекта, создатель плавающих танков, один из первых лауреатов еще Сталинской премии, имя, которого упоминается в книге «Оружие победы», заболел двухсторонним воспалением легких, и его положили гнить в коридоре одной из наших замечательных городских больниц без лечения и ухода, мы тоже бросились его спасать.
     А Евгений Иванович был тогда начальником  Главсанупра  Кремля,  где  лечилась политическая и прочая знать страны Советов.
     Приехал я с письмом на улицу Грановского, где находилась Кремлевская больница и там же  скромный, но уютный кабинет Евгения Ивановича и позвонил ему  из проходной.
      Сам он, без всякого секретаря,  взял   трубку, попросил передать ее дежурному вахтеру, и через пару минут я оказался у него в кабинете. Академик вышел из-за стола,  поздоровался, усадил  меня  в  мягкое  кожаное кресло и спросил, какое у меня к нему дело, а выслушав, сказал: «Конечно, я помогу и обещаю его положить  к нам, но не сегодня, а как только освободиться место. И тут же начал звонить главным врачам.
     И в одной  из больниц  ему  сказали, что могут положить. «Не будете возражать, если мы положим его в загородную больницу в Звенигороде?». Нет, конечно, мы не будем возражать! О чем вы? И отправился наш конструктор в этот санаторий.

   С тех пор прошло уже больше двадцати лет. Сейчас ему 92 года, он еще работает, голова  уж  больно  светлая,  только  щупленький стал, худенький очень, но уж это «конституция» такая, ничего, брат, не попишешь- возраст! Жену свою, любимую, Валентину Ивановну уже потерял, но зато сынов каких вырастил на замену себе и в опору  Родине! А сам после выздоровления сколько сделал!

    Спасибо Вам Евгений Иванович Чазов! Вы замечательный академик! Были бы все такие!


     Очень интересно было работать и встречаться с Германом Степановичем Титовым. Мы с ним состояли в одной Государственной комиссии по летно-конструкторским испытаниям новой космической ракеты-носителя. Он был председателем комиссии, а я ее членом, представляющим наземное технологическое  оборудование  для пуска этой ракеты.
 
    Титов был очень самобытным человеком, резко отличавшимся по своей харизме от других,   военных и  гражданских космонавтов. В личном плане он как прославленный космонавт номер два, был достаточно   скромен, не любил массовых мероприятий и всегда старался избежать их, если это оказывалось возможным. А может быть ему за время долгой жизни после полета они - эти массовые мероприятия, настолько очертенели, что он пытался спрятаться от них. Не раз я был свидетелем  этих исчезновений.
 
    Так получилось, что в  Байконуре, когда я останавливался, ненадолго, на центральной жилой  площадке, мы  в  компании  с  Германом  Степановичем  и  заместителем министра Сергеем Сергеевичем Ваниным обычно обедали в ресторане городской гостиницы за одним и тем же столиком. Официантки нас уже знали, блюда подавались без традиционной задержки, и мы не теряли драгоценное  для  каждого  из  нас  время.
     Все  мы  после  обеда отправлялись по своим делам до следующего дня. А Герман Степанович уже был назначен председателем комиссии и,  состоя в должности заместителя командующего Военно-космическими Силами, знакомился на месте с особенностями нового ракетно-космического комплекса.

    Но слава ни куда не уходит: то просят автографы, то фотографируют, а то и просто лезут в душу. Ванин уехал в Москву, я на площадку, где испытывался комплекс, а Герман  Степанович  исчез.  Видно  настолько  обрыдла   ему   эта слава, что  решил он отдохнуть от нее, мирской.  И ушел в подполье.
 
    А меня начали терзать особисты: дескать, его видели в последний раз  в  ресторане  Центральной гостиницы  за обедом в вашей компании.  Куда ты  его дел? Да, чуть ли, не всерьез. На допрос стало смахивать. Слава богу, Герман через неделю объявился и все успокоились.
 
    В другой раз на его юбилее, уже в Москве, в приемной командующего Военно-космическими Силами, собрался весь цвет ракетной отрасли, вся ее элита: Главные конструкторы со своими заместителями, академики   и  член - коры, директоры заводов и заместители министров с начальниками главков. Все с цветами и сувенирами.
     «А Германа все нет!» Адъютанта замучили: где юбиляр, когда появится? «Уехал, не сказал, куда и когда вернется, не сказал». Час ждем, другой. Гости закипают. Тут и время, и амбиции. Куда сувениры- то девать? «Да вы дежурному по Управлению сдавайте» Так и сделали. Адреса и сувениры сложили в горку и разъехались по своим делам.  Кстати, на юбилее у Ландау тоже было вывешено объявление: «Адреса и сувениры сдавайте дворнику». Не любил Герман Степанович эти почести.
 
    Как  про  всех  известных людей, про космонавтов тоже ходило много всяких сплетен  и вранья. Особенно, про их пьянство  и  разгулы  после  полетов, когда  их имена звучали во всем    мире, а слава  кружила головы. Не верьте! Люди как люди: и выпить могут и расслабиться. Только более дисциплинированы, более тренированы и более ответственны за свое дело, чем многие из нас, а Герман Степанович еще и образованнее многих.
     Стихи знал и читать их любил. И юмором не был обделен. На Госкомиссии кто  ни- будь попытается потемнить о состоянии дел, а Титов ему: «Ты понимаешь, кому докладываешь? Герою всего Советского Союза! А героя не обманешь! Герой обязан все видеть и  все знать!». Или, как однажды, тоже на Госкомиссии, когда разбирались   отказы   по   ракете,  Грачев -   заместитель   Уткина, сказал председателю: «Герман Степанович! Давай с тобой сядем и спокойно поговорим». А Титов ему: «Я  с тобой сидеть вместе  не  буду. Я  почетный   гражданин   города   Магадана  и  сидеть я    буду    там! А    где    ты    будешь    сидеть,    я    не   знаю,  но  не  со мной!».
 
    Я  не знаю подробностей  его  ухода  из  отряда,  но  он,  уже  будучи генерал-лейтенантом, заместителем командующего Военно-космическими силами, никогда не отзывался об отряде и космонавтах негативно. Ну, если  иногда  легкая  ирония   проскальзывала.
     Все злые языки сплетничали про него, что он ненавидел Гагарина и отчаянно ему завидовал. Опять же не верьте. Никогда в частных беседах я не слышал от него плохого в адрес Гагарина. И зависти тоже. Была бы - проскользнула!  Наоборот,  он  всегда  очень  хорошо  говорил о Юре. Чего  ему было скрывать от нас- то? Ведь  не перед журналистами, а среди своих единомышленников.

     К  его    чести,  надо  сказать, что  как  Председатель  Госкомиссии,  в тяжелых  для  меня  ситуациях,  во   время  испытаний    комплекса  и  срыва  пуска,  по вине  «наземки»,   он проявлял терпимость и выдержку и ни разу не упрекнул меня. Понимал, очевидно, что новая техника окриков не воспринимает и лучше от окриков не становится. Хорошо было с ним работать!


    Было в Байконуре три легендарных человека. Назначены они были председателями оперативных групп и представляли головные предприятия: от Конструкторского бюро общего машиностроения- бывший партизан Отечественной войны Бордадын А. Ф. , от Конструкторского бюро специального машиностроения - Бирман Р.И. и от Конструкторского бюро транспортного машиностроения - Перельман И.М.

    Это были руководители работ, завоевавшие своими  знаниями, общением  с  людьми  и  ответственностью  за  порученное   дело      признание у всех: от солдата до маршала, от простого управленца  до министра, от  рядового инженера  до Генерального конструктора.  Все они были очень разными людьми, но одно у них было общее: каждый из них на своих объектах реально руководили созданием стартовых позиций.
   
    Что это такое - создать стартовую. позицию? А это значит, что надо организовать строительство сооружений, вовлечь в производство Управление инженерными работами и Управление начальника работ со всеми их соисполнителями, разъяснить содержание работ  и их специфику, составить графики их выполнения и организовать четкий контроль, как на всякой  большой  стройке.
     Установить  доверительные  и, в  то же время принципиальные взаимоотношения с руководителями строительных организаций, чтобы доверять  друг  другу,  не  закладывать  начальству  и  дело  делать. Знать   строительную документацию     и, при   необходимости,    ее   корректировать.
     Организовать контроль и воздействие на заводы, срывающие сроки поставки на объект оборудования, принять это оборудование на склады, получить его для монтажа, организовать пуско-наладочные работы, устранить неисправности, провести сдаточные испытания, принять в эксплуатацию сооружения после их окончательной отделки.
      Провести примерочные испытания наземного оборудования с ракетой, автономные и комплексные испытания  с  имитацией  пуска  ракеты, принять личное участие в проведении летно-конструкторских испытаний комплекса и осуществить техническое руководство в составе боевого   расчета    при    первых    пусках   ракет,   поработать   за командира старта первым номером.
 
    Увлекательное   и  исчерпывающее пособие для   современных  менеджеров  можно  было  бы  составить.
 
    И всем  этим  божьим  даром  владел  Игорь  Маркович  Перельман. И  не  только  на  стартах  в  Байконуре, но   и   в  Плесецке  тоже.  Интересный    товарищ,   да?  Наделен   он    был     не только организаторским  талантом , но и даром    проектировщика .    Тем    более,    что    этот    дар конструктора подкреплялся богатым опытом испытаний и эксплуатации.
 
    И жизненную школу прошел не малую, на флоте послужил и институт, вечерний, закончил. Был, правда, у него один большой недостаток:  если он был уверен в своей правоте, то отстаивал эту свою правоту, как говорят, невзирая на лица, и убеждал, и достигал результата. А это,  как известно, нравится далеко не всем. Для многих неудобен был.
 
    И  вот наступил, наконец, этап награждений. А за создание последнего ракетно-космического комплекса, как это и  было  предусмотрено ранее, постановлениями ЦК КПСС и Совмина, участники работ награждались Ленинскими и Государственными премиями, а  также  орденами и медалями.
 
    Так  вот  премиями  успели наградить, а орденами и медалями нет: Советский Союз к тому времени развалился, думать о таких пустяках   стало   некому,   и   только   одна    из      членов   Президиума Верховного Совета продолжала извлекать из запасников Кремля оставшиеся знаки, в том числе и медали Жукова, и награждать ими страждущих.
   
    А   по премиям, независимо от награждения орденами и медалями, проводилось выдвижение  и обсуждение кандидатур. И было выделено  КБ  четыре места: одно – Ленинская премия и три - Государственных. И среди кандидатур, достойных для их присуждения, фамилия Перельмана, который принимал самое активное участие в создании комплекса, не вызвала одобрения у руководства. А что такое руководство в данном, конкретном, рассматриваемом случае?    Да     это     же   Главный    конструктор-    руководитель предприятия!
 
     А у него с некоторых пор появилось почему-то негативное отношение к Перельману, хотя до  самого    последнего    времени   их   можно    было   назвать   чуть  ли не товарищами. Что  же произошло? Главный почему - то решил, что Перельман рвется к власти.
 
     Вообще – то, мнение отдельных частных лиц в оценке личности руководителя всегда бывает субъективным, но вот коллективное мнение, сложившееся из многочисленных частных мнений, как правило, всегда бывает объективным.
 
     Так вот народная молва, признавая действительно большие заслуги руководителя   в   становлении   КБ,  защите  технических  идей  и конструкций от многочисленных  бюрократических попыток их реформирования,  тем не менее,  сочла, что  Главный, как бы это деликатней выразиться, «авторитарным» что ли стал, доброжелательную критику перестал воспринимать, с  мнением уважаемых сотрудников-аксакалов  перестал считаться. Причем характерно то, что так считала творческая часть коллектива и те, кто  создавали  и испытывали     технику     на     космодромах,  а второстепенные и обслуживающие отделы предприятия стояли за своего руководителя горой.
 
     И сложилось о нем такое печальное мнение    по   следующим    предполагаемым   причинам:

     Первая причина: дескать, ему, лично, уже ничего не надо. Ленинская  премия  у  него  есть,   Государственная  будет.  Герой Социалистического труда и профессор, к  члену-корреспонденту  Академии  наук представлен. Все есть. Полный иконостас. Зачем искать работу и приключения? Поэтому и отказывается от предлагаемой работы и не ищет ее.  Рисковать ни чем не хочет.

     Вторая причина личная. Обида за сына. Здесь же ведь работает. Хотелось бы со временем ему отдать КБ. Тем более и прецеденты такие есть в отрасли. Немного, правда, но есть.
 
     Но вот ведь беда - не воспринимается коллективом как руководитель. Инфантилен   немножко, не энергичен.   На   Байконуре  его попробовали. Тоже не проявил себя, а там ведь школа для руководителей. Бросают в воду: выплывешь - годишься, ну а не выплывешь - иди   дядя   на   спокойную  работу, за  канцелярский стол.

     Какой- то острослов дал ему прозвище: «инфант», да так оно к нему  и  прилипло.  Отец  - то,  наверно,  об  этом  знал.   Конечно, обидно. Вот досада и пролилась на тех, кто рядом, кто не понимает, не помогает  и не выдвигает его на повышение.

    Третья   причина -  уверенность,  что  ты  прав всегда, что ты не можешь    ошибаться в оценке текущего момента, потребностей времени. Это очень опасная болезнь.  Давным - давно, вокруг тебя уже все другое, жизнь другая, взгляды другие, требования к организации работ другие, а ты сидишь в позапрошлом времени, да еще гордишься своими убеждениями. Косность мышления это называется.  Может быть, и это было.

      Четвертая причина  комплекс неполноценности. Ведь сам - то никогда    и  ничего  принципиально  нового  и   не предложил,   ни    как конструктор, ни как ученый. Поэтому и пиетет перед  разработчиками, и некоторое сравнительное пренебрежение перед всеми остальными участниками работ. Дескать, первые главнее. Они и должны  быть отмечены высшими наградами.

     Да много, наверно,  было и других причин. В чужую душу не влезешь. Может быть и пятый пункт, может быть и еще что-то. Не в этом дело. Дело в том, что на технический совет кандидатура Перельмана    была представлена   для   «демократизации»   процесса, с дальнейшей целью выдвижения еще и других кандидатур,   внесших    в    создание    комплекса   несоизмеримо  меньший вклад. Что и было сделано.
 
     Трижды,  под разными предлогами происходило переголосование. И каждый раз побеждал Перельман.   Вот   тут   и   выяснилось,   кто  холуй, а кто человек порядочный.   Даже   члены   партбюро   раскололись   на   «за» и «против». Одни кричат : «Развели тут синагогу!», другие « Да как же, тебе не стыдно, ты же его с молодых ногтей знал!». Третий кричит: «За что ему давать? Он же администратор!». А четвертый : «А ты там был? Ты в работе его видел? Ну, и валяй в Байконур, посмотрим, как ты там себя покажешь?  У  тебя- то  там и ракета рванет, и старт сгорит!».
 
    А представитель военных, полковник, районный инженер, член партбюро тоже категорически высказался за Перельмана. А они- то с ним, уж спорили, спорили, цапались, цапались. Вот такой был военпред – настоящий полковник! Вот  таким  бурным был  технический совет.   Скандал был  страшенный.
 
    Самолюбивый Главный в борьбе за каждый голос  давил, забыв  про  все приличия,  на колеблющихся членов техсовета. Наконец, поняв, что он не в силах протащить свое решение, сказал своему заместителю: «Иди в народ – к  конструкторам, в отделы, спроси их, кого они хотят. Как они скажут, так и будет».
 
     Ушел Зам, а техсовет застыл в напряженной тишине. Возвращается  Заместитель  с  потерянным  лицом:  «Они  хотятПерельмана». Плюнул Главный, в сердцах, и сказал «Ну, значит, так тому и быть!».
 
     Вот так Игорь и получил Государственную премию. Вполне заслуженную. А Главный на этом деле потерпел первое нравственное служебное поражение. Потерял очки, или, как сейчас говорят, резко понизил свой рейтинг, свой престиж. Да оно и понятно.

     Все тогда удивлялись и в министерстве, и разработчики ракеты, и на заводах, и в монтажных организациях, и в Байконуре: как это не  отметить  работу  Игоря  Государственной премией? Вот так он и стал лауреатом - Игорь Маркович Перельман. И при дальнейшем  рассмотрении кандидатур, вплоть до Кремля, даже пятый пункт не помешал!
   
     Что-то случилось и с нашим Главным, не только со Сталиным случается. Может быть возраст? А вскоре он и сам ушел. Пришли другие времена, другая эпоха. А зря! Настоящих людей надо было слушать, а не прихвостней всяких и прочих подонков, которые всегда    вьются     вокруг    начальства    и    смотрят    в    рот,  а  лижут  задницу,   независимо от  того,   право  оно,    начальство    или не право. А жаль! Осознал бы он происходящее, смирил бы гордыню: «Простите мужики, я был не прав!»   И остался бы. А уж мы - то помогли бы ему.    Как  в  молодости. Чем могли!
 
     Но просто так такие потрясения не проходят. Лауреаты  тоже не из чугуна сделаны. Схлопотал Игорь инфаркт после этих переживаний, и к великому горю всех, кто  его  знал,  умер  в   кардиологии   1-ой   Градской    больницы.   И  умер - то  от  безответственности дежурного врача, которая решила  на нем проверить новое лекарство. Но, что кулаками - то потом махать? Не вернешь  ведь.

      Провожать    его   приехали   генералы   и  главные   конструкторы,   строители   и   монтажники,   проектанты   и    испытатели,   и    только своего    Главного   не   было. И   еще    одного - бывшего    друга,  который   предал   его   из- за  должности,  из - за   места.   Вдова   не   захотела   видеть  их там, на похоронах.    И      правильно      сделала,    а      медальку     его,   лауреатскую, положили в  могилку  вместе с ее обладателем.

     И памятником ему стал международный плавучий морской комплекс «Sea Launch», успешно запускающий космические аппараты с океанской акватории по сей день. Игорь принимал в его формировании, проектировании и создании активнейшее  участие.  Успел  он  хоть  в  Штаты и в Индию  съездить  и  мир немножко повидать.
 
     Американцы, узнав о его уходе из жизни,   прислали трогательное  соболезнование. А  вот  Кучма  не  ответил  на  мою   телеграмму. Наверно, не доложили ему чиновники. Не положено по протоколу. Они ведь, что в Москве,  что  в  Киеве,  везде   одинаковые.     Огорчать  не  любят президентов. А может уровень уже не тот. Да черт с ними, со всеми! Нехай живут!
 
    Зато сослуживцы Игоря, товарищи  его  по  жизни  и  работе,  сами  написали  некролог   с такими замечательными словами: «Игорь Маркович останется в нашей памяти, как крупный специалист и организатор, как человек ценивший  дружбу  и   мастерство, любивший   жизнь   и   песню, творящий любое дело самоотверженно и целеустремленно, энергичный, горячий, но справедливый руководитель, требовательный к себе и партнерам по работе».
     Согласитесь, что не часто сухие технари пишут такие некрологи. Вечная ему память!

      А головной проектный отдел, начальником которого он был назначен, после его ухода из жизни совсем захирел. Новый начальник отдела начал мстительно преследовать неугодных ему сотрудников, и народ побежал -  кто-то в другие отделы, а кто-то и на улицу. Идеологический технический центр фактически перестал существовать и превратился в обычное структурное подразделение предприятия, не способное выдавать новые оригинальные технические идеи и решения.


     В 1969 году, в Байконуре,  теплым осенним вечером, в монтажно-испытательном корпусе, я с лейтенантом и  его расчетом,  стыковали макет космического аппарата к ракете-носителю.
 
     А в те годы    заканчивалась    война   титанов:   между   М. К. Янгелем   и В.Н.Челомеем  –  за  право создания боевых межконтинентальных баллистических ракет для Советской Армии. Одновременно   в   разработке   и     реализации находились   два проекта боевых ракетных комплексов. Один комплекс на базе ракеты Р-36 разработки М.К.Янгеля, а другой на базе ракеты УР-200 разработки В.Н.Челомея.
     Обе      ракеты      имели      почти       одинаковые характеристики и результаты конкурса определялись в основном, тем, кто быстрее проведет испытания и сдаст ракетный комплекс на вооружение. Естественно, что при этом учитывалась и надежность ракеты, и простота ее конструкции, и удобство обслуживания. И, конечно, сопоставимые затраты.
 
     Тогда страна могла позволить себе такую роскошь: параллельное создание двух дорогостоящих ракетных систем. Янгель выиграл это  соревнование, и на вооружение была принята ракета Р-36,а по УР-200   все  работы были приостановлены.
     В немалой степени Михаилу Кузьмичу Янгелю  помогли и наземщики. Впервые было организовано   совместное    проектирование  « ружья и пули» - ракеты   и   стартовой   позиции,   что   дало   возможность   уже на  стадии   разработки   тактико-технических требований и эскизного проекта  учесть  специфику,    как ракеты, так и «земли», найдя оптимальные решения в конструкции ракеты и ее наземного оборудования.
     Это же позволило  резко  сократить  сроки  проектирования и  создать четко  организованную  кооперацию  предприятий - изготовителей. Испытания ракеты были проведены на специально построенной экспериментальной стартовой позиции,  а  стартовая   позиция   для   ракеты  УР-200  была законсервирована.

     И когда   стране    потребовалось  оружие    для    противокосмической обороны   и средства    для определения    местонахождения   подводных лодок   вероятного    противника    в   мировом   океане, Янгель предложил    на    базе    принятой   на  вооружение    ракеты  Р-36,  создать космическую  ракету-носитель с небольшой    доработкой   базовой    ракеты,    а   для   ее запуска использовать  законсервированную   стартовую   позицию Челомея.
   
      И   вот   прибегает    в МИК ( ред.Монтажно-испытательный корпус, где подготавливают ракету, перед вывозом ее на стартовую позицию)  дежурный   офицер   и   докладывает,  что  ко  мне   едут   заместитель   министра   генерал  Тюлин    и   Главный конструктор Челомей.
 
     Георгия  Александровича  Тюлина   я  знал   и   раньше,  а  вот  с Челомеем   познакомился  впервые. Владимир   Николаевич    вошел  в  зал МИКа,   представился   и  сообщил ,  что  приехал  он  сюда  из  любопытства - посмотреть,  что  сделали с  его  бывшей  площадкой.
 
     И  пока  грозный  Тюлин,  как  военный  человек  воспитывал   по служебной линии перепуганного  лейтенанта  за  нарушение  техники  безопасности, я  рассказал  Владимиру   Николаевичу   о  стартовом    комплексе  и    технической     позиции   Янгелевской    ракеты,    а   потом мы пошли на старт, и я показал им основные   сооружения   и    рассказал    идеологию     построения комплекса.     Пробыли    они    у    меня    около   полутора   часов, поблагодарили и уехали .Кроме нас троих и дежурного расчета на площадке не было никого, и  я  никому, кроме  своего  главного, не рассказывал об этом посещении.

    И вот прошло пятнадцать лет. Все эти годы мы работали   по техническим заданиям Янгеля,  в работах Челомея не участвовали  и личных встреч, и каких- либо обсуждений    не    происходило.  И    вдруг    как -  то  раздается телефонный звонок и заместитель Челомея- Владимир Михайлович Барышев, с которым мы  были  хорошо знакомы,  говорит,   что   Челомей   хочет   меня   видеть  и просит приехать.
 
    Сажусь я в свою двадцать первую «Волгу» и еду к Владимиру Николаевичу. Охрана пропускает мою машину без всяких пропусков на территорию, я паркуюсь у  главного входа в  КБ и поднимаюсь на лифте на верхние этажи к кабинету Генерального конструктора.  Меня  встречает  секретарь  и  предлагает,  пока  у Владимира Николаевича заканчивается совещание, немного подождать в приемной и посмотреть фильм.
    В гостевой комнате включается  телевизор  и  на  экране  появляется  название  «Наш Генеральный». В то время на экранах страны шел фильм точно с таким же названием, но только про другого Генерального - секретаря ЦК КПСС.  А сын генсека, работал начальником отдела  у Челомея.  Об этом было известно и это являлось предметом многочисленных злословий, хотя сам, Сергей Хрущев, не заслуживал такого отношения  к себе  и  был  по  отзывам  знавших его,  человеком нормальным, скромным и достаточно опытным     специалистом.

    Посмотрел     я     этот     пиаровский,    короткометражный  фильм,  проникся  значимостью  и  был  приглашен  в кабинет, где кроме хозяина находились его заместители  В.М.Барышев и  В.К. Карраск, с которым мы тоже были знакомы.
 
    Челомей начал с того, что вот полтора десятка лет назад мы с  ним встречались в Байконуре, ну, а сейчас хотелось бы   продолжить   наше   общение.   Откровенно   говоря,   я   был  несколько озадачен. Память академика, перегруженная за эти годы огромным объемом научной,       технической,      политической,       организационной информацией и  многочисленными  личными встречами, сохранила такое незначительное событие, как короткая ознакомительная поездка на свою бывшую площадку.
 
    Ну,   а    потом   начался странный разговор на вольные темы: о классической и современной литературе и поэзии, о новых   театральных   постановках       и        публицистических         статьяхв прессе, о политике и экономике, но только не о ракетах и стартах.
     А надо сказать, что наша встреча носила, в некоторой мере, дипломатический характер. Генеральные конструкторы  ракетной техники всегда  несколько ревниво относились к своим основным соисполнителям. Так,  например, С.П.Королев и В.Н.Челомей с давних пор изначально   работали с  В.П  Барминым –  разработчиком и   Генеральным   конструктором   головного   предприятия   по созданию стартовых комплексов для тяжелых ракет-носителей, а М.К.Янгель и позднее В.Ф.Уткин с В.Н.Соловьевым по ракетам легкого и среднего классов.
    Поэтому такая предварительная встреча была достаточно деликатным и конфиденциальным делом.  Во  всяком  случае  моему шефу  не хотелось,  что бы  об этой встрече узнал Янгель, а Челомею, чтобы об этом стало известно Бармину, и я все ждал, когда же мы закончим интересные  разговоры о  литературе  и  искусстве  и  перейдем  к делу.
 
    Наконец, Владимир Николаевич раскрыл причину своего интереса. Оказалось, что при очередной модернизации своей «пятисотки» у него возникла идея использовать уже готовый стартовый комплекс, предназначенный  для запусков космической ракеты-носителя «Зенит» В.Ф.Уткина. Конечно, реализация такого предложения позволила бы сэкономить колоссальные средства и время для создания стартовой позиции на космодроме.
     После обсуждения выяснилось, что это предложение не реализуемо из-за различного  расположения сопел ракетных двигателей «пятисотки» и «Зенита». И тогда, поблагодарив за участие в совещании, Владимир Николаевич решил показать мне свой музей, расположенный  на том же этаже в конце длинного коридора. Владимиру Николаевичу было уже за семьдесят, а мне еще не исполнилось и пятидесяти, но  он-то  шел  по  коридору  быстрым  размашистым шагом, а мне, чтобы не отстать, приходилось за ним бежать. Вот в такой физической форме был тогда Генеральный конструктор.
 
   Оставил он свой огромный вклад в славной истории российской ракетной техники. И умер в приемном покое обыкновенной московской больницы, так и не дождавшись помощи.


       Говорят, что  дважды Герою социалистического труда Валентину Петровичу Глушко, как это и положено по Указу, поставлен  на его родине в Одессе  памятник с надписью «Сын земли». Не знаю,   не   проверял. Но   даже   если   и   есть   памятник  с такой надписью,  не надо по этому поводу злословить  и ерничать.
 
       Именно такую надпись он и заслужил. Он был первым создателем ракетных двигателей, не имеющих аналогов в мире.
 
       Ракетостроение, также как и авиация, и ядерная физика, и многие другие достижения цивилизации, добытые  пытливым человеческим умом, развивались в противоречии мнений на способы их свершений. В ракетной технике наиболее широко из жидких топлив используются окислители на основе жидкого кислорода и азотной кислоты, а горючие на основе керосина и его фракций. Каждый из окислителей обладает своими преимуществами и недостатками.
 
       Окислители на основе азотной кислоты применяются в боевых ракетных комплексах, как продукты  более простые в эксплуатации и позволяющие создать конструкции,     обеспечивающие      длительное     нахождение    в готовностях     заправленных     ракет. Для космических    ракет-носителей, не находящихся на дежурстве, более предпочтителен жидкий кислород, в частности, как продукт экологически чистый.

      Валентин Петрович спроектировал и оснастил двигателями, работающими на азотной кислоте, большинство баллистических ракет  стратегического  назначения, находившихся на вооружении Советской  Армии.
 
      На одном из  Советов  Главных, во  время  обеда, рассказывал он нам, что арестовали его как раз по обвинению в том, что он в контрреволюционных целях пытался увести развитие советской ракетной техники  по ложному направлению – применению  в  качестве   ракетного   топлива   азотной   кислоты. Спасла его тогда уверенность в собственной правоте и стойкость характера.  Обвинения  он  не  принял и признания не подписал. А директора и главного инженера института расстреляли.
     Я спросил его, встречался ли он  потом с теми, кто написал на него донос? «Нет не встречался, видеть его никакого желания не испытывал, но знаю что он и сейчас где- то работает в должности старшего инженера». Наверно, он правильно сделал. Для той гниды умолчание и есть самое страшное наказание: всю оставшуюся жизнь трястись в ожидании мести от своей жертвы, получившей мировую  известность.  А  мести - то  все  нет и нет!  И  неизвестно будет ли.
 
     Валентин Петрович и внешне был очень импозантен. Всегда очень стильно и с изяществом одевался. Тогда всем Главным полагались служебные двадцать четвертые «Волги», а у  него, у первого, появилась   импортная,   по   тем   временам   роскошная,   машина «Форд-Импала». Потом уже и Бармин приобрел в качестве служебной машины представительский «ЗИС-110», но все - таки хоть не  «Волгу».
 
     Люди, которым выпало связать свои судьбы с ракетной техникой, и которые осознают, что такое ответственность за принятые решения, понимают какую тяжелейшую психологическую нагрузку несут Главные конструкторы,  от   решений  которых   реально   зависят   и  жизни людей,  и политический резонанс,  и  экономические последствия,  и престиж страны. В трагедиях всегда виноваты только они, славу разделяют все.
 
    Глушко стоял как скала, когда решался вопрос: какой двигатель устанавливать на новый носитель «Зенит». От  советской  лунной  программы, работы  по которой были прекращены,  в связи с неудачными пусками ракеты Н-1, остались готовые двигатели разработки     Кузнецова,      пригодные     к    установке  их  на  носитель «Зенит».
     В использовании их задела был крайне заинтересован министр общего машиностроения Сергей Александрович Афанасьев. Но Уткин и Глушко договорились о разработке нового, более мощного двигателя, который мог бы быть установлен и на носитель «Энергии-Буран» - советской многоразовой космической системы. Там, на складах, лежали готовые двигатели, а здесь нужно было конструировать, изготавливать и испытывать уникальный, мощный,  не имеющий аналогов  в  мировой технике, новый двигатель.
     Конечно, министр понимал, что в условиях жесткого соревнования с американцами по созданию многоразовой космической системы мы рисковали сроками и самой возможностью  создания  двигателя  с  такими  параметрами.  Это означало бы провал программы с соответствующими выводами со стороны руководства страны.
       Но двигатель был создан, не смотря на все противодействие, которое оказывал министр. Начали помогать Глушко, когда Афанасьев понял, что события приобрели необратимый   характер   и   не   участвовать   в   создании    нового   двигателя уже   гибельно для программы. Но борьба шла не на шутку.

      Сергей  Александрович  был   крутым   руководителем.  До   его назначения министром главные конструкторы, овеянные славой после полета Гагарина, чувствовали себя вольготно и без согласования с министерством, самостоятельно, выходили на руководство Вооруженными Силами, в Совмин и Центральный комитет партии.
      На одной из коллегий министерства, например, Николай Алексеевич Пилюгин-«штурман ракет», как его называли в  газетах,  не  получив  заявленного  финансирования,  сошел  во время доклада с трибуны и гневно бросил  президиуму «Я за свои деньги метро в Беляево построил, а вы над этими копейками дрожите. Меня,  здесь перестали понимать. Отныне я только с Косыгиным работать буду» и вышел из зала, да еще    и    дверью    хлопнул.
      Сергей    Александрович   сумел  эту вольницу обуздать, даже Королев стал к нему относиться с уважением. А Глушко, после истории с кузнецовскими двигателями,  он стал просто третировать: поворачивался к нему спиной во время его доклада,   громко разговаривал с членами коллегии, выходил из - за стола, бросал реплики.
     Валентин Петрович сжимал зубы, но стоял на своем. И доказал. Правда, испытывать двигатель пришлось  долго  и мучительно на заводских стендах и при летно-конструкторских испытаниях ракеты, уже в составе ракетно-космического комппекса «Зенит».

     К тому времени, после неудачи   с  лунной  ракетой  Н-1,  Василий  Павлович  Мишин  был освобожден от своей должности, а Глушко был назначен Генеральным конструктором НПО «Энергия»  и  занял  кабинет  С.П.Королева.

    Двигатель  для  «Зенита»  и для  многоразовой   космической   системы   пришлось проектировать и доводить до «ума» его бывшему первому заместителю  Виталию  Петровичу   Радовскому,   а  Глушко   выступал уже  как  заказчик, помогая, в то же время, в проектировании и отработке двигателя.
 
    Сейчас уже все забыли про муки освоения. А уникальный двигатель, который начинал  проектировать Валентин Петрович, успешно  выводит на орбиту  спутники в составе морского международного плавучего комплекса «Sea Launch». Вот такой он был- один из сыновей этой Земли.

 

    А вот и Леня Кучма!
 
    В конце шестидесятых- начале семидесятых годов в Байконуре создавался новый ракетно-космический комплекс в интересах ПВО и ВМФ страны. Хрущев, кстати,  после первых  успешных   испытаний    орбитальной   ракеты,  на   базе которой строился этот комплекс, хвалился о ней на весь мир: «У нас  теперь есть такая ракета, которой мы можем поразить муху в космосе!»

    Генеральным конструктором космической системы был Анатолий Иванович Савин, средств выведения- Михаил Кузьмич Янгель.  И  обширная  кооперация  предприятий- разработчиков  и изготовителей.
    Проектирование сооружений, их строительство и монтаж    осуществлялось    организациями    и    предприятиями Министерства обороны.
     Создание комплекса шло под руководством Военно-промышленной комиссии Совмина, оперативной группы ВПК, руководителем которой был заместитель министра общего машиностроения Г.Р.Ударов и оперативной группы на объекте, в состав которой входили представители головных предприятий, заказчика, военпреды, строители  и  ответственные  представители  других  участников работ.
    Комплекс был спроектирован, построен и сдан в эксплуатацию за четыре года.

    Сущность его заключалась в том, что уже на втором витке вокруг земли космический аппарат вероятного противника, не успев сбросить разведанные, сбивался нашим  истребителем   спутников, а  для  военно-морского  флота комплекс выдавал целеуказания по кораблям и подводным лодкам вероятного противника, находящимся в открытом океане.

    Ничего подобного у  «супостата» не было. Только через двадцать лет, в эпоху звездных войн, американцы попытались создать нечто подобное! Поэтому ракетный комплекс  и попал под мораторий и все последующие    годы    находился   в    горячем    резерве   без проведения даже экспериментальных и учебных пусков.
 
    Но сама по себе грандиозная инженерная задача была, конечно, решена идеально. Представьте себе, что без участия человека, только от нажатия    одной   кнопки   на   пульте   оператора,   по   заданной циклограмме, находящаяся на дежурстве огромная космическая ракета -носитель, с пристыкованным к ней истребителем спутников, выкатывается из ангара, въезжает на пусковое устройство, становиться в вертикальное положение, заправляется, сама себя проверяет на исправность,  стреляет,  выносит  аппарат  в   космическое   пространство  и  поражает  цель!
    И  все  это  в течение нескольких десятков минут, без участия человека на промежуточных  операциях! На  подготовку  к  пускусовременной космической ракеты-носителя  обычно уходит от одного до двух месяцев, а уж в каких- то, особых, случаях не меньше двух-трех недель.

   Техническое руководство на этом комплексе состояло из молодых тридцатилетних подружившихся между собой инженеров,   никогда   не   подводивших   друг - друга   в   тяжелых производственных ситуациях. От Савина там был  Поляков Саша,от Янгеля - Кучма Леня, от разработчиков аппаратов Бебенин  Витя,  от  стартового  комплекса   два  Игоря -  Козак  и Перельман. И это боевое братство они сохраняли, как могли.
 
   Ну, а поскольку ракета в ракетно-космическом комплексе является главной его составляющей,  Леня Кучма и принимал окончательные технические  решения и, надо сказать, взвешенные решения, по сто  раз  обдуманные  его  ребятами. Потом,  уже,  вернувшись из Байконура  и находясь  в командировках в Днепропетровске, каждый из нас не мог пройти мимо двери парторга КБ, которым к тому времени и был определен Леонид Данилович Кучма.
 
   Мама у него жила под Днепропетровском и многие из нас бывали у нее в доме.  Бывали мы  у него и в городской квартире, и он тоже, будучи в Москве, не проходил мимо. Но останавливался он всегда у своей московской сестры, не смотря на настойчивые приглашения друзей-товарищей  пожить  у них.
 
   А вот в Байконуре он жил на втором    этаже  гостиницы ,    построенной   для  руководства   КБ «Южное»,в которой  и наше КБ арендовало номер, находящийся,  напротив номера М.К.Янгеля. Там же жили и заместитель Михаила Кузьмича по испытаниям Виктор Васильевич Грачев, и  ведущий по ракете Леонид Кучма.
 
    В основном свободное время он проводил со своими земляками,   но   иногда   попеть   под   гитару, снять «пленочку» и расписать « пулечку» зазывал и нас. Был он спортивен, хотя в занятиях физкультурой замечен не был. Еще в секретные времена, когда персоналии было запрещено упоминать, корреспондентка одной из центральных газет, которую допустили   на   космодром    Плесецк,   писала   о молодом, спортивного вида, главном конструкторе проекта. Это и был Леня.
 
    В то время в виде поощрения за работу Министерство выделяло на предприятие энное количество автомашин для их распределения между отличившимися сотрудниками. Это были «Жигули» и «Волги», из - за которых на предприятиях начинался ажиотаж.

    И вот однажды, будучи  в  Днепропетровске,  я  встречаю  счастливого  Леню: «Ты знаешь, мне Уткин выделил «Волгу». Давай, получай у себя и приезжай к нам на машине. Что ты все на паровозе ездишь? Что тут ехать- то? Сегодня выехал, завтра здесь! И на паровозе, все равно на следующий день приезжаешь!».
    А у меня уже была «двадцать первая», которую я вместе со своим Главным получил в виде поощрения   от   министра   без   очереди,  правда,  за  свои  деньги.   А  и впрямь, почему бы ни поехать в командировку на машине, тем более во времена тотального дефицита и не привезти в Москву фрукты, овощи и прочее богатство? Тем более что было,  где его  взять. Леня сам предлагал поехать к его маме и собрать у нее помидоры. Сказано - сделано!
    Сели мы с нашим ведущим инженером в автомобиль   и  на следующий день оказались в Днепропетровске. Закончили   все   служебные  дела   и поехали   грабить   братскую Украину. Но до Лениной   мамы   так   и   не   доехали.
     Проезжаем  мимо  одного помидорного поля. Зреет урожай, скоро гнить начнет. Убирать пора. Заехали мы в контору. А председатель говорит: «Да,  пожалуйста,  только   сегодня  и  сами.  Завтра   я  это   поле запахивать буду. Собирать у меня некому». А времени на уборку у нас  тоже  не  оставалось.  Заплакали  мы    от  избытка чувств и разных не нужных  мыслей,  купили   в  придорожном   магазине   дюжину ящиков с помидорами по гривеннику за килограмм и поехали домой. На север. Да по дороге еще набили салон всевозможными бахчевыми культурами. Хватило и нам и Главному. Вот так мы в тот раз по совету Кучмы и решили продовольственную проблему.
 
    Потом мы еще часто встречались. Но жизнь шла и развивалась по непредсказуемому сценарию. После ухода из жизни  легендарного человека  Александра Максимовича Макарова,  Кучма был назначен    его    преемником-    директором    ракетного  монстра -  Южного машиностроительного завода.

    Тогда многие гадали: кто его тянет, чья волосатая рука? Не знаю. Парень он был, конечно, не глупый, немного себе на уме, но общительный и не подлый. Много раз он, уже будучи директором завода, приезжая в Байконур, оказывал мне содействие и по работе и в не простом бытовом устройстве наших сотрудников.

    Наш - то Главный был или малость скуповат, или излишне скромен. И во всем Байконуре, да и на других космодромах, только в наших экспедициях не было представительской  «Волги». А на полигонах, как нельзя точно-  встречают по одежке, а провожают по уму.
     И вот едем мы с очередной комиссией  с нашей   родной   площадки,  где   меня  знает  буквально   каждая бродячая собака, на центр, на Гагаринский  старт, а потом на стартовую и техническую  позицию советского   «ШАТЛА» -  МКС   «Энергию  - Буран».
    Мчится  кавалькада  черных  «Волг».  Солдат  отдает  честь  и  поднимает шлагбаум. А мой «бобик», штабной УАЗик, естественно, далеко отстает от кавалькады, и  перед самым носом шлагбаум опускается. Дескать,  куда  тебе  со  свиным-то  рылом  в  калашный  ряд? И иду я искать правду. Площадка- то не   наша   и   «вездехода»   у   меня   на   нее  нет.
     Ужасно унизительно и еще более противно. Не за себя, а за головную фирму, перед другими, такими же, у которых и «Волги»  есть  и    «вездеход»    на     все     площадки.   Они-то       все уже  делом занимаются,  а   я   все   еще   на      КПП (ред. Контрольно-пропускной пункт)  выясняю отношения с солдатом! Так вот Леонид Данилович,  будучи директором, очень хорошо это понимал и по своей инициативе отдавал мне свою черную «Волгу».
 
    И Янгель, и Уткин, и  бывший директор «Южмаша» А.М.Макаров к нему очень хорошо  относились  и   поддерживали   его. Этого было   достаточно, что бы    сделать   такую    головокружительную   карьеру:  от простого  паренька   до   директора   завода,   члена   ЦК   Украины, еще  при  их жизни?

    Но что нас- москвичей, хорошо знавших его, поразило, это когда кто- то  привез из командировки украинскую газету, в которой директор одного  из   крупнейших    ракетных    заводов   страны, коммунист Леонид  Данилович  Кучма  рьяно  защищал  «РУХ». Переродился, что ли, или всегда был  таким?
 
    А  скоро развалился  Союз, связи  наши  начали  понемногу сокращаться, как в  рамках  страны,  так  и  в рамках предприятий. Но это уже другая тема, другие песни. А Кучма продолжал свою молниеносную карьеру, став    президентом   отделившейся   от России Украины.
 
    Последний раз  мы  увиделись  с  ним, когда  он приезжал в Россию с неофициальным визитом на похороны Владимира Федоровича Уткина. Прощание с Владимиром Федоровичем происходило в зале Центрального дома    Советской    Армии,      что    на    Суворовской,    бывшей Екатерининской площади.
    Многое видел этот зал. Здесь же на постаменте, в наклонно установленных гробах, лежали  раньше трое космонавтов, погибших при разгерметизации аппарата. Кровь у них тогда вскипела. А вот сейчас Уткин – генеральный конструктор  космических  и  боевых  ракет.
     Провожать его приехал весь ракетный мир. Очередь к нему стояла во дворе  ЦДСА, а начиналась далеко на площади. В  помещении перед залом  раздавали  нарукавные  повязки  и   формировали   почетный   караул.  Вход  и   выход   из   зала   был  задуман,   наверно,   еще царскими архитекторами: через две арки правую и левую.
      И вот, когда мы, отстояв в почетном карауле, выходили через левую арку,  навстречу нам через    правую    арку    проходила   монолитная группа одинаково одетых, молодых, «крутых»  мужиков-охранников. И   вдруг,   из этой группы, у кого-то из подмышки, высунулся  Президент и удивленно, и радостно проговорил: «Борис, и ты здесь?». Я  успел ему только ответить: «Леня, здравствуй дорогой!».
 
    Больше мы с ним   не   встречались. Доберись-ка  до президента в обычной обстановке!   Не   реально.   Приближенные,  ведь, не   доложат   даже!  Да   и надобности, слава богу,  не   было. Конечно, слава   людей   портит,   а короля,   как известно,       делает его окружение. Может Леня  и  изменился  органически,   когда  стал  президентом,  может  и  обогащаться начал,  может  быть  и  ошибок  понаделал в  политике  и экономике,  может  быть  и  сам   управляемым    стал.
 
    В одно только  не могу поверить: что он дал  приказ  убить  журналиста. Он  мог  в  сердцах  сказать: «Ну, и надоел же мне этот Рухадзе,  совсем достал меня»,  или: «Да, разберитесь вы, наконец,  с этим  Рухадзе!». Вот  и  разобрались.Конечно,   президент сто  раз должен подумать, прежде чем озвучивать свои потаенные мысли. Да, и окружение свое  подбирать  не  из  лизунов  и  головорезов.  Но то, что он дал приказ убить Рухадзе, не верю.  Не преступник он,  не убийца и не сволочь,  какая- то. « Не верю,  не верю!», как  говорил  Станиславский.


     Наиболее    харизматичным    из    заместителей   министра С.А.Афанасьева был, пожалуй, Григорий Рафаилович Ударов.
 
    Говорят, что его настоящая фамилия была Фабриканянц, но еще в революцию  он  сменил  ее  на  Ударова. Согласитесь, что  он  это правильно сделал! Что это еще за Фабриканянц такой,  в стране рабочих и крестьян?
 
     Интересный был человек,   с богатой биографией.
 
     В семнадцатом году  он  привел  в  Москву  на  помощь восставшему народу полк революционных казаков. Правда, как он сам рассказывал, от полка осталась только  половина: остальные куда- то разбежались, но  согласитесь, что  для  шестнадцатилетнего    пацана,   а ему  в  то  непостижимое  время было  именно шестнадцать лет, это подвиг и большое мужество.
 
    Рассказывал он, как пришел докладываться Землячке. Была такая легендарная революционерка- соратница Ленина, которая после революции  работала секретарем Замоскворецкого райкома партии. И в ее кабинете казачий предводитель чуть не грохнулся на пол. Оказалось, что обмотка его развязалась и зацепилась за косяк двери.
    Вот такой был красный командир! Ну, повоевать пришлось в гражданскую войну немного, а потом  учиться, учиться и учиться, как  и велел  вождь мирового пролетариата! Прошел он  в самые лихие тридцатые годы суровую производственную и жизненную школу.
 
    Рассказывал он: когда его назначили директором крупного машиностроительного завода, и он   начал   знакомиться   с  людьми,   к   нему  в  кабинет  пришла женщина-начальник отдела кадров завода  в кожаной чекистской куртке с личными делами служащих заводоуправления и стала комментировать  их биографии с соответствующей политической окраской. Дескать, этот свой, а вот этот может и врагом народа оказаться. И смотрит на нового директора выжидательно. Выгнал он ее.
     А через некоторое время в заводоуправлении стали самопроизвольно возникать пожары и некто, неуловимый, стал выживать и провоцировать нового директора. И когда стало  уж  совсем  не   в  мочь,  он   решил  уйти   сам.  А  перед  уходом  встретился со своим другом революционных лет, служившим в НКВД  на  большой  должности. И  тот  сказал ему: «Я сам не могу понять, что происходит. И я не имею права рассказать тебе обо всем. Но, поверь мне, я предчувствую, что скоро все изменится. Потерпи еще немного».
      И Ударов потерпел,  продолжил  директорствовать,  а  друг  не   дожил  до перемен, расстреляли его. А вскоре действительно наступили перемены. Сняли Ежова и тоже расстреляли, и наступила некоторая оттепель,  правда  кратковременная,   но директоры  предприятий вздохнули и получили большую возможность работать спокойно.
 
    Григорий Рафаилович был энергичным и смелым человеком. Уже, будучи заместителем министра, он был назначен председателем межведомственной  оперативной  группы  Военно-промышленной комиссии по строительству стартовых и технических комплексов для боевых и космических ракет-носителей. И кандидатура его на этот пост была согласована с Политбюро  Центрального комитета партии и Советом министров, то есть в руки ему была дана и власть.
   
    Это была лошадиная работа!   Членами   его  опергруппы были заместители министров и начальники спецуправлений знаменитой «девятки» (девять оборонных  министерств)  и других министерств –   соисполнителей.    Это   все   были   не простые, а умудренные  опытом   и  поставленные  на   руководящую   работу люди. Управлять ими было не просто. Но нужно!

    Потому что наземное оборудование ракетной техники, за создание и работу которого отвечал Ударов, представляет собой сложнейший   комплекс строительных сооружений с инженерным оборудованием и разнообразным конгломератом  специальных систем и устройств, в создании которого участвовали десятки министерств и сотни предприятий, научных и проектно-конструкторских организаций различного подчинения.

    И всем, этим, необходимо было управлять на всех стадиях создания: проектировании и конструировании, строительстве сооружений и изготовлении оборудования, его монтаже и испытаниях. Теперь представьте себе, что это происходит почти одновременно на всех просторах нашей необъятной Родины, как это в действительности     и    было    при    строительстве    «шахтных» стартовых комплексов и создании «ядерного щита».
 
    Григорий Рафаилович, наверное, еще со времен своей революционной юности, выработал в себе зычный, командный голос и соответствующую     мимику,     необходимые     для     управления большими массами людей.
 
    Особисты с ним настрадались.  Его кабинет  в здании Минобщемаша располагался на цокольном этаже. Летом, в жару, окна были открытыми,  и его громогласная речь разносилась по всей Миусской площади, когда он разговаривал по ВЧ (ред. Высокочастотная секретная связь)  с   начальниками  строящихся   ракетных  объектов,  давая  им  ценные  указания.
     Чекисты  в  ужасе прохаживались у него под окнами, а потом делали ему и своему начальству соответствующие представления. Но обуздать его не могли. На все их эскапады Григорий Рафаилович отвечал одним и тем же: «А вы создайте мне условия. У меня работа такая. Я должен разговаривать со всеми позиционными районами, а связь никуда не годится. Вот вы мне ее и обеспечьте!».
 
    У Григория Рафаиловича  от рождения, были большие  выпуклые глаза, «буркалы», как такие называют в народе,  хищный мясистый нос и он до блеска выбривал свой череп. Вот при помощи этих атрибутов, знания дела и данной ему власти, он и наводил ужас на директоров и других участников совещаний.  Да  и аргументы  были  неотразимые: « Ты не хочешь со мной работать по хорошему,   как   я   тебя   прошу?  Так  и не   обижайся, я   тебя  на Политбюро вытащу! Ты там свой партбилет и оставишь!».
 
     Как- то во время одного из таких бурных заседаний, вышли мы с Первышиным Эрленом Кириковичем- будущим министром промышленности средств связи в приемную, вынул он платок, вытер вспотевшую лысину и на своем слэнге произнес: «Что- то, Ваш Григорий Рафаилович сегодня сильно генерирует».
   
    С нами, конструкторами, у Ударова были особые отношения: он и учился у нас,  и   когда   надо    было « драл»  беспощадно,   и   в  то  же время использовал нас как своих помощников, когда надо было уличить директоров, срывающих сроки поставок оборудования. А тем ведь всего и легче  было спрятаться за качество  чертежей или отсутствие документации.
 
    Однажды он вызвал на ковер начальника  проектно-комплексного отдела головного КБ Суцкевера Льва Михайловича, который отличался  своей независимостью, беспартийностью и ехидным остроумием и начал его  «воспитывать». А  Лев  Михайлович  возьми  и  ответь  ему  тем же,
при всем честном народе! Ударов опешил, удивленно помолчал,   а   потом    тихо    сказал:  «Выйди   вон»,   вызвал   из  приемной  своего помощника и, указав пальцем на Льва, приказал: «Этого еврея ко мне  больше не пускать!».


     Своеобразный  был человек и в личном плане.   Принесли ему,  однажды, первые стереоскопические японские почтовые открытки. Очень долго и пристально он их рассматривал, а потом отложил в сторону и изрек: «Не может быть!».        Обедать он часто уезжал домой, а перед этим звонил жене: «Тоня? Это Ударов, Еду!». Перед выходом на пенсию купил он «Жигули» и в восемьдесят лет быстро научился водить машину. А когда ушел на пенсию и пошел работать в КБ ведущим инженером, продолжал ездить в персональную «кормушку» на улицу Грановского, как он объяснял, что бы не забывали.

     Людей он знал, как хороший   доктор   знает   своих  пациентов.  И цену  им  знал. И  помогал  в  нашей  работе. Учил нас докапываться до первородных причин. Как  он   сам говорил:  «до руды".
 
     Вызвал  он однажды на ковер директора Кременчугского завода за срыв поставок заправочного  оборудования  на  монтаж.  И  нас - конструкторов,  как знающих  систему и состояние дел на стройке. Приехал этот директор и засыпал Григория Рафаиловича отгрузочными квитанциями и упаковочными  описями.  А  мы, лохи - Главный  конструктор  и  его заместитель ничего не могли опровергнуть, потому что не было у нас такого учета и таких сведений.
     Мы же все ощущали  себя белой костью, чистыми конструкторами, далекими от каких-то отгрузочных ведомостей и упаковочных описей. Извинился заместитель министра перед директором, отпустил его, а нам высказал  все, что  про  нас  думает. Вот  с тех пор  мы  и завели у себя подробную систему учета прохождения грузов, это в те  времена, когда еще никто не знал, что это такое компьютер! Все на схемах делали и на табличках. Но Рафаилыч  удовлетворился и сам стал внедрять разработанную нами систему.

    В те времена прежде чем развернуть работы по созданию нового ракетного комплекса, проводились  предэскизные проработки по формированию его технического облика и технологического процесса  для выполнения тактико-технических требований заказчика, определялись ориентировочные затраты, сроки создания и кооперация разработчиков и изготовителей оборудования.
    После проработки этих вопросов готовились постановления ЦК КПСС и Совмина о развертывании     работ     по     новому     ракетному     комплексу. Основанием для принятия постановления являлось решение Военно-промышленной комиссии с детально проработанным план-графиком создания комплекса, в котором были обозначены участники работ и сроки их выполнения, согласованные с руководителями отраслевых министерств на уровне первых заместителей   министров.
   
    Вот   тут- то  и  требовалась    помощь  Ударова,   который   по   «кремлевке» (ред. Правительственная связь) договаривался с министрами о  приеме наших представителей и получении   согласующих   виз.   Все   это   значительно   ускоряло работу по выпуску  правительственных решений. Он сам согласовывал с министрами время приема, составлял «шахматичку»  и  требовал, что  бы  после  получения   визы   или   задержки   с   ее   получением,  тут  же  по телефону докладывали ему лично о  причинах задержки.
 
   За получением «выходных» виз в отраслевые министерства направлялись либо Главный конструктор, либо его заместитель, а иногда ездил и сам Ударов.  Он научил нас многим особенностям аппаратной работы. На полигонах, например, во время приезда министров или маршалов, он требовал от нас, чтобы докладывали первому лицу только мы, отвечающие за состояние  дел,  как  представители  головной  организации  по созданию комплекса.
 
    Наш министр, при осмотре строящихся сооружений всегда ходил в окружении плотной толпы генералов, командиров полигона и приезжих руководителей отраслевых министерств. При очередном осмотре Сергей Александрович по узкому трапу перебрался через строительный мусор на другую сторону помещения, а я замешкался, и меня тут же оттеснила толпа жаждущих побыть на глазах у министра. И, вдруг, мне кто - то, как наподдал кулаком в бок!  Оказалось,  Григорий  Рафаилович   наподдал:  «Я  же тебе  говорил, что  бы ты  был  все  время  рядом с министром и докладывал   ему   только   ты!».   Пришлось   локтями   растолкать   генералов и  снова занять достойное место  рядом   с  министром.

    Такая обстановка была почти при всех осмотрах,  когда  приезжало  высокое  начальство: все хотели  быть  поближе,   чтобы   слышать  своими  ушами  существо докладов и реакцию  на них руководства.  А     уже    потом,    после    осмотра,    шел    разбор    увиденного, заслушивались доклады и принимались решения.

    На одном из  стартов, во время примерочных испытаний стартового оборудования с ракетой, приехал Ударов   и  сообщил,  что  завтра  к  нам собирается  большая    комиссия    во   главе   с   заместителем   председателя   Военно-промышленной комиссии  Г.Н.Пашковым, С.А.Афанасьевым и другими  ответственными лицами и потребовал, что бы мы сделали плакаты с графиками ввода   старта   в    эксплуатацию и панорамой стартовой позиции.
 А в отличие от установившейся   практики  разбор   состояния  будет   производиться   прямо   на   стартовом   пятачке   с показом   подъема ракеты и  ее  установки на  пусковой стол,  и что  бы  мы  заранее  прорепетировали    все      эти   операции.
 
     Приказ     начальника    -   закон  для подчиненных!  Мы  быстро  нарисовали  плакаты, произвели  подъем  и  установку ракеты, уложили ее в исходное положение, и с чистой совестью   поехали   отсыпаться   перед   завтрашним   показом.
 
     Был   прекрасный,   весенний,  не жаркий   для   Байконура   день.  Мы   развесили   плакаты,   расставили   перед   ними   стулья   и стол  для  комиссии,  привели  в  готовность оборудование и стали ожидать приезда. Между собой договорились, что докладывать буду я, а другой заместитель Главного - Иван Иванович Сиянин будет сидеть в бункере и командовать расчетом испытателей. Так все и  сделали.
 
     Доклад  прошел  нормально  и  мы  приступили  к показу техники  в работе.  Вот тут - то,   как всегда это бывает,  и не  обошлось  без  визит - эффекта. Верхушка  кабель - мачты  после установки ракеты на пусковой стол ударила по инерции макет головной части. Все вздрогнули, а Пашков спросил, что произошло? Я  не  нашел ничего лучшего ответить, что это, мол, предусмотрено технологией испытаний.
 
    Министр  как - то странно посмотрел на меня, но ничего не сказал, а Пашков спросил, есть ли  у  нас  свидетельство на изобретение на этот старт. У нас оно было, и Пашков сказал министру, что  изобретателей надо поощрить.  Сергей Александрович что - то записал в свою записную книжку. Нас и  поощрили  -  Главного   и   двух   его    заместителей     внеочередным получением «Волг-21Р» за наши же деньги. Но  Ударов Григорий Рафаилович был очень доволен.
 
    В другой раз я не смог доставить ему такого    удовольствия.    Мне    пришлось    докладывать    на  заседании Военно - промышленной комиссии в Кремле состояние со строительством нашего старта и проект решения комиссии с план - графиком. А строительство по целому  ряду  причин  отставало  от  установленных  сроков.
    Вел заседание председатель комиссии Л.В.Смирнов,  присутствовали члены комиссии: маршал Малиновский Р.Я., министры С. А. Афанасьев,  Б.Е. Бутома,  А.И.Шокин, В.К. Руднев  и  другие   министры-члены комиссии.   Из    приглашенных были:   Г.Р.Ударов,  академик  А.А.Расплетин, заместители   министров   оборонных   отраслей, работники аппарата Военно-промышленной комиссии.
      Я   рассказал по генплану стартового комплекса назначение и характеристики основных сооружений и технологию работ с ракетой и перешел к состоянию работ и срокам, обозначенным на втором плакате. Вот тут -то меня Леонид Васильевич и сбил, и довольно грубо: «Вы, что не понимаете, где вы находитесь и кому докладываете? Почему срываете сроки?» Попытался я объяснить причины, но слушать меня не стали, и Смирнов зачитал проект решения комиссии.
      Только  потом я осознал, что это был спектакль устрашения с показательной поркой, а я был употреблен в качестве мальчика для битья. Ударов со мной после этого не здоровался и не разговаривал месяца два. В упор меня не видел. Так обиделся.  Воспринял это как личное оскорбление и унижение. За то, что я не выстоял и не переломил ситуацию. Но и не защитил меня, когда меня убивали.
      И никто не помог противостоять Смирнову, ни сам министр, ни его заместитель.   Ни   слова   не   сказали.  Только   после  заседания Ударов сказал генералу, который весь этот   спектакль  задумал :   «Я считал, что  с  тобой  работать можно, а оказывается, нельзя!». И я тогда тоже очень обиделся на Григория Рафаиловича, да так, что сказал себе: «Не приду я на твои похороны!». Но за битого, как известно, двух небитых дают.

    Потом мы снова подружились с Григорием Рафаиловичем, и он продолжал  помогать мне в оперативной работе. И на похоронах его я, конечно, был и не «по протоколу», а по велению души.
 
    Требовал он, конечно, с людей сурово. Однажды под самый   Новый Год,  в   конце   декабря,  двадцать девятого числа, раздался у него в кабинете телефонный звонок и по аппарату правительственной связи ему доложили  о готовности  одной из шахтных   стартовых   позиций.
     От   имени    межведомственной опергруппы  он поблагодарил участников ввода в строй объекта и тут же отдал приказ: «людей и технику перебросить на другой объект  без возвращения в Москву. Новый Год там и встретите, на новом месте!» Такое   было   время!   Создавался    ракетно-ядерный  щит!


    А со Смирновым Леонидом Васильевичем-заместителем Косыгина по  военно-промышленному комплексу  тоже были интересные встречи.
 
   Леонид Васильевич по своему должностному положению был чиновником высокого ранга. Но, в отличие от нынешних, он не гнушался выезжать на предприятия, в научно-исследовательские институты и конструкторские бюро. И не  только  с целью  ознакомления, но  и  сам  принимал участие в решении  принципиальных  и  сложных  технических  решений.
 
    Как-то раз он приехал в конструкторское бюро, прошел  в залы  на  рабочие места  и на свою беду остановился у кульмана, за которым работала известная на все предприятие, острая на язык и никого не боящаяся сотрудница. Не понравилось Смирнову, что кнопки рядом с ее кульманом  валялись на полу. Не надо было ему трогать разъярившуюся  тигрицу. «А вы для чего к нам приехали - кнопки считать? Вы же большой начальник, а занимаетесь ерундой!». Главный конструктор стоял, ни жив, ни мертв. Но ничего - обошлось.  Леонид Васильевич оказался человеком с юмором и на следующий день прислал ей из Кремля коробку, невиданных в те дефицитные годы, разноцветных канцелярских кнопок.
 
    А вызнаете, как создавался щит Родины? Когда американцы начали строить шахты для своих «Минитмэнов», что бы защитить их от советских ракет, перед нашими военными встала та же проблема. И если для  первых Янгелевских ракет, стоящих на вооружении Советской Армии, строились шахтные пусковые установки с защитой от термоядерного воздействия  во  фронте  ударной  волны  в  2 кг/кв.см., то в новых обстоятельствах такая защита должна была составлять не менее 10 кг/кв.см.
     Но даже шахты с малой защитой и то представляли собой циклопические сооружения, потому что требовалось обеспечивать выход газов при пуске ракеты и строить для этой цели газоходы, что резко увеличивало время, объемы и стоимости строительства. Никакая экономика, даже такая милитаризованная, как советская, не выдержала бы, и страна наша развалилась бы намного раньше. Оно может быть было бы и лучше, и сегодня мы  бы уже  зализали  наши раны, но тогда мы даже представить себе не могли крушения СССР, и вовсю укрепляли обороноспособность нашей Родины.

    И вот однажды звонит Леонид  Васильевич   нашему  Главному   и   просит  прислать   в Кремль специалиста, с которым  можно  было  бы  посоветоваться по  вопросам проектирования шахтных сооружений и идеологии ракетных комплексов, устанавливаемых на боевое дежурство. И едет в Кремль наш ведущий инженер Игорь Козак. У него и так головка светлая, ,  а  тут он  еще за  ночь набил  ее разными экзотическими     идеями     и     схемами.     И   они    четыре  часа  разговаривают  один на один,  и Игорь рисует схемы и набрасывает    эскизы.
     А    идея    заключается    в   том, что бы выбрасывать    ракету    из    шахты   наружу  воздухом   или   пороховым аккумулятором, а уже потом над поверхностью земли включались бы ее маршевые двигатели. И тогда никакие  циклопические газоходы  оказались бы не нужными.
     Леонид Васильевич звонит Янгелю,   тот   собирает   своих   мудрых ученых    и   на  другой день докладывает Смирнову, что такую ракету сделать можно.
     И вот так в ракетную технику приходит новое средство выведения, в армию новый вид вооружения, в экономику огромные высвобождаемые деньги и в политику новый инструмент воздействия   на   вероятного   противника   и  неустойчивых союзников.
 
   А внутри страны среди ракетчиков, промышленников, военных, политиков и управленцев  образуются  две  группировки: одна за, а другая против. Как всегда -  борьба нового со старым. По Марксу. И в эту борьбу оказалось втянутым высшее руководство страны: министры, члены ЦК и Политбюро. В конечном счете, вопрос решался у Брежнева.
    Вот один из  эпизодов этой войны: у министра общего машиностроения Сергея Александровича  Афанасьева  встречаются  разработчик прежних шахтных   стартовых   позиций   Евгений  Григорьевич  Рудяк,  его заместитель  Владимир   Сергеевич  Степанов,  Михаил  Кузьмич Янгель , руководитель со своим заместителем конструкторского бюро, в котором работает смутьян Козак, и которому предполагается поручить всю дальнейшую разработку и создание новых шахтных стартовых позиций.
     Михаил Кузьмич Янгель был мужиком крутым и в кабинете министра происходит такой вот государственный разговор:  Михаил Кузьмич Рудяку  в  глаза:  «Ты  понимаешь, что ты превратился в тормоз развития отечественной техники? Ты понимаешь, что ты устарел? Ты понимаешь, что ты начинаешь приносить вред обороне страны? Ты понимаешь, что тебе пора уходить?».
     Ну не смог Евгений Григорьевич  ничего противопоставить Янгелю, никаких разумных  доводов и министр, скрепя сердце, поскольку он находился в другой  компании, был вынужден согласиться на замену Рудяка его заместителем Степановым.
Владимир Сергеевич был назначен Главным конструктором боевых шахтных стартовых комплексов и разработал документацию по эскизному проекту КБ, в котором служил Козак.   И   дело   пошло.
 
    Отныне   все   боевые ракетные шахтные комплексы     стали     строиться     по     принципу    «минометного старта», что позволило стране  при создании ядерного щита  сэкономить колоссальные средства и резко уменьшить сроки строительства.
 
    Вот только обидно, что имя первооткрывателя   осталось   неизвестным.  Как  и  имя   нашего далекого пращура, который изобрел колесо. Потом  все – таки он, Игорь Львович Козак, получил Ленинскую премию, правда, за совсем другие дела. Ну, да бог с ними, со всеми! Как сказал наш замечательный советский поэт:  «Сочтемся  славою.  Ведь  мы  свои  же  люди.  Пускай  нам  общим  памятником  будет  построенный в боях социализм!».
 
    Ну,  а  второй   раз   мы   к  Леониду  Васильевичу   по  его  вызову  ездили  уже вдвоем с Козаком . Вообще- то мы, ракетчики – стартовики,    бывали   в   Кремле    довольно   часто  и   свободно ориентировались в расположении высоких кабинетов и кремлевских буфетов. Главный инженер КБ, например, норовил приезжать в Кремль в дни, когда сотрудникам ВПК выдавались продовольственные заказы. Ну, наверно,  догадываетесь с какими картонными коробками он оттуда уезжал!
     В этот раз Леонид Васильевич тоже принял нас в своем кабинете, дорогу к которому мы уже знали,  и опять беседа продолжалась почти четыре часа. Речь  шла уже о создании нового ракетно-космического комплекса с высокими готовностями к применению. И опять Леонид Васильевич подробнейшим   образом   интересовался   идеями,   которые   мы заложили в этот новый комплекс.
     А в перерыве от технических подробностей шел разговор   на   вольные   темы,   доктрине   ответного   удара,   об  особенностях    международной обстановки, о развитии и перспективе  освоения  космоса,   о  новых  энергоносителях  и  о прочих милых проблемах. И я должен совершенно объективно и честно сообщить, что ни от Л.В.Смирнова, ни от В.Ф. Толубко- командующего  ракетными войсками стратегического назначения, ни от каких- либо других  наших  военачальников  и стратегов  я никогда не слышал агрессивных намерений .
 
     Нет, они, конечно, не были голубями, но и ястребами тоже их не назовешь. Да, доктрина защиты от нападения была, доктрина ответного удара тоже. Не знаю, может быть, в других родах войск, в Генштабе или в руководстве страной и существовали какие - то другие воззрения, но в ракетной отрасли я никогда и нигде не слышал иного, хотя приходилось участвовать в совещаниях, откуда утечки информации не могло быть, и руководители в своих намерениях могли быть откровенными.
 
     Леонид Васильевич нас тогда хорошо понял, и его дальнейшую поддержку мы ощущали при создании уникального, не имеющего аналогов в мировой ракетно-космической технике, автоматизированного стартового комплекса с высокой степенью надежности и готовности к применению. Во всяком случае, уже сейчас, в наше время, когда к стартам предъявляются уже совсем другие требования, американцы, которых привезли на этот старт, разахались и разохались. Такого они нигде не видели.
 
     Ведь можем же! Народ-то талантливый! Только вот, этот талантливый народ мы никак счастливым не можем сделать, чего он, воистину, заслужил, за сотни лет своих страданий.


   А теперь, друг мой, давай вспомним, как мы с тобой познакомились с человеком-легендой, русским солдатом Иваном Одарченко, который послужил натурщиком скульптору Вутечичу, когда он создавал свою знаменитую статую воина-освободителя, установленную в Трептов-парке поверженного Берлина.
 
    Теплым августовским вечером, устав от долгой поездки по российским просторам и городской суеты, вышли мы на берег реки Цны, подышать сосновым настоем пригородного Тамбовского леса. Над рекой  и деревьями отчаянно жужжа, стремительно носились серебристые модели самолетов, трепеща крыльями над водой, висели, давно забытые  в Подмосковье разноцветные стрекозы, а по воде расходились круги от играющей рыбы.
 
    На излучине реки под столетними вязами на древней скамеечке сидел пожилой господин в белом полотняном костюме и сосредоточенно смотрел на заросшую ряской заводь. Им и оказался Иван Степанович Одарченко, ветеран Великой Отечественной войны, восьмидесяти четырех лет отроду, но сохранивший прекрасную память о давно прошедших днях и происходивших в то время событиях.
 
    Иван Степанович прожил большую жизнь, дружил и с Вутетичем, и с архитектором Белопольским, встречался с руководителями и России и зарубежных стран, с ним были рады пообщаться и Горбачев, и Ельцин и Путин. А кроме них еще множество известных людей современной России. Помнил он у кого какая рука: у кого сухая и крепкая, а у кого-то потная и мягкая. И людей этих оценивал беспристрастно и объективно.

    И в то же время не было в нем ни зазнайства, ни самолюбования, ни понятного стремления к рассказам о своих   боевых эпизодах. Из фронтовых наград военного времени у него и была - то всего одна медаль, правда очень ценимая фронтовиками - медаль «За отвагу». Когда я спросил, почему у него так мало наград, он сказал: «Так ведь как их давали? Вспомнит командир, напишет писарь и получай! А чаще забывали. Да и не до того им, командирам,  было.  Да и мы, солдаты, не за награды воевали. Это уже потом, после войны стали получать и ордена и памятные медали».

     Во взятии Берлина полк, в котором он служил, не участвовал. Перед штурмом Берлина их соединение повернули на Прагу. А после победы его подразделение перевели в Берлин для охраны и обслуживания военной комендатуры города. Там и увидел его на спортивных соревнованиях Евгений Викторович Вутечич, который уже давно мечтал вылепить фигуру воина-освободителя и понял, что Иван с его мужественным лицом и крепко сколоченной фигурой и есть образец того самого воина.

     Вутечич и сам пошел на войну добровольцем, и закончил ее комбатом. Поэтому и знал, каким должен быть памятник солдату. Много было и других вариантов памятника, которого победители должны были  установить в поверженном Берлине.    Среди этих вариантов преобладали изображения  Сталина в различной символике, но когда ему показали все  варианты, Верховый главнокомандующий выбрал вариант воина-освободителя, держащего на одной руке спасенного в бою немецкого ребенка, а другой рукой поражающего геральдическим русским мечом паучью арийскую свастику. Рассказывают, что Сталин, остановившись перед одним из своих многочисленных изображений, спросил у застывших скульпторов: «Вам еще не надоел этот усатый?»

     Так и стал Иван Степанович Одарченко человеком-легендой.Довелось ему и в карауле стоять у собственного изображения, когда он служил в берлинской комендатуре.
 
     А Сталин как будто предвидел события далеких послевоенных лет, когда его изображения начали сносить и в Советском Союзе и в странах, так называемой, « народной демократии». Снесли бы и в Берлине, а вот воина- освободителя покаявшиеся  и перековавшиеся немцы демонтировать не стали из благодарности к нам за освобождение от фашизма.
 
     Огромную тринадцатиметровую скульптуру отливали из бронзы на ленинградском заводе по частям: голову отдельно от туловища, а сборку проводили уже на месте в Трептов – парке. А натурщицей ребенка стала  трехлетняя дочка коменданта Берлина, которую Иван держал на руках в процессе позирования.

     После демобилизации поехал Одарченко к себе домой, на родину, в казахстанские степи, но по дороге  решил заехать в Тамбов, повидаться с сестрой, да так там и остался. Сколотил он себе дом, устроился на завод, освоил рабочие профессии и проработал до выхода на пенсию почти сорок лет. Достоин уважения этот солдат, не правда ли?

    Вутечич помнил о нем, переписывался и встречался, а однажды пригласил его с собой в Волгоград, на Мамаев курган к  мемориальному комплексу, доминантой которого являлась  скульптура Матери-Родины.
 
    Совершенно гениальное создание человеческого ума и в художественном и в инженерном плане! Какие точные сопраматовские расчеты должны были обеспечить сохранность скульптуры при таких длинномерных консолях, как развевающийся шарф,  или меч в вытянутой руке Матери, если одна ее ступня больше всей моей однокомнатной квартиры!  А устойчивость сооружения от ветровых нагрузок? А качество железобетона?

     И место для мемориала и установки скульптуры было выбрано точно. Ведь Мамаев курган неоднократно переходил из рук в руки и его земля до сих пор насыщена  осколками снарядов, мин, оружием,  пробитыми солдатскими касками и прочими зловещими атрибутами жесточайшей войны.
 
     Уму непостижимо, как мы не дали немцам выйти к Волге, до которой от Мамаева кургана оставалось всего несколько сотен метров. Конечно это и героизм солдат, и опыт, приобретенный в длительных боях командирами и стратегические решения командования и высокий патриотизм. А Иван Степанович Одарченко считает, что кроме этого была у нас еще и неисчислимая живая сила, доставляемая с левого берега Волги и тут же вступавшая в бой.
     Да и генплан города еще до войны сложился таким образом, что на волжском берегу, вдоль реки были построены крупные заводы, преградившие своими сооружениями выход к реке. В разбомбленных железобетонных развалинах легче защищаться, чем наступать. И все же,  и все же, трудно осознать, как мы могли выстоять и не сдать город ненавистной и хорошо вооруженной фашистской своре!

     Когда  сейчас едешь на машине по автостраде «Каспий» и видишь по обе ее стороны безоглядные до горизонта поля, где - то возделанные, а где -то заросшие  чертополохом, думаешь: куда же, немцы, завел вас в сорок втором году ваш безумный фюрер? Мы сами - то не всегда справляемся с таким хозяйством, а куда уж  было вам, с неприемлемым для русского мужика образом жизни? Или это все та же маниакальная жажда личного господства над всем миром? Не вышло  и у фюрера! А как же ему хотелось!
 
   Иван Степанович Одарченко рассказывал, как бургомистр Берлина показывал ему,  на одном из приемов, оригинал плана «Барбаросса», в котором на границе Тамбовской и Воронежской области предполагалось построить заводы, оснащенные печами, для переработки живого человеческого материала на удобрения.

    А сейчас Мать-Родина и Мамаев курган - место памяти и поклонения. У подножия Мамаева кургана лежит красивый город, протянувшийся на 70 километров вдоль Волги на юг.  С высоты кургана открывается широкая панорама Волги с ее заливами и островами, вид на плотину и город Волжск, расположенный на левом берегу Волги. Снизу доносятся до вершины кургана гудки тепловозов и речных судов.   Приезжают сюда волгоградцы и их гости, полюбоваться этой роскошной панорамой.
 
    Там, где полегли наши солдаты, сооружен нынче памятный православный храм и посажены деревья. А на западном склоне кургана обустроена автопарковка и сооружена гостиница «Сталинград» с примыкающими к ней рестораном «Блиндаж» и единственным в России музеем Иосифа Виссарионовича Сталина. При входе в гостиницу, на верхнем пролете лестницы вас встречает огромный, во всю торцовую стену, портрет всемогущего генералиссимуса с его немногочисленными по нынешним временам орденами и медалями.
 
    Поганые коммерсанты установили там такие цены за проживание, по сути, в однозвездочной гостинице, и  за посещение музея и ресторана, что Ивану Одарченко было бы совершенно не мыслимо за свои деньги  встретиться там с однополчанами, поговорить с ними «за жизнь» и выпить за Победу. Одна унылая сосиска с прогорклым рисом и стакан остывшего чая из пакетика стоят в этом ресторане свыше шестисот рублей.
 
    Советским солдатам удалось удержать Мамаев курган от нелюдей, а своей  мрази мы его сдали без всякого сопротивления! Но это уже реалии сегодняшнего дня и «совсем другая история», как говорит наш известный актер в телевизионном сериале.



ГЛАВА 7. СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ СРЕЗЫ


    Полковник лежал, уткнувшись лицом в песочницу. Вокруг шла такая пальба, что поднять голову и сориентироваться на местности, без риска быть убитым, было делом совершенно безнадежным. И когда, наконец, Толян отвлек на себя внимание,  полковник  вскочил  и,  стреляя  на  ходу   из автомата, побежал к мусорной куче, увлекая за собой всю цепь бойцов. Началась рукопашная. За углом пятиэтажки, прогрохотала и затихла автоматная очередь. Победа была полной!
     Вокруг валялись трупы врагов. Клавка из 5-го подъезда показала язык,  но тут же за это была строго наказана и с ревом побежала домой - жаловаться. Из открытых окон домов потянуло съестным: духовитыми   щами, жареными  котлетами, а из одного  окна даже пирогами с капустой, отчего в животах бойцов и командиров образовался нестерпимый подсос, и все кинулись по домам. Двор опустел.

     Играли же  мы в детстве в войну;  в красных и белых, в лапту, в пряталки, городки, салочки  и хорводы. А еще  были забытые ныне игры с мячом: крокет и штандер. Это были массовые игры  с большим количеством игроков. В играх мы  познавали  друг друга, понимали, кто  тебе  товарищ, а кто   так себе.   Вырабатывался коллективизм и обостренное чувство справедливости, которые закладывались в  бесшабашную головку  на всю оставшуюся   жизнь.
   
     А    что    сейчас?  Не   видно,  что  - то,  на  улицах отважных   рыцарей   и  защитников угнетенных. Где они? Малолетки из бедных семей моют стекла машин у светофоров, а маменькины сынки, как их раньше называли, из тех, кто постарше и побогаче,  постигают науки в Кембридже и Оксфорде. Образование они, конечно, получат классное, да и образ жизни впитывают в себя иной.
 
     А вот коллективизму  там научишься вряд ли. Научиться ему можно только в стае. В хорошей, справедливой стае. Какими  всегда бывали дворовые компании.   Недаром   сейчас  многие с ностальгией вспоминают о своем дворовом детстве. В отличие от скинхедов.
      Эти - то появились не из дворов, а из подворотен.  И не отдают себе отчета взрослые самодовольные дяди из властных структур, что из таких же подворотен в Германии родился фашизм, за победу над которым наш народ отдал тридцать миллионов жизней. Или не хотят отдавать себе в этом отчета эти взрослые дяди? А вот это уже гораздо страшнее! Это значит, что фашизм уже пробирается во власть!
 
     И кто же сейчас в современной России занимается ее детьми? Какой министр, какое ведомство? Нас, хоть, воспитывали в духе верности принципам коммунистической морали, которые оказались близкими к заповедям Христа.  Другое дело, что те,  кто воспитывал, сами же их и не соблюдали.  Но хоть воспитывали!
     А кто и как воспитывает сейчас детей России? Церковь? Спасибо хоть она! Христос плохому не научит! Но ведь скинхеды- тоже  пацаны  православные. Кто же покажет нашим детям  грань между Добром и Злом? Министры, что ли наши, безнравственные и безответственные? Даже если им и Президент поручит. Они, скорей всего,  даже «Детство Темы» не читали. Что с них взять!
 
     Детские сады позакрывали, а строения их, где раньше  паровозики возили и   хороводы   водили,   отдали  коммерсантам, которые ведь тоже когда-то были детьми, но уже давно забыли об этом.А те, кто учебники пишут? Их сейчас - учебников, много появилось. Хочешь приличные бабки заиметь? Пиши учебник! Но вот что интересно: в учебниках по новейшей истории, например, никакой оценки событий, только факты и даты. Боятся что ли авторы? И неизвестно, прав был  Горбачев или прав был  Ельцин?  Как детишкам разобраться?
 
    Да, когда-то все мы гордились своей страной и ее достижениями. И граждане ее, будь то министр или партийный вождь районного масштаба, или тот же конструктор из ракетного КБ, или ученый из НИИ- все мы были настроены патриотично. Хотя   разве   мы   имели   право   ощущать  себя   выразителями народного мнения громадной страны?

    Ведь кроме нас, патриотично настроенной технической интеллигенции, уже был Владимир Буковский и диссиденты и «психушки», были сотни тысяч заключенных в тюрьмах и лагерях и бедствующие крестьяне в  погибающих деревнях и поселках. Уже начала расцветать пышным и зловонным цветом дедовщина в армии, а  мы  все  гордились  своей  страной, хотя червь сомнения начинал подтачивать уже и наши души.
 
    «Мы не сеем и не строим, мы гордимся общественным строем!»  А наши вожди продолжали заклинать: «Все для человека, все во имя человека!»  пытаясь на этой елейной лжи построить «социализм с человеческим лицом». Почти как сейчас у председателя Мосгордумы: «Слышать человека, работать для человека!».
 
    Ни тогда, ни сейчас, ничего для человека не было. Пуд соли надо было проглотить, чтобы получить профсоюзную путевку в какой-нибудь паршивый дом отдыха не в декабре,  а в июле; успеть состариться или вовсе помереть, пока получишь ордер на двушку в «социалке» для своей многодетной и разнополой семьи. И это  при  том,  что в июле на твое заявленное место  в  этот  дом  отдыха  поедет  сын  начальника, а  в искомую квартиру въедет какой - ни будь  нужный для власти человек.

    Да и сейчас   немногое   изменилось.   Только   сейчас   все   решают деньги,   которых   у подавляющего большинства народа нет ни на путевки, ни на проезд к теплому морю, ни на квартиры. Деньги есть у тех, кто обслуживает, а не производит и у тех, кто лопатой берет взятки.

     На одном  из московских кладбищ, на северо-западе столицы  есть две, рядом расположенные, могилки. В одной захоронен прах персонального пенсионера- большевика с 1917 года,  а в другой офицера Советской Армии – полковника.
     На кладбище этом, кабы кого не хоронят с середины прошлого века: мест нету.  Хоронят только либо знаменитых, либо бандитов. А  многие приятели старого  большевика были  захоронены  там же.  И  незадолго  до смерти завещал он своему сыну сначала кремировать его, а потом похоронить  там же, рядом со своими друзьями, чем обрек его на почти невыполнимую задачу.
     Обращение к директору, естественно, закончилось отсутствием  свободных мест и особым статусом  кладбища, подчиненного якобы спецуправлению ЦК КПСС. А  в первые годы советской власти был издан декрет, по которому все граждане могли быть захоронены на любых кладбищах без учета рангов и сословий.   Но это было давно.
      И вот поэтому    обязательный   сын   решил   сам  составить карту кладбищенской территории и каждый день, целое лето, едучи с работы, заворачивал на это кладбище и составлял  карту, на которой отмечал крестиками  свободные   для захоронения места. Таких  мест  набралось  свыше  двух  сотен. Карту  он отпечатал у себя на работе, после чего она приобрела товарный вид и официальный  характер.
      Ксероксов  тогда  и в помине не было, а личные пишущие машинки, как множительную технику, нужно было регистрировать в органах, чтобы, значит, не дай бог, не напечатали на них какие - ни будь диссидентские листовки или другие зловредные прокламации.
     А потом сын объехал всех,  еще остававшихся  в  живых,  друзей  своего  папы, а среди  них  были  и бывшие командармы, и заместители наркомов, и прочие заслуженные люди и подписал у них обращение к властям с краткой биографией покойного и его заслуг перед Советской властью.
     Кроме того, он еще и обратился в райком партии, где покойный состоял на учете, и взял на всякий случай бумажки еще и от них, а затем вместе со своим   другом-  парторгом КБ, где он работал, поехал в это пресловутое спецуправление, которое находилось прямо за ГУМ, в Ветошном переулке.
    Перепуганная     секретарша   доложила    заместителю начальника управления, что к нему приехали партийные деятели, и тот немедленно принял товарищей по борьбе. Ну, а когда товарищи изложили свою просьбу, начальник поскучнел,  сразу понял, кто они такие и надменно  ответил все, то же: «Мест нет!».
    А  они ему - раз на стол отпечатанную типографским способом карту! И на прохиндейском лице его появились первичные признаки задумчивости: «Кто они?».  На  всякий  случай  он  уже  как - то  вяло  сказал,  что  по  своему статусу пенсионер не соответствует рангу именитых захоронений.
    А они ему ходатайство революционеров и большевиков на стол - два! И появились у него на морде вторичные   признаки   задумчивости: «  А  не  из  органов  ли  эти ребята?».
    А они ему в этот момент на стол некролог в рамочке из городской газеты - три!
    И не испытывая судьбу излишними вопросами, позвонил он директору кладбища и  проникновенно сказал ему: «Слушай, у тебя там не найдется место для одного старого большевика?». А когда большой  начальник    проникновенно   разговаривает   с    маленьким начальником, то у последнего, просто не может быть никаких возражений. Конечно, сразу нашлись и места, и директор сам вышел навстречу и предложил на выбор понравившиеся.
 
    А   параллельно развивались  другие события, общепринятые и более простые. Родственники полковника, ну никак не могли получить разрешение на его захоронение  в земле этого кладбища. А очень хотелось, потому что все  могилки остальных родственников были сосредоточены по всей территории на этом же кладбище, и это было очень удобно для  посетителей.
    И вот тогда одна пожившая,   мудрая  и  обаятельная, не смотря на свой преклонный     возраст,      женщина,      знающая,     как     надо разговаривать с людьми, от которых зависишь, и  с  чем   надо  к  ним   идти,   решила    этот   вопрос   с   директором    без   всяких спецуправлений и табелей о рангах, и отчаявшиеся родственники, наконец- то, обрели спокойствие и сохранили свое здоровье.
   
     А  что  такое  деньги, по сравнению  с нашим драгоценным здоровьем? Тьфу! Суета - сует и тот же пепел! Вот так и появились на новом месте две соседние могилки. А когда сын, озадаченный  примером  этой  мудрой  женщины, решил поблагодарить заместителя начальника спецуправления, оказалось, что того уже нет, выпал он из обоймы, посажен за злоупотребления, и благодарить, собственно, уже некого. Вот так, без единой копейки сын  и выполнил предсмертную просьбу своего отца.

    Вы думаете что - ни будь, изменилось с прошлого века в этой обители? Ничего! Нашлось еще, около двухсот мест, найдется и еще двести. Нет уже давно  и спецуправления, и ЦК КПСС, и самой Советской  власти.     И  кладбищенских  директоров  за  эти  годы на этом кладбище сменилось полтора десятка. И только одно осталось - взятка. И сидит в том же кабинете, в том же партийно-советском облике, только в узконосых, модных ботинках, такой же паразит, как  и сорок  лет,  назад, только еще более наглый и жадный и беззастенчиво собирает  дань с убитых горем своих же сограждан.
 
     Какое он имеет на это моральное   или   служебное   право?   Он   что - закладывал   это кладбище? Это что - его собственность? Дачный участок? Да там дворянские еще могилы, там священные могилы,  расстрелянных в  тридцать седьмом,  и, павших в Отечественной войне. Там могилы великих русских людей, воинов, писателей, композиторов и поэтов. А когда их там хоронили  родителей нынешнего латифундиста еще и в проекте  - то не было! Да если бы и были живы те, усопшие, они бы их и на порог  не пустили. По какому же праву этот ничтожный внук торгует исторической кладбищенской землей? Нет  ответа на  этот  вопрос.
 
       И  ведь отношения с ним напрягать нельзя. Появятся в один прекрасный день на могилке мордовороты,  разобьют к чертовой матери установленный тобой памятник и исчезнут. А директор вызовет милицию и будет очень убедительно,  долго и красноречиво негодовать  и сокрушаться по случаю   нарождающегося вандализма. Отморозков не найдут, дело закроют, а ты так и останешься на могильных руинах при своем интересе. Тебе это нужно? Нет, уж! Пойдешь  ты  лучше  к директору и все вопросы с ним решишь, как всю жизнь в России и решали. Сняли, правда, его с работы. Другого уже назначили. И ведь так во всем, где ты зависишь от власти и соприкасаешься с ней.

       Поехал однажды один городской человек по приглашению своего крестника-председателя сельского совета на  его  день  рождения  в  далекую  сельскую   глубинку,  на  юге  нашей процветающей и  зажиточной  страны. Накрыли длинный стол, поставили не хилую закуску,   поросят   там  разных,   икорочку    красненькую,    да   и черненькую тоже, осетринку раздобыли, винцо заморское, ну а уж самогон-то свой, очищенный, не хуже «Русского стандарта».
      А  дело было летом  и  мимо  застолья, за штакетником, шли прохожие. Тогда еще коттеджи с крепостными стенами не строили. Вот деликатный, интеллигентный, стеснительный      москвич     и     говорит     крестнику:   «Слушай, неудобно, все - таки,  получается: при нынешнем - то дефиците и в голодной деревне». А тот, пузатый и широкозадый, сжал свой огромный кулачище, поднес его к носу гостя и  просипел: «Вот они где, все у меня сидят!» и, аж зубами скрипнул.

     Это как же надо ненавидеть свой народ и упиваться сознанием своей неограниченной власти и безнаказанности. Дождутся они, безумные, не ведающие,  что творят, своего часа, когда  в гневе, своем, явится очередной « бессмысленный и беспощадный». Правда,  все они, живут с  уверенностью, что уж при их жизни «бессмысленный и беспощадный» не появится.
 
     А вот  ведь и появились первые предвестники его. Да где? На севере нашей многонациональной России, в Карелии, в городке Кондопоге.  Там  кавказские     торговцы     двух     русских     зарезали,   а еще шестерых поранили ножами. Менты смотрели и не вмешивались.
      А когда народ  начал  громить  ресторан,  магазины  и  палатки  на рынке, принадлежащие чеченцам, вот тогда  ОМОН вмешался. Начал защищать частную собственность. И вот уже Рамзан Кадыров грозится прислать в далекую Кондопогу своих бандитов, что бы навести в ней конституционный порядок. А перепуганная власть просит, ради бога, не считать причиной национальную вражду. Это, дескать, инцидент на бытовой почве. И почтенный депутат Государственной думы уже намекает на чьи-то личные интересы в раздувании национального конфликта. Только не говорит, чьи.

    А ведь даже не проводя следствия, можно себе представить объективную причину. Задумайтесь, почему кавказцы захватили все рынки в стране, изгнав  оттуда русских крестьян, продававших укроп и редиску, выращенную своим трудом и политую потом?  Даже в Псковской области, в Новгороде, в Твери, в Екатеринбурге, да и во всех других российских городах торгуют  «лица кавказской национальности», да еще и импортными, безвкусными овощами и фруктами: болгарскими, испанскими, итальянскими и черт знает еще какими!

    А наш дед не может свою антоновку на рынок привезти.  Не пустят.  Пусть  лучше  у него в саду и сгниет на корм свиньям,  если таковые у него еще и имеются. И ведь цены держат, не зависимо от сезона! И что же делает наш Антимонопольный комитет? Почему не сломает ситуацию? Не может? Да  не  хочет! Потому  что  с этого имеет!
 
    И не надо быть крупным политологом или известным социологом, чтобы представить, что же   там,   в   Кондопоге   произошло?  Приехал сначала туда один кавказец - оценить конъюнктуру кондопогского рынка и возможности торговли. Купил в префектуре лицензию и разрешение на установку торговой точки.  И пошло дело! Позвал   второго,    потом   третьего, потом   четвертого. Внедрились, семьи   перевезли.   Крышу     построили     и     с     братками,    и     с   органами правопорядка.
 
    Получилось сообщество. Диаспорой называется. Ее не тронь! Националистом прослывешь! Попробуй, укороти их, когда и власть, и бандиты у них кормятся. И зарвались! Решили, что в таком маленьком городке только они правят, все остальные это мразь, недостойная, рабочее быдло: бумагу там какую-то за гроши делают на своем комбинате. И начали в чужом монастыре устанавливать свои порядки: нагличать, мужиков унижать, женщин притеснять. И забыли наглые пришельцы, а с ними корыстная, лицемерная и неумная власть про  «бессмысленного и беспощадного», до времени затаившегося и безмолвного. Пока терпение  у безмолвного  не лопнет!

      Не дай бог, если кондопогская трагедия не станет уроком для Президента и его правительства. Трубят они своему народу в медные трубы, льстят. Президенту  новый культ личности создают, считают, что так надежнее. Самообманываются они! Полыхнуть может покруче, чем   в  семнадцатом!
 
     А  еще  говорят,  что  русские  торговать  не могут из-за своего национального менталитета. Что могут только производить и пропивать. Врете, господа хорошие! Обижаете! Торговать тоже умеем. Вспомните: « Ой, полным, полна коробушка, есть и ситец, и парча…». И еще оттуда же: « …Пошли по лавкам странники, любуются платочками, ивановскими ситцами, шлеями, новой обувью, издельем кимряков…». Они, эти коробейники, откуда взялись? Из Мозамбика что ли приехали? И это на обычной сельской ярмарке.
 
    А ведь были еще и уездные, и волостные. А знаменитая  Нижегородская ярмарка, а Царицынская? И на местах, в губерниях, тоже русские люди торговали без перекупщиков. Значит, выгодно было. А теперь, что ж? Разучились? Да нет, просто как всегда, сами себе препятствия создаем.
 
     Задавили мужика налогами, да тарифами, да платой за места на рынках, да данью милиционерам, бандитам, и многочисленной своре проверяющих. Выматерится он, мужик этот, в очередной раз,  да и отдаст за дешево свою продукцию перекупщику-посреднику: пусть лучше он сам, этот посредник с ними разбирается. И появляется на российских рынках засилье иностранцев, как их сейчас начали деликатно называть. Ну, вот попали грузины под горячую руку, их всех и помели, а  других лиц кавказской наружности  не тронули: команды не было.
 
    Оно понятно: зачистку-то легче произвести, чем приемлемые экономические  условия  российскому  продавцу создать и завлечь   его  на  рынок. А  теперь   удивляемся: не  идет  мужик на рынок! Вот и появились в нужный момент  конъюнктурные идеологи:  дескать, русские  люди  могут  только  работать  и пить. И даже вроде бы это их достоинство, а вовсе   не порок.

      Да,  прав   был   наш   великий поэт, когда   еще  два века  назад  догадался  о  двух  неискоренимых российских бедах. Вот и говорят сейчас, что с одной бедой мы еще справимся: дураков-то можно в асфальт  закатать, а  вот  со  второй  бедой  безнадежно:  асфальт  некуда укладывать- дорог нет! И скорей всего в ближайшее время не будет. Даже если выделить из бюджета  тридцать миллиардов рублей. Проедят все! Ведь в дорожном строительстве воровать еще легче, чем в научно-исследовательских институтах и проектных КБ. Скрытых работ очень много.
 
     В африканской Ливии еще в семидесятые годы прошлого века подушку для дорожного покрытия укладывали на специальную пленку, это при песчаных-то грунтах. Что бы вечным было! Ну, а кто у нас будет так делать, если это даже предусмотрено документацией? Проще липовый акт написать на проведение скрытых работ, чем их провести. Опять же при дармовых рублях!  Да и проверять-то, кому это нужно?

     Но есть в нашем экзотическом Отечестве и другие его сыновья и дочери. Это, наверно те, опираясь на плечи которых, оно, Отечество, каждый раз поднимается из дерьма и грязи. Как Ванька Встань - ка!

    Вот был в Москве, на Селезневке, такой участковый Петрунин Вячеслав Алексеевич, бывший управдом. Сына его - задумчивого, тихого, шестнадцатилетнего мальчика посадили за любопытство,   за   то,   что   он  подобрал  листовку,  сброшенную фашистским летчиком, прорвавшимся к Москве, и вдвоем с другом прочитал ее.
     Ну, кто же мог знать, что  читать с другом было делом уже непоправимым. Не вернулся больше Вадим  никогда и никуда, ни домой, ни на фронт, где так был нужен каждый лишний солдат. А папа его из управдомов ушел служить в милицию.  И  ему  поверили.  Наверно  потому,  что  в милиции  никого не осталось - все ушли на фронт, а жуликов  ловить  все  равно   было   нужно.
      В  нашей стране  и  сейчас  многого   не  поймешь,  ну  а тогда тем более.  Но  не    в этом  дело.  Дело  в  том,  что  старлей Петрунин   всю   свою   оставшуюся жизнь отдал подрастающему поколению,   оберегая   его   от   искушений   и   тюрем.
      Достался ему  типичный    участок      предвоенной  Москвы:  бывшие купеческие  особняки  и  дворянские  доходные   дома,   проходные     дворы,    темные     подворотни,   да    заплеванные подъезды. Ведь в двадцатые годы война была дворцов и хижин. Хижины  и   победили. Сейчас, правда, снова дворцы побеждают.
        Жил  там, в хижинах,   всякий   разночинный   люд   и      воровской   тоже: князья и скокари, щипачи и «каталы» (ред. Коронованный вор, дневной квартирный вор, вор-карманник, картежник-профессионал) , да и бандиты исключением не являлись. Соседей своих, особенно малолеток, они не трогали, даже дружили с ними и по- своему тоже оберегали их - «огольцов» (ред.Подросток 14-15 лет), от уголовной судьбы   и   блатной    романтики.  А участковым своим просто дорожили. Его знали в этом мире и ни один, ни свой, ни посторонний баклан (ред. Хулиган, драчун. Любитель подраться)  даже    подумать   не  мог,  чтобы   тронуть  его   пальцем.
        Скольких же ребят он вывел в люди! Они слушались его больше, чем своих родителей. А когда досужие моралисты, сочувствовали ему: «Слава, чего ты с ними возишься?», он тихо и убежденно отвечал: «Так это ж наши дети. Твоего- то, там нет! Поэтому ты так и рассуждаешь». 
      А потом двор опустел. Кто - то пропал в лагерях, кого- то убили на войне, кто- то получил квартиру и   переехал   в  другой   район,   а   кадровой   блатной   подпитки  в результате усилий нашего осиротевшего участкового не оказалось! Так и была ликвидирована закоренелая преступность в отдельно взятом микрорайоне послевоенной столицы.

    Или вот другой случай. В шестидесятые годы собралась одна хорошая компания  поехать в Крым на «Москвиче-407»- отдохнуть и покупаться. Как это делали многие автолюбители в то, благословенное, время. А подготовить машину к длительной поездке профессионального опыта не хватило, и двинулись они в путь, не отрегулировав зазор в одном из клапанов.
     Ехали весело и безмятежно. А не дотянув до Симферополя нескольких километров, двигатель  им  «показал  кулак». Автомобилисты  знают, что  это  такое. Это, когда шатун пробивает блок, и  движок уже  не  подлежит  ремонту. Отправили они разбитый мотор на завод, поскольку до конца гарантии осталось по спидометру еще 24 км., жен своих на попутках удалили на берег Черного моря, заняли денег, справили новый двигатель и продолжили активный отдых.
     А когда вернулись в Москву, автовладелец пришел к начальнику ОТК завода  и спросил, чего ему делать дальше? А в то время Хрущев по китайскому образцу бросал ответственных руководителей на «низовку», что бы, дескать,  не отрывались от жизни и народа. И в кресле начальника ОТК, в просторном кабинете,   возложив   ногу на   ногу,   временно   сидел    холеный  барин -  заместитель    министра,   не  совсем понимавший, зачем он там оказался.
       И когда он узнал у оробевшего просителя, что гарантия  по  времени  просрочена,  аж  на  один месяц, злорадно улыбнулся и  изрек: «Только через народный суд».  Нет, не зря он провел этот день в общении с народом!
     Стоит этот  автовладелец в коридоре заводоуправления и горюет. Все - таки 3600 рублей - по тем временам очень приличные деньги. Долги же отдавать надо!  А в это  время скачет по коридору какой- то служащий; увидел   согнутого   нуждой   просителя  и,  узнав  в   чем дело, говорит: «А чего ты здесь стоишь? Тут и раньше ни чего нельзя было  добиться,  а   сейчас   тем   более.   Ты    иди   в   отдел  рекламаций. Там   мужики нормальные».
      Нашел он этот отдел - маленькую комнатку, битком набитую людьми, гудящими и жестикулирующими в табачном    дыму,   и   изложил   начальнику,   уткнувшемуся   в   чертежи, суть  своего   дела. А тот сказал:   «Да,   знаем   мы эту проблему. У нас головки   клапанов   делаются  из легированной    стали   и    привариваются   к   стержням   из   обычной,  углеродистой.   И  от высоких температур они частенько в местах сварки отрываются и разбивают поршни. На экспорт в Бельгию, мы по их требованию, ставим целиковые клапана - их же собственной поставки. В общем, давай так: мы твой движок отправляем в лабораторию  и если диагноз   подтвердится,   мы   тебе   денег   не   вернем, а   новый двигатель поставим».
      Так оно и произошло. Новый двигатель был мгновенно   продан,   деньги   компенсированы   и долги отданы. И начал счастливый автовладелец ходить по пятам за начальником отдела рекламаций с целью отблагодарить. И деньги пытался всучить, и презент дать, и в ресторан сводить. И у ворот его поджидал, и домой звонил. А тот только смеется: «Да не надо мне ничего. Ты же пойми, это моя работа, это мой долг. Кем я стану, если своего брата обирать начну?».
      Заплакал автовладелец от избытка чувств и сказал: «Вот тебе мои телефоны, вот тебе мой адрес. Понял я, кто ты есть. И если, не дай бог, станет тебе в жизни худо, не обидь меня, появись. Можешь на меня рассчитывать как на брата своего. Я  не забуду!».
 
     Вот так и расстались они большими друзьями, не испачкав нормальные человеческие отношения липкими дензнаками. Ведь полвека уже прошло,   а  память  он  о  себе  на всю  жизнь  оставил!   И  вы  же понимаете - не из-за этих  жалких тысяч!
 
     А мы- то, взяткодатели, тоже хороши! Так и норовим сунуть на лапу. Хороших людей в искушение вводим. Так и воспитаны. Черт его знает? Заходишь в кабинет и думаешь: берет или не берет? Очень деликатное дело. Не дашь - пыли наглотаешься,  дашь - самого себя презираешь!

      А вот и другая житейская история.  В одной московской семье сложилась типичная для конца семидесятых годов прошлого века ситуация с жильем. Дед с бабушкой жили в однокомнатной квартире одного района, а мама с папой и сыном в трехкомнатной квартире в другом  районе. И  когда умер дед, а бабушка осталась одинокой, было решено произвести родственный обмен; бабушку прописать к детям, а внука-студента первого курса института в ее однокомнатную квартиру, с целью сохранения этой квартиры на будущее,  естественно,   без   физических   перемещений   людей, мебели и скарба.
      Решение об обмене принимал Исполком районного совета депутатов трудящихся, а подготавливала все документы и проект решения жилищная комиссия при райисполкоме. Какое подготовят - такое и примут.
      В те  годы, при наличии совпартконтроля и уголовной ответственности, жилищная комиссия была просто недоступной для влияния на нее извне, во всякомслучае, так казалось.
      Конечно, связи имели большое, если не основное значение в решении жилищных вопросов.  Но как докажешь? А для того, чтобы из сотен и тысяч  однородных дел преимущество получило именно  твое  дело,  должно  было  быть  подготовлено  и  сформировано положительное  мнение  большинства  членов этой жилищной комиссии.
      А просители    были   обыкновенными   советскими   людьми и не обладали ни телефонным правом, ни знакомствами с могущественными и влиятельными   деятелями   и   были   вынуждены  рассчитывать только на его величество случай или взятку. И наслушавшись разговоров, начали они искать ключики к членам этой самой жилищной комиссии. И вроде бы нашли. Потому что инспектор, занимавшийся их квартирным вопросом, начал оказывать    ответственному    квартиросъемщику-  отцу   студента, повышенные знаки внимания: звонить домой, предупреждать о заседаниях комиссии, о необходимости представить дополнительные бумаги и  оказывать прочие мелкие услуги.
      И отец студента принял этот знак и начал предлагать инспектору встретиться в неформальной обстановке, от кабины  «Москвича» до столика в ресторане. Потому как, в здании Исполкома встреча была исключена, а тот все отнекивается и отнекивается и продолжает безвозмездно помогать.
     Так и не встретились они в неформальной обстановке. И когда, наконец, надо было получать положительное решение, отец студента надел все свои награды, что бы придать торжественность моменту, и пошел  в Райсовет.
     Инспекторы сидели в отдельной комнате, но свой куда - то вышел и кроме отца в комнате находились еще один инспектор и женщина-посетительница. Наконец,   свой инспектор пришел,  поздравил и полез в ящик стола. А дальше  произошло   непредвиденное  и необъяснимое.
     Инспектор вытащил из ящика «авоську» с двумя бутылками дорогого  коньяка и коллекционного  шампанского и, опомнившись,  начал   орать   на   всю   контору, что   его   хотели подкупить, и сделал это именно отец студента.
     Он грозился вызвать   милицию   и   руководство   Райсовета.   Он  презирал  и ненавидел, он смотреть на взяткодателя не желал и грозился дезавуировать   положительное   решение.
     Скандал   с   шумом  и криком был грандиозный! Главное, что так и осталось непонятным происхождение презента. Очень было похоже на  то, что    посетительница- дама, улучив момент, когда второй инспектор тоже вышел из комнаты, подложила сверток в ящик стола. Но доказать это было невозможно, потому что возмущенный инспектор ничего не хотел слушать, продолжал орать, дергаться и махать руками.
     И тогда отчаявшийся отец студента вытащил свой партийный билет, шмякнул его об стол и упавшим голосом произнес: «Я  клянусь тебе на партбилете, что это не мое! Я  пришел к тебе, что бы сказать, как я в тебе обманулся и как я теперь тебя уважаю. Прости меня. И я хотел бы, что бы в жизни  у  меня  был  такой друг как ты».
     Наступила  тишина. Инспектор посмотрел ему в лицо и буркнул: «Забирай свое решение и валяй  отсюда, чтобы  глаза  мои  больше  тебя  не  видели»  Не  поверил. Позвонил наш герой еще раз ему домой и еще раз пытался объясниться. А ответ был такой: « Я  разве не понимал,   что ты меня все время обхаживаешь:   вы всё думаете, что все мы продажные. А  я  просто  проникся  вашими проблемами  и  хотел помочь.  Для   меня лучшая  награда - мои дела. Ладно, проехало! Бывай!».Умылся несостоявшийся, оплеванный взяткодатель. Получил свой фунт презрения. С тех пор они ни разу не общались. Проехало ведь!

     Ну, и как вы думаете, что это было? Особенно с позиций сегодняшнего дня? Советский Дон-Кихот? Интересно, где он сейчас и чем занимается? Спасибо ему. Родственный обмен состоялся и жилищный вопрос, «испортивший москвичей», был положительно решен. Хороший воспитательный пример для наших нынешних чиновников-коррупционеров. Они даже в страшном сне не могут представить себе, что бывали раньше  и такие люди!

    А вот и еще одна « страшная история» про взяточников из милиции и МВД. В одной московской семье упустили парня. Начал он попивать. Началось все со школы и двора.

     В школе был организован модный в те годы среди старшеклассников ансамбль с электроинструментами и музыкальным центром. Ну, собирались там и потягивали винцо, пока их не застукал   сам директор. Раздувать он это дело не стал и спустил его на тормозах, поскольку школьные детективы дознались о его аморальном поведении.
     Оказалось, что он, директор, жил с понравившимися ему десятиклассницами, и за это выправлял им аттестаты  для поступления в ВУЗы без экзаменов. Милиции это было известно, но доказать сей факт сожительства они не могли, потому что девчонки  молчали  в  глухую.
      А когда отец  одного  из гитаристов пошел с жалобой на директора к начальнику  РАЙОНО - женщине с   лицом    кавказской    национальности, она     долго   выясняла подробности, а потом мрачно поблагодарила его и пообещала разобраться.  И  разобралась.
      Оказалось,  что  подробности  ее интересовали, поскольку она сама тоже была любовницей этого полового гиганта. Месть  ее  была ужасна.  Директор был уволен и выпал в осадок. Но  ядовитые семена были посеяны и юные души уже не верили в чистую любовь и моральный кодекс  строителей коммунизма.

   А во дворе тоже сложилась своя компания, которая на  пустырях   пила  водку  и  закусывала   жареными   на   кострах голубями. Кто- то из них стал потом ученым, кто- то военным, кто- то бандитом,   а кто -то алкоголиком. А наш герой еще и запойным завсегдатаем опорных пунктов   и предметом внимания участковых милиционеров. Из института он был изгнан за неуспеваемость, с грехом пополам отслужил срочную в Советской  Армии  и после дембеля принялся за старое.

    Болезнь есть болезнь.  А  эта  неизлечима, если только сам не захочешь победить ее. И если на это хватит силы воли. Законы тогда были суровые, и надо было решать: помещаться  ли ему  в  ЛТП (ред. Лечебно-трудовой профилакторий) добровольно или по суду. Если   по   суду,  то  он  терял  свою  однокомнатную    квартиру   с московской пропиской, а если добровольно, то после пребывания в ЛТП он мог вернуться домой.
      А   в   затемненном   винными   парами   сознании   у него   складывалось   ощущение,   что   его участковый,  который  оформлял  ему  путевку    в     этот     санаторий,    делал    это    с    тайной    целью завладеть его квартирой. Тем не менее, усилиями родных и милиции,  был он «добровольно» отправлен в ЛТП, а за сохранностью квартиры бдительно следил тот самый участковый, Иван Васильевич, не на много старше своего подопечного.
     И ведь сохранил квартиру, а   мог    бы    устроить    такую    головную    боль   родственникам курортника! Начиная со сдачи квартиры своим людям или еще, какой ни  будь милицейской каверзы. Но сохранил он лицо! И даже презента не взял! Дай ему Бог здоровья и долгой жизни!
 
      А парень в ЛТП был определен «шнырем» ( ред. Уборщик, дневальный). И попал в хорошие руки. Начальник и замполит взяли его под контроль, послеживали за ним и в рамках задач, выполняемых лечебно  - трудовыми   профилакториями,   как   могли,   так   и воспитывали своего пациента.
 
    А что представляло собой  это типовое ЛТП? Да это же тюрьма, разделенная колючей проволокой на две половины. В правой настоящие зеки, осужденные уголовники -    в левой простые советские алкоголики.  Режим почти одинаковый, охрана та же. Когда родные приехали на свидание, две здоровенные  тетки из охраны обшмонали их по полной программе, прежде чем допустили в комнату, где вместе с курортником они переночевали трое суток, подкормив его домашними пирожками, салатами и конфетами. А чифирь  он готовил   сам  на  кухне, примыкающей к гостиной    комнате.
 
     По    уставу  ЛТП    за    хорошее    поведение,   успехи     в трудовой     деятельности     и     лечении     пациент    мог    быть освобожден  досрочно через год, а  не два  после  пребывания  на этом курорте.
    Все зависело от комиссии, решение которой  подготавливалось    заранее.    И    приехавшие    на   свидание родные не стали терять отпущенные им трое суток, а активно начали обсуждать эту возможность с командованием ЛТП. Командир-подполковник внутренних войск и его замполит-майор, люди, суровые, ничего не обещали, говорили о формальных трудностях   комиссионного   освобождения,  но   и   отзывались о пациенте    не   плохо.
 
     В  воздухе   так   и   витала  необходимость  введения  в  процесс  ускорителя. Тем более, что майор страдал близорукостью, а очки в том благословенном месте заказать было негде, да и в Москве тогда   это   было   делом,   далеко   не   тривиальным  В   конце - концов,  комиссия  освободила  своего  пациента  досрочно,  но   и подполковник, и майор  так и не дотронулись до приготовленного  для  них  презента. А  майор,  приехав   в  Москву,в  командировку,  отказался  даже  от очков.
 
    Пришлось ограничиться благодарственным    письмом.    Может    быть    им,    обоим,   досрочно присвоили очередные воинские звания? Скорей  всего  нет.  А  надо  бы! За  верность  долгу  и  службе.

    А мальчик?   Ну  что ж,  мальчик?  Прошел  он  жестокие,  жизненные университеты, сам стал отцом, все понял, осмотрелся и начал работать. Организовал он предприятие, да не торговое, а производственное, не фуфло – муфло  какое ни будь. Нашел себе  место на рынке сбыта, обзавелся женой, квартирой, машиной и собакой и построил загородный дом на берегу чудного озера.  Очень жалел, что института не закончил. Абрамовичем мог бы стать  или,  не дай бог,  Ходорковским.  Но  болезнь  свою так и не смог превозмочь .Свела она его в могилу. Никого не предавал, никого не убивал, все понял,  все исправил и себя не простил.

     За что же Ты его, Господи? Ведь ни кого  Ты не захотел взять из воров и взяточников и других подонков вместо него? Вон их сколько, хоть пруд пруди, не раскаявшихся, жестоких, алчных и злобных, а Ты его выбрал. Прямо как в библейской легенде про Варавву и Христа. Сначала друга его, закадычного, забрал, доброго и светлого, искренне верящего в Тебя, а  вслед и его самого через муки и страдания, которые он мужественно перенес. Дал бы им пожить немножко! Оба Тебе в одночасье потребовались для дел Твоих божьих? Сам не справился? Помощь людишек, смертных, Тебе потребовалась?
 
    Да кто же  Ты после этого, Господи? Будь Ты проклят бог-отец, слепая сила! Сначала  своего  сына  послал  на  мучения,  а  теперь  и  наших забираешь! Все Тебе  мало! Вот  и  отец  мальчика  материт  Тебя, который  год  уже  подряд,  а Ты все покарать его никак не можешь!  Ни  молнией  убить, ни  болезнь, какую неизлечимую, на него наслать,  ни  в  автокатастрофе умертвить!  А теперь уже  и поздно.
 
    Даже  если  и покараешь, все равно скажут, что он от возраста    помер  или  водительскую  реакцию утратил. Упустил Ты момент, Господи!  Да  и  есть  ли  Ты  на  самом  деле?
 
    И отец    этого    мальчика    уже    давно    ничего   не   боится.   Все равно скоро  убираться пора. Два века- то  еще никто не прожил! А врачи- то, врачи - тоже ведь слуги Твои, божьи и земные! Все ж клятву Гиппократа давали. А лечащий доктор, зная уже о смертельной болезни, не постеснялся взять тридцать тысяч и укатил в город Сочи, в темные ночи! Тоже слуга Твой, божий? Что же Ты его не наказываешь?  А  еще  полтора  десятка лет назад врачи от своих  даже конфет не брали: « Ну что вы, доктор, зачем? Ведь мы же коллеги!»

     И все - таки, живем мы,  и работаем не только среди  преступных, равнодушных и корыстолюбивых сограждан, но и среди героев. Да - да, героев! Только проявляют они себя в экстремальных ситуациях.  Но не любим мы признавать, что даем награды одним, за исправление ошибок, сделанных другими.
 
      Да и вообще в России с наградным процессом что -то не то происходит. Вот говорят - награды  Родины. А как их присуждали? Сначала разнарядку давали на предприятие: столько- то орденов, столько - то медалей. А потом директор, парторг и профорг по представлению директора решали,  кому что давать и отправляли на верх, на досмотр: достоин ли. Да и сейчас, примерно, то же самое. Называются наградами Родины!  Это ты что ли, директор, моя Родина?  Нет, дорогой, это не ты!
     С чего начинается Родина уже всем давным -давно известно! А ведь был случай, когда  при очередном награждении директор собрал свой узкий актив и спросил: « Ну, ребята, кто из вас,  что хочет получить?» И началось: «я хочу  орден Ленина, а я  Октябрьской Революции, а я хотел бы Заслуженного  машиностроителя,  а  мне  не помешало бы звание профессора». Тьфу!
      Не так все это надо делать! Может быть тайным голосованием или  местным,  в   рамках  своего предприятия  референдумом,  или   еще   как.   А  Иван  Андреевич, рисковавший жизнью на ракетном старте,   герой  наш,  не представленный к награде, работает до сих пор и взяток не берет и совсем не потому, что на его работе их никто и не дает. Вот такие награды! Вот такая мораль!
       Интересно, а как у них, там за бугром, относятся к наградам и их присуждению? Тоже так? Наверное, все-таки по- другому. Другое мировоззрение и другая поведенческая культура.

    Есть такая прекрасная страна-Финляндия. Провинцией, когда-то    была российской, пока мы ей самостоятельность и свободу не предоставили после семнадцатого. Чухонцами мы, когда-то, финнов называли. Хоть и соседи мы, географические, но страны по своему образу жизни и культуре, совершенно различные оказались.

   Есть у них там провинциальный городишко – Хамина называется, а в нем универсальный магазин. А перед входом в этот магазин, на дверях объявление на русском языке на большом листе ватмана, что бы в глаза бросалось: «Красть нельзя!   Обо всех случаях кражи сообщается в полицию!». И это при том, что разговорным языком  в Финляндии являются кроме основного - финского, еще и шведский, немецкий и английский. А написано почему - то,  только  на не разговорном русском. Не пошли мы в этот магазин. Чтобы не узнали. Стыдно стало.

     В другой раз в Вуоккати- международном спортивном центре гуляли мы по лесу. А там, в Финляндии, и леса какие-то чудные, светлые, не замусоренные и среди этого великолепия   съедобные  грибы растут с громадными сиреневыми   шляпками.   Но   их   финны  не  едят, а русские   собирают и  сушат. И чистота в лесу необыкновенная! Ни одной бумажки не валяется. и вдруг недалеко от искусственной лыжной трассы видим мы какой - то мусор: смятые упаковки из под сигарет, мороженного, окурки какие- то, разорванные  газеты и всякое прочее непотребство. Глазам своим  не  верим - не может быть! Оказывается, может! Сигареты- то наши, родные: «Прима», «Петр   Великий»,    а    газеты    «МК»,    «Комсомольская    правда»,  «Советский спорт»     и     даже  «Культура». Чем-то родным повеяло. И правильно повеяло! Лыжники  приехали тренироваться из Екатеринбурга.

    Ну, а теперь о не приличном, о чем не принято говорить. В стране Суоми, как впрочем, и во всем цивилизованном мире, на каждой автозаправке имеются туалеты, из которых не хочется выходить. Все там блестит стерильной чистотой и всякими, нужными  для деликатных дел  наворотами  и  приспособлениями. Но вот поближе к русско-финской границе, недалеко от таможни есть торговый центр, в котором, вроде бы все то, и в то же  самое время совсем не то. Русских много там проходит. Дальше  они рассасываются по  стране,  и  их  присутствие  не очень заметно, а здесь  они все проходят через одни  и те же двери. И бедные финны не успевают поддерживать чистоту и порядок. Что можно сказать? «Там русский дух. Там  Русью  пахнет!».
 
     У нас  ведь  все по- другому. Только переедешь  через шлагбаум и в ближайшем поселке увидишь родное  «Мы» и «Жо»,  сколоченное из прогнивших досок,  да еще и с выбитыми сучками для досмотра противоположного пола; как он устроен и чего он там делает.
 
     А в свердловском аэропорту «Кольцово» в семидесятые годы был сооружен новый капитальный туалет, в бетонном полу которого    было устроено  в ряд  без  всяких  кабинок  два  десятка  дыр, предназначенных для одновременного  употребления. И вот два десятка счастливцев в позе «орла», закрываясь друг от друга газетами и делая вид, что они заняты только их чтением, коллективно справляли свои интимные нужды, а следующие два десятка страдальцев стояли перед ними, переминаясь с ноги на ногу, и дожидались своей очереди. Какое чудовище спроектировало и построило это сооружение?
 
     Но это еще что!   В другом  российском аэропорту вместо отверстий над выгребной ямой была из прутков сварена решетка, на которой одновременно сидели в той же позе дюжина таких же страдальцев.  Время от времени в помещение заходило неопределенное существо среднего рода, и независимо от присутствовавших клиентов производило обмыв решетки из шланга. Это надо было видеть!
 
      А в новгородский кэмпинг заехал однажды роскошный белый «ситроен»,похожий на автомобиль Фантомаса. И выпорхнуло из него нечто грациозное и воздушное. И пританцовывая, как бабочка, полетело в общественный туалет - обшарпанный бетонный куб, стоящий посреди фанерных туристских   домиков. Обратно, из этого туалета   вылетела   уже   не бабочка,   а  выползла  какая - то зеленая   муха с   обвисшими   крыльями. Как   вы   думаете,  что она там увидела? Вот такая российская санитария! ХХ век!
 
    Да и сейчас, в двадцать первом, пытаются   как- то   кардинально    решить этот   животрепещущий вопрос,  производят   массовые  закупки   индивидуальных   кабинок   и устанавливают их в местах общего пользования . Но  моментально на них вешается амбарный замок, и они превращаются в индивидуальные ватер  - клозеты для личного использования персоналом, на территории которого они расположены.
 
    Еще чего придумали - убирать за посторонними! Не так мы воспитаны!  Хоть и не князья. Правильно рассуждают! Конечно не из князей, а из рабов, а рабы всегда стараются отмежеваться  от своего прошлого, от той грязи, в которой  родились их отцы и которой они сейчас  так стесняются. Впрочем, тем же рабам ничто не мешает взять эти кабинки в аренду, посадить на табуретки  рядом с ними хмурых теток и взимать с каждого несчастного по червонцу. А сами мы ни-ни! Ментальность у нас не та.  Не  можем  мы  сами заниматься  этим недостойным делом.

    Когда в начале девяностых   годов    ракетное   КБ   потеряло   тематику,   и   было близко   к   банкротству, один из заместителей   Главного   на   планерке,  посвященной    поискам заказов, предложил заняться разработкой оборудования для утилизации биогаза  в сельских коровниках, все остальные  участники  совещания  брезгливо поморщились и назвали его «говночистом».
 
    А вот в той же Финляндии применяется такое канализационное оборудование, после работы с которым, оператор может спокойно приниматься за обед, не помыв руки. Он, правда, все равно их помоет. Воспитан так! А у нас все по - другому.

     Когда в Байконуре строился один из  ракетно-космических стартов, пришло указание резко сократить расходы по его созданию. И, естественно, в первую очередь стали сокращать затраты на благоустройство, жилье и другие объекты, не относящиеся непосредственно к технологическим процессам. Мы всегда так делаем. На  мольбы офицеров сохранить туалеты в отапливаемых сооружениях стартового комплекса, заместитель начальника   строительства  и  расквартирования  войск,  генерал-полковник, уважаемый в отрасли  специалист и  опытный военоначальник, ответил: «Пол - России до ветру ходит, а вы с комфортом пожить хотите?».
     И из полсотни сооружений туалеты оставили только в трех! Представляете, сколько потом солдатских «мин» оказалось вокруг всех остальных? Ну, а с другой стороны, почему бы нам действительно не пожить с комфортом? Строили- то в двадцатом веке, а вошли в двадцать первый с мышлением барского   управляющего    из   девятнадцатого!  А  ведь  все  мы - современники и соотечественники.

    На глазах у каждого из нас и в общении друг с другом предстают три поколения: родители, мы сами и наши дети. И еще неизвестно, как сложится судьба у внука того самого генерала и не окажется ли он в Байконуре и не вспомнит ли он недобрым словом своего непритязательного деда, который, как Вы понимаете, сам лично, до ветру, как пол- России  бегал, наверно, только, когда курсантом был.

    Были  тут как- то москвичи,  в одном провинциальном русском городке, на юге России, на самой границе с Самостийной. Таких городишек много в России. Местные производства, профучилище, мастерские, даже трибуны для знатных людей  на центральной площади под указующим перстом вождя. Гостиничка, деревянная есть, городские учреждения, храм приличный, достойный даже города покрупнее, рынок продовольственно-вещевой, как всюду, магазинчики, дискотека, огороды, одноэтажные домишки, городской парк, разбитые дороги.
 
    Как во всех провинциальных русских городках. Все там есть. И ничего там нет. Занятости нет,  рабочих  мест  нет, а значит  и  всего  остального. Чем  там народ живет?  Да вымирает! Как и во всей России.
    А проживала в этом городе одна молодая хорошая женщина. Замужем была дважды, двоих сынишек родила, институт радиотехнический закончила и уехала  с мужем в Германию. Офицером он служил в группе советских войск. И это было самое счастливое в ее жизни время,  не считая, конечно, детства.
     Но это все было до развала и наступления второго в российской истории смутного времени. Только в отличие от поляков мы это смутное время сами сделали. А, когда войска из Германии вывели, офицеры оказались никому не нужными и  разъехались кто куда, а  наши  герои  в  этот самый провинциальный город, к теще на блины. Не получились блины-то без работы.
      И уехал командир оттуда на совсем - искать лучшую долю, а первый муж тоже сгинул. И осталась эта хорошая  женщина одна с двумя сыновьями-подростками и ортодоксальным  дедом, бывшим советским партийным деятелем местного разлива, а ныне хозяином квартиры, агрессивным пенсионером,    впавшим    в стариковский    маразм  и пьянство. Вытянула она все- таки детишек своих, отдав одного на срочную службу, а второго, младшего, в колледж- в  то самое профучилище.   Все -  таки,   как   ни   как,  а специальность  будет.
 
     Старший в Советской Армии хорошо служил. Попал он связистом на самый север нашей  Родины, не далеко от знаменитого Гаджиева-базы  наших     подводных     лодок Краснознаменного Северного Флота. Был он у командования части на хорошем счету, получал благодарности,   и будущее после дембеля рисовалось ему в лучезарном свете.
 
    А младший, как это с ними часто бывает в переходном возрасте, перестал учиться и оказался перед угрозой исключения из колледжа. Пришлось ехать москвичам туда, вправлять парню мозги и просить директора колледжа о снисхождении.

    Все   у    них    получилось,    разгильдяй    закончил   колледж,  женился, обзавелся дитем, а работу по специальности  в этом, богом проклятом провинциальном городке, так и не нашел и при помощи тестя устроился    охранником    на   почту.   Вот   ведь   тоже:   технари- коммунальщики не нужны, а охранники нужны, что в столице, что в Мухогорске.  Потом он и оттуда сбежал и уехал в поисках  лучшей  жизни,  бросив  семью,  к  папеньке  своему  в Белоруссию.
 
    А старший после дембеля вернулся домой и устроился на работу в ближний совхоз прицепщиком на трактор. Но что там заработаешь? Да и работа сезонная. И завербовался он в Чечню, прослужив там два года и повидав там такое, что лучше бы  и в страшном сне не приснилось.
    А когда, отбыв срок, он как положено, явился  за завоеванными деньгами, ему их не выдали, сославшись на то, что где- то в Москве, в Минобороне их не оформили. И  как в народе говорят «с  концами». Так он их и не получил. За что два года ходил под пулями боевиков и головой своей рисковал в буквальном смысле?
     Тогда ведь они любили головы отсекать. Особенно русским, особенно контрактникам. Найти бы этих штабных сволочей, да им бы и отсечь! Так ведь не найдешь. Москва слезам не верит, и запил парень по -черному. И мама с ним тоже.  Это при их- то специальностях и жизненном опыте.

    Она в Германии еще и профессию бухгалтера  освоила. Но нет в городе работы. И пошли они по огородам: где картошку копнуть, где навоз разбросать. А там, какая валюта? Бутылка!
    Умерла  эта  хорошая  женщина от сердечного приступа, так и не увидев лучшей доли. А сын тоже плохо кончил. В тюрьму попал на долгий срок, на девятнадцать лет. За убийство самогонщицы. Кого винить? Кто изуродовал их судьбы? Горбачев что ли, или Ельцин, или Гайдар?
 
      Вот так и  спивается, вот так и  вымирает российский народ почти по миллиону в год.                Прав Бестужев-Лада: нет в России воспроизводства населения! Арифметика  простая: если двое не родят четверых, то так двое в численности и останутся. Вот проблема, которую должны решать Президент, правительство и прочие властные структуры, а не только бросать молодым обесценивающиеся подачки.
 
      Приезжал в этот городок проводить   свою   предвыборную   кампанию  самый главный наш государственный шут - сын юриста со своими соколами. Выступил он перед  собравшимся народом, обозвал его дерьмом, от которого  воняет,  и  сообщил, что  только он поможет им создать лучшую жизнь. За дерьмо граждане на него обиделись очень, и изгнали беса из города, даром что сын юриста и столичная штучка. И соколы не помогли. Отыгрались они на гостинице перед отъездом в столицу, переломали там мебель, разбили лампы, выдрали сантехнику и побили стекла.
 
    Ну и что? Его наказали? А все почему? Шут- то он шут, но нужный шут. Настоящий шут - он, ох как далеко не прост. Это еще императрица Анна Иоановна понимала! И в нужную минуту они под маской дурачины всегда помогали  господину, своему государю, так же как  этот,  нынешний,  в  отличие,  кстати,  от  юродивых,  проклятий которых государи панически боялись. Так может, пришла пора и юродивым появиться? А то шутов полным- полно, а «настоящих буйных мало: вот и нету вожаков!».

    Ну, а что же в Москве, в столице? Ну, давайте сделаем нудный социальный срез с одного типового московского дома, с одного из его пяти подъездов. Дом как дом. Обыкновенный. В Раменках. И проживает в нем средний класс. Не элита.

   На первом этаже в трехкомнатной квартире очень приличная семья    жила.
   Из    коренных    москвичей.  Переселили    их    из коммуналки. Они и на первый этаж согласились от радости. Мать очень разумная женщина, настоящая интеллигентка из народа, да и отец тоже очень приличный был человек. Двое сынов. Домик в деревне.  Шесть соток. Когда  перестройка началась оба потеряли работу из - за развала и возраста, а устроиться, разумеется, уже ни куда не смогли. Шесть соток мало-мало помогали. Дворниками пошли - снег разгребать. Это в таком - то возрасте! Ну и, конечно, сам стал закладывать, за воротник , а она продолжала   трудиться  на   жилищно-коммунальной  ниве,  пока птенцов своих, неразумных, не подняла. Удалось ей это сделать. «Благословите женщину!». Старший сразу себя нашел, зарабатывать неплохо стал, да и младший похулиганил,    похулиганил  немножко, а потом трудный возраст превозмог, художественные  наклонности проявил и по этой стезе  пошел, машину купил, женился и жильем отдельно от мамочки обзавелся. А отец так и умер в запое. Жаль его.
 
    А    рядом    в   квартире   живет   одинокая женщина с собачкой  комнатной и сыном - несколько замкнутым студентом, учащимся колледжа. На что живут? Да на ее заработок. Получает, наверное, не плохо. В системе МОСЭНЕРГО работает, а своим там, говорят,  нормально платят. Не пошикуешь, конечно, но прожить в наше суровое время, как - то можно, даже с учащимся и собачкой. Была бы работа!
 
    В    соседней    квартире    проживает    милиционер  в отставке, серьезный такой человек, обстоятельный. Супруга его тоже немногословна, чистоту очень любит и поддерживает ее, даже на общей лестничной клетке, по видимому, органически не выносит грязи. Дочка у них есть, взрослая. Целый день на работе. Так и живут на их пенсию, и ее зарплату.
 
     А рядом находилась  на балансе ЖЭК «нехорошая квартира». Проживали там по разнарядке конторы не продолжительное время разные  темные личности. Поживут, поживут некоторое время и исчезнут. И работники метлы там жили, и бомжи какие - то, и вообще какие -то подозрительные личности, и даже наркоманы. В конце- концов, это надоело даже ЖЭК и в этой квартире сделали ремонт, врезали унитаз ( а то ведь даже его  не было) и,    наверное,    продали    каким -то     приличным    дамам. С соседями не общаются, чем занимаются и на что живут не известно. Да и бог с ними! Пусть живут.

     На втором  этаже живет семья, въехавшая в квартиру по обмену, уже после заселения дома. Глава семьи Леонид Иванович, человек очень общительный, с двумя «верхними» образованиями: филологическим и философским, высокий и толстый, добродушный и веселый. Все было бы в порядке. Машина есть, дом на  Украине на тихой рыбной речке купил. Живи и  радуйся! 
     А  тут  вдруг  перестройка грянула.  Времена -то какие были! Все надеялись на лучшую и свободную жизнь! А получилось что? Сын его приемный, очень симпатичный, интеллигентный парень в торговлю пошел. Кинули его на деньги, поставили на счетчик, и в результате повесился ведь парень!
     А дочка его, милашечка такая, девочка симпатичная, в четырнадцать лет губки красить начала, сисечки наела, со студентами   из   Лумумбы   и коммерсантами разными, цветными, романы крутить начала. А романы чем  обычно кончаются? Вот то -то   и   оно!  Дочка  у  нее  появилась-  мулаточка,  курчавенькая, внучка у Леонида Ивановича. А их всех кормить надо. Бабушка только- только на работу устроилась, тоже в торговлю, но не очень удачно.
     И стал Леонид Иванович «бомбить». Бомбить и горе свое заливать. А попробуй - не расслабься! В пять-шесть вставать надо, чтобы во Внуково первых прилетающих взять, да еще несколько рейсов сделать. А здоровье  одно, хоть и богатырское было. Опустился он, сидел  в своей комнатке, в трехкомнатной квартире, голый,  в одних только трусах,   съезжавших с живота на лобок, и квасил.
     Иногда  возникали конфликты с очередными разноцветными претендентами на его симпатичную дочку, и тогда его, голого, избивали прямо на асфальте, на тротуаре, возле парадной двери, на глазах у всех соседей. Чем все это могло закончиться? Только  инфарктом. Или инсультом. У него, к счастью, инфарктом,  иначе бы так и остался гнить,  ни кому не нужный.
     Его тоже очень жаль. Порядочный  был человек. Если  и  брал в долг, все отдавал - до копейки. Собачка у него была. Любил ее очень и нянькался с ней до ее конца, а потом убивался  по ней уже до самого своего конца.

     Рядом с ними в однокомнатной квартире жил классный токарь. Одинокий человек. На заводе имени Орджоникидзе работал. Теперь не известно чем занимается. Молчит! Вы давно видели живого токаря?

     Следующая квартира нам не известна, а вот рядом с ней,  двухкомнатную, снимает, а может быть уже и купил представительный красивый грузин. Резо его зовут. Недавно появился, года три назад. Ездит на «Жигулях - 2105». Иногда его дама посещает, тоже грузинка, тоже очень представительная. Кто он?  Непонятный  какой- то  грузин. Если был бы богатый человек, не стал  бы  он  снимать  квартиру  в  таком  доме и ездить на «Жигулях». А  может   быть очень хитрый? Но вот начали их, грузин, гнобить, и исчез человек! Съехал куда-то. А может на Родину свою, уехал.

      На третьем этаже живет заместитель директора одного из институтов Академии наук. Современный человек.  И выпить не дурак!  И дело, чувствуется, знает. Супруга в МВД работает -  воинское звание имеет, сын устроен, рядом в элитном доме родственники  живут. В  общем, там  все  в  порядке! Даже сказать нечего.

      Следующая квартира нам тоже неизвестна, а вот в соседней проживали реабилитированные мама с сыном. На чистейшем французском изъяснялись, только вот общаться с ними было некому. Мама  была еще пообщительней сына, но уж плоха больно. И умерла первой. А сын всегда ходил очень замкнутый и гордый. На  Иосифа  Бродского,  чем - то  похожий. Родных  у  них, наверно, никого не было, потому что, когда умер сын, тело его пролежало в квартире больше двух недель и никто не хватился кроме соседей, унюхавших  не  ладное. Рядом на тумбочке остались не тронутые таблетки нитроглицерина. Дотянуться, наверно, не успел. Потом в эту квартиру вселилась шумная семья, любители компаний и застолий, потом и они съехали, и теперь там живут какие- то неизвестные тихие люди.

     В двухкомнатной проживала участница войны с сыном. Тоже нормальная семья, если только могут быть нормальными семьи без отца, без мужчины.   Во   всяком   случае, сын  закончил институт, работал в закрытом учреждении, она тоже работала, зарабатывали, по видимому,  достаточно для более- менее сносной жизни, а когда мать умерла, сын женился и ушел из оборонки в коммерцию. Тоже нормально! Оборонку вот только жалко!

     На  четвертом  этаже  жила  очень  приличная татарская семья. Чистюли      необыкновенные.  Профессионалы-строители.   Сами  всегда ремонт делали. Две дочки симпатичных были. Папа  вот, правда, полюбил другую и свалил из семьи. Одна дочь вышла замуж и ушла к мужу,  а со второй трагедия случилась: беспощадный рак съел ее, молодую, за полгода. И остались в этой трехкомнатной квартире бабушка с подростком внуком, зацикленном на компьютере и Интернете. Что они кушали? Вроде бы он даже на работу устраивался, потом бросал.

    А кончилось дело тем, что обменяли они свою квартиру, наверно, с  доплатой  и  съехали, а  теперь там живет очень симпатичная семья: мама,  дочь, внучка и бабушка.  Мама и дочка очень деловые:  бизнес - вумен. Бабушка за домом,внучкой и собачкой следит. Собачка тоже девочка. «Ребро Адама!».  Даже симпатию вызывают! Евроремонт сделали, квартиру перестроили и уютное гнездо свили.

   Соседка у них в однокомнатной квартире живет - ветеран войны. В органах служила, в  охране,  да  и  в боевых действиях участвовала. Много на  своем  веку  повидала. Никого  не  боялась, ни  начальства, ни хулиганов, ни бандитов, ни черта, ни дьявола! Грозная была женщина. Подъезд держала в порядке. Как тогда говорили: «Подъезд образцового социалистического содержания» Коммунистов, конечно, любила. Ристалища с  соседями-демократами  и прочими либералами, устраивала показательные, Горбачева и Ельцина ненавидела! Зюганова любила, пока не разобралась, кто он на самом  деле. И возненавидела его пуще Ельцина! За измену и предательство! А сейчас совсем сникла. Возраст уже.  Слепенькая, но видит еще. Скоро под девяносто будет. Дай ей бог, пожить еще немного. На племянников    вся    надежда,    что    не    бросят  ее, одинокую  и похоронят достойно. Во всяком случае, похоронную музыку  она уже  сама записала на свой старый катушечный магнитофон.

     А в следующей квартире жил с женой, дочкой и роскошным псом- колли  начальник  цеха с завода имени Орджоникидзе. Это тот самый завод, который уникальные станки выпускал для нашей промышленности. И когда произошел великий  облом, рухнуло производство, и отечественная станкостроительная промышленность завалилась на бок, проклял он все свои коммунистические убеждения, сжег партбилет и устроился начальником охраны на одну из  многочисленных, возникавших как грибы после дождя, коммерческих фирм, а супруга его ушла горничной в престижную гостиницу.
 
     Жизнь у них стала веселее и зажиточнее.   Только вот, ностальгия по заводу достает его часто. Вы когда – ни будь ощущали запах цеха, где обрабатывают и варят металл? Ни с чем не сравнимый запах железной стружки и горящего металла, и когда этот запах вдруг напоминает о себе, в башку лезут всякие гнусные мысли: выиграл по жизни или проиграл, уйдя в эту обрыдлую охрану, где здоровенные мужики маются у дверей офисов и магазинов.

      В  следующей  квартире  живет  еще не очень старая одинокая серая мышь. Кто такая,  неизвестно, на что живет тоже. На пенсию, наверно. Хотя как на нее прожить?  Поэтому к ней иногда и приезжает крутая иномарка с молодыми людьми. Тоже племянники, наверно. Будем надеяться!

      На пятом этаже в трехкомнатной квартире живет бывший заместитель главного конструктора, ныне на пенсии. Весь в орденах и медалях,  хоть  на  спину  вешай.  Как  моряки  говорят  про таких:  «вся задница в ракушках». Супруга его все еще работает, тоже заместителем главного, только врача в городской поликлинике. Уходить с работы боится, хотя и пора уже. Отдохнуть бы надо, да на что жить, как привыкли? Как лекарства доставать? Уж очень не хотелось бы ухудшать образ жизни. И так ведь никогда не шиковали.
 
     По - хорошему,  как  у  них,  у  загнивающих,  заместитель директора института и заместитель главного врача, ну хоть приличную фазенду на озерах с небольшой яхтой  должны были бы иметь. Но яхты  и  дворцы   на  взморье  сейчас  другие  имеют - бывшие продавцы игрушек   и  иже с ними.    А   у  бывшего  директора института, зато хоть десять соток есть, где они с женой морковку сажают и цветочки. А у главного врача, той же поликлиники  кроме московской квартиры, где он живет с больной женой, дочерью и внуком, вообще больше ничего нет. Кроме забот.

   Соседняя однокомнатная - ведомственная. Проживают в ней молодые офицеры милиции с семьями, до тех пор, пока свою не получат. Иногда годами. Дети  рождаются и в школу идут. И все в одной  комнате  и проживают. На глазах у детей все и делается. И любовь плотская и драки. И детей тут же воспитывают. А до них один милиционер сдавал эту квартиру валютной проститутке. Вот это было зрелище! Каждый день за ней приезжал шестисотый  «мерин», она  изящно  вспархивала в него, вся такая недоступная, вся такая независимая,  и уезжала на работу.

    Рядом инвалид войны жил с женой. Угрюмый был человек. Войну прошел. Не любил о ней вспоминать. Но своим рассказывал. Как в штыковые атаки ходил, как рядом с ним бежал на немца солдат с оторванной головой. Ему снарядом только что голову снесло, а он все бежал и бежал по инерции и сжимал в руках винтовку. А сейчас в этой квартире осталась его вдова. Сын иногда приезжает, помогает ей продуктами и уходом. Где - то, работает, но тоже наверно не здорово. «Москвича»  не меняет, уж который год!
 
    Следующая квартира, двухкомнатная совершенно не понятная. Молодая женщина, невзрачная, с каким - то мужиком приезжала, лет пять назад, когда в ее квартиру залезли и шубу сперли. Поставил он ей металлическую дверь,  и опять уехали и больше не появлялись.

    Скоро, скоро  закончим  социологический  срез. Три этажа всего осталось!

    На шестом большая семья живет, в трехкомнатной квартире. Интеллигентная семья. И приветливая, особенно он - глава семьи. Она тоже, только стесняется. Потому что оба немые. Он - сын генерала, работает на оптическом производстве и зарабатывает неплохо, хотя и не стабильно. Как- то, экономят свои расходы, как- то выживают. А дети говорящие, воспитанные, приветливые современные молодые люди. Дочка уже замуж вышла и съехала на мужнее  жилье. Уже, полегче стало. Так и живут. Достойны уважения!

      Однокомнатная нам тоже неизвестна, а вот двухкомнатная известна   не   только   нам,   но   и  всему   дому,  а   может  быть и    всей    округе.   Жили   там   тоже     реабилитированные.   Он высокий,  статный, бывший летчик,   красивый   мужчина,  не   богато,  но со вкусом одевавшийся, достаточно энергичный и подвижный, работал в  «Мемориале».  Лагеря его не сломили. Но чувствовалось  в нем, неудовлетворенность    прожитой     жизнью,    которая    дается    нам   всего   только   один   раз,    и   лежала   на   нем   печать досады   и   ненависти   к    тем,    кто    эту      жизнь     ему     поломал.   Ушел    он     из     жизни,  как – то, незаметно для подъезда.

     А вот супруга его стала  известным человеком и в доме,  в Управе и в муниципалитете.  В совете ветеранов работала. Защищала права жителей дома, организовывала продажу товаров по низким ценам, обеспечивала продажу  в  зимнее  время  вкусной  липецкой  картошки  прямо  с машины, насмерть боролась с «ракушками», которые заполонили все московские дворы. Да и вправду сказать - безобразие эти ракушки, уродуют столицу, нигде в европейских городах такого безобразия    и   в   помине   нету.

     А   кто   виноват? Сами   же проблему создали, которую вот уже два десятка лет и решить не можем. При коммунистах никак не ожидали такого катаклизма с личным транспортом, хотя весь цивилизованный мир уже катался на своих личных автомобилях. А  нас, как всегда, марксистско-ленинская идеология подвела: курс был официальный, поддержанный армией прикормленных социологов о преобладающем развитии общественного транспорта. Вот и оказались и без гаражей, и без достаточного и современного общественного транспорта. Идеология не позволяла, и градостроительные нормы не предусматривали, да и разруха свое дело сделала.
 
    А сейчас все суетятся,  все хотят нас в народные гаражи загнать, по цене выше, чем сами машины стоят. Кто пойдет? Да и машин от этого меньше не станет. На газоны будут ставить. Да и у властей забот прибавиться: с вандалами и угонщиками сражаться. Проблемы так не снимаются! Да что говорить? Противно уже, да и отвлеклись мы от основной темы, от социологического среза.

    На седьмом хорошая семья живет, современная, деловая. Все работают.     Мать,     отец,     сын.     Очень     приличные,     очень выдержанные люди. Въехали по обмену, сделали перепланировку  квартиры и евроремонт. Теперь живут в свое удовольствие. Зарабатывают, чувствуется ,  неплохо. Но на торговцев не похожи.

    А в соседях медсестра одна жила. И сдала она свою однокомнатную квартиру таджику,  перекупщику дури. Видать заплатил он хорошо. С женой ведь и трехмесячным ребенком въехал. Что тут было! Наркоманы заполнили не только подъезд, но и двор. В кодовой двери  замки ломали, дверь  ногами  отрывали,  за  ракушками  прятались  от  милиции,  а  ему наркодельцы  все возили и возили товар, мешками, в дорогих иномарках  навороченных.  Чудной  какой- то  таджик  был.  Сам наркотик принимал, жене и сыну, трехмесячному, скармливал, хотя это у них, у наркодельцов, не принято и торговал- то уж больно открыто. Все об этом знали, вся округа, и участковый тоже был очень хорошо осведомлен. Но пришло время, и сгинул он. Скорее всего, по команде своих хозяев сменил точку, когда положение стало уже совсем нетерпимым, а участковый в квартиру хорошую переехал и дорогую иномарку купил.

    В  другой  квартире  на  этом  же  этаже  тоже  жил милиционер. Демобилизовался он еще молодым и  долго не мог устроиться. Самый   разгар  перестройки   был.   А  потом получилось у него. В трест озеленения попал на руководящую работу. Парень  нормальный оказался. Разумный. Все у него хорошо пошло и в работе и в семье.   Дочка   в   университет   поступила, машину купили, шесть своих соток  с успехом возделывают. Все хорошо!

     А рядом в двухкомнатной тоже офицер живет, подполковник в отставке, с женой, кошкой и собачкой. Симпатичные оба, особенно, когда  помоложе  были. Только  замкнутые.  В  себя  не допускают. И живут тихо. Без застолий. Он внешне на дореволюционного русского офицера  похож., каких Куприн любил описывать. А она тоже похожа на  барышню из дворянской семьи.  Под выходные на дачку ездят на двадцать четвертой «Волге». Чем живут неизвестно. Он  скорей всего по коммерции, а она, по - видимому, служит где- то.

   На восьмом, предпоследнем, в трехкомнатной квартире большая семья жила. Хозяин заместителем директора оборонного предприятия работал, авторитет имел в отрасли, на хорошем счету у министра был. Заболел, к несчастью, и скончался. Еще шестидесяти не было. Остались в этой квартире вдова, сын-инвалид по здоровью, невестка, две симпатичных внучки  и здоровенная, полная достоинства, мохнатая овчарка-кавказец. Все где - то работают, но не на производстве. А на лето уезжают за 300 км от Москвы, на природу в собственный дом, купленный еще отцом при жизни.

   Рядом жил один хороший человек, монтажник по профессии. Старенькая   мама   у   него   была,   совсем   больная   и веселый, развеселый пес, любимец всех детей  и взрослых. Сам  на хорошем счету был. Начальство его ценило, и даже за границу на монтаж оборудования разрешали ему летать вместе с его любимым псом. Сестра его была замужем, жила отдельно от них, женщиной была богатой, все по за границам моталась, и когда стало совсем плохо, помогала ему, чем могла. А  плохо стало, когда умерла мама, которую он очень любил и со смертью  которой  так  и  не  смирился, даже  когда  тяжело  заболел сам. Ходить уже не мог, а лечился все тем же традиционным русским способом. Причем без меры. Сначала собачка умерла. Непроходимость  у нее  была. Тяжело  умирала.  А  потом  и  сам хозяин. Сестра в очередной загранке находилась и приехала только на похороны. А ведь молодой еще был. Только- только за сорок перевалило.

   И  на этом же этаже в двухкомнатной квартире живет еще одна татарская работящая семья. Сам водителем работал, а как на пенсию вышел, устраивался по случаю; то дворником, то сторожем, то консьержем в элитных домах. Попивал иногда, но как все, не заливался до ушей. И  работал до конца, пока не  сразил    его    инсульт.    Выходили    его    жена   и дочка, не дали помереть. Супруга достойной женщиной оказалась и бабой не базарной.    Хороший    человечек.    Дочка      по     молодости погуливала,  парня   родила. Забрали   его   потом   на воспитание свекровь с тестем, но связи друг с другом не порвали и продолжали общаться. Вырастили парня. А дочь снова вышла замуж и выродила симпатичную и смышленую девочку. Так и живут   все   вместе:   старики   и   молодые.   Нормальная   семья. Тесновато, правда, но дружно. Чем живут? Наверно, зять- добытчик. Тоже водителем работает. Ну и дочь с мамой подрабатывают по случаю.  Может и за прилавком. Но  люди трудовые. Ничего не скажешь!

    И, наконец, последний, самый верхний девятый этаж. Трехкомнатная квартира принадлежит там повару, специалисту по здоровой и вкусной пище. Без всякой иронии. Он действительно хороший повар, обслуживал и здесь и за границей ответственных представителей Министерства  иностранных дел на уровне послов, атташе и прочих высокопоставленных особ. Во многих странах поработал. А сейчас на Рублевке служит, да и живет там же со своей половиной, а кого кормит, не говорит. Не положено. Парень   - то    хороший,    порадоваться    за    него    можно.   Да и зарабатывает, видать, не плохо: с «Жигулей» на роскошную «Мицубиси» пересел, а «ракушку» свою сдает. Здесь у него в квартире сын нынче проживает, после дембеля.

   И вот, наконец, последняя двухкомнатная. Проживает там странная     девочка-  студентка     с     двумя     собачками.  Очень прагматичная,  но  в  то же  время завороженная какая- то. Говорит отрывисто и в глаза не смотрит. Но ведь это же еще не порок? А собачки ее в шоу у Ширвинда- младшего в состязаниях участвовали и даже призы брали. И по телевидению их показывали.
 
   В этой квартире раньше жил один незаурядный человек. Из «шестидесятников». На Магадане работал диктором на радио. А в Москве как режиссер, сценарист и диктор вел одно время передачу «Московский радиочас». Един в трех лицах!  Потом   работал  в московских издательствах. На гитаре играл прекрасно, пел завораживающе. Репертуар  его составляли песни Окуджавы,  Высоцкого,   Галича  и  других   свободолюбивых   бардов. По Москве расходились и его магнитофонные записи. На Истринском водохранилище  на его гитару собирались толпы туристов, готовых слушать всю ночь его песни.  А он и мог петь всю ночь, ни разу не повторяясь.
    
      Вот такой  типовой  подъезд обычного московского дома. Таких домов в столице свыше одиннадцати тысяч. Резко они по уровню жизни своих обитателей отличаются от провинциального уровня. Но признайтесь в душе, разве это достойный уровень? И вы обратили  внимание,  что  среди  жителей  подъезда  нет  людей с производства? Где токари, фрезеровщики, слесари, сборщики, лекальщики, рабочие высокой квалификации, гордость российского  рабочего класса?

      Да и есть ли сам класс - то? И второе: почти на каждом этаже или алкоголизм или бытовое пьянство. И третье: детишек нет в этом подъезде. Всего одна мамочка с коляской гуляет, Это в столице, в сравнительно благополучном доме.

     Что же творится там, на необозримых просторах? Вырождение нации? Империя уже перестала существовать. Теперь должен выродиться и погибнуть  ее  народ? Вот и давайте посмотрим, что же у этого, все повидавшего и все пережившего народа наболело?

    Представим себе на минутку невозможное: обычный житель из такого  же подъезда, ну допустим,  Иван Колубков,  получил вдруг приглашение обратиться к народу с трибуны мавзолея на Красной площади!




ГЛАВА 8.  РЕЧЬ ВАНИ КОЛУБКОВА


        Работают все радиостанции и все каналы телевидения Российской Федерации.
         Голос диктора: « Дорогие сограждане! Сейчас перед вами выступит представитель всех трудящихся нашей страны - Иван Колубков»

                Речь Вани Колубкова:

     Граждане! Вы уж меня извините: не знаю, как назвать  вас.
     Товарищами вроде бы не назовешь.  Товарищи - это по партии бывают или друзья. Господами тоже  не  назовешь. Ну,  какие  мы  с вами,  господа? Рабочие
ведь, в общем - то люди.
   Сударь, да сударыня - это скорее из восемнадцатого века. Так и видишь его - сударя,  в   длинной  ночной  рубашке,  в  колпаке  и  с  очками  на крючковатом носу.
     Братаном или братишкой тоже не назовешь - милицейским протоколом попахивает.
     Земляком?  Ну, какой я ему земляк? Я  из Москвы, а он из Саратова.
     Вот в Англии или США, там у них Сэр, так это, действительно, Сэр. Он и полицейский- Сэр и президент тоже Сэр,   да и бродяга последний, он тоже Сэр. Это потому, что уважают друг друга, кто бы ты ни был.
     А у нас, в России, издавна барин был, да господин. А ко всем остальным было снисходительно-презрительное: «Скажи - ка, любезный….». Но бар уже нет, остались только для обращения друг к другу: «мужчина»,    «женщина»,    «девушка»,     «молодой     человек». Физиология сплошная.   
     Граждане?    Так  это   же   из    Великой Французской революции. Гражданин Марат! Гражданин Робеспьер!
     А у нас  гражданин за автобусом бежит в куртке не первой свежести, в стоптанных ботинках и с двумя  пакетами полиэтиленовыми   в   зубах, да   и  прокурорской  терминологией, это обращение тоже попахивает.  Так мы за девяносто лет и не научились, как с уважением друг к другу обращаться.
     И, все - таки, буду я вас называть «Граждане». Сподручней, как -  то. Вы уж меня извините!

    Не хотел я, граждане, выступать перед вами.  Но уж очень обидно  стало! Ведь говорим, говорим, а толку все нет и нет.
    Ведь раньше как бывало? В цеху у нас, в стенгазете, напишут про кого, так   сразу   обсуждение   на   партбюро:  что   там   у   вас  такое? Разберутся  и накажут, будьте уверенны! Я уж и не говорю про заводскую многотиражку! А, не дай бог, в городскую газету попадешь, так вообще без партбилета окажешься! А без партбилета куда? Да никуда! Сливай воду!
    А сейчас что? Пиши, ни пиши о жизни нашей суетной, про безобразия на местах, про чиновников  бездушных -  все  едино!  Ведь до чего дошли? Такого раньше  не  бывало!  Вообще  не  отвечать!  Ни  на  письма,  ни на статьи. Как будто их и не было. Ладно, от нас, маленьких людей, но ведь когда заслуженные пишут, ученые там разные, корреспонденты, писатели известные! А, один черт! Все равно не замечают. Собака лает, а караван идет! А по анонимкам постановление есть вообще их во внимание не принимать!
      А как я свою фамилию напишу и адрес? Меня же потом по ним вычислят и убьют или сгноят. Знаем мы это дело! Проходили! Так же как в свидетели записаться. Мне или семье моей, это нужно? Закон  о свидетелях приняли, а защиту  им все равно не обеспечили. Менты же и продадут, да еще задешево.

     А ведь есть о чем поговорить! У нас ведь куда ни кинь, всюду блин! Почему так?
      Вот возьмем самое главное: отчего мы живем так плохо? Не все, конечно, но большинство. Богатых - то у нас  всего процентов 10-15 ,  да   и  те  не  от  трудов   праведных.  Это,  считай,  четырнадцать миллионов. Здесь вся элита: политики, депутаты, чиновники,  торговцы, коммерсанты, артисты, писатели, музыканты, воры и бандиты. Да и то не все. Только крутые.
     Есть у нас народные артисты, которые, если и не бедствуют, то и на Багамы каждый выходной не ездят. Конечно, крутому коммерсанту заплатить квартплату, да налоги отдать - раз плюнуть, он и не почувствует ни тарифов, ни инфляции и будет считать,  писать и говорить, что жить стало лучше, жить стало веселее и страна  на всех парах летит к процветанию.
     Это потому, что он лично и его семья  живет в полном довольстве и  в том самом   процветании. Вон   даже   повар   у   какой -то  сволочи из Рублевки, которую он  сам же  и презирает,  живет в коттедже для прислуги, имеет  «Мицубиси», а московскую квартиру  сдает. Но это хоть повар, рабочий человек. А остальные  80 процентов -110 миллионов, это ведь средний класс да нищие.

     Да взять хотя бы  друга моего: Леню Голубкова, помните такого?   Сапоги   жене  он  все - таки    тогда купил,  а   вот шубу справить не сумел. Копил, копил, а дефолт взял все и съел. И, что всего обидней, граждане?
    Ведь все в нашей  огромной стране есть. Я  уж  не    говорю  про  нефть. Сейчас  не  об  этом. Это  особый  разговор.  Все  остальное  у  нас  тоже  есть.  Только доставай  и  используй  с  умом.
 
    Что там американцы! Богатейшая страна была бы в мире! Сами во всем виноваты. Только  мы  сами.  Воруем  много. С  самого  верха,  до  самого  до  низа.  Не  напасешься  на  каждого.  Если  бы не воровали,  хватило  бы  на   всех.  И  богатые  бы   были, и бедных бы не было. То есть  миллионеры, конечно, были бы, как везде, ну и хрен с ними, с миллионерами,  зато  несчастных, униженных и бедных не было б и в помине. так же как  во всех нормальных странах,  которые постиндустриальными называются. Бывали мы там. Видели! Я  ж не говорю о преступниках и психах, которые есть везде.
 
      Две же экономики существует, граждане. Одна открытая, как и положено,    с    прибылями,   с налогами,   со   стабилизационным фондом   и прочими  экономическими   формами  и  понятиями.  И другая, теневая. с завышенными ценами, откатами под эти завышенные цены, бегством капитала из страны, со своими незаконными формами и со своими воровскими понятиями. И еще не известно, какая из них является у нас основной, законная или теневая?
    Хотя почему не известно? Все давным - давно известно. Почитайте, граждане, газеты, посмотрите телевизор, поговорите с народом. Вам  ведь уже  давно показывают и рассказывают. Ну и что? Вы скажете, что законы нужны другие и механизмы исполнения другие. Правильно, граждане.  А кто законы принимает? Тоже правильно - Дума. А кто в Думе сидит? Сами же выбирали! Должны знать.
 
    Были мы однажды,  по случаю, на Донском кладбище. А праздновалось, как – раз, столетие Первой Государственной Думы России. И приехали туда навороченные автобусы с тремя депутатами Госдумы, массовкой из пенсионеров и телеоператорами. У памятника председателя Первой думы Муромцева устроили они митинг. Выступили все три депутата, похожие друг на друга, как однояйцевые близнецы; дебелые, рослые, мордастые и, почему - то, одинаково одетые. А когда закончился митинг, один из них -  распорядитель, наверное, велел возбужденным старикам и старушкам рассаживаться по автобусам для поездки в ресторан дома журналистов, где их бесплатно покормят сытным обедом.
     Любят они, депутаты тусоваться и устраивать красочные шоу. Слава богу, хоть не все, что может быть слабым, но все- таки утешением.
 
    Во времена отца народов, в СССР было три десятка наркоматов, ну может быть, чуть  побольше.  А  сейчас  министерств,  департаментов  всяких, других правительственных учреждений  на  уровне  министерств  - видимо  ни  видимо.  Как  какая проблема возникнет, так для нее какую ни будь, контору и создают, комитет там какой, департамент или еще что ни будь, этакое.

     И во всех чиновники большие зарплаты получают, в соответствии с табелями о рангах. Ну, почти как в царской России. Это, чтобы взяток не брали. Все равно ведь берут, суки! И сколько не плати -   все равно  брать будут.   Как  все равно гаишники. Да  еще законодатели в Думе, вальяжные,   да  разъевшиеся  на  наших  харчах,  да  на  наших налогах. Если бы не брали! Так ведь берут!
     А потом протаскивают в законы то, что им было велено, то, что выгодно не нам, а им. А с руки нашей кормятся. Как вы думаете, сколько их? Да свыше четырех сотен, получающих   зарплату   министра.   Да  прислужников  сколько, да  шутов  гороховых!  Одного  Марычева вспомните, царствие ему небесное! Жизнь свою, правда, кончил плохо. Это, который в бутафорском бюстгальтере по Думе расхаживал. Ну, впрямь как при царице Анне Иоановне!
 
     Это при том, что валовой национальный продукт в СССР при тридцати министерствах был  ну, никак не ниже нынешнего, при сотне министерств и департаментов, плюс четыреста с лишним дармоедов в Думе! Ведь который год подготовленный антикоррупционный законопроект рассмотреть не могут. Или не хотят? Какой  вывод? 
     Прежде  чем  проводить  экономические  реформы, и тратить огромные средства на их реализацию, надо расчистить   поле  от  воров,  паразитов  и коррупционеров. А иначе все деньги к ним и уйдут, как они уходят и  сейчас.
     Воровать    просто,   схем   много   наработано,   как   говорят   в народе «и к гадалке не ходи». Одни вливания в Чечню чего стоили! Куда деньги делись? Как счетная палата нароет что ни  будь, как захочет цифирки да фамилии, да механизм раскрыть, так ее кто - то и тормознет. Видно ведь, как говорится, невооруженным глазом.

     А вот кто тормозит? Неужели из Кремля? Чтобы, значит, не позориться и народ не возбуждать? Или повязаны? Страшно даже подумать об этом, но ведь примеры из новейшей  истории  России  во  времена  первого Президента, вот они, перед нами. Почитайте газеты, посмотрите хронику!
     Трудно это поле расчистить? Да очень трудно. И я думаю, что сейчас, когда  уже все поражено коррупцией, любой Президент здесь окажется одиноким. Кто бы он ни был, Путин или кто - то другой. Единомышленники нужны ему, разумные, грамотные и неподкупные.

     Есть ли  такие? Не видно что - то, не просматриваются. Так себе народец, обыкновенный, ездят по России, хлеб-соль принимают, фотографироваться любят, а показуху от реальности отличить не могут или не хотят. Не  в  те  коровники ходят. Ходить  надо  в  те, где коровы зимой на передних коленях спят, потому что на задних опуститься некуда из-за горы собственных замерзших нечистот. А раньше их еще и к  потолку  подвешивали, что бы не падали и елочной хвоей кормили. Да с народом надо говорить, а не с начальниками в галстучках и ботиночках длинноносых.

      Да и не специалисты они ни какие, туристы эти! Не должен был бы быть министром здравоохранения человек ничего не понимавший в медицине, так же как не мог бы быть начальником  уголовного розыска назначенный на эту должность физик, все свои зрелые годы, проработавший в лаборатории и видавший бандитов только в кино.    
      Ну,     никогда     меня     не     убедите,   что     министром здравоохранения мог работать бывший монтажник. Недаром в сталинских министерствах на должностях главных специалистов и начальников отделов сидели бывшие главные инженеры и директоры заводов, имевшие колоссальный производственный,  хозяйственный   и  житейский  опыт. 

     Вот  и  разваливаются  все структуры бывшей великой страны. Ведь специально банкротят заводы, присваивают их за бесценок, а потом продают в тридорога. Слово-то какое появилось в производственном  лексиконе - рейдерство, «силовой захват». О каком государственном регулировании может идти речь? Чего регулировать? И вот, когда уже все развалилось и осталась какая - то пара тысяч бывших оборонных предприятий и те хотят приватизировать. Или только слухи распускают? Что бы мы привыкли к этой мысли.

     А дальше что? Вроде бы какие-то чахлые ростки политической воли начинают пробиваться сквозь криминальный  асфальт, но уж больно  робко. Неужели, граждане, мы так глубоко провалились в это дерьмо, что боимся собственных усилий? Или действительно не можем? Или не хотим?
    И вот уходит золотой кадровый фонд. Куда? Да в торговлю или в охрану. Мужики в самом соку, волевые, крепкие, смекалистые. Им бы производство тащить, а не  у дверей в  супермаркете околачиваться.

    Приехал я как- то, граждане, на знаменитый  оборонный завод, зашел   в цех  напыления драгметаллов. Платину и золото они, когда - то напыляли на ответственные детали космических аппаратов, что  бы  надежно там, в космосе, работали.
    Приехал  я в самый разгар рабочего дня, этак,   часов   в  одиннадцать. А  в  цеху  никого  нет.  Станки   стоят зачехленные. Я  начальника цеха  и спрашиваю «Что случилось, где  народ,  где  продукция?».  А  он  мне: «Хочешь,   покажу   нашу нынешнюю   продукцию?»   и  ящик  в  углу  открывает. А  там  оксидированные кресты и прочая церковная утварь. Вот,  говорит, теперь наша продукция. А еще, говорит, делаем мы люстры. На арматуру из трубок алюминиевых напыляем порошок под золото, а за хрусталем  машину  свою  отряжаем  к  чехам. Тем  и  живем.  Пока  еще живем. А рабочий класс  ушел: детей кормить надо, а их без «тугриков» не прокормишь. Вот и остались одни старики. Они сюда, как в храм приходят. Через   вертушку   пройдут,   на    ракету  перед цехом помолятся   и   вроде  бы   в СССР  вернулись! Ностальгия!
      А  на  заводе имени Орджоникидзе? Станки ведь для всей нашей промышленности делали. Перед самой перестройкой цех огромный отгрохали. Нужен ведь был, наверно,  раз построили. А теперь знаете, что там, в цеху этом? Бутики разные, ларьки всякие   и  прочая    пакость.  Ну,  скажите,  граждане,  разве   это порядок? Нет, бутики, конечно, тоже нужны. Но зачем же  там, на заводе? Ведь сколько еще таких заводов все еще на боку лежит?
 
      Дорвались до дармовой нефти и качаем, и качаем, и качаем! Ничего вкладывать не хотим, пока всю не выкачаем.  Жадность  одолела.  А потом  что?
      Ладно,  внуки   еще   рядом, о них вы еще заботитесь. Посчитали: на внуков  вроде бы еще наворованного, да нефти хватит. А вот о правнуках вы уже не думаете, они далеко слишком. Редко кто их увидит. Поэтому и не ощущаете.  А зря!
     Правнуки, это ведь наше будущее, будущее  нашей с вами России. Да  не до нее вам! Хапнуть и прожить. Сегодня! Завтра! Хорошо пожить, покушать сладко! А дальше вам «по барабану», пусть об этом Президент  думает! Ему в истории - то оставаться! Вот и вся их философия. Ну, не паразиты ли? Вкладывать  в  свое надо, а не в чужое. Так, что бы у нас   брали  русские автомобили,  русские  продукты, русские изделия, а не мы тащили  из- за  бугра  всякое  дерьмо. Обидно  ведь,  граждане!

     А сельское хозяйство, разоренное? Я уж не говорю про коллективизацию и голод, когда обезумевшие матери варили  мясные супы из своих младшеньких, чтобы прокормить остальных детей.
    Про нынешний день разговор идет. Что же вы, господа хорошие, олигархи проклятые, все никак село  не поднимите? Ведь уже полтора десятка лет прошло, как осознали что натворили, а землю все раздаете и раздаете. Посмотрите, в чьи руки она попадает.
     Болтовня до сих пор идет: как же его поднять это сельское хозяйство, будь оно неладно и как вернуть крестьянина к земле. Если этот крестьянин  вообще как понятие остался.
     Где архангельский мужик? Какова его судьба? Трескотни-то сколько было! Почему замолчали вдруг о нем? Разорился, что ли совсем? А если нет, то почему опытом не делится?

     Вот и сейчас, конгрессы разные собирают, форумы. Все «репу» чешут; что же с ним делать с этим сельским хозяйством? Специалистов   привлекают.   
     Вот   тут    опять   один   специалист выступал,   бывший мэр Москвы. Это, который тогда еще,   в    девяностых    годах,    взятки    предлагал    официально узаконить. Читать его действительно очень интересно. Сам себе вопросы задает и сам же на них отвечает. Стиль такой. Как у Сталина. И мыслит интересно. 
     Тут,  недавно,  учил  нас,   как   решить  проблему  сельского хозяйства. Давайте, говорит, раздадим всю землю. Аж, до Северного Ледовитого океана. И будем ее пахать. А кто пахать  будет? Да опять же  мы, городские. Ученые да счетоводы. Интеллигенция, в общем. Как при коммунистах. Утрирую,  конечно,  но  смысл  именно  таков,  и  никто не читал даже, что предлагали за эти пятнадцать лет настоящие    специалисты,    изучавшие    опыт,    как    западных постиндустриальных стран, так и восточных  мусульманских, переживших эти же проблемы,
     И про фермеров уже все забыли, это которых поддерживать и развивать собирались. А теперь этих фермеров-одиночек  жгут и гнобят и денег  не дают в щадящие кредиты.  Почему   же   в  той   же  северной  стране-  Финляндии фермер- человек уважаемый, правда, работает и сам, как простой  наемный рабочий и землю пашет и сено скирдует. Почему?

     Дали  когда-то тут одному сотруднику посольства задание от комиссии Верховного Совета: выяснить, как же организовано в Финляндии это непостижимое фермерское хозяйство.
     А организованно оно оказалось и логично и просто. Фермер получает кредит в банке под обязательство поставить продукцию в объемах и ассортименте, оговоренных в договоре с банком. Банк кредитует и оплачивает его потребности в механизмах, удобрениях, рабочей силе и прочих сельскохозяйственных премудростях и контролирует  использование  им этих денег. Фермер приобретает все необходимое и начинает вкалывать. А если обманет: деньги возьмет, а работать не станет, найдут его суровые уголовные финские законы и мало не покажется. Продукцию свою он отдает потребителям тоже через банк, который связан с потребителями финансовыми обязательствами. Фермер знает только банк. Отношения же с государством и потребителями - это все дело банка. Через банк же производится и корректировка взаимных обязательств, при неурожае, или каких-либо других форс-мажорных обстоятельствах. Написал этот дипломат подробный отчет в двух томах и направил его по инстанциям. И с концами! Он  даже реакцию на свой отчет не смог узнать.
 
    И ведь другие патриотично настроенные  и неравнодушные специалисты и отчеты писали и предложения подавали наверх,   как нам обустроить сельское хозяйство. Но решал-то кто?  Летчик Руцкой, которому в должности вице-президента было поручено вести сельское хозяйство всей России. Вот же специалист!  Уму не постижимо! Прямо как безграмотный большевик Максим, которому  партия  поручила  возглавить  национальный банк. Да и сейчас предложения  подают. Но толку что?
    Ведь у нас каждый   начальник   имеет   свое   просвещенное,  непоколебимое мнение и не считается ни с чем, ни со специалистами,  ни  с  накопленным  предыдущими   поколениями опытом. Как господин… Нет,  не  буду фамилию  произносить! Тем более, что ее и так все знают. Ведь  недаром  в Думе, говорят, законопроект подготовили об уголовной ответственности за клевету на государственных чиновников.

     А как ее клевету отличить от критики? Он же крутой, а я беззащитный! Да и судьи кто? Хотя теперь,  когда его, наконец, сняли, уступив народному   гневу, можно   и   фамилию   назвать. Но   не   буду. А вдруг бандитов зашлет? Как с Политковской! Наверняка у него есть, прикормленные  на всякий  случай. Так  уж  лучше  я  его  назову, например - Главный социально-медицинский работник. Он ведь тоже считал себя  крупным специалистом. Страховую  медицину ввел, льготы на деньги заменил. Ну и что у него получилось? А получилось  плохо.
     Вместо того, чтобы лечить наш  далеко  не  здоровый  народ,  поликлиники  превратились  в придаток управленческих медицинских учреждений, занимающихся сбором информации, в большинстве своем по числу показателей никому не нужной статистикой, распределением  лекарств и др. и  пр.,  но  только не самим лечением. Поэтому, у участкового врача на это самое лечение просто не остается времени: он все  торопится, он все бежит, как загнанная лошадь и начинает ненавидеть своих пациентов.
    А болтовни и демагогии  сколько! Тут тебе и семейные врачи, и всеобщая диспансеризация и еще черте - что! А страховые  компании  тем  временем устраивают семинары где ни будь в Турции, на Кипре или на каких ни будь Канарах, куда приглашают главных врачей поликлиник и  прикормленную городскую медицинскую элиту.
     Это все равно, как однажды Росавиакосмос устроил  для  кадровиков  отрасли     семинар  в  Париже  на  тему «Работа   с   кадрами». 
    А   потом   все  удивляются: куда   же   это делись   тридцать   шесть   миллиардов   рублей, выделенных из бюджета на расцвет нашего с Вами здоровья.  А вот у отца моего в тридцатые годы действительно был семейный доктор, старичок такой, чеховский. Вот тот, действительно, лечил. До сих пор  я   его фамилию помню. Семейные же предания. Доктор Веревкин  его звали, а Вас господин,  бывший Главный социально-медицинский работник, очень скоро забудут. Вы же не доктор Гааз. которого до сих пор помнят. А лекарства, господин бывший Главный социально-медицинский работник, что вы мне прописали? Жрешь его и не знаешь, то ли снадобье откушал, то ли глину съел? Скорей всего второе. Как попробует диабетик конфетку на фруктозе, так сахар и повысится. И понятно почему. Да потому что простой сахар дешевле, чем эта самая фруктоза. Ну, как тут не подсыпать сахарку? В корень надо зреть, как говорил наш незабвенный Кузьма Прутков.
     И не хватит ли измываться над собственным народом? Состояние, небось, не хилое сколотили на страховой медицине. Уж и в перечень Форбса, небось,  пора. А со льготами что вы сделали! Ведь всю страну взбулгачили, всех ее стариков переполошили. Бросили вы им эти жалкие копейки, о которых в развитых странах и говорить  было бы стыдно.  Да и те обесцениваются на глазах.
     Цены на лекарства запредельные! И продолжают расти   с  пугающей  быстротой.
     Как   все равно на продукты и бензин. И нет на них никакой управы, ни на цены, ни на  таких как вы- бывший Главный социально-медицинский работник!
     Всем  же  видно, что сговор.  Да еще и порядок навести  им  поручают  у самих  же себя. Дурдом! И все нам  говорят: свободный рынок, свободный рынок! И все нам всё объясняют, и члены правительства, и депутаты, и политологи    разные, что  это    такое -    инфляция. А   то   мы  не понимаем.

     Мне еще дед мой говорил: знаешь, внучек, вот если ты на рубль можешь много купить, значит, он дорогой этот рубль,  если мало купишь, значит, он   дешевый, а   если   все  меньше и меньше   значит   инфляция.   Прямо   как   сейчас.  Нынешние десять до одного прежнего рубля  еле - еле дотягивают!Да и их уже хотят железными заменить!  Вот тебе и вся политэкономия!
     Так вы господин, бывший Главный социально-медицинский работник  в  обмен на льготы подсунули старикам дешевые рубли. А цены, все лезут и лезут, да все вверх и вверх. и никакими вашими компенсациями их не уравновесишь! Опять народ кинули на  деньги!  Эх,  наказать   бы   вас,  господин  бывший Главный социально-медицинский  работник, да видно некому! Пока некому!  Мотали бы  вы  за  бугор,  пока  не  поздно!  Не  нужны  Вы  здесь.  Вы  же  за    медицину     и    социальное     развитие    отвечали. 
     А   у нас в России за один только 2005 год  ушло из жизни свыше двух миллионов трехсот тысяч человек, из них свыше миллиона двухсот тысяч из - за инфарктов и инсультов. Да вот недавно от паленой водки снова  четыреста человек пострадало. Больше чем в  разбившихся самолетах. Там по погибшим траур объявляют, а здесь губернатор предлагает надпись на бутылочных этикетках о наличии спирта снять. Как  будто с другими этикетками пить на Руси станут меньше.
     Или вот молодые девки,  русские. Итак, мало рожают, так еще и плод в чреве своем норовят никотином отравить! Вот объявили в Штатах борьбу с курением национальной задачей и нашим, командированным покурить негде стало! На улицу приходится из офисов выходить, чтобы лишний раз затянуться. Берегут супостаты нацию свою, американскую!
    Так что делать- то будем,  господин  бывший Главный социально-медицинский работник, отвечать будем или бежать  будем из этой страны к чертовой матери? Так ведь скорей всего ничего не будем. Ни бежать, ни отвечать! Вместо того, чтобы  примерно наказать, его еще и послом в Украину пытаются назначить. Вот же универсальный специалист, прямо какой-то гений!
    И объясняют нам, глупым, что  назначение это вызвано его личными связями с деловыми людьми на Украине и тем самым, дескать, он принесет Отчизне большую пользу!  Вот ведь как, граждане! Не сомневайтесь даже!

 
      Или вот пресловутая реформа ЖКХ? Сколько уже денег  вбухали в нее,  сколько  уже разворовали?  А  кран   в ванной, как протекал у моего приятеля, так до сих пор и протекает. Ну что ты будешь делать, если профессор  сам  его  не  умеет  починить?   Вызвал  он  из  РЭУ  все  того  же,  легендарного дядю Васю из советского прошлого. Дядя посмотрел, все объяснил, сказал, что надо  сделать и ушел. Навсегда!
    А профессор до сих пор умывается на кухне, из посудомойки. Ну, интеллигентный профессор. Не может в морду  дать!  Попадись  он мне, этот дядя Вася, я б его убил! Не попадается, потому что я всю свою сантехнику своими же руками и ремонтирую. Да и вы тоже, граждане, не стали бы связываться   с этим дядей из РЭУ. Нашли бы решение. Я  убежден! Умываться же надо!
    И  ведь  здесь тоже был свой  главный  коммунальный работник. В сибирских городах трубы рвутся, тысячи людей в квартирах костры жгут, а он, который год в носу ковырял, все денег просил. А то их ему не выделяли! Где они, эти деньги? Где твоя коммунальная доктрина? Понятно, что за семьдесят лет все прогнило: и железо, и сама структура. Но делать что-то надо! Ведь то, что предлагается заведомо  обречено на неудачу. С первых шагов! Идеалисты какие-то разрабатывали! Святые!   
     Предлагают нам старших по подъездам избрать, а потом по дому, а потом Управляющую компанию выбрать. Вот только что мы с вами социологическое исследование провели по одному из семи подъездов типового девятиэтажного дома в Раменках. Ну и как вы думаете, кто из этих жильцов согласиться быть старшим? Зачем ему это нужно? Здоровье свое тратить в поединках с жильцами, да с Управой, да с будущей Управляющей кампанией. 
     Вот у  них так и получилось. Для начала Главный специалист Управы по работе с населением (должность ведь ввели такую!) объявление повесила на всех подъездах о том, что такого-то числа, в такое-то время состоится собрание жильцов по выбору Управляющей компании. Только места не указала, где это собрание проводить. И не потому, что забыла, а потому что знала, что проводить-то негде. Помещения нет!
    Вот и собрались на улице темным осенним вечером из 250 ответственных жильцов человек 15-20, да из них еще трое пьяных. Покричали-покричали да и разошлись по своим приватизированным, муниципальным и съемным квартирам. Так никто ничего и не понял. Как выбирать старших, из каких кампаний выбрать самую-самую, где гарантии? Тем более, что опыт большой наработан: тут тебе и обманутые вкладчики, тут тебе и та же ипотека, тут тебе и мифические льготы!
    Не верит народ власти! И правильно делает. Потому что в итоге в этом самом доме так и получилось: жулики сформировали правление ТСЖ, сфабриковали фальшивые учредительные документы, а когда обманутый народ кинулся в Управу и другие властные учреждения, вплоть до приемной Президента, ему, этому народу так и сказали: обращайтесь граждане в суд! Он, дескать, разберется!
    А в суд обращаться - это надо адвоката нанимать по пятьсот рублей с каждой квартиры,  да еще и с непредсказуемым результатом. А как свои деньги отдавать неизвестно, кому народ тоже уже знает.
    Вот и провалилась жилищно-коммунальная реформа в отдельно взятом, конкретном доме. И такое получилось по всей Москве, а не только в типовом доме в Раменках. Вот и тормознулась жилищная реформа с первых же ее шагов в столице нашей Родины. Перенесли ее осуществление еще на целый год. И стало всем ясно, что не подготовлена  она. Или  порочна. Что  вернее!
     Ну  и где же теперь главный коммунальный работник? Где наш коммунальный идеолог? Обиделся - то как, когда спросить с него  попробовали! Вроде бы он и не причастен к этому. А кто же тогда ее разрабатывал, и кто должен ответить за  провал?  Иванов,  Петров,  Сидоров?
   
    А  премьер  только   и сюсюкал с ними, с министрами своими, то наградить обещал, то в отдельную комнату запереть. Детский   сад,   какой-то!   Грозился,   грозился,   а  все  равно  не страшно. Противно только. Крутого бы мужика  на его место! Сразу бы лысины у всех вспотели! Нашли вроде бы такого. Только вот надолго ли? А сейчас и сам бывший президент сел в это кресло. Получилось бы у него!

       А в армии  что происходит? Если бы не рядовой Сычев, из которого  армия  сделала  безногого  евнуха, так  никто  бы  и  не догадался,   что   у    нас   в   казармах, оказывается,  процветает дедовщина.    Министр   обороны,  тоже бывший,  оказывается, в горах был, на горных лыжах катался и ничего   об   этом   случае   не   знал, но   думал, что   там ничего особенного не произошло. Парня    в   мирное время изуродовали, а для него ничего особенного. Хоть бы слова осторожней   подбирал,  что ли.  Ну,  правильно, сын           ведь не  его!
      Так  же,  как Горбачев, оказывается,  тоже   ничего   не   знал,   когда   Родионов   саперными   лопатками  людей рубил. Так  же,  как  Ельцин,   скорчив  очередную  гримасу,  вещал  нам   на  всю  страну,  что   все   рассчитано,   что   все   под   контролем   и  никаких  потрясений   больше  не  будет,  спите, дескать, спокойно граждане, все будет в порядке и не надо паниковать.  А  на  следующий  день  дефолт грянул, да еще какой!
 
      И опять народ  раздели до  гола.  Как  в  худшие времена советских денежных реформ. Врут ведь все беззастенчиво и нагло! Хоть  Путин  не  соврал, когда его спросили, что случилось с лодкой.  На  голубом  глазу  ответил: «Она  утонула».  Ну,   вот обещали,  что  теперь  призывники служить  будут  только один год  и то  на  всяких вспомогательных работах, а  в боевых действиях  будут участвовать только контрактники.
     Дума  тут же подсуетилась и сообщила всему миру, что закон такой готовит: кто не служил, тот не может работать на руководящих должностях. А Минобороны подтвердило, что не будет возражать против этого предложения. Что  же  это  за  бардак, граждане?  Чему же  они солдатики могут научиться на вспомогательных работах, без чего  потом недопустимо управлять страной? Кастрюли что ли чистить и сортиры мыть? Вот управленцы- то придут!

     Собирались мы, граждане, в Финляндию съездить, посмотреть, как там люди живут. Захожу в булочную - хлеба купить в дорогу. А у прилавка солдатик стоит, истощенный; из огромного воротника цыплячья шейка выглядывает, в  увольнение ходил, милостыню собирал самому покушать и дедам дань отдать. А приехали мы в Финляндию  в город Хамина, а там, как раз в субботу солдат тоже в увольнение отпускают. И вот высыпали из казармы гурьбой рослые, мордастые, откормленные вояки, да еще с иголочки одетые. Смотреть, граждане, тошно и противно, от обиды за нашу любимую Родину. Жена заплакала от унижения.
               
     И вот всё мы заедаемся,  заедаемся, особенно на американцев. Ну, чего заедаемся- то? Ну, тупые они, тупые, если верить Задорнову.  Не понятно, правда, как на Луну попали, откуда «Боинги»  взялись,  почему  живут  дольше  нас,  почему  четыре процента фермеров всю  остальную страну кормит, а  малый бизнес дает шестьдесят процентов валового национального дохода?
     Почему тупые могут, а умные нет? И заедаться,   заедаться - то зачем? Учиться  надо друг у друга,  а не ядерные технологии   непредсказуемым странам   исподтишка   задешево  подсовывать.

     Естественно, что боятся они нас и не верят! Ведь это уже не  Ирак   получиться, а  третья  мировая, в  которой  мы   можем  даже    победить,    не    смотря    на   дедовщину. За счет партизан!  И не доверяют поэтому. А мы  все: жандармы, жандармы, мировые!  И  народ свой все в ненависти к ним, супостатам,  не навязчиво воспитываем. То - то, наши умные к ним тупым  и бегут на жительство и работу!

     Ведь шесть раз на Луне побывали, и вернулись успешно! Смотришь в полнолуние на этот светящийся в ночном небе диск и думаешь: неужели это правда, неужели там, действительно, побывали  люди? Бред какой-то! А аппараты космические? На самые отдаленные планеты посадили и они уж почти десяток лет все «пашут» и  «пашут», информацию нам - землянам сбрасывают. Сорок одна женщина побывала в космосе, а у нас только три! Что мы о них знаем?

     Не любим мы говорить об этом. Обидно, конечно! Национальное достоинство унижается. А вот их политики наглые, беспринципные да еще и невежественные циники. Как везде.  Вот за ними, действительно, глаз нужен. Что бы диктовать не стали и навязывать свою волю другим нациям. Но ведь политики, это же еще не народ!

      А прокуратура  наша и судейские! Недаром их «басманными»   называют.   На   слух,  как   раз,   на  басмачей  и смахивают. Прославились на всю страну. Ведь судят не по закону, а по политике!
      Все замалчивали и замалчивали про скинхедов, все боялись, что в их регионе, вдруг фашисты объявились.  И   все статейки применяли  по «хулиганке» или по «не осторожности», а когда убивать стали цветных, детей и студентов  и  скрывать  далее  это  стало невозможным, все  вдруг осознали угрозу  возникновения фашизма в победившей фашизм стране, и всех начали судить за «разжигание расовой ненависти» А раньше где были? Или вот судьи, неподкупные.

     Да боятся они судьи! Бандитов и боятся. Ведь их самих  тоже защитить не кому. Ну и убьют тебя, или  дочку твою, за то, что ты выродку пятнадцать лет дал. Тебе от этого легче? Законы такие напринимали   во   времена   разгула   демократии,   а   сейчас   их изменить не могут или не хотят. Скорей всего не хотят.
     Защищайся от бандита, только ради бога не превысь допустимых пределов самообороны, а то самого посадим!  Как раз, пока я думать буду, как бы мне ему в висок ненароком не заехать, он меня и грохнет. А то и не меня одного.  Лет десять-пятнадцать и получит. А тут, глядишь,  за хорошее поведение на зоне срок скостят и условно- досрочное применят, а там  амнистия, какая - ни будь, подвернется.

     И выходит на свободу  через восемь-десять лет вурдалак, отнявший жизнь у десятка людей и осужденный за это, заметьте, не на смертную      казнь,    а   на   срок   в   соответствии   с   уголовным законодательством! Это, в то  же  время,  когда  Ходорковскому дали семь, а Березовский  вообще на свободе, в международном розыске. Захотели бы, так и экстрадировали бы в Россию. И средства ведь имеются, и опыт работы большой  за годы Советской власти был накоплен. Как евреи с Эйхманом  поступили?

     Хороши законы, хороши приговоры и исполнение   наказаний   тоже!   Все   извращено.   Вот   и   позавидуешь американской демократии, где наказание неотвратимо  и  смертная  казнь  тоже, если ты сам  убийца. А суд присяжных? Пародия это, а не институт! Ведь всем становиться известно, как проголосовал присяжный Иванов и присяжная Сидорова. Потому, что голосование их не тайное, не обезличенное  от  фамилий  присяжных, как  бы  там  не пытались сохранить      их     инкогнито.     Вот     и     подвергаются     они предварительному  шантажу, подкупу или угрозам.

     Да измените вы закон о суде присяжных, обеспечьте   их   защиту,  исключите  зависимость  судейских   от преступного мира. Наведите хоть у себя порядок и справедливую законность. Введите вы суровую систему: каждому по делам его. Что бы знали - убил и сам убит будешь. Убийца не  Бог, давший  жизнь,  и  он  не  вправе  отнимать  ее. И  уверяю  вас: сделаете справедливой и неотвратимой систему наказаний -  зеков в тюрьмах и лагерях, российских, окажется намного меньше, чем ныне.

     Или вот с цветным металлоломом. Судят за вырезанный кабель, за алюминиевый профиль, за бронзовых утят, похищенных с пруда  у Новодевичьего монастыря. Но, почему-то, никто не запрещает под страхом уголовной ответственности принимать этих утят и кабель в пунктах  приема   металлолома.  Может  быть,   поменьше  стали  б  воровать?   Пусть   себе,   принимают   чайники     да     ложки.   Да,  видно,   причину   здесь   тоже   надо   искать   в   другом.

        А телевидение  и остальные СМИ во что превратились? Смотреть ведь  нечего.   А то, что показывают- противно естеству! Ну, возьмите программку. Показывают нам всякую дешевку, закупленную за бугром или  совершенно непотребные сериалы, или рекламу крутят каждые пятнадцать минут. А более-менее приличные иностранные же фильмы только после полуночи. Причем на всех каналах.
       Это что, сговор? А НТВ что случилось? Киселев, конечно, тоже не подарок был - барин этакий, импозантный, в демократию все играл.  Но все лучше, чем сейчас. В отдел происшествий превратился канал, в скандальную хронику! Нет, бывают еще, конечно, правдивые фильмы у наших, закаленных в борьбе с чиновниками режиссеров, но как мало!

       А закон о рекламе?  Разве что изменилось?  Закон приняли, а он, как и многие другие, так и не работает! Тогда, почему? И где на них управа? И что нужно сделать, что бы переломить ситуацию? И кто это должен сделать? Видите, граждане, вопросов сколько. А ответов пока нет! Вот только оставлять все как есть недопустимо. Народ зомбируется.

      Вырождение нации происходит. Мыслить нас отучают. Книга помогает тебе самому создать образ, а телевидение  навязывает  его,  уже  готовым.  Да  еще  неизвестно  каким. А книгу тоже  просто  так  не  купишь.  Кусаются цены! И, неужто, как  сто  пятьдесят  лет  назад,  придется  восклицать:  «Эх! Эх!  Придет  ли   времечко,   когда   (Приди желанное!…),   что   розь портрет  портретику,   что   книга   книге   розь?   Когда  мужик  не Блюхера и не Милорда глупого - Белинского и Гоголя с базара понесет? Вот вам бы их портретики повесить в ваших горенках,  их книги почитать….».

      А казино и  «одноруких бандитов» возьмите! Ведь в Лас-Вегас Москву  превратили! Что, власть  прозевала их буйный расцвет? Почему муниципалитеты и Управы разрешали их рядом с жилыми  домами? А потому! По кочану! Поняли причину? И гремит в жилых кварталах, не смотря на закон о тишине, варварская музыка «Бум-бум», и бабахают петарды, и срываются в ужасе со своих поводков наши меньшие братья, и старушки вскакивают со своих постелей и принимают нитроглицерин.

      Ну, вот сейчас одумались вроде, после того как Президент вмешался и потребовал изгнания бесов из Москвы. Ну, дай-то бог! Посмотрим, что на самом деле получится. Ведь они как хамелеоны шкуру свою сменили, новые вывески повесили, а суть осталась: те же игорные заведения.

      А с продуктовыми магазинами? На Ленинском проспекте их всех уничтожили  и  заменили  «миром  дверей»,  «миром  паркетов», «миром  элитной  плитки» и другими «мирами». И вынуждены теперь  мамы  и  бабушки,   чтобы  прокормить  своих детей и внуков,  бежать  во внутридворовые палатки, где грязь, антисанитария и сомнительного качества еда. А почему? Да все потому же, граждане. По кочану!  Сатана там  правит бал.  В  районных  управах!    Думаете,    они    просто   так,   за    красивые    глаза, по недомыслию, не   ведая,   что   творят,   разрешения   дают?   Ну,  не   будьте   уж такими наивными, граждане!

     Ну, ладно. Обо всем все равно  не переговоришь.
 
     Заканчиваю я, граждане. Что делать- то будем? Как Россию  будем обустраивать?

     Александр Исаевич предлагал. Но оторвался он от нынешней действительности. Слишком долго за границей прожил. Людские резервы в России уже не те, да и мыслят эти резервы по - другому. Генофонд   ведь искривлен был, когда  Александр Исаевич, извиняюсь, еще сидел. Да если бы и все верно он сказал,  все равно власть наша  свое видение ситуации имеет и по -  своему поступать будет.   
     Она лучше его всё знает. Вон даже Дума на его страстную речь не отреагировала. Просто отмолчалась. Тут уж и книгами не помочь! Не читают они их! А если и читают, то из простого любопытства, или что бы разговор поддержать. Тут Президенту думать надо! Каким его имя в истории  останется?



ГЛАВА 9.  ВЛАСТЬ


    Все мы   мчимся  в  одном   курьерском  поезде. Кто - то устроился  в  спальных  вагонах, кто- то  едет  в  мягких, кто- то из служивых    взял    себе    билет   в  купейный,  публика попроще  в плацкартных, совсем бедные в общих, кто- то в тамбуре, ну а эти вообще только за подножку и уцепились. Мчится тепловоз, стучат колеса.
    В спальных коньячок открывают марочный, в мягких коллекционное винцо потягивают и пулечку расписывают, в купейных курицу едят и за жизнь разговаривают, в плацкартных уже в майках сидят и  водку квасят, а в общих гармонь играет, гульба идет, жизнь свою никчемную  прожигают. Кто- то  в  вагон-ресторан  пошел,  да  так оттуда и не вернулся. Кого - то под откос сбросили. Кто - то влюбляется,  женится,  даже  детей  рожают.
    А  поезд  идет себе и идет.  Пора бы и остановиться! На выход, граждане! Ваша остановка! Сходите! Но никто не хочет выходить. Все хотят ехать! Но нам туда. Видите, вон там, на болоте народ копошится? Отпихивают друг друга, топят, одни головы  торчат.

     Это народонаселение, демос, электорат, людские ресурсы. А посредине     болота,     видите,     большую     кучу,     похожую   на муравьиную? Это пирамида. Элитой называется. А каркас ее - это властная вертикаль. И  там тоже копошатся, друг друга отпихивают, на верх лезут, поближе к вершине, а снизу демос цепляется, все хочет в элиту попасть.
     На самой вершине сидит главный управляющий -  свирепый диктатор или демократический президент, или какой - ни будь другой харизматический или бесцветный лидер. Ему важно удержаться и попасть в исторические лица, и вести себя на вершине так, чтобы потомки  на него  помои не вылили,  когда его уже не станет.
      А те, кто его удерживает на этой вершине, им не до истории: все равно ведь через триста лет забудут. Губернаторы, министры, олигархи, депутаты. Им пожить надо вкусно, властью попользоваться, самолюбие потешить, да состояние сколотить себе и деткам.
      А для того, чтобы пирамида не развалилась, ее надо склеить липким раствором. Правящей партией называется. Но  ведь  «пряников  никогда  не  хватает на всех». И когда все места становятся   занятыми,   цепляться   уже   не   за  что,  и  пирамида  начинает разбухать, превращаться из кучи в шар и, вот-вот, со зловонием лопнет,  тут - то и наступает очередь демоса.
      В шаре прокалывается дырка, он сдувается и все, кто там был, оказываются в дерьме и превращаются в народонаселение, в людские ресурсы. И цикл начинается сначала, только лидер другой и элита другая и лозунги ее другие,  а   электорат    все   тот   же.   Так   что   сходите,   граждане   и включайтесь в борьбу!  Ваша остановка! Приехали! Стоп машина!

     Начинайте все сначала. Почиститесь от прошлой грязи. Оглянитесь вокруг да уберите подозрительных, политически не надежных.
   Политически «не надежные» и, как следствие, политический  сыск в России существовали всегда, с незапамятных времен. Но только в СССР он имел своим результатом ужасающие грандиозные массовые репрессии, хотя может быть еще в Третьем Рейхе и в Камбодже.

    Но нет, нельзя проводить параллель: Гитлер не уничтожал арийцев и нацистов, он убивал «второй сорт». Пол Пот был просто маньяк - азиатское чудовище! А кем был Сталин? Он- то уничтожал своих, сподвижников, которые ему верили как самим себе. Кем же  он  все же был - этот вурдалак?

     В середине двадцатых годов в Германию, в командировку, была направлена большая группа специалистов сельского  хозяйства -  двадцать  шесть  человек.  Как  сейчас  бы сказали: по обмену опытом. В 37 году  живых из них осталось только пять человек. Да и кто может сейчас утверждать, что они, эти пятеро, не были сексотами?
   Спрашивается: куда делись остальные  и  за  что они  погибли?  Ну  ладно, был  отец  народов антисемитом,   «жидовских морд»  терпеть  не  мог.  Но ведь и евреи исторически не увлекались возделыванием полей и не очень- то пробавлялись сельскохозяйственной тематикой. Поэтому и в составе делегации, ну могло быть, допустим, пять-шесть евреев, посвятивших себя сельскому хозяйству.
    А остальные- то где? И за что? Все, что ли вредителями были? Ну,  вот комбриг Рулев, уж совсем полный русак,  из  архангельской   деревни   родом,   где   живого   еврея и видать - то никогда не видали, и повоевать в гражданскую сумел, и кровь за большевиков пролил, и почетное оружие с орденами заслужил,  а  все  равно  в  тридцать  восьмом  расстреляли  за  то, что женился, хоть  и  не  на еврейке, а на русской  красавице, но  с  примесью  польской  крови. А в те годы НКВД вел войну с польской разведкой на истребление.  Да  что  там  говорить! 
 
    О  том  времени  уже  тома исписаны.  Казнены  и  погибли в лагерях миллионы русских, украинцев, татар, евреев, чеченцев, ингушей, грузин, обрусевших немцев  и  других  инородцев.

    В конторе  Донского кладбища   хранятся два толстых альбома под названием: «Невинно убиенные» с фотографиями  и  краткими  некрологами  погибших  в годы   репрессий.  Там   сторожа,   дворники,  рабочие.  Ну  ладно,  интеллигентов в те годы  казнили  без  разбора. Образованные  все  - таки,  смутьяны!  А этих за что? И было   им  по 19-20  лет. Или атмосферу    страха    нагонял     в      стране?    Что     бы     все      боялись    его     и друг - друга? 
 
     Вот только забывать о них стали быстро. Да и вспоминать уже считается дурным тоном. Зачем ворошить прошлое? Спокойнее о нем не упоминать. И никто не хочет проникнуться тем, что у каждой единицы из этих миллионов была своя жизнь, каждое утро им светило наше вечное солнце, у каждого из них была  своя любовь, свои заботы и  свое ощущение счастья. Забываем.

     Пришли другие времена, поем другие песни. Не приняли покаяния. Потому и наказаны! И, тем не менее, кем же он все - таки, был - этот Сталин? Полвека  уже прошло после его смерти.

     Тонны исследований проведены. Как он сумел взять безграничную власть над миллионами людей? Кто он такой? Сатана? Параноик? Кровожадный  маньяк?  Гений  злодейства? Убежденный   в  своей   правоте политик? Нет на этот вопрос однозначного ответа. Как он смог властвовать над миллионами людей, как он забрался на эту гору?
      Но как бы мы все не бились за место под солнцем на вершине горы, наступает момент, когда ты должен предстать перед Создателем и уйти в Природу. И ты одинок. Нет ни матери, ни отца, ни мужа, ни жены, ни детей рядом с тобой. Ты один перед Богом и Вечностью. Как будто ты вышел в открытый космос, а в корабль не вернулся, спутник  улетел, вокруг никого, земля  за сотни километров под тобой, и ты повис над ней в этой бесконечной бездне в ужасе и смятении.    Что   там   пирамиды и их вершины, на которые ты так удачно вскарабкался, оттолкнув других претендентов! Жалкое   зрелище!   
       Или    вот   спрыгнуть   бы   с   Останкинской   башни  с парашютом и зависнуть над городом на страховочном тросе. С самолета не то: там все в движении, да и парашют может не раскрыться. А здесь висишь над городом в тишине и одиночестве. Под тобой мегаполис, залитый огнями. Там, внизу, копошится какая- то жизнь, какие - то страсти, а ты один над  вечностью.

      Даже Великий Кормчий, у которого было все, и у ног которого лежала вся Поднебесная, и тот ощущал себя «одиноким монахом, бредущим под дырявым зонтиком». Старые, мудрые люди говорят, что Бог в тебе. Ну и живи так, что бы не было в тебе этого космического ужаса перед уходом, что бы не было нужды каяться перед своим Богом, что бы не было, как говорил наш советский символ Николай Островский, «мучительно стыдно за бесцельно прожитые годы».

      Живи, как прожил жизнь тот исполкомовский инспектор, не берущий взяток,  или как  Иван Андреевич, совершивший подвиг! Уходить «в никуда» будет легче! Вот здесь, наедине, и пронзает тебя искренность перед самим собой. Врать ведь никому не надо.  Не то, что там, внизу, в мегаполисе,  и в быту и в политике. Особенно в политике.
     Помните, как известный маршал  авторитетно врал про корейский «Боинг», удалившийся  в сторону моря?  А господин Ястржембский, пресс - секретарь Президента, говорящая голова? Ельцин там уже почти без  сознания  находился, а он  все убеждал журналистов, что у того «Рукопожатие крепкое».
     Может быть, так и нужно в высокой политике, но уж больно противно становится,  когда эта топорная ложь становится видна всем. Как в «Семнадцати мгновениях весны» учил Мюллер своих головорезов: «Верить никому нельзя. Даже себе. Мне можно!»

     А историю с Бабицким помните? Забыли уже наверно? Сама по себе- то она внимания не заслуживает, да и Бабицкий как личность тоже, но уж больно врали самозабвенно. И разные конторы врали  по разному. Хоть бы договорились между собой, как врать. Что бы хоть на правду было  похоже. Нет, даже согласовать между собой вранье не удосужились. Вот такие мы и есть. А история  та проста, как палка. Работал он, этот самый корреспондент Бабицкий на «Свободу» и сбрасывал туда информацию о положении в Чечне, которая оскорбляла наших стратегов,  и  по  их  мнению  искажала  действительную  ситуацию.  Ну,  а поскольку Бабицкий, как журналист, оказался неуправляемым,    генералы    решили: «Ах, ты гад, такой! Ну уж, мы тебе врежем!» И арестовали его, отправив на фильтрационный пункт, где ему и врезали резиновой дубинкой положенное число раз. А когда его исчезновение стало известным и  потянуло серой, и замалчивать эту историю стало невозможным, открылся занавес театра абсурда.
     И в обстановке бардака,     когда     каждая     ветка     власти:     генералы,    МВД,  прокуратура, пресс- секретарь  Президента  и  бандиты  действуют  каждый  по  своим понятиям, принимаются  решения,   над   которыми,   как   говорит Задорнов, ухахатывается вся страна. Вместо того, чтобы наказать гражданина, действующего не в интересах своей страны, его почему - то выменивают и не известно кому отдают. Вопрос, который мог бы быть решен Савиком Шустером (ред. Популярный телеведущий)  с каким - ни будь подполковником за  два часа, становится предметом внимания высшего  руководства  страны  и  средств  массовой  информации всего мира.
        Опять наступаем на те же грабли.  Опять из ни кого делаем страдальца и героя! При этом все врут, включая премьер-министра. Для одних он- Бабицкий, заблудшая овца и находится там, куда он и хотел попасть. Для других он жив и здоров и им известно, где он находится, хотя ничего не делается для его показа
широкой публике. Боялись что ли, что он заговорит? Третьи объявляют его в розыск и открывают уголовное дело.  Четвертые  пытаются  переправить  его  «за  бугор»,  с  целью продать подороже. Пятые снова арестовывают  за   фальшивый   паспорт,  изготовленный    четвертыми. Шестые    высказывают    свое августейшее мнение о  желательности снисхождения. Седьмые мчаться    исполнять    высочайшее    волеизъявление,    сажают страдальца на ведомственный  самолет  и  отправляют  с   сопровождающим  без  адвоката  и  родной  супруги,  домой,  в  Москву,  к  дочке,  под  надзор  участкового  милиционера.  А  его  законная  супруга в  это   время   мечется   по  « Бермудскому   треугольнику»: Москва – Прага – Моздок,   и  вся   страна  смотрит  этот  позорный сериал.  И   все   это   показывается  на   фоне   другого сериала:   о  зачистке   освобожденных  территорий      от  разлагающихся трупов врагов. А началось  все с чего? С необдуманных генеральских амбиций: « Ах, ты гад такой! Мы ж тебе врежем!».

      А вот пример из нашей новейшей истории: объявили непримиримую борьбу с коррупцией. Генеральный прокурор на всю страну сообщил, что борьба эта не остановиться и в ближайшее время будут привлечены к ответственности новые фигуранты. При этом все правоохранительные органы  активно включились в борьбу сразу после обращения Президента, как будто они, святые, впервые услышали о коррупции и даже  не  предполагали, что  она  за  два  десятка  лет  уже исчервоточила   всю   Россию.   
     А    через   три    дня    снимают     самого  Генерального прокурора.   Причем   по   его же личной просьбе.  Без объяснения мотивов. А Президент еще и благодарит его за проделанную работу на благо  Отечества. И  все  депутаты Федерального собрания  единогласно утверждают его отставку! Без выяснения причин. Тогда, кто же они, эти депутаты, если они с  безразличием воспринимают уход такой важнейшей в российской действительности     политической     фигуры,     как   Генеральный прокурор?   
     Может быть, со снятия самого   генерального прокурора и началась борьба с коррупцией? Только не понятно тогда: почему его,  коррупционера, назначили министром юстиции. И  кто  такие  мы,  если  нам  в очередной  раз на наши квелые  уши вешают лапшу?

     Неужели вы, действительно, свой народ держите за идиотов? Может быть, так оно и есть. Вы  этот народ хорошо знаете. Сами только что из него вышли. Когда же мы научимся совершать свои поступки обдуманно и цивилизованно, перестанем врать и в деликатных ситуациях действовать согласовано?
     А то ведь перед всем миром предстаем  послушным быдлом и бессловесно жрем  баланду, сваренную  недавними выходцами из того же быдла. Ладно, Москва- столица! Все повидала, все знает и никому не верит. А вот в российской провинции не совсем так, народ там еще не такой информированный, от высокой политики вдалеке, хотя уже тоже начинает прозревать.

    Всем верховным правителям в России было, ох как нелегко, хоть и назывались они по - разному: великий князь, царь, император, генеральный секретарь или президент. Все они персонально отвечали за свою страну перед историей. Только они.
    Не думайте, что там Нирвана. Там не только в масле катаются. Там нужно быть умным, хитрым,  мужественным и жестким, если не жестоким. И знать, кто рядом. Служит он тебе за совесть или за положение свое, рядом с тобой, с Первым. Если ты, конечно,  не временщик. Ты одинок, а имя твое, хочешь ты этого или не хочешь, оно уже все равно останется в летописях твоей страны  и в  мировой истории. Только вот каким?  Безвольным    созерцателем,   эксцентричным   себялюбцем   или волевым созидателем?

    А история и народ разберется и присвоит тебе имя по заслугам твоим. Были у нас и Святополк Окаянный, и Ярослав Мудрый, и Мстислав Храбрый, и Юрий Долгорукий, и Андрей Боголюбский, и Всеволод- Большое гнездо, и Александр Невский, и Мстислав Удалой, и Даниил Галицкий, и Иван Калита- собиратель земли Русской, и Симеон Гордый, и  Иван Иванович Красный,  и  Дмитрий Донской, и Василий Второй Темный, и Иван Грозный, и Петр Великий,  и Екатерина, тоже Великая, и Александр Освободитель.  Даже Николаям дали прозвище: одному  Палкин, а другому Кровавый. Ну, это уже большевики  расстарались.  Не  на  долго, наверно. 

    История,  она дама привередливая и сиюминутных названий не воспринимает. Примером тому: Ленин и Сталин. Эпитетов была уйма, а вот кем в истории останутся? Великими или Кровавыми? Интересно, а как наших  назовут: Никита Кукурузник, Леонид Застойный, Михаил Трезвенник,  Борис Запойный? Скорей  всего  по  - другому. Но мы   уже    этого    не    узнаем.  Слишком    близко    мы    от   них по летоисчислению.

    А вот нынешний наш лидер -  Путин Владимир Владимирович не похож на прежних. Личную симпатию вызывает. Говорит все правильно и держится достойно. Работящий, разумный.  И на подначки ответить может, да еще и с юмором. Какой-то свой! Дай-то бог! Только ведь прощает все бойцам, своим, непутевым. Их наказывать надо и спрашивать с них строже, а он прощает.

    Вот и купаются они во всепрощенчестве, и щеки надувают, и  жируют на этом, в наглую, и уже своим, нижестоящим тоже все прощают и воровство, и взятки. А что же первый? Конфликтовать не хочет? Обострять ситуацию не хочет? Разрушать  стабильность, построенную с таким трудом? А может хитрый больно? Программа-то у него, конечно, есть. Долгосрочная. Он, наверное, так и думает: не гоня лошадей, не внося очередную смуту в истерзанное российское общество, вернуться после очередных президентских выборов  во  власть  и продолжить эту долгосрочную программу.
 
    Может быть оно и правильно! Только вот не доживут многие до этого счастья! Поколение Победителей уже уходит. Видели их на парадах? Ветхие старички, хотя и стараются выглядеть бодрыми. Не гнуться под грузом своих орденов, медалей и почетных знаков! На то и фронтовики! А герои тыла? Их ведь тоже осталось уже совсем не много. И их жизнь обделила. Что они видели от власти? Это поколение Победителей.

    А там, в очередь к Создателю становится уже и поколение    «шестидесятников». Тоже ведь по–своему  за справедливость боролись для себя и Родины. Ну и чего добились? Империя рухнула? Ну, а пенсия  у вас и у соседей ваших достойней стала? Прямо, как в том анекдоте про рабов Рима, у которых самым главным лозунгом был: « Да здравствует феодализм -  светлое будущее всего человечества!».  Похоже, что «шестидесятники» тоже счастья не дождутся. Не успеют вписаться в  долгосрочную программу. Да и вся система начала приобретать отвратительные советские черты, в их наихудшем проявлении.

    И вот стоишь ты, Первый, на вершине этой горы на одной ноге на маленьком пятачке, а за тебя  все цепляются, всем что - то нужно, толкают тебя, раскачивают и тянут, тянут в разные стороны. И свалить ведь могут. Народ - то все серьезный. И крутой!  Пальца в рот не клади.  Да еще с деньгами и у каждого на той горе  свой уступчик есть, с которого его свалить  труднее, чем тебя с твоего маленького пятачка, хоть и на самой вершине.
    Им  свое имя оставлять в истории не нужно. Зачем? Ну, появиться в учебнике через триста лет две строчки про Алексашку Меньшикова!  Ну и что?  Нынешнее благополучие для жизни куда как полезнее. Нельзя им полностью  доверяться, что бы заложником у них не стать. Закадычным и верным друзьям можно. А где они?
 
   И все- таки,  хочется представить себе, хоть это и не реально и наивно, некий идеальный образ Президента страны, в которой родились наши предки и в которой остались бы жить наши внуки.  Что же нужно для того, чтобы стать таким лидером в этой современной криминальной России? Ну что ж, давайте, наберемся наглости и попробуем дать несколько наивных советов будущим виртуальным российским лидерам:

    1.Первое дело, разумеется кадры. Еще Иосиф Виссарионович говорил: «Кадры решают все». И действительно, все мы знаем, что короля делает свита. Редко, когда свиту делает король. Например - Петр Первый. Ну, так на то он и Великий!
    Лидеру надо иметь своих, единомышленников и сподвижников, которым он мог бы доверять, как самому себе. Где их взять, скажете? Ну, искать надо. Здесь обманываться нельзя. Да не так уж их и много надо. Только на ключевые посты.
    Давайте посчитаем. Первый - на безопасность лидера и государства, второй - на законы, третий - на  экономику и хозяйство, четвертый - на  прокуратуру, суды, милицию   и   тюрьмы,   пятый   на   армию  и оборону,   шестой  на иностранные дела, седьмой на здравоохранение, восьмой на образование, девятый на социалку. Неужели не найдется десяток человек? Но это, конечно, должны быть убежденные, самоотверженные и верные бойцы. «Птенцы гнезда Петрова»! Которые, «живот свой готовы положить»! Не Рушайло и не Яковлев!

    С ними и  начать  работать. И  сказать  им: мы  с вами  в одной команде в одной лодке. Вам полная самостоятельность  в  ваших  сферах  деятельности.  Отчет   друг перед   другом   и   передо   мной держите.   Не   обижайтесь   на меня и не подводите. Будем вместе советоваться и решать, если потребуется коллективное решение.

    Но и спрос будет с каждого жесткий. Этакое действующее, оперативное и разумное Политбюро! Или,    вернее,    дворовая      « команда  молодости»   нашей,    в которой предательство и ложь не прощались никогда! Как говорил Дзержинский- «люди с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками».

    Подбирайте  себе   таких   же   верных   и   честных сподвижников, назначайте их по отраслям и направлениям, а те в свою очередь своих, да по такому же принципу. Только вот, не дай бог, обмануться. Но даже если  и  попадется  какая  ни  будь  шкура -  вытащить  ее  на  свет божий, да людям и показать, поднять ее брезгливо двумя пальчиками, наказать примерно, да на помойку и выбросить, но на другое место уже не назначать. Да гласно все это делать. Что бы впредь не повадно было, а не как сейчас, по - тихому: в одном месте насвинячил, а на другое по - тихому  назначили.

     Опубликуйте свою программу развития  и ваших действий, да не на сорока страницах с непонятной терминологией и цифрами, а простым и доступным языком, как на предвыборных листовках, только без демагогии, чего вы хотите достичь и как вы это  думаете сделать. Сообщите об этом народу, используйте для этого СМИ, открыто, гласно, без утайки. Не раскрывая, конечно, государственных секретов, По заявке и спрос. Также и отчитываться будете перед народом. Что бы сравнить было можно заявку с результатом.

     Выгоните дармоедов! Сделайте аппарат мобильным и управляемым. Как при товарище Сталине. Ведь объемы продукции были соизмеримы с нынешними! Ведь не на порядок же различались! А чиновничий аппарат был на порядок меньше, да и ежегодные сокращения были правилом. Но и властью не упивайтесь и чисток образца тридцатых годов нам  тоже не надо.

  2.Законы надо сделать, четкими и ясными, с однозначным толкованием. Вор должен сидеть! Убийцу - казнить! Плевать нам на моратории! Наша страна находится в преступном хаосе, и сначала порядок надо у себя навести, уравняться в этом с другими, которые с нас, криминальных, уже сейчас либеральные законы требуют.  Кстати, не такие уж они у них и либеральные. По двести лет некоторые братаны набирают и амнистии никак не дождутся. Кто не преступник - тому нечего бояться!

     Как это сделать?  Да  найти  надо  старых  мудрых  дедов-  независимых специалистов и профессионалов, поживших, да повидавших на своем веку всякого. Не замаранных,   ни  взятками, ни  угрозами. Пусть они  поковыряются  в наших уголовных, процессуальных, жилищных, гражданских, семейных и прочих кодексах обросших дополнениями, комментариями и подзаконными актами. Не так уж много этих дедов потребуется, не так уж много замечаний они и дадут.  И не так уж много времени на это будет затрачено.

     Ведь основа  наработана большая. Пусть присмотрятся к таким понятиям,  как «условно досрочное, условно наказуемое».  Пусть посмотрят, почему наши законы допускают убийце, осужденному на двадцать лет, выйти на свободу через восемь? За примерное поведение на зоне? А может его засудили неправедно?Да многое чего пусть посмотрят. И на землю, и леса наши, и на нотариат,    и    на    многое    другое.
   
    Да    и  на  саму Думу, нашу  Государственную,  тоже.  Может  с  нее, вальяжной,  и  начать?  Там ведь законы принимают. Скажите, кого  из  продажных  депутатов  отозвали  из  Думы за  все  эти годы и если отозвали,   то   почему   страна    об    этом    ни чего не    знает?
   
    Лишить  их    надо,  депутатов не заслуженных и чудовищных привилегий. Слуги же народа! Вот и пусть получают за свою работу как слуги, а живут не как баре. Тогда  и  пойдут  туда  не   за  кормушками,  а  по  убеждениям.   А лоббировать  начнут, ну тут уж, извините, как к преступникам, отзывать, судить и наказывать с широкой публикацией в печати.
 
     Порядок надо навести и в законотворчестве и в самих законах. С этого и начать. Авгиевы конюшни почистить. Это даже древние понимали.

    3.Государственное регулирование надо ввести при свободном рынке. Как это и делается  в постиндустриальных странах.
 
    Что – то, мы не знаем и не слышим про наш славный Антимонопольный комитет. Они,  эти комитетчики,  петрушку на рынке не покупают? Не знают, кто и как цены держат? Или бензином личные машины не заправляют? И что такое сговор?
 
    Стратегия нужна в экономике нашей и стратег толковый. Как маршал Василевский в генштабе во время войны! Как из добывающей страны сделать производящую, как поднять промышленность,  сельское  хозяйство,  уровень  жизни  народа, уничтожить бедность, безработицу,  и что же,   в конце концов,  сделать с этим пресловутым стабилизационным фондом и др. и пр.

    Объяснить надо народу четко и понятно, куда летим - то? И тогда он - народ, рукава засучит  если, конечно, убедится, что воровать не будут. Ведь базис  наш покоится на преступной основе.

    Вспомните ваучерную приватизацию. Как сначала поманили народ, разделив все национальное достояние на всех, даже на младенцев, а потом этих же младенцев с их папами и мамами тут же и ограбили. И не покаялись! Да и вообще замечено, что власть не любит с народом разговаривать, не считает нужным опускаться до такого уровня.

     Вот Владимир Владимирович начал с прямого репортажа - уже хорошо! Да и столичный мэр тоже. Хотя  некоторые ехидные вопросики по этому поводу все равно возникают. Уж больно на пиар смахивает! Топорно все как-то! А вот министры и прочая  власть, почему молчит? Боятся что ли прямого диалога? Одни только политологи вещают. Но они же не наделены властными  полномочиями  и  не  могут  выражать  мнение власти и, тем более, отвечать за ее действия.

     Почему страна не знала  о  прокладке   нефтепровода   по   берегу   Байкала,    пока Президент не приказал отвести трассу на безопасное расстояние? Почему замалчивали? Или все это тоже  был пиар? Вот, чтобы такой подозрительности и не возникало, нужно заранее докладывать народу о своих действиях. Как с поворотом сибирских рек. Тоже ведь во время остановились. А бед могли понаделать! Вот   так  и  в целом, с экономикой. Тут   волюнтаризм   не  допустим.
 
      Нельзя   доверять одному лицу, пусть это будет хоть Чубайс, хоть Гайдар, хоть какой ни будь другой политико-экономический гений. Открытая стратегия     нужна     по     развитию    народного    хозяйства,   по  финансам,   по экономике страны в целом, а не перечень, где чего построить. Перечень- это уже вторичное. Стратегию давай!

    4. Вот  тут  к  самому  главному  мы  и  подошли.  К коррупции  и криминализации  общества  и  руководства  страны. И  почему - то, мы   об этом   стыдливо молчим. Как голубой воришка Альхен. Как будто  нет  этой  проблемы.  Даже Президенты наши  в своих ежегодных посланиях Федеральному собранию предпочитает не  останавливаться на ней особо. Так, упоминается слегка, среди прочих. Правда, новый президент возвел борьбу с коррупцией в статус национальных проектов. Только бы снова пар в свисток не вышел! А то ведь губернаторов на второй срок начал назначать явных проходимцев с сомнительным прошлым! Как это понять?

      А  именно отсюда и исходит главная опасность для страны. Не от иностранных разведок, не от могущественной Америки и даже не от Чечни, а от преступности во властной вертикали! Вот где нужны горячие руки и холодный ум. Товарищ Дзержинский нужен, рыцарь, только с другими, законными, методами работы. Найдем ли такого? Но почиститься просто необходимо. Начиная со своего ближайшего окружения! Иначе труба – дело! Ничего у нас не выйдет; ни с экономикой (потому что теневая сильнее), ни с законностью (потому   что   законы   будут   составляться   ворами),   ни   с безопасностью страны (потому что ржа разъедает даже железо), ни с социалкой (потому что  преступности без бедности не существует).
 
     Вот главная задача, господин виртуальный лидер, даже если Вам удастся сколотить  боевую бригаду единомышленников. Успеха Вам!

      5.Вот тоже задача - сделать прокуратуру и суды реально независимыми от власти и криминала. Это тоже очень трудная задача. От власти - потому что ей  самой этого не хочется, а от криминала - потому что  гарантированной защиты от его воздействия на  сегодня не существует. Надо преодолеть соблазн первого и найти способ защиты  от второго. С присяжными проще.Внесите в закон и обеспечьте таинство голосования присяжных. А вот с властью хуже.

      Телефонное право можно уничтожить только неизбежностью жесточайшего уголовного наказания за принуждение к  удовлетворительному решению  суда. А ведь как хочется: снять трубочку и подсказать «правильное решение».

       А с милицией, как это ни прискорбно, надо все - таки начинать с  чисток,  наподобие   партийных   чисток   тридцатых   годов.  Причем начинать надо с генералов. Прошел чистку - служи! Получай зарплату такую, что бы потерять ее не захотелось. Протянул лапу – из милиции вон! Прямой дорогой под статью!  А вот  проведение этих чисток можно доверить только тем, кто сам чист!
 
     6.Вот и армия тоже. Конечно, она должна быть профессиональной. В ХХ1 - то веке! Мобильной и тренированной, с современным вооружением и идеологической подготовкой. С интеллигентными и ответственными офицерами и сержантским составом, с хорошо физически подготовленными солдатами и высоким  моральным духом.  Фронтальных  войн  при  современной   военной технике   скорее   всего  уже  не будет, а  вот локальные, да  партизанские, наверно, сохранятся. Похоже, что в современной войне количество трупов для одержания победы не будет являться решающим фактором.
 
    Не будем гадать.  Армии  тоже  нужна  военная  доктрина,   ясное осознание своего   предназначения   и   своей   роли  в  предстоящей войне с вероятным противником. Только вот противники могут быть не виртуальными, а совершенно конкретными и неординарными  и это тоже надо себе отчетливо представлять. Вот почему министр обороны должен быть не проповедником или экономистом, а аналитиком, не голубем и не ястребом, а командиром, способным создать и поддерживать в состоянии готовности к любым неожиданностям глобального или регионального характера профессиональную армию, оснащенную современным оружием.

      В такой армии и пресловутая дедовщина не окажется первостепенной проблемой, да и   вообще    такое   понятие   просто   само  собой  исчезнет.  Вот  в такую  армию и молодежь стремиться будет. На конкурсной основе! С высоким помыслом патриотизма! Вот чем министр обороны должен заниматься, а уж для ведения победных действий Генштаб существует.

     7. Внешняя политика. Решайте, господин лидер, с кем мы, с западными ценностями или с мусульманским миром? Или с теми и другими? Может быть, именно так и нужно. Но только не с вурдалаками. Хватит с нас уже Гитлера, белый он, черный или цветной! А они ведь не сразу гитлерами становятся. Их еще и взрастить надо.

     Вот только садовниками в этом деле быть не надо. И сюсюкать тоже с ними. А то не успеешь оглянуться и получишь третью мировую. А потом проклянут тебя потомки, как Деладье и Чемберлена. Не досмотрел, дескать, не удушил в зародыше. И правильно сделают! Вот и думай с кем обниматься. Кто для матушки - России более ценен?
     Тоже стратегия нужна,  а не шараханье от одного к другому. И проститутками быть не надо, оружие и технологии сбывать задешево, неизвестно кому, ради сиюминутной выгоды тем более, что свою армию вооружить современными средствами ведения войны и обороны мы как раз и не спешим. Денег, понимашь, нет! А покупатели нашим же оружием и колошматят друг- друга!. А  мы утром обнимаемся с одним, а вечером с другим- врагом его заклятым.
 
     Надо, чтобы  уважали тебя  и друзья и противники и даже побаивались, но уж ни в коем случае не презирали, даже если ты слабее их и у тебя собственных забот полный рот.  А главное сейчас - понять и осмыслить свое место перед надвигающимся кризисом двух цивилизаций, двух культур: мусульманской и западной и не допустить развития этого кризиса до его кровавого исхода, как это предсказывал Нострадамус.

     Вот наша  главная  стратегическая  задача,  вот  ради  чего не жаль ни каких усилий. Провидец нам, россиянам, нужен. Ищите его!
 
      8.Самая главная социальная проблема сейчас: как предотвратить    вымирание    народа,    численность    которого ежегодно   уменьшается    чудовищными   темпами.
 
    Монетизация льгот, страховая медицина, увеличение зарплат и прочие припарки,  все  меркнет  перед  этой   угрозой  вырождения нации. Ведь по Бестужеву-Лада если семья из двух человек не воспроизведет четверых, то этот народ обречен на вымирание. То есть двое родителей умрут  и  опять   окажется   только  двое,  которые  тоже,   придет время,  умрут, и снова будет только двое. Нет воспроизводства! Простая арифметика.

      Почему в Штатах считают нужным даже частные проблемы: борьбу с курением или с диабетом объявить национальной задачей и добиться впечатляющих результатов.

      Почему у нас, гораздо более грандиозную общую задачу - спасение нации, только сейчас  провозгласили национальной программой, не проработав ее  ни в материальном, ни в нравственном, ни в организационном аспекте?  Ну, как можно всерьез принимать ликование по поводу того, что наши бабы по всей России вдруг сразу стали рожать из-за денежной прибавки?  И разве эта жалкая подачка за рождение очередного  ребенка  изменит  положение?  Нет, тут  нужно  нечто другое, ломающее ситуацию.
 
      Министры, завалявшиеся на своих теплых печках, ничего не сделают. Они больше заняты авантюрными прожектами и сохранением своих домовладений в водоохранной зоне, хотя и записанных на  супругу, чем национальными задачами. Много эти, наглые,  принесли вреда народу, а их  все держат и держат у государственной кормушки. Уж лучше бы назначали  министрами таких, как доктор Рошаль, у детей бы на худой конец его отобрали, все пользы было б больше для Отечества. Везде же есть свои Рошали. Но нельзя! Неудобный он, Рошаль, какой - то. Правду все норовит высказать перед телевизором.

      И вот сидят в управлениях  назначенцы,  администраторы, которых и менеджерами  назвать нельзя: обидишь ненароком уважаемую профессию, хамовитые, бестолковые, послушные чиновники, умеющие только интриговать, жрать, орать, требовать и навытяжку  перед  начальством стоять, глазами его есть.

      Спасать надо народ от вымирания и других напастей, а не только елейные рапорты начальству во время подавать. Это  тоже есть одна из основных задач для российского Лидера.

     9. А образование возьмите! Общее, всеобщее, начальное, среднее, высшее, специальное, профессиональное, платное, бесплатное! И  при  всем  при  том, у  нас  в  армии,  оказывается, неграмотные появились: ни читать не умеют, ни писать!

     А деревенский мужик   в царское время в глухой деревеньке Архангельской губернии лесную школу сумел с отличием закончить, да в Москву потом  попал. Впрямь  как  Ломоносов. А  мы  где  своих будущих Ломоносовых взращивать будем? Значит, если у папы мошна большая, вам  в университет, а если папы нет, то в «Красную Армию» будьте здоровы!

      А как же с талантами? Вот о чем ведь думать  надо! О создании системы, которая отвергала бы лоботрясов и бездарей и способствовала  бы рождению в русской земле  «быстрых  разумом  Ньютонов».  Вот  ведь  о чем в первую очередь Вашему министру образования надо думать.
 
      А профанация с кандидатскими и докторскими диссертациями? Ну, априори, половина их написана только ради самих степеней, на проходные, выдуманные темы, абсолютно не используемые в практике,  да  и  в  большой  науке тоже. 
     Кто же и когда разберется с научной состоятельностью ученых советов, присуждающих степени,  и с Высшей аттестационной комиссией, утверждающей их.
      А невероятное количество различных расплодившихся академий и университетов? Приятно, конечно, быть академиком или член - корреспондентом какой ни - будь академии. Но какой из него академик, если он по своему уровню знаний выше профорга предприятия и председателя   партийных   собраний   никогда   не   поднимался? Поднимите престиж и уровень российской   науки,   обеспечьте   условия   для   ее  расцвета. Вот благородная задача!
 
    10. Трудно Вам будет. Ох, как трудно. Убить могут, как Кеннеди или в лучшем случае убрать. Но политик всегда рискует.  Мешать Вам будут те, кому Вы дорогу перейдете. Но есть один способ сохраниться, которым, почему - то, не любят пользоваться политики. Это прямое обращение к народу:

     «Дорогие соотечественники, братья и сестры, к вам обращаюсь я, друзья мои!. Вот моя программа. Вот, что я хотел совершить! Мне не дают   это   сделать.    Олигархи:   Петров,   Иванов,   Сидоров  и прикормленные ими Хавкин, Булкин и Пьянкин. Причина в том - то и том - то. Соотечественники, граждане, если вы считаете, что я прав, поддержите мое решение!».

      Вот такое прямое обращение к народу.  И совсем не обязательно дожидаться кризиса власти и бояться потери стабильности в стране. Можно это делать до необратимого обострения ситуации.   И   народ поймет,   уважать    и   сочувствовать   будет,   и   те преступные, побояться управлять Вами в своих интересах.

     Успеха Вам будущие российские лидеры! В этом мы Вас всегда поддержим!



ПОСЛЕСЛОВИЕ

   Эти размышления  и наивные советы виртуальным лидерам легли на бумагу еще до назначения  нового Президента и его утверждения на формально проведенных выборах.

   Прошло время и стало ясно, что оба лидера понимают проблемы, стоящие перед их страной. Говорят все правильно, пытаются, что - то сделать, разрабатывают национальные программы. Только вот в их речах снова стали  часто повторяться навязчивые слова: «Надо» и «Мы должны». Это те слова, которые их многострадальный народ  слышал уже свыше девяноста лет.
 
   И опять «мы должны»! И  опять «Надо»! Но ни какого массового энтузиазма эти слова нынче не вызывают. Во-первых, потому что за девяносто лет от этих слов все устали и уже никому не верят, во вторых, потому что качество жизни у основной массы народа, несмотря на все прежние обещания и призывы, остается ужасающим, и в третьих, потому что властные исполнители провозглашенных Вами национальных программ, остаются совершенно равнодушными к этим призывам и к их реализации, создавая только видимость энтузиазма и одобрения.

     На огромном географическом пространстве, называемом Россией, расположены две страны: Россия верхняя и Россия нижняя.
     Верхняя Россия составляет от силы только треть  населения страны, а нижняя - все остальное. Жители верхней России самонадеянно называют себя «элитой». В элиту входят высшие и сановитые чиновники в центре и регионах, генералитет силовых ведомств, депутаты всех уровней власти, олигархи, богатые коммерсанты и торговцы, владельцы средств массовой информации и их ближайшее окружение,  прикормленные социологи, политологи  и «попсовые» звезды.
     Свои капиталы они предпочитают держать в иностранных банках, детей рожают в заморских роддомах, учат их тоже за границей, естественно, что службой в армии их дети себя не обременяют. Это элита и ее преступные представители строят для себя умопомрачительные особняки, на заповедных природных местах. Верхняя Россия поражена коррупцией на самых высоких уровнях ее элиты.
 
     А нижняя Россия – это то ее население, которое за свой труд получает  ничтожное вознаграждение, не адекватное затраченному труду или не получает его совсем.
    Это миллионы бывших крестьян, проживающих в ветхих жилищах с «удобствами во дворе», это миллионы бывших рабочих, вынужденных бросать свои предприятия и уходить либо в охрану, либо в лучшем случае в мелкую торговлю, а в худшем в преступный мир.
    Это армия, в которой свирепствует «дедовщина», это  и милиция, пораженная коррупцией снизу доверху.
   Это воровские «авторитеты» и уличные бандиты. Это самовластие и безнаказанность больших и малых  «начальников», и зависимость от них правосудия. Это почти миллион заключенных в тюрьмах и лагерях.
    Это искривленные гены и вырождение нации, когда отец из-за оставшегося после смерти жены наследства убивает сына, а брат выбрасывает в окно многоэтажного дома свою сестру.
    Это огромная армия пенсионеров, получающая за свой изнурительный прошлый труд жалкие гроши, съедаемые инфляцией.
    Это медицина, которая из бесплатной превратилась в «платокарманную» бюрократическую структуру, несмотря на судорожные усилия, еще оставшихся бескорыстных слуг Гиппократа, сохранить ее для служения народу.
    Это молодые ученые, способные инженеры и предприниматели, мечтающие «слинять за бугор» и построить там для себя и своей семьи достойную жизнь без воровства и унижений, но так и остающиеся в России. Это народные и заслуженные в прошлом артисты, не востребованные в новой жизни и умирающие в нищете и безвестности.
 
     Верхняя Россия поет, пляшет, ворует и жирует, а нижняя страдает, ворчит, переваливается сбоку на бок, старается подняться и снова падает.

      Многое из того, о чем  говорят оба  наших президента и о чем криком кричат честные и патриотически настроенные российские писатели, журналисты, кинорежиссеры, экономисты, и ученые    нашло отражение  и в этих размышлениях.
      О преступности, правда, президенты почему-то говорили и говорят всегда не так уж много. Не хотят, что ли позорить страну? Ведь до чего дошло!
      В надежде решить очередную российскую проблему разрекламировали «народные гаражи». Столичные префекты, захлебываясь от счастья, живописали на всех перекрестках, как благодарные «безгаражники» побегут сдавать свои деньги, отнюдь не соответствующие ни реальной себестоимости машиномест, ни возможностям того самого народа. А что в итоге?
      Руководители программы проворовались, находятся под следствием, а бюджетные деньги - и те в оффшорах! И ведь как не боятся воровать даже там, где имеет место быть обостренное внимание общественности! Или рассчитывают на то, что в обстановке всеобщей безнаказанности  у слабовольной власти все соскочит с рук?  А ведь кроме  коррупции,  есть еще и уличная преступность, которая тоже захлестнула Россию. Да и много другого негатива.

      Ну, а  конгрессмены наши и сенаторы? Они раньше этого не знали или не хотели знать? Еще Маяковский сказал про таких: « Сидят папаши, каждый хитр. землю попашут, попишут стихи». Да многие из них  и есть те самые, о которых он писал. Послушная дума, конечно, очень удобна для любой власти: стабильна и работать не мешает, но уж такое чудовищное лакейство тоже делу не поможет. На сессии Верховного Совета СССР  ведь  стала  смахивать.    Лицемерием    полна.        Осанну поют, захлебываясь. Оздоровить бы ее надо! Только вот как? Кто этот доктор? Спикер парламента? Вряд ли он может стать достойным эскулапом. Это же ему принадлежит позорное: «Дума не место для дебатов!»

       Скорее всего, это только Вы - будущие лидеры страны сможете переломить ситуацию. Удачи Вам и в этом! Подготовьте себе честное,  объективное и независимое собрание порядочных людей в политических партиях или в Государственной Думе, не боящихся высказывать Вам обобществленные мнения своих избирателей от народа, а не от карьерных  назначенцев из партийных списков. Ошибаться меньше будете.

       И народ Вас всегда поддержит. Как и в трагические дни нападения Грузии на Южную Осетию. Ведь многие тогда смотрели: как поступят лидеры страны. Не дрогнут ли? Неужели не помогут, как всегда помогали своим братьям? Не дрогнули и помогли! И вооруженной силой и гуманитарной помощью! И это несмотря на то, что почти весь мир отвернулся в эти дни от России. Ну, почему отвернулся - понятно.

      Боятся они нас. Боятся нашей «суверенной демократии», боятся нашей политической системы, не верят нашей искренности, не доверяют выборной структуре. Теперь, по прошествии кровавых событий и проанализировав их, мы признаем, что победили.

      Но из этой пятидневной войны тоже надо делать серьезные выводы. Опять очень много «Почему?». Почему командующий армией был ранен и выведен из военных действий в первый же день войны? Утрата командарма даже в годы Великой Отечественной войны, когда командиров, имеющих боевой опыт, было достаточно много, и то являлась знаковым событием для воюющих сторон. А что же здесь? Случайность или халатность? Почему не уберегли? Где его место? В штабе - руководить операцией или в непредвиденной сутолоке, впереди бойцов с пистолетом в руке, как Клим Ворошилов? Или он изначально не был в состоянии командовать армией? Тогда почему он этой армией, дислоцированной в «горячей точке», командовал? Почему сейчас это событие замолчали? Как будто его и не было. И почему, если по разведданным нам было известно о нападении, его не упредили?

     Почему пятьдесят восьмая армия выступила только на второй день войны, допустив разрушение целого города и гибель его жителей? Согласовывали с инстанциями? Почему у американцев существует объединенное командование начальников штабов и это командование принимает решения независимо от обособленных мнений командующими родами войск? Ведь Отечественная война ценой потерь территории и людей научила взаимодействию!
 
     Куда же делся этот драгоценный опыт? Или боевых генералов уже не стало? Остались одни «паркетные»? Или это амбиции генералитета, которые всегда характерны для него в  мирное время? А ведь, ходили в то время упорные слухи, что все было не так, как нам потом представили эти события. Что, дескать, за несколько дней до обстрела грузинами Цхинвали, согласно операции, подготовленной российскими силовыми структурами, несколько наших танков и самолетов с какой-то местной локальной задачей, пересекли границу и внедрились вглубь грузинской территории, что и было зафиксировано  американскими спутниками и представлено мировой общественности, как доказательство агрессии со стороны России. И что Саакашвили, в качестве ответной меры дал команду произвести обстрел Цхинвали, не  оценив,  последствия своего неадекватного решения.

       Уж не поэтому ли, от нас, как от агрессоров, и отвернулись в те дни все цивилизованные страны мира? Масштабные провокации, оказывается, тоже легко  скрыть от своего населения, не смотря на Интернет и всесильность средств массовой информации. В этом убедились еще на примере расстрела польских офицеров в Катыни, правда о котором стала известна только через шестьдесят с лишним лет, хотя и тогда, в предгрозовом сороковом году, ходили среди народа нехорошие слухи. 
 
      И еще: как может быть министром обороны великой страны, бывший директор мебельного магазина, ненавидимый всем офицерским составом своей армии? Это, ведь, не только ордена героям в госпиталях раздавать и детишек водить по музеям! Даже в «застойный период» руководителем оборонного комплекса был опытнейший и волевой  директор крупнейшего ракетного завода, знавший все потребности и проблемы своей отрасли, имевший  в своем распоряжении оперативный управленческий аппарат и боевых министров.

     Где все это? И почему в войсках нет современного высокоточного оружия, наподобие того, что было у американцев во времена их бескровной войны с Югославией? Оно есть, но войска им не укомплектованы. Пятьдесят восьмая армия это всем наглядно показала. Почему? Денег нет?

     Надо еще посмотреть, куда уходят огромные средства, выделяемые на оборону, и какова реальная стоимость серийных образцов? Зачем продаем современную военную технику, которой еще нет в своих же войсках, да еще и рекламируем ее на выставках и ярмарках. И почему не летает современная баллистическая морская ракета стратегического назначения «Булава»?

      Как можно было отдать проектирование этой ракеты институту, который никогда морскими ракетами не занимался, отняв это проектирование у конструкторского бюро, имевшего более чем полувековой опыт в создании морских ракет? Ведь морская ракета похожа на сухопутную, как крокодил на тигра! Кто принял такое решение? И кто за это ответил? Опять будем побеждать  героизмом и  силой духа русского солдата?

       Почему в Осетии умирают срочники? Ведь давным-давно матерям обещали, что в горячих точках будут служить только контрактники. Хотя и контрактники наши - это те же самые бесправные солдаты, которых перед «дембелем» офицеры заставляют подписывать контракты. Значит снова «все не так, все не так, ребята!» Опять наврали? Кому верить теперь?

      Да  и  информационную войну мы проиграли! Сейчас уже все это признают. Даже сами СМИ. Да и как мы могли не проиграть ее, если даже такое распространенное понятие, как «демократия» вызывает у нас разные толкования.

      Ведь кто-то, невежественный, запустил в политический обиход этот термин: «суверенная демократия», не подумав о том, что в переводе на русский «суверен» означает «господин». Демократия господ? Оно так и есть! Хотя господа только-только сами из грязи в князи перебрались.

      Да и многое другое, из-за чего на нас в Европе  смотрят все еще, как на наследников монголов. А преступные безумцы, оказавшись в лидерах братского народа, одной с нами веры, используют это сравнение и стравливают бывших братьев. Разве это русские открыли огонь по мирному городу, разрушив его и убив полторы тысячи  спящих жителей.

      Разве  мы начали эту бойню? Конечно, нет! И никогда и никто в России этому не поверит. А там, в просвещенных странах все еще бродит призрак коммунистического варвара, стремящегося подмять под себя весь свободный мир и навязать ему свой образ жизни.  И при всем глубоком уважении к американскому народу, мы – русские, понимаем, что начинающееся новое противостояние, вызвано не заботой его руководителей о сохранении демократии в маленькой далекой стране, а совсем другими причинами: угрозой утраты мирового лидерства, потерей восточной нефти и самое главное глубоким недоверием к политической системе России. 

     Но может быть, еще и возродиться Великая Россия, не уйдет в историческое небытие, как ушли Римская империя и Византия! Только бы не извратили эту великую цель те, кто обладает невидимой, но реальной властью- властью денег. Ведь уже построили  государство, удобное  только  для  себя. И тем  не менее у нас, в России, многое зависит от Первого. От нас меньше!
 
     Устали мы. От болтовни, от вранья, от нищеты, от хамства. Не верят же ни кому и не во что. Горечи полно! А  работать на себя и Отечество, тем не менее, надо! И дорогу от расплодившейся мрази очищать. И внизу и наверху.  И не дать захлебнуться, как это уже не раз бывало с постсоветскими реформами и благими намерениями, которыми, как всем известно,   вымощена    дорога   в   ад.

 А  надо,  чтобы  сияла всему миру просвещенная, могучая,   свободная  и по настоящему демократическая Россия - моя и твоя Родина!

     Может быть, это и есть та самая национальная идея, которую мы так долго ищем  и никак не можем найти?  Мы все этого хотим!



PS

    И вот ушли в историю «лихие», как их назвали в народе, девяностые годы прошлого века. Пришли бесцветные «нулевые» нового тысячелетия. Пышным цветом расцвела невиданная в стране коррупция, развивающаяся сверху вниз.

    Создается впечатление, что счастливое будущее наступит, когда мы все, поголовно, станем коррупционерами. Верховная власть  трансформировалась в невиданный еще на Руси « тандем» из нового Президента и прежнего, ставшего премьер-министром. Но так еще никогда и нигде не бывало. Как сказал один отчаявшийся москвич: «Черт их там разберет! Пойду лучше выпью!»    А, и действительно, не понятно, кто управляет огромной и рыхлой страной?

    Один  из них, мстительный и ненавидящий инакомыслящих, надел на себя личину «своего парня», ездит, летает и плавает по стране, встречается с одетым в новые спецовки и парадные одежды подставным народом и  вкрадчивым голосом поясняет нам на цифрах, что все хорошо, а будет еще лучше.

    Другой тоже ездит, летает и плавает и с комсомольским задором пытается вовлечь  свой все повидавший народ в авантюрные реформы, инновационные начинания  и модернизацию уже развалившихся отечественной промышленности и сельского хозяйства.

    И оба они произносят лозунги и принимают решения, которые никто из теневых могущественных фигурантов и не собирается исполнять, если эти решения не отвечают их интересам.

    Рать прикормленных депутатов, чиновников, политологов, социологов, экономистов, юристов, военных, «мастеров культуры» и попсы, поет им, обоим, осанну, в надежде, что поющих не отлучат от благословенной кормушки.  И это несмотря на самоубийственные попытки отчаявшихся,  но патриотически настроенных ученых, инженеров, врачей, учителей, писателей и всех других представителей настоящей национальной элиты открыть им, двоим, первым лицам, истинное состояние страны.

    Но у них, у первых,  свое видение обстановки и они не сомневаются  в том, что оно правильно.
    Но почему же тогда мы нашу русскую картошку начинаем закупать в Египте? Почему прилавки наших магазинов заполонили импортные продукты? Почему на рынках нет русских продавцов? Почему не дают возможности свободно развиваться фермерам? И так ли уж непоколебима продовольственная безопасность страны?

    А куда делась наша тяжелая, легкая и  обрабатывающая промышленность, которая до «лихих девяностых»  все- таки удовлетворяла, в основном, потребности страны и ее населения, не смотря на командно - административную систему управления ею.
 
    И почему падают самолеты и тонут корабли?  Разве нельзя было заботливо сохранить промышленность и сельское хозяйство и уже на их базе провести модернизацию и добиться расцвета? Как и поступили мудрые китайцы!
 
    А, что сделали с практической медициной? Зачем ее развалили? Разве насаждаемые дорогостоящие медицинские центры в крупных городах смогут  обеспечить здоровье населения глубинной России?

     И почему российская система образования, позволившая ликвидировать неграмотность в полудикой стране, вдруг стала негодной и подвергается уничтожению? И бредут теперь в ненастье первоклашки из отдаленных сел учиться за десятки километров, а в столице родители колошматят друг - друга, чтобы  первыми пробиться к заветным дверям престижных школ и устроить туда своих отпрысков?

     И разве создание одного научного центра в Сколково решит все проблемы молодых и талантливых отечественных ученых, вынуждены  бежать из России?
    А что происходит в армии с не устранимой до сих пор «дедовщиной» и апатией ее офицерского корпуса?

     А разве в милиции произошли коренные изменения после ее переименования в полицию, в чем убежден ее несменяемый министр? Да нет, все те же оборотни, все тот же мордобой, все та же коррупция, и все тот же обвал преступности в стране.

    И никогда не может быть по- другому, не смотря на надежды Президента, пока у  руководства остаются ничтожества, которые просто не в состоянии что- либо изменить. Да и сам правящий «тандем»  тоже на удивление робок. Провинившихся они не наказывают, а журят. Почему? Разве «тандем» не властен?

    В тридцатые годы прошлого века во властных структурах пребывали виртуальные  «враги народа», с которыми товарищ Сталин вел непримиримую и беспощадную войну. А в наше время, там же, во властных структурах, сидят настоящие,  реальные враги народа, считающие этот свой народ «быдлом» и с ними никто не ведет непримиримую борьбу.

    Вот, и создается впечатление, что страной правит вовсе не  «тандем», а теневой кабинет, состоящий из тех, кто сколотил  миллиардные состояния на преступной приватизации национальных богатств своей Родины. Они не любят светиться на экранах, народ не знает их имен, ну может быть несколько, уж самых одиозных. Вот они и есть реальные правители страны - предводители стаи. Да разве может справиться с ними какие-то, аморфные Антимонопольный комитет, Счетная палата, Прокуратура, Совет безопасности да и сам правящий «тандем»?
   
    На некоторых скотобойнях существуют дрессированные козлы-провокаторы, тоже предводители стаи, которые ведут за собой безмолвное и тупое стадо на площадку убоя, где совершается казнь, а сами уходят в специально образованный в ограде проем, для того чтобы привести  на убой следующую партию еще живых жертв.
     Такое бывает и в человеческих анклавах. Вот и наш многострадальный, покорный и зомбированный народ бредет в политическую, экономическую, нравственную и демографическую безысходность. Есть ли из нее выход?

     Да, когда одряхлеет нынешний режим, сформируется партия, которая, как говорил Ленин, готова «взяться за оружие», с кипящего котла сорвется крышка, и произойдет очередная Великая революция с непредсказуемым результатом. Одним из вариантов послереволюционного государственного устройства и может стать образование общественной структуры с нынешними европейскими стандартами жизни. Но если это и случится, то случится не скоро!

    Так станет все - таки сиять остальному миру могучая, просвещенная, свободная и по - настоящему демократическая Россия моя и твоя Родина?

     Или не станет?