Тот обжигающий июнь... (Белый Налив) / Проза.ру

            Небо, создавая людей, даёт каждому
            согласно его склонностям. Оно добавляет
            тому, кто уже имеет…
            Конфуций

            Если хочешь идти быстро – иди один.
            Если хочешь идти далеко – идите вместе.
            Если хочешь идти быстро и далеко – иди с Богом.
            Восточная мудрость

Я встала сегодня с восходом солнца. Я стояла и смотрела, как оно поднимается из-за крыши дома, стоящего левее, огромный розовый шар. Вот он скрылся за верхушками плотно стоящих высоких деревьев парка, и я испугалась: вдруг он сейчас вообще исчезнет, и день не будет солнечным. Но нет, он продолжал своё величавое восхождение. Душа торжествовала. Я увидела его снова
Через просветы в кронах лип, развесистого клёна и белоствольных берёз нашего дворового парка. Вот уже тридцать лет я любуюсь из окна и удивляюсь, как в небольшом городском дворе можно было высадить такое роскошество: клёны, берёзы, каштаны, акации, сирень, тополя, жасмин. И всё это благоухало, непрестанно удивляло, особенно в июне, в пору цветения. А пение птиц, которые будили по утрам!.. «О. да вы живёте здесь, как в оазисе, - воскликнула приехавшая из Москвы подруга, - даже не верится, что до центра Риги меньше получаса езды!»
Я отвлеклась, а розовый диск солнца, меняя световую гамму и становясь оранжевым, поднимался всё выше и выше. И вот уже комната наполнилась бликами солнечного света, напоминая о том, что нечего засиживаться дома, а пора собирать друзей, выбираться на природу и наслаждаться каждым днём июня. Ни один день нельзя упустить. Нужна подпитка от природы, а когда же её лучше всего получать, как не сейчас, когда всё цветёт? И вот мы уже на маленькой станции - уезжаем с друзьями за город, располагаемся на лугу, приглянувшемся нам своим многоцветием. Играем в волейбол и бадминтон, едим черешню и абрикосы (даже странно, что когда-то мы ездили за этим чудом на Украину в конце месяца, а сейчас спокойненько покупаем в его начале), пьём привезённые с собой напитки, собираем полевые ромашки.
«А давайте-ка тряхнём стариной: как там в молодости гадали мы на суженого?» - «Да очень просто: любит – не любит, повезёт – не повезёт». И летят сорванные лепестки на наш импровизированный стол, на яркие цветастые платья, на летние рубашки и кроссовки наших мужчин. Я украдкой смотрю на сосредоточенные лица тех, кому теперь за 50 и даже за 60, и утверждаюсь во мнении, что таким вот способом мы находим гармонию в воспоминаниях о юности. И они приходят, к каждому – свои.

            ***

Да, в том далёком обжигающем июне он ворвался в мою жизнь тополиным пухом – нежным, мягким, умеющим летать в мечтах и наяву; увлёк, влюбил в себя, но, улетая, как пух, с собой не взял – слишком, видно, тяжела была ноша для него, для пуха. Улетел – ну, и ладно. Легковесен, верно, был. А у меня ещё всё было впереди. И я прошла через это страдание по первой любви. Не зацикливаясь на нём, я пошла дальше по дороге, предначертанной мне судьбой.

Ах, как я любила в юности июньский тополиный пух! Я специально ходила на улицу, где была аллея тополей и кружилась вместе с летящим пухом. Тогда у меня ещё не было никакой аллергии. Это было развесёлое время.

А ещё в июне я часто любовалась цветущим шиповником. Его бутоны раскрываются в первую неделю июня. Великолепные кусты белого, розового и красного шиповника, мне не забыть вас никогда! Как много в моём саду детства и юности было этих прекрасных цветов! Я садилась на скамеечку, закрывала глаза и вдыхала их аромат – так я проникалась сладостью жизни. В чём её смысл? Тогда я не задумывалась об этом. А если бы меня спросили, я бы сразу ответила – в красоте! И крикнула бы вдогонку: «Да в самой жизни он!»


            ***

А потом появился Он. Когда я убедилась, что он – не понарошку, а любит меня – я привезла его на любимое озеро Резнас. Мы катались на лодке, чаще всего под вечер. Блик луны «таинственно и чудно» освещал наш «чёлн». Он был таким молодым – всего восемнадцать. Мне же - уже девятнадцать. Он грёб и смотрел на меня. Каким огненным блеском горели его глаза! Этот блеск исходил изнутри, от его пламенного любящего сердца. А я любовалась игрой мышц на его руках и проплывающими мимо берегами, и островом посреди озера. Я знала, как много там бывает душистой земляники. Представив её, я даже ощутила аромат и вкус на своих губах. Он – в шортах и футболке, я – в красивом цветном платье, сшитом трапецией – модным тогда фасоном – и большой соломенной шляпе с белым бантом. Мы молчим, мы – созерцаем. Наслаждаемся лёгким скольжением по водной глади, тихим плеском вёсел громким шлёпаньем по воде спасающихся от преследования рыбёшек.
А однажды мы провели Лиго на Колке. Именно там в самую короткую ночь мы увидели поразительное зрелище – как на закате солнце опускается в море, а вскоре на рассвете поднимается над ним с другой стороны.
К нам подошли местные парни.
- Как отдыхается у нас столичной молодёжи?
- Прекрасно. Слов нет. Есть одно – восторг!
- Вы получите сегодня благословение языческого бога морских глубин. Ему поклонялись древние ливы. Оно будет с вами до следующего года.
По приезду, как это у нас повелось, вся студенческая братия давала друг другу отчёт о том, кто где побывал.
- На Колке? А где это? – спросили меня сокурсницы.
- Это самая северная часть Курземе, мыс на оконечности Курземского полуострова, единственного в Латвии. Рядом створ Ирбенского пролива, через который корабли попадают из Рижского залива в открытую Балтику.
- И как это вас занесло туда, каким ветром?
- Мы проводили там Лиго. А занесло нас туда стремление к красоте. Вы бы видели закат и рассвет на море, когда его наблюдаешь с мыса! Это изумительное зрелище! Обязательно побывайте там. Напротив Колки в ясную погоду виден другой мыс, а это уже главный эстонский остров Сааремаа. Следующим летом мы махнём уже туда. Говорят, там тоже здорово и есть чем полюбоваться.
   Собратья-филологи (если так можно сказать про девушек) остались довольны моим рассказом. Ещё бы – вдвоём, и на Колке!

            ***

   Тогда Андрей, мой будущий муж, ещё не знал, что впоследствии, оторвавшись от школы и став на несколько лет моряком, он будет наблюдать Колку с борта судна, и не раз. Не знали мы и того, что наш ещё не рождённый сын станет штурманом дальнего плавания. Он будет ходить в море долго, несколько раз пересечёт экватор, побывает в разных странах мира, в разных морях и океанах, и несколько раз тоже будет наблюдать оба мыса – и латвийский, и эстонский – с капитанского мостика. Ничего этого мы тогда, конечно, и предположить не могли.
Но воспоминания вернули меня в то далёкое лето, точнее, в тот обжигающий июнь нашей юности, когда мы просто стояли в обнимку и смотри на прекраснейшее зрелище – закат солнца и на то, как оно медленно опускается в воды морские. Мы были молоды, бесконечно молоды, и тот месяц «сладкого безумия», как мы его позже окрестили, был тоже бесконечно долгим…

«Продлись, продлись, очарованье!» - шепчу я про себя строки Тютчева и вспоминаю, что сегодня день рождения его учителя (условно, конечно) Пушкина. 6 июня всегда со мной, и все июньские события так или иначе всегда будут вращаться вокруг этой даты.

            6.6.2012