Раним морозным утром, спрятав голову под капюшон, засунув руки в карманы, Максим нехотя брёл на работу. Из темноты ещё спящего города, не моргая, таращились одинокие жёлтые фонари. Пустые улицы пахли дрёмой. Дробные звуки шагов эхом отскакивали от промёрзших стен, возвращаясь назад в виде поэтических строчек:
Иду по темноте, тягучей, вязкой,
Где не тревожит душу шум машин,
Где свет фонарный не разбудит спящих,
Завёрнутых в густой ультрамарин…
Для начала хорошо. А дальше? Дальше:
…Иду, бреду, или лучше
Иду сквозь поколенья!
Мнения-поколения, звенья-сомненья…
В принципе могу написать хорошие стихи... А что? Напишу! И не одно, а целых десять! Лучше шестнадцать! Выложу в Интернет. Хотя нет, там стырят. Надо послать на какой-нибудь литературный конкурс… Глядишь: премию дадут, сборник выпустят, гонорар, слава… Нашей стране давно не хватает поэтов. Нету сегодня Маяковских, Вознесенских, Ахмадуллиных. Нет трибуна, бунтаря, совести нации. Почему бы не занять свободное место!?
Для начала сборник - стотысячным тиражом, может и больше… Конечно больше! Намного больше! Само собой - телевидение, газеты, журналы, известность и прочие прелести… И вот уже президент России в Кремле вручает орден за заслуги перед отечеством - третьей…, э-э, второй степени! Да что там орден!? Если стихи положить на музыку, и чтоб вся страна запела! Ну, а все десять сборников перевести на европейские языки. Особенно на французский… Но главное – Лариска будет себе локти кусать: «Как могла? Как могла променять его – великого поэта на это ничтожество из Макдональдса? Ну, как она могла?» Пускай мучается! А он в Кремле, в ответной речи скажет президенту всю правду… И все обалдеют! Да, «поэт в России больше, чем поэт!» И начнёт он так: Э- э …»
Бег Максимкиной мысли вдруг прервал визг тормозов. В пятнадцати метрах впереди остановился «Мерседес». Из него вышли полный мужчина в строгом костюме и белокурая женщина в платье с потрясающим разрезом. Парочка была явно навеселе. Забрав из машины бумажные пакеты, они, пошатываясь подошли к двери и, приложив электронный ключ, скрылись внутри дома, оставив после себя запах дорогого парфюма и элитного алкоголя. Ещё оставили выпавшую из пакета маленькую коробочку импортных конфет. Максим, не сбавляя шаг, подхватил её, сунул за пазуху.
«Вот, гады, с мысли сбили! Навоняли буржуи! Нахапали добра народного и всё им мало! Жрут, пьют, на «Мерсах» катаются… Сбили, гады, с мысли, спугнули вдохновение. Эх, было бы у меня столько денег! Я б вообще не работал. Тогда и поэтический сборник быстрее бы написал. И на конкурс посылать не надо. Сам написал, сам издал. Рецензию сочинил, обложку лучшему художнику заказал... В общем, всё, как обычно, упирается в деньги. Если б этот буржуй выронил не конфеты, а пачку долларов! Лучше евро! Вообще-то пачки не хватит… Вот если б целый дипломат… а в нём десять…, нет, двадцать пачек евро!
Значит так. Иду я на работу, а тут эти... Около двери топчутся, открыть не могут – пьяные рожи… Он, к примеру, банкир. Банкиров не жалко. Она – распутная модель, спит с ним ради денег. Такую тоже не жалко. И вот, значит, они топчутся, топчутся, потом он ставит дипломат на асфальт, кое-как открывает дверь, заходят внутрь, забыв дипломат снаружи. Я его хватаю, и бегом за угол. Потом переулками домой… Стоп! Почему домой? Я же ещё не знаю, что в дипломате деньги…
Тогда так. Хватаю, и бегом на работу. Надо быстрее, пока банкир не очухался. И не по прямой, а дать крюк, чтобы погоню запутать. Капюшон ниже нахлобучить и петлять, избегая камер наружного наблюдения. Так! Дальше. Прихожу на работу, отвёрткой чемоданчик вскрываю, а там…! Сколько? Да сколько мне надо? Посчитаем: машина – тысяч 200 евро, лучше 300. Затем квартира – двушка в новом доме с видом на залив – ещё 500 тысяч, нет, пусть будет за 800, трёшка. Ну обстановка…, бытовая техника, то да сё, костюм итальянский… Итого: миллиона три или пять. Интересно, а пять лямов в дипломат влезет?»
Максим задумался и не заметил, как подошёл к парковке, на которой работал сторожем. У шлагбаума его уже ждал сменщик.
— Опять опаздываешь? – сердится Петрович. —Принимай быстрее пост, я на электричку опаздываю.
Максим свысока посмотрел на мужика. «А это ещё кто?» Брррр.… С трудом стряхнул с себя наваждение в пять миллионов евро.
—Да иду я, иду.
Вошёл в дежурку. Положил коробку конфет на стол. Уселся в продавленное кресло, погладил сторожевого пса Филю, открыл журнал с записью номеров автомобилей. Из него выпала порнооткрытка. «Ну, Петрович- старый хрен!» Голая девица похожа на Лариску. Под фотографией написано: "Озорная красавица доставит массу удовольствий". «Конечно, доставит. За деньги всё, что угодно. Вот и Лариска такая же б… Спрашивается, где вы -хорошие, честные девчонки?»
Максимка открыл коробку, достал две конфеты: одну бросил псу, другую положил в рот. Мягкий шоколад растаял восхитительной сладостью. Съел ещё одну и закрыв глаза, продолжил мечтать.
«Итак, деньги, машина, квартира у него уже есть! Он известный, несмотря на молодость, поэт. И едет он как-то раз на своём Субару или Пежо, или Вольво (ну, это неважно). Значит едет, и видит: стоит девушка около красной машины. Руками машет, просит помощи, но все, естественно, мимо проезжают. А он останавливается, спрашивает: «Что случилось?» Она…» Максимка на секундочку открыл глаза и посмотрел на девицу с открытки. «Она такая: чуть выше среднего роста, лет так 21-23. В общем, похожа на Лариску, только фигурка стройнее, грудь больше и глаза чистые, чистые. Ещё она в коротеньком платьице, красных колготках и красных туфельках, смотрит на него, как на Бога! Мотор у машины заглох... Ну, он, конечно, помог, не зря же на стоянке работал. Свечи протёр, завёл. И попросил телефончик. Она покраснела, но дала…
Вот они уже встречаются. Он читает ей свои стихи. Она- умница, красавица, из хорошей семьи, в полном восторге. Что-то жалобно ему говорит и целует руку. (Фу, ты, кажись, уснул!)" Максим открыл глаза. Филька жалобно скулил и лизал ему кисть, просясь на улицу.
—Ладно, пойдём, прогуляемся. А-то, что-то в сон клонит.
Они отправились гулять. Но отойдя от ворот, он вдруг услыхал за спиной нетерпеливые гудки и поспешил назад. Перед шлагбаумом рычал джип, в нём сидел лысый и требовательно давил на клаксон. Завидев Максимку, заорал: «Где шляешься, обалдуй? Открывай курятник, пока я тебе все перья не повыдёргивал!» Максимка бросился открывать. Лысый загнал машину на стоянку и ушёл, покручивая ключами. А Максим вернулся в дежурку. Съел несколько конфет, посмотрел на голую девицу и снова погрузился в сладкую дрёму.
«Итак, она его любит. Любит больше жизни и вроде бы всё хорошо, но… бандиты наехали на её отца – известного изобретателя. Нет! Бандиты наехали на её мать. Да, лучше на мать- будущую тёщу. Требуют огромный выкуп, а денег у папаши нет. Он же изобретатель, а не банкир. Бедная девочка плачет, папаша слёг в больницу. И только он, Максим не испугался, выследил этих подонков, узнал, где их логово и кто главарь. А главарь у них «Лысый». Узнав это, он на остаток денег закупает оружие, камуфляж и тональный крем. Тёмной ночью проникает на бандитскую «малину» и в отчаянной схватке перебивает их всех до одного, а Лысого расстреливает из крупнокалиберного пулемёта прямо в джипе перед шлагбаумом. «Ту-ту-ту-ту. Бух!» - взорвался бензобак, разорвав главаря в клочья.
Затем, крутя ключами, он спускается в подвал и освобождает будущую тёщу и ещё одного заложника, которым оказывается известный банкир, ну тот самый, с дипломатом. Банкир на коленях благодарит и даёт… э… сколько даёт? Ну, пусть пять лямов... Нет, пусть даст семь, а лучше восемь!
Потом он женится и уезжает с молодой женой в Сочи. А Лариска становится толстой от бургеров, остаётся одна и плачет, плачет… всю жизнь!»
Максимка открыл глаза, огляделся вокруг, усмехнулся: «Мечты, мечты! Какая сладость!» Потянулся к коробке: в ней осталась последняя, в золотистой упаковке, конфета. Он осторожно двумя пальцами берёт её, внимательно смотрит. «Что, если эта конфета волшебная?
Точно! Волшебная! Вот сейчас он загадает желание, и оно обязательно сбудется! Только надо хорошенько подумать: чего пожелать?!»