Дневник VI-57 Человек на земле имеет гораздо больше мучений, чем утех и радостей
6 августа 2008 г. Изучала по ТВ маньяка, он убивал женщин, показывал следователям, как он душил и прочее. У него тупое лицо, тупые речи. Ничего не было сказано о его вменяемости.
Мама моих знакомых не ответила на мои смс. В какой-то группе она изучает "Розу мира" Даниила Андреева.
Бедный кот, он так далеко от своих хозяев.
Я ездила на "роскошный обед" к новой своей знакомой. Она была мрачна. Суп холодный, не вкусный, рис не вкусный, изумительный торт. Мы проанализировали ситуацию с её мужчиной. Мы помолились о ней, о нём. Лицо её посветлело, какая-то тяжесть с неё снялась. Она проводила меня.
7 августа. Сон о Пушкине. Я и мои знакомые прорываемся несколько раз туда, где находится поэт. Он не молод, у него бледно-голубые глаза. Он небольшого роста, в старинной одежде. В его присутствии я испытываю благоговение.
Сначала около него единицы людей, потом зал полон. Рядом щебечет женщина, мешая всем. Я протестую, она продолжает громко что-то говорить.
Иногда Пушкин взаимодействует со мной, я боюсь его и счастлива его вниманием ко мне. То, что он говорит всем нам, осталось вне моей земной памяти при пробуждении.
Андрей художник помещает 7 своих гротескных картин на выставке на ВДНХ. Миру не хватает тепла и лирики...
8 августа. Еду опять к своей новой знакомой Нине. Человек напротив меня с интересными, выразительными глазами, в руке три красных розы. Я узнаю её мужчину, она мне показывала его фотографии. У него неприятный рот. Через какое-то время мы все встречаемся в квартире. Идут выступления гостей. Меня не вызывают выступать.
Наблюдаю, перекидываюсь репликами с людьми знакомыми. Мужчина читает стихи, посвящённые моей знакомой. "19 век", - говорит гостья, потом она произносит тост. Моя знакомая в ответ на её тост добавляет: "И немного человеческого счастья...". "Ишь, чего захотела", - говорит гостья, которая произнесла тост.
Гостья посылала свои чары мужчине моей знакомой, он их поймал и стал суетиться около неё.
Все уходят. Нас трое. Я, наконец, пою Тарковского, эмигранта поэта Бориса Поплавского, Гёте, свои стихи. Знакомая читает Тарковского. Она училась в Театральном училище вместе с будущим актёром Олегом Меньшиковым. Она поёт романс для своего мужчины. Она очень красива, чудесно одета. Она провожает нас на автобус. Мы отъезжаем. Он говорит, что он атеист, что его Бог - истина. Рассказывает мне, что читает духовные книги. Он физик.
9 августа. Гуляем после храма в парке в моём районе с новой знакомой Ниной. После короткого происшествия с парнем, который толкнул меня, я выслушиваю от неё сентенции, она вешает на меня ярлыки, всё произносится спокойным бесстрастным голосом, я превращаюсь в её глазах, очевидно, в круглую дуру. Меня это начинает раздражать. Я молюсь. Ситуация рассасывается. Мы долго стоим у метро, она исповедуется мне, а я, честно говоря, уже устала ей помогать с её мужчиной. "Мне стало легче", - говорит она мне.
10 августа. Я звоню новой знакомой, чтобы узнать, как она вчера доехала. Я слышу сухой голос, она не спрашивает, как я. Моя интуиция говорит мне, что моя роль в жизни этой женщины исчерпана. Больше я ей не нужна.
После того, как Володя Оксиковский в "Глухаре" спел на сей раз грубовато свои прекрасные песни, я проводила его и жену его Галю. Галя называла меня Галечкой. Когда она снимает очки, то очень молодеет. В метро мы разговаривали с Володей на философские темы. Он очень прост, естественен, в нём нет позы.
Кажется, я сказала Володе, прощаясь с ним: "Ты моё сокровище". После пения Володи душа моя наполняется чем-то волшебным.
16 августа. Одна из моих подруг просила у меня прощения, что по телефону она порола всякую чушь. "Может быть, надо было пороть чушь?", - спросила я. Она засмеялась.
18 августа. Человек на земле имеет гораздо больше мучений, чем утех и радостей.
21 августа. Была у подруг своих, слушали кассету Володи Оксиковского, Л. Г. не давала слушать. Она ничего в Володе не поняла и не услышала, она сказала, что он банален, (вот чего в нём абсолютно нет) она осудила Володю. Мне было больно всё это слушать. Я сказала: "Вы свою грязь видите в его стихах".
В детстве папа и мама Володи называли его "золотой".
Одна из знакомых Володи, когда мы сидели и слушали Володю, рассказала мне: Володя не смог быть на похоронах своего папы. В тонком видении папа пришёл к Володе, извинился, что не смог поздравить Володю с днём рождения, сказал, что он дарит ему подарок. Володя не испугался отца, спросил его: "Ты где?". "Нас собрали в ...", - отец назвал какое-то место. Володя спросил, какой подарок дарит ему отец. Папа сказал: "Завтра проснёшься - узнаешь". Отец растаял в воздухе.
Володя поехал к папе на могилу. На обратном пути он сел в автобус, ему захотелось писать стихи. Он попросил у людей бумагу и ручку и сразу написал пять стихотворений. С тех пор он пишет стихи и музыку.
Мои стихи, посвящённые Володе:
Все города Европы обойти.
Мысль яркая: на родину вернуться,
Костёл, ограду, улицу найти,
На жизнь былую тихо обернуться.
Как там звенело, пело в зеркалах
Средневековое моё столетье.
Мечи вздымались, кони впопыхах
На землю падали, кричали дети.
А я, мечом пронзённый, умирал,
И много ран во мне ещё пылало,
В бреду смертельном детство вспоминал
И вновь рождался в зареве пожара.
Любовь – огонь, и Ангелы – огонь.
И гриву рыжую склонял мой верный конь.
В Музее Пушкина на Пречистинке после того, как Володя пел на сцене, к нему подлетела Галя, стала что-то кричать. Он допел песню, сказал людям: "Спасибо!". Мы вышли на улицу. Галя кричала на Володю. У него от обиды глаза стали белые, они переругивались, Володя нервничал, матюгался. Я не переживала, что он ругается матом, не брала этих слов, я понимала, что ему плохо. Он огрызался, останавливал Галю: "Что тебе надо?" Мне казалось, что сейчас они ненавидят друг друга. Я защищала Володю, Галя и по мне проехалась.
Володя сел в машине на переднее место, протянул мне руку. Я сказала ему: "Володя, вали всё на меня, я хуже всех". Он говорил, что он хуже всех. Мне так было жалко его, так хотелось его утешить. Они уехали.
23 августа. С Даной молились в Даниловом монастыре. Я внимательно всматривалась в лица монахов, я увидела только маски, ни одного лица, на котором запечатлелась бы внутренняя молитвенная жизнь. Ни просветления, ни воодушевления я не увидела в этих лицах.
По радио читали свои опусы молодые писатели - скукота. Я выключила радио.
24 августа. Поэт из бывшего салона в доме Васильчикова Саша Седов звонил и читал мне свои стихи, потом выслушал мои и похвалил их: "Страннические стихи. Одиночество это не страдание, а счастье. Это поэзия, конечно. Много званных, но мало избранных. В салонах ярмарка тщеславия. Там есть люди низкие". Он уникальный человек, разносторонне одарённый.
Говорили с Даной. Я сказала ей: "Человек будущего не будет вычитывать молитвы. Он будет в Боге, а Бог будет в нём".
Мне кажется, что мой мужчина должен быть тихим и кротким.
Работаю над стихами, посвящёнными А.Н., потрясаюсь моей любви к нему. Эту "вселенскую" любовь мою почувствовала поэт Лена Карпишева через мои стихи.
25 августа. Говорили минут 15 с Машей К. Она с сыном снимает квартиру. Говорит, как всегда с какими-то всхлипываниями. Мания величия при ней. Она сказала, что всё, что касается W., было затмением. Разве любовь затмение?
27 августа. Я была в храме, ничего не ощущала. Служительница с тарелки громко ссыпала мелочь в ящик. Этот шум раздражал нервы, мешал молиться. Я поговорила с какой-то женщиной на эту тему. "Это её послушание", - сказала она. А что, нельзя было после службы это сделать? На мои доводы та женщина произнесла: "Ерунду Вы говорите". На это я ей ответила: "Я только ерунду и говорю в этом мире".
Люди по храму сновали туда-сюда, кто-то громко разговаривал.
Посмотрела два фильма. "Одиночество в мироздании", - мысль во мне после фильмов. У меня обострённый слух на всякий шаг, на всякий звук после просмотра фильмов.
Идёт поток стихов, написала на одном дыхании шесть стихотворений.
Мой рисунок - "Король над городом стоит".