Довериться чувству

               

                В мире чувства есть лишь один закон –
                составить счастье того, кого любишь.
                Стендаль               


                1.


    Елена была одной из самых красивых девочек школы. Высокая, стройная, с грациозными движениями, она привлекала внимание всех мальчиков-старшеклассников. Лену не привлекал никто. Вернее, она даже не думала о мальчиках как о представителях другого пола. Она воспринимала их как друзей или одноклассников, с которыми можно обсудить проблему, вместе решить трудную задачу, сходить в кино, покататься на коньках – и всё, не более того. Но им этого было мало. Они ласкали глазами её фигуру, с восторгом смотрели в её иссиня-чёрные глаза, потом взгляды их падали на высокую грудь, как бы ищущую выход из обтянувшего её свитерка, на тонкие стройные ноги. Смотрели – и желали её. А когда кто-либо из них не выдерживал и выходил за рамки дозволенного, она на лету перехватывала его руку, отводила её в сторону и вскидывала на смельчака удивлённый и решительный взгляд, который красноречиво говорил о её нежелании вступать с ним в непредусмотренную ею игру, выходящую за рамки раз и навсегда заданного ею самой себе порядка и выработанной линии поведения.
    - На подиуме тебе бы выступать, Ленка, -  с завистью говорили ей подруги, - сразу какого-нибудь принца отхватила бы.
    - На белом коне? – иронично вопрошала она. – Нет, девочки, подиум пусть снится другим, а я хочу учиться.
    - А для чего? Что, тебя муж не прокормит, этакую раскрасавицу?
    - Может, и прокормит. Но лучше всё же самой на себя надеяться, быть свободной и ни от кого не зависимой. Вот для этого и нужно хорошее образование.
    Обезоруживаемые её аргументами, девочки отступали, чувствуя, зачастую неосознанно, её правоту.
    - Мудрая ты, Лена, - кидал её кто-нибудь вслед, - правильно мыслишь!


                2.


   Но вот отзвенел последний звонок, и пошли совсем другие заботы. Получив аттестат с отличием и серебряной медалью, Лена могла без труда поступить в любой вуз. Она выбрала экономическую академию по специальности «организация производства».                - Почему экономический и почему производство? - удивилась директор школы. – Вы могли бы выбрать что-то более престижное. А в ГИТИС или какой-нибудь театральный? При вашей внешности… -  Нет, Антонина Фёдоровна, - отвечала Лена, - вызубривать роли и проигрывать чужие жизни – это не для меня. К тому же, каждый человек, согласитесь, и так не одну роль в жизни проигрывает. И в жизни хватает непредсказуемости. А в науке экономики всегда нужны свежие силы.
    Директриса смотрела на неё с удивлением.
    - Девочка моя, ты права, безусловно права. Но откуда такая житейская мудрость, такой серьёзный взгляд на природу вещей, экономические проблемы? Ты же ещё очень молода, красива. Ты должна оптимистично смотреть вперёд, настраивать себя на позитив.
    - Позитива во мне достаточно, и радоваться жизни я тоже умею. Но сейчас наступает решающий момент, и от того, какой выбор я сделаю, зависит вся моя дальнейшая жизнь. И я отдаю себе в этом отчёт.
    - Умница ты наша, - и директриса обняла её, - иди туда, куда подсказывает твоё сердце, и я желаю, чтобы все твои планы сбылись. И не забудь об основном назначении женщины – стать матерью.
    Она поцеловала Лену и отпустила.
    Когда за девушкой закрылась дверь кабинета, Антонина Фёдоровна присела на краешек кожаного дивана и поднесла платочек к повлажневшим глазам. В классе, где училась Лена, она вела уроки математики. Вот почему эта девочка запала ей в душу. А прослезилась она потому, что самой-то ей не удалось осуществить свои мечты. Директором она работала уже двадцать лет, но вот семью создать ей не удалось, поэтому она и напомнила Лене о материнстве.


                3


    Прошло два года. Лена перешла на третий курс. Со своей подругой-однокурсницей Диной они решили поехать отдыхать на Балтийское море: в Москве стояла невыносимая жара, подмосковная дача их семьи была небольшой, летом там отдыхало всё семейство с родственниками в придачу, поэтому такое времяпрепровождение на каникулах её не устраивало. Посовещавшись, девушки выбрали для отдыха Юрмалу.
    Лена много знала о Латвии, хотя никогда в ней раньше не была. Во-первых, она и раньше много читала о Латвии, хотя и без какой-то цели и нерегулярно. Во-вторых, при выборе какого-то маршрута для путешествия она уже с юности взяла себе за правило при подготовке к нему читать о городе, регионе или стране уже целенаправленно, и не только информацию из интернета, но и кое-какую беллетристику. А в-третьих, в их группе училась девушка из Латвии, София. Она была русская, но родилась в Латвии, как и её родители и даже бабушки с дедушками.
    Поговаривали, что София часто меняет своих интимных друзей. С одним из них, Олегом из Самары, она живёт уже год в снимаемой его родителями московской квартире. Но какое им, Лене и Дине, было дело до этого? София была не только раскована в поведении, но и умна, умела интересно рассказывать о многом, в том числе и о своей родине, куда она собиралась вернуться после учёбы и ездила на каникулы. Но на этот раз она отправлялась на лето в  противоположном направлении – на берега Волги, со своим бой-френдом, разумеется. Перед отъездом она дала подругам много полезных советов, а главное, адрес, где они могли бы не просто остановиться, а достаточно долго прожить, причём практически бесплатно.
     И вот уже Лена с Диной сидят в купе поезда «Латвияс экспресис». В купе, кроме них, - никого. Девушки в восторге, они в предвкушении славного отдыха.
    По приезду Лена с Диной сняли комнату в небольшом особнячке в Майори, адрес которого дала им София. Хозяева – муж лет пятидесяти, и жена, моложавая женщина сорока с небольшим, - дома бывали редко. Они уезжали то в Польшу, то в Германию, то в Литву, то к детям в Ригу, так что девочки часто оставались в доме одни. Их задачей со стороны хозяев и было приглядывать за домом в летний период, поэтому плата за жильё и была символической.
    Девушки приехали в Юрмалу за солнцем, морем, ласковым песочком – понежиться, позагорать, бултыхнуться в прохладные воды Рижского залива и покачаться на высоких волнах прибоя, а потом оттянуться немного в каком-нибудь уютном ресторанчике. Но это – иногда. Чаще они брали кофе, мороженое и коктейль со льдом, чтобы растянуть пребывание в открытом кафе на побережье и вдоволь насладиться морским воздухом и вечерним закатом. 


                4


    Однажды они отправились в более респектабельный ресторан – «Аквариус» - чтобы отметить двадцатилетие Дины. Девушки заказали горячее, закуски, мороженое и шампанское. Цены зашкаливали за пределы разумного, но это же был особый день.
    За три дня до этого Дина позвонила родителям, сообщила, что взятых ею денег не хватит, и попросила подкинуть ещё пару сотен долларов. Банковский перевод должен был прийти сразу после выходных.
    А сейчас они сидели за столиком на веранде, в окружении экзотических растений и цветов. Воздух был упоительный. В ресторане раздавалась приятная музыка. Девушки весело щебетали, делясь друг с дружкой впечатлениями от Юрмалы и Старой Риги и их достопримечательностей, строили планы на будущее. Иногда замолкали, прислушиваясь к звукам этого томного вечера. Душа стремилась к чему-то возвышенному и прекрасному. 
    - Добрый вечер, милые дамы, не позволите ли вы присоединиться к вам и помочь скоротать этот замечательный вечер?
    Девушки подняли головы и увидели над собой двух слегка подвыпивших, но вполне приличных молодых мужчин, державших в руках бутылку коньяка и по букетику каких-то цветов. Как выяснилось потом, это были фрезии.
    - Да, но у нас столик на двоих.
    - О, это не преграда! – они произвели какие-то манипуляции – и столик неожиданно удвоился, а стульев за ним стало четыре.
    Мужчины с виду были вполне приличными.
    - Эдмон! – высокий мужчина в белом костюме представился и кивком головы откинул назад пышные, ухоженные каштанового цвета волосы. Ему на вид было года 34-35.
    - Какое необычное имя! – девушки были удивлены, мгновенно вспомнив героя бессмертного романа Дюма.
    - Арсений! – представился второй. Он весело улыбался, был живым и подвижным. На нём был синего цвета костюм. Он был помоложе своего приятеля года на два, и в нём ещё чувствовался юношеский задор, чего уже не ощущалось в Эдмоне.
    Эдмон был мужчина «с положением», возможно, состоятельный, и явно знающий себе цену.  Его изысканные манеры выдавали в нём человека непростого, со своими вкусами, пристрастиями и характером. Но именно эти манеры и приковали к нему внимание Лены. Она сама была не из простой семьи. Её бабушка по отцовской линии была из старинного русского дворянского рода, эмигрировавшего после революции во Францию. Там и родилась мама Лены, которую вернул на Родину отец Лены, сотрудник советского посольства в Париже. Все, включая дочь, хорошо знали французский язык, но в семье говорили исключительно по-русски.
    А Эдмон, ухаживая за обеими девушками, присматривался к одной  из них, чьи манеры были безукоризненны. И, надо заметить, он быстро проникся восторгом по отношению к этой к тому же ещё и чрезвычайно красивой молодой особе. Да и речь Лены выдавала в ней незаурядную личность (каковой она и была, о чём речь выше).
    И Эдмон, баловень женщин, решил, что уже сегодня она будет ему принадлежать.


                5 


    Тон вечера задавала Дина, которая всегда чувствовала себя в компании, как рыба в воде. Она весело щебетала, шутила со всеми, смеялась. Арсений подливал ей дорогого вина, так как обе девушки отказались от коньяка, и, когда Дина «захорошела», предложил ей сигарету. Дина закурила, голова немного закружилась, но потом ей стало хорошо-хорошо. Находясь в состоянии эйфории, она не заметила, как Арсений, прижавшись к ней поплотнее, положил руку чуть выше её колена.
    - Не хотите ли прокатиться по Юрмале – с доставкой на дом, разумеется, - предложил он Дине. Получив её согласие и сказав Эдмону и Лене, что они отлучатся минут на сорок, они встали из-за стола и прошли к ресторанной парковке, где стоял белый «ягуар» Арсения. Дина уселась на переднее сиденье, и они помчались. Арсений, несмотря на немалое количество выпитого, мастерски управлял своим «хищником». Они с Диной продолжали болтать ни о чём, наслаждаясь обществом друг друга.
    Минут через двадцать Арсений остановил машину возле скрытой за соснами дачи.
    - Это дача моих родителей. Заглянем?
    - Можно, - сказала Дина. Поездка ещё больше вскружила её голову, она слегка пошатывалась. Арсений заметил и обнял её за плечи. Близость этой девушки разбудила его чувственность. Они вошли в дом и расположились в мягких креслах. Арсений поставил на столик бутылку вина и фрукты. Дина с удовольствием принялась за персики и виноград.
    - Я сейчас, - сказал Арсений.
    Он вышел, а Дина включила телевизор. Шло ток-шоу, и она углубилась в его перипетии.
    - Диночка, подойди ко мне.
    Дина оглянулась: на пороге комнаты стоял Арсений. Видно, он вышел из душа, так как был в халате.
    - Девочка моя! – он нашёл её губы и стал страстно их целовать.
Дину охватила дрожь. – Да тебя знобит! Быстро под горячий душ! – скомандовал он.
    Дина подчинилась. Ей хотелось водой смыть с себя опьянение. Она зашла в душевую кабину и с удовольствием подставила своё обнажённое тело под струи горячей воды. Дома по утрам она принимала контрастный душ, так же решила сделать и сейчас. Контрастный душ и на этот раз освежил её. Она оглянулась в поисках полотенца и почувствовала руки Арсения, вытирающие её чем-то мягким и пушистым. После этого он взял её на руки и понёс в спальню.
    Кровать была королевским ложем. Шёлк простыней и мягкого пледа нежно ласкал тело. На нею склонился Арсений. Лицо его всё ближе, ближе… Она увидела его губы и неожиданно для себя сама поцеловала их.
    И тогда он в ответ стал неистово покрывать всю её поцелуями. Она закричала, когда всё закончилось. Ей было и больно, и сладко. Она поняла, что произошло с ней.
    - Диночка, ты не расстраивайся, в загс – по первому твоему желанию, - шептал Арсений, вторично овладевая ею. Но Дина этого уже не почувствовала: она провалилась в блаженный сон. Арсений накрыл её пледом, а сам растянулся рядом. Эта девушка, с которой он познакомился всего несколько часов назад, буквально преобразила бывалого ловеласа. Уже засыпая, он позвонил Эдмону и сказал, что у него всё в порядке.
    Эдмон понял его.






                6


    Эдмон пригласил Лену на танец. Он вёл её великолепно. Девушка будто плыла и таяла в его руках. И он понял, что безумно хочет её.
    А Лена испытывала противоречивые чувства. С одной стороны, ей льстило, что такой красивый, экстравагантный мужчина, успешный бизнесмен, как ей успела перед уходом шепнуть Дина, так красиво за ней ухаживает. Безусловно, они были самой красивой и яркой парой в ресторане. С другой стороны, её тревожило то, что не зная Эдмона, его характера и привычек, она так быстро подпала под его обаяние. Она отдавала себе отчёт в том, что впервые в жизни она хочет наслаждений и именно с этим мужчиной. Птицы страсти, доселе дремавшие где-то у неё внутри, вдруг вырвались на свободу и парили над ними…
    Не в силах больше владеть собою, Эдмон пригласил Лену в отель, где он жил в Юрмале. Для неё всё было, как во сне. Она не знала, почему согласилась. Его мужское начало одержало верх над сдержанностью её чувств и правилами, которые она давно установила для себя.
    Дрожащей рукой, Эдмон отпер дверь своего люкса и тут же запер её изнутри. Прямо у двери они кинулись в объятья друг к другу.  Они шептали слова любви и смеялись от счастья. При этом Эдмон умелыми движениями освобождал себя и Лену от одежды. Как же она, эта одежда, мешала им сейчас!
    Обняв тонкий стан девушки, Эдмон медленно опустился перед ней на колени. «Богиня моя!» - шептал он, покрывая поцелуями её тело. И тогда Лена, не выдержав, тоже опустилась к нему. Они упали на пушистый ковёр, уже плохо отдавая себе отчёт в том, что же с ними происходит. Оба были во власти страсти. Лена не смогла закричать, потому что на пике страсти они слились в финальном поцелуе. Она только почувствовала, что с ней что-то произошло, что она вся горит и трепещет. Сладкая боль пронзила её и не покидала. Эдмон, державший в своих руках это божественно-невинное существо, был поражён. Он знал много женщин, но ни для одной из них он не был первым. И ни одна из них, какой бы искусной она ни была в постели, так не возбуждала его.
    - Ты берегла себя для меня? – спросил он у Лены.
    - Да, Эдмон, похоже, да!
    - Так зачем же ты плачешь, дорогая?
    - От радости, Эдмон. Я уже люблю тебя.


                7 


    Утром они распрощались, чтобы вечером увидеться снова. На своей роскошной открытой машине Эдмон довёз Лену до особнячка, в котором она жила с Диной. Дина была уже дома. Подруги обнялись, как будто расставались надолго. Потом успокоились и рассказали друг другу обо всём, что с ними произошло.
    Лена узнала, что Эдмон – успешный бизнесмен, руководит большой сетью магазинов бытовой техники. А Арсений – его заместитель, он моложе Эдмона на три года. Так что Эдмону 34, а Арсению 31 год. Арсений руководит делами компании в Литве. Сейчас оба в отпуске, оба неженаты.
    - Да, чтобы в наше время так раскрутиться, сама понимаешь, надо было учиться и работать, работать и учиться. Какая уж тут семья! - развеяла Дина сомнения подруги в подлинности информации о семейном статусе богатых мачо. – А высшее образование оба получали, уже работая. Так что, подруга, выходит, что мы будем балластом на их шее, как только они вернутся к делам фирмы. А это, поверь, случится гораздо раньше, чем мы с тобой снова сядем за парту.
    - Я никогда не была и не буду балластом! – решительно заявила Лена. – Вернёмся – поднатужусь, сдам все экзамены за третий курс и начну учиться сразу на четвёртом.
    - И я попытаюсь. Поможешь?
    - Конечно, помогу. Мы теперь с тобой вроде как подруги по несчастью.
    - Ну, это как посмотреть! – изрекла Дина. - Не ждали-не гадали – и таких женихов себе отхватили.   
    - Ты уверена, что именно женихов?
    - Насчёт себя – на 80 процентов, насчёт тебя – на все сто. Где ещё найти твоему Эдмону такую красавицу!
    И тут обе призадумались: через десять дней им уже уезжать.
   
    А приятели-бизнесмены, тоже посовещавшись - по-своему, по-мужски – пришли к выводу, что лучших жён им не найти, тем более, что и искать некогда. Да и пора уже.
    И с присущей обоим деловитостью и сноровкой мужчины взялись за дело.  Матримониальные планы обоих джентльменов незамедлительно реализовались в предложения руки и сердца, которые так же решительно были приняты.


                8


    Вечером Эдмон заехал за Леной, и они поехали в один из лучших рижских магазинов, где они подобрали всё необходимое для свадьбы.
    - У вас отменный вкус, - сказала продавщица Лене. А Эдмон, увидев невесту, вышедшую из примерочной, обомлел: само совершенство!
    Ночью они снова были вместе. Насытившись друг другом сполна, они обговорили детали завтрашнего дня. Как раз в этот день Эдмон отмечает десятилетие своего предприятия. Он заедет за Леной. Она должна быть готова к 19 часам.
    - А Арсений с Диной там будут? – спросила Лена.
    - А как же? Арсений – моя правая рука.
    - Как ты думаешь, а у них с Диной сладится?
    - Думаю, да, - уверенно ответил Эдмон.
    На следующий день они вчетвером выехали на машине Эдмона на корпоратив. Все сотрудники и гости были уже на месте. Увидев Эдмона и Арсения, все зааплодировали. По всему было видно, что обоих не только уважали, но и любили. Эдмон выступил с краткой речью. Затем шведский стол и дискотека.
    В разгар веселья Эдмон ещё раз обратился к присутствующим:
    - Друзья, я хочу представить вам свою будущую жену! - и он вывел невесту на середину зала. Присутствующие долго аплодировали.
    То же самое проделали и Арсений с Диной. И им досталось не меньше оваций.
    Связи обоих предпринимателей и материальные средства ускорили процесс регистрации, в результате чего неделю спустя, уже после загса, обе пары стояли перед алтарём Христорождественского собора в Риге.
     Из Москвы прилетели ошеломлённые, но счастливые родители обеих невест, а также ближайшие родственники и друзья.
    Оба новобрачных мужа продлили себе отпуск ещё на неделю, чтобы всецело посвятить её своим юным жёнам. Часть этого времени они посвятили небольшому круизу на яхте Эдмона по Рижскому заливу с заходом в эстонсккие порты Пярну и Курессааре на острове Сааремаа. Их медовый месяц составил всего неделю, зато какую! Мужчины были изобретательны во всём. И Лена, и Дина были безмерно счастливы. А Эдмон с Арсением с трудом дожидались ночи, чтобы до умопомрачения любить своих молоденьких жён.


                9


    Эдмон решил завершить все дела, продать свой бизнес и концу осени переехать в Москву. Он решил купить дом в ближнем Подмосковье и, с помощью тестя, отца Лены, развернуть в столице России другой проект.
    Арсений думал тоже последовать за своим другом в Москву, но несколько позднее, так как он хотел реорганизовать перешедший к нему литовский филиал компании Эдмона и, также переехав в Москву, управлять им оттуда: уж очень хорошо у него там было всё налажено. Да и окружение было самым что ни на есть прочным.
    И вот Дина и Лена уже дома, в родной Москве. Они побывали на своём факультете. Лена получила разрешение на сдачу экзаменов экстерном. Однажды перед экзаменом ей стало плохо. Вызвали скорую. Её отвезли в больницу и положили на обследование. Выяснилось, что она на третьей неделе беременности. «Организм не из сильных, возможен токсикоз. Я запрещаю вам сейчас сдавать экзамены», - сказал лечащий врач.
    Узнав о случившемся, в Москву прилетел её муж. Бледный, он вошёл в палату с огромным букетом роз. «Дорогая, какая учёба? У нас такая радость! Продолжишь учёбу после родов».
    Ночью он долго не мог заснуть. «Подумать только, - думал Эдмон, - моя жена, такое нежное грациозное существо, забеременела в первую же нашу ночь и теперь носит моего ребёнка под сердцем!»
    Через два дня Лену выпустили из больницы. Вечером они гуляли с Эдмоном по парку. Ещё по-летнему тёплый сентябрьский вечер, благоухающие цветники, шелестящие зелёной листвой деревья – но в воздухе уже как бы носилось предвкушение осени. Эта ранняя осенняя пора всегда приносила бодрость Лене, а теперь, вблизи Эдмона, – и подавно.
    В следующую ночь Лена вновь испытала и наслаждение, и восторг, и нежность в объятиях Эдмона. Он был очень щедр: она то взлетала ввысь, то спускалась на землю на гребнях любовной волны. Она ощущала себя самой счастливой женщиной на свете.
    Через восемь месяцев у них родился сын Егор. Эдмон, уже перебравшийся к этому времени в Москву, был на седьмом небе от счастья.

    А Дине пришлось уехать с мужем в Литву. Там Арсений расширил свой бизнес, а отсутствие надёжных партнёров не позволяло ему прочно осесть в Москве. Дина разрывалась между Москвой и Вильнюсом. Когда же Арсений купил шикарный особняк в Тракае, она перевелась на заочное отделение в своём вузе и ездила в Москву только на установочные и экзаменационные сессии. Работа мужа не позволяла им видеться столько, сколько им обоим хотелось бы, но всё же по ночам они были вместе. Однако все попытки обзавестись потомством не увенчивались успехом.
    На следующий год Арсений на какое-то время увлёкся в Вильнюсе другой женщиной. Дина пережила это и с удвоенной силой принялась за учёбу. Когда вуз был закончен. Арсений подобрал ей должность в своей компании. Прошлое было забыто, и они снова были счастливы – и не только в семейном доме, но и на работе, куда они каждое утро уезжали вдвоём из Тракая.


                10


    А Лена к этому времени уже ждала второго ребёнка. У неё тоже вуз был позади. Работала она в проектной организации, хотя её больше тянуло к научной работе. Пока же, работая в мощной компании, она собирала богатый материал для первой диссертации. Маленький сын не был ей в этом помехой – им занимались попеременно и бабушка, и няня, и она сама.
    Вторая беременность не мешала ей в подготовке к диссертации, а подготовка эта – успешно работать в своей компании. В положенное природой время она родила сестричку для подрастающего Егора, а ещё через три месяца успешно защитилась.
    Как-то Лене позвонила директор школы, в которой она училась. Как вы, наверно, помните, её звали Антонина Фёдоровна, но к её должности надо прибавить приставку «экс».
     - Дорогая моя! Вы помните наш разговор семь лет назад?
     - Очень хорошо помню, Антонина Фёдоровна, и стараюсь следовать вашим советам.
    - Я так счастлива, что вы реализовали себя прежде всего в материнстве. В науке вы ещё успеете себя показать, я верю в вас.
    После этого разговора Лена навестила своего директора. Она пришла не с пустыми руками, на что последовали упрёки в расточительности. Лена заверила старую учительницу, что материально она живёт более чем хорошо.
    - Так вы нашли мужа в Прибалтике?
    - Да, но он русский, и сейчас живёт и работает здесь. А мы с подругой тогда просто поехали оттянуться в Юрмалу по совету нашей однокурсницы, которая сама была тогда рижанкой.
    - Как это всё, наверно, было неожиданно и романтично. А знаете, в возрасте 30 лет я тоже посетила этот город. Мне тогда дали путёвку в санаторий, и я долго жила потом воспоминаниями об этом чудесном городе и о том, что со мной там приключилось. К сожалению, мужчина, с которым я была там близка, оказался женатым, а семью разбивать – не в моих правилах. Остальное вы знаете.
    Лена пригласила её к себе домой на Рублёвку. Приглашение было с благодарностью принято.
    Но она так и не приехала. Лена узнала, что её любимая учительница серьёзно больна. А вскоре ей сообщили, что её не стало. А ведь ей было всего 65 лет. На пенсии она прожила только пять лет…

    Тем временем жизнь продолжалась. Дети подрастали. Лена продолжала работать в той же компании, где и раньше, и ей создавали все условия для научной работы и ценили как сотрудника. Она готовилась к докторской диссертации.
    Они с Эдмоном по-прежнему любили друг друга, но любовь их приобрела теперь другие краски: краски ранней осени для Эдмона и пышного лета – для Лены.
    Сидя в кресле с газетой, Эдмоном часто смотрел на склонённую над письменным столом или клавиатурой компьютера головку жены. «А ведь мы с Арсением зашли тогда в тот ресторан совершенно случайно!» Мысль о том, что он мог легко разминуться с Леной, вселяла страх в его душу, и он прогонял её, как непрошеную гостью.
    Эдмон часто вспоминал первые годы супружества, когда он во время рабочего дня всё время думал о Лене. Что бы он ни делал тогда, чем бы ни занимался, им двигало одно желание: поскорее домой, поскорее остаться с ней наедине и в который раз возноситься вдвоём с ней под облака.
    «Может, сейчас я уже не тот, - с тревогой думал он, - старею».
Напрасно он так думал – Эдмон находился в самом расцвете своих мужских сил.
    Жена не разделяла мрачные опасения Эдмона, об этом говорили её сияющие по утрам глаза. Ещё бы, ведь сегодня ночью они опять летали…
    Когда дочке Алёнушке исполнилось три года, Эдмон поехал во Францию к своим деловым партнёрам. Он пробыл там несколько месяцев. Супруги перезванивались каждый день, но вырваться друг к другу не могли, а им этого так не хватало!
    А когда Эдмон вернулся в Россию, они два дня не выходили их спальни, и дети резвились в Москве у бабушки. Через девять месяцев Елена родила второго мальчика. Сына назвали Филиппом. Семья стала ещё больше и крепче.


                Эпилог


    - Какая красивая молодая женщина! И уже трое детей, трое ангелочков. Это сейчас такая редкость.
    - Да, действительно, она прекрасна, как этот чудесный день, - ответила пожилая женщина своей собеседнице. – Дарует же Всевышний людям счастье!
    - Значит, есть, за что, -  сделала заключение её приятельница. И обе они долго любовались на троих детей, играющих в парке и их маму, сидевшую на скамейке с ноутбуком.
    В это время к Лене подошёл Эдмон, припарковавший машину неподалёку. Он расцеловал детей и снова подошёл к жене. Их руки сплелись, а поцелуй был, как у влюблённых студентов.
    - Я не видел тебя целых девять часов! – воскликнул муж.
    - Неужели девять? – улыбнулась жена.
    - Ну, да, с семи до шестнадцати. Это ведь целая вечность! - Эдмон взял на руки полуторагодовалого Кирюшу, а Егор покатил его пустую коляску. Лена обняла дочурку и взяла под руку Эдмона. 
    - Смотрите, - сказала дама №1, - он уже не так молод, но чувство к жене не остыло. Ты видела, как блестели его глаза?
    - Да, - ответила ей дама №2, - видеть такое семейство – одно удовольствие. Да и как можно не любить такую роскошную женщину? Интересно, какая у них разница в возрасте?
   - Я думаю, лет пятнадцать.
   - Да, пожалуй так: ей лет тридцать, ему – сорок пять. Да разве в этом дело? Я вот смотрела на них и думала о том, почему принято считать, что счастье – это нечто сиюминутное? Теперь я уверена, что и у этого правила есть исключение.


                4.11.12