Когда Сталин умер, я учился в восьмом классе, и я помню тот период. Период лозунгов, но лозунги выполнялись. Самые высокие, потому что народ раньше был другой, как Николай Островский, который говорил о том, что жизнь надо прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы.
А чтобы так жить, надо было быть жестоким не только к себе, но и к людям. Это сейчас народ говно, что за ваучер, который оценили в бутылку, отдал всю собственность, которую создал при Сталине. А при Сталине попробуй обмануть такого, как в стихах Маяковского, что «А ну, пролетарий, заходи в планетарий!»
Или как парень с Заречной улицы, который был славен тем, что выплавлял сталь и говорил о любви и дружбе. Или Чкалов, сделавший беспосадочный перелет из СССР в Америку, на вопрос, богат ли он, ответил числом километров, которые налетал.
Господи, какими темпами мы развивались: каждый год снижались цены, а какие гиганты предприятия запустили, а какие лозунги звучали как с трибун, так и в сердцах людей: «Учиться, учиться и еще раз учиться!»
Или: «От каждого по способностям, каждому по труду!»
Или: «Летать выше всех, дальше всех!»
И эти лозунги отражались в нашей жизни, наших песнях, фильмах. А когда к власти пришел Хрущев, сказавший как-то медсестре, что социализм как вода в графине выйдет с мочой, то он в лице Сталина дискредитировал идеалы нашего общества, и мы перестали быть великой державой.
Лозунги, выдвигаемые властью Хрущева, переросли в анекдоты, которые по смыслу равносильны воззваниям третьих стран. Существования.
Например, лозунг: «Догоним Америку по производству мяса и молока!»
Это же надо рехнуться. На эту тему сразу возникли анекдоты. Например, на трассе под Хабаровском этот лозунг стоял вдоль трассы, а через сто пятьдесят метров стоял другой: «Не уверен – не обгоняй!»
Водитель пролетал это расстояние за мгновения, и смысл второго лозунга дополнял первый. Или такой лозунг как догоним Америку и перегоним!»
Тут же появилось дополнение к этому лозунгу, как Хрущеву докладывают, что догнали Америку, а что дальше делать? Тогда Хрущев говорит им, что перегоняйте, а ему отвечают, что неудобно с голым задом впереди бежать.
И мы живем все по тому же методу феодального самодурства Хрущева, что не понимаем, что мы не великая страна как при Сталине, а отсталая третьих стран мира.
Взять хотя бы курс доллара. При Сталине доллар стоил шестьдесят две копейки, а при Хрущеве уже стоил от двух до трех рублей. А это значит, что производительность труда в СССР по сравнению с американской экономикой упала в пять раз.
А целина? Топливо гоняли за тысячи километров, хлеб стал золотым, и то тока не построили, и люди по колено ходили в неубранном хлебе. И, и…
Мы жили уже не по законам чести трудиться во имя Родины, чувствовать себя гражданином страны, а по феодальным законам, разрушающим наше общество: ты начальник – я дурак. Я начальник – ты дурак. Или при всяком предприятии, выдвигающем лозунг: а что я с этого буду иметь?
И самое удивительное то, что люди не понимают того, что живем по тем же феодальным законам, как третья страна в мире и рассуждаем так, как будто великое государство.
У нас сейчас в противовес делу Магнитского, развернутому против нас, выдвинули проект в осуществлении решения российских детских домов не отдавать в Америку на усыновление наших детей. И какие патриотические речи звучат в ответ на то, что мы не позволим Америке истязать наших детей. В какие депутаты становятся позы.
А потом оказывается то. что для многих детей России это единственный способ выжить, стать людьми, потому что в этом отношении Америка более нравственная страна, чем Россия. В десятки раз.
Вот при Сталине это да. Мы были настолько велики, что не только в СССР не было беспризорных, но мы от Англии требовали вернуть наших детей, которые остались там после. Я помню кадры, как их встречали. А теперь с голым задом бежим впереди планеты всей.