ПРОДОЛЖЕНИЕ
НАЧАЛО ЗДЕСЬ http://www.proza.ru/2012/09/19/1774
Несмотря на холод Олег весь взмок находясь под землей, он действительно ощущал дискомфорт, стиснув зубы молча злился, а сзади наступал на пятки Спиридонов, и что-то бормотал в темноте студент.
Колька не соврал, Олег набил всего две шишки до того, как мальчишка обернулся и прижал палец к губам:
— Тс-с, теперь тихо. Подсветите остальным, — малец передал фонарь Петровичу и прошмыгнул в щель.
Вернувшись через минуту, он махнул рукой:
— Всё тихо, нет никого, вылезайте.
СЕРГЕЙ и ЗИНЫЧ
За дверями что-то бухнуло, друзья вскочили и замерли в напряженном ожидании.
— Они не знают, сколько у нас патронов и побоятся сунуться, — шепотом предположил Сергей.
— Примерно знают. Помнят же, как я отстреливался, а у охранника всего один магазин был.
— Хреново…
Словно в подтверждении последнему слову, в щель под дверью протиснулся лом, который ловко приподнял двери расширив проём. Короткая очередь из автомата прошила хлипкий металл, но прежде чем дверь грохнулась на место, что-то жутко чадящее успело влететь в комнату.
— Дымовуха!.. Твою мать!..
Друзья, ничего не видя и задыхаясь, пытались укутать дымовую шашку курткой, хотя знали что это бесполезно. Жирный дым густыми клубами быстро наполнял комнату.
НЕГОСТЕПРИИМНАЯ БАЗА
— Во! Смотрите, как здесь много всего. Продуктовая пещера Алладина, — зашептал довольный мальчишка, с видом хозяина показывая на ящики на стеллажах, — здесь сгущенка, а вот тут тушенка. Там, дальше, джем и варенье, а здесь…
Подняв крышку ближайшего ящика, он увлеченно захрустел печеньем.
— Хватит жрать, — одёрнул его Бочаров. — Веди дальше. Где двери?
— Угу… поф-фли, — не прожевав, промычал мальчишка, и, напихав в карманы что-то шуршащее, двинулся вперёд.
Под ногами, звучно мурлыча, закружил кот.
— А вот и Ерёма! — подхватил кота на руки Колька, — я вам про него рассказывал…
— Не отвлекайся, — Олег был напряжен, они на территории базы, и ожидать можно было чего угодно.
Дверь оказалась запертой снаружи, Олег подналёг плечом и она, жалобно скрипнув поддалась. Но в туже секунду пришлось затаиться. Снаружи послышались какие-то крики, топот, выстрелы. Бочаров, оттеснив мальчишку назад, приготовился стрелять, наведя стволы на дверь, но было очевидно что склад в этот момент никого не интересует, а в коридоре творится что-то непонятное.
— Коля, — не глядя назад, позвал Бочаров.
— Чего? — Тут же из-под руки высунулся мальчишка.
— Ты это… давай-ка назад, двигай к бабушке, здесь опасно.
— Ещё чего! — Злым шёпотом возмутился он, — как нужен был так вперёд, а теперь… Фигушки, никуда не пойду!
— Ну, ты хоть не суйся тогда, схоронись за ящиками, не подставляйся. Пожалуйста, — совсем уже просительно добавил Олег поняв, что сейчас не время спорить.
— Ладно, я мешаться под ногами не буду, — осознав, что выиграл, довольно ответил мальчуган.
А в этот момент понимая, что ещё немного и они элементарно задохнутся, Сергей с другом пошли на прорыв. Но само понятие «прорыв», в этой ситуации выглядело жалким подобием такового. Они попросту вывалились из комнаты в полубессознательном состоянии, дико кашляя и жадно глотая воздух. Игорю поднять автомат с последним патроном уже не было сил, и Сергей напрасно пытался изображать из себя ниндзя, размахивая ножом. Их оттащили от дымящего дверного проёма, повалили на пол и принялись избивать, не обращая внимания на ходящую ходуном дверь склада за спиной.
Дым, радостно вырывавшийся в дверной проем, продолжал наполнять коридор чёрными клубами. Откашливаясь, один из охранников прокричал в рацию:
— Мы их взяли, врубайте вентиляцию!
Набирая обороты где-то загудел мощный мотор вытяжки, и клубы дыма ленивыми змеями потянулись в щели вентиляционных коробов.
Из-за поднявшегося шума никто не слышал яростные удары в двери которая, наконец поддалась, и за спинами охранников возник разъяренный Бочаров.
— Стоять, падлы! Урою!
Стрелять сразу он не рискнул, боясь зацепить Сергея.
Такое увлекательное занятие пинать лежащих людей, тем более когда они не сопротивляются, а тут какой-то неразумный решился их отвлечь... Ничего непонимающие охранники удивлённо уставились на Олега.
— Кто дернется — жакан в пузо, с такого расстояния не промахнусь! А в другом стволе картечь*(4), сами знаете распыл какой, разом всех завалю. Медленно руки за головы и отошли назад.
Потянувшему из-за спины автомат он тут же навел стволы в грудь:
— Только попробуй!
Пробовать и геройствовать тому расхотелось, и руки медленно поползли вверх, а из висящей у него на поясе рации раздавались требования:
— Тащите их ко мне, побазарим, а потом решим, что с ними делать.
— Отошли назад, я сказал! — продолжал напирать Бочаров.
Охранники, глядя исподлобья, попятились.
— Петрович, забери у них оружие, — не оглядываясь крикнул Олег назад, но… сильный удар в затылок был ему ответом.
Покачнувшись, он медленно обернулся, и уже падая попытался выстрелить в обидчика, но тот ловко выдернул ружьё из ослабевших рук.
— Чего стоите?! Уркагана этого тоже волоките к шефу, а я остальными займусь!
Спиридонов преобразился. Из потасканного жизнью дальнобойщика он неуловимым образом превратился в уверенного и агрессивного врага для тех, кому пару минут назад был братом… Мастер перевоплощения предстал в своём истинном обличье.
Жесткий взгляд с холодным прищуром смотрел, как охранники беспрекословно выполняют его приказ, и за ноги волокут поникшего Олега. Презрительно сплюнув, он обернулся назад.
— Ну, чего вылупился? Едренать…
— Вы… ты… Зачем?.. — широко раскрытые глаза студента с ужасом смотрели на стоящего перед ним человека, который совсем не походил на доброго и мягкого Петровича.
— Хватит блеять! Топай вперёд...
Закончить он не успел, кулак Саши попал точно в нос. Не ожидающий от очкарика такой реакции, оборотень взвыл и махнул кулаком в ответ, не попал. Хлипкий студентишка передвигался по коридору непостижимым образом, успевая наносить обидчику удары. Кулаки были маленькие, но удары костяшек болезненными, вдобавок парень неплохо махал ногами, уворачиваясь от ошалевших охранников.
И всё же его скрутили. Он визжал как девчонка, орал, неумело матерился и плакал, пытался кусаться от бессильной злобы, но всё было тщетно, его связали и уложили рядом со всеми.
В конце коридора показался Цезарь.
— О-о, какой сюрприз! Да у нас тут пополнение?! Отрадно-отрадно, не надо бегать по всему острову за ними, осталось только девок притащить. Ну, чего стоим? Веселее-веселее, ребятки, тащите их ко мне на ковёр, — он, довольно потирая ладони, обернулся к «Спиридонову», — молодца, отлично сработано. Да!.. Любопытно, периметр не нарушен всё под видеоконтролем, хм… Каким же образом вы сюда попали?
— Чрез склад, там оказывается у нас дыра, хоть на танке заезжай… Кстати! Там где-то пацан прячется который нас привёл, найти надо…
Повернувшись, он устремился в помещение склада.
— Мальчик? Оч-чень интересно, — улыбаясь, Цезарь поспешил следом.
— Здесь нету, и тут тоже нет, — бормотал он, заглядывая под стеллажи и, словно что-то вспомнив, повернулся к помощнику: — чуток погодя смотайся-ка ты в стойбище старухи-шаманки, девчонки наверняка у неё прячутся.
— Бабка своим рыбакам весь расклад выложит.
— Ты что, маленький? Не мне тебя учить. Курит она трубку в вигваме своём, сделай так, чтобы выглядело несчастным случаем.
— Угу. А с этой публикой что делать? Уж больно они шебутные, особенно мент с уголовником спелись, проблем не оберёшься.
— Пообщаемся да в клетки, зверинец кормить нужно, безотходное производство, хи-хи. Хм… где же пацан, неужели сбежал? Вот гадёныш, — с досады он пнул стоящий у стены картонный ящик. Ящик ойкнул. — Ага-а! Вот ты где!
Из перевёрнутого короба вывалился Колька, и суетливо отскочив к стене, сжался в комочек:
— Я стану кричать!
— Кричи, — улыбка толстяка не предвещала ничего хорошего.
— Кусаться буду!
— Зубы выбью. Придержи его, я быстро управлюсь, — кивнул он помощнику.
— Пардон, без меня! Я — пас, у меня другие предпочтения.
Оборотень демонстративно убрал руки за спину и отошёл в сторону.
— Экие все чистоплюи и неженки, презрительно бросил толстяк, — ладно, я сам. Ой... Брось, брось сейчас же!
Он пятился назад, не сводя глаз с короткого ствола ракетницы.
— Отпусти моих друзей! У тебя рация, скажи чтобы их привели назад! — по щекам мальчишки текли слёзы. — Стой, не двигайся! Я стрельну, чесно-чесно!
— Да-да… я стою… не стреляй. Ты же хороший мальчик, ты не станешь стрелять в человека? - взгляд Цезаря бегал из стороны в сторону, а сам он медленно продолжал перемещаться к двери, бормоча при этом: — Вот рация, сейчас я прикажу, и приведут твоих друзей…
Ракетница сопровождая врага перемещалась в сторону, слёзы застилали глаза, и он упустил момент, когда стоящий столбом силуэт в стороне рванулся к нему. Он дёрнул тугой спуск уже понимая, что промазал. И всё же пламя выстрела обожгло лицо оборотня, почти вплотную пройдя рядом. Цезарь юркнул в открытую дверь, а жесткий удар отбросил мальчишку к стене. Шаровая молния выстрела бешеной пляской металась по складу, лишь чудом не задевая ребёнка и сжавшееся на полу тело «Спиридонова», который прикрывал голову руками. Наконец тихое шипение известило, что сила заряда иссякла. Останки осветительной ракеты ещё вяло плевались искрами и догорали в углу на бетонном полу, а оборотень, матерясь и шипя от боли и злости, заливал пеной из огнетушителя полыхавшие местами стеллажи и ящики.
В двери показался испуганный Цезарь, мельком глянув на огнеборца, он устремился к лежащему без сознания мальчишке.
— Да ты его укокошил, что ли?
— Если не грохнул, то сейчас добью! Смотри, что он со мной сделал!
Красное лицо его местами покрывали волдыри ожогов, бровей и ресниц не было, а на голове дымились волосы.
— Ладно-ладно, ничего, главное кишки не лезут, а остальное ерунда, заживёт, — попытался неуклюже пошутить и успокоить помощника Цезарь.
— Кишки?! У-у крысёныш, вот я ему шею-то сейчас сверну!
— Смотри, опять горит! — махнул ему за спину толстяк.
И пока помощник гасил остатки пламени, он откупорил бутылку с минералкой и стал поливать лицо мальчишки, приводя того в чувство. Колька пришёл в себя и тут же рыча, попытался вцепиться зубами в ненавистного врага.
— Ага, очухался маленький паскудник! — отпрыгнул в сторону толстяк, и, обернувшись, крикнул: — Ну, погасил пожар? Отлично! А теперь свяжи это исчадие ада и в подсобке запри!
В жёстком приказе звучали нотки металла, и перечить ему помощник не решился. Подхватив малого под мышку, не обращая внимания на крики и брыкания, оборотень принялся обматывать его поверх малицы найденным тут же скотчем. В помещении ещё стоял запах гари, а под ногами у них уже вертелся рыжий кот, которого Цезарь отшвырнул пинком в сторону. Кот, обиженно мявкнув кинулся к проёму в стене, но перед самой щелью вздыбил шерсть, выгнул спину дугой и зашипел.
— Чего это он? — удивился Цезарь.
— Заделать надо дыру, — глянув мельком, ответил помощник, — а то и медведь влезет, сожрёт тут всё.
— Потом, всё потом, сейчас это несущественно. Тут другая забота, охраны не хватает, этот отставник совсем не простым оказался, столько народу в минус вывел, не ожидал я такого исхода… Да заткни ты ему рот, орёт как резанный, — кивнул он на мальчишку.
— А я говорил, надо было сразу мента валить, — аккуратно заклеивая тем же скотчем рот Кольки, продолжал свою мысль бывший Петрович, — там ещё в сторожке надо было придушить, пока спали все после коктейля.
— Ага, умная мысля приходит опосля, но с его участием так красиво всё получилось. Наши котировки пойдут в гору, вот увидишь сразу же, как только фильм выпустим. Денег получим, морду твою подлечим, будешь как Ален Делон... А пока, надо бы ещё охранников набрать, подумай на досуге и провентилировать варианты со следующей партией любителей экстрима не забудь. Так много дел впереди… Закончил пеленать? Ну, пошли.
Друзья выглядели неважно. Охранники просто бросили пленников в кабинете на пол, оставив приглядывать за ними молодого парня. И тот теперь хотел казаться значимым, хмурил брови поигрывая автоматом. Новенький камуфляж ему жутко нравился, песочного цвета берцы приятно поскрипывали и он ощущал себя мега-крутым.
— Олег, Саша? Кхм, кхм, кх-х-х… Вот досада… — удрученно выдохнул Сергей придя в себя. — Как это вас повязали?
— Долгая история, — скривился Бочаров.
— А Петрович на свободе? Ушёл?
— Был да весь вышел! И не дальнобойщик это, а гад первостатейный, казачок засланный, — Олег опять болезненно сморщился и спросил у связанного студента: — Чем это он меня по башке приложил?
— Фонариком. Он хоть и китайский, но крепкий оказался.
— Ясно… Сергей, а это кто с тобой? — Кивнул он на не пришедшего в себя Игоря.
— Друг… Кхм, кхм… Значит, Петрович вовсе не Петрович. Вот почему винтарь два раза осечку дал — он же ночью с ним в машине сидел и что-то там нахимичил с патронами… Прав старик Омар, как всегда…
— Какой ещё старик?
— Мудрец древний, Хайям, сказал когда-то:
«В этом мире неверном не будь дураком:
Полагаться не вздумай на тех, кто кругом.
Трезвым оком взгляни на ближайшего друга —
Друг, возможно, окажется злейшим врагом».
— Верные слова, в самую точку. А ещё бабка мне на него кивала, худой, мол, человек, да не понял я намёка.
— Угу, и тунгус покойный предупреждал: опасайтесь большого человека, невидим он, но рядом. Спиридонов высок, для тунгуса большой человек, так что всё совпадает…
— Не разговаривать! — Решил вмешаться охранник.
— Чего это? — огрызнулся Бочаров, — ты с нами общайся поласковее — скоро здесь ОМОН будет, и тогда тебе несдобровать! Мы не злые, но памятливые.
— Точно, к-х, кх-х-х, —прокашлявшись, решил подыграть Сергей, — Видишь Игоря? — кивнул он на лежащего друга, — он же с вами был, но вовремя прочухал с кем лучше, и пусть избили вы его и едва не задохнулся, но на суде ему зачтется помощь полковнику эмвэдэ.
— Это ты, что ли полковник? — в глазах охранника мелькнула тревога.
— А ты что, не знал? — Притворно удивился Бочаров, — ну-у, ты меня удивляешь. Менты же за своих кого угодно порвут, а за полковника и на дне морском достанут. Странно, что ты этого не знаешь, наверняка же ходку имеешь?
— Две, одна по малолетке… — крутость постепенно улетучивалась, уступая место неуютности. Сейчас он уже чувствовал себя неуверенно, связанные и избитые мужики совсем его не боялись. И всё же, немного подумав, он усмехнулся: — да не-ет, врёте вы все, блефуете. Я по ящику видел, разыскивают вас совсем в другом месте, и сообщить никому вы не могли.
— Мы – нет, а Игорь вот и сообщил, когда у пульта дежурил, — кивнул на друга Сергей.
Глазки охранника забегали, он продумывал все возможные варианты развития событий, но в этот момент открылась дверь, и взгляд его принял подобострастное выражение.
Между двумя спортивного сложения высокими парнями, Цезарь выглядел как-то ущербно, но это его нисколько не тревожило. Он кардинально преобразился, нелепой расцветки гражданский костюм сменил на новенькую форму без знаков различия. Висящая справа кобура оттягивала вниз новую портупею, которая туго перехватывала пухлое тело надвое.
— Так, ну что мне с вами делать, господа хорошие? В клетки запихать — и все дела? Звери изголодали, сожрут за милую душу и следов не останется, но… как-то всё это скучно, и смерть в клыкастой пасти весьма нелепа для боевого офицера. Что же придумать?..
— Отпустить ты нас не отпустишь, просить и пресмыкаться не станем, поэтому, вот тебе, жертва аборта, совет: застрелись из своей новенькой пушки — пока не поздно, иначе всё может измениться не в твою пользу, и умоешься тогда кровавыми слезами, ха-ха…
Бочаров старался разозлить шоумена, вывести его из себя, но тот на удивление вёл себя флегматично. Задумчиво разглядывая пленников, он как будто размышлял над предложением Олега, но это конечно же было не так. А о чём он всё же думает, усиленно скрипя мозгами, понять было невозможно.
— Разрешите? — Один из охранников нерешительно топтался за спиной начальника.
— Говори, — обернулся к нему Цезарь.
— Фильм видел в детстве, здОрово он мне запомнился. Мексика или Техас — не помню уже, но пустыня там, кактусы всякие…
— Ближе к телу, как говорил Ги де Мопассан.
— Ага, ну так вот, там два кента рванули на волю из автозака попавшего в аварию. Один чёрный, как сапог ментовский — негр, стало быть, другой — белый и расист вдобавок. Но вся фишка в том, что одной цепью они скованны и метра полтора цепь всего. Ну, они грызутся между собой всю дорогу, лаются, пока в цепи – разбежаться никак, а за ними кодла вертухаев с собаками да пушками. И вот они чешут по прерии…
— Поймали?
— Кого?
— Беглых этих, балбес!
— А-а, ну да, поймали и цепь укоротили. Обмотали уже вплотную рука к руке, чтобы не удрали вдругорядь.
— Что-то такое вспоминается, старый фильм черно-белый, он так и назывался: «Скованные одной цепью». А что, мысль любопытная и сюжет изощрённый. Скормить волкам мы их всегда успеем, а тут такой интересный вариант вырисовывается. Молодец, хорошую идейку подкинул!
Охранник от похвалы расцвел майской розой, и скосил взгляд на коллег, наслаждаясь минутным триумфом.
- Значит так, этих — Цезарь ткнул пальцем в пленников, — не кормить, не поить, держать взаперти и глаз не спускать! Ни под каким предлогом в камеру не входить, пусть они там хоть перегрызут друг другу глотки. С утра займёмся постановкой новой серии под названием-м-м… назовём её… «Бегущие от смерти». А-а, как вам такое название?
— ЗдОрово! В старом кино были негра и расист, а тут мент и уголовник в одной связке, прикольно! — восхищались мудростью шефа охранники.
— А, может быть и остальных так же выпустим? Этих в одну сторону, а студента с Гариком в другую? - наивно и радостно спросил кто-то.
— А гоняться за теми кто станет? У нас народу — полторы калеки осталось, а кому-то ещё и базу охранять надо.
— Да-да, извините, не подумал.
— Ботана и нашего бывшего на десерт оставим, а пацан в подсобке посидит, где гладиатора с другом взяли — дым оттуда уже выветрился.
Бочаров набычился:
— Мальчишку отпусти! Он-то тебе, чем не угодил?
— Ничего с ним не сделается, вы лучше о себе подумайте, с утра вам предстоит нелёгкая задача.
Сергей, угрюмо глядя на врага, процедил:
— Не помню точно, но кажется Хемингуэй сказал, что самая увлекательная охота, это охота на человека.
— Красиво… И к чему это ты?
— Хм… финал такой охоты непредсказуем. Жизнь любят все, и люди и животные, только у зверья мало возможности ответить адекватно охотнику с карабином. Но если в роли дичи вынужден выступать человек, то… охотник и жертва запросто могут поменяться ролями. Ты не думал об этом?
— Интересно взглянуть, как это у вас получится. Хи-хи… Мне нужен красивый сюжет, поэтому удачи не желаю. Теперь всё будет зависеть от вашей силы и выносливости.
Пленные переглянулись. У них опять появилась слабая надежда, шанс если не уйти от маньяка-шоумена, то хотя бы отсрочить смерть.
Застонав закашлялся Игорь, с усилием приподнявшись он сел, привалившись к стене. Один глаз у него заплыл, губы были разбиты в кровь. Окинув взглядом пространство вокруг себя, он подмигнул Сергею уцелевшим глазом и сплюнул под ноги Цезарю. Плевок оказался снайперским, а начищенные до зеркального отражения берцы поблёкли в разводах крови.
— Ты?! Тварь! Предал нас и ещё… Да я… тебя… — лицо толстяка стало пунцовым, и он протянул трясущиеся руки к Игорю…
— Оставь его! Не видишь, он тебя провоцирует? — В дверях возник псевдо Петрович, — пойдём, у нас ещё куча дел.
Зыркнув злым взглядом, толстяк удалился вслед за помощником.
— А вот этот сказал, что он полковник, — ткнул пальцем в Сергея молоденький охранник.
Два рослых переглянулись и хмыкнули:
— Гонит. Мы ксиву его видели, когда он ещё в отключке валялся. Майор это, отставник.
— Значит и про ОМОН наврал?
— ОМОН?
— Ну да, он говорил, что скоро здесь менты будут, типа Игорёха вызвал, он же по компьютерам мастер и куда-то успел сообщить.
— Не знаю, поживём — увидим, — в глазах охранников мелькнула тревога, — в разные камеры их, по двое.
ЦЕПЬ как СИМВОЛ БРАТСТВА
Их руки ещё на базе сцепили жёсткими браслетами, которые соединяла метровой длины цепь. Решётчатый багажник квадроцикла больно отдавал по измученному телу каждым камнем и ямой бездорожья. Сергей стонал и тихо матерился, Бочарову так же было нелегко. Их вывезли куда-то с завязанными глазами и, не церемонясь сбросили на землю. Предупредив, что фора им всего один час после чего начнётся преследование, охрана с хохотом и радостными воплями умчалась.
Сизый дым рассеялся — шустрые вездеходы скрылись за увалом и перед пленниками встал выбор: сидеть и бездумно ожидать смертного часа или попытаться уйти подальше от этого места? Поскольку ждать милости с небес было глупо, они выбрали второе и, подхватив громыхающую цепь скорым шагом устремились куда глаза глядят.
Бежали они уже больше часа, устали неимоверно, валились с ног, но помогая друг другу поднимались и снова бежали. Срывая ягоды на ходу, пытались хоть как-то насытиться, напились из ручья, передохнули пару минут и опять — в путь.
Конкретно куда бежать не знали, но им было всё равно, сейчас их девизом было три слова: «движение — это жизнь».
Им было известно, что собак у преследователей нет, поэтому в холодную воду ручья, чтобы замести следы не лезли. И всё же бежать старались по каменистой почве, по скалам и щебню, чтобы как можно меньше оставлять следов на мокрой земле.
Двигались по увалу вдоль обширного оврага, спонтанно меняя направление. Веб- камер по пути не попадалось, как ни пытались они их высмотреть. От неизвестности у Сергея ныло в груди, было не ясно, в чём же подвох и как Цезарь намерен снимать кино, пока над головами тихо жужжа не пронесся небольшой самолёт на электротяге.
— Вот суки! Тьфу… Нигде от них не укрыться! — Зло сплюнул Бочаров, глядя на набирающий высоту беспилотник.
— Береги силы, не болтай… пошли дальше.
Обиднее всего теперь было сознавать, что все ухищрения и запутывание следов оказались напрасными. Неприятный сюрприз издевательски покачал крыльями, блеснув линзой видеокамеры. Он сопровождал их всё это время, беззвучной птахой кружась высоко в небе, и если бы не прошёл над головами, они бы не обратили внимания на парящую птицу.
Где-то уже недалеко за сопками, был слышен рокот движков, квадроциклы приближались, неминуемо приближалась и развязка. Подхватив тяжелую цепь, они не сговариваясь побрели в гору, намеренно выбрав крутой подъём, в надежде что технике взобраться на эту крутизну будет невозможно, а значит преследователям придётся подниматься пешком. Пеший и уставший боец всё же лучше, чем сытый и довольный сидящий верхом на железном скакуне. Пусть подойдут поближе, а там — как карта ляжет, быть может не расстреляют сразу.
Два мощных квадроцикла выскочили на возвышенность и замерли, выгодно выделяясь на светлом небесном фоне. Четыре вооруженных человека спешились и, поводя стволами оглядывались по сторонам. Старший надолго припал к биноклю осматривая открывшееся пространство и пытаясь уловить хоть какое-то движение. Оптика была мощной, выхватывая фрагменты тундры, она приближала изображения нереально близко. Вот взлетела небольшая стайка куропаток, чуть левее трусцой засеменил песец, спугнувший птиц. Старая шерсть клочками свисала с его боков, он линял, меняя зимний окрас на летний. Зверёк остановился, внимательно взглянул в глаза наблюдателю, зевнул и, припав к земле отправился дальше искать себе пропитание.
Беглецов нигде не было видно.
Человек раздражённо сорвал с пояса рацию, и связался с оператором видеонаблюдения, требуя навести на цель. Самолёт немного снизился, сделал несколько кругов, и вот уже квадроциклы уверенно рванули в нужном направлении.
Бочаров разглядывал кружащую в небе неприятность, лёжа на спине. Жуя травинку он закинул руки за голову и задумчиво спросил:
— Интересно, насколько у этой бандуры хватает заряда энергии?
— Хрен его знает, я в этом не разбираюсь, — пожал плечами Сергей, — возможно часа на два, не думаю что больше, модель небольшая.
— Ну почему всегда так: всё, что ни придумают, против человека оборачивается? Вот и эта… птичка, навела на нас погоню, скоро гости пожалуют.
— Встретим. Чем богаты, тем и рады.
Сергей ещё раз окинул взглядом неказистое нагромождение валунов, готовое при лёгком толчке сорваться вниз навстречу преследователям.
— Может быть ещё камней навалить, побольше? — равнодушно интересуется Олег.
— Хватит и этого. Вверх подняться они смогут только здесь, по расщелине — тут их и встретим, в обход слишком далеко, а если потопают стороной, то придётся и нам менять место дислокации.
Выплюнув травинку, Олег опять с остервенением принялся колотить увесистым булыжником по звеньям цепи. Грохот, искры, звон, летящая в стороны каменная крошка – Сергей недовольно поморщился:
— Плюнь! Оставь, хватит. Сизифов труд, уже полчаса колотишь, а толку — ноль…
— Да, крепкая, зараза, — Олег вытер пот со лба, и устало отбросил камень в сторону, — эх, добраться бы до козла этого, голыми руками…
Он сделал характерный жест, представляя, как отрывает голову Цезарю, но мечты о возмездии пришлось оставить, рёв моторов вернул его в мир реальности. Вскочив, они высунулись из-за камней. На небольшой скорости переехав ручей, квадроциклы уверенно двинулись вверх по склону, оставалось только ждать.
Ожидание продлилось недолго. Возможности импортной техники небезграничны — натужно завывая движками, выплёвывая из-под колёс комья грязи и камни, новомодная техника пыталась штурмовать подъём, но природный ландшафт Севера — не Подмосковные леса, и агрегатам приходилось туго. Задние седоки спешились, и, подталкивая квадроциклы, старались помочь. Решив опробовать свои возможности, Сергей, встав во весь рост, с натугой поднял и запустил вниз солидных размеров булыжник. Особого успеха не достиг, но снизу обиделись и тут же истерично залаяли короткими очередями автоматов, принудив друзей укрыться за камнями.
Как они и думали, бросив бесполезную технику преследователи начали пеший подъём. Намётанным глазом Сергей сразу определил: не дилетанты, работают если не профессионально, то очень грамотно. Несмотря на то что идут по следу безоружных беглецов, они действовали так, как если бы преследовали вооруженных людей: двое, короткими перебежками от камня к камню движутся вперёд, оставшиеся прикрывают, внимательно отслеживая всё пространство вверху, после чего происходила смена ролями.
И опять «мадам Дежавю» постучала в сознание костлявым кулачком… Сергей помотал головой, пытаясь отогнать наваждение. Всё, как когда-то в недалёком прошлом: выстрелы, горы, враги – жутко желающие тебя угрохать. Вот только нет сейчас оружия в руках, и нет возможности ответить выстрелом на выстрел. От нервного тика задёргался левый глаз, а за ним и щека пытаясь вытянуть уголок рта в кривую ухмылку, он прижал к лицу ладонь стараясь унять дрожь.
— Ты чего? — Удивлённо взглянул на него Олег.
— Ничего, жизни радуюсь, — он убрал руку и тик с удвоенной силой задёргал мышцы лица.
— Эко она у тебя расходилась, — покачал головой Олег.
— Фигня, недолго осталось, пусть порадуется… Пора!
До преследователей оставалось совсем немного, когда приготовленная груда камней ринулась вниз. Они наблюдали сверху, как подскакивая и набирая скорость камнепад увлекал за собой лежащие по пути валуны, щебень, кусты.
Идущий впереди группы успел только пригнуться, и его мгновенно смело обвалом, не было даже крика. Остальные оказались проворнее и успели среагировать, укрывшись за выступами скал. А едва схлынул камнепад, затихая грохотом где-то внизу, как из укрытия ударила стрельба, не давая друзьям возможности изображать из себя охотников каменного века.
— У тебя кровь на лице. Зацепило?
Бочаров провёл ладонью над правой бровью, взглянул на капельки крови, хмыкнул:
— Хм, действительно. Ерунда, осколком камня задело.
Они уже приблизились настолько, что можно было рассмотреть их недешёвую, натовского образца амуницию и закреплённые на шлемах кинокамеры. Оружие было отечественным и работало оно исправно, очередная порция металла вынудила наблюдателей отпрянуть подальше.
Рядом взвизгнули пули, опять осыпав их каменной крошкой, они интуитивно вжались в землю. Враг приближался. Отодвинувшись от края каменистого уступа, они подняли по валуну и приготовились встретить того, кто первым рискнёт подняться на эту площадку.
Друзья понимали: «оружие пролетариата» неравноценно против свинца, и шансов у них никаких, но отступать уже не было сил, да и смысла не было, пока над ними ангелом смерти парит всевидящее око.
Он выскочил быстро, словно и не было за спиной утомительного подъёма. Молодой и сильный – легко уклонился от летящего камня и ловко отбил прикладом второй. Ухмыльнувшись, парень вскинул автомат, и… удивление застыло на румяном лице.
Аккуратная дырочка между глаз, как следствие одиночного выстрела откуда-то сверху удивила и друзей. Тело преследователя плавно завалилось назад, навстречу тем кто ещё не поднялся, а друзья нервно завертели головами пытаясь определить, откуда прозвучал спасительный выстрел.
Снизу раздавались крики и ругань, но желающих высунуться и пообщаться с ними уже не было. Зато беспилотник, заинтригованный происходящим внизу, пошёл на снижение и теперь на малой скорости нарезал над ними круги. Две короткие автоматные очереди настигли наглую «птицу», аппарат конвульсивно дернулся, завалился на бок и потеряв правое крыло, заштопорил вниз.
— Пипец подкрался незаметно, — проводил падение взглядом Олег.
— И где же этот Тиль, туды его мать, Уленшпигель?.. — не ожидая ответа, шептал Сергей.
Укрывшись за камнем, они продолжали крутить головами, ничего не понимая.
— Шеи не сверните, путешественники! — голос откуда-то сверху и справа определённо был знаком обоим.
Друзья переглянулись и раскрыли рты от удивления, когда из расщелины высунулась грязная до неузнаваемости рожа.
— К-колыма?!
— Егор, ты откуда?!
— Оттуда, откель и все – мама родила! — ухмыляясь, он ловко спрыгнул на площадку.
Друзья дружно попятились:
— Ну и вонь!
— Чем от тебя так разит?..
Ответить нежданный спаситель не успел, снизу опять стреляли и все кинулись за камни.
— Штоб мне в канский мох провалиться, весело тут у вас. Игра «зарница» прям, самолёты игрушечные, пионеры в ненашенской форме, — ухмыльнулся Егор.
— Ага, обхохочешься. Пионеров двое осталось. Уходят… Уйдут ведь! Дай автомат? — Сергей вопросительно взглянул на спасителя.
— Шша-ас, токо штаны подтяну, — ощерился тот в ответ и, припав к прикладу, процедил: оружие, жону и ложку в чужи руки – ни-ког-да… Сейчас-сейчас… сейчас.
Он спокойно, как в тире выцеливал жертву, а бывшие преследователи нервно озираясь, торопливо спускались вниз. И вот уже взревел движок квадроцикла, и нетерпеливо колотил кулаком по камню Олег, а Колыма, словно дразня друзей неспешно выставлял прицельную рамку на нужное расстояние. Взглянув на Сергея, он подмигнул и припал щекой к прикладу. Короткая, на два-три патрона очередь прошла совсем рядом, а вторая — разворотила переднее колесо и седоки наперегонки с импортной техникой закувыркались с крутого откоса вниз, к ручью.
— Ну вот, как-то так, — стрелок поднялся, — вижу в ваших глазах массу вопросов и не слышу слов благодарности.
— А-а… ну да… выручил.
— Спасибо, так неожиданно…
— Ладно-ладно, не станем припадать на грудь и лить слёзы радости.
Друзья наперебой затараторили:
— Не будем, тем более — такое амбре! Ты, вообще, откуда тут нарисовался?
— Да, обниматься не станем. Каким дерьмом от тебя разит, блин?! И откуда автомат взял? - Демонстративно зажал нос Бочаров.
— Принюхаетесь, попривыкните как и я. Ну ладно, на все вопросы ответствую по порядку, — он провёл по небритой щеке пальцем, собрав жирный слой бурой субстанции, — это ворвань.
— Вор… чего? — удивлённо переспросил Сергей.
— Ворвань, жир такой… Когда вы уехали я понял, что в скорости на берег заявится медведица, мы видели её когда шли к берегу. У меня один нож, за который, кстати, спасибо, — он театрально кивнул друзьям, — а с ножом супротив белого мишки — как с саблей против танка. Так вот, на берегу от лохматого семейства осталась недоеденная тушка тюленя, вот она-то мне и сподобилась в самый раз. Нашел на берегу каку-то ржаву ёмкость, перетопил на костре тюлений жир, вот и получилась эта гадость вонюча. Знаете, как противно было натираться с головы до ног этой пахучей заразой?
— Не понял, а зачем? — округлил глаза Бочаров.
— А вот за этим, — похлопал он по прикладу автомата. Без оружия в одиночку на острове я бы и пары дней не протянул, а оружие в воде. Карбас затонул недалеко от берега, но достать ствол непросто – вода ледяна, вот и обмазался жиром для меньшей теплоотдачи. Костёр развёл пожарче да в воду полез. Раз пять нырял, околел совсем, но ствол достал. Отогрелся у огня, обсох малёхо, оружие с патронами обтёр да высушил, ну и потопал себе. На острове раньше бывал, знаю на той стороне рыбколхоз был, и сейчас там рыбаки бывают. Хотя… я уже говорил вам об том, ну, вот и пошёл не дорогой, а напрямки. Вот и тут оказался, кстати.
— Не то слово! Если бы не ты…
— А что это вообще тут творится? Цепью вас побратали, как каторжан в старину?
— Забыл, с какой целью вас на берегу нанимали?
— Охренеть! Значит, охота на вас всё ешшо продолжается. А остальных… уже грохнули?
— Типун тебе на язык! Надеюсь, что нет. Девчонки на берегу были. А эти, — Сергей кивнул вниз, где в живописном беспорядке валялись тела, — с метеостанции бывшей. Там база придурков и маньяков, потом подробнее расскажу, остальные у них.
— Ну дела-а… Эх, воврань бы тепереча смыть! Вот когда доведётся до баньки добраться — не знаю. Принюхался я уже и холод не так донимает, но медведица запах чует, как банный лист прилипла, зараза, по следу идёт, вынюхиват, сожрать меня норовит. Два раза уже отпугивал, но где-то в скалах она прячется, я знаю.
— Ледяное море, тюлений жир, медведи – фантастика! А стрелять-то где так научился, в армии?
— Зачем в армии? Охотник я… Да тут почитай все охотники с мала до велика. С детства народ к оружию привычен, а калашников отлична вешшь, покруче карабина, хоть и убойна дальность не та. Только… мы всё больше по зверю, а тут… пришлось взять грех на душу.
— Ну, если бы втихую отсиделся, а нас мочканули у тебя на глазах – тоже грех.
— Понимаю, безвыходна ситуёвина, ети её за ногу… Жрать охота, а у вас, конечно же ничего нету. Спустимся?
— Да, пошли.
— Фьють… картина маслом, — оглядев разбросанные тела и разбитую технику, присвистнул Сергей.
— Ага, это точно, — поддакнул Бочаров и процитировал:
Средь обломков, на опушке
Обнаружен труп старушки.
В ступе бабушка каталась,
Пока в «Боинг» не вписалась...
Перво-наперво, умудрённые горьким опытом, друзья расколотили вдребезги веб-камеры на вражеских шлемах. И теперь, уверенные в конфиденциальности, они приступили к осмотру места последнего боя.
Если «цепных братьев» в первую очередь интересовало оружие, то Колыма беззастенчиво потрошил карманы погибших. Деньги, часы и прочую мелочевку распихал по карманам, а найденным шоколадом поделился с остальными. Малая толика сладкого слегка притупила голод, и друзья старались не думать о еде, тем более что ничего съестного больше не обнаружилось. В камуфляже последнего трупа нашлись сигареты, Колыма с Бочаровым дружно задымили и заметно повеселели. Но оставалась ещё одна проблема, и, не дав посидеть-отдохнуть курильщикам, Сергей подёргал за цепь. Олег болезненно скривился:
— Руку натёр, не дёргай, больно.
— Вот и давай снимем украшения. Я не против твоей компании но, «до ветру» мне всё же привычнее одному.
— Да, ты прав, как сиамские близнецы мы с тобой, очень неудобно, — пульнув окурком в сторону, Олег поднялся.
С цепью пришлось помучиться, в шанцевом инструменте квадроциклов была лопата и даже топор, но не нашлось гаечных ключей, чем можно было бы открутить жестко затянутые гайки, крепившие на запястьях стальные браслеты. В конечном итоге использовали старый и проверенный способ. Друзья растянули цепь на камне, от возможных осколков прикрыли лица и, короткой очередью из автомата Колымажный перебил цепь. С оставшимися фрагментами цепи они решили разобраться позже, а пока, намотав огрызки на руки, они принялись за дело.
Сметённого лавиной стрелка они так и не обнаружили, а остальных уложили рядком в ложбинку и завалили камнями, что бы хоть как-то оградить от песцов и лисиц. Осмотрев невысокий курган, Колыма поправил пару камней отошёл, склонив голову полюбовался, и воткнул сверху небольшую веточку ягеля.
— Ну вот, у этих кака-никака а могилка, а у моих корешей-алкашей даже этого нет, и грызут их на дне злые рыбы.
— Крабы.
— Нету здесь крабов — Север. Хотя… запустили камчатского, вроде размножается.
Сергей, стараясь не дышать рядом с Егором, пробормотал:
— По любому – царство им небесное.
— Это вряд ли, скорее наоборот. В небесные чертоги им путь заказан, шибко много грехов у кажного, как и у меня. Хотя, не дано нам знать, что за чертой жизни и смерти.
— Аминь, — поддержал заупокойные речи Бочаров и скривился — блин, ну и духан! Тебе срочно необходимо в баню! Да и нам тоже не мешало бы помыться, так и завшиветь недолго. Сергей, мы видели — на базе у них есть баня, помнишь? И вчера её даже топили.
— Угу, только попариться не удалось.
— Значит, есть к чему стремиться.
Сергей с подозрением осмотрел транспортное средство:
— Хм... техника, блин, вроде мотоцикла, только четыре колеса. Чего только не придумают. Олег, ты умеешь с этой фиговиной управляться?
— Дело не хитрое, я старый байкер, и мотоцикл знаю и с этой хреновиной справлюсь. Мечтал купить такую таратайку, но так и не довелось. Теперь вот и прокачу вас. Кстати, знаете какие вопросы придурошные, когда сдаешь экзамены на управление этой техникой? Ха! Совсем не такие, когда сдаёшь на право управления автомобилем.
— И в чём отличие? Дороги-то везде одинаковы.
— Дело в том, что на этой технике по дорогам ездить запрещено. Квадроцикл создан только для движения по пересеченной местности. Грязь, дождь и снег его стихия, и по полям на нём удобно, по огородам… И вопросы в билетах прикольные, типа такого:
«Двигаясь по картофельному полю вы обнаруживаете, что за вами бежит группа жителей села. Каковы ваши действия? "А" – увеличить скорость. "Б" – уменьшить скорость, развернуться и направить квадроцикл на группу жителей села. "С" – остановить квадроцикл и приготовить шанцевый инструмент: лопаты, монтировки и прочее».
Сергей поморгал, после чего удивлённо и звучно расхохотался, но Егор юмора не понял и почесав затылок, спросил:
— А лопата зачем?
— Ну ты тормоз! Чтобы от селян отбиваться! – захохотали ещё громче друзья.
— А-а, понял, это типа шутка такая, — заулыбался наконец и он.
Уцелевший агрегат завёлся с пол-оборота.
Кое-как разместившись на сиденье предназначенном для двоих, группа двинулась в обратный путь, ориентируясь по рубчатому следу на влажной земле.
Колоритная компания неслась навстречу будущим проблемам, но сейчас их распирала радость от свободы, от того, что живы и полны сил. Бывшие сидельцы орали во всё горло:
- Это было весною, в зеленеющем мае,
Когда тундра одела, свой зеленый наряд.
Мы бежали с тобою, уходя от погони,
От проклятой погони, громких криков «назад».
Сергей, неплохо знающий лексикон и нравы бывший «клиентов», подхватил:
- По ту-ундре, по железной доро-оге,
Где мчит курье-ерский «Воркута-Ленинград»
Мы бежали с тобою, уходя от погони,
Нас уже не насти-игнет, карабина заряд!..
Охрипшие но довольные, на подходе к базе они решили сделать остановку. Припрятали технику в овраге, замаскировав ветками и кустами. Олег открутил светодиодную фару, выдернул провода и, вынув из ненужной уже техники небольших размеров аккумулятор, стал прилаживать к нему проводку. На удивлённые вопросы лишь отмахнулся, пристроил аккум в трофейный рюкзак за спиной и, подсоединив провод к фаре, довольно улыбнулся вспыхнувшему свету и присел.
На безмолвный вопрос Сергея, он подвинулся в сторону, освобождая место на узком уступе,и, когда тот уселся, вздохнул:
— Знаешь, у меня Колька из головы не выходит. Он теперь сирота, и… в этом есть какая-то доля нашей вины, — Сергей молча слушал, Колымажный присел рядом на корточки, задумчиво закурил, а Бочаров продолжил мысль: — Я тут покумекал, когда выпутаемся из этой истории, мальчишку с собой заберу.
— Хорошо подумал?
— Да, подумал, и если он согласится – усыновлю.
— Для этого нужно быть семейным человеком, опять же прошлое твоё. Не забыл?
— Ерунда. Есть у меня женщина, хорошая, добрая, официально распишемся, а остальное… деньги есть, всё решаемо в нашей стране.
— Будет непросто.
— Знаю. И бабульку его заберу. Ну чего она тут на старости лет одна? Ни магазинов, ни врача…
— Ясно. Ну, хорошо, если от меня какая помощь, обращайся. Чем смогу – помогу, был бы пацан счастлив.
Бочаров принял непростое решение и теперь, когда он окончательно его сформулировал и озвучил, ему стало легче. Улыбнувшись, он поднялся:
— Двинули.
ДЫХАНИЕ КЛАУСТРОФОБИИ
Он хорошо помнил путь, которым вёл их неугомонный мальчишка, вот и древний камень которому поклоняются саамы, а вот и расщелина в неуютное подземелье. Он вёл друзей через пещеру и, стараясь не думать о клаустрофобии вспоминал Кольку, его заливистый смех, шутки и подначки, хитрый прищур и без того узких глазёнок… Как он там теперь? Тоскливо защемило сердце, и он заскрипел зубами. Опять этот выступ просмотрел, и на лбу добавилась шишка. Сзади чертыхнулся Егор Колымажный, тоже приложившись головой о холодный свод:
— Чёрт! Знал бы, трофейну каску напялил, жмурикам она без надобности, а здесь в самый раз.
Беззлобные шутки и хихиканье Сергея сзади прервалось звучным: «ох, что б тебя!». Олег усмехнулся, и полез в низкий проем. Выбрался, подсветил друзьям, удивил их наскальными рисунками и двинулся дальше. Ощущение клаустрофобии уже не рвало душу непонятной тревогой и страхами. Мысли струились в такт шагам: «Неужели начал привыкать? Удивительно! Осталось совсем немного, ещё пару поворотов, спуск, подъём, и… Ой, мамочка, роди меня обратно»!
Звучное рычание и блеск клыков прижал его к стене. Утихшая было фобия вспышкой ужаса ударила по натянутым нервам. Из-за спины полыхнуло пламя выстрела. Что-то горячее клюнуло в шею и юркнуло заворот.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ http://www.proza.ru/2013/01/14/812
*(4) «Жакан» – пуля на крупного зверя для охотничьего ружья. «Картечь» – крупная свинцовая дробь для охотничьего ружья, от 5,9 мм до 9 мм. Если картечь размера 5.9 мм, то количество картечин в патроне - 28 штук, а вес патрона составляет 34,5 грамма.