У Пушкина на хвосте...

 
 
 На "старости лет", ближе к сорока, решил стать поэтом.
Это типа остепениться, сидеть дома а не шататься по злачным местам рабочего поселка.
В нем я оказался по семейным обстоятельствам в период реформ, будучи безработным да еще с волчьим билетом "борца за справедливость". Короче оказался в "ссылке" при огороде и стариках - родителях жены.

Со своей врожденной  наглостью сразу решил "взять быка за рога". То есть начать писать не хуже классиков.
Нет, классиком я становиться не собирался - всегда их памятникам сочувствовал в непогоду и из-за повышенного голубиного внимания.
Это был чисто соревновательный процесс - смогу ли? Если нет - брошу поэзию к чертовой матери!
И оказалось, что это не так сложно. Рифмовать я уже давно умел - на тостах и поздравлениях уже натренировался:

Меня ты Вася уважаешь?
Я тоже – значит - пьем до дна!
И хрен-то с ним, что не узнает
Отчизна наши имена!

Вот взял и вошел в образ Александра Сергеевича. Вошел и представил: что бы он написал оказавшись на моем месте? Например, глядя в окно тещиного дома в этом глухом отшибе. Вспомнил, он  был оптимистом и легко разгонял тоску словоблудием. Может вот так бы эту бренность захолустья возвысил:
               
И глупая молва, и всяческая чушь
Немного оживляют нашу глушь…

Интересно, а что бы он написал про себя - заядлого игрока, гуляку и бабника? Думаю, примерно так:

Мне стыдно за себя...
Но каждый день стыдиться
надоедает –
в этом смог я убедиться.

Читал его стихи и понимал, что философия вкупе с тонкой иронией, мне очень близка по духу. Читал и все больше распоясывался.
Потом ходил и думал: что бы Александр Сергеевич написал вот про то, или про это?
Про дураков бегающих стадами? А про себя? 
Он же ведь еще и пророком был. Возможно так:

Когда меня уж очень славят
И даже на руках несут,
Я чувствую: меня отравят
Иль по-другому как убьют!

Это была и  забава и одновременно игра-тренировка. И когда я уже совсем слился с внутренним миром гения, вконец обнаглел и представил себя на его месте.
Приблизил к настоящему времени и языку его самые известные строки:


Удивительно, но такой прием научил меня  излагать свои мысли легко и красиво. А еще научил перемещаться во времени и дойти до слияния с другими известными поэтами, вплоть до античности. Писать в стиле Бодлера, Шекспира или Гомера было уже не так сложно. Но это было позже.
А тогда я  решил проверить: хорошо ли у меня получается "косить под классиков"?
Поэтом я, возможно, классиком я еще не стал, но хулиган был еще тот!
Взял и закинул на сайт профессиональных филологов свою сотворенную подделку:

                Господь нас красотою вдохновляет
                на доблесть, подвиги, шедевры и любовь.
                А Сатана нас красотою искушает,
                и в сеть греха мы попадаем вновь и вновь.
                Чьи мастерские? Кто ответит точно?               
где вся ваяется  людская красота?
                В подземных –
та, которая порочна.
                В небесных –
та, которая чиста.

             При этом  соврал, что дескать откопал стишок из прошлого, но чей не знаю - может подскажете?
Один доцент помялся, второй чью-то фамилию назвал - написано в его манере. А третий, уже кандидат в академики, меня раскусил и посмеялся над собратьями.
Пришлось Признаться и извиниться...

Решил поставить крест на своих потугах. Подумал - банально. Взял и тоже памятник своим потугам слепил:


Воздвигну памятник,
в сторонку отойду
И посмотрю на рук своих творенье,
В нем радость, и печаль,
в нем мысль, и вдохновенье,
Я всех восславлю по заслугам и труду.

Я всех восславлю по заслугам и труду,
Всех тех, кто верил в жизнь и кто не верил,
Считал кто деньги, и кто их не мерил,
Кто счастлив был и кто лишь знал беду.

Кто счастлив был и кто лишь знал беду –
Две крайности, на них наш мир замешан;
Наказан будет каждый иль утешен,
Когда придём к последнему суду.

Когда придём к последнему суду,
Где нет чинов, богатства или блата,
Есть только звания сестры и брата,
Там всех отметят по заслугам и труду.

Там всех отметят по заслугам и труду.
А я зачем полез в людские судьи?
Меня уж сильно не корите, люди,
Ведь с вами в очередь я общую пойду

 Решил, что первую ступеньку  я вроде одолел. Пусть не на отлично, но на хорошо это точно. Пора шагать дальше. Тем более и Александр Сергеевич поддержал своим высказыванием:

"Зависть – сестра соревнования, следственно из хорошего роду".


Ну а следующим кому я стал завидовать стал мудрый Омар Хайям. И пошел я дальше наглеть...

Решил, что первую ступеньку в своем творчестве я преодолел и надо шагать дальше.  Тем более сам Александр Сергеевич  поддерживал такой процесс:
"Зависть – сестра соревнования, следственно из хорошего роду". Он имел в виду белую зависть.
 А дальше был Омар Хайям.