Китайский агент

Евгений Гончаров 2
КИТАЙСКИЙ АГЕНТ

Юмористическая приключенческая повесть, в которой борются силы добра и зла, в итоге чего первые побеждают

Дворник Петрович

В детстве, будучи мальчиком из деревни на Вологодчине, Петрович, конечно же, он не собирался быть дворником, а грезил стать пограничником. Мечта его появилась после прочтения книжки про легендарного пограничника Никиту Карацупу. Витя переименовал дворового пса Шарика в Индуса, выстругал из дощечки винтовку и стал ходить в дозоры в окрестностях села. Нарушителей государственной границы, за отсутствием таковой, он не поймал, но однажды застал на месте преступления незнакомого мужичка, сливавшего в бидон дизтопливо из бака трактора. По сигналу юного друга пограничника, расхитителя колхозного горючего поколотили прибежавшие механизаторы. А Витя получил к 7 ноября почетную грамоту за подписью председателя колхоза.

По окончании школы Витя подал заявление в высшее пограничное училище в Хабаровске. Недельное путешествие в плацкартном вагоне на другой конец Родины показало пареньку ее ширь и еще больше убедило в необходимости охраны мирного созидательного труда советских людей от всякого рода шпионов и диверсантов. Через четыре года молоденький лейтенант Виктор Смирнов начал службу на одной из пограничных застав Приамурья.
Четверть века службы Родине были вознаграждены званием майора запаса и унизительно маленькой пенсией. Вернувшись с молодой женой на Вологодчину, Петрович поселился в областном центре, купив на многолетние сбережения квартиру.

Размеренная и предсказуемая жизнь на службе очень сильно отличалась от гражданской, в которую он попал в начале 1990-х. Устроившись в коммерческий банк «Кубышка» руководителем службы безопасности, Петрович очень скоро был втянут в весьма неприятное дельце, связанное с обеспечением личной безопасности своего хозяина-банкира. Была перестрелка с нападавшими бандитами, из которой хладнокровный и меткий Петрович вышел победителем, отправив одного из налетчиков в мир иной. Но в ходе следствия выяснилось, что это были никакие не бандюки, а менты, в свободное от основной работы время крышевавшие коммерческий банк «Копилка». «Кубышка» задолжала «Копилке» или наоборот, это не столь уж и важно. Главное, сумма долга была астрономической, и в ход пошли знакомства и связи. В те годы профессиональных преступников было сложно отличить от сотрудников милиции.

Были суд и приговор. Получив восьмерик и выйдя по половинке за хорошее поведение и активное участие в художественной самодеятельности, Петрович вышел на свободу. Где его ожидало большое разочарование в людях, причем и в самом близком, как он думал, человеке.
Его дражайшая половина Вера за время отсутствия мужа приватизировала их трехкомнатную квартиру и оформила с ним развод. Десять лет Петрович, того не подозревая, жил со змеей подколодной, которая ужалила его при первой возможности. Бывшая жена была моложе его на двенадцать лет, наверно, потому сочла, что еще не поздно устроить новую жизнь. К чести Веры, она не сделала Петровича бомжем, выделив ему из совместно нажитого имущества долю – комнату в гостинке.

Помыкавшись в поисках работы и получив везде отказы, Петрович подался в дворники, благо, недостатка в вакансиях на эту должность в Вологде не было.
Дворницкий труд располагает к размышлениям и философии. Неспешной мозговой деятельности способствуют  утренняя тишина и не суетность дворов и улиц, ведь настоящий дворник выходит мести чуть свет, и часам к девяти уже свободен. А еще спокойствие его душе придает отсутствие страха потерять работу, поскольку дворников не увольняют – они сами уходят, когда сочтут это нужным.

Дворник наблюдателен, он знает про жильцов все. С этого балкона по ночам продают наркотики, здесь живет проститутка-надомница, а в этой квартире обосновалось подпольное казино. Дворник знает, что полиция про все это тоже знает.

В то утро

Обыкновенным летним утром Петрович мел двор. Его опущенному долу взору представали шприцы из-под наркотиков,  флакушки от кносса и настойки боярышника, пустые пивные банки и бутылки, использованные презервативы и миллион окурков. Все это при помощи метлы попадало сначала в савок, а потом в большое пластмассовое ведро из-под шпаклевки, приспособленное для сбора мусора.
 
И вдруг, гильза от патрона к «Макарову»! Свеженькая, еще пахнущая сгоревшим порохом. Через десяток шагов еще одна – от «вальтера»! И еще подальше - россыпью треть рожка АКМа.
- Однако ночью здесь был нешуточный бой! – удивился Петрович. – А вот и кровь жертвы, черная засохшая, но еще не затоптанная!

Звонить ли в полицию? А что, разве никто из трех сотен жильцов дома, окна чьих квартир выходят во двор, не слышали ночной перестрелки?
Высыпая мусор в контейнер, Петрович обнаружил еще один предмет, которого там не должно было быть. Айпад, смартфон или как там называются эти сотовые телефоны со всякими наворотами ценой в три месячных зарплаты дворника.

Спрятав эту штучку в карман, Петрович подумал, что благоразумно будет закончить уборку и уйти из двора. И пошел в сквер неподалеку, чтобы спокойно осмыслить увиденное и найденное. Купив по пути полторашку пива, Петрович присел на скамейку и сделал несколько жадных глотков пересохшим от волнения горлом. Еще бы, дело было не шутейное и попахивающее смертоубийством.

Не успел Петрович как следует обмозговать ситуацию, как находка из контейнера подала мелодичный звук. Это был телефонный звонок. На часах было 10 часов.

В то же время

Для хозяина частного охранного предприятия «Вышка» Эдуарда Гланасского это утро началось с острой головной боли, вызванной исчезновением одного из заместителей, а именно – Алика Газова. Чтобы читателю была понятна причина тревоги Гланасского, поясню, что под прикрытием этого ЧОПа действовала заурядная банда. А Газов был так называемым разработчиком, то есть, специалистом, угрозами и силой выбивавшим деньги из должников заказчиков.

Должник иногда попадался несговорчивый, и к нему приходилось применять специальные меры воздействия, чаще всего, в виде паяльника. Обыкновенно самого факта наличия в анусе строптивца включенного паяльника было достаточно, чтобы тот стал сговорчивым. Но иногда попадались несговорчивые клиенты, соглашавшиеся отдать долг лишь после процедур, оставивших на их телах следы пыток. Такие изувеченные тела являлись уликами, а Алик улик после себя не оставлял...

Исчезновение такого информированного сотрудника ввергло Гланасского в панику. И ладно, пропал бы главный палач ЧОПа, но вместе с ним исчез и айпаг, в памяти которого было много  информации, которой, попади она к прокурорским, хватило бы лет на 25 тюрьмы для самого Эдика и по червонцу для его сотрудников.
Ну а то, что Гланасский и Газов находились в интимной связи, это было понятно из их переписки, было так, незначительной мелочью, поскольку гомосексуализм российским законом не карается. Напротив, в стране победившей демократии гомики заполонили эстраду и проникли в самые высокие сферы общества. 

Алик объявился лишь в 09:30. Он находился в хирургическом отделении, где из него только что достали пулю. Как только появилась возможность, Газов позвонил Гланасскому. Тот немедля примчался к кровати раненого, и вот что тот ему рассказал.

Накануне ночью Алик расслабился в ресторане. Вернувшись домой он, как обычно, припарковав свой джип напротив подъезда, сначала осмотрелся вокруг, и только потом вышел и направился к дверям. Но не успел он сделать и трех шагов, как из кустов сирени на газоне выскочил человек и выпустил в него очередь из автомата. Газов бросился наутек, на бегу достав свой «вальтер» и отстреливаясь. Еще один киллер, сидевший в засаде на пути его предполагаемого отступления, открыл огонь из пистолета.

Не известно, за какие добрые дела, которых на счету Алика Газова было меньше, чем пальцев на одной руке старого фрезеровщика, но бог в эту ночь сохранил ему жизнь – лишь одна пуля попала ему в правое предплечье.

Истекащий кровью Алик, пробегая мимо мусорной площадки, запрыгнул в один из контейнеров, наполненных наполовину, чем и спасся, исчезнув из поля зрения врагов.
Когда нападавшие удалились, Газов выждал еще с полчаса, вылез из контейнера и в полуобморочном состоянии побрел прочь. Перед тем, как потерять сознание, он хотел вызвать кого-то из службы внутренней безопасности «Вышки», но обнаружил, что айпаг потерян.
 
Очнулся Алик только утром - в койке послеоперационного отделения с туго перебинтованным предплечьем - и немедленно известил Эдика о своем местонахождении.
Глонасского очень встревожило ночное покушение, но еще больше – потеря айпага. Попади эта штучка в руки недруга, и тот получит такой компромат!
Посоветовавшись с начальником отдела внутренней безопасности, Эдик принял решение, позвонить на номер Газова с чужого мобильника. Он набрал номер и нажал на кнопочку «вызов».

Петрович надавил на айпаге кнопку «прием», приложил хреновину к уху и услышал:
- Алло! Кто на связи?!
- Я, - ответил Петрович.
- Кто ты и откуда у тебя этот айпаг?
- Нашел в мусорном контейнере.
- Ты кто?
- Дворник.
- Верни нам эту вещь, мы хорошо заплатим!
- Отдам за так, скажите, куда принести, - ответил бескорыстный Петрович.
- Никуда идти не надо. Скажи, где ты находишься, и мы приедем, - то ли попросил, то ли приказал невидимый собеседник.

И Петрович легкомысленно назвал координаты своего местонахождения.
Не успел он докурить беломорину, как рядом тормознул звероподобный джип с тонированными стеклами, на каких в провинции гоняют бандиты и частные охранники.

Дальнейшие события пошли по сценарию какого-то третьесортного детективного фильма. Из сарая на колесах выскочили два дюжих молодца в штатском и, не дав Петровичу опомниться, ухватили его под белы руки и почти что внесли на заднее сиденье черного автомобиля, где на его голову был надет непроницаемый для света мешок.

Четверть часа безумной гонки по городу с визгом шин об асфальт и пленник был выведен из автомобиля, после чего доставлен в какое-то помещение, где его посадили на стул и сняли с головы мешок.

Похитители вышли, и Петрович, оставшись в кабинете один, осмотрелся по сторонам. Окон не было, обстановка напоминала рабочее место руководителя среднего звена. Но на столе было пусто. На стенах ни портретов, ни каких-либо календарей. Было невозможно понять, каким богам здесь молятся. Оставалось лишь ждать хозяина.

Шахматная партия

Время тянулось, по прикидке Петровича, прошло около часа.
- Жлобская контора, - подумал он, - хотя бы стакан воды подали, а то в горле пересохло.
Наконец дверь за спиной Петровича отворилась, и вошел мужчина одного примерно с ним возраста. Это были Эдуард Гланасский собственной персоной, его и без того слащавое лицо прямо-таки излучало доброту.

- Извините, что заставил так долго ждать. Чай, кофе, что-нибудь покрепче?
- Воды из-под крана.
- Что же вы так? Вы мой гость, и можете уйти хоть сейчас, - профессионально соврал Эдик.
При этом Гланасский открыл встроенный в стену минибар и достал бутылку французской минеральной воды «Бадуа» и два одноразовых стакана. Петрович видел такую воду в элитном  супермаркете «Друг желудка» по цене 500 рублей за поллитровую бутылку. Налив минералки в пластиковые стаканчики, хозяин кабинета снова поставил стеклянную бутылку в минибар.
«Боится, что я могу воспользоваться бутылкой, как холодным оружием», - машинально констатировал Петрович.

За несколько минут до встречи с Петровичем между Гланасским и начальником отдела внутренней безопасности Умрихиным был такой разговор.

- Пробили, что за тип? – спросил Эдик.
- Смирнов Виктор Петрович, 1955 года рождения, 
С 1972 по 1997 год проходил службу в пограничных войсках КГБ СССР.
С 1991 по 1993 год работал начальником охраны в КБ «Кубышка».
В 1994 году был осужден и приговорен к 8 годам за убийство сотрудника милиции.
14 апреля 2002 года освободился по УДО.
В настоящее время – дворник.
В разводе, живет один, - доложил Умрихин.
- Профессионал, - констатировал Гланасский.
- Бывший, - уточнил Умрихин.
- Бывших чекистов не бывает, - поправил его Эдик. – Что предлагаешь?
- Ликвидировать, и концы в воду, - не задумываясь, брякнул Умрихин.
- А если это чья-то разработка и его местонахождение известно?
- Вряд ли, уж больно он простодырый с виду.
- В одной такой тыкве, - при этом Гланасский постучал костяшкой согнутого указательного пальца по лбу Умрихина, -  этот простой уже сделал дырку.
- Тогда я не знаю, - честно признал Умрихин.
- Пока я с ним буду играть в шахматы, ты пробьешь его на предмет связей со спецслужбами и бандформированиями. Потом и будем решать, в воду, в топку или еще куда, - сказал Гланасский.

Когда Петрович утолил жажду, Эдик достал из ящика стола складную шахматную доску и предложил:
- Партеичку?
В ответ ему Петрович согласно кивнул.

Эта шахматная партия походила на деликатный допрос . Гланасский сам придумал этот метод. Одно дело, привязать клиента к спинке стула и пытать его, как это любили костоломы «Вышки», и другое – получить информацию в ходе непринужденной дружеской беседы. Хотя здесь второй метод вовсе не исключал первого.

- Люблю эту древнюю игру, - поделился Эдик. – Только жаль, что чаще приходится играть с компьютером, чем с настоящим соперником. - И как бы невзначай поинтересовался: - Вы с компьютером – на вы или на ты?
- Уровень чайника. Так, с бабами в интернете знакомлюсь, - признался Петрович.
«Значит, в память айпага мог влезть», - отметил про себя Гланасский, а вслух сказал:
- Какое вознаграждение вы хотите за то, что возвратили нам пропажу? Назовите сумму.
- Забирайте свое добро и больше не теряйте. Мне ничего не надо. Разве только, отвезите туда, где взяли. А то даже мелочи на автобус нету.
- А хотите уехать отсюда на своем «мерседесе»?
- Я же сказал, ничего мне не надо.
- Почтеннейший, неужели у вас нет какой-то мечты? – удивился Эдик. – Просите, что пожелаете. Другого такого случая может не быть.
- Мечта-то у меня есть, но вы не волшебник, чтобы ее исполнить, - возразил Петрович.
- ?! – молча удивился Эдик.
- Хочу в страну, где море водки!
- Ну, это-то, как раз, очень скромная мечта, вы попадете в такую страну, - пообещал волшебник Гланасский. 
- ?! – настала очередь удивиться Петровичу.
- Я покупаю вам годовую визу в Китай, билет на самолет до Пекина и кладу вам на карту 500 000 рублей, - пояснил Эдик. – В Китае самая дешевая в мире водка. По рукам?
- По рукам! – сказал Петрович, краешком мозга понимая, что выражение «Предложение, от которого невозможно отказаться» появилось не на пустом месте. Конечно, ему не помешало бы вспомнить еще одно крылатое высказывание, но он тогда не вспомнил.
- Так я пойду? – спросил Петрович. – Мне еще возле аптеки и у пивного ларька подмести надо, взял подработку.
- Зачем вам опять браться за метлу? – возразил Гланасский. – Сейчас вы с моим человеком поедете домой, возьмете свой российский паспорт, к вечеру для вас будет готов заграничный паспорт, а ночью вы ступите на борт самолета рейса «Москва – Пекин». Еще надо успеть проехаться по бутикам, чтобы одеть вас. Визу в Пекине вам оформят в аэропорту по прибытию.
- А разве возможно за несколько часов сделать заграничный паспорт? – усомнился Петрович. – Я в прошлый раз, когда получал, два месяца ждал.
- Я, конечно, не волшебник, но кое-что умею, - успокоил его Эдик. – Не будем терять драгоценных секунд!

Билет в один конец

Петровича увезли.

Гланасский вызвал Умрихина и двое злодеев продолжили обсуждение своего нечистого дела.
- Это должна быть поездка в один конец. Он не должен вернуться в Россию, - приказал Эдик.
- У нас нет возможности нанять киллера в Китае, - возразил Умрихин.
- Кто сказал, что его надо убивать нам. Разве в Китае уже отменили расстрельную статью за ввоз наркотиков?
- Вас понял.
- Тогда действуй.

Здесь надо сделать небольшое отступление. Неужели такой опытный человек, коим, вне всякого сомнения, был наш Петрович, мог попасться на такую приманку для лохов? Нет, конечно, нет. Но, разве он не предвидел, что жизнь его подвергается опасности? Да все он знал наперед, будучи кандидатом в мастера спорта по шахматам (по переписке), в отличие от третьеразрядника Эдика, возомнившего себя этакими  Боби Фишером и Анатолием Карповым вместе взятыми.

Так, почему же Петрович ввязался в эту смертельно опасную партию? А потому, что он был настоящим чекистом! Еще потому, что ему до чертиков опостылила дворницкая служба, и захотелось, как в пограничной молодости, адреналина в крови.
Нихао, Китай!

Фото на заграничный паспорт, поход по бутикам с остановкой в парикмахерской, трехчасовая гонка по автобану до Москвы, и вот Петрович с сопровождающими его лицами в аэропорте Шереметьево-2.

На таможенный досмотр он пошел налегке, с сумкой на ремне через плечо и прошел этот шмон легко. На пограничном контроле, правда, вышла небольшая заминка. Дело в том, что Петровича сфотографировали для заграничного паспорта, так сказать, в образе дворника-маргинала. А перед девушкой-пограничником предстал уже этакий, помолодевший лет на десять, мажор. Впрочем, это недоразумение было скоро урегулировано и не испортило Петровичу настроения, а даже подняло.

Уже в дюти-фри, на нейтральной территории, к Петровичу подошел… Кто бы вы думали? Умрихин.
- Извини, совсем котелок не варит. Чуть не забыл отдать тебе посылочку. Вот, там, в Пекине, тебя встретят на выходе из аэропорта, заберут. Не сочти за труд.
- А что там? – поинтересовался Петрович, принимая из рук Умрихина картонную коробку, перевязанную крест-накрест алой ленточкой с бантиком наверху.
- Тортик, ко дню рождения одного нашего друга.

Когда Петрович уже поднимался по трапу в самолет, в голове его, распухшей от впечатлений минувших суток, появились какие-то путаные обрывки мыслей, так и не свившиеся в одну цельную.

В узком проходе между креслами, когда Петрович остановился, чтобы рассмотреть таблички с нумерацией мест, позади него кто-то недовольно сказал:
- Проходи, чего хлебало раззявил!

Наконец, Петрович нашел свое место – кресло ближе к проходу. Грубиян, шедший сзади, оказался соседом – его кресло было у иллюминатора. Когда уселись, Петрович попросил:
- А можно, я к окошку сяду?
- Ты что, на самолете ни разу не летал? – удивился сосед.
- Летал, конечно, а вот над Китаем еще ни разу, - признался Петрович.
И сосед великодушно согласился поменяться местами.

Недолго пришлось Петровичу любоваться пейзажами Подмосковья, скоро лайнер набрал высоту и внизу, как вата, заклубились облака.

Стюардесса раздавала пассажирам прохладительные напитки. Выпив три стакана томатного сока, Петрович скоро почувствовал позывы мочевого пузыря к опорожнению.
Сосед дремал в своем кресле, и Петровичу было неудобно его тревожить. Но когда из «шланга» капнуло в трусы, стало не до стыда, и он попросил соседа выпустить его.
Возвращаясь из туалета, Петрович опять побеспокоил соседа. И надо ж было так случиться, что через четверть часа Петровича опять неудержимо потянуло к унитазу.
- О, боже, когда же ты, колхозник, угомонишься! – возопил сосед.
- Простите меня великодушно, - взмолился Петрович.
- Не надо было столько соку пить на халяву!

Прошло семь часов, самолет пошел на снижение, и Петрович был вознагражден видом панорамы Пекина - жилые массивы парки и реки простирались до горизонта.

В аэропорту Петровича встретил представитель китайской туристической компании. Пройдя с ним процедуру оформления визы по прибытию, Петрович направился к желтой полосе пограничного контроля. Как это ни странно, но китайский пограничник вмиг опознал Петровича на непохожем фото в паспорте. Из чего Петрович сделал вывод, что для них, китайцев, все мы, русские, на одно лицо.

Далее предстоял таможенный досмотр. Встав в хвост очереди, Петрович обнаружил стоящим впереди соседа по креслу. В этот миг внутренний голос предостерег его: «Бойся данайцев, дары приносящих».

- Дары, дары, дары, - отозвалось эхом в черепушке у Петровича. – Коробка с тортом!
И он поставил картонную коробку на пол, незаметно подвинув ее ступней вперед - аккурат к ручной клади зануды-соседа. И как раз вовремя! Китайский таможенник-кинолог с маленькой собачкой на поводке появился из-за спины. Шавка понюхала коробку с тортом, села рядом, задрала голову и звонко затявкала.

Тут же подбежали китайцы в униформе и, подхватив под белы руки вечно чем-то недовольного соседа, взяв и подозрительную поклажу, повели его в служебное помещение.
- В чем дело?! За что?! – верещал тот уже с полным на то основанием.

Петрович же, поняв, наконец, в какую грязную историю он вляпался, прошел китайскую таможню, после чего скорым шагом направился к выходу из терминала. На дворе он встал в скоро продвигавшуюся очередь на такси, и через пяток минут зелено-желтый «фольксваген» умчал его по платному шоссе в сторону столицы КНР.

В Хабаровском высшем училище погранвойск КГБ Петрович учил китайский язык. Правда, его познаний едва хватало, чтобы провести первоначальный допрос нарушителя границы, но и этого словарного запаса было достаточно, чтобы общаться с таксистом, а потом и администратором гостиницы, к которой они подъехали.

Лис заметает следы

Устроившись в номере, Петрович решил выйти погулять на улице. Сами понимаете, что ему было не до красот Пекина, требовалось движение, на ходу ему лучше думалось.
 
Пекин, все же, удивительный город. Только тут небоскребы из стекла и стали соседствуют с кварталами старой застройки, некоторые из которых появились еще во времена монгольского владычества. Петрович, пройдя совсем немного, оказался в переулке-хутуне, настолько узком, что в нем едва разъезжались встречные легковые автомобили. На пути его оказался уличный ресторанчик-чифан, Петрович зашел туда. Пользуясь пограничными познаниями китайского языка, он поинтересовался ценами. Цены удивили. Поллитровка водки стоила 10 юаней, огромное блюдо с мясом и овощами – столько же. В пересчете на рубли выходило меньше сотни.

Выпивая и закусывая, Петрович опять крепко задумался. Согласитесь, ему было над чем пораскинуть мозгами. Судя по всему, новые вологодские друзья подложили ему большую свинью. Что там свинью, целого бегемота! Что же они подсунули в коробку из-под торта? Наркотик? Взрывчатку? По-любому выходило, что Петровича собирались подвести если и не под вышку, то под пожизненную статью точно. Таковы законы КНР. Правда, нехорошо вышло, что Петрович подставил соседа по самолету.
 
В ресторанчике, где сидел Петрович, на стене висел плоский телевизор. По CCTV шла трансляция какого-то исторического фильма, а потом начался вечерний выпуск новостей. Сначала прошли сюжеты о начале посевной кампании в северных провинциях, потом – о сборе урожая на юге, о запуске очередного космического корабля с тайквонавтами на борту.  В конце передачи была криминальная хроника.

И в первом же кадре Петрович увидел себя! Фото было качественным, поскольку его скопировали при получении визы с биометрического паспорта. Диктор рассказал, что этот турист из России пытался провезти в КНР килограмм героина. При таможенном досмотре в аэропорте он сумел подбросить поклажу с наркотиком другому российскому туристу, на которого сначала и пало подозрение. Преступнику удалось выйти в город. Пекинская полиция ведет розыск русского наркодилера.

В голове Петровича пронеслось слово, которое говорят перед падением самолета все русские пилоты. Поскольку зальчик чифанки был пустым, идентифицировать Петровича здесь было некому. Возвращаться в гостиницу не было смысла. Паспорт остался на рецепшне, но  он был уже не нужен. Небольшая поклажа, оставленная в номере, не представляла ценности. Банковская карта была в барсетке на поясе.

Петровичу ничего не оставалось, как перейти на нелегальное положение и затеряться в городе. В мегаполисе с 15-миллионным населением это не представляло труда даже для иностранца. Конечно, если тот имел специальную подготовку. У старого чекиста советской школы такие навыки были.

Питейные заведения в Китае закрываются рано. В 10 часов ночи Петрович вышел на улицу. Точнее, как уже было сказано, это был один из пекинских переулков-хутунов. Несмотря на то, что погода стояла жаркая, перспектива провести ночь под открытым небом не радовала.
Побродив по хутунскому району до полуночи, Петрович по ходу обследовал попадавшиеся на пути мусорные контейнеры. На свою удачу он нашел в одном из них большой кусок полиэтиленовой пленки. Завернувшись в пленку можно было более-менее сносно переспать в каком-нибудь сквере. Петрович так и поступил.

Конечно, в таком возбужденном состоянии сон очень отличается от сна человека, пребывающего в состоянии покоя. Спал – не спал Петрович, но все-таки немного отдохнул. Как только звездное небо посерело, и на востоке заалело, Петрович встал с импровизированной постели и продолжил свой бесцельный путь.

Чуть свет на улицах появились самые ранние пташки Китая – продавцы всякого рода выпечки. Трехколесные велосипеды, приспособленные под передвижные жаровни стояли тут и там. Подкрепившись горячей лепешкой с начинкой из черемши и стаканом теплого соевого молока, Петрович приободрился и стал придумывать легенду, которая помогла бы ему найти в хутунах хотя бы временное пристанище.

И тут случилось, в общем-то, рядовое событие, которое, тем не менее, круто повернуло весь ход нашего повествования и имело далеко идущие последствия для Петровича. Навстречу ему шел китайский полицейский, наверное, это был местный участковый. Менту было где-то лет под сорок, округлый животик выдавал в нем любителя хорошо выпить и покушать, форма его была не столь выглажена и опрятна, как у молодых коллег на площади Тяньаньмэнь. Пекинский Аниськин шел не спеша, по-хозяйски осматривая окрестности.

Психика Петровича, измученная переживаниями последних часов, дала сбой, ему показалось, что китайский милиционер непременно опознает его. И наш герой повернул в ближайший хутун. Там он подошел к первой же деревянной двери, ведущей в дворик-сыхэюань, в котором, судя по количеству счетчиков электроэнергии, вывешенных в ряд на внешней стороне стены, было пять отдельных жилищ.

Петрович толкнул дверь, она оказалась не заперта, переступил через вытертый до вмятины каменный порог и оказался внутри двора. И там он, к немалому своему удивлению, столкнулся нос к носу с человеком, который остался в его памяти как Агент 09.

Агент 09

В Китае с полутора миллиардным населением найти человека будет потруднее, чем иголку в стоге сена. Чтобы вот так встретить именно того, кто тебе сейчас нужен – из разряда очевидного - невероятного.
 
Как вы знаете, Петрович  два с половиной десятилетия прослужил в погранвойсках на дальневосточных рубежах СССР, а именно, на границе с Китаем. Одной из задач, выполняемых погранвойсками, была переправка на территории сопредельных государств агентов-нелегалов ГРУ.

Это был далекий 1985 год и последний нелегал, заброшенный советской внешней разведкой в Китай. Коридор для перехода через государственную границу обеспечивала пограничная застава, где Петрович был заместителем начальника.

Нелегала привезли, как обычно, ближе к ночи. В специальной комнате его оставили с сотрудниками ГРУ. Инструктировать агента напоследок не было надобности – его готовили  несколько лет, свою легенду, явки, пароли и прочие шпионские премудрости он помнили назубок. Они просто по-товарищески напутствовали его и помогали готовить снаряжение для перехода водной границы.

Это снаряжение представляло собой обыкновенную надувную лодку, какие в то время продавались в СССР в магазинах для охотников и рыболовов. В прорезиненном мешке было пять килограммов наручных механических часов производства Московского часового завода. Часы были командирские – со светящимся в темноте циферблатом, противоударные и влагнонепроницаемые.

Больше агенту ничего не дали. Ни документов, подлинных или поддельных, ни оружия, огнестрельного или холодного, ни взрывчатки, ни яда. Он изображал собой обыкновенного контрабандиста. В случае задержания во время перехода или сразу после высадки на китайском берегу, агент должен был использовать  легенду, согласно которой он, советский гражданин китайской нации, решил перейти границу с целью контрабанды наручными часами. Тюремный срок ему при таком неудачном раскладе грозил бы приличный, но все-таки это было бы наказание более мягкое, чем то, которое китайский военный суд применил бы к агенту советской разведки.

А в случае успешного перехода границы, для чего вся эта петрушка и затевалась, агент должен был углубиться на территорию КНР и натурализоваться там. Для этого ему были нужны китайские деньги. Поскольку в то время в Китае существовал тотальный дефицит на все, командирские часы были вполне конвертируемой валютой.

Агента переправили успешно. Петрович, принимавший участие в обеспечении коридора нескольким таким агентам, конечно же, помнил каждого из них. Этого, последнего перед распадом СССР, 9-го по счету, он так для себя и назвал – Агент 09.
Агент 09 тоже узнал Петровича, его изумлению не было предела. Он-то уж думал, что советская разведка давно забыла про него.

Тогда, в 1985-ом, после успешного перехода границы под Хэйхэ, он на перекладных добрался до Харбина. В Харбине Агент 09 украл паспорт у некого Сюй Ванбина, переклеил фото на свое и легализовался таким образом.  Далее, уже поездом, Агент 09 приехал в Пекин. В столице он снял коморку в хутунском районе. Потом женился, народил сына. Наручных  часов советского производства ему хватило лет на пять, как и было, в свое время, задумано в недрах ГРУ СССР. Часы легко конвертировались на юани, их можно было давать как взятку, дарить нужным людям, да мало ли еще как тратить.

Сюй (с этого места я буду звать его так) машинально встал по стойке «смирно», поднес правую ладонь к пустой голове и приветствовал старшего  по званию (сам он на момент встречи с Петровичем был лейтенантом):
- Здравия желаю, товарищ…
Тут он запнулся, соображая, до какого звания дослужился за минувшие годы бывший майор.
 - Генерал, - подсказал ему Петрович.
- Товарищ генерал! - повторил за ним Сюй.
- Тише, пройдем в помещение, - предложил Петрович.
Войдя вслед за хозяином в фанзу, Петрович обнял Сюя и проникновенно сказал:
- Поздравляю с присвоением внеочередного звания полковника!
 - Служу Советскому Союзу! – поблагодарил родину Сюй.

После чего Сюй пригласил Петровича к столу, откушать, чем бог послал. В тот день Будда послал Сюю салат из овощей, мясо свинины в крахмальном кляре, рыбу в кисло-сладком соусе и еще много чего. Не было дефицита и в водке, до которой Сюй был большой любитель.

Под водочку Петрович расcказал Cюю легенду, которую тут же по ходу и придумал. Он, якобы, прибыл в Пекин и сразу перешел на нелегальное положение. Ему надо какое-то время жить на конспиративной квартире, ждать, пока принесут документы гражданина КНР.
По печальному выражению лица собеседника Петрович понимал, что тому гость из прошлого был очень некстати. Он подсластил горькую пилюлю, сказав:
- Не переживай, товарищ. Это твое последнее задание. Слово офицера разведки: после этого мы забудем о твоем существовании.
- Поживете у меня, - сказал обреченно Сюй. - Сын взрослый и живет отдельно. Жена уехала вчера на месяц к родителям в деревню.

Пекинский дворник

Договорились, что Петрович, в случае необходимости, будет выходить из дому на улицу лишь на рассвете или перед закатом. При этом он будет облачаться в костюм дворника – комбинезон и соломенную шляпу с широкими полями, а также надевать темные очки и марлевую повязку на лицо. Да, да, удача сопутствовала Петровичу и в этом. Сюй, как и он, работал дворником.

В первый же выход в город Петрович поспешил к банкомату, чтобы взять денег на текущие расходы. К его великому огорчению, карта оказалась заблокированной. Не дурак же был Гланасский, чтобы держать на ней деньги, тем более, что он и не собирался финансировать китайский тур Петровича. Ведь он был уверен, что дворника с кагэбэшным прошлым повяжут уже в пекинском аэропорту.

Зарплаты Сюя было достаточно на пропой души одного человека, но на двоих денег уже не хватало. Поэтому на очередной планерке было приято единственно правильное решение, активизировать сбор вторичного сырья из мусорных контейнеров. Благо, этот дворницкий приработок в Китае дает маленький, но стабильный доход.

И советские шпионы стали работать в две смены. В дневную банки из-под пива и бутылки из-под колы собирал Сюй, а в ночную - Петрович.

Ангел - хранитель

Очередная смена Петровича заканчивалась. Завершая обход участка, он увидел контейнер для сбора бытовых отходов, которого еще вчера на этом месте не стояло. Это был новый контейнер, даже не контейнер, а агрегат для сбора бытовых отходов, продуманное и достаточно сложное техническое устройство. Корпус контейнера был выполнен из нержавеющей стали. По его периметру были сделаны отверстия различной формы: под круглые и квадратные батарейки, для бутылок и банок, для газет и журналов, для твердого мусора и жидких пищевых отходов.

Попробовав открыть хитрый ящик, чтобы осмотреть его содержимое на предмет отбора пивных банок и пэт бутылок, Петрович потерпел неудачу. Контейнер был закрыт плотно прилегающей крышкой и заперт на замок с кодовым набором. Петрович негромким ласковым словом вспомнил матерей конструкторов, придумавших этот жадный ящик, и пошел было от него прочь. Но его удержали позывы мочевого пузыря.

Отверстие для большой круглой батарейки вполне походило для этой цели, и Петрович, недолго думая, расстегнул ширинку, вынул свой аппарат и пристроил его в дырку. Отойти бы ему к газону, и там оросить розовые кусты. Но, видимо, провидение продолжало вести его, держа за руку, как заботливая няня малого ребенка.
   
Помочившись в контейнер, Петрович отправился далее по своему привычному маршруту. Когда он отошел от контейнера метров на полста, за его спиной громыхнуло. Взрыв был настолько мощным, что упругой волной горячего воздуха выбило все оконные и витринные стекла в домах по обе стороны проспекта по полкилометра в обе стороны. Виадук дорожной развязки, под которым стояла адская машина, был разрушен, и если бы в этот момент там проезжали автомобили, то они упали бы с высоты, как потом написали в газетах, 22-х метров.
 
Очнулся Петрович в палате реанимации Пекинского госпиталя НОАК. Весь избитый осколками железобетона и тротуарной плитки, он, однако ж, не пострадал серьезно. Голова, руки-ноги и прочее остались на месте.

Раненого, как только он покушал из ложечки, взяли в оборот армейские следователи. И обездвиженному Петровичу ничего другого не оставалось, как правдиво рассказать всю свою шпионскую историю.

Петрович не знал, истинного положения вещей. Но я-то, как автор, могу рассказать вам, друзья мои, про это.

Через несколько секунд до того, как сработал радиоуправляемый фугас, спрятанный в мусорном контейнере, по виадуку должен был проезжать кортеж автомобилей, в одном из которых находилось Первое лицо КНР. Таким способом одна из сепаратистских организаций хотела устранить его.

Непредвиденное вмешательство Петровича вызвало преждевременный взрыв. Теплая соленая вода, как известно из учебника физики, хороший проводник для электрического тока. В тот миг, когда моча Петровича просочилась в электронный взрыватель, там произошло короткое замыкание, приведшее к немедленному срабатыванию запала.

Короче, одним мановением своего члена, Петрович сорвал террористический акт, который тщательно готовился несколько лет.

Естественно, о неудавшемся покушении на Первое лицо КНР знал только узкий круг лиц. Мировой общественности и китайскому народу было ни к чему испытывать такое потрясение.
Как только Петровича залатали, над ним состоялся суд. Суд был военный и закрытый. Ему предъявили обвинение в попытке провоза в КНР крупной партии наркотика, в нелегальном проживании в стране, а также в сотрудничестве с агентом иностранной разведки и недонесении на него. Военный прокурор просил особо опасному государственному преступнику Петровичу высшую меру наказания через расстрел, и судья применил именно эту статью. Но сразу же после оглашения приговора он зачитал указ о полной амнистии, которая полагается подсудимому за особые заслуги перед КНР. Что это были за особые заслуги, не узнал никто – ни судья, ни прокурор, ни подсудимый.

Судили и Агента 09. За незаконное пересечение государственной границы с целью нанесения ущерба государственной безопасности КНР, за кражу паспорта у гражданина КНР, за многолетнее нелегальное проживание в Китае, за помощь преступнику и за недонесение на него Сюя приговорили к пожизненному заключению. Но, как и в случае с Петровичем, сразу после оглашения приговора был зачитан указ о его амнистии.

Вы же понимаете, что за всеми этими судебными перипетиями стояли распоряжения человека, спасенного столь чудесным образом. Благо, высокое положение этого человека позволяло ему влиять на судьбы Петровича и Сюя.

Потом Петровичу предстояла встреча с государственным чиновником, которой спросил, чего больше всего хочет в этой жизни гость Китая. При этом был намек на то, что это может быть любое желание. И тут бывший пионер-ленининец и старый пограничник, бесспорно, горячий патриот России, коим был, есть и будет Петрович, дал слабину или, как бы это сказать… Короче, он изъявил желание, остаться жить в Китае. Не будем же осуждать его за это.

Просьба Петровича была удовлетворена. Малого того, что он получил визу без срока, ему еще был дан в пожизненное пользование дом на морском побережье острова Хайнань, а также назначена государственная пенсия в сумме 10 000 юаней в месяц.

Сюй также был щедро вознагражден, ему выделили новую квартиру в пекинской новостройке и назначили пенсию 5 000 юаней в месяц.

Маленькое послесловие

Как живут сейчас герои этой повести? Петрович нашел свою половину в лице известной в недавнем прошлом китайской актрисы, с которой и живет по сей день. У него есть катер, на котором он ходит в море ловить рыбу.

Каждую зиму под новый год по европейскому календарю к Петровичу приезжает в гости из Пекина Сюй. В предновогоднюю ночь они сидят во дворике у кадки с мандариновым деревцем, наряженным серпантином и дождем, устраивают салют и пьют «Московскую», закусывая малосольными огурцами, доставленными специально из северного города Харбина.
 
При этом Петрович с Сюем поднимают стаканы за дружбу между русским и китайским народами и за реку Амур – Хэйлунцзян, познакомившую их.