Клинок врезается в тело,
Рвёт нить тонкую жизни.
Срубая под корень всё тело,
Поёт восхваление тризне.
Минута до смерти, но всё же,
Надежда горит в юном сердце.
На что эта сцена похожа,
Таится за тайною дверцей.
За гранью разумного мира,
Есть место, где крики и стоны.
Там льются рекой из жил вина,
Мир этот Гоморры с содомом.
Герой умирает в мучениях,
Хозяин смеётся от счастья.
Вся прелесть в процессе гниения,
От пят до остатков запястья…
Номер 666
7 августа
Эпизод первый: Гость
Часть первая; Кто здесь?
«Кто здесь?» странно дверь закрыта на ключ, но я слышал чьё то зловещее дыхание со спины «Ты разве не узнал меня?» спросил пока неведомый мне гость «А это я » сказал он и рассмеялся. Этот смех не сулил ничего доброго, он разносился внутри дома и громким эхом повторялся вновь. Вдруг резко наступила тишина. Я сидел ещё некоторое время в ожидании ответа, затем повторил вопрос »Кто здесь?».
В руках я держал исписанный дневник, как он оказался у меня, история простая; Седьмого августа этого года, я узнал о самоубийстве моего пациента. Точнее он повесился на простыне у себя в палате. Стены были исписаны кровью, всё разбросано. Такое впечатление, что там произошёл не хилый торнадо. Кусками выдрана обивка стен, на полу разбросаны листы бумаги, которые и были у меня в руках.
За спиной кто- то грустно вздохнул, я ещё раз огляделся вокруг, никого не было «Ты думаешь, что болен? Кто знает, может да а может и нет.».Тут я начал понимать, кто это мог быть. Настоящего имени я не знал,но он проходил как номер 666, так просил себя называть мой беспокойный гость. Я был не первым врачом, который лечил этого человека. Судьба моих предшественников так и осталась для многих загадкой, они просто исчезли, в никуда. На мой вопрос об их количестве мне ничего не ответили, страх гнал всех от этого пациента. Я же не испугался и взялся за него. Наши беседы были довольно длительными, в разговоре он был вежлив и учтив. Довольно редкий случай в моей практике. Казалось что
мы нашли общий язык. Но вот настоящего имени я так и не узнал.
Номер 666 охотно шёл на контакт и рассказывал о всём что сделал ранее. Спокойный голос, способность выслушать и вести диалог, логика и рационализм в рассуждениях. Казалось, что он вполне здоров. О том что мой подопечный пишет я знал, но не спешил попросить у него прочесть его творение. Хотя он и сам иногда зачитывал мне некоторые ве-
щи. В основном это были стихи, вы не поверите стихи. Довольно неплохие, но по содержанию отличались своей жестокостью и одиночеством.
«Что- то ты совсем плох» сказал мой гость. «Притуши свет, поставь, что ни будь из старенького, выпей немного» Странно, но я послушался и действительно полегчало. Старая пластинка играла любимую музыку тридцатых годов.
«Ну вот, теперь можно и поговорить» продолжил голос «Я сам тебе о многом расскажу». Я согласился, кивнув головой в знак согласия. «Отлично, слушай и расслабься, сам всё увидишь» …
Часть вторая; Младенец
Я очутился в незнакомом мне доме, какая то молодая женщина взяла меня на руки, поцеловала в щёку и положила в коробку. Убаюкивающий голос пел колыбельную. Я медленно, но засыпал, сквозь дремоту видел её силуэт. Тонкий и стройный стан, очертание подбородка, губ, когда она повернулась лицом и её улыбку. В ярко освещённой комнате она ещё наклонилась ко мне, и я ощутил аромат жасмина от её кожи.Об этом аромате мой гость мне часто говорил ещё в лечебнице, и многие сестрички, желая угодить, пользовались духами с жасмином.
Затем эта женщина начала сцеживать молоко с груди, соски становились пунцовыми от напряжения и густая масса стекала по стеклянным стенкам рожка к донышку. Я всё это видел, я чувствовал запах грудного молока. Я инстинктивно двигал губами в такт каждому движению её ладони. Затем вновь её лицо. Оно запомнилось мне до мелочей. Тонкие губы алого цвета, как спелая вишня, брови немного уходящие вверх,ямочки на щеках, ясные серые и очень печальные глаза. И взгляд, молчаливый взгляд, просящий прощения.
Лёгкое платье на полуобнажённое тело легло, словно дуновение ветра.Накинув на плечи прозрачный шарф, она нагнулась в последний раз передо мной, и с грустной улыбкой поцеловала ещё раз в щёчку. Это было приятно.
Затем темнота, качка и тряска, шум мотора, гул толпы и ещё какие то непонятные звуки. Мне было не до этого, духота не давала дышать, запах мочи и кала усугубляли моё положение. Меня стошнило. Я пытался кричать, но мой крик никто не слышал, наконец, я просто оглох от собственного голоса и просто молчал. Пока не увидел свет, чьи то руки,
вновь множество голосов, и стремительное движение всего произошедшего в обратном порядке. Пока не очнулся в кресле мокрый от пота.
Мысли все перепутались, я не знал, жив или мёртв, где я, ни голоса, ни тени рядом не было, была лишь гнетущая тишина, которую разорвал
телефонный звонок.
Часть третья: Разгадка тайны имени 666 и
неожиданная, но приятная встреча.
Телефон звонил достаточно долго, и когда мне это надоело, я поднял
трубку. «Это господин Якира?»
«Да!»
«Вас беспокоят из управления полиции, вы не могли бы подъехать завтра с утра?»
«Конечно, к кому мне там обратится?»
«Вам подскажут, до встречи….»
С утра, как и договаривались, я был в кабинете у следователя, и давал показания по самоубийству 666, мне назвали его настоящее имя Язаки.На мой вопрос о причине такого внимания к нему, ведь случай довольно рядовой, психически неуравновешенный человек кончает жизнь самоубийством. Мне показали на женщину сидящую рядом. «Ваш пациент
известный в стране и мире театральный режиссёр» Моему удивлению не было конца. Я сам ходил на его спектакли, но не новости о пропаже,или смерти не было. А позвольте теперь называть его Язаки, был в клинике без малого три года. Странно, что об этом знал некий Кику.Но при наших беседах после посещения он так и ничего не сказал. Какую тайну так тщательно охраняли все эти люди? От чего скрывали настоящее имя человека, оставалось загадкой. Даже после кремации никто ничего нигде не написал, человек просто испарился в воздухе. Женщину сидящую рядом я тоже не узнал, узнал позже по голосу.«Что вы на меня так пристально смотрите?» спросила она «Я просто вспомнил вас, вы актриса, я узнал вас по голосу» ответил я слегка покраснев «Ничего это даже приятно, что узнают» ответила она, слегка улыбнувшись, мне вдруг вспомнилась улыбка из того видения. «Может сходим куда ни, будь?» я понимал, что вопрос бестактный, но желание поближе познакомится, перебороло все барьеры. На моё удивление она согласилась.
Бар, в котором мы сидели, располагался в глубине старого города. Высокие потолки с многоярусными зеркальными витражами в благородном тёмном дубе, на стенах огромные картины с видами мировых столиц. Мягкие глубокие кресла с удобными спинками, приглушенный свет. Всё располагало к расслаблению и приятной беседе. Она назвала себя Миса, и я не стал возражать. Хотя невооружённым взглядом было видно, что это обман. Столь привлекательной женщине можно было позволить такую малость. Цвет строгого костюма сочетался с оттенком её глаз. Аккуратная причёска с небольшим хвостиком, маленький ротик
и тонкие губы восхищали взор. Тонкие пальчики держали ножку бокала настолько нежно, что мысли возникали совсем о другом. Голос будто ручеёк взывал к источнику, хотелось прильнуть к её устам. Делая маленькие глоточки вина она рассказывала о мне о Язаки. Открывала новые грани личности, которые я пытался открыть несколько лет.
«Мы впервые встретились на пробах, тогда я ещё была никому неизвестной начинающей актрисой. Большую часть времени проводила в огромных очередях на кастингах, пытаясь попасть хоть в какой ни будь спектакль. Я даже была согласна на самую маленькую роль, но всё безуспешно. Я прекрасно помню, как дрожала перед столиком жюри, путала слова,неловко двигалась, понимая, что это провал. Пока ко мне не подошёл он. Вы не представляете ,насколько он был великолепен. Язаки взял мою руку, поцеловал её и сказал слова «Приходите ко мне, мы позанимаемся отдельно, у вас всё получится!» Я так и сделала, пришла на следующий день к нему в студию, он ждал меня, огромный зал был пуст.Включив музыку Язаки попросил меня двигаться в такт своим ощущениям и чувствам. Я долго не могла добиться состояния, которого требовал мой учитель, но его терпение и настойчивость сделали своё дело. Мои движения стали более раскованными, одежда мешала и я попросила разрешение снять её. Он разрешил, незаметно для себя я стала ласкать себя, иногда даже причинять боль. Он спросил меня, откуда эти стремления, и предложил немного развить навыки в этой области. А что я тогда умела, почти ничего. К моему удивлению наши можно
сказать игры переросли в нечто большее. Они не сводились к банальному причинению боли, я познавала философию удовольствия. Манипуляции что производил надо мной Язаки, на первый взгляд покажутся чудовищными, но это не так. Он настолько умел расслабить тело что да
же когда делал надрез у влагалища, это было блаженство. Вы понимаете? Острое лезвие бритвы входит в плоть, жгучая боль и при этом блаженство!
Пауза, которую сделала Миса, дала возможность перевести дух. Но расстёгнутый пиджак открывал острую маленькую грудь, и я еле сдерживался чтобы не приковать туда свой взгляд.
Будто бы не замечая происходящего она продолжила «Обоюдные ласки мне давали такое наслаждения, что я уже не замечала, как он покусывал до крови мою грудь». И приспустила топик, Я был на грани, мне хотелось прямо сейчас и здесь раздеть эту обольстительницу. В этот момент я ощутил её пальчики ног на своём члене, он отвердел, а Миса водила вверх и вниз. Она покусывала нижнюю губу и расстегнув свои брюки приспустила их. Тонкие длинные пальчики входили вовнутрь раздвигая створки ворот между её прямых ножек. Мы кончили одно-
временно« У меня был хороший учитель. Пойдём ко мне» я уже не мог сопротивляться искушению.
Утром я заехал домой, взял записи и отправился на работу. В течении дня разбирал истории больных, беседовал с ними, но уже не думал об их несчастных душах. В памяти до сих пор оставалась волшебная ночь проведённая с Мисой. К сожалению, вечером я узнал, что она уехала на гастроли, и только грустно вздохнул.
Часть четвёртая: Неоконченная пьеса.
Уже дома вечером я снова открыл записи своего подопечного. Читая, их я стал понимать его больше, ниточка, за которую я так пытался уцепится долгие три года, наконец, то появилась. Режиссер известный своей экстравагантностью, необычностью постановок, порой казалось что все, что происходило на сцене, это не игра актеров, а реальные события. Кто знает, пришла тогда мне в голову ужасная мысль, а если это так. То получается, все написанные им пьесы это деяния злого гения.Мне сразу вспомнилась одна сцена, в последнем спектакле, что я смотрел. О ней чуть попозже. В большом количестве стихи, в основном
стихи. Везде смерть, одиночество, смятение души, и попытки дать образ своим больным фантазиям.
Теперь о сцене, которую упоминал ранее; Она разыгрывалась между двумя актёрами на тёмном фоне стены из красного кирпича. Торчащие куски арматуры, и развешанные на них разорванные одежды уже наводили на определённые мысли. Девушку играла Миса, а вот другого актёра не помню, видимо из за той ночи. Акт начинался с того, что героиня
падала на колени и умоляла о пощаде, на каждое её слово был удар, удар такой силы, что казалось вот вот и она умрёт. Приковав к стене жертву(Девушку) главный герой начинал свои манипуляции, как они напоминали рассказ Мисы об играх с Язаки. Я тогда не досмотрел до конца и сейчас очень пожалел об этом. Читая дальше нашёл короткое стихотворение; Палач Инквизитор и поразился схожестью той сцены и строк:
Жизнь на грани пропасти в бездну,
Щекочет нервы острие кинжала.
Ласкает набухшую вену,
Под кожей твоей цвета коралла.
Улыбка и слезы, сливаясь в единое,
Мольба о пощаде и просьба, о боли.
Тело будто резиновое,
Отсутствие чувства и воли.
Плеть гладит спину ударами,
Оставляет рубцы поцелуями.
Зияет грудь ранами рваными,
Над сердцем твоим по колдую я.
Кинжал мой проникнет за грань души,
Испробую сны твои сладкие.
С тобой лишь одни мы в глухой тиши,
На грех вожделения падкие.
В предсмертном экстазе, последний стон,
Спи крошка моя, крепким вечным сном.
Тебя причешу гребнем с птицами,
Не бойся, хочу насладится я,
Твоей красотой, тела грацией.
Чтоб снова тобой восхищаться мне.
Тебе смерть к лицу,
Спи Констанция.
Да именно это, каждая постановка собирала аншлаг, потом зал пустел, к концу оставались самые стойкие. Что после этого творилось с труппой неизвестно, но состав её не менялся вплоть до исчезновения Язаки.После того как след его оборвался, где-то в грязных трущобах, начали пропадать и другие участники трупы. Но никто никуда не заявлял.
Через некоторое время многие инсценировки по пьесам Язаки попросту запретили. И ту, которую я держал в руках, тоже бы запретили. О ней позже. Странность его творчества уже никого не удивляла, и потому никто не обращал внимание на его поведение. Хотя, судя по собственному описанию стоило бы. Теперь о незаконченной пьесе или сценарию как вам будет удобно: Игры четырёх вельмож
Игры четырёх вельмож
Вступление
Притворства полон этот дом,
Предательством пропитан воздух.
Священный пошатнулся трон,
И кардинал взял власти посох.
Коррупция по всей стране,
Погрязшей в войнах и раздорах.
В Париже бунт, горит в огне
Проклятий род святой Бурбонов.
Вельможи ждут свой звёздный час,
И грабят Францию побором.
Растёт гнев нищих злобных масс,
В огне войны с мечом позора.
Греховный смрад в монастырях,
В подвалах пыточных, на дыбах.
Вселяет бог в сердца лишь страх,
От крови дохнет в реках рыба.
Чума ползёт по городам,
Бьёт лихорадкой, болью, жаром.
"Я душу дьяволу продам!"
Кричит больной перед припадком.
Детей меняют на еду,
Утехам грешным придаются.
Но молят бога все в бреду,
О том что силы жить найдутся.
И в этом хаусе смертей,
Вкушает прелесть тех страданий,
Среди своих троих друзей
Маркиз де Сад в своём сознании.
Сто двадцать долгих жутких дней,
В потоках крови, богохульства.
Я приглашаю Вас, смелей,
Попробовать на вкус распутство.
Глава первая.
В коррупции и воровстве,
Круг четырёх собрался вместе.
Епископ с герцогом в родстве,
Маркиз и граф дружили в детстве.
У каждого своя там роль,
В спектакле смерти и насилия.
Лишь двое в акте половом
Над жертвой связанной в бессилии.
У каждого своя жена,
Их дети ставка за проступки.
Дочь герцога обнажена,
Играет в роли проститутки.
Верёвкой стянута ей грудь,
Соль посыпают внутрь раны.
Чтобы не дать в ту ночь уснуть,
Когда её взломают в храме.
За стол садятся все опять,
Пьют вина, делятся едою.
Не дав ей, кровь с себя смывать,
Слизать её берутся двое.
Слуга уже давно готов,
Кровать расправлена для знати.
И слышен только звук оков,
Стон, слёзы, просьбы о пощаде.
Суд вынес свой с утра вердикт,
Нечистую казнить на башне.
Отец покорно лишь молчит,
Но ей уже совсем не страшно.
Рассвет настал, вновь стол накрыт,
За трапезой молчат герои.
Сегодня плотью каждый сыт,
И жажду утолил он кровью.
Глава вторая Охота
Спектакль назван был охотой,
Раздетых девственниц в саду
Заставили бежать к воротам,
Стреляя в ноги на ходу.
Израненных и измождённых,
Привязанных к другим телам
насиловал маркиз до рвоты,
Пока смерть не пришла от ран.
Оставшихся в живых и целых,
Дарили слугам для забав.
Двенадцать девочек висели,
Пока к ним не пришёл аббат.
И убедившись что невинность
Потеряна уже у всех.
Огнём отправил в бесконечность,
Но с каждой спал очистив грех.
Собак спустили к полумёртвым,
И стоны с хрустом их костей
Смешались с видом ярко-пёстрым,
Растерзанных зверьём детей.
Сжигая в пламени останки,
Читал молитву богослов.
Мечтая о своей служанке,
Но вот устав, увы, суров.
"Нельзя без ведома всех членов,
И утверждения ролей.
Брать силой жен, детей,
И членов других живущих здесь семей.
Аукцион свободных кукол,
Начнётся только в поздний час.
Когда лучей коснётся купол,
И солнце скроется от глаз.
Глава третья Замок.
На завтраке четыре куклы,
Давали господам еду.
Жизель, Адель подали фрукты,
Арин с сестрой вино, икру.
Маркиз был зол плохой причёской,
Сорвал с одной из них наряд.
И стал играть в груди серёжкой,
Пока не стала та орать.
Так утро скучно пролетело,
Все ждали свежих в ум идей.
И гладили служанки тело,
Пытаясь вызвать шквал страстей.
Садовник убирал дорожки,
Браня хозяев и собак.
Затем ушёл к себе в сторожку,
И закурил свой злой табак.
Сам замок сложен из гранита,
В нём три двора, глубокий пруд.
Проход на кладбище закрытый,
Куда потом тела несут.
В подвалах вина и закуски,
На нишах мясо для собак.
Богатством тайники забиты,
Но жили здесь почти без благ.
Был тайный ход из верхней спальни,
Крутая лестница шла в низ,
С дальнейшим входом в зал читальный,
Там где обычно спал маркиз.
Особой гордостью хозяев,
Являлся свой крысиный ряд.
Но он был самой страшной тайной,
Для тех кто играм был не рад.
Глава четвёртая Последний спектакль
Спектакль снова начался,
Рабов приволокли из зала.
В качелях смерти кровь из ран,
В бокал по желобу стекала.
Четыре связанных слуги,
Лизали ноги господину.
А в это время сапоги
Впивались шпорами им в спину.
Другая жертва на полу,
Вниз животом лежала ровно.
С Свинцом набитым полным ртом,
Ждала приказа встать покорно.
В экстазе был один маркиз,
Епископ ноги ей раздвинул.
И приказал смотреть лишь вниз,
Войдя в неё и на пол кинул.
Два остальных варили суп,
Из непокорной им рабыни.
Сдирая кожу с ног и рук,
Давая ей на миг остынуть.
Ночь вакханалии хмельной
Закончилась в предсмертных муках.
Но повезло тогда одной,
Ей отрубили только руки.
Уставшие легли все спать,
Под стон и плач сквозь крик проклятий.
Не зная что уже палач,
Готовит им свои объятия.
Известие об их делах,
Дошло до слуха кардинала.
И покаяние в грехах,
Всех их на пытках ожидало.
Глава пятая Возмездие
Епископа ждала тюрьма,
Пускали кровь ему до смерти.
В застенках, где царила тьма,
На коже выжигали тексты.
Вердикт был краток и суров;
Крестом прилюдно рвать все вены.
Но не снимать с него оков,
Чтоб умер он в позоре скверном.
Маркизу сделали надрез,
И рану плотно закрывали.
На площади из этих мест,
Наевшись, крысы вылезали.
Рубили тело на куски,
Кидая своре на съедение.
Жену отдали в дом тоски,
Где та повесилась мгновенно.
Для герцога был сделан склеп,
Откуда видел он картину.
Как с дочери срывал корсет,
Палач, ломая её спину.
Он мог беспомощно кричать,
Но слышен был лишь гул ударов.
И оставалось молча ждать,
Концовки смерти карнавалов.
Вот так закончился спектакль,
Но роль они не выбирали.
Кому было их и жаль,
Хотя толпа и ликовала.
Король Людовик сел на трон,
Издав указ о высшей мере.
Но не было конца войне,
И силы были на пределе…
Мне было достаточно представить эту постановку, и уже мурашки бежали по коже. И всё это в голове у одного человека, я закрыл эту запись, сказав себе «Слава богу, что он её не дописал»..
Часть пятая; Тайна мира Датура
Всего лишь двадцать пять лет и мысли о смерти. Этим проникнута каждая строчка, каждое его слово при наших беседах. От чего? Что могло вызвать навязчивую идею умереть у человека избежавшего смерти в раннем детстве. Из дальнейшего содержания местами запачканных кровью страниц было видно, отчётливо видно отношение к процессу умирания ещё в приюте, мир, куда он хотел попасть сам автор дневника называл Датура. Что это означало так и осталось тайной.
Описание приюта довольно подробное, и местами даже увлекательное. «Приют стоял далеко от города, не сказать на сколько, но достаточно далеко. Он расположился в долине. Это было тихое место, само здание больше напоминало особняк, причём довольно давней постройки. К главному входу от ворот шла широкая аллея, выложенная булыжником. А по краям росли кусты роз. Нас часто ругали за то, что мы срывали цветы и дарили их девочкам из нашего приюта. Хотя девочки и мальчики жили в разных половинах, всё равно самые смелые прокрадывались к друг другу по широкому карнизу. Мне запомнился вишнёвый сад у небольшого ручья. Он располагался на холме и плавно шёл вниз. Мы там часто играли в прятки. Маленькие узкие тропки образовывали необычный узор. И порой казалось, что идёшь по волшебному лабиринту. Весной деревья покрывались душистыми цветами, и мы все повязывали на ветвях белые ленточки. Иногда, когда ветер колыхал их, казалось, что они перешёптываются» На этом всё и обрывалось, может порвал, или ещё что нибудь сделал, но почему он свой мир назвал Датура,так и осталось тайной….
Эпизод второй; Кику
Часть первая: Странный сон.
Кику никак не мог уснуть, он беспокойно ворочался в кровати, вспотевшее лицо было напряженно, временами открывая глаза, он вновь проваливался в нечто похожее на сон, в бреду повторяя одно и тоже имя Язаки. Это было седьмого августа, В тот самый день, когда случилась трагедия, перевернувшая впоследствии всю его жизнь, разделившая её на до и после.
Сам сон представлял собой нечто похожее на кадры снятые в духе тридцатых годов на черно, белой плёнке. Обрывки фраз, летящие в разные стороны клочки бумаги, несмолкаемый смех эхом разносившийся в голове. Периодически детский плач и рычание, какого то животного с женскими криками и мольбами о пощаде. Он бежал от всего этого по длинному и тёмному коридору в подвале. В проёмах врачи улыбались ему, врачи в белых халатах забрызганных кровью. Кругом останки изуродованных тел, Внутренности, разбросанные на полу, он падал и снова бежал вперёд. Казалось, что этот коридор не имеет конца. Но вдруг ярко-белый свет, солнце и зелёная трава. Широкая дорога из булыжника, по краям кусты роз. Вокруг него дети, но они молчали, лишь указывая направление своим ручками, ручками без пальцев. Рты зашиты грубой нитью довольно большими швами. Взгляд испуганный, но вместо зрачков пустота. Кику шёл вперёд. В его памяти это давно забытое место не вызывало никаких воспоминаний. Огромный особняк с наглухо зашторенными окнами, и лестница, ведущая наверх к массивным дверям.
У дверей стоял Язаки, он был радостный, одетый в белый костюм, и играл с девочкой лет тринадцати в довольно странную игру. Эта игра заключалась в том, что она раздевалась перед всеми показывая свои прелести, и кто хотел, дотрагивался до них. Но ценой каждого прикосновения был палец на руке. Вдобавок каждый должен был сорвать цветок розы и принести к Язаки под ноги. При этом цветок появлялся вновь на месте старого. Кику проснулся с ужасным предчувствием. Что-то произошло подумал он. Известие о смерти Язаки было тому подтверждением.
Часть вторая: Таинственный пакет.
Звонок телефона разбудил Кику «Господин Кику?» поинтересовался голос, « Да» утвердительно ответил ничего не понимающий Кику.«Не могли бы вы подъехать сегодня в мой офис, у нас пакет на ваше имя» «Подъеду» прозвучал ответ, и короткие гудки оповестили об окончании разговора. Офис нотариуса находился недалеко от старого здания в центе старого города. Пока Кику ожидал приёма, он наблюдал интересную картину. Молодая женщина о чём-то увлечённо рассказывала мужчине сидящему напротив. Лицо мужчине показалось ему до боли знакомым. Позже он вспомнит кто это, но пока он был в догадках о причинах
его нахождения здесь, в офисе нотариуса. Наконец то вышел человек лет семидесяти, и пригласил пройти в кабинет «Мне поручено, вам передать некий пакет от господина Язаки, распишитесь в получении, Кику расписался, и поблагодарил.
Часть третья: Письмо Язаки.
Уже у себя дома распечатав, его он, увидел там письмо, которое поспешил прочесть« Здравствуй! Если ты читаешь письмо, то значит я уже не хожу по этой земле, не подумай о том, что сожалею, о своём шаге. Смерть мне принесёт лишь свободу от груза, что я ношу в своей душе. Я хочу что бы ты знал об этом, и не горевал о потере. Странно складывается жизнь,ты помнишь, как я тебя защищал от старших в приюте? После твоего усыновления, я долгое время не мог привыкнуть к мысли, что тебя нет рядом. Несколько раз пытался покончить с собой, но каждый раз меня вытаскивали из петли. Потом армия, там я нашёл свою суть. Долгое время находясь в джунглях, мы не вылезали из болот, охотясь на партизан,в разных странах, куда судьба забросит. Там я научился преодолевать боль и собственный страх, особенно страх темноты и замкнутого пространства. Мы убивали бесшумно, словно призраки леса.
Потом я вернулся обратно и стал учится жить нормальной жизнью.Но знаешь, когда столько лет оттачиваешь мастерство убийцы, это не просто. Режиссура мне несколько помогла, но ты, наверное, и сам видел мои постановки. Тема насилия одна из самых противоречивых и заманчивых тем. Мало кто знал, как образовалась моя труппа, это люди которые не боятся боли, они даже любят её. Правда ближе всех была одна актриса, имени знать не обязательно. Мы долгое время успешно гастролировали по стране и миру, пока мне всё это не надоело, и я не исчез. Ты наверное, не помнишь наш последний разговор, он состоялся за три года до сегодняшнего дня. Спасибо тебе за то что не оставлял меня, твой брат навеки!»
Часть четвёртая: Плачущий ребёнок не всегда
кажется, тем, кто он есть.
Кику многое помнил и о многом сам не рассказывал, он помнил, как ради развлечения мог придушить кошку в приюте, и потом распоров ей брюхо показывать всем внутренности. Всем педагогам казалось что это пагубное влияние Язаки, но не догадывались о том, Кику самому хотелось видеть смерть. Ловко скрывая свою сущность под ликом слабого и беспомощного, он манипулировал людьми. Если Язаки не скрывал свою сущность, то сам Кику играл, играл на эмоциях и чувствах.После того как его усыновили, он скрыл все, что было с ним, создал впечатление хорошего доброго мальчика, прилежно учился, слушался, родителей.
В дальнейшем произошло несколько событий, по достижению его совершеннолетия,приёмные родители Кику неожиданно скончались.Приёмный отец зарезал жену и выбросился из окна. Затем первая жена Кику вскрыла себе вены. Несколько друзей покончили с собой в течении
следующего года. Никто и не мог догадаться, что ко всем этим событиям непосредственное отношение имел сам Кику.
Вторая жена Кику родила ему первого сына, на тот момент он уже был известным продюсером. Сам брак носил уже чисто символический характер, и понятия измена, в общем, не существовало. Единственное правило которого придерживались оба супруга, не приводить домой любовников,и создавать видимость счастливой семьи для сына и общественности.
Что произошло с Язаки, он знал, он знал больше других, но хранил эту тайну долгие годы. А главное он знал, что его брат выполнил обещание,данное ему ещё в приюте. Найти и отомстить матери бросившей его в камере хранения. Месть наступила на глазах самого Кику.
Часть пятая: Месть и расплата.
На момент когда мать Кику была найдена, у неё уже была новая семья, муж и дочь. Язаки предложил дочери о пробоваться в роли для своего нового спектакля. С ней завязались отношения, он втёрся в доверие семьи девушки. Несколько лет девушка играла роли, стала известной актрисой и не могла и предположить, что имеет дело с изощрённым, коварным человеком. Язаки стал для неё божеством, секс доставлял удовольствие,а слава давала известность. Так продолжалось довольно долго, пока она не вернулась домой и не увидела, что произошло с её родителями.
Обезумевшая мать металась по комнате, руки были в крови, в крови собственного мужа. Язаки наблюдал за ней и смеялся. Увидев девушку он взял её за руку и провёл в спальню. Истерзанное тело отца, кругом кровь, крики матери. Девушка потеряла сознание, а когда очнулась, то над ней уже стоял другой человек «Жить хочешь?» спросил он, если хочешь, сделаешь, то, что я скажу. Дальнейшее действие напоминало сцену из фильмов ужасов. Молодая девушка отрезала пальцы матери,заставляла смотреть на это, вспорола живот и ела внутренности. Язаки наблюдал за всем этим и смеялся. В конце действия ей дали возможность
в последний раз посмотреть на мать, выкололи глаза и отрезали язык.
Девушка сошла с ума, о её судьбе не было больше ничего известно.Вторым был Кику. Вспоминая всё это, он улыбнулся.
После этой мести Язаки неожиданно исчез, через некоторое время его следы обнаружили в разных городах страны. Попытки отыскать были тщетными, до тех пор, пока он не оказался в лечебнице.Все три года Кику посещал своего брата, подолгу с ним разговаривал,Это был единственный человек, которого он хотел видеть, не считая врача. Всё это время Язаки писал свой дневник, а когда он закончил его повесился у себя в палате седьмого августа, в день свершения мести.
Что произошло в дальнейшем осталось загадкой, но привело это к тому, что сам Кику пытался убить собственную жену на седьмом месяце беременности, и выбросился из окна.
Эпизод третий: Самоубийство Кику, или
проклятие дневника.
Часть первая: Даже после смерти он опасен.
Наряд полиции, приехавший на место происшествия, обнаружил лежащий на асфальте труп мужчины. Вызвавший полицию пожелал остаться неизвестным, может это, был кто-то из соседей, или случайный человек,увидевший произошедшее. Личность умершего установили на месте, войдя в квартиру увидели перепуганную женщину на седьмом месяце Беременности прижавшую к себе сына. Внятного ответа на вопросы никто не мог дать, их двоих отправили в ближайший госпиталь, а квартиру опечатали.
Следователь, читавший личное досье никак не мог понять причину сделанного им шага. Преуспевающий бизнесмен, известный на всю страну продюсер, хороший отец и верный муж, уважаемый во многих кругах человек. К тому же который ожидал рождения второго ребёнка, пытается убить жену и совершает самоубийство.
Из бесед с женой и сыном ничего нового он не узнал, почти ничего.Но его заинтересовал последний период жизни Кику. Вспомнив о том, что Кику в последнее время посещал некоего Язаки, подробней ничего сказать не могла. Кроме слов самого Кику « Даже после смерти он опасен».Из дальнейшего разговора выяснилось, что смерть последнего наступила седьмого августа в психиатрической больнице, он кажется, повесился добавила она. Это была ниточка, которая приводила к истокам произошедшего.
Часть вторая: Тайны Паука.
Запросив дело о самоубийстве Язаки, или иначе номера 666 кроме протокола с места происшествия, снимков непонятных надписей на стенах, были и два протокола допроса известной актрисы и лечащего врача.Актрису найти не удалось, поскольку она жила в другой стране, а вот врача нашли довольно быстро. По запросу была доставлена и история болезни
Язаки. Изучая, её следователь сразу вспомнил те дела, хоть сам их не вёл.
Выписка из личной беседы Номера 666
с врачом (Рассказ Номера 666).
В тот день я сидел в баре, наблюдал за тем, как танцует стриптизёрша. Не помню её имени, на вид лет двадцать или чуть больше. Длинные прямые ноги обвивались вокруг шеста. Прямая спина гнулась назад и обратно. От резких движений соски чуть подёргивались. Это здорово заводило публику и она аплодировала стоя. Её стренги впились меж упругих ягодиц, прикрывая лишь маленький лобок, при этом чуть вдавливаясь в щёлку между её
ног. После танца она делала круг, собирала деньги с посетителей и исчезала за кулисами. Она обладала невероятной популярностью и потому выходила на сцену несколько раз. Я тогда запомнил аромат её духов, это был жасмин. Воспоминания нахлынули на меня. В тот же миг я снова ощутил себя в коробке, услышал колыбельную и увидел темноту. А главное аромат жасмина. Я дождался закрытия бара, проследил, где она живёт, и стал готовится. В магазине купил скотч, строительный нож и кровостанавливающее средство. В тот день она как обычно пришла к себе домой, где я её уже ждал. Разделась, приняла ванную и вышла в одном полотенце.
Схватив со спины за горло, я вколол ей снотворное в плечо и уложил на кровать. Тело девушки было прекрасно, упругий живот плавно переходящий вниз. Ноги чуть раздвинуты, красивая упругая грудь и маленькие соски. Мой член стал твёрдым, я вошёл в неё. Плавно и медленно чтобы чувствовать каждую мышцу её влагалища. Наконец мне захотелось кончить,
я не стал сдерживаться. Сперма хлынула во внутрь, обволакивая всё внутри, но желание войти глубже не оставляло меня даже после разрядки.
Простыня под нами стала влажной, её склизкая кожа стала нежной как у младенца. Когда последний оргазм закончился, она ещё спала. Я связал ей руки и ноги, заклеил рот скотчем и поднёс нашатырь. Он не заставил себя долго ждать, моя принцесса проснулась.
Я достал нож и сделал неглубокий надрез на животе. Кровь побежала по её коже. Девушка хотела кричать, но могла только плакать. Не желая её быстрой смерти, я остановил кровь и зашил тот надрез. Затем повернул на живот и вошёл в анус, перед этим отрезав соски, когда я кончал на её грудь она уже испускала последний дух.
Прочитав последнюю строку, следователь задумался. Нет, его поразило не само действие, а то, как оно было описано. Либо это врач, либо Язаки…
Часть третья: Предупреждение
Утром в дверь управления вошёл человек в костюме серебристого оттенка, в руках был кейс и коробка из под офисной бумаги. Быстро переговорив с дежурным он предъявил свой паспорт «Господин Якира вас ждут» ответил сухой голос и, вернув паспорт, выписал пропуск. Проходя через холл Якира приятно улыбнулся, вспомнив недавнее приятное приключе-
ние.
«Разрешите войти?» спросил Якира, постучав в дверь. На табличке виднелось имя Судзуки «Да прошу вас» ему ответил мужчина лет пятидесяти.Лёгкая седина и воспалённые глаза сразу обратили на себя внимание «Плохо спите?» спросил Якира «Работа такая» отшутился следователь и слегка улыбнулся. Их беседа продолжалась чуть более трёх часов. Якира рассказал, как впервые познакомился с Язаки, и о том кто его навещал.
Судзуки спросил о том, что тот думает о смерти Кику. В ответ прозвучало что этого следовало ожидать рано или поздно. Якира добавил «Язаки не так прост, как кажется». Удивлённый взгляд собеседника остановился на нём «Вы, что-то имеете в виду, я вас правильно понял?» «Вы правы» ответил Якира. В дальнейшем рассказе он открыл многое, что было сокрыто за историей болезни и записями. «Он был необычным больным, можно сказать здоровым, но его стремления и привели к тому, что Язаки оказался у нас. Поверьте на слово, что даже после своей смерти он опасен».
Он предупредил о свойствах дневника и других личных вещах Язаки.В процессе дальнейшей беседы Якира рассказал о необъяснимых вещах происходивших после его смерти. О том, что многие пациенты стали жаловаться на постоянные головные боли, у многих появилась бессонница. А главное, что все стали записывать шепчущий им голос, «Но как вы понимаете, конечно, на бумаге». «Можно сказать что дневник, начатый Язаки ещё ведётся, но другими, и будет вестись долго, а Кику стал его очередной жертвой, хотя я могу и ошибаться».
Не дожидаясь вопроса Якира, передал все, что у него было следователю,показывая на кейс, он произнёс «То, что здесь лежит, очень опасно, это страшнее чем ящик Пандоры!». Ответив на все остальные вопросы, Якира удалился ещё раз, предупредив об опасности.
Часть четвёртая: Некоторые тайны должны
оставаться тайнами.
Приняв во внимание все рекомендации, была создана группа экспертов, которая занялась изучением содержимого записей, что принёс Якира. В процессе расследования самоубийства Кику выяснялись новые эпизоды совершённых ранее преступлений его братом. Но как показала экспертиза почерка многие письма были написаны самим Кику. Это означало одно, Кику причастен ко многим убийствам, но вот к каким именно оставалось загадкой.
Для облегчения работы в группе было создано несколько звеньев, которые отрабатывали определённый объём информации. Это в итоге дало результат. За короткое время было раскрыто несколько убийств и изнасилований. Дело обрастало новыми подробностями. Сам Судзуки почти ничего из принесённого не брал в руки и не слушал. Ему на стол ложились отчётыиз которых он уже делал выводы.
Стенограмма из аудиозаписи номер один,
голос принадлежит Язаки.
«Ему было тринадцать лет, я играл с ним в интересную для меня игру.С завязанными глазами мальчик ходил по кругу как обезьянка по арене цирка. Три дня он не останавливался, нужду справлял на ходу. Фекалий за ним слизывал другой мальчик, съедая его. Из еды только вода и рисовые лепёшки. Если он останавливался, то я приказывал остальным детям срезать кожу с его пяток, кто отказывался, получал наказание.
На четвёртый день мальчик не мог ходить. И я разрешил ему ползать на четвереньках, кожу уже не резали, но иногда насиловали в задний проход. Девочка пятнадцати лет лечила ему раны, возбуждая другого мальчика. Так продолжалось ещё три дня. Он ползал три четыре часа, подвергался насилию,затем мастурбации и снова начинал ползать. Под конец седьмого дня две девочки по десяти лет потеряли девственность при помощи его члена, после чего сами отрезали пока, тот был ещё твёрдым. Этой новой игрушкой забавлялись остальные дети, доводя себя до оргазма. Остальные мальчики насиловали друг друга в задние проходы. В конце, когда я наигрался, все были сожжены заживо, но чтобы не кричали, у них были вырваны языки».
Запись номер два, почерк принадлежит Кику.
«Был уже поздний вечер, прохладный ветер сквозил по переулкам. Свет фонарей и ярких неоновых вспышек влёк за собой. Я не торопился домой,потому не сел в машину и воспользовался метро. Я побрёл в сторону дома через безлюдный жилой квартал. Он готовился к сносу, запах гнили и плесени сильно бил в нос. Там обычно никто не ходил ночью, и я был совершенно один. Периодически в квартале как его ещё называют Трёх Башен
находили трупы изнасилованных или ограбленных. Стаи бродячих собак обгладывали их настолько, что узнать, кого нибудь не было возможности.Я не боялся этого, меня тянуло туда, тянула неведомая сила,
Главная дорога квартала вела к тоннелю, за которым недалеко был мой дом. Эти улочки я хорошо помнил, Ещё в детстве, меня сюда водили мои приёмные родители. Сам тоннель несколько раз делал повороты, и выходил в безлюдный парк.
Войдя в этот тоннель, я заметил еле уловимый силуэт, ускорив шаг, увидел что это девушка. Я спрятался за углом и стал выть как собака, она испугалась и начала метаться от страха. Эхо разнеслось по всему тоннелю,и с грохотом уходило в сторону парка. Она боялась оглянуться назад, и застыла на месте закрыв маленькими ладошками свои глаза. Звук моих шагов заставил, её очнутся, но было уже поздно. Я схватил её за шею и по во
лок назад в сторону квартала. Истошно крича, она только заводила меня.
Сорвав платье, я стал насиловать, обрывки нижнего белья все были в крови. На старых лохмотьях я избивал девушку ногами, удар за ударом,Выбив зубы, заставил делать минет, не обращая на то, что она захлёбывалась собственной кровью. Пока ещё живая она видела, как нож проникает в утробу, и проходит до самого лобка».
Эти и другие записи, письма и другие документы, специалистам надо было разобрать, расшифровать, сопоставить по датам, сопоставить с нераскрытыми делами.
Часть пятая: Паук в каждом из нас.
Следствие уже подходило к концу, Почти весь материал был изучен, записи прослушаны и прочтены. Раскрытые дела одно за другим проливали свет на тайны смерти многих людей. Тут и начали происходить события заставившие вспомнить о предостережении Якиры.
Первой жертвой стал самый молодой из группы. Придя, домой он без ведомых причин хладнокровно убил сына и жену. Расчленив тело сына, он вспорол живот жены, вынул все внутренности и каким то образом уместил туда останки мальчика.
Второй жертвой стал сотрудник, занимавшийся непосредственно аудио записями. Он приказал раздеться своей тринадцатилетней дочери до нога.Привязал её к кровати и изнасиловал. Выбил все зубы и кончил в рот заставляя проглатывать его сперму. Затем стал применять различные средства от фалоимитатора, до бутылки вина. При этом, втыкая спицы под рёбра причиняя боль, двигая их. На всё происходившее смотрела мать дочери.Которую нашли в подвешенном состоянии со снятой кожей со всего тела.
Третья жертва устроила побоище в парке, как он это сделал, осталось загадкой. Но было истерзанно несколько девушек все девственницы, многие из прохожих сожжены заживо.
Остальные жрали друг друга на глазах у своих же жертв. Наблюдая за действием он мастурбировал на трупы и насиловал ещё не вовлечённых в игру, как девочек, так и мальчиков. Группа детей рвала в клочья выбранную жертву, затем всё повторялось, внутренние органы превратились в одно сплошное месиво и были повсюду. Кульминацией всего стало представление последней группы детей. Они были расставлены по кругу (юноши),
в центре привязана обнажённая девушка. Раздвинув ноги почти в полный шпагат он входил в неё, засовывая в ротик, отрезанный у одного из юношей член. От дикой боли девушка неминуемо разгрызала его и всё повторялось. Это продолжалось, пока девушка не умерла, затем он всех сжёг.
Все трое были признаны невменяемыми и отправлены в психиатрическую больницу, где некогда был сам Язаки. Судзуки сидел у себя в кабинете и в последний раз читал дело Кику. Он вспоминал первый разговор Якира
и о его предупреждении, зная что, произошло с его сотрудниками. Обнаружив пропажу дневника Язаки, он начал понимать и что могло произойти с самим Кику.
Набрав уже знакомый номер, следователь, тихо спросил «Не помешал?»,«Нет, что вы! С вами всё в порядке? Прошу завтра зайдите ко мне!» «Конечно» ответил Судзуки и повесил трубку. Через минуту в кабинете раздался выстрел. Ворвавшиеся полицейские увидели лежащего на полу с пулевым отверстием в виске следователя.
Сухие поленья горели в камине и потрескивали. Устроившись в кресле
сидел Якира и держал дневник. Тот самый дневник Язаки.
Паук живёт в каждом из нас...