Опубликован в 10м номере "Казанского Альманаха"
http://www.kazalmanah.ru/nomer10/158-162.pdf
Оно сидело на перроне и смотрело в голубую даль. Существо и есть существо – округлая прозрачно-опаловая капелька, а сверху – такой же прозрачный шарик, но почему-то с длинными такими же прозрачными ресничками, колыхавшимися от ветра. В глазу человека есть такая же маленькая прозрачная капелька – хрусталик, очень похожая. Существо не было пока никем, существо было – оно, но определенно хотело быть девочкой, дочкой. И даже более того – оно хотело быть дочкой строго определенной мамы. В этой-то «строгой определённости» и заключались все проблемы.
К существу подошел Ангел. Именно подошел, это все вымысел, что Ангелы всегда летают – в конце концов, здесь, на перроне, точно существуют строгие правила – перемещаться только медленно и пешком, никаких взлетов и посадок – здесь же – Существа! Они такие легкие и их оболочки так тонки, что любое неосторожное прикосновение, поток воздуха – могут поранить их, или, сорвав, подхватить и унести вдаль. В ту даль, к которой они еще не готовы.
- Все сидишь ? – спросил Ангел
-Да, жду пока, - ответило Существо, которое хотело быть девочкой.
-Угу… - неопределенно буркнул Ангел и уселся рядом. Сощурился на солнце. Помолчал. И снова обратился к Существу:
- Два часа назад ведь экспресс ушел с новенькими, а? Все улетели на Землю, только ты опять тут сидишь и сидишь! Почему опять с ними не летишь? В этот раз что тебя не устроило?
Существо повернуло прозрачную голову с ресничками к Ангелу.
- Я смотрела на маму, у нее сейчас трудности, ей не до меня, сейчас я ей только помешаю. Я подожду, пока….
Ангел скривился.
-Ой, да, подождешь ты! У этой мамы твоей всю жизнь будут трудности, можешь мне поверить – она нарочно их себе создает. Так что же ты – до скончания веков будешь тут сидеть, на ветерке колыхаться бесплотной каплей?
Невидимые реснички моргнули раз, другой – солнышко щекотало их лучами, и в них прыгала веселая радуга. Странный контраст собой являли прозрачное крохотное существо, с семицветным сиянием вокруг головы, и большерукий широкоплечий Ангел – загорелый, в потертом камуфле, с сединой в стриженных «ёжиком» волосах и больших пепельных крыльях с неровной кромкой. Контраст во всем – от внешности до голоса. Один светился, пропуская через себя свет, второй – светился изнутри, один был еще никем и ничего не знал, второй же прожил безвременно-долгую жизнь и повидал многое. Теперь же складывалось впечатление, что один из них смертельно устал от всего, и в частности – выходить на перрон и уговаривать, а другой – никогда не устанет ждать своего, чтобы не дай Бог не получить чужое!
- Я хочу быть девочкой, - повторило Существо словно бы в подтверждение мыслей – И я хочу родиться у нее. Но я подожду, потому что я люблю маму и не хочу ей мешать.
Ангел возвел очи горе и медленно выпустил воздух сквозь плотно сомкнутые губы – так часто делают в момент задумчивости курильщики.
- Ты конечно, можешь ждать и дальше, - заметил Ангел, - но лучше тебе отправиться к своей любимой маме ближайшим рейсом. Потому что еще через пару месяцев она в очередной раз разревется на тему того что «жизнь-говно-не-удалась-никто-не-любит-никто-не-ждет», хлопнет рапортом о стол и, бросив все, рванет на заработки на севера. Ты хочешь родиться маленьким таймырцем?
- Я хочу родиться девочкой! – повторило Существо. – И у моей мамы. Но если она выбрала для нас именно этого папу и ждет его, то я тоже буду ждать.
-Ну до чего же ты упертая, а? – покрутил седеющей головой Ангел не то осуждающе, не то одобрительно, но уже обращаясь в женском роде к Существу. – Вся в мать! В будущую свою.
Существо заискрилось, по прозрачной его шкурке- оболочке побежали веселые огоньки смеха.
-А ты ведь хорошо знаешь мою маму, да? Ты ведь был ее Хранителем? Расскажи про нее, пожалуйста. С ней было очень трудно?
-Трудно? – Ангел пошевелил лопатками, расправил правое крыло, снова сложил его – на этот раз так, чтобы длинные маховые перья легли наперед. Он сгреб их, и стал старательно чистить пальцами, отрывая совсем уж негодные поломанные кончики. – Смотря что под этим словом понимать. Тебе-то будет с ней легко, я думаю, а вот мне, как Хранителю, бывало порой трудновато, да. Но зато очень интересно. – Ангел на миг прикрыл глаза, вспоминая. – Мы очень много путешествовали: по земле, воде и воздуху, в горах и в тайге. Однажды мамина группа шла по реке, посередине которой ревел огромный водопад. Шли дожди, вода в реке сильно поднялась и скальные стены каньона превратились в подобие трубы, в которой ревела многократно усиленная мощь горной реки. Эта мощь была так велика, что вода вырывала с корнем толстые деревья с пологих берегов и ломала точно щепки каркасы судов. Очень много людей погибло тогда, очень многих забрала взбесившаяся стихия. Мамина группа приняла решение сняться с маршрута и идти пешком. Тропы не было, пришлось ломиться сквозь кедровый стланик, было очень тяжело…
-Мама плакала, да? – сочувственно спросило существо. Ангел почесал в затылке.
-А… ты знаешь – нет! Вернее – плакала, но не от страха, а от напряжения. У нее был большой груз, с которым надо было ползти вверх по колючему кедрачу между переплетенных веток, она продиралась сквозь стланик, таща больше половины собственного веса – вот тогда от сильного напряжения у нее по лицу текли слезы, да. Слезы и пот. Как из мокрой губки, если надавить.
-А как ты ей помог?
-В какой-то момент когда они шли по узкому карнизу на большой высоте, мама устало оступилась и стала падать вниз. Я схватил ее за ремень, а ее правую руку быстро сжал вокруг какого-то торчащего корня, и она повисла на нем. Вот так – Ангел сжал в кулак пальцы правой руки, обхватив их второй кистью.
Существо заискрилось от радостного смеха, довольное счастливой развязкой.
-А потом – продолжал Ангел, - когда у них кончилась еда, и у мамы от голода начала кружиться голова, я все-таки решил ненадолго покинуть маму, чтобы увести дальше через седловины гор на восток дождевую тучу, тогда вода в реке стала опускаться и скоро вернулась в свои берега. Тогда люди смогли собрать снова свое судно и быстро доплыть на нем до человеческого жилья.
- Это было трудно сделать, наверное, да? – задумчиво протянуло Существо. – Договориться с тучей, чтобы она ушла, успеть поймать маму в падении… Сложно.
-Это так была, ерунда, если честно – отмахнулся Ангел, но заметив, как задрожало и приподнялось невесомое Существо от движения воздуха, больше решил резких движений не делать. С одно стороны, может унесет прочь этого надоедалу и вздохнуть можно будет с облегчением, а с другой – жалко. Такие Существа: те кто сам отправился в путь, не дождался своего экспресса или же был подхвачен случайным ветерком, поднятым Ангелами – на Земле становятся нежданными детьми, редко желанными для родителей, и участь их почти всегда печальна – они очень быстро возвращаются назад и снова сидят тут, на этом же самом перроне, только тихие, присмиревшие, очень грустные и почти не светятся. К тому же никаких гарантий, что случай приведет Существо именно к выбранной матери – никаких, сами понимаете, а это – тоже горе.
-А что было сложнее? – спросило Существо.
-А… - начал было Ангел и осекся. И так ясно, что было самым сложным в его «хранительстве». Естественно – то, с чем он как Хранитель не смог справиться… но вслух он начал рассказывать Существу о том, как однажды у мамы во время прыжка перехлестнулись стропы парашюта и ему пришлось их распутывать. О том, как на медкомисии, когда решалась будущая летная судьба его подопечной, он немного подправил ее рентгеновский снимок. О том как… Да всякую ерунду, любые мелкие случаи – хоть призыв нужного автобуса на остановку, лишь бы не рассказывать любознательной, но неокрепшей душе о том страшном моменте, когда ему, как Хранителю, удалось принять удар на себя, закрыв человека, и ценой собственной ангельской жизни спасти ее жизнь. Принять в себя всю ее боль, весь ее страх и отчаяние. Чтобы она осталась, чтобы жила дальше – пусть и без него…
- А что было самое последнее, что ты сделал для мамы?
Боже Всемогущий, оно что – мысли читает?! - вздрогнул Ангел. Невинный вопрос Существа мало того что пришелся в продолжение его собственных мыслей, так еще и задан был неестественно мудрым, совсем недетским тоном.
Прежде чем ответить, Ангел с минуту смотрел сквозь прозрачное тельце существа, сквозь голубой заоблачный свет, растекшийся по его ресницам – вдаль. Туда, где далеко-далеко, на расстоянии нескольких целительных лет корчилась в муках душа его подопечной: некогда гордая и стремительная, пропитанная хвойным духом тайги и продуваемая всеми ветрами, солнечная и звонкая, а сейчас такая страшная, уродливая и жалкая будто змея с заживо содранной кожей – какие-то ошметки, обрывки и черные пятна на невыносимо-светлом фоне, сокращается и тоненько-смешно пищит от боли. Пищит на частоте бедствия одну и ту же фразу: «Господи-забери-меня-к-себе! Забери-забериииии!» Ангел хорошо помнил этот ужас. Он помнил, как выбирал, вытягивал на себя ее боль, ее отчаяние, как рвались сухожилия и лопались при этом его собственные глаза. Он был Хранителем, то была его работа. Определенно, он выбрал почти всю черноту, оставив человеку лишь самую малость. Увы, такая тяжесть оказалась неподъемной даже для него. Он уже не успел ни утешить, ни подбодрить ту девочку – смог только впитать в себя ее боль, которая в следующий миг раздавила его самого.
- Я больно ударил ее по рукам, - честно ответил Ангел Существу. – Тогда. Чтобы она лезвием ножа промахнулась себе по венам. Ты же знаешь, с ее координацией она бы попала … А потом – оказался здесь. И только в этот момент понял, что моя служба закончена.
Если бы Существо было уже маленьким человеком, ребенком, то непременно нахмурило бы бровки, обдумывая сложный вопрос:
-Что же это должно было случиться настолько страшное? Почему она, такая сильная, красивая и смелая - хотела с собой сделать такое? А, Хранитель? Скажи...
Маленькая прозрачная живая капля парила над шершавой ладонью Ангела. Его глубоко посаженные серо-зеленые глаза смотрели тепло и устало.
-Уф... давай остановимся на том, что это было именно страшное. Просто страшное. И именно было - видишь, теперь-то все давно позади. Посмотри на нее - теперь она будто торопится жить, наверстывает долгий период бездействия и отчаяния. И повторюсь - многие трудности она создает себе нарочно, я уверен! - усмехнулся Ангел - просто для того, чтобы их преодолевать.
- Как же мама теперь, без Хранителя? Ей дали другого?
-Нет, не дали. Ангел-Хранитель бывает только один на всю жизнь. Она и сама, я думаю, почувствовала, что меня больше нет рядом…
- А ты хотел бы снова защищать ее, да?
-Ну ты и хитрюга все-таки, - рассмеялся бывший Хранитель. – Ничего от тебя не скроешь, стою тут как прозрачный! Разумеется, хотел бы. Вся проблема в том, что больше не могу исполнять обязанности Хранителя того же самого создания, которое однажды меня потеряло.
- А моим Хранителем ты можешь стать? – лукаво заискрилось Существо. – Я буду тебя слушаться.
- А как ты думаешь, чего я тут просиживаю часами и тебя поскорее на Землю гоню к матери-то? – в тон Существу ответил Ангел. – А? Будущая ты моя уроженка заснеженного Таймыра?
В прозрачном нутре Существа отчетливо проступили рыжие, вполне человеческие веснушки.
/декабрь 2012- январь 2013/