Барсик.
Каждую осень, в поисках тепла полёвки с луга и огородов начинают великое переселение в тёплые дома людей…
В тот год у нас дома жили кот и кошка: Барсик и Мурка. На чёрной, вечно сонной, физиономии Барса не было живого места от царапин и шрамов. Настоящий бойцовый кот… только вот драчливость его распространялась исключительно на двор. Всякий Мурзоид, переступая границы нашего участка, очень и очень рисковал, так как Барсик не терпел гостей. Но в доме всё менялось. Дома Барсик спал, как… барсик, напоминая своей малоподвижностью диванную подушку. Дети обращались с ним, как с плюшевой игрушкой, но тяжеленный котяра с мощными когтями и литыми мускулами, ленился даже глаза открыть, не то, что хотя бы просто показать когти. И ещё дома Барсик ел. Всё, что оказывалось у него на тарелке и всё, что приносила ему Мурка.
Мурка, в отличие от Барсика, казалось не спала никогда. Дикий, полосатый окрас сочетался у неё с ярко выраженными охотничьими инстинктами, а добыча была столь обильна, что Мурка даже содержимым миски не слишком интересовалась. За завтраком, обедом и ужином она жеманничала, клянчила кусочки помягче, повкуснее, но не потому, что была так уж голодна или разборчива. Просто она жаждала человеческого общения. Поначалу, Мурка пыталась заботиться о нас: приносила задушенных мышей, подкладывала их в хозяйские тапочки или на хозяйскую подушку. Мы гладили заботливую кошку, благодарили, но мышей почему-то не ели, а отдавали Барсику. Наверно наша неблагодарность огорчала Мурку и, в конце концов, она сняла нас с довольствия. Впрочем, довольно предыстории.
И так, наступила очередная осень. Обычно с нашествием мышей Мурка справлялась без нашей помощи и достаточно успешно. Морда у Барсика, и без того круглая и сытая, становилась ещё круглей. Но в этот раз Мурка оплошала. Пара особо шустрых полёвок сумели проникнуть за холодильник. По сетке, на задней стенке прибора они безопасно и беспрепятственно добирались до хлебницы, питьём же им служил конденсат на охладителе. Недоступная близость дичи просто изводила нашу заядлую охотницу, она дневала и ночевала на кухне, но мыши были осторожны и безопасное укрытие не покидали. Мелкие пришельцы беспокоили не только кошку. Глупые грызуны вполне могли обглодать проводку холодильника, Что в свою очередь грозило, по меньшей мере, замыканием, если не пожаром. И в первый же свободный вечер на полёвок была по всем правилам организованна облава.
Закрыв, предварительно дверь на кухне и заткнув все ближайшие к холодильнику щели, мы отключили его, вытащили часть продуктов и отодвинули от стены. Враз лишившиеся своего укрытия мыши бросились в разные стороны. Мурка тут же закогтила первую беглянку. А вот вторая мышь, в панике, буквально наскочила на спящего Барсика. Вопреки поднятой суете, чёрный котяра добросовестно дрых под столом.
Итак, мышь, подлейшим образом нарушив пакт о ненападении, «напала» на спящего Барсика, Барсик проснулся и мышь схватил. Последнее деяние повергло кота в полнейший шок. Он поймал мышь!
Выражения растерянности, удивления, горделивости, гордости и гордыни сменяли друг друга на, вечно исцарапанной и очень выразительной физиономии кота так явственно, словно это было человеческое лицо. Ну, а так как чувство гордыни ещё никого до добра не доводило, трагические последствия не заставили себя ждать.
Дело в том, что кроме безобидных мышей во дворе у нас водились и крысы. Колония этих тварей давно и прочно обжила сарай, деля его с курами. В сарае, в железных бочках хранилось кормовое зерно. Оно то и привлекало серых монстров. Травить крыс мы не могли, – слишком велик был риск погубить при этом кур. Капканы и ловушки хитрые, серые бестии благополучно обходили. Мурка регулярно устраивала набеги на сей заповедник крупной дичи, но против плодовитости грызунов, и она оказывалась бессильна. И вот, возгордившийся Барсик, решил показать себя не только хозяином двора, но и хозяином сарая.
Вечером он прокрался в сарай и остался там.
То, что я увидела утром – потрясло бы любого. Дрожащий кот сидел на гладком шесте, перекинутом от одного столба куриной загородки до другого. При виде меня, он спрыгнул вниз, прижался к моим ногам, мяуча и жалуясь на свои обиды. У основания хвоста его зияла глубокая рана, оставленная крысиными зубами, да и сам хвост стал немного короче.
Бедный кот! Откуда ему было знать тонкости охоты на крыс! Мурка, попав в сарай, затаивалась где-нибудь наверху, в безопасности, и, только выглядев подходящую добычу, выхватывала её из крысиной стаи и тут же удирала на верхушке столба. А вот Барсик о собственной безопасности не позаботился. Он разгуливал по сараю, вызывая крыс, как кота – соперника, на честный поединок. Крысы же набросились на одинокого пришельца всей стаей. Бедный кот едва вырвался из их зубов.
Хорошо всё, что хорошо кончается. Барсика мы утешали и лечили всей семьёй: налили молока, угостили мясом, обработали раны зелёнкой. Мурка принесла незадачливому охотнику двух полёвок и долго что-то мурчала ему на ухо – утешала или советовала, – не знаю. Барсик полёвок съел, утешения принял, но в сарай больше никогда не заходил.
05.02.11