По материалам интернет-ресурсов и собственным мыслям...
На обломках двух империй – Византийской и Трапезундской в средневековой Тавриде, или, как ее еще именовали историки – современники – Готии возникло небольшое по современным меркам княжество, ставшее последним государством византийского мира. Страна Дори или княжество Феодоро на несколько столетий стало господствующей силой в Крыму, но во многих школьных учебниках и современных картах упоминание о нем полностью отсутствует.
Считается, что правителями княжества были потомки святого Феодора Гавраса, жившего во времена наступление турок – сельджуков на Малую Азию, до того периода находившуюся под контролем Византии.
Происхождение рода Гаврасов туманно. Считается, что основателем рода стал Константин Гаврас – анатолийский повстанец, участник восстания Варды Склира, которое охватило малоизатские провинции Византии. Позднее род Гаврасов выступал в антивизантийских выступлениях. Однако, Лев Гаврас служил васисевсу империи.
Многие христиане знают имя Святого Великомученника Феодора Гавраса, ставшего дукой (наместником) фемы (провинции) Халдия или Армения со столицей в Трапезунде. Именно эта фема одной из первых подверглась завоеванию турок.
После поражения имперской армии в битве при Манцикерте 19 августа 1071 года, правителям фем пришлось отражать атаки захватчиков своими силами – империя была не в состоянии оказать организованное сопротивление. Именно в Трапезунд в 1075 году, четырьмя годами позже, император Алексей Комнин «сослал» Феодора за дерзкий характер, сделав правителем Трапезунда. Там, на окраине умирающей империи, Феодор сумел проявить себя как гениальный полководец.
В итоге - Феодору удалось освободить от турок-сельджуков Трапезунд (который они захватили у византийцев после 1071 года), а затем полностью очистить от них фемы Халдия и Колония. Феодор Гаврас правил почти единолично, но в Константинополе предпочитали видеть власть Феодора, нежели их главного врага – турок.
Икона святого Феодора
В 90-х годах вел войны с Данишмендидами из Севастии и царем Грузии Георгием. В 1098 году был захвачен в плен турками и казнен в Феодосиополе за отказ принять ислам. Православной церковью был причислен к лику Святых.
Примечательно, что день памяти святого мученика Феодора Гавраса приходится на 2 (15) октября. В этот же день празднуется успение преподобного Кассиана Мангупского, который был, по-видимому, потомком святого и просиял на 400 лет позже своего святого предшественника.
Сын Феодора и Ирины Таронитиссы Григорий Гаврас при жизни отца оставался заложником в Константинополе. Есть версия об идентичности Григория Гавраса и известного по письменным источникам того же времени дуки Халдии Григория Таронита.
Его приемник Константин II Гаврас правил единолично в Халдии, за что был отправлен в изгнанием императором Иоанном II Комнином.
Именно Константин во время своего правления учредил культ Святого Феодора Гавраса и перевез его останки в Трапезунд и построил церковь на месте их погребения.
Далее судьба рода Гаврасов точно неизвестна, но считается, что его потомки основали княжество Феодоро, получившей название по имени святого. Примечательно, что столица княжества, ныне называемая Мангуп. Гора, именуемая Баба – даг (в переводе с крымскотатарского – отец – года), носила название гора святого Феодора. Но слелует признать версию, согласно которой лревнее название Аорос , Аори (а возможно Дорос, Дори) было переосмыслено : с присоелинением «Тео» , «Фео» оно стало пониматься как «Аар Божий» и олновременно напоминать о св . Феолоре ).
Среди историков бытует мнение, что еще во время правления династии Комнинов род Гаврасов был выслан в Таврику за присущее им своенравие. О том, как это произошло и как знатный род был оттеснен от власти во вновь возникшей Трапезундской империи, источники безмолвствуют.
Но так или иначе армянский род Гаврасов, после долгих лет служения то на стороне ромейев, то на стороне турок - сельджуков становится правителями целого княжества, пережившего великую империю на несколько лет. Многие потомки святого Феодора вплоть до XIX века упоминаются в трудах Э. Брайера.
12 апреля 1204 года армия участников IV крестового похода штурмом овладела Константинополем и фактически уничтожила Византию, которая не смотря на свое возрождение династией Палеологов, уже никогда не оправилась от удара.
Но крестоносцы так и не сумели овладеть всей территорией империи, а на ее осколках возникали новые государства – Никейская империя, Эпирский деспотат, Трапезундская империя и, чуть позже, княжество Феодоро.
Владения Византии в современном Крыму попали в зависимость от Трапезундской империи – небольшого государства с центром в Трапезунде и были объединены в провинцию Ператеа, что в переводе означало Заморская провинция. Правителем Заморской провинции был назначен византийский аристократ Феодор II Гаврас, к тому времени породнившийся с династией Комнинов. С ослаблением Трапезунда Феодоро получило независимость, а ее князья – титут Господина Готии, как тогда именовали Крым.
В 20-х годах XIII века правитель Готии восстановил крепость на горе. Город отстраивался пышно, в духе провинциального византийского зодчества. Во второй половине XIII века в Таврике появились генуэзцы, получившие по договору с реставрированной Ромейской империей право на торговлю в Черном море. Они основали город и порт Кафу на месте древнего аланского поселения Ардабда на месте современной Феодосии.
Итальянские купцы стремились монополизировать торговлю на Черном море. В 40-х годах XIV века отняли у «гордых, алчных и несогласных между собой греческих архонтов» важный порт Симболон (ныне – Балаклава) и переименовали его в Чембало, основав крепостьна горе Кастрон. После победы над Византией в войнах 1347-48 и 1350-52 годах итальянцы добиваются перехода Херсонеса в лоно интересов Генуи, заставляют город прервать любые отношения с империей. С этого времени греческим кораблям запрещалось заходить в порт города.
Говоря о периоде войн с Генуей стоит упомянуть о том, что в это – же самое время Крым подвергся нашествию темника Золотой Орды Мамая. Именно Мамай разрушил старую крепость Чембало, но город был возвращен итальянцам и отстроен заново. Отношения итальянцев и монголо – татар улучшились настолько, что в 1365 году при помощи татарского темника Мамая они овладели главным византийским городом на побережье – Сугдеей.
Армянская летопись о событиях 1365 года:
«(Это было) время многих волнений, потому что со всей страны от Керчи до Сарукермана здесь собрали скот и людей, и находился Мамай в Карасу с бесчисленными татарами, и город в страхе и ужасе».
С этой войной связано имя святой Феодоры Палеологине (происходила из рода Палеологов – последней императорской Византийской династией), о которой складывают легенды.
Один из вариантов легенды повествует о том, что жила на свете прекрасная правительница Сугдеи (нынешний Судак) Феодора, в которую были влюблены два брата-близнеца Ираклий и Константин. И каждый добивался ее благосклонности своим путем: Константин - преданностью, Ираклий - хитростью и обманом. Ираклий пообещал генуэзцам открыть ворота в город, если они после захвата крепости отдадут ему плененную Феодору. Но предательский план Ираклия не удался. Когда генуэзцы овладели городом, Феодоры и Константина в нем уже не было. Они бежали вместе с отрядом зашитников на запад, в Алустон (Алушту).
Но через два дня генуэзцы появились и там. Их влекли драгоценности, которые захватили с собой беглецы. Алустон оказался ненадежным убежищем, и Феодора с верными людьми ушла на Кастель. Вершина горы была почти неприступна, непересыхающий родник давал воду.
Тогда Ираклий, похожий, как две капли воды, на Константина, обманным путем проник в крепость, убил брата и открыл путь врагам. Завязалась страшная битва. Багряные потоки крови поползли вниз по отвесной скале и застыли навеки...
В 1380 году представитель правящей в Феодоро Косьмас Гаврас вместе с другими знатными феодоритами принял участие в битве на Куликовом поле в армии Дмитрия Донского в противовес генуэзцам, которые поддержали Мамая. Толи после подобной дерзости, толи по другим причинам Феодоро на рубеже XIV-XV века столица Феодоро – Мангуп лежал в руинах под ударами Тамерлана, объявившего джихад христианскому населению. Были почти поголовно истреблены кавказские аланы, погибли процветавшие христианские общины Закавказья и Ближнего Востока, христианские города Таврики были разорены, а их население вырезано.
Турецкий историк Печеви о завоевании Крыма войсками Тимура:
«В Крым прошли несметные войска Тимура и эти населенные владения, попранные копытами скотов грабительского войска татарского, сравнялись с землей…В Крыму бродили одинокие группы и толпы татар, занимавшиеся грабежом».
Справедливости ради, стоит отметить – разрушению подверглись и генуэзские города и владения золотоордынцев.
Византийский иеромонах Матфей увидел это диво в конце XIV — начале XV в., когда столица княжества была в расцвете, несмотря на раны войны.
Путешествуя и осматривая все, что есть в той местности, Увидел я великолепный, но совершенно запустевший город, Окруженный горными вершинами и отделенный от них долинами, Защищенный укреплениями в клисурах, подобно рвам и валам прочих городов, Стоял посреди них город - диво дивное и чудо, приводящее в трепет!
Подобный шестигранному престолу посреди долины. С его нерукотворными стенами небесной меди, Ясно видный издалека. Остановился я, совсем онемев от восхищения.
Средневековый Феодоро. Реконструкция.
Возрождение Феодоро связано с именем князя Алексея I Гавраса (1402-1434). За несколько лет ему удалось отстроить крепость Феодоро, вернуть под свой контроль горные области Готии и собрать силы для того, чтобы бросить вызов мощной сопернице княжества – Генуе. Во времена правления князя
феодориты отвоевали у итальянцев важные приморские крепости и подорвали итальянскую торговлю в Причерноморье. В 1423 году они даже захватили крепость Чембало, но, к сожалению, не смогли ее удержать. Тогда, в противовес чужеземцам неподалеку от современной Балаклавы феодориты возвели крепость Каламита, прикрывавшая порт Авлита, ставший к тому времени одним из крупнейших торговых центров на Великом шелковом пути.
После захвата турками Константинополя (1453), Мистры (1460) и Трапезунда (1461) Феодоро осталось последним государством «византийского мира», сохранившим политическую независимость и оставаться важным центром для православия.
В 1475 году 100 000 армия турок под командования великого визиря Гедик Ахмеда высадилась в Крыму. Страх перед непобедимой армией заставил капитулировать татар и генуэзцев. На полуострове только феодориты оказали достойное сопротивление туркам, хотя все население княжества всего на 50 000 превышало размер только одной турецкой армии.
Не смотря на колоссальный численный перевес защитники крепости 5 месяцев обороняли ее от сотен тысяч врагов. Помогала в этом защитникам города и сама природа (почти со всех сторон город окружен высокими отвесными скалами, а на самой вершите есть много источников питьевой воды) и тремя поясами обороны, которые не имела ни одна крепость в Крыму. Это стало значительным препятствием для турецкой кавалерии, которой необходимо было место для маневра.
Не смотря на наличие достаточной информации о сильных и слабых сторонах крепости (в стане турок находились предатели из правящей династии), первый штурм начался с юга, что привело к неудаче. Путешественник Эвлия Челеби, отметивший что здесь погибло 7 тысяч янычар, хотя эта цифра несомненно сильно завышена.
Поняв, что наступление с юга не возможно, коварные захватчики подвели артиллерию к стенам на северном участке, где ее можно было эффективно использовать, разрушая стен. Обстрел продолжался довольно долго, ведь не возможно было на гористой местности развернуть достаточное количество пушек. Добавим еще и крайне низкий темп стрельбы тяжелых орудий, делавших в день не более десяти выстрелов. Все это играло на руку феодоритам. Пять штурмов крепости, предпринятых осаждающими, доказывают, что их артиллерия далеко не сразу произвела необходимые разрушения.
Не только «естественная» фортификация, но и рукотворные укрепления и высокий боевой представляли серьезные трудности для осаждающих. Можно с уверенностью говорить о высоко воинском духе гарнизона, несомненно, поддержанного местным населением, собравшимся на защиту городских стен, которые сражались против огнестрельного оружия, не видя пушек раньше. Для сравнения, татары бежали только при одном салюте артиллерии турецкой эскадры под Кафой.
Даже после того, как пал участок стен, турки не проникли в город, а жители города взвели на разрушенном участке новую стену, толщиной в полтора метра.
Только на исходе года турки ворвались в город. Но и тогда мужественные феодориты не сложили оружие. Очагами сопротивления стал дворец князя Алексей, расположенный в самом городе, а также цитадель крепости. И хотя стало ясно – город обречен, осада продолжалась. Сопротивление здесь оказывалось до последней возможности. По некоторым данным некоторое время в цитадели ковали оружие.
Город был разграблен, а многие его жители – порабощены.
Последние представители княжеской династии Мангупа закончили свою жизнь в Стамбуле: князь Александр и его родственники мужского пола, кроме самого младшего, были казнены, женщины попали в гарем султана.
В связи с этим, вспомним одну из версий легенды о мангупском мальчике, бытующую среди старожилов.
Легенда о Мангупском Мальчике
Мальчишка был последним мангупским принцем. Турецкие султаны обычно держали таких пленников в своем главном дворце Серале как заложников. Их насильно обращали в мусульманство и воспитывали для порабощения их собственного народа. Вырастая, эти оборотни своим фанатизмом в насаждении ислама и кровавыми зверствами в родных краях, пугали даже своих воспитателей.
Поэтому принц не стал сдаваться в плен, а бросился со стены в отвесную пропасть. Было это, кажется в 1475 году. С тех самых пор и нет покоя чужеземцам на Мангупе. Вот уже полтысячи лет появляется в лунном свете стройная прозрачная фигурка. Задержишь на ней свой взгляд и уже не оторвешь. И легко вскакиваешь на ближайшую стену из поросших ярким мхом неподъемных каменных глыб. И вот уже, как ребенок, забыв обо всем, ты мчишься наперегонки с легконогим мальчишкой. С камешка на камешек, с башни на башню. И странный этот танец настолько сладок, что мысль о смерти уже совсем не пугает. И ты делаешь вслед за ним свой последний шаг, и летишь в темное чрево пропасти.
Отвесные скалы бесконечно повторяют твой крик, предостерегая тех, кто пока еще жив. Ведь для Мангупского Мальчика, утратившего свою княжескую семью в день страшной резни, любой чужеземец в ответе за то, что было более пятисот лет назад.
Говорят что история о Мальчике придумана в 70-е годы одним из руководителей ПТУшного археологического кружка для удержания детишек от ночных прогулок. С тех пор ее рассказывают у ночного костра - кто как может.
Какова – же судьба наследника княжеского престола? Он вырос в плену при дворе султана и сопровождал все важные дипломатические миссии в православные государства под именем бея Мангупского, будучи родственником царских династий Московии, Валахии, Молдовы. Ну а поскольку среди титулов султана были и хранитель гроба господня и покровитель христиан, судьба бея Мангупского могла оказаться не такой плохой.
Обратимся ко второй версии легенды:
Давным-давно, когда готское княжество Феодоро на горе Мангуп было в расцвете, его жители решили построить мощную стену-укрепление, которая защищала город от вторжения врагов. Но сколько ни возводили строители стену, она раз за разом разрушалась. И тогда, повинуясь пророчеству, в каменной кладке замуровали сына предводителя города. С тех пор, вот уже сотни лет, жители окрестных деревень видят мальчика в старинной одежде, окруженного сиянием. Губы его беззвучно шевелятся, словно он хочет что-то сказать или о чем-то предупредить.
Может быть этот мальчик пугает тех, кто осмелится заночевать на Мангупе? Одни предания говорят, что это дух младшего из сыновей князя Александра, проклятого отцом за предательство отеческой веры и переход в ислам. Другие — что это просто ребенок, уцелевший во время резни декабря 1475 года, бродит по руинам родного города и ищет родителей.
Мангуп является ярким примером дружбы народов и политической взаимопомощи в средниие века, который нужно наследовать. Скрывался там Крымский хан.
Обратимся к еще одной легенде о Мангупе. Считается, что некоторое время Святой Грааль находился в пределах Византии. Был – ли это настоящий Грааль или реликвия, признанная в качестве Чаши с Кровью Христа, мы не знаем, но судьбу Чаши можем проследить по письменным источникам.
В 1204 году Константинополь был взят штурмом и разграблен крестосносцами во время четвертого крестового похода. Несмотря на то, что на Западе после этого трагического события появляется целый ряд слабо реликвий, которые претендуют на название «Чаши Грааля» подлинность ни одной из них не доказана. В это же время в литературных произведениях цикла Грааля появляется мысль о том, что Чаша потеряна для грешного Запада и сокрыта где-то на Востоке в таинственном «духовном замке» города Сарраса… Императрица Феодора с золотым жертвенным блюдом. Мозаика церкви Сан-Витале в Раввене, современная Италия.
Однако, не смотря на то, что в остальном мире Чаша Грааля считается утерянной, в Феодоро появляется легенда о некой Золотой Колыбели, изображенной на гербе княжества и принадлежавшая феодоритским князьям.
Легенда о Золотой Колыбели
Когда-то в Крыму существовали два сильных княжества. Одно из них именовалось генуэзским и расположено было на побережье, другое находилось в горах и потому называлось горским (оно – же Феодоро).
Княжества эти вели между собой беспрерывную войну. Генуэзцы угоняли стада горцев и разоряли селения. Горцы в ответ нападали на генуэзские крепости. Такое положение не могло длиться бесконечно, надо было решить споры. Но как? Вопрос этот враждующие князья задали своим советникам. Некоторое время спустя генуэзский посол явился со свитой к горскому князю и предложил вечную дружбу. И если горцы действительно искренне желают дружбы, то пусть выдадут генуэзцам золотую колыбель — священную реликвию горского народа, которая изображена на его знамени.
— Мы требуем этого только потому, — сказал генуэзец, —. что знаем, как высоко цените вы колыбель. Передайте ее нам — и мы убедимся, что вы дорожите миром больше всего на свете.
Услышав это требование, горский князь обнажил саблю и ответил:
— Твои слова так оскорбительны, что я готов тебя убить. Неужели ты не знаешь, что в этой колыбели вскормлены все мы и что у нее клялись в верности своему народу наши предки?
Посол генуэзцев настаивал на своем и добавил:
— Мы жаждем согласия с вами и готовы тоже дать вам в залог самое дорогое, что имеем.
Вождь горского народа немедленно собрал своих советников, рассказал о предложении генуэзцев. Долго думали горские советники. Они ни за что не хотели расстаться со святыней своего народа, ибо это значило, что они добровольно согласны лишить себя своего имени, свободы и независимости.
— Надо попросить у генуэзцев ту бумагу, по которой они владеют землей в Крыму, — решил совет горцев. — Нечего думать, что они на это согласятся. А тогда начнем переговоры о мире на иных условиях.
Генуэзскому послу передали ответ горского князя. Посол молча повернулся и со своей свитой отправился на побережье. Прошла еще неделя, и от генуэзского князя явился новый гонец.
— Возьмите у нас все, что угодно, — говорил он, — но только не эту бумагу.
— А что же дороже ее есть у вас? Ведь осмелились же вы говорить с нами о нашей святыне!
— Мы — это другое дело, — сказал посол. — Вы известны, как народ гордый, неустрашимый, и вас можно заставить помириться в нами, только отняв вашу святыню.
— Спасибо за доброе слово! — усмехнулся горский князь. — Но почему вы держитесь за клочок бумаги? Что он вам дает?
— А какие же права на землю останутся у нас, если мы лишимся этой бумаги?
— Не договоримся мы, наверное, — сказал князь.
— Смотри, не озлоби нас. Мы силой заберем вашу святыню, раз вы сами не хотите отдать ее нам.
— Ты угрожаешь, — ответил горец, — но легче говорить, чем сделать. Народ наш не боится никого и скорее весь до последнего ляжет в битве, чем продаст свою честь!
— Другого ответа я не дождусь?
— Нет!
Разгорелась новая война между генуэзцами и горцами. Редели ряды славных защитников знамени с изображением золотой колыбели, княжеству грозила гибель. Генуэзцы требовали золотую колыбель, обещая прекратить войну. Тогда горский князь собрал народ и спросил, не лучше ли согласиться с такими условиями.
— Мы не хотим этого! — закричали воины. — Не допустим позора, пока жив хоть один из нас!
— Друзья мои! — сказал князь. — Пока цела наша святыня, народ живет, хотя бы осталась от него только горстка людей. Поэтому я спрячу святыню так, чтобы ее не нашел никто из врагов. И наложу на нее заклятие, чтобы далась она в руки только тем, кто приблизится к ней с чистыми побуждениями...
Сказав это, князь с небольшой группой близких людей направился к пещере на горе Басман, близ Биюк-Узенбаша. Только им одним известными тропами они добрались до нее. Воины внесли золотую колыбель в глубь извилистой пещеры и оставили князя одного. Став на колени, он тихо произнес:
— Могучие духи! Я и народ мой вверяем вам самое дорогое, чем мы обладаем. Его хотят отнять алчные соседи — генуэзцы, чтобы лишить нас имени, чести и свободы. Горские воины бьются с ними сейчас не на жизнь, а на смерть. Если они не сумеют одолеть жестокого врага и погибнут, прошу вас: примите под свою охрану нашу святыню и сохраните ее для грядущих поколений.
— Так будет! — раздалось в мрачной пустоте пещеры.
— Заклинаю вас покарать того, кто захочет взять эту колыбель ради порабощения другого народа или ради какого-нибудь иного злого умысла.
— Так будет! — опять донеслось из мрачной пустоты.
— Могучие духи! Я прошу вас открыть место, где хранится колыбель нашего народа, тем людям, которые будут искать ее для возрождения моего народа, его славного имени, его непокорного духа. И помогите мне в битве за жизнь моей семьи, жен и детей моих воинов, за нашу землю, горы, за наши поля и жилища!
В этот момент перед князем появился старец в белой одежде и сказал ему:
— Не отчаивайся! Тяжелые дни переживает твой народ, но наступят для него и лучшие времена. Это будет не скоро, немало горя испытает он. Однако, смотря вдаль, я вижу его возрожденные поля, шумные города, счастливых людей. Не отчаивайся, если даже потерпишь поражение...
— А что будет с генуэзцами, нашими врагами?
— Судьба их несчастна, как и всех захватчиков. Они навсегда исчезнут с этой земли.
Старец медленно ушел в глубину пещеры, а князь выбрался из нее и поспешил к своим воинам.
Долго еще длилась война между двумя народами. И каких бы побед ни достигали генуэзцы, они не добивались своего, не могли захватить золотой колыбели.
Младенец в чаше-колыбели, фреска из храма Успения, Крым,
13 век
Ушли последние отряды горцев с родной земли, уступили злобной силе. Но и ряды их врагов ослабли. И когда неожиданно орды новых захватчиков нагрянули на генуэзцев, они с позором бежали, чтобы никогда больше не появляться на крымской земле. А бумагу, которая давала им право владеть ею, унес ветер в далекое море, и исчезла она навеки. Столетие за столетием кипели битвы за горскую землю, а в пещере на горе Басман хранилась чудесная золотая колыбель. Много смельчаков пыталось завладеть ею, но им не удавалось добраться до нее. Они возвращались изуродованные, с помутившимся разумом. Однако наступило время, и раскрыли горы свои богатства. Живущий сегодня в Крыму народ добыл эту колыбель. В его сердце — беззаветная любовь к родине, как у горцев, на знамени которых была когда-то изображена золотая колыбель.
Между крымской легендой о «Золотой колыбели» и легендами о Граале немало общих черт.
Во первых, на сохранившихся фресках в феодоритских храмах «Святого Евграфия», «Успения Богродицы», «Донаторов», «Иоанна Предтечи», Южного монастыря на Мангупе мы видим один и тот же сюжет: изображение ребенка в чаше или блюде - колыбели, вокруг которой совершают службы ангелы и святые отцы. Ребенок – изображение Иисуса Христа, чью кровь собрали в Чашу после распятия. Во вторых, поражает сходство описаний литургии Грааля с фресками храмов. И, наконец, когда мир становится слишком грешным для Чаши, ее укрывают в духовной пещере, также как и крымскую золотую кобель.
Мангуп хранит много тайн, но ясно только одно – влияние маленького княжества на ход истории трудно переоценить.
Отдельное спасибо хочется сказать сайту http://www.graal.org.ua (сообщество Святого Феодора Гавраса)