— Знаешь, когда человек умирает, его мозг генерирует энергетический всплеск. Нейроцифральный взрыв… Особые псионики, дип-сканы, могут слышать такие всплески на расстоянии в несколько световых лет, — Ирис помолчала. В динамиках интеркома чуть слышно шелестели помехи, как видно, линия ловила остаточную радиацию от разогнанного движка. — Во время диверсии на Сфолакте погибло много народу, в основном наши, но и бойцы Лиги тоже. Думаю, это спасло мне жизнь. Дип-сканы на высокой орбите не смогли разделить поток сигналов, поэтому меня не хватились. Иначе — смертельные протоколы и все такое… в Дэлл очень пекутся о защите информации.
Ирис была в медблоке, готовила волшебный наркотик. Док пялился в рубке на приборы. Он включил интерком полчаса назад, но так и не придумал, с чего начать разговор. Сидел, слушал приглушенные звуки, звяканье склянок, шорохи и шаги, чувствуя, как горят уши от смущения. Ирис занималась своими делами. Потом заговорила, словно Док все это время был рядом и молчаливо ждал продолжения ее истории. Ее голос, спокойный, приглушенный, разрушил стену неловкого молчания, и монстр был ей за это благодарен.
— Я была без сознания. Меня сунули в статис-камеру и забрали на Массаракш. В то время база там была… Потом на Гипероне. Свободные операторы… Тран, может, в чем-то и прав насчет них. Они ничего не создали… ничего такого же грандиозного, как Дэлл. Но они… не знаю… более люди, чем мы. Умеют смеяться, делают глупости… Оказывается, я была не первой, кого они прихватили из персонала Дэлл. Если удавалось, они утаскивали псиоников, пытались перенастроить, отключить фатальники, "спасти"… Кибер-телепаты дохли у них, кто быстро, кто медленно. Но они пытались все равно… Мне такое раньше даже представить было трудно. "Спасать"!.. Никому в Академии и в голову бы не пришло "спасать" обреченного юнита. В Дэлл вся жизнь подчинена жесткой целесообразности. Так или иначе, мне повезло больше других. На Сфолакте я потеряла сознание от перегрузки во время кибер-атаки операторов, мой чип выгорел на входном сенсорном каскаде, спалив мне шесть каналов из девяти, и нейрохирург, док Лоренс, вырезал его еще теплым, соединив все напрямую, без сопротивлений и защит… хм, влупил мне такой уровень яркости зрения, что я неделю не могла высунуться на свет… — Ирис улыбнулась, Док почувствовал это по ее голосу, и в улыбке было тепло.
…умереть было не страшно. Страшно когда момент умирания вдруг зациклился на одной мучительной доле секунды — на всю дурную, беспросветную вечность. Именно это с ней случилось, когда выгорел чип. Жесткий программный сбой, фаталка. И раньше, чем физический распад разомкнет спекшиеся нейроны, надеяться было не на что. Поэтому она была счастлива, когда острая пульсация сбоя сменилась абсолютной чернотой. О да, умереть было бы отлично.
Псионики никогда не теряют сознания. Они могут терять энергию и погружаться в глубокие слои цифрала, пока не пройдут точку невозвращения, но на любой глубине они продолжают осознавать себя, вплоть до самой смерти. Именно это показалось ей странным — она не погружалась. Находилась где-то глубоко, вне досягаемости внешних сигналов, однако не тонула. Заметный отрезок времени глубина оставалась стабильной. Возникло впечатление: "Что за черт?!" И другое: "Если окажется, что после смерти есть жизнь, вот я буду смеяться!.."
Затем она ощутила течение, похожее на цифрал, чье-то присутствие. Она рванулась навстречу и вдруг обнаружила, что присутствие — чужое. Она не могла распознать его кодовой системы. Через пару мгновений стало ясно: дело не в чужаке, ее собственная кодировка превратилась в кашу, лишая ее возможности послать осмысленный запрос или ответить на входящий. Все данные рассыпались на не-означенные символы.
Несколько дней (а для нее, начисто отрезанной от внешнего мира, — тысячелетий) она дрейфовала в темных, тяжелых глубинах, наблюдая с отстраненным математическим удивлением, как кодовая система восстанавливается сама по себе в каком-то новом, своеобразном порядке. Шок после сбоя проходил, открывая осознанию скопище искажений и разрушений — все, что осталось от ее безупречно устроенного мозга. Встроенные утилиты пытались исправить ошибки, но их было слишком много. Бесполезно…
Время от времени она различала чье-то присутствие рядом. Кто-то спускался к ней в глубину. Кто? Происходящее не имело отношения к Академии Дэлл, это она уяснила. Будь она дома, ей бы залили перепрошивку, прокачали курс энергетического восстановления, и все давно пришло бы в норму.
Тот, кто был рядом, настойчиво повторял один и тот же запрос. С каждым разом он все больше смутно напоминал о чем-то, пока в один момент до нее не дошло: это же вербал! Боже-боже, ну КОМУ пришло бы в голову РАЗГОВАРИВАТЬ на такой цифральной глубине?..
"Как твое имя?"
Имя… идентификация. Она частично помнила свой серийник. Пришлось долго рыться в ошибках, пока не удалось обнаружить что-то похожее на первый символ серийного номера.
"S…" — транслировала она. Надолго отвлеклась, выискивая следующий знак. Нашла, как ей показалось, подходящий. Транслировала.
"U?" — переспросили ее.
Ошибки, мусор и хлам — всюду!.. Она попыталась исправить знак, но тот стал нечитаемым. Беспомощность накрыла ее с головой.
"S, U?" — уточнил кто-то.
"SU," — сдалась она.
"Су?" — опять повторил тот, кто был рядом. — "Отлично! А я — Ирис!"
Доктор Лоренс, флегматичный фаталист, сменил капельницу девчонке-псионику, которую приволокли с рейда (выживет так выживет), и с головой ушел в изучение погоревшего чипа.
На соседней койке пошевелилась, потянулась Ириска, возвращаясь из очередного своего сумасбродного путешествия.
— Эй, док, — позвала она сонным шепотом.
— Мм? — отозвался врач.
— Сегодня я говорила с ней, — Ирис улыбнулась. — Ее зовут Су.
Через неделю Су, пошатываясь от слабости, выбралась из медблока, чтобы взглянуть на свой новый окружающий мир. На ней был мешковатый черный комбез военного покроя, кое-как подогнанный по размеру путем закатывания штанин и рукавов, армейские ботинки и круглые солнцезащитные очки Цейс-глетчер, включенные на максимальный режим затемнения. "Адаптируешься," — обнадежил ее док Лоренс, ничего не уточнив насчет сроков.
Первым впечатлением был ветер, желтый, пыльный, горячий, накативший с такой силой, что дыхание застопорилось. Сквозь мутные вихри мимо проходили люди, пересекая территорию заброшенного обогатительного завода. Несколько мужчин разгружали ящики, скатывая их по аппарели транспортного бота. В двух шагах от них худенький парнишка в кепке козырьком назад занимался программной профилактикой этого же бота, подключив видеораму к портам под левым элероном, сосредоточено пробегал глазами строчки, зажав в зубах кончик стилуса. На дальней стороне две женщины в таких же комбинезонах, как Су, чинили филоксный транслятор — одна копалась в разобранном силовом блоке, вторая курила, примостившись на штыре антенны, временно направленном в землю. Противоположную часть двора занимала стоянка грузовых ховеров и грунтокопов, похожая на свалку дохлых чудовищ: приводы давно разрядились, и машины лежали брюхом на земле, некоторые — вповалку, приткнувшись бортами друг к другу. Задранные защитные панели красноречиво свидетельствовали о том, что мертвых монстров постепенно разбирают на запчасти.
Люди, проходившие через двор, казались Су до уродства разными: молодые, старые, высокие, коренастые, тощие, плотные, одетые во что попало — часть одежды явно имела армейское происхождение, часть — дешевые шмотки с блуждающих рынков; многие обматывали вокруг головы куски пестрого полотнища, защищаясь от ветра и пыли. В Академии и вообразить нельзя было такого видового разнообразия, четкий генетический подбор и тренинги не позволяли особо разрастаться биологической неповторимости — псионики отличались друг от друга… но в меру!
Су притулилась к стенке у входа в медблок. Никто не смотрел в ее сторону. Можно было предположить, что присутствие выжившего кибер-телепата не особенно радовало местных обитателей.
Солнце клонилось к горизонту, большущее, косматое, оливково-зеленое, обогащая мир оттенками хаки и сепии. Даже сквозь стекла Цейсов Су не могла долго смотреть — глаза слезились, зрительные нервы пронзительно ныли внутри головы. Она часто опускала веки и отдыхала, втиснув затылок в шершавую стену.
Новый мир немногим отличался от ада, если только на свете существует специальный ад для псиоников. Восприятие ломилось сквозь голову агрессивным, разрозненным потоком, сметая начисто жалкие попытки мозга обуздать и структурировать этот вихрь: хаотичное вещание людских мыслей, всплески спонтанных желаний, скрип и вой электромагнитных полей, рычащий субвокс фонового излучения — Массаракш "звучал" намного громче Ксатрикса… В мозгу Су бушевала буря, от которой было никак не спастись. Огромные массивы данных поступали от всех органов восприятия и так же безвозвратно гасли — ее нынешних мощностей едва хватало на обработку ничтожной части сигналов… Но чипа у нее больше не было, и дорога назад выглядела более, чем недоступной.
Су ощутила внутренний толчок, предчувствие чего-то важного, "ключевой эвент", как сказали бы в Дэлл. Она сморгнула слезы с век и посмотрела туда, откуда накатило это странное чувство. Сквозь пыльные вихри кто-то шагал прямо к ней. Сперва Су видела лишь силуэт, обогащавшийся по мере приближения все новыми подробностями. Она разглядела клетчатую рубашку, полы которой трепал ветер, штаны, сплошь покрытые карманами, клапанами, заплатками и нашивками, так что их уже можно было считать броней первого уровня, зацарапанные мартинсы-RR на мощной подошве-полугравке… затем взгляду стали доступны мелкие детали: поясной ремень с пряжкой в виде маленького Интерпрайза, смуглые девичьи запястья, сплошь увешанные ремешками и яркими браслетами, потускневшие стереопринты костей и черепов на футболке. Су увидела взъерошенную ветром копну рыжих волос, обрамляющих курносую физиономию, широкую улыбку, весело прищуренные глаза. Заметила золотое колечко, продетое в мочку уха.
Ростом девица была чуть пониже Су, на пару лет младше и единственная в округе лучилась неподдельной симпатией. В большей степени Су догадалась, кто она, однако момент узнавания тоже был.
— Привет! Я Ирис! — девица протянула ей руку.
Су глядела на нее во все глаза, хоть этого и не видно было за темными стеклами Цейсов. Ирис, единственная из всех, кто здесь был, носила в себе цифральную составляющую. Су не могла без чипа распознать ее кодировки, однако рыжая девица определенно излучала вещание, и от этого казалась Су более материальной, более настоящей, чем другие люди.
Очнувшись, Су осторожно взялась за ее маленькую ладошку. Собственная рука выглядела ядовито-бледной по сравнению с кожей Ирис.
— Я рада, что ты теперь с нами.
Су не разделяла ее оптимизма, однако кивнула из вежливости.
— Добро пожаловать в наше маленькое племя! — Ирис прислонилась к стене, так же, как Су. — Живем бардачно, но весело! Хардин закупил жратвы, вон ее как раз таскают, и это хорошие новости, а то народ на базе уже на грани людоедства… Тут каждый делает, что умеет. Ну, или на что смелости хватает. Видишь того парня? Кин Райвен, пишет нам почти весь наш софт и вытягивает из глобалки такое, что хоть стой, хоть падай! А вон Митч… Эй, Митчелл! — Ирис звонко свистнула и помахала кому-то на другой стороне двора. Су разглядела лишь размытый силуэт. — Пилот и разгильдяй, отлично травит байки, в свое время грохнул с десяток звездолетов Галактик-тревелерс, пока научился сносно летать, а садиться — так и не научился вообще… Там вон Тандра и Эльма, все надеются починить транслятор… в нем, скорее всего, подохла эмиттерная личинка, силовой блок ни при чем. Я им говорила, но механики такой народ, который фиг в чем убедишь… по себе знаю! Вон тот рослый, светловолосый — Макс, командир боевой группы. Но ты не думай, он на самом деле у нас романтик. Это он тебя сюда приволок. Никогда не упускает шанса сделать доброе дело… — Ирис взглянула на Су, и ее задорная улыбка поблекла. — Эй… совсем паршиво выглядишь… башка болит, да? На, держи, это поможет.
Ирис вытрясла на ладонь пару оранжевых капсул.
Су послушно взяла, проглотила. У нее не было повода доверять этой рыжей девице, однако сопротивляться — не было сил.
— Ты нос не вешай, если что. Наши всегда сперва косо смотрят на новеньких, — сказала Ирис. — Специфика местного колорита. У нас с Дэлл, вроде как, война. На самом деле тут люди славные. А если кто будет переходить границы, скажи мне, я ему нос расквашу.
— А кто ты… в твоем племени? — проговорила Су, тщательно подбирая слова. Непросто было строить фразы со всем этим грохотом в голове.
— Я? Проводник. Вытаскиваю со слита тех, кто заплутал.
— Что такое слит?
"Самая черная ночь — перед рассветом". Но никогда не поймешь этой идиомы, пока эмпирически не ткнешься носом в полное отчаяние. Су жалела о том, что док Лоренс оказался хорошим нейрохирургом. Она ночевала в медблоке, на жестком трипеллиновом матрасе, успевшем запомнить форму ее боков. Вытаскивала от скуки волокна наполнителя через маленькую дырочку на уровне глаз и раздумывала, стоит ли встать прямо сейчас, поискать по шкафам инъектор и подходящий препарат, который быстро и надежно остановит сердце. Для ее глаз в медблоке было достаточно светло, чтобы читать этикетки. Су не верила, что сможет жить в этом новом, чужом, враждебном и так далее мире, полном людей. Самоубийство казалось ей простым, закономерным выходом, последним логическим поступком в ее жизни, утратившей всякую логику. Вот только Ирис, это странное создание, никак не желала занимать подходящее место в уравнении. Она носила в себе вещание цифрала, не будучи кибер-телепатом — невозможное явление с точки зрения Су. Ирис потратила кучу времени и сил, сопровождая Су во время ее длительного возвращения к жизни. Ирис словно состояла из невероятных загадок, из вопросов, на которые хотелось найти ответ.
Пока длились сомнения, наступило утро, док Лоренс занял место у своего побитого жизнью компьютерного терминала и бодро защелкал клавишами. Стало как-то не с руки шарить по полкам в его присутствии. А потом в дверном проеме появилась Ирис, и Су поняла, что такое "рассвет".
— Привет! Пошли питаться! — предложила с порога девчонка. — Сегодня в меню что-то повкуснее размоченных старых подошв от ботинок!.. Привет, док. Тебя это тоже касается!
Лоренс что-то буркнул в ответ, не отрываясь от работы.
Не то, чтобы в помещение проникло больше света с появлением Ирис — ради Су освещение внутри медблока оставалось минимальным. Однако впечатление было именно таким…
Отстраненно удивляясь, Су уселась на постели, водворила на нос Цейсы, сунула ноги в ботинки, наклонилась, чтобы защелкнуть пряжки. "Вероятно, какое-то магнитно-эмпатическое явление…" — предположила она.
Как только Су встала, Ирис взяла ее за руку и потянула за собой.
— Для начала запомни кое-что важное, — заговорила Ирис, шагая к выходу. — Жизнь каждый день начинается заново. То, что было вчера, остается вчера, то, что будет завтра — наступит только завтра.
Су вдруг поняла, что замечание Ирис касается ее ночных размышлений. И следом — поняла оставшуюся часть ошеломляющей истины.
— Ты еще и читаешь?!.. — выдохнула Су, остановившись.
— Совсем капельку, — безмятежно созналась Ирис.
— Но ты же не…
— Я "не", все верно. Научилась этому на слите. Можешь читать меня в ответ, если хочешь. Только, ну, избегай сканировать всех подряд, по крайней мере, поначалу. Не всем это по вкусу, вроде того…
— Что такое слит? — повторила свой вчерашний вопрос Су.
— Да слушай, я все расскажу, дай мне только поесть!
Естественно, в "столовой" все косились на новую приятельницу Ирис, лысую худосочную девицу в цифро-сенсорных очках, бледную, как ядовитая плесень.
— Не обращай внимания, — предупредила Ирис. — Сегодня все будет мирно. Уровень недовольства падает с закупками жратвы.
"Столовая" занимала небольшой уголок обширного цеха, из которого вывезли оборудование. Сквозь оконные проемы, уходящие сплошной полосой вдоль стены, вливался нежный оранжево-зеленый свет утреннего солнца. Крыша во многих местах провалилась внутрь, на полу, на грудах мусора и раскрошенного бетона разрослись островки растительности, торчали тонкие деревца, от чего внутреннее пространство напоминало крытый дворик. На площадке, расчищенной от мусора, стояли складные столики и пластиковые стулья. Стойка раздачи была устроена из уложенных на бок дюрановых контейнеров. Позади нее виднелись электронные жаровни, огромный, как арсенал, стеллаж с кухонной утварью и атомный титан с большим нагревным баком. Дальше были какие-то полки и шкафы, Су не могла рассмотреть отчетливо с того места, где сидела. Со стороны кухни распространялись дразнящие острые запахи, незнакомые, однако заманчивые.
Ирис притащила поднос, нагруженный пищей самого разного вида.
— Бери, что нравится, — сказала она, уселась напротив Су за шаткий столик и сама последовала своему совету.
Пища была терпкой от обилия специй и кулинарных смол, совершенно незнакомой по вкусу и фактуре. Сперва Су осторожничала, потом увлеклась — неделя капельниц и медицинских рационов напомнила о себе жадным чувством голода.
Ирис начала рассказывать еще до того, как дожевала последний кусок.
— Про три архетипа ты знаешь? — и тут же пояснила: — В галактике есть три технологических архетипа. Первый — флэк. Информация в виде энергии. Сопровождающие технологии для флэка практически не нужны. Флэком пользуются в Мирах Ядра, для всех остальных флэковый поток смертелен. Второй — тарит. Материя, информация и энергия по-отдельности. Фишка тарита в создании специализированных инструментов для всего на свете, — Ирис для примера показала вилку, солонку и свой наручный команд-ком. — Таритом пользуется подавляющая часть Лиги миров, ну и люди конечно. И есть слит. Материальная часть информационного потока. У слита свои фишки. В нем нет классических ограничений пространства и времени, он обладает огромной внутренней пластичностью и доступен подавляющей части галактического населения в виде режима восприятия. Правда, существует одно маленькое "но". Технологии слита запрещены к использованию резоратом КОН этак пару сотен тысяч лет назад. Итого: флэк — быстрый и опасный, тарит — медленный и надежный, слит — вне закона.
— Ты хочешь сказать, что разработки Дэлл основаны на слите? — удивилась Су. — Но откуда…
— Все это тянется еще со Старой Земли, — Ирис улыбнулась, подмигнув Су. — Интересно, есть об этих вещах хоть слово в ваших учебниках истории?..
— Ты сама говоришь, цивилизация Старой Земли развивалась в рамках тарит. Откуда у них взялся третий архетип? — возразила Су.
— Все просто! — пожала плечами Ирис. — На Землю слит занесли Обработчики, паразитическая раса, промышлявшая малоразвитые планеты на окраинах галактики, ну, как раз в районах, типа Солярного рукава.
— Я изучала историю Земли, — усомнилась Су. — Там нет ни слова о вторжении. Скорее уж, наоборот.
— "Официально", — поправила Ирис. — "Официально" Землю никто не завоевывал, но коренным "землянам" до сих пор самолюбие печет неприглядная история корпорации Вечность… можно даже предположить, что захватнические войны, развязанные человечеством чуть позже, это попытка компенсировать расовые комплексы, нажитые за годы оккупации.
— Ты так легко об этом говоришь, — обронила Су, — будто к тебе это не имеет отношения. Ты не с Земли?
— Я с Киба, — поведала Ирис. — У меня четверть крови флатроновая, а часть отцовского генома наверняка закуплена на распродаже. В мирах Старой Земли про наших считают: если ты вживил себе стальной хребет или закачал электролит в вены, то, вроде как, не совсем человек уже. А, не суть…
За простыми словами рыжей девчонки стояло очень многое. Ее незамысловатый рассказ стремительно рушил то, что уцелело в голове Су после сбоя и операции, последние незыблемые истины. Не удивительно, что Су не спешила принять ее слова.
— Во все это… трудно поверить, — медленно проговорила Су, собирая на вилку пряные стручки из салата. — Ты можешь рассказать подробнее?
— Ну смотри… люди на тот момент начинали осваивать Солнечную систему, живая и бодрая раса, не зарегистрированная в КОН. Уровень технологий был достаточно высок, однако не выше, чем у Обработчиков. Паразиты могли бы откачать Землю досуха, и кто бы потом хватился еще одной вымершей Младшей расы?.. Люди — парадоксальные существа. Человеческий мозг имеет естественный, природный доступ к слиту, но, будучи воспитаны на тарит, люди не распознают слитовых режимов. А между прочим, это огромная область их жизни. У них даже был для этого забавный термин "бессознательное". Видимой инвазии не было. Обработчики проникли в социальную систему, адаптировались, как и положено паразитам. Люди делали то, чего от них хотели эти, другие. В общем потоке шизофрении и религиозной одержимости присутствие неких "невидимых" существ воспринималось, как должное. Некоторые говорили "я вижу ангелов", и подобную хрень… В итоге люди обслуживали потоковые линии "давилок", по сути, перерабатывали собственных сограждан. Каннибализм — занятная шалость по сравнению с этим…
— Откуда ты это знаешь?
— В Лиге Внимания хранятся архивы… — сказала Ирис. — В основном записи свидетельств, эхо-реконструкции. Увы, они не годятся в качестве доказательств для КОН. Во времена той заварушки на Земле нечем было даже зарегистрировать присутствие чужаков.
— Что они хотели… Обработчики, что они хотели от Земли?
— Без понятия. Надо понимать, качали виталку!
— Что?
— Жизненную энергию. В некоторых режимах слита она доступна для отделения и запасания. Для Старших рас это более, чем ценный продукт. Это как… переливание крови. Только гораздо круче. Могу поспорить, вам на лекциях этого не давали! — усмехнулась Ирис.
— Мои знания… функциональны.
— Ну да, ну да… В итоге Земля чуть не загнулась. В разгар компьютерного века и первых космических технологий планету разразила тяжелейшая депрессия, как сказали бы социологи… а я скажу — трудновато радоваться жизни, когда эту самую жизнь отжали и запасли по цистернам какие-то подонки!.. С этого момента и начинается наша с тобой история. История Лиги Внимания и Академии Дэлл. Не смотря на старания средств массовой информации, бардак на планете нарастал, и со временем не замечать этого становилось все труднее. К примеру, как можно было игнорировать миллионы сообщений об исчезновении нормальных сновидений? У всех, по всему миру, вместо снов — семичасовые чернильные паузы без единой картинки. Ну, там много чего было. Волновая чума, антидримеры, Сопротивление… Операторы Лиги охотились на Обработчиков, Обработчики — на операторов. Но в конце концов наши подняли бунт, агентов Обработки замяли в жесткий дисторшн, а оставшиеся после них технологии послужили могучим толчком развития, разом добросившим людей до галактического уровня. Спустя жалких лет двести человечество нагоняло жуть на Лигу миров, подгребая под себя одну звездную систему за другой, и делало неплохие звездолеты на своих собственных гиперприводах, не забывая сквозь зубы поблагодарить бывших "хозяев" за оставленное наследие. Люди подали запрос на регистрацию в КОН, однако с этим были проблемы — Наблюдателям, убежденным приверженцам тарит, кое-что в достижениях человечества казалось странно и неприятно знакомым. Одно время стоял вопрос об уничтожении людей, как представителей расы вирусного типа. Это то, что ты знаешь. Чего ты не знаешь, — что на Земле тогда, давно, некоторые… эмм, товарищи… имели полный доступ к технологиям паразитов. Те, с кем Обработчики общались напрямую, чтобы устроить свои дела. Их было очень немного, но их "наследие" существенно отличалось от того, что удалось восстановить по обломкам после повстанческих войн. Пока большая часть народу трясла пушками по галактике, наследники Обработчиков откочевали к отдаленной звезде и занялись исследованиями режимов слита. Так появилась Академия Дэлл на Ксатриксе. Есть версия, что "высшие ранги" до сих пор держат связь с "предками", снабжают их редкими видами энергии. Я видела огромные мертвые зоны, широкие частотные полосы, начисто лишенные жизни после вмешательства ваших рабочих групп… можешь мне не верить, но слит живой, он чувствует боль и… в общем, нельзя так делать.
— И поэтому вы хотите уничтожить?..
— Дэлл? Да брось! Кибер-телепаты неприятные ребята, но не настолько, чтобы вырезать их на корню. Вот добраться бы до Обработчиков!.. но такая задачка нам не по зубам. КОН охотится за расами паразитов тысячи лет, выжигает их гнезда, взрывает солнца и планеты, а все без толку. Обработчики разбиты на множество бродячих сообществ, перемещаются, скрываются, держат друг с другом связь на слите — живучие, как и любая зараза.
— Тем не менее, мы с тобой "видовые враги"? — определение Су считала из текущего лексикона Ирис.
— Ага! — на губы рыжей снова вернулась улыбка. — Забавно, правда?
— Ты не кажешься мне врагом, — заметила Су. — Как насчет Академии? Если вы не собираетесь ее уничтожать, каковы ваши цели?
— В Дэлл проделана огромная работа, — признала Ирис. — Они создали цифрал, упорядоченный, как тарит, быстрый и гибкий, как слит. Но политика изоляции рано или поздно станет для вашей Академии ловушкой. Скрытая конфронтация с КОН еще никому на пользу не шла. Вы практически живете в осаде! В этом смысле я целиком на стороне Уолдоса: информация, разработки — все следовало бы открыть. Дэлл самовольно присваивает себе огромную часть этого мира. А ведь слит вам не принадлежит!
— Но вы совершаете вооруженные налеты… убиваете псиоников!
Ирис виновато развела руками:
— Иногда приходится сражаться за то, что считаешь правильным. Мы бы не делали этого, если б могли договориться с вашими. Подчас нам только оборудование нужно. Персонал мы вообще не трогаем, но… псионики умирают… прямо у нас на глазах, хотя к ним никто не прикасался, в них никто не стрелял. Это ведь работа ваших, так? Зачем вы это делаете?
— Фатальные протоколы… — констатировала Су. — Соображения безопасности. В Дэлл считают, что у вас есть грамотные взломщики, и вы можете использовать мозг и вшитые программы юнитов для доступа в Ядро.
— Так быть не должно, — тихо повторила Ирис.
— Уолдос — это кто? — спросила Су.
— Ну привет!.. Уолдос! Который из ваших! Не знаешь, что ли?! — захлопала глазами Ирис.
"WLD 2000, — прочертилось в памяти, и строка серийного номера мятежника высшего ранга легко переложилась на вербал: — Уолдос…"
— Вы-то про него откуда знаете? — удивилась Су.
— Он жил здесь! Эээ… не прямо здесь, на этой базе, но он был с операторами. Пришел к нам, когда у него с вашими не заладилось. Я знала его. Он был классный…
Су удивленно качнула головой. Было странно про кого-то из высших рангов слышать, что он "классный".
— Где он сейчас?
— Продолжил странствия, — хмыкнула Ирис. — Академия вела на него беспощадную охоту, а он… он ведь сохранил свой чип! Его внутренний софт непрерывно переписывал сам себя, у него были такие алгоритмы защиты — ты бы видела!.. А что он вытворял на слите!.. Но даже этого недостаточно, чтобы выстоять в одиночку против Дэлл.
— А как же вы? Он ведь пришел к вам за помощью?
— И мы помогали. Многие погибли. Уолдос решил, что цена слишком велика. Ему нужно было время, чтобы доделать свой модулятор. Он близок был к завершению, однако ему пришлось уйти. Теперь я даже не знаю, где он. А если бы знала, нас бы сейчас наверняка допрашивали твои бывшие соотечественники… — девчонка помолчала. — Иногда… очень редко, на зашифрованных частотах я встречаю его присутствие. Думаю, он мертв, — внезапно подытожила Ирис, словно заставив себя сказать это вслух.
Су кивнула, признавая логику ее выводов.
— Что за модулятор?
Ирис немного перевела дух, отхлебнула кофе из кружки.
— Чтобы открыть технологии Дэлл, нужно было показать их безопасность и доступность. Показать всем, всей галактике. Над этим Уолдос и работал. Начало было положено еще пока он был в Академии. Каким-то чудом он умудрился протащить через комиссии Наблюдателей пробный проект. Т-модули. Их почти моментально запретили, но Уолдос успел собрать нужные данные. Кроме того, не смотря на запрет, t-шками продолжают охотно пользоваться по сей день. Модулятор — штука посерьезнее. Мы даже в шутку звали его "генератор реальности". Он синхронизирует любые частоты, в любом сочетании. Аналогичных разработок нет нигде, даже в Мирах Ядра. Попасть на слит с модулятором было бы не труднее, чем выйти за дверь.
— А до этого вы как выходили? — опешила Су, привыкшая без проблем управляться с цифралом при помощи чипа.
— Ну, эээ… фармакологически.
— То есть?
— Существуют определенные вещества, они позволяют работать на слите без прошивки и модификаций. Что отпираться, — вздохнула Ирис, — технически мы, операторы, на много шагов позади Дэлл. У исходного слита есть свои плюсы, но по скорости и точности Дэлл нас топит…
— Я, кажется, знаю, о каких веществах речь. Нам давали этот материал на начальных циклах. Расщепляющий раствор, да? Каждый псионик способен изготовить его хоть из содержимого мусорных баков. Если попадешь в беду, можно таким способом выйти в цифрал и отправить сообщение в информаторий.
Во взгляде Ирис промелькнула тревога.
— Без чипа я ничего не пошлю. Не смогу верно задать адресацию… — грустно усмехнулась Су.
— Извини. Это сиюминутное. Я не думаю, что ты сможешь предать нас.
— Ты должна так думать.
Ирис улыбнулась, ее конопатая мордашка стала чем-то напоминать солнце. И это был аргумент, с которым Су была не в силах спорить. Ирис напрочь отказывалась относиться к ней враждебно.
Они составили пустые тарелки на поднос, побросали туда же скомканные салфетки и вместе покинули "столовую".
— Ты должна понимать, что если все пойдет, как хотел того Уолдос, это поставит на уши всю галактику, — Су опять построила фразу по лексическим образцам Ирис.
— Не вижу в этом ничего дурного.
Из динамиков интеркома долгое время не доносилось ни слова. Док тоже с вопросами не спешил.
— А у тебя какая история, Буйвол Док? — внезапно спросила девчонка.
Монстр хотел ответить, как обычно, но ему внезапно и самому стало интересно послушать честную версию. Он добросовестно задумался.
— У меня… раньше… было много боли на душе… много страсти. Поэтому я и… оказался так хорош в своем деле. Потом… долго… был один. Очень долго. Остыл, кое-что так даже забылось… Это знаешь, как… есть вселенная. И есть ты. Вселенная не переходит черту. Смотрит. Страшится. Но не вмешивается. Живешь, как нравится… Я к этому привык. И вдруг этот, голубоглазый… заслонил собой все на свете. Не боялся. Он, по-моему, вообще ни хрена не боится… ну, кроме самого себя. Я временами думаю: смогу я его удержать… ну, в далекой-то перспективе?.. Мы же такие разные с ним. И как там будет дальше… Он ведь один такой на свете. Другого мне не найти. И одиночество свое я прошляпил. Вот так глянешь на свою жизнь и думаешь: "Мог бы быть умнее"… — Док усмехнулся без особого веселья.
— Красивая история, — прошептала Ирис.
— Красивая? — опешил Док.
…За дверью была полутемная комната. Операторская. Благодаря равердэкардам и холт-таронным эмплексам, конфискованным при разгромах поинтов Дэлл, комната раскладывалась на волновое вещание и транслировалась в слит. "Мы, в сущности, один из серваков, — шепотом рассказывала Ирис. — Здесь, на Массаракше. Есть и другие, они разбросаны. Каждую трансляцию поддерживают 10-15 станций. Если кого-то разгромили, другие забирают на себя часть нагрузки. Покрытие в четверть галактического сектора… немного, но это все, что у нас есть. Наши трансляции — как маяки. Держат связь, предупреждают об опасности… помогают выдержать давление больших глубин…" — глаза Ирис светились, пока она рассказывала.
Держась за руки, они прокрались внутрь. Дверь за ними беззвучно закрылась.
"Тут изнанка снов целой вселенной," — прошептала Ирис.
Слева, в углу ютилась непритязательная тахта, кое-как заправленная старым клетчатым пледом. Крохотное окошко было забрано фанерным щитом. У дальней стены на двух сдвинутых вместе столах громоздились завалы аппаратуры. Приборы сонно помигивали цветными огоньками. В старом офисном кресле сидел человек. Оператор. На фоне светящегося монитора массивные наушники на его голове казались экзотическим орудием пытки.
"Откуда весь этот хлам, со свалки?" — удивилась Су, разглядывая блоки, через которые зарослями лиан тянулись кабели. "Частично да, старое компьютерное железо, электроника, снятая с разбитых звездолетов… кое-что экспроприировано у Дэлл. Схемы по большей части собираются вручную… — шепот Ирис жарко щекотал ухо Су, и ей нравилось это ощущение. — Хотела бы я когда-нибудь поработать со слитом на дэлловских скоростях…" "Но для чего это все?!" — честно попыталась понять Су. "У вас в Дэлл есть система предохранительных протоколов и защит от перегрузок, — Ирис передала это вещанием, чтобы не отвлекать человека за пультом. — А наши ныряют в слит, и все там решают сами. Выбирают глубину, плотность и все прочее. Есть вещи, от которых легко сойти с ума. Поэтому нужен оператор. Возможность услышать человеческий голос там, где нет ничего человеческого. И временами проводник. Тот, кто помнит дорогу назад, по-настоящему хочет вернуться".
"Ну и ради чего столько риска?" — подумала Су.
Ирис посмотрела на нее, улыбнулась с мягкой иронией. "Ты знаешь, что такое "мечта"? Слит — это наши Небеса, Верхний мир, настоящее чудо. Когда-нибудь там смогут жить все другие, кто захочет… а пока в Верхнем мире у нас лишь аванпосты. Там опасно. Мы прокладываем путь. Дэлл пытается помешать нам. Все просто".
"Неужели "исходное вещание" стоит того, чтобы вести за него войну?"
"Стоит, — ответила Ирис без тени сомнения. — Это живой мир. Он помнит, он учит, он испытывает боль. Сама увидишь".
Иррациональная уверенность Ирис завораживала. Су всю жизнь преследовала "цели" она впервые сталкивалась с понятием "мечта", однако, судя по Ирис, это было нечто стоящее. Су кивнула и стала смотреть на человека в кресле.
Оператор нервничал, покусывал губу, но тот, кто слушал его голос, не мог этого знать. Голос оператора был ровным, хрипловатым, вобравшим в себя тысячи часов статических помех и межканального белого шума. В полутьме над пультом медленно шевелился слоистый сигаретный дым. Су разглядывала профиль человека, сидящего у монитора. Всклокоченные волосы слиплись в иголки, от наушников через щеку тянулась дужка микрофона, похожая на маленького пластмассового паразита. Оператор щурил глаза, поминутно принимался тереть их, не осознавая того, что делает. Ирис и Су держались в затемнении, но было видно, что человек за монитором ощущает их присутствие, хотя не может услышать или увидеть их — Ирис предупредила, что чутье у операторов просто фантастическое.
Девушки стояли у запасного терминала, неосознанно прижавшись друг к другу, заворожено слушали крохотные компьютерные звуки.
"Говорят, голоса операторов не умирают. Они продолжают свое вещание где-то на сверхнизких частотах, за широкой полосой технических передач. Умирают только люди, давшие им жизнь," — струйкой едва слышного вещания проскользнули мысли Ирис.
Оператор сунул в рот очередную сигарету, щелкнул зажигалкой, машинально прикрыв огонек ладонью, склонился над крохотной колыбелью света, и его лицо на мгновение превратилось в маску бронзового идола. Сбросив наушники на шею, он откинулся на спинку вертящегося кресла, сухие узловатые кисти расслабленно легли на подлокотники. Су разглядела браслетный инъектор на запястье, от которого тянулась тонкая прозрачная трубка, наполненная красно-оранжевой жидкостью с тусклым внутренним свечением. "Он в расщеплении?" — вопросительно кивнула Су. "Само собой! Этот оператор с базы на Сканди. Физически он за шестнадцать парсек отсюда. Массаракш выходит в эфир через три часа".
Ирис убрала режим затемнения, негромко прочистила горло, обозначая присутствие. Су последовала ее примеру.
Оператор искоса глянул в их сторону, поднял ладонь в молчаливом приветствии.
— Как дела? — спросила Су, испытывая смущение от того, что не может называть оператора по имени.
Человек показал кулак с оттопыренным вверх большим пальцем. Жест вышел ироничным.
Невозможно было определить, куда он смотрит. Когда он поворачивался к Су, она видела лишь черную впадину на месте глазницы.
Оператор был худощавым, нескладным, свитер с растянутой горловиной норовил сползти с одного плеча. Лоб и щеки пересекали глубокие морщины, в призрачном голубоватом свете похожие на порезы, истекающие тьмой. Притушив окурок, он вернул на место наушники и погрузился в мир помех и частот.
"В слите нет машин, нет портов адресации… если кто-то отправил запрос, оператор должен почувствовать. Найти частоту, ответить. Разобраться с тем, что важно, что нет," — транслировала Ирис. "Звучит, как что-то невозможное!" — констатировала Су. Ирис чуть слышно хмыкнула: "Те, кто садятся в это кресло, ненормальные. Простого человека такой порог чувствительности убьет".
Су вспомнила свои первые дни на Массаракше, когда внешние сигналы топили ее с головой, и согласно кивнула.
Комната плыла, как лодка в океане снов. Сквозь стены просачивалась живая, внимательная бесконечность, что-то такое ОГРОМНОЕ, что от одной только попытки представить становилось холодно внутри. Слова… слова ничего не значили. Но голос — шершавый от помех, спокойный, невозмутимый — да, пожалуй. Именно голос заставлял безумие держаться на расстоянии. "Вы, люди, такие странные!.." — вздохнула Су.
…Снаружи день был в самом разгаре, пыльный и жаркий, как обычно на Массаракше. Однако после расщепляющего раствора, после визита на слит трудно было воспринимать реальность окружающего.
Они с Ирис дошли до заброшенной стоянки, вскарабкались на крышу грузовоза и растянулись на теплой жестяной обшивке. Су с жадностью впитывала солнечное тепло всей кожей. Ее до сих пор преследовала остаточная жуть.
— А если что-то пойдет не так на слите? — проговорила она. — Оператор может сменить частотный ряд ныряльщика? Что он может сделать?
— Немного, — отозвалась Ирис. — Предупредить, отправить проводника на поиски, а если уж совсем плохо дело, быть рядом до самого конца.
— Но какой в этом смысл?! Такие нагрузки… У нас сбойных юнитов отключают от сети, чтобы не пострадали другие.
— Логика — не единственная сила в мире, — пробурчала Ирис. — И с ее позиции я не смогу тебе всего объяснить. Когда ты там, один на один с этим… чей-то голос в транслиттере многое значит.
— Эмоциональная связь? — предположила Су.
— Ну да.
Су долго молчала, прикидывая так и этак.
— Сдаюсь, — она подняла ладони. — Мне такого никогда не понять!
Ирис рассмеялась.
— Держу пари, обгонишь меня в этом не позже понедельника!
Жизнь начиналась заново каждый день, как и говорила Ирис. Су наблюдала за людьми, честно пытаясь постигнуть этих странных существ. Она больше не была чужой среди них. Кто-то кивал ей при встрече. Кто-то отпускал шуточки достаточно громко, чтобы Су могла слышать, и некоторые даже казались ей смешными. Как-то раз Су наткнулась в одном из ангаров на того самого долговязого Макса, которому, со слов Ирис, принадлежала идея забрать Су с разгромленной базы на Сфолакте. Командир боевой группы коротал время за ремонтом экипировки. Су наблюдала за ним, смотрела на его руки и пыталась понять, насколько важна для нее идея того, что этот человек по долгу службы убивал кибер-телепатов. Между ней и Максом висело неловкое молчание.
Су присела рядом на подходящий ящик, взяла в руки первую попавшуюся штуковину. Это оказалась магнитная пряжка с разрядившимся фиксатором. Человек рядом с ней был виден ей на просвет, со всем своим будущим и прошлым, со всей своей ненавистью к Дэлл в целом и жалостью к отдельным ее представителям, с жалостью почти унизительной в отношении существ, намного превосходящих его технически. Игнорируя поток его чувств и своих собственных реакций, Су вынула из слота крохотный элемент питания, заменила на новый, найденный среди мелочей тут же, на столе, и взяла что-то еще.
В течении пары часов они молча перетряхивали снарягу, проверяли ремни, чистили контакты, латали феррогерметиком не внушающие доверия стыки легкой полевой брони. Су тренировала невозмутимость, училась вести себя так, словно это не она слышит каждую мысль человека, сидящего рядом. Когда требовалось что-то спросить, Су пресекала порывы скачать данные напрямую из памяти Макса и терпеливо выстраивала вопросы на вербале, слово за словом, как будто никогда не была кибер-телепатом. У нее получалось.
По завершении Макс нашел в себе силы поглядеть Су в глаза, и от этого что-то изменилось.
— Я все равно не понимаю, — спорила Су вечером, когда они с Ирис ужинали вместе. — Эти "связи между людьми", для чего они? Это все так… персонально!.. Человеческая психика совершенно бессистемна, разве можно полагаться на что-то, основанное на ней? Чаще всего "связи" не идут дальше личных иллюзий, и как на этой зыбкой основе можно…
— Да просто у людей ничего другого нет! — горько усмехнулась Ирис. — "Бесконечно разные мешки с пустотой"… мы все одиночки, в принципе! Человек так устроен, он рождается, живет и умирает в полной изоляции. Только слит помогает разбить это жуткое видовое одиночество. Понимаешь?
— Ужас, — шепотом признала Су.
…Ирис словно брала невидимую нитку и сшивала вместе Су и других людей. Только в ее изложении человеческие поступки приобретали своеобразный смысл и значимость. То есть, вначале Су думала, что это связанно с людьми. Но Ирис, сумасшедшая девчонка, никогда не довольствовалась малым. Она хотела, чтобы Су стала частью этого, нового для нее мира, частью вселенной. Никакие "но" и "если" не шли в зачет. Под упрямым взглядом золотисто-карих глаз Ириски вселенная пасовала. Что уж говорить про Су, наполовину человека, наполовину сбойного псионика, у которого за душой вообще не было ничего, кроме этой безумной рыжей девчонки и ее радикальных идей.
Два года пролетели, как один вздох. Волосы Су отросли, она стала носить стрижку до плеч, кожа сделалась смуглой, особенно физиономия и руки. Она все так же носила Цейс-глетчер, ее бы теперь просто не узнали, заявись она вечером в столовку без очков. У нее появилась манера говорить короткими, точными фразами, и за это Макс прозвал ее "снайпер". Его, да еще мальчишку-электронщика Су могла с полным правом назвать своими друзьями. Но большую часть ее жизни по-прежнему занимала Ирис.
И еще была война. В обычном мире от Су, как от бойца, толку было немного, хоть она и выигрывала порой соревнования в стрельбе по консервным банкам. А на слите прошивка и навыки давали себя знать. Су кромсала защиты Дэлл без всякой жалости, вытаскивала данные из информаториев и хранилищ, отслеживала и вскрывала шифрованные каналы связи. Прямое столкновение с кем-то из высших рангов могло бы стоить ей запуска фатального протокола, но это Су не останавливало, не смущало даже. К безжалостным, расчетливым стратегиям кибер-телепата плюсовались человеческие страсти, и слит порой горел под руками Су, горел на много диапазонов вокруг. В ответ крейсеры Дэлл уничтожали станции операторов, и обогатительный завод на Массаракше постигла та же участь. Уцелевшие перебрались на Гиперон, планету, пустующую после войны, где из всей растительности уцелел только мох, светящийся от радиации по ночам, да тараканы.
Ирис на слите была полной противоположностью Су. Она совершенно не умела сражаться. Ее суть была в другом. Ирис сияла. В мирах слита ее рыжее свечение напоминало бродячий рассвет. "Меня издалека видно," — смеялась она. Ее присутствие выравнивало жесткие вибрации, выправляло диссонансы. Обесточенные вытяжными машинами Дэлл пространства снов наполнялись новой жизнью, впитывая ее свет. В первый раз увидев это, Су стояла с разинутым ртом. Регенерация слита… скажи ей кто об этом, она бы просто не поверила!
Жизнь начиналась каждый день заново, как и говорила Ирис. Они вместе лазали в руинах городов, шныряли по заброшенным военным бункерам. Там же Ирис подобрала старую деку в обшарпанном противовзрывном корпусе, разобрала до последнего винтика и собрала заново, в починенном и слегка улучшенном варианте. И еще полгода промелькнули чередой ярких лоскутных воспоминаний. Потом базу на Гипероне тоже разбомбили…
— …Ирис погибла под завалами. Когда мне удалось отыскать ее, она умирала. Ничего нельзя было сделать. Мы с ней ревели, обнявшись. Потом она отключилась. Тогда что-то толкнуло меня. Я цапнула из ее сумки инъектор со слитом и нырнула за ней следом. Знаешь, зачем? Я стала ее синхром. Скопировала в себя всю ее память, до последнего бита. Это запрещено, но… в тот момент я меньше всего думала о запретах. Ирис падала в глубокие слои. Вокруг была… не тьма даже. Такой чужеродности тебе в кошмарах не вообразить. Ее нейронные связи распадались, вот-вот мог начаться цифральный взрыв. Я бы сгорела в нем, так близко… но Ириска как-то почувствовала, что я делаю. Был момент… — девчонка переглотнула, — мы с ней увидели друг друга сквозь бурлящую мглу глубинных слитовых вихрей. Она… она поняла, почему я нырнула за ней. И подтолкнула меня к поверхности. Она дала мне шесть секунд. Шесть секунд… там… это страшнее всякой вечности. Потом из глубины пробилось свечение. И был взрыв. Мне здорово досталось, но я уцелела. Сумела даже убраться с планеты в конце концов.
Дыхание девчонки не сбилось, голос не дрогнул, но Док точно знал, что она плачет. Буйвол причмокнул губами, собираясь заговорить и как-то сгладить молчание, полное давней боли.
— Это только половина истории, — остановила его Ирис. Тускло хмыкнула в интерком: — Не бойся, вторая половина короткая. На Гипероне я осталась одна, все наши погибли. Я зализывала раны в одном из бункеров. Не видела себя в зеркале месяца два. А когда добралась до цивилизации и увидела… то уже выглядела… примерно, как сейчас.
— Кхмм… а что не так? — осторожно уточнил Док.
— У меня посветлели волосы… я сначала думала, что выгорели… и радужки глаз… стали… как у нее. Синхротическое копирование на живой носитель… превышение индекса материальности… Ирис… пожирает меня изнутри. Я знаю. Я не против. Для псионика SDD 300 это хорошее окончание истории… Но иногда… когда я — это я, мне до смерти хочется, чтобы она просто… была рядом.