Друзья звали его просто Изя... Изя бы художником — нет, он не писал, он творил. И казалось, что не будь рамок холста, весь город станет продолжением его полотен. Размашистый почерк и смелые линии повергали в унынье коллекционеров — заполучить такую картину было возможно только в мечтах. Изя стоял посреди студии и врачевал новый холст, избавляя его от пустоты. Нет, он не думал о своей гениальности. Он жил работой. Когда за окном садилось солнце, Изя присаживался вместе с ним... и смотрел вдаль. Какое хорошее место, думал Изя, глядя на маленькую площадь в глубине Ивовой аллеи и этот, казалось бы небрежный, бронзовый фонтан. Как там легко и безмятежно течёт время... жаль на холсте этого невозможно передать.
Но солнце неудержимо опускалось за горизонт, а впереди была уйма работы. И первому лицу правительства, и главе национального банка, и в подарок делегации из Венесуэлы. О лучших заказах и думать было нельзя. И Изя всё меньше думал об этом. Всеобщее признание, бесконечные авторские программы на телевидении, заслуженные звания и фуршеты сделали своё дело. Изя всё меньше стал бывать в мастерской и всё больше рассказывал, как дался тот или иной холст. Основал свою школу искусств, открыл галерею в Лувре и стал почётным гражданином мира.
Так прошло много лет, на дворе был месяц май. На часах было около восьми вечера. Дул теплый, весенний ветер — Изя шёл по Крымской. Неведомая сила влекла его в мастерскую. Легко преодолев четыре лестничных марша, Изя как раз успел к самому разгару заката. И как, когда-то давно, присел вместе с солнцем. И как, когда-то давно, подумал — какое хорошее место, там на площади, в глубине Ивовой аллеи. Как плавно течёт там время. Жаль на холсте этого невозможно передать. Хотя почему невозможно, вдруг прозвучало в голове Изи. Я же гений, мне сам Бог дал талант — я это сделаю. Взял кисть, уверенно макнул её в золотой цвет и провел полукруг солнца на холсте. Но холст не ответил взаимностью, кисть сделала полукруг и выпала. Сердце немыслимо сжалось и остановилось не сделав следующего удара...
Новость о смерти Изи разлетелась по столице, как гром среди ясного неба. Изю отпевали в главном храме и народ шёл нескончаемой вереницей — отдавая дань памяти великому человеку. А через два месяца после похорон, Изе открыли памятник, где он стоит в полный рост и смотрит на закатное небо. Памятник открыли на маленькой площади в глубине Ивовой аллеи. Казалось бы небрежный, фонтан позолотили. И только время продолжило течь всё также легко и безмятежно.