"Мне хочется взять Россию, свернуть её кульком, положить в конверт и послать своему врагу - пусть он наслаждается этим просроченным дерьмом.
И тут ключевое слово "просроченным"... А я должна заметить, что из такого дерьма даже навозную бомбу не приготовить"
Выше приведенные слова это цитата из дневника представителя «избранного народа». С этой цитаты начинается статья «Не хочу в антисемиты!!!» Спекулянтки.ру
http://www.proza.ru/2013/01/25/52.
За подобные заявления надо сразу давать в рыло. Иначе они превратят нормальных людей в антисемитов.
То, что Вы прочитаете ниже, написано в поддержку призыва Ирины Николаевны - Спекулянтки ру, в поддержку ее "Не хочу в антисемиты". "Я тоже не хочу!" направлено против заявлений некоторых представителей еврейского народа, направленых против России.
Я ТОЖЕ НЕ ХОЧУ!!!
Я не знаю, сколько евреев погибло в Освенциме, но моего дружка семилетнего Вадика с его матерью тетей Райей в сорок первом убили только за то, что тетя Рая была еврейкой. Отец его был русским, летчиком. Тех, кто был в смешанных браках убивали на две недели позже. И если первые еще на что-то надеялись( немцы культурная нация, у нас схожие языки), то смешанные уже точно знали, что их ждет.
Тете Рае предлагали увезти Вадика в деревню: Вадик был совершенно славянской внешности, но она отказалась. В 1944 нас освободили. К нам пришел отец Вадика, русский летчик, и когда моя мама ему рассказывала о том, как погибли его близкие, он плакал навзрыд.
Когда соседи – евреи, согласно приказу военного коменданта города, уходили на сборные пункты, никто их туда не гнал– шли сами, правда, тех, кто не явился на сборные пункты на следующий день развесили на фонарных столбах и деревьях по всему городу. Так вот, когда они уходили, трехлетняя соседская девочка красавица Софочка кричала моей маме, закатываясь звонким, радостным смехом:
«Тетя Лена! А мы к папе едем!» . Так, смеясь, она и отправилась на смерть.
С этого начался мой детский холокост.
И когда соседи (русские, татары, греки) вышли провожать евреев, то старый сапожник дядя Мося, вдруг, обращаясь к толпе, сказал: «Вы ответите за нашу кровь».
Моя мать спросила его: «Что же нам дубины брать и идти вас защищать?». Ей никто ничего не ответил.
На нашей улице до войны находился отдел милиции, во время оккупации в этом же здании расположилась полиция. Некоторые милиционеры превратились в полицейских. Они участвовали в арестах и расстрелах. И что, теперь ненавидеть весь русский народ из-за кучки подонков?
Когда через сутки после ареста тети Раи и Вадика, немцы грузили в грузовик их домашний скарб, соседка дворничиха Валька, утащила Вадика трехколесный велосипед со словами: «Хватит , жиденок покатался, теперь мои покатаются». Что же, теперь всех дворников ненавидеть? Через четверть века мой друг еврей Леня Вульф, полез без очереди за водкой. Его остановил мужик возгласом: «Куда лезешь, жидовская морда?!» Леня забыл про водку, вместо этого дал обидчику в глаз. Их насилу разборонили.
Прошло несколько лет, Леня с семьей решил переехать в Черновцы. Устроив прощальную пьянку, Леня с тоской произнес, обращаясь к застолью, где были и русские и евреи: «Ребята, и что я буду там делать с этими белорусскими жидами?».
Между прочим, Леня знал наизусть «Евгения Онегина».
И если бы Ленька встретил автора приведенных вначале слов о России, он бы первый даль автору в морду.
Я тоже не хочу! Не заставляйте!