Повесть 18 из книги Такие разные ягоды П.Краснощеков
КЛАВДИЯ СИНЧА
1921 г.р.
ФОТО
Клавдия Павловна Синча.
По мотивам автобиографии К.П.Синча.
ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ
Родилась Клавочка в 1921 году на благодатной Украине в Луганской области, в чернозёмной пойме небольшой речки Айдар, но в неподходящее время. Годы её детства выпали на голодные годы, когда многие семьи вымирали полностью. Их большую семью спасли дедушкин колхозный приусадебный надел и маленькая отцовская пайка сельского фельдшера.
Их дом стоял недалеко от реки и в половодье приусадебный участок полностью затапливался, отец в это время ездил на работу на лодке, а детей – школьников отправлял в село к родственникам и знакомым. Приусадебный участок занимал площадь в 0,8 гектаров, в основном это был сад, но сажали там картофель, овощи и кукурузу, причём всё росло без полива – хватало влаги от затопления и подземного орошения. За садом ухаживал отец, обрезал, делал прививки, маленькая Клава крутилась рядом и помогала ему во всём. Девочка всё удивлялась, как из маленького семечка вырастает огромное дерево, и почему, казалось бы, одинаковых семян вырастают разные растения? Ей очень нравилось сеять, сажать и ухаживать за посевами, особенно любила выращивать цветы. Клава имела свой цветник перед домом, где росли высокие и разноцветные мальвы, красные маки, бархатцы, розовые вечерние зырянки, душистые ночные фиалки, разноцветные циннии, календула, а в народе - коготки. Она очень гордилась, когда люди любовались её цветником. Школьный учитель по ботанике, видя её увлечения, её любовь к растениям, давал ей читать различную литературу о природе, о растениях. В старших классах она уже читала труды И.В.Мичурина и твердо решила поступать в Мичуринский плодоовощной институт.
Школу Клава закончила хорошо, можно сказать отлично, с одной четверкой, поэтому сразу поступила в институт, хотя там был конкурс пять человек на одно место. Её украинский язык, на котором велось преподавание в её школе, пришлось забыть и срочно выучить русский, на котором велось преподавание в институте, и давался он нелегко.
Окончила первый курс и началась война, парней-студентов забрали добровольцами на фронт, остались в группе только два инвалида. Остальных студентов на летние каникулы направили в колхоз на уборку урожая. Вязали снопы, а по вечерам молотили, с тревогой ждали известий с фронта.
В сентябре всех студентов институтов и техникумов, а это порядка десяти тысяч человек погрузили в эшелон и отправили под Смоленск рыть у реки Сожь противотанковые рвы. Копали рвы две недели, а после уже под бомбёжками повезли в Мичуринск, стали готовиться к эвакуации. Некоторые девушки поехали домой, Клаве ехать некуда, Луганская область уже оккупирована немцами, оставшихся от всех курсов 300 студентов с преподавателями и их семьями погрузили в теплушки и направили в город Горно-Алтайск, тогда он назывался Ойрот-Тура. Полтора месяца ехали в дырявых вагонах с печкой – буржуйкой, на которой готовилась в ведре еда в виде жидкого пшённого супа и 400 грамм хлеба на человека, им этого явно не хватало. На станциях подолгу стояли, пропуская военные эшелоны с войсками, техникой, ранеными. Из буртов подворовывали сахарную свёклу и готовили из неё что-то вроде каши, а отвар пили вместо чая. Было холодно и грязно, появились вши, пришлось отрезать красивые и длинные чёрные косы, но, на удивление, никто за эти полтора месяца из них не заболел.
Наконец-то доехали до Ойрот-Туры, маленький городок среди гор с небольшими домами и деревянными тротуарами. Институт разместили в животноводческом техникуме, а студентов – в неработающий и не отапливаемый ресторан, в котором было холодно и много большущих крыс. Зимой температура в помещениях опускалась до -25 градусов, а на улице были и все -40. Одежда и обувь студентов не соответствовала этим морозам, ноги примерзали к обуви. Эти холода сказались впоследствии на женском здоровье. Но пришла весна, на практику на четвертом курсе они попали на поля Горно-Алтайской опытной станции, что располагалась неподалёку, к профессору А.Т.Лысавенко.
Они вели работу с плодовыми культурами, ягодниками, картофелем, овощами и так любимыми ею цветами. По ягодникам вёл селекцию уважаемый всеми студентами профессор С.А.Татаринцев. Заметив её любовь к цветам, он пригласил Клаву помогать ему по селекции ягодников. Она проводила опыления разных сортов, кастрировала ненужные цветки, вела фенологические наблюдения, приходилось обрабатывать тысячи цветков смородины, сидя на стульчике или лежа на земле обрабатывать цветы клубники. Работа ей нравилась, именно тогда она для себя решила, что она будет селекционером!
Наступило лето, благодатное лето Алтайского края! Его короткое, но бурное и влажное лето позволяло быстро развиваться растениям, в рост человека были луговые травы, обильно цветущие калина и черёмуха. Высокие кедровые деревья своими верхушками упирались в бездонное голубое небо Алтая. А картофель? О-о-о! Он здесь очень крупный, до килограмма достигает один клубень! А смородина, а малина! Очень крупные и такие сладкие ягоды! И, главное, их очень много!
На летние каникулы студентов направили в колхозы уполномоченными по организации сдачи хлеба государству колхозами и практической помощи в организации уборки урожая. Клавдия попала в колхоз Урусова Онгудайского аймака, где председателем была жена ушедшего на фронт председателя. Малограмотная женщина руководила наполовину русским, наполовину алтайским населением, русские жили в домах, а алтайцы в чумах.
Клавдии пришлось вести отчёты по сельхозработам, составлять рабочие планы по хозяйству и выполнять поручения горкома партии. Менталитет алтайцев не позволял работать, поэтому в колхозе работали только русские. Алтайцы дезертировали и от работы, и от участия в войне, они скрывались в горах, а ночами воровали колхозный хлеб, скотину, совершали убийства. Было очень страшно, когда приходилось ездить на старой кляче по горам от одной бригады к другой. Днём в бригадах серпами косили хлеб, а ночами Клава собирала подростков 13-14 лет и молотили хлеб при свете керосиновой лампы.
К осени студентов собрали в институте, где объявили, что их последний курс решено выпустить досрочно, на полгода раньше. На последнем курсе все студенты работали, кто устроился по вечерам мыть в аудиториях пола, кто подрабатывал у местных жителей на дому, Клава устроилась на кафедре животноводства лаборантом. Кафедра отапливалась и Клаве разрешили ночевать там же на столе, подложив для тепла овечьи шкуры, укрывалась она большой и тёплой шкурой верблюда. В этом году она зимовала в тепле и относительном комфорте! Но… постоянно хотелось есть, жидкая похлёбка из пшенки, 400 граммов хлеба на день было явно недостаточно для молодого организма.
Ранней весной 1944 года институт возвратился назад в Мичуринск, близилась победа. Настроение было отличное, несмотря на то, что первые два этажа занимал госпиталь, слушали лекции на третьем, а жили на четвёртом этаже. В аудитории поставили по двадцать коек и все девушки по курсам жили вместе. Летом в виде практики они выращивали для студенческой столовой картофель, помидоры, огурцы, капусту, баклажаны, перец. Клаву взял на практику П.Н. Яковлев проводить гибридизацию груши, ей снова пришлось опылять, изолировать и кастрировать цветы разных груш. Некоторые деревья были высокими, приходилось на лестнице, на высоте 6-8 метров.
Вот и подошёл конец учёбе, в середине октября 1944 года, получив дипломы, молодые специалисты разъехались по распределению по всей стране. Клавдия Павловна получила направление на Быковскую бахчевую опытную станцию.
В 1944 году страна вела еще разрушительную войну, все силы были направлены на победу, поэтому и не удивительно, что Клава добиралась от Мичуринска до Быковской опытной станции почти месяц, с 22 октября по 17 ноября. Пропуская встречные и попутные военные эшелоны, из-за отсутствия автобусного сообщения, и, собственно, самих дорог между районами, сёлами в распутицу. Добралась! Дрожащая, промёрзшая и посиневшая от холода она предстала перед сбежавшимися жителями посёлка посмотреть на молодого специалиста. Сразу же повели в тёплое помещение, к преподавателю Быковского техникума, где её обогрели, накормили и уложили спать.
На следующий день Клавдия Павловна знакомилась с поселком Бос. Он ей понравился, небольшой, ухоженный, много деревьев. Руководство станции побеспокоилось вынести все частные животноводческие помещения за пределы посёлка. Но и была огорчена отсутствием магазина, школы, клуба, медпункта, всё это находилось в сельхозтехникуме, а это в двух километрах от посёлка, даже единственная радиоточка была там. Школьников возили в вагончике ежедневно на быках, за каждой мелочью в магазин, в медпункт, в кино надо было ходить в соседний посёлочек.
Вскоре приехала и её однокурсница Ермакова Татьяна Ивановна, а затем и две выпускницы Астраханского сельхозтехникума, молодым специалистам выделили одну двухкомнатную квартиру. Директор станции Александр Григорьевич Космылин распорядился завезти дрова, выдавать продуктовый набор, который по сравнению со студенческим был просто фантастикой. Им выдавали по 1 килограмму пшена! По литру молока! По пол-литра арбузного мёда!!! Ещё давали картофель, ржаную муку. Иногда давали как деликатес сушёную дыню, через каждые 10 дней до января, перебирая в хранилище, давали все жителям выбракованные арбузы. После студенческих голодовок такое питание казалось просто «королевским»!
* * *
Продолжение в повести 19