Теплое туманное утро в Покровском-Стрешнево. Река Химка, запруженная бобрами и потому спокойная, отражает белое небо и заросший травой берег. Деревья после ночного дождя неподвижные, во влажной тишине парка слышно, как падают капли с листвы. В кустах еще поет последний соловей. Утка с выводком птенцов плывет вдоль берега, приближаясь к бобровой плотине, которая устроена прямо перед мостом. Ниже плотины, наваленной зубастыми трудягами, река превращается в быстрый мелкий ручей. Плотина невысока – около метра, но в речной запруде нашли свой дом, кроме самих бобров, и рыбы, и утки, и другая пресноводная живность.
- Кря-кря, - спокойно покрякивает утка, подбадривая своих малышей. Утята, их шесть штук, еще крошки – им чуть больше недели. Это их первое путешествие к плотине.
- Кря-кря, - говорит утка. – Посмотрите эту травку на берегу. Там есть вкусные листочки.
Утята забираются в заросли травы, тонко попискивая, чтобы мама-утка слышала каждого.
- Кря-кря, я здесь,- говорит им утка.
Утята выбрались из зарослей осоки и поплыли за мамой к самой плотине. “Совсем несмышленыши, - думает утка. – Как смешно двигаются! Вот этот – стремится меня обогнать, плывет рывками, устает и снова вперед! А вон тот – кренится из стороны в сторону – гребет лапками, старается не отставать”.
Плотина. Звонкие струи срываются вниз по наваленным веткам и целым бревнам. Удивительно, как эти упрямые бобры умудряются таскать такие тяжелые стволы? Должно быть, бобрам ведом какой-то секрет. Или сама река им помогает?
- Кря!Кря!Кря! – кричит строго утка. Двое малышей забрались на плотину и снуют между веток. Маленькие лапки проваливаются меж прутиков, коротенькие зигзаги мокрых крылышек торчат в стороны, как балансиры. Утята слушаются и бегут к маме, прыгают к ней в воду. Там за плотиной – неведомый, страшный мир. Быстрое течение, мост, шоссе…
- Кря-кря, домой, - позвала утка, и четверо бурых с желтыми пятнами пушистых комочков, мельтеша лапками, плывут за ней вдоль плотины к другому берегу.
Два утенка отстали. Последними они подплывали к плотине, последними влезли на нее. Поток воды сбил одного утенка к подножию плотины, второй по веткам спустился сам.
- Фья-фья-фья! – пищали они наперебой от страха, оказавшись внизу.
Мама-утка и четверо ее малышей вернулись к плотине. Утка забралась на вал, но своих послушных четверых утят она бросить одних не могла. “Если я спущусь к этим двум оболтусам, что станет с другими – кто присмотрит за ними здесь, наверху?”
- Кря!Кря!Кря!Кря! Вылезайте наверх по берегу! – Крикнула утка своим маленьким недотёпам.
Утята, увязая в песке слабыми, неудобными для ходьбы лапками, стали пробираться к берегу. Быстрые потоки воды подхватывали их и несли вниз, к темной арке моста. Утята выбирались на сушу, прыгали в следующий поток, и опять вода относила их дальше от плотины. Но они пробились на песок под крутой берег, подмытый весной талой водой, и заковыляли к плотине.
- Кря!Кря! – звала утка, но утята из-за шума воды ничего не слышали. Они и сами уже не могли пищать, а только открывали клювики и беззвучно испускали воздух. Вода наверху была теплая, а здесь внизу царили прохлада и полумрак – утята дрожали от холода и страха. Они попробовали вскарабкаться по берегу наверх – но земля под их ластами осыпалась, и утята сползали вниз.
Один из них решил влезть по плотине и добрался до середины, но дальше плотина уступом нависла над ним, и как преодолеть эту преграду утенок не знал, не умел.
На крик мамы-утки подлетела ее подруга, и утка надеялась теперь спуститься к своим несчастным детям, оставив других под ее попечение, но прилетела еще одна утка
с белыми полосками на крыльях и сильно потрепала молодую маму за ее нерадивость – нельзя с птенцами подплывать к плотине, нельзя оставлять четверых утят ради двух – так до осени не останется ни одного. К тому же, что она собирается делать с двумя малыми утятами за плотиной? Вытащить их она не сумеет – утки не могут хватать своих птенцов ни клювом, ни лапами, а вырастить детей за мостом, на быстрине, под темными кронами, где начинается город и по берегу бродят люди и кошки, просто невозможно.
Утка мама не стала спорить со старой уткой.
- Кря,кря, - позвала она еще раз своих пропавших малышей и погребла обратно к гнезду.
Четверо утят, как утлые кораблики, барахтались за ней.
Человек наблюдал происходящее, не принимая никакого участия. Он хотел кинуться спасать утят сразу, как только они свалились с плотины в ручей. Но, вспомнив законы природы, он стал рассуждать здраво: чему быть, того не миновать. Любопытные птенцы,
забывающие об опасности, покидающие поле зрение мамы, рано или поздно погибнут. Не сейчас, так через неделю, или через месяц. Другие обязательно выживут – самые осторожные, те, кто слушается маму и не отплывает от нее далеко. К тому же он боялся промочить ноги – ведь утята наверняка его испугаются, и ему придется бегать за ними по ручью.
Когда первый утенок, устав от безуспешных попыток вскарабкаться на берег, зашел в воду, поджал лапки и замер, ручей подхватил его и понес как игрушку под мост на другую сторону шоссе.
- Ну вот, дурачок, куда же ты, пропадешь! – проговорил человек и подошел к мосту. Он заглянул под арку. Темнота и сырость в арке под мостом поглотили утенка бесследно.
Человек вернулся к берегу, где снова спокойно крякала утка, на этот раз пустившая свой маленький выводок на берег. Утята карабкались вверх по тропинке к самым ногам человека. Утка предостерегающе покрякала, и ее четверо утят спустились немного вниз.
Человеку казалось, что она уже забыла о своей потере и была занята только этими птенцами. Он уже хотел было уходить, только что наученный природой не сожалеть о прошедшем и жить дальше настоящим, как вдруг услышал слабый писк на другом берегу. Он заметил движение там, в дальнем углу плотины. Маленький утенок, весь мокрый и трясущийся, еще ковылял между веток плотины.
- Ну уж нет, с меня хватит, - сказал он кому-то и быстро побежал к тому берегу. Он пробрался, как кошка, через кусты, спрыгнул с крутого берега и схватил прижавшегося от страха к веткам утенка. Легкое тепленькое тельце с большими перепончатыми лапками и раскрытыми беспомощными крылышками неподвижно лежало у него на ладони. Человек рассмотрел утенка, его темно-малиновые лапки и клювик, тихонько погладил пальцем по голове и бросил в воду. Утенок, встав на воду, неуверенно, зигзагами поплыл по направлению к своему дому, и навстречу ему уже спешила его семья – утка и четыре утенка…