Лесная история 2 Пожар

Юрий Жекотов
                Пожар          
               
  - А, лесной коллега, прилетел! Пора, говоришь, утренний обход проводить? – услышав барабанную трель и  увидев заглядывающего в окно кабинета красноголового дятла, улыбаясь, спросил птицу главврач Пётр Григорьевич.  К ежедневному прилёту птицы и другим «новшествам», происходящим после появления в подведомственном ему учреждении необычного пациента – Матвеича,  доктор уже привык.

  Пётр Григорьевич вначале возмущался тем, что Матвеич не следует назначенному им курсу лечения,  но по мере того, как новый пациент шёл на поправку, перестал докучать своими требованиями. Со временем врач  не заметил, как по-сыновьи привязался к этому немногословному старику с необыкновенно проницательными и в тоже время добрыми глазами.

  Матвеич предпочитал лечиться «своими» средствами. По его просьбе земляки-односельчане привезли в больницу травы и мази, заготовленные лекарем с лета.  Как только окрепли ноги, начал поднимался до рассвета, чтобы встретить зарю и начало нового, несущего силы к великому преобразованию земного дня. Отвлекаясь от болей зарастающей раны, Матвеич старался весь день бодрствовать, как с человеком, разговаривал с дятлом, который подолгу просиживал у окна его больничной палаты.
 
   Узнав, что в госпитале находится дед-знахарь, больные потянулись к нему за советами и помощью. Матвеич  был прост в общении,  свои знания никому не навязывал, а с тем, кто интересовался, охотно делился  секретами народной медицины.  Пётр Григорьевич видя, что советы и травы Матвеича действительно помогают другим больным, не стал чинить препятствий. Вскоре он и сам, имеющий за спиной только багаж знаний медицинского университета и пока небольшой практический опыт, консультировался с Матвеичем  при поступлении в больницу сложных пациентов.

  Считая, что человек может жить беспредельно долго, пока чувствует свою необходимость и нужность окружающему миру и обществу, Матвеич всем людям, потерявшим надежду на собственное исцеление, говорил:

   - Найдите свою веру. Верьте в Бога, в Природу, в будущее, в небо, солнце, в собственные скрытые в вас способности… Обязательно верьте в добро.  И,  только ради вашей веры стоит жить. Вы ещё много на земле сделать должны. И на других не нужно свои обязанности перекладывать.

  Немного оправившись после ранения, Матвеич запросился домой.

Врач до последнего оттягивал момент выписки и, уже прощаясь, заметил:
 
  - Когда вы попали в больницу, у меня, если честно, были большие сомнения в благополучный исход. Молодые с такой раной не все выживают. А в вашем случае не веришь в чудеса, так поневоле поверишь. Невозможное произошло.

  - Спасибо тебе, сынок, за лечение, за уход, но пора мне до дома. А насчёт невозможного, так мы, люди, ещё во многих законах природы не разобрались. А что нам непонятно, то и кажется чудесным или невозможным, - ответил старик.

  Врач долго смотрел вслед удаляющейся, слегка сутулящейся фигуре Матвеича, которого преданно сопровождала перелетающая с одного дерева на другое красноголовая птица.

    В селе Матвеича ждал новый «сюрприз». Узнав, что он вернулся из больницы,  в доме старожила в ближайший выходной собралось несколько земляков. Гости нахваливали душистый травный чай, которым потчевал их хозяин, и  делились накопившимися сельскими новостями.  Подобрав подходящий момент, один из односельчан,  покашляв в кулак, обратился к хозяину.

  - Мы тут, Матвеич, посовещались. Выборы в сельскую администрацию скоро. Хотим тебя в главы села выдвинуть.
 
   - Какой из меня глава? Там хлопот непочатый край. Выберите кого помоложе, – удивившись предложению,  стал отказываться  Матвеич.

    - Дело серьёзное. Тут жизненный опыт нужен. Народ  тебе доверяет,  уважь, Иван Матвеевич, - настойчиво просили селяне.

  Разговор в небольшой избушке затянулся до позднего вечера. Уходили гости, добившись от хозяина ответа подумать над их предложением.
 
  И всё-таки, как ни отказывался Матвеич, уговорили его жители села, а на выборах единогласно проголосовали за уважаемого земляка.
      
                *   *   *
   Лесодобывающая компания, руководил которой Валерий Забродин, с каждым годом всё больше увеличивала производственную мощность. Сейчас, если учитывать все территории, на которых подразделения предприятия монопольно вели лесопромысел, организации вполне можно было присвоить статус региональной.

  - Когда-то начинал с одного бульдозера и двух лесовозов, а теперь у меня территория побольше иного европейского государства, - в кругу своих знакомых, под хмельком, хвастался, сумевший развернуться в новых «рыночных» условиях, владелец компании.  Забродин чувствовал себя хозяином жизни, относился ко всему потребительски, рассматривая «ценность» людей и предметов, которые его окружают, как возможность выгодно использовать их в своём бизнесе.  Имея в прошлом срок за экономические преступления, Забродин не пересмотрел своего подхода к жизни, считая, что, не сумев тогда всё как следует рассчитать, попался по глупости.
 
  Добываемый компанией лес  шёл на экспорт и приносил солидный доход. Услуги чиновников разного ранга по разрешению возникающих проблем с законодательством и деятельностью предприятия,  рассчитывая на долговременное «сотрудничество», Забродин оплачивал не скупясь. На значительную  часть добытой древесины теперь не оформлялось соответствующих документов, и прибыль от таких  операций оседала в карманах созданной Забродиным «коммерческой» структуры.  Со временем бизнесмен заматерел, уверовал в свою непогрешимость и исключительность. На лесопромышленном рынке он вёл теперь себя соответственно, используя имеющиеся связи, подминая под себя мелкие предприятия, и разорял несогласных вести игру по установленным им правилам.

                *   *   *
     Не имея опыта руководящей работы, Матвеич старался в каждое дело вникнуть сам и, на сколько это возможно, облегчить жизнь земляков. Если новая должность помогала решить проблему, с которой обращались селяне, Матвеич искренне радовался,  конторскую же работу с бумагами   не любил.  По вечерам после рабочего дня и большую часть выходных  проводил в лесу. Во время таких прогулок за ним неразлучно следовал дятел. Возле медвежьих следов   дятел замирал, рассматривая отпечатки лап.

       - Своего друга Чуню вспоминаешь? - спрашивал птицу старик. – Если бы не он, не ходить мне сейчас по матушке-земле.

     Весной у Матвеча появился ещё один питомец. Жёлтый, с коричневыми полосами через всю спину, бурундук поселился рядом с домиком Матвеича. Зверёк постепенно привык к старику, при встрече доверчиво забирался  на плечо и оттуда любопытно посматривал, какой гостинец приготовил на этот раз ему человек. Бурундук никогда не отказывался от угощения, а то, что не мог съесть,  откладывал про запас в одну из тайных кладовых. За любовь бурундука к шишкам кедрового стланика прозвал его старик Орешком. При встрече Орешек приветствовал своего большого друга весёлым свистом.

     С середины лета Матвеича всё сильнее стало одолевать беспокойство. В их маленькое село зачастили различные представительные делегации. Всех приезжих интересовал только один вопрос – лес. Не считаясь с расположением на территории, закреплённой за сельским поселением, лесного заказника, делегации хотели решить вопрос о прокладке через него дороги и частичном промышленном использовании. Разными путями приезжие, пытаясь заручиться  поддержкой своего проекта главой села, предлагали материальную помощь, деньги, позднее угрожали.

        Но Матвеич, несмотря на всевозможные посулы, отказывал потенциальным лесодобытчикам. Глава села справедливо считал, что без сохранения заказника нет будущего. В местном лесхозе и заказнике работали многие жители села. Его ликвидация привела бы к необходимости решать проблему трудоустройства населения, обострило бы социальную ситуацию. Как руководитель, он не мог этого допустить. Кроме того, главе села было по-человечески жаль того участка леса, где он не раз бывал и как бы сроднился с ним.

    Это был, может быть, единственный в Нижнеамурье уголок девственной тайги, который не затронула хозяйственная деятельность человека. Здесь пробегает горная речка Кумля с крупными нерестилищами кеты, горбуши, гольца. Водится в реке требующий изучения ихтиологов необычный жёлтый хариус. В бассейне Кумли обитает представитель Красной книги – доверчивая дикуша. Считает эти таёжные места родными самый дорогой соболь якутского кряжа. Богатая, неразорённая тайга даёт приют бурому медведю, лосю, кабарге. За семенами растущей в  заказнике аянской ели, достигающей в высоту более 50 метров, приезжают представители других лесхозов.

   Матвеич с общественностью села, напротив, добивался  создания на месте заказника заповедника.

                *   *   *
    Забродин неожиданно для себя наткнулся на «стену непонимания», как он считал, при решении, казалось бы, простого вопроса.  Подчиненные доложили, что в северной тайге  обнаружен перспективный лесной массив с ценными хвойными породами. Забродин уже договорился с нужными людьми о возможной выдаче лицензии на его разработку. Но внезапно возникла проблема. Отлаженный годами механизм дал сбой. Этот участок располагался недалеко от небольшого села, глава которого, упёртый старикашка,  не хотел ставить свою подпись-закорючку под договором. Можно бы и не спрашивать разрешения. Но дорога к лесному массиву должна проходить через заказник принадлежавшего лесному хозяйству села. Если прокладывать дорогу в обход, это крюк в 30 километров, а значит дополнительные затраты: устройство дорог, мостов, расход бензина при вывозке древесины… Денежки Забродин считать умел. Тем более «под шумок» промышленник хотел прихватить часть леса, растущего на территории заказника.

    Посчитав, что его подчиненные просто не могут договориться, Забродин решил собственноручно уладить этот вопрос с главой села.   
               
                *   *   *
  Тревожно застучал дятел. По характеру барабанной трели Матвеич уже давно научился определять состояние птицы. Немного погодя к домику Матвеича подъехали два тёмных джипа.
  Неестественно улыбаясь и широко расставив руки, имитируя неподдельную радость от встречи,  к главе села направился человек, одетый в изящный чёрный костюм.

  - Слышал я, как ты сражался с браконьерами. Не мужик – кремень, говорят. Уважаю таких, - не скупясь на комплименты, начал разговор Забродин.

     Матвеич радушно поздоровался с гостем, хотя уже  догадывался о цели его визита.

  - Хорошо у вас здесь. Ох, завидую. Бросил бы всех этих оглоедов и остался, - Забродин оглянулся на своих помощников, оставшихся у машины, а затем снял пиджак и сверкнул браслетом дорогих наручных часов. Он обнял большую лиственницу, оценивающе окидывая взором дерево.
 
  - Так кто мешает? У нас места много. Коли хороший человек, так и избу поможем справить.  Доброму делу всегда наше согласие, - дипломатично ответил Матвеич.

  - Вот и прекрасно. Я знал, что с мудрым человеком всегда можно договориться, - по-своему интерпретировал слова старика Забродин и продолжил. - Дело у меня непростое, я бы даже сказал  государственное. Международный, считай, договор. Контракт подписан с японцами. И можно сказать, ваш лес уже туда включён.

  - Кто ж его туда включил? Мы своего согласия не давали. Птице, зверю тоже жить где-то надо. Ты о них подумал? - возразил Матвеич, которому не понравился хищный блеск, каким теперь явственно и холодно, обнажая его истинные устремления, заискрились  глаза гостя.

  - Да ты не горячись. Зачем лесу зря простаивать. Ничей, он лес-то. Ты ж его не садил, дед? – голос Забродина стал менее дружелюбным.

  - Правильно, не выращивали мы этот лес, не нам его и рубить. Деревья преобразуют энергию солнца и дарят пищу и воздух  другим существам. У нас на планете так никто больше не может, - пытался доказать справедливость своей точки зрения Матвеич, но, убедившись в  безуспешности  попытки, сокрушённо добавил. - Привык я вещи называть своими именами. Воровство это. Воровство у самих себя!

  - Ну, это блажь. Я понимаю, ты тоже свою долю получить хочешь. Скажи, сколько нужно? – окинув взглядом небольшую старую избушку и считая, что дедовское «кривляние», - это лишь способ и желание подороже продать своё согласие, предложил Забродин.

  - Вроде и слова мы одинаковые применяем. Только на разных языках говорим. Не понимаем мы друг друга. Наш это лес. Родной. Наших предков кормил и нас по-доброму привечает. За что его рубить?

  - Зря ты так, дед. Жильё у тебя небогатое. С твоей должностью тут развернуться можно. О будущем подумал бы, внучатам что-нибудь оставил. Годков-то тебе многовато, всякое может случиться, - забыв про приветливый тон, заиграв желваками, сказал Забродин и, так и не дождавшись ответа, не прощаясь, отправился к машине.

        С дерева, где стояла машина Забродина, на голову владельца упала еловая шишка. Посмотрев вверх, лесопромышленник увидел жёлтого  зверька, который,  озорно свистнув,  спрятался за ствол, высунув из-за него лишь любопытную мордочку.

  - Ловчее надо. Увидел приличный кусок, схватил и держи покрепче, не отпускай. А иначе нельзя. Ртов кругом полно, все есть хотят, -  отряхнув с одежды еловую труху, под неестественно громкий хохот приехавших с ним «помощников»  дал инструкцию бурундуку Забродин.  Зверёк  недовольно свистнул и на всякий случай забрался повыше.

  - Может, пугануть деда? Чего ломается? Ты скажи, я организую, –  уже в салоне машины предложил Забродину один из сопровождающих.

        - Ну, это же явный криминал. Учись работать новыми методами… -  стал рассказывать о своём плане Забродин.
                *   *   *   
  Бурундук забрался на макушку самой высокой в округе  лиственницы. Орешку было страшно. Полосатый зверёк долго неподвижно просидел на ветке, пробуя установить: откуда плывёт мутно-серое ядовитое облако. Прежде звонкие, птицы теперь редко перекликались друг с другом. Всё время активные рыжие муравьи перестали далеко  убегать от своего муравейника…  На ночь зверёк перебрался поближе к человеческому жилью. Орешек нашёл углубление под нижним венцом избы и забился под него, прислушиваясь к человеческим голосам внутри помещения.   
                ***
Вечером, не сговариваясь, у Матвеича собралось несколько селян.

  - Отчего загореться-то тайге, грозы не было, местные в лесу не безобразничают, себе дороже. Шишек, грибов не будет, рыбу истребим, как жить будем? - беспокойно говорил один, работник местного совхоза.

  - Игнат Логинов ходил свои охотничьи избушки ремонтировать. Когда через заказник шёл,  незнакомых людей видел. Одеты не по-таежному. Встречи с ним не ожидали. На прямой вопрос, что делают в лесу,  сразу не нашлись, что ответить, - рассказал селянам  брат охотника.

  - Как ни посмотришь, одно выходит: подожгли лес, - заключил сельский руководитель. -  В район звонил. Сказали, что все на пожаре, к нам прислать никого не могут.  В нескольких местах тайга горит.

   - Пожарники не поспевают. Метеорологи в ближайшие дни дождей не обещают, - заметил бригадир местного совхоза Фролов.

  - Мужиков поднимать надо, кто свободен, в отпуске, тушить нужно. Сами попробуем огонь у Кумли остановить, - решил Матвеич.

   На следующее утро добровольный отряд спасателей, вооружённый вёдрами и лопатами,  отправился в район горной реки Кумли. На прежде вечнозелёных елово-пихтовых склонах сопок появились жёлтые пряди и проплешины. Рано состарившийся лес стонал, и его плач больно отдавался всем лесным обитателям.  Муравьи, надеясь на чудо, укрылись в пирамидах-муравейниках.  Навстречу двигающимся по задымлённой тайге людям попадались утратившие страх перед человеком стайки бесшумно перелетающих птиц, миролюбиво бегущие рядом с зайцами соболи и лисы. У самой речки, потеряв мать, метался из стороны в сторону маленький, с опалённой шерстью  лосёнок. Увидев людей, он, мыча, как домашний телёнок, доверчиво подбежал к ним.

  Определившись, где примерно должна выйти полоса огня, селяне стали расчищать берег Кумли от поваленных сухих деревьев, выжгли старую траву. На том месте, где ожидали подход огня, пустили встречный пал.

  Пожар приближался к Кумле огненным клином.  Поэтому первую попытку перекинуться на противоположный берег реки, быстро удалось пресечь. Однако по мере того, как стена огня на другом берегу росла, бороться с ним становилось всё труднее. Кроваво-красные языки пожирающего лес огненного дракона, подхваченные ветром, в поисках новой пищи метались в разные стороны.  Сил местных жителей не хватало. На изгибе реки очаг пламени перекинулся на другой берег Кумли и, несмотря на предпринимаемые меры, всё более разрастался. И неизвестно, как бы дальше развернулись события, если бы вовремя не подоспел лётный отряд спасателей-пожарников. Делая облёт очага пожара и заметив борющихся с огнём неизвестных людей, воздушные спасатели высадились на ближайшем мало-мальски пригодном месте. Руководитель группы пожарников и Матвеич, скоординировав совместные действия,  сумели перебороть огонь, сбив пламя на опасном участке…

   В обгоревшей и прокопчённой одежде, перепачканные сажей, уставшие, но довольные, что наконец удалось остановить стихию, люди из объединенного отряда устроились на короткий отдых. Пожарные с удовольствием отведали крестьянской еды, домашнего творога и сыра, картошки с черемшою.

  - Спасибо вам, ребята. Доброе дело делаете, - поблагодарил на прощание  штатных пожарных Матвеич.

  - У нас работа такая. Это вам спасибо, помогли, - прощаясь, сказал  старший группы.
   Только с началом дождей селяне сняли постоянный пожароохранный пост. Уставшие люди пошли по домам отдыхать 
               
                *   *   *
- Ты чего там устроил, я же сказал подымить слегка в заказнике, - распекал подчиненного Забродин.

- Так не рассчитали. Сухо в лесу, и ветер рванул, не удержали пламя, - оправдывался тот.

- Сухо, ветер. Набрал помощничков, - возмущался Забродин. – Я бы под дымок этот лес оформил бы нетоварным. И дед посговорчивее был бы. Солидный куш с этого участка можно было снять. А теперь через завалы горельника не проберёшься. Вдобавок  шумиха вокруг этого пожара поднялась. Видели там твоих людей. Так что выждать надо, привлекать сейчас к себе внимание не стоит.

                *   *   *
   Собравшиеся во дворе Матвеича селяне не были многословны. Они, сплотившиеся во время ликвидации пожара, когда успех дела зависит от совместных усилий, где если не успевает один, то приходят на помощь другие, чувствовали себя единым целым.

  - Всё, Матвеич, отбой тревоги, дождь на подмогу пришёл, - облегчённо и радостно вздохнув, заметил один из собравшихся.
 
      За Матвеичем, не отставая ни на шаг, бегал по двору перевязанный бинтами,   лосёнок. Несмотря на начавшийся дождь, на вершине высокого дерева весело стучал дятел. По коньку избушки носился бурундук. Зверёк,  смешно подпрыгивая вверх, ловил маленьким ртом капли дождя.

   -  Ишь ты, тоже радуются, понимают, - заметил один из селян, наблюдающий за животными.

   - Хоть и считается, что не наделены животные разумом, но ни одна лесная зверюшка беды планете не наносит и на равных правах с нами на земле живёт, - подытожил Матвеич.