10
За короткий срок совместного проживания Эльза так естественно перешла границу от вдовьего одиночества до полного растворения в чужой жизни, даже служения ей, что стала ее частью. Она словно вжилась в образ бабушки талантливого, но капризного внука, который из вредности держит ее на расстоянии. Тот, конечно, был человеком настроения. Светлана как-то посоветовала ей не огорчаться прежде времени, а ждать, когда это самое хорошее настроение вернется к ее сыночку. Эльза старалась о совете не забывать и лишних вопросов Денису не задавала.
Эльзе не все в нем нравилось. В ее воображении артист представлялся в бабочке или галстуке, в концертном сюртуке или фраке. А мальчик даже на сцене красовался в джинсах. Спасибо, хоть рубашку надевал, а не любимую футболку. Считал, что распахнутый ворот лучше всякой бабочки.
Да Бог с ним! Это еще можно было простить, как и невымытую посуду после завтрака (опаздывал!), брошенные на кухонном табурете спортивные штаны. Эльза даже с удовольствием убирала эти следы вечной спешки, как раз в такой момент и чувствуя себя родной бабушкой.
Однажды она пришла из магазина и так тихо открыла дверь, что Денис не услышал – болтал по телефону. Каким-то незнакомо-развязным тоном он говорил:
– Эльза? Ничего старушка, не сильно достает! Только все время в глаза лезет, заглядывает, прямо как моя родная бабка, когда я к ней приезжаю в село.
Эльза громко стукнула дверью, чтоб ее услышали. А потом долго сидела в своей комнате – переваривала услушанное. Разве она лезет в глаза? И это все, что мог сказать о ней Денис? НИ словечка теплого… Не сильно достает… Значит, достает все-таки, хоть и не сильно?
Пришлось молча проглотить горькую пилюлю Она даже не вышла в тот вечер ужинать, пока Денис не заснул. Зато на следующее утро он заглянул к ней и с тревогой спросил:
– Эльза Кирилловна, вы не заболели?
– Нет, а что случилось? – ответила она сдержанно.
– Вчера вы даже не ужинали.
– Я ужинала… позже.
– А-а, ну хорошо, а то я испугался.
До чего приятно было слышать это «испугался»! За одно это словечко Эльза простила своему квартиранту весь тот пассаж о бабке, заглядывающей в глаза.
Что происходило с Денисом в консерватории, было неизвестно ни Эльзе, ни Светлане. Нравятся ли ему уроки у нового педагога или нет, понять было трудно. Настроение у Дениса походило на погоду капризной весной. А погоду делала Нора, как догадывалась Эльза. Телефонные переговоры с нею на нервной ноте звучали за дверью Дениса с хроническим постоянством.
В апреле она побывала на академконцерте без Светланы. Та не смогла приехать. Телефонный разговор с нею накануне расстроил Эльзу.
Светлана по-прежнему считала, что ее сын должен просто бежать к Геращенко за помощью, пока не поздно.
– Я знаю, чего он тянет с этим визитом! Денис боится услышать правду от Ивана Николаевича. Он критики боится!
– Вот видите! Может, лучше ему и не ходить, – засомневалась Эльза. – Еще так раскритикует, что мальчик совсем потеряет уверенность в себе.
– Не потеряет. Если другим он помогает, то как может отказать любимому ученику? А Денису надо больше работать, а не о любви думать. Не жду ничего хорошего от этой любви. Неразделенная она, разве не понятно?
С этим Эльза была согласна, но промолчала.
– А что их ждет в будущем? – продолжала Светлана, добивая глупый оптимизм Эльзы. – Наш провинциальбный оперный театр? В столицу не пробиться. На международный конкурс ехать – денег нет. Государству чихать на талантливую молодежь. Опера умирает, попса процветает. Никакой перспективы для них не вижу. Смотрите правде в глаза, Эльза Кирилловна!
После такого пассажа смотреть в глаза жуткой правде и вовсе не хотелось.
Однако в стенах консерватории забывались все кошмарные прогнозы. Сколько их было, детей посвятивших себя именно классической музыке! Отовсюду лились чарующие звуки фортепьяно, скрипки, флейты, фагота! Оглушительно-победно играли трубы – прямо в коридорах, и трубачи не выглядели несчастными. Наоборот! Заливались за дверями колоратурные сопрано, кто-то басил, кто-то выдавал верхушки – прямо Карузо! Эльза готова была прочесать еще два-три раза все здание консерватории ради этих звуков – до бездыханности! Она не была реалисткой, а потому вышагивала по коридору с таким видом, словно сама была участницей учебного процесса.
Особенно ей нравилось, когда кто-то с нею на бегу здоровался, очевидно, тоже считая бабушкой Дениса.
Апрельский концерт только подтвердил правоту Светланы в ее пессимистических прогнозах. Денис пел так, словно и не переходил от Игоря Павловича. Звонко и светло. Эльза скукожилась в кресле, с тоской раздумывая, что она скажет мальчику после всего? Сможет ли, не обидев, сказать правду?
Пока Денис допевал какую-то сложную песню о гуцулах, Эльза смотрела на его сияющее лицо и понимала, что никакой правды она не скажет.
Происходило что-то драматическое. Оказывается, мало поступить в консерваторию – надо еще попасть к такому педагогу, который сможет распознать в тебе дар божий, вытащить наружу, придать ему нужную форму. Пока этого не случилось, думала Эльза с грустью.
продолжение http://www.proza.ru/2013/02/08/1357