Баба Нюра перестала спать спокойно, как увидела в райцентре эту норковую шубу. Как она переливалась на солнце! Она не могла отвести восхищенных глаз. «Может, зайти, посмотреть, ведь за погляд денег не берут», - не раз мелькала мысль, но всё не решалась зайти. Натопчет еще в валенках, вон какие там ковровые дорожки на полу расстелены!
Как-то нескладно сложилась жизнь Нюры. В семье она была второй. Донашивала всё за старшей сестрой. Так и прожила, в тени её благополучия.
Старшая была красавицей и любимицей! Вышла замуж удачно за сына директора колхоза. Нюра всё бегала, помогала. Как же, Танюша родила, надо помочь. Серёжка родился таким маленьким. Всего два с лишним. Слабенький, но ничего, ночи не спала – выходила.
Маме всё некогда было сыном маленьким заниматься: то болела после родов, то институт надо заканчивать, к сессии готовиться. Вот и жила при сестре, не то прислуга, не то кухарка, не то няня. Скорее, всё в одном лице. Сергей долго не мог выговорить букву «р», потому и называл её - Нюля моя. Мальчишка рос смышленым, Нюра каждую свободную минутку читала ему книжки. Крохотному – сказки, чуть подрос - о далеких странах, путешествиях, рыцарях, мушкетёрах. Рано начала учить читать, ведь мечтала когда-то стать учительницей, школу закончила с серебряной медалью.
Скоро Танюша объявила, что сыну скоро в школу, в большой город переезжают, муж и назначение получил. В последний раз прижала Серёженьку к сердцу. Всплакнула да в дорогу дальнюю проводила.
Жениха Нюре подыскала Танюша перед отъездом. Подумаешь, пьет маленько, ничего, одумается. Так и мучилась Нюра с мужем, пока не замёрз в морозную ночь, не дойдя трёх метров до дома, просто присел у калитки.
Детей почему-то своих долго не было. Пьёт ведь благоверный, не просыхает. Одно утешение – спит, как напьётся. Так изо дня в день.
Только через пять лет она родила Пашу. Хворый весь, откуда же здоровому взяться от вечно пьяного папаши? Видно, перенял гены отца: рос нелюдимым, книжки рвал и в печку выбрасывал. Как окончил восьмилетку кое-как, так начал к стакану прикладываться, как папаша. Уж сколько слёз выплакала. Не счесть…
Вот и ходит до сих пор, пенсию клянчит, не даст, так не постесняется руку поднять на мать. Перед соседями неудобно за синяки. Разве в селе что скроешь, там все на виду.
Так и жила – мужем нелюбимая, сыном – побитая, людьми – непонятая…
Как увидела в витрине шубу красивую, так и потеряла покой. Наверное, у всех должна быть мечта. Вот и у Нюри она появилась. Ведь никогда не было у неё не то что новой шубы, но и приличного пальто. Много ль заработаешь уборщицей? В последнее время не то что обновок, а поесть досыта не удавалось. Всё перетаскал сынок из дома кроме телевизора черно-белого, отданного сердобольными соседями. Да и тот пропил бы, да кто купит? Бутылку и то не дадут.
Вот и ездила Нюра в райцентр каждый вторник – поглядеть на заветную шубу в витрине. Посмотрит, полюбуется и через час обратно, благо, поездка в автобусе школьном бесплатная.
- Гляди-ка, опять явилась, наша малахольная, - с издёвкой произнесла высокомерная Ксения.
- Зачем ты так, жалко бабушку, может, эта шуба – единственная радость в жизни, - отозвалась Настя.
- А ты ей шубку подари ещё.
- Были бы деньги – не пожалела.
- Гляди, кажется, осмелела, зайти решила, надо её прогнать.
- Не смей, в магазин все имеют право заходить, - Ксения в первый раз не узнавала тихоню Настю.
Чего ей вздумалось защищать чужую бабку?
По-деревенски скромно баба Нюра зашла в магазин. Продавщица, скучающая от безделья, осмотрев брезгливым взглядом зашедшую, отвернулась и, позёвывая, проговорила:
- Настя, присмотри за товаром, чтобы не запачкали всякие тут, - и, горделиво пожимая плечиками, ушла.
- Бабушка, Вы чего хотели? Шубку примерить? Так, пожалуйста! – весёлая веснушчатая девушка смотрела на бабу Нюру.
- Так, я это, внученька, посмотреть зашла на красоту такую, – осмелела Нюра.
- Вам какую? Вот эту?- смешливая девочка почему-то подошла именно к той шубке.
- Давайте примеряем, за примерку у нас денег не берут.
- Так, неудобно как-то.
- Всё, снимайте пальто и меряйте!
Не успела бабушка снять видавшее виды пальто, как в зал ворвалась Ксения и начала кричать:
- Всё, Настя, выгоняй бабульку, хозяин приехал, достанется сейчас нам. Всё, бабка, выметайся.
- Не ори, она такая же покупательница, как и все остальные!
Настя разволновалась не на шутку и встала перед растерявшейся бабушкой.
- Что за шум? – чей-то властный голос прервал словесную перепалку продавщиц.
- Сергей Владимирович, тут забрела какая-та деревенская бабулька, я вот пытаюсь прогнать, у неё денег на пальто китайское нет, а шубы ведь у нас элитные, - Ксения подобострастно улыбалась подходившему весьма привлекательному мужчине.
- Не забывайтесь, не у вас, а у меня в магазине. Я вроде распоряжений по поводу покупателей не давал. Где там покупательница?
Настя отошла в сторонку. Лицо хозяина вдруг преобразилось, просветлело:
- Нюля моя! Ты ли это???
Мужчина начал обнимать бабушку.
На глазах выступили слёзы.
- Милая моя, хорошая Нюля, прости меня, прости, что так долго не навещал. Я ведь всё помню, как сказки мне рассказывала, спать укладывала, а какие вкусные пирожки пекла! Дела, всё дела, закрутился, сколько лет не был в деревне. Всё порывался поехать, да вот как-то не получалось
- Серёженька, какой ты большой и красивый стал, - всхлипывала баба Нюра, прижимаясь.
- Пойдём, Нюля моя, в кабинет, всё мне расскажешь, как живёшь, - очень бережно обнимая за плечи, Сергей хотел увести её в кабинет.
- Ой, что ты, Серёженька, времени нет у меня, через полчаса автобус, ехать надо.
- Настя, - вдруг спохватился он, - а какую шубу хотела примерить, неси.
Через минуту улыбающаяся Настя стояла с шубой.
- Меряй, родная, любую выбирай, дарю!
- Что ты, что ты, Сереженька, не могу я такой подарок принять, - растерялась баба Нюра.
- Обидишь, если не возьмёшь, у меня этих шуб – сотни, а ты у меня одна! Давай я сам помогу.
Через несколько минут перед ними стояла солидная симпатичная женщина.
- А вот и шапочка к шубке, - Настя улыбалась.
Чего-то не хватало, взгляд упал на валенки Нюры. Сергей отвёл Настю в сторонку, что-то ей прошептал, та быстро исчезла.
Нюра не могла отвести глаза от зеркала. Ей не верилось, что эта женщина – она!
Прибежала запыхавшаяся Настя и протянула коробку:
- Теперь совсем красавицей будете, меряйте сапоги! Удобные, финские, размер, наверное, Ваш, 38-й.
Через пятнадцать минут у автовокзала остановился крутой джип. Все деревенские, скучающие в ожидании своего рейса, принялись рассматривать диковинную машину. Они такую видели только в фильмах. Мужчина открыл дверцу и заботливо помог выйти женщине в роскошной шубе.
Когда приблизились к автобусу, все обомлели, неужто эта женщина – Нюра! Ни у кого не повернулся бы язык назвать её бабушкой.
- Может, передумаешь, Нюля моя, со мной поедешь? - мужчина с такой любовью вглядывался в лицо женщины.
- Нет, милый, мне надо проститься со всеми, не по-человечески получается.
- Ты только дождись меня, я приеду, слышишь, приеду и заберу, Вы уж присмотрите за ней, - обратился Сергей к подошедшему водителю.
- Сергей, ты что ли? – обрадовался местный водитель автобуса Василий.
- Привет, Василий, сейчас некогда, тороплюсь, скоро приеду, со всеми встретимся, вы уж о Нюле позаботьтесь. Что-то на душе неспокойно, - приветливо ответил Сергей.
- Не бойся, приглядим в лучшем виде!
Эта поездка была самой счастливой в жизни Нюры. Все улыбались, восторгались. Она пыталась вспомнить, когда же было так хорошо? Может, в тот выпускной, когда пригласил на танец застенчивый одноклассник Андрей? Потом они долго гуляли, вместе встречали рассвет, а он так трогательно держал за руку. На следующий день было первое и последнее свидание.
Андрей терпеливо ждал на берегу речки. Нюра кое-как вырвалась, Таня на дискотеку собиралась. Как назло, всё не так – то платье плохо выгладила, то в другом пойду, то причёску не такую сделала.
Ой, как сердечко заколотилось, когда он взял за руки.
- Представляешь, вечером повестку принесли, завтра в военкомат, в армию.
- Как же так? Мы хотели в институт поступать вместе, - не поверила она.
- Так ничего страшного, отслужу, догоню тебя.
- Нет, наверное, вместе и будем учиться, ведь на семейном совете решили, что обеих родители не потянут, Таньке ещё два года учиться.
Несмело, очень нежно он обнял худенькие плечики:
- Нюшенька, ты будешь меня ждать?
Кто её так называл кроме Андрея? Да и когда всё это было? Было ли?
Она получила всего лишь несколько писем, в последнем Андрей предупреждал, что не знает, когда сможет написать, часть куда-то переводят. Только потом узнали – в Афганистан. Так и получилось, что эта страна забрала её любовь. Привезли в цинковом гробу. Вот и сникла после похорон Нюра.
Да не дали долго горевать, Таня замуж засобиралась. Хлопоты, хлопоты.
Вот и доехали, опять восхищенные охи и ахи. Надо быстрее до дома добежать, печку затопить, Мурку с Тарзаном покормить. Не успела справиться с домашними делами, как забежали соседки, опять расспросы. Только хотела Нюра по просьбе подружек-соседушек примерить новую шубу, как дверь отворилась и ввалился с дружками пьяный Паша.
- Ну, ты, мамаша, впрямь вырядилась, как английская королева. Думал, что брешут односельчане. Скидывай, говорю, шубейку, куда тебе, старой наряжаться, вот погуляем сегодня, навар-то приличный будет.
Пьяный сын куражился перед друзьями, подходил всё ближе с грязными ручищами.
- Нет, окаянный, не дам, не трожь, - закричала Нюра.
- Гляньте, не отдаст, а это забыла, - Паша со всей пьяной дури замахнулся на мать. Нюра отлетела к печке, ударилась об угол и как-то сникла, упала на пол.
- Дура старая, не могла упасть аккуратнее, давайте быстрее шубу снимать, а то запачкает сейчас кровью, кто потом купит…
- Не смей к ней больше прикасаться, слышишь, - в дверях появился разъярённый Сергей.
Пьяный Паша со страху вмиг протрезвел и спрятался за печку, истошно крича:
- Помогите, люди добрые, убивают!
Сергей приподнял Нюру и приговаривал:
- Как же я не подумал, прости меня, надо было сразу поехать с тобой. Я же на встречу важную спешил, только почему-то вдруг защемило сердце, я и рванул в деревню. Не успел, ты только открой глаза, слышишь, не умирай. Никто на белом свете не любил меня, кроме тебя. Слышишь, только не умирай!
- Положите на кровать, отойдите, выйдите все их дома, больной нечем дышать, - юная девушка-фельдшер не по годам сурово распоряжалась.
- Да уймите же этого алкаша-сыночка, уведите его немедленно!
- Аннушка, не беспокойся, ты уж дело своё знаешь, скорую я уже вызвал из райцентра, а за этим алкашом сейчас полиция приедет, не уберегли Нюру. Сколько раз предлагал написать заявление, да она всё отмахивалась, как же на сына донести-то, - участковый виновато смотрел на фельдшера.
Через несколько минут Нюра слабо застонала и открыла глаза:
- Серёженька,похорони меня, пожалуйста, в шубе, - еле слышно прошептала она.
Сергей, всё время не отпускавший руку Нюры, зарыдал, не стесняясь слёз:
- Милая, родная моя Нюля, это ты меня прости, слышишь, ты теперь всегда будешь со мной. Мы с тобой вместе поедем на белом теплоходе по Волге кататься. Помнишь, как мы мечтали когда-то. И заморские края тебе покажу. Только живи, слышишь, живи.