Про крысу

Шендрик Виктор Геннадьевич
   Сегодня на обед был рассольник. Начальник смены – он был дневальным – нарезал хлеб, наполнил тарелки супом, открыл сметану, принес соль и позвал к столу. Все чинно расселись, пожелали друг другу приятного аппетита и принялись за еду.
   Был выходной день, поэтому обедали не спеша, с удовольствием.
   Когда первый голод был утолен, и ложки уже с меньшей частотой стали посещать рты едоков, кто-то возобновил дообеденный разговор об автомобилях. Полный рот – плохой помощник в разговоре, и коллективом сообща было решено сначала закончить трапезу, а затем продолжить обсуждение столь необъятной темы.
   Напоследок выпив водки, мы помогли начальнику убрать посуду со стола и пересели на диван. На самом деле это был не диван, а подобие лавки, сделанное из стальной трубы и уголка, но с деревянными, обклеенными поролоном и обитыми тканью мягкими сиденьем и спинкой. Все закурили, кто-то для разминки упомянул о политике. Обсудили визит премьер-министра в Новосибирск. Помолчали. Сашка-КИПовец откашлялся, что было признаком того, что он сейчас заговорит.
   - Я тут после обхода решил на лавочке возле здания КИПа покурить, - начал он, не обращаясь ни к кому конкретно. – Ну, присел, сижу, курю, – он помолчал, затянулся и выпустил из ноздрей два густых облака дыма. – А там же напротив ранетка растет. Ну, вы знаете. Смотрю: крыса. Хвать ранетку – и за угол. Один раз, второй, третий. Я набрал камушков. Стал крысу караулить. Только она выглянет, а я тут как тут: норовлю ей камушком по башке попасть.
   - Попал?
   - Куда там! Юркая, зараза! Так и не попал ни разу. Старею, наверно.
   - А потом слышу – я зачем-то в цех пошел, не помню, зачем, – писк за нашей кондейкой, - продолжил он. - Я туда. Заворачиваю, смотрю: собачонка эта мелкая, что у охраны в будке живет, крысу схватила и теребит. Меня заметила, испугалась, видать, и крысу бросила. Я на нее глянул – вдруг что? – а она еле живая. Ну, добил, конечно. Чтоб не мучилась. Крысу, то есть, не собаку. Собаку-то зачем?
   - Крысы любят ранетки, – заметил начальник. – А вот что собака мелкая крысу задрала, это ты, Саня, врешь. У крыс на задних лапах очень длинные и острые когти, и когда крысу хватают за горло, она этими когтями просто брюхо врагу вспарывает, и все. Наверно, Саня, ты все-таки ее подранил.
   - Может быть, Женя, - сказал КИПовец. – Не заметил.
   - Крысы – отчаянные твари, - начальник орудовал между зубов спичкой, отчего речь его была невнятной. – Если ее в угол загнать, то она запросто на тебя может броситься. А вот помню, был у меня случай…, - он не успел договорить, потому что зазвонил телефон.
   Начальник снял трубку.
   - Да, Миша, - сказал он и начал слушать.
   - Понял, спасибо, - он положил трубку.
   - Начальство приехало, - ответил он на немой вопрос. – Саня, ты бутылки с подоконника убрал?
   - Сейчас уберу.
   - Давай скорей, с проходной звонили.
   Сашка с пустой тарой пошел к дверям, и в этот момент, лязгнув пружинами, другие двери – по технике безопасности помещение имело два выхода – пропустили на ГЩУ  трех мужчин, по виду самых настоящих начальников.
   Один из них, господин с остатками волос на голове и быстрыми глазами, что выдавало его семитские корни, начал рассматривать приборы с важным видом, иногда кивая головой, словно говоря: да, да, все правильно, все соответствует, вот здесь двенадцать и пять, а вот здесь, наоборот, восемь и две.
   Второй, среднего роста, но с порядочным животом мужчина, не торопясь, по-хозяйски осматривал щит. Ему не было надобности колотить дешевые понты, вглядываясь в подрагивание стрелок, он знал, что есть люди, которые за всем следят и по первому его слову тут же доложат: что, сколько, как и когда, просто потому, что он хозяин всего этого.
   Третий оказался самым деловым. Он сразу направился к нашему начальнику и попросил достать ему все журналы, вплоть до журнала аварийных тренировок.    
   Пока начальник смены вытаскивал требуемое из стола, все пристально изучали третьего пришельца, поскольку этого начальника из целого сонма ему подобных – Управление, словно сука, каждые полгода исправно щенилось всё новыми начальниками – еще ни разу до этого не видели.
   Был он не молодой и не старый, не бледный и не загорелый, не высокий и не низкий, не худой и не толстый – никаких особых примет – словом, вылитый рыцарь плаща и кинжала, типа нашего всенародно избранного президента. При взгляде на него складывалось странное впечатление, будто видишь какое-то животное, но какое, было непонятно.
   Он, выпятив губу, вскользь глянул в журналы, потом в суточные ведомости. Было видно, что просмотр документации не доставляет ему удовольствия, и мы, переглянувшись, предположили, что просмотр долго не затянется. Так и оказалось. Даже не открыв журнал аварийных тренировок, деловой начальник положил его на стол вместе с остальными и придвинул образовавшуюся после просмотра стопку журналов к нашему начальнику.
   Достав сотовый телефон, он пару минут нажимал клавиши, словно записывал что-то, затем убрал телефон обратно в карман. Придвинул к столу стул, присел. И между нашим и деловым начальниками состоялся следующий диалог.
   Наш начальник смены, среднего роста полный лысеющий мужчина лет слегка за пятьдесят , обладатель ясного и невероятно наглого взгляда, будто ему все вокруг должны, по повадкам был похож на кошку: он то мурлыкал, то бил лапой, рвал и метал. У него на работе было два состояния - он либо благодушествовал, либо с чем-нибудь боролся: за права сотрудников, с политикой, или сочетал все эти занятия с водкой, разбавляя весь этот коктейль еще и служебными обязанностями. Водки начальник смены мог выпить очень много по человеческим меркам, чему автор был неоднократным свидетелем, но употребление водки никак не сказывалось на его взгляде: он оставался все таким же ясным и наглым.   
   - Как вас зовут?
   - В журнале написано.
   - Я от вас хочу услышать.
   - А вы кто?
   - Заместитель начальника управления по природоохранному сектору.
   - Имя у вас есть?
   - Чмосский Андрей Иосифович.
   - Жариков Евгений Александрович.
   - Вы давно здесь работаете, Евгений Александрович?
   - Двадцать пять лет.
   - И как, по-вашему, что-нибудь менялось в работе станции?
   - Я вас не понимаю. Что значит «менялось»?
   - Отношение.
   - Какое отношение? К чему? К кому?
   - К животным.
   Тут наш начальник начал багроветь, так как предположил, что из него хотят сделать дурачка. А поскольку кротостью нрава он не отличался, то сразу же решил дать укорот природоохраннику.
   - Вы куда приехали?! Вы, часом, не ошиблись?! Какие животные?!
   - Насекомые и мелкие грызуны.
   Чело нашего начальника стало постепенно разглаживаться.
   - Тараканы и полёвки?
   - И крысы.
   - А-а-а, понятно. Меня ваш вопрос прямо в тупик ставит. Ну, как менялось? Да, по-моему, особо и не менялось. Раз в полгода приезжают сюда к нам эти, как их, - он защёлкал пальцами, пытаясь вспомнить тех, кто приезжает, но не вспомнил, немного помолчал и продолжил. - Травят, ядом посыпают. И так продолжается, сколько я здесь работаю.
   - И много ли животных погибает?
   - Не знаю, не считал.
   - Я для чего вас об этом спрашиваю: есть ли вообще нужда в этих процедурах?
   - Конечно. Только сегодня на территории крысу убили.
   Деловой начальник побледнел, и в этот момент у него затренькал телефон.
   - Да, - сказал он мрачно в трубку, секунду помолчал. – Уже знаю. Что? А почему я узнаю это не от своих сотрудников, а от третьих лиц? Что? А по спискам проверяли? Ну, что ж…, - он нажал отбой.
   - Так вы говорите, сегодня здесь крысу убили?
   - Да.
   - А кто это сделал?
   - Собака.
   - Как? Собака? Собака убила крысу? Убила Алмазную крысу?!
   - Обыкновенную крысу, она ранетки воровала.
   - Что вы наделали!
   - Столько шума из-за одной дохлой крысы! По мне, так потеря невелика. Подумаешь, крыса!
   - Так это была Алмазная крыса! Вы что, не понимаете?
   - Хоть платиновая! Крыса и есть крыса! А лучшая крыса – мертвая крыса!
   - Ах вот вы как! А я думал, что человеческий шовинизм по отношению к крысам – ложь, и ничего более!
   - Дались вам эти крысы! Они что, ваши родственники? Что вы так за них переживаете? Вы что, не знаете, что крысы являются переносчиками инфекций? Или то, что крысы – агрессивные твари, которые нападают, в том числе, и на людей?
   - Такими их сделали сами люди! Они жгли крыс, топили их, травили ядами, и сделали из бедных грызунов серых дьяволов! Ведь крысы только приспосабливаются к меняющимся условиям жизни!
   - Ну, довольно. Ерунда какая-то! У вас по работе ко мне вопросы есть?
   - Нет, давайте сначала закончим с Алмазной крысой! Где находится ее тело?
   Начальник поискал глазами Сашку.
   - Саша, покажи, пожалуйста, товарищу, где лежит дохлая крыса, - неестественно вежливо сказал он и начал что-то писать в оперативном журнале, давая тем самым понять, что разговор окончен.
   Саня и деловой начальник вышли.
   Два других начальника стояли возле стола, за которым обычно сидят электрики, и тихонько о чем-то разговаривали.
   Через пару минут на щит вернулся Сашка. В его глазах плескался сдерживаемый присутствием высокого начальства смех. Он присел на диван. Теперь он улыбался вовсю, но рот его при этом оставался закрытым, отчего губы превратились в две плоские белые пластмассовые полоски.
   Все придвинулись поближе к Сашке, демонстрируя свою готовность слушать его. Он сильно хлопнул себя ладонью по бедру, как бы стараясь болью отогнать от себя смешливое наваждение.
   - Ой, чего я сейчас расскажу, - сказал он и принялся гугукать.
   Но не успел он вымолвить и слова, как на ГЩУ возник деловой начальник, держащий перед собой на ладони мертвую крысу.
   - Я обо всем доложу начальству, - кротко сказал он.
   Два начальника, до этого стоявшие вдалеке от нас, приблизились. Синхронно кивнули головами, будто соглашались с чем-то. Потом по их телам пробежали круги, какие бывают, когда смотришь на свое отражение в воде, и тут на ее поверхность падает капля. Затем сверкнула вспышка, и когда к глазам присутствующих вернулась способность видеть, мы обнаружили, что на месте, где только что стояли два начальника, теперь почему-то находится один человек, и этот человек – президент Волков.
   Он подошел и с каждым поздоровался за руку, потом придвинул к столу стул и сел. Затем положил руку на руку - как на брифинге - и заговорил.
   - А-а-а, - начал свою речь президент, растягивая этот звук до бесконечности как ген/директор Первого канала Эрнст. Впрочем, на этом сходство их манер разговора и закончилось. Дальше президент заговорил в своей обычной, презирающей правила пунктуации манере, как бы выделяя второстепенные и скороговоркой произнося значимые слова. – Добрый день. Начну с самого главного. Сегодня мною и Его Крысейшеством был подписан Договор. Договор с ВКН – Великим Крысиным Народом. Договор о взаимовыгодном сотрудничестве. Наша сторона обязуется: не травить крыс ядами; не расставлять мышеловки и прочие механические ловушки, способные причинить вред здоровью крыс; не натравливать на крыс специально обученных кошек и собак; не истреблять крыс с помощью огнестрельного оружия; не разрушать места поселения крыс. В договоре еще двенадцать пунктов, я перечислил только основные. В свою очередь сторона, которую представляет Его Крысейшество, обязуется: не поедать запасы продовольствия, хранящиеся на государственных складах; своевременно выявлять переносчиков инфекции и изолировать их; вести регистрацию по месту жительства, чтобы исключить несанкционированную миграцию; не нападать на людей и домашних животных; не собираться в стаи более пятисот особей. И еще четырнадцать пунктов.
   - Вы понимаете всю политическую значимость момента? – продолжал президент. – Впервые крысы, которые, скажем честно, никогда не были друзьями человека (я исключаю лабораторных крыс-альбиносов), станут ими! И наша страна – первая страна в мире, которая нашла общий язык и подала руку дружбы существам, бывшими когда-то вредителями, а сейчас ставшими нашим стратегическим партнером! Перефразируя известную фразу (простите за тавтологию): россиянин и крыса – братья навек!
   Волков посмотрел на правое запястье.
   - И не прошло пяти часов с момента подписания договора, как у вас на станции такой инцидент, - укоризненно заговорил он. – Не инцидент даже, а ЧП! Ведь погибла Алмазная крыса. Вы хоть понимаете, что это значит? – он обвел взглядом присутствующих и вздохнул.
   И тут у Волкова зазвонил мобильный.
   - Здравствуйте, Ваше Крысейшество, - сказал он, стараясь вложить в эти несколько слов и радушность, и теплоту, и некоторую развязность, свойственную сильным мира сего, которую человек приобретает после того, как войдет в высший эшелон власти или украдет пару сотен миллионов долларов, что в нашей стране одно и то же. – Да, Ваше Крысейшество, уже разбираемся. Нет, конечно, нет. Ну, разумеется. Жду.
   Он убрал телефон.
   - Но, Андрей Андреич, ведь ни по телевизору, ни в газетах не сообщалось ни о каком договоре с крысами! – наш начальник воспользовался паузой и заговорил. – Тем более, что эту, как вы её называете, Алмазную крысу задушила собака.
   - Незнание закона не освобождает от ответственности, - мягко напомнил азы юриспруденции Волков. – А договор вступает в силу с момента его подписания, то есть с восьми часов утра сего дня. Кстати, о нем говорили в утренних выпусках новостей на всех каналах. Также он опубликован в сегодняшних газетах. И еще раз напомню вам один из пунктов договора: не натравливать на крыс специально обученных собак.
   - Но это не специально обученная собака! Обыкновенный двортерьер!
   - Об этом нарушитель договора – кстати, как вас зовут? – расскажет Его Крысейшеству лично. Я, разумеется, со своей стороны приложу все усилия, чтобы он не попал за свое неосознанное деяние под жесткий прессинг со стороны наших теперешних партнеров, но шансов на это мало. Договор есть договор.
   - Очень мило! – возмутился Сашка. – Я что, теперь должен отвечать за каждую собаку, что ли? И с каких это пор государство стало ценить крыс выше своих граждан?! Впрочем, это как раз неудивительно, - добавил он тихо.
   - К сожалению, в договоре есть пункт, согласно которому за действия специально обученной собаки, угрожающей жизни и здоровью крыс, несет ответственность человек, находящийся в это время рядом с этой собакой. Это логично – видел и не предотвратил, - объяснил президент.
   Снова вспышка. Откуда ни возьмись, рядом с Волковым возникла огромная серая крыса величиной с добрую свинью, одетая в темно-синий костюм-тройку и при галстуке. Для удобства она присела на задние лапы, опираясь толстым, как корабельный канат, хвостом о пол.
   - Здравствуйте, Андрей Андреич, - сказала крыса на чистейшем русском языке. – Где тело Брильянтика?
   Деловой начальник, ступая чуть ли не на цыпочках, подошел к крысе-свинье (почему-то мне на ум пришло такое прозвище) и подал дохлую крысу. Крыса-свинья заплакала.      Потом глаза крысы-свиньи мгновенно высохли, и в них появилась жажда мести.
   - Кто из них? – усы крысы-свиньи гневно оттопырились.
   - Вот этот! – деловой начальник с радостью прирожденного стукача подбежал к Сашке и положил ему на плечо руку. Сашка тут же стряхнул её.
   - Я его забираю, - безапелляционно сказала крыса. – Согласно пункту двенадцатому части «в» договора.
   Президент молчал. Сашка и крыса-свинья растворились в воздухе. После этого Волков попрощался со всеми за руку, поблагодарил за понимание момента и сотрудничество и в мгновение ока исчез со щита вместе с деловым начальником. Все остались сидеть в полной прострации.
   Так прошло минут пять.
   - Ни х… себе, - наконец вымолвил начальник. – Ну, дела! Что теперь, интересно, с Саней будет? И вообще, что за беспредел? – начальник медленно закипал. - Чтобы за какую-то е…ую крысу человека наказывать?! Они что, там наверху совсем еб... сь? – от волнения сдержанный и воспитанный начальник матерился как сапожник. – Тоже мне, политики, б…дь, с КРЫСАМИ уже договоры подписывают! Ну, точно, п…ц стране пришел! Россиянин и крыса – братья навек! Это же надо додуматься! – он перевел дух. – Нет, не могу больше. Петька, сходи за водкой. Если не выпью, меня точно кондрат хватит.
   Петя ушел. Начальник стал нарезать круги по щиту. Внезапно прямо перед ним из воздуха материализовался Сашка, так что начальнику пришлось резко затормозить, чтобы не врезаться в него.
   …Когда исчезли два начальника, и вместо них возник президент, я подумал, что у меня начались галлюцинации. «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда» - подходящая цитата, не правда ли? Но нет, все остальные, судя по их ошеломленным лицам, видели то же самое. Значит, не галлюцинации, а если галлюцинации, то групповые, а таких, вроде, не бывает. По крайней мере, я о таких не слышал. Правда, один мой товарищ рассказывал, что однажды, будучи в Москве, его угостили ЛСД, и они всей компанией видели золотые фонтаны, бьющие прямо из пола квартиры, в которой они находились. Но мы-то ЛСД не употребляли!
   …Потом возникла крыса в костюме, затем она благополучно исчезла. Вместе с Сашкой. И сейчас, даже если бы на щите появился трехглазый инопланетянин, я бы нисколько не удивился. Как говорится, к необычному привыкаешь быстро. И теперь меня стала занимать только одна мысль: неужели нуль-Т как физическое явление все-таки имеет место быть? А то я, честно говоря, не верил писателям-фантастам ни на грош.
   - Саня!!! Живой!!! – начальник сжал Сашку в крепких объятиях и приподнял над землей. – А мы тут чуть с ума не сошли! Хорошо, что ты вернулся, а то не знаю, что я твоей жене сказал бы! Фу-у-у, просто гора с плеч! Ну, рассказывай, что с тобой было после того, как тебя забрал этот Крыс-Крысейшество! – не выпуская из объятий Сашку, он донес его до лавки, на которую бережно посадил, сам сел рядом и приготовился слушать.
   Я точно помнил, что Саня был в новой синей робе, которую они с начальником сегодня утром благополучно и обмыли, ну, чтобы долго носилась. Традиция у нас на работе такая. Сейчас же он был в мешковатом темно-сером балахоне без пуговиц, шитом явно не на заказ, а снятом, скорее всего, с чужого плеча, настолько балахон был Сашке не по фигуре.
   Начальник прикурил две сигареты, одну сунул Сашке в рот. Сашка механически несколько раз затянулся, и, наконец, глаза его начали приобретать осмысленное выражение.
   В этот момент на щит вернулся Петя. Начальник встал; ухватив под мышки, поставил Саню на ноги и, крепко взяв под руку, потащил за собой в распивочную. Все устремились вслед за ними.    Начальник налил Сане сто пятьдесят, остатки разделил поровну между всеми.
   Мы чокнулись и стали смотреть, как Сашка пьет водку. А Сашка пить водку умел. Он пил ее, как говорится, смачно. Даже убежденный трезвенник, посмотрев, как Сашка употребляет белую, испытывал необоримое желание отведать горького и невкусного напитка и, в конце концов, напивался в стельку.
   - Что за…, - у начальника чуть не вырвалось матерное слово, но он вовремя спохватился. – Что за ерунда на тебе одета? – он еще раз с ног до головы осмотрел Сашку, и потрогал на ощупь материал, из которого был сшит балахон.
   - А, - Сашка махнул рукой. – На рыбазе выдали.
   - Где? На рыбазе?
   - На рыббазе. На рыбной базе. Я там работал. Жень, скажи, моя Алла ещё замуж не вышла, пока меня здесь не было?
   - Да ты что! Тебя не было-то…семь минут.
   - Ты что, шутишь? Какие семь минут?! Я там два с половиной года отбухал!
   - Да семь минут тебя не было, ну, может, десять от силы! Мужики, скажите!
   - Точно, Саня, ты не больше десяти минут отсутствовал.
   - Вот так пряники, - в расстроенных чувствах Сашка был склонен к употреблению простонародных выражений. – Вас бы на такие десять минут туда! Если бы не Крыс-майор, я бы там до сих пор гнил!
   - Что за Крыс-майор такой, а, Саня?
   - Начальником у меня был. После того, как меня осудили. Кстати, знаете, что на ихнем языке значит «крыс»? Благородный!
   - Это на каком языке, Саня?
   - На «прославленном в веках и самом прекрасном во всем цивилизованном мире». На крысином, то бишь.
   - Ты что-то про суд говорил. Что за суд?
   - А есть ещё водка? – Сашка сглотнул. – До сих пор не верится, что я опять с вами!
   - Сейчас решим, - начальник достал из кармана несколько бумажек и протянул их Пете. – Петька, ну-ка, сходи по-быстрому. Возьми два килограмма, нет, три. Два мало будет.
   - Жень, а почему я-то? – Пете очень хотелось послушать Сашкин рассказ.
   - Иди-иди.
   - Ну, Жень…
   - Иди, я тебе говорю!
   - А вы мне потом расскажете?
   - Расскажем, иди! Чем быстрее сходишь, тем больше услышишь.
   - Ага. Ну, я убежал, - и Петю сдуло со щита.
   Мы во все глаза смотрели на Саню. Но он не чувствовал нашего внимания. Хоть он и оставался трезвым – что значат какие-то сто пятьдесят граммов для закаленного КИПовца? – но глаза его, как это бывает у мертвецки пьяных людей, смотрели куда-то внутрь себя, созерцая, видимо, скрытое темнотой пространство.
   Начальник приложил палец к губам, давая понять, чтобы мы не беспокоили Сашку в его раздумьях.
   Наконец Сашка очнулся. Кто-то протянул ему сигарету. Он закурил и опустился на стул (после выпивки мы потихоньку переместились обратно к столу).
   - Кгхм, - откашлялся он. Понимая, что все ждут его рассказа, он начал повествование.
   - Ну, значит так. Головняк – так на крысином языке звучит титул Его Крысейшества – сначала доставил нас в свою резиденцию. Потом …
   - Стоп, Саня, есть вопрос, - перебил я его. – Каким образом доставил? Расскажи, пожалуйста, об этом подробнее. А то у меня чуть крыша не съехала. То один появится, то другой исчезнет. Как будто это в порядке вещей!
   - Витя, я тебе что, академик? Откуда мне знать, как? Я могу тебе только сказать, как у них это явление называется, и все.
   - Ну, и как?
   - Проедание. Слышал про червоточины?
   - Ну.
   - Вот тебе и ну! Всё пространство вокруг нас в червоточинах. Надо только знать, где находится нужная тебе личинка проедания, и все. А-а-а, еще надо какой-то, как его, собаку, вектор знать. И градиент проедания. Если все это знаешь, можно в полсекунды куда хочешь добраться. У них для этого таблицы имеются. Таблицы Брадиса, что ли.
   - Нет, Саня, таблицы Брадиса малость не из этой оперы.
   - Кто там был – ты или я? То-то, мне лучше знать! Этот Брадис ещё тот фрукт был! Не только для людей синусы-косинусы рассчитывал, он и с крысами сотрудничал. И еще как сотрудничал! Крыс-майор мне говорил, что этому Брадису тогдашний Головняк персональную личинку проедания подарил.
   На щит вернулся Петя с большим пакетом в руках. Он напрямую прошел в распивочную, нарезал закусь, разлил водку по стаканам, после чего позвал всех пропустить еще по одной. Разумеется, все тут же направились в распивочную.
   - Сань, а что за вспышки были, ну, когда наш президент появился и этот, как его, Крысейшество? – задал я очередной вопрос после того, как все выпили, причем Сашка принял опять сто пятьдесят.
   - Ну, что ты как маленький? Об Эйнштейне слышал? Е равно эм це квадрат. Энергия! При остановке любого тела она выделяется, вот и все. Понятно?
   - Ни хрена не понятно!
   - В общем-то, я сам ни фига не понимаю. Но так мне говорил Крыс-майор, а он мужик подкованный в этом деле, ну, не мужик, а…нормальная крыса, словом. Он мне много чего такого рассказывал.
   - Например?
   - Например… Кгхм… Например, они назад во времени умеют путешествовать, и знаете, как? Придают телу отрицательную скорость.
   - Так что же тогда этот Крысейшество свою Алмазную крысу от собаки не спас?
   - У них законодательно запрещено перемещаться назад во времени.
   - У нас тоже много чего запрещено, и что?
   - Не-е-е, у них не так, как у нас. У нас что, украл ты или по-другому накосячил, тебя прихватили, и нужно тебе от уголовки открутиться – дай денег, и все дела. Не берут? Иди по инстанциям, к начальству, и, в конце концов, ты найдешь человека, который тебя отмажет, ну, может, только денег больше отдашь. А у них там нет никакой гуманности по отношению к нарушителям закона. Провинился – весь твой род уничтожают. Крысы же очень плодовиты. У них нехватки в рабочих руках нет. Их раза в три больше, чем китайцев и индусов, вместе взятых. Впрочем, за мелкие нарушения их ссылают в Нижний мир. А для крысы хуже этого ничего быть не может.
   - Куда? В какой мир?
   - Сюда, к нам. Давайте, может, выпьем, что ли? А то в горле пересохло.
   Мы выпили, и Сашка продолжил свой рассказ.
   - У крыс два мира: Верхний и Нижний. В Верхнем мире живут все нормальные крысы. Вы же Головняка видели? Так вот, такие же, как он. То есть свободные и респектабельные граждане своей великой крысиной страны. А если какой-нибудь крыс, скажем, пренебрег своими служебными обязанностями, или присунул по тихой грусти чужой крысихе, или неодобрительно отозвался о своем начальнике, то все, кранты: его лишают всех прав, пропорционируют и ссылают сюда.
   - Как это, «пропорционируют»?
   - Уменьшают размеры тела до размеров обыкновенной серой крысы-пасюка. И не только. Крыс разумный – по аналогии с человеком разумным – становится обыкновенной неразумной бессловесной тварью, такие вот метаморфозы претерпевает мозг в процессе пропорционирования. Но зато остается живым. Правда, на хрен такая жизнь нужна? Поэтому меня за этого Брильянтика и наказали, то бишь за Алмазную крысу. Они проводили опыты по возвратному пропорционированию. Этот Брильянтик типа нашего Гагарина: был первым крысом, которому удалось вернуться обратно в Верхний мир в здравом рассудке или, как это у них называется, диспропорционироваться. Потом его снова к нам зачем-то заслали, а ему, козлу, захотелось ранеток поесть. Тьфу! Ну, что, выпьем, что ли?
   Мы снова выпили. Сашку уже пошатывало, и язык у него начал заплетаться, но он мужественно боролся с опьянением. Мы потихоньку подвели Сашку к дивану и усадили на него.
   - О чем это я? А! Так вот. Но знаете, что самое странное? Мне там понравилось. Такой порядок, у нас хрен когда такой будет. Даже у немцев. И крысы, которые Верхние, душевные люди…ну, не люди, а как их там…а-а-а, крысы, вот, - Сашка на несколько секунд потерял нить разговора, но все же собрался с силами, вспомнил, на чем остановился, и продолжал повествование, но уже из последних сил. Сигарета, которую он курил, догорела до самого фильтра, уголек выпал, но он продолжал ею затягиваться. – Я там, ик, был уважаемым человеком, бо-ге-мой, - это слово он выговорил по слогам и снова икнул. – Артистом с ан-га-же-мен-том, вот, - он сделал попытку вскочить с дивана, но был удержан сидящими рядом. – Уважаемые дмы и госссда, сейчас перед вами выступит единственный во всем мире исполнитель смертельного номера! Триста миллилитров ядовитейшего растворителя, чистейшего этилового спирта выпьет на ваших глазах Александр Алексеев, наш гость из Нижнего мира! Поприветствуем уважаемого Александра! Ура!
   И без всякого перехода он вымолвил:
   – Женя, я прилягу, а то что-то я немного…перебрал…
   И Сашка практически мгновенно погрузился в сон.
   Мы положили ему под голову подушку, ноги его, сняв ботинки, забросили на диван.
   - Пусть спит, - сказал начальник. – Не трогайте его. Надо же, сколько человек пережил! Как проснется, подробнее порасспросим, что и как. Водки ему только оставьте, пусть опохмелится.
   И мы стали ждать Сашкино пробуждение.
   За окном прошел отряд крыс, одетых в военную форму времен Второй Мировой войны, похожую на гестаповскую. Раздались выстрелы. Верхний и Нижний миры сомкнулись.