ВАСИЛЬКОВЫЕ ГЛАЗА.
…Что-то разбудило меня. Звуки были не совсем привычные, чужие. Кто-то сильно топал на ступеньках, отряхивая снег. «Нет, папа и мама не стучат. Они шуршат веником: “Шик-шур, шик-шур…” А этот кто-то стучит!»
Голоса приглушённые, почти шепчутся. Не слышу. Мама говорит тихонько, рассказывает обо мне. Шаги по комнате, идут к моей кроватке, подходят.
– Не торопись, тёзка, ты ещё холодная! Согрейся, с мороза-то… Посиди тут, а я чаю согрею, пойду, – голос мамы тихий и осторожный. Ушла.
…Кто-то тихо скрипнул папиным стулом.
«Он так смешно скрипит: “Иуи-ыы-ккк…” Ага, села, значит. Дышит громко и шумно. Бежала, что ли? О, затаила дыхание! Стул опять скрипнул – она встаёт. Мама, она встала!»
Вдруг в поле моего зрения всплыло лицо: сначала корона из белокурых кос, красиво свитых в большой венок на голове; большой белый лоб с чёрными бровями и… такие синие, васильковые глаза! Они смотрят, изучают, брови немного хмурятся, но вскоре – улыбка. Добрая и виноватая такая!..
– Прости, крошка! Напугала тебя, тётка дурная, – голос мягкий, грудной, с лёгкой хрипотцой.
– Ну что, похожа? – мама.
– Да, Варя, очень похожа на Володьку! Копия прям! – гостья опять наклонилась к моему лицу.
– И что теперь ты собираешься делать? – мама волнуется.
– А давай, мы с тобой напишем жалобу в суд! Пусть всем своим брошенным детям платит алименты! – красавица настойчиво советовала, говоря громко.
– Нет, тёзка. Ты уж сама, если хочешь. Но на много не рассчитывай. Он сидит в клубе на грошах. Что с него брать? Пятьдесят копеек в месяц? Если только его дудки продать… – мама смеётся.
– А ты не боишься, что он и тебя с крошкой бросит? – женщина злится.
– Коли б боялась – не рожала бы. Бросит, не пропаду. Сыновья подымаются, не страшно: вырастим! – мама спокойно смотрит на меня, защищает.
– Ну, Варя, смотри… Я тебя предупредила. Он ходок ещё тот! – гостья нехорошая.
– Ничего! Может, со мной и задержится – возраст подходит. Годы. Пора остепениться, – мама отошла от кроватки, уводя женщину с синими глазами.
Они продолжают переговариваться, иногда заглядывают ко мне, а я потеряла интерес к красивой тёте. Привлёк внимание переливающийся свет по углам комнаты: «Мама включила праздничные цветные лампочки! Красиво! Люблю их…»
Разговоры вскоре стихли, мама ушла проводить гостью, а я… заснула.
Вернувшаяся мать постояла над кроваткой, вздыхая, потом ушла.
«Всё стихло. Я сплю… – засыпая, почувствовала, что рассержена на гостью с васильковыми глазами. – Не отдам папу – он наш с мамой! И пусть её так же зовут, как маму – нехорошая она…»
Март, 2012 г.
Фото из личного архива: «васильковые глаза».
http://www.proza.ru/2013/02/13/1285