ДУХ

 
Это был старый, полуразвалившийся дом. Вернее, домик. А еще точнее, хатка из одной комнаты,крошечного коридорчика, кладовки (хижинки) и кухни. На изломанных, полуобвисших ставнях резвились стайки воробьев, греясь в последних лучахнеяркого осеннего солнца. Дом был окутан звенящей тишиной, нарушаемой лишь чуть слышной мышиной возней. В окна с давно выбитыми стеклами любил залетать ветер, который знал много разных историй и обожал посплетничать.

 Зашелестел налетевший ветерок. Он стремительно промчался сквозь комнатку, заглянул в хижинку и, вылетев через покосившуюся трубу, умчался по неотложнымделам, оставив около домика лишь туманное облачко, которое под удивленное стрекотанье сидящих на высокой,полузасохшей акации сорок стало удлиняться и внезапнопревратилось в странного, прозрачного человечка. Он был одет в длинную, просвечивающуюся рубаху иширокие штаны, подпоясанные толстой пеньковой веревкой

 Человечек присел на пень и, сгорбившись, застыл. Он снова ощущал связь со всем миром, ему не хватало только одного - людей. Хотя он долгое-долгое время жил на берегу небольшой реки сам, их присутствие вдохнуло в него новую жизнь. Люди прожили бок о бок с ним два века и дали имя.

 Домовой - так пугали им друг друга дети.

 Хозяин - так почтительно именовали его взрослые

 Теперь же он стал, как и до прихода людей, просто Духом.Он задремал. И снилась ему родная зеленая роща, куда с топором в руках пришли эти странные существа - люди.

 В ту пору, много-много лет назад, он сидел на крохотном островке, образованном благодаря капризному характеру реки, каждый год менявшей течение во время паводков.Царившую тишину нарушал только шелест листьев вербы да плеск плотвы, выпрыгивающей из воды в тщетной попытке поймать надоедливых насекомых.

 Дух не сразу обратил внимание на новый звук: Скрип, скрип...Только когда появилась вереница телег, которые медленно тащили усталые, пыльные волы, а за ними шли такие же усталые и пыльные существа в широких шароварах и пышных цветных юбках, он понял, что больше не будет ни отрешения от мира, ни покоя, ни спокойствия, которые он так ценил.

 Вначале Дух враждовал с поселенцами, мстил за утраченный покой и погибшую от топоров зеленую рощу, пущенную на плетни и крохотные саманные домики. Но потом люди стали сажать фруктовые деревья и он смирился.

 Особенно нравилось Духу пора весеннего лепесткопада, когда земля становилась белой.Но не от снега, как зимой,а от множества медленно опускающихся на траву лепестков цветущих деревьев. Крошечные, тоненькие лепесточки нежнейшиесоздания природы в безветренную погоду исполняли в воздухе вальс - бостон и тихо-тихо опускались на ярко зеленеющую траву, покрывая ее белоснежной скатертью.

 Если же дул ветер, то в саду в быстром танце кружилась метель из цветков и лепестков. Она стремительно проносилась над землей, делая ее белой или нежно - розовой в зависимости от деревьев, цветущих в саду и от солнечного освещения.

 Сады были прекрасны в любое время года. Огромные, со стволами в два обхвата яблони, груши, сливы, абрикосы, тутовник, алыча тихо старели вместе с домиками.

 Он помнил деревья еще совсем юными тоненькими саженцами,которые росли и крепли у него на глазах. Он любил и оберегал их по мере сил. Искренне переживая и расстраиваясь из-за каждой сломанной веточки. Из-за каждого погибшего деревца.

 Он подошел к огромной раскидистой яблони и нежно погладил дерево. Листья прошуршали приветствие, а ветви мягко обняли Духа. Хранитель усадьбы отлично помнил ту страшную
грозовую ночь, которую иногда еще именуют Воробьиной.Гром гремел беспрестанно. От множества молний ночью было светло как днем. Потоки воды, низвергавшиеся сверху, переливались перламутром и с шумом обрушивались на землю.

 Дух блаженствовал. Купаясь в бурлящих водопадах, он ощущал, как влажные струи плавно обтекают его, создавая полнейшую иллюзию присутствия его физического тела, с которым он расстался давным-давно. Черные тучи все более и более набухали, медленно прижимаясь под неподъемной тяжести воды к земле. Дух ощутил разлившееся вокруг напряжение, несущее угрозу. Он сначала не понял, против кого направлен карающий меч Перуна, а поняв, ужаснулся. Сумев перехватить молнию около крошечного домика, он, ощущая ужас и отчаяние, позволил ей вонзиться в яблоньку, спасая малых ребятишек, забившихся от страха на печь.

 Деревце выжило после страшного удара,но рана, нанесенная молнией, осталась навсегда. Ствол внутри был почти пуст. Дерево жило только благодаря толстому слою коры да неустанной заботе добровольного хранителя усадьбы.