Встану я на заре и, накинув халат,
По запрятанной в травы тропинке,
Побегу босиком в никуда, наугад,
Собирая подолом росинки.
Мимо баньки кривой,
Вросшей в землю окном,
Мимо древней сосны на опушке
Добегу я, как в детстве далёком моём,
К старой мельнице – давней подружке.
Как любила когда–то, вот так же с зарёй,
Лёгким временем тёплого лета,
Под негромкий на крыше гулёж голубей
На крылечке дождаться рассвета.
Но безжалостно время, его жернова
Моё детство давно смолотили.
А подружка моя еле–еле жива,
И её годы не пощадили.
Наклонился от старости мельницы сруб,
Крышу ветры шальные скосили.
Ручеёк, оббегавший опушку вокруг,
Пересох и совсем обессилел.
Не несется уже, спотыкаясь, с горы,
Огибая булыжники юзом.
И ненужным стоит на земле, с той поры,
Колесо порастресканным пузом.
Льют сквозь крышу дожди, короба поросли
Шелковистой зелёною тиной.
По хозяйски латают теперь пауки
В стенах дыры своей паутиной.
Давней дружбе и памяти верность храня,
Потихоньку поглажу перила.
И они заскрипят и узнают меня:
- Где ж ты, детка, так долго бродила?!