Показалось, что в грудь плеснули расплавленного свинца. Слова, которые он только что услышал в телефонной трубке, жгли душу и рвали ее на части. Он понял, что не может вздохнуть и что его сердце не бьется. Это было самое долгое мгновение в его жизни, оно показалась ему вечностью, но вдруг внутри что-то лопнуло, как будто струна порвалась, сердце рванулось, бешено заколотилось, и в его сознание хлынул поток образов, причиняя ему невыносимую боль. Грудь сдавило тоской так, как если бы на нее положили огромный валун, и все чем он раньше жил оказалось похоронено под этим неподъемным грузом.
- Все, это конец! – прошептал он.
***
Мысли путались, перескакивали с одного на другое, и это мешало ему сосредоточиться. Он держал в руках фотографию и очень аккуратно вырезал ножницами, изображенную на фото женщину. Его состояние походило на сумасшествие. Одновременно он испытывал ненависть и полное безразличие к той, что была на фотографии. Непроизвольно скороговоркой он шептал, какую то бессмыслицу о вечном камне, об огне, воде и любви. Вдруг он затих и, через мгновение с его уст сорвались страшные проклятия, а вслед за ними из его глаз хлынули слезы.
***
Он торопился добраться до кладбища засветло. Всю дорогу он смотрел только себе под ноги и шел, не поднимая глаз на редких встречных прохожих. Его пугала мысль, что если он встретится взглядом, хоть с кем нибудь, то тот человек сразу же поймет, что он задумал. И он шел, опустив голову, полностью погрузившись в свои невеселые мысли, съедаемый болью.
***
Когда он добрался до небольшого кладбища, уже совсем стемнело. Он тронул железную калитку, и она со стоном отворилась. Где-то в кронах деревьев, как бы отвечая на стон калитки, гаркнула ворона, захлопала крыльями и затрещали сучья. Ему стало не по себе. В груди все похолодело. Но он переборол страх и шагнул на кладбищенскую землю.
***
Узкая тропинка вела к трем ухоженным могилам. Он не знал точно, находится ли прах под надгробными плитами, но выбора у него не было. Это было единственное неохраняемое кладбище, которое он знал. Он шел в темноте на трясущихся ногах по тропинке, которая едва угадывалась в темноте. Вокруг него стояли высоченные деревья. Их ветви расчерчивали ночное небо на тысячи замысловатых геометрических фигур, в каждой, из которой сияла звезда. Страх прошел, но сердце продолжало колотиться внутри бешеным галопом. В голове мелькнула мысль: «Боже, что я делаю?!» Но он отогнал ее от себя, боль, которую он испытывал, как ему казалось, давала ему право на месть.
- Все правильно! Я все делаю правильно! – подбадривал он себя шепотом, и продолжал идти к, показавшимся в темноте надгробиям.
Но чем ближе он подходил к могилам, тем меньше становилась его уверенность в том, что он имеет право на подобное отмщение. Чем ближе он был к могилам, тем больше ныло в груди. Что-то внутри него усиленно сопротивлялось тому, что он собирался сделать, но он уже не мог остановиться!
***
Невысокие заборчики ограждали гранитные надгробия. Вокруг стояли несколько скамеек, при виде их он почувствовал сильную усталость и присел на самую крайнюю. Осень, ночной лес, кладбище. Ситуация, в которой он оказался, походила на сюжет страшного фантастического рассказа. Снаружи него и внутри был мрак, напряженная враждебность, и среди этого мрака трепыхалось слабое человеческое сердце, разорванное в клочья. Он достал из кармана вырезанное изображение. Сил на то, что бы в последний раз посмотреть на ту, кого он хотел «похоронить», у него не осталось. Да и что он увидел бы в ночном лесу? Он держал перед собой изображение, и никак не решался приступить к тому, зачем сюда пришел. И вдруг, совершенно неожиданно для себя, он услышал рядом с собой, совершенно отчетливый женский голос.
- Не делай этого!
Он обернулся на голос и обнаружил, что на соседней скамейке сидит женщина. Он потряс головой, в надежде, что это галлюцинация, но женщина осталась там, где и была. Она сидела, слегка ссутулившись, и смотрела в сторону могил. Из-за того, что вокруг было темно, она показалась ему приведением. В сумраке ночного леса ее образ был настолько зыбким, что он никак не мог поверить в реальность происходящего.
- Кто вы такая? – робко спросил он.
- Зачем тебе знать? – ответила она.
- Просто мне странно, что вы одна, в ночном лесу, на кладбище…
- А, от того что ты один, в ночном лесу, на кладбище, тебе не странно? – спросила она его, не дав закончить фразу.
Он смутился и ничего не ответил. Она была права, то дело, с которым он оказался в этом месте, было куда более странным. Он осознал, что все еще держит фотографию в руке. Он вздрогнул, хотел убрать ее обратно в карман, но передумал, так как его странная собеседница уже поняла, что он задумал.
- Не делай этого! – снова услышал он ее голос.
- Чего этого? – спросил он ее.
- Это грех! – сказала она.
- Да я ничего не собирался делать, - попытался он солгать, но тут же пожалел об этом, так как женщина повернулась к нему лицом, и он понял, что пропал.
Она медленно стекла с лавочки на землю в бесформенное облако. На земле она стала похожа на большую медузу, выброшенную на берег. Затем она потекла в его сторону, она передвигалась подобно дыму. Его охватил ужас. Она приблизилась к нему, обволокла его ноги и он ощутил сильный холод. Она поднялась на уровень его лица и посмотрела мутными белесыми мертвыми глазами прямо в его душу. Он почувствовал, как холод стал пробирать его не только снаружи, но изнутри. Она находилась так близко от его лица, что он ощутил неприятный запах плесени, исходящий от ее дыхания. Его затошнило. Он хотел подняться и убежать, но ноги сделались ватными, он не мог пошевелиться, тело парализовало. Из последних сил он поднял правую руку ко лбу и перекрестился. Его рука разорвала ее туманный облик на лоскуты. Он очень надеялся, что наваждение исчезнет, после того, как он перекрестился, но единственно, чего он добился, так это того, что женщина мгновенно вернулась на свое прежнее место и продолжала, молча, смотреть на могилы.
Все его намерения развеялись, как будто их и не было. Он совершенно забыл, с какой целью он явился сюда, и что послужило причиной для этого. Он просто сидел и смотрел прямо перед собой. Душа его разрывалась от боли и раскаяния.
- Помогите мне! – сказал он и на его глазах навернулись слезы.
- Бог поможет! – донеслись до него, как сквозь сон, ее слова.
- Но что мне делать? – снова спросил он.
- Все проходит, и это пройдет! – ее голос стал напоминать шелест ветра в листве.
Ему стало спокойно от ее слов. Боль исчезла, и ее место заполнило тепло надежды.
- Не с мечом помощь! - ее голос стал едва слышен.
Он еще раз посмотрел на то место, где сидела женщина, но скамейка уже была пуста.
- Не с мечом помощь! – повторил он последние слова привидения и, встав со скамейки, пошел прочь от этого мрачного места, унося в своем сердце надежду на то, что боль его обязательно пройдет.