Пепел ''Черных Роз'' - 4
ОРДЕН
***
''Призвание мужчин – иметь дело с кровью. В наши дни это считается неправильным. Поэтому все дела решаются с помощью одних только разговоров, и каждый норовит избежать работы, которая требует приложения усилий. Мне бы хотелось, чтобы молодые люди понимали это''.
ТОРНТГОРН ОСНОВАТЕЛЬ.
прим 1
***
Веки его затрепетали и открылись.
Он, наконец, очнулся…
Полумрак, холод и сырые каменные своды…
Осторожно повернул голову, боясь растревожить боль, но ее не было… почти.
Из узкого окна, скорее бойницы, доносился вой ветра, и влетала мелкая дождевая пыль. Он попытался приподняться и болезненно сморщился - заныла грудь. Осторожно ощупав её, обнаружил свежий шрам.
“ Я выжил?!!”.
Это было в высшей степени странно, потому что он отчетливо помнил резкую боль от входящего в его тело острия меча. Смерть, наступившую затем, он тоже помнил. Значит он уже за Серыми Стенами, тем более, что вокруг все действительно серо.
Он попытался вспомнить последние моменты боя. Мозг с огромным трудом восстанавливал и связывал воедино разрозненные картинки происшедшего…
‘’Схватка… Чёрный рыцарь… Смерть’’.
“Что?!!… что дальше?!!”
С этой мыслью он вновь провалился в небытие. Сны или видения, посещавшие его в мире безмолвия, толпились у ворот сознания, торопясь ворваться в воспалённый мозг, но чаще всего виделись ему.
… рыжая голова, медленно падающая на камни…
…оскаленные зубы и ещё живые глаза, в которых боль пока не сменила недоумение…
…и серо-зелёный лёд, заполняющий всё пространство вокруг…
…и чёрные зрачки, в которых начинаются кружиться тени…
…и кони…
…и…
И еще он вспомнил так не любившего его старого Родела - как он удивленно рассматривал стрелу, торчащую у него из груди, а потом повалился спиной в занявшийся огнем шатер и ноги его начали дергаться, а он все не кричал…
***
С той же мыслью: “что дальше?!!… - он очнулся от долгого забытья.
Будто отвечая на его немой вопрос, дверь отворилась, и в узком проёме возник человек.
Воин.
Сухощавое лицо на могучей шее. На вид лет около тридцати. И вместе с тем - почти белые от седины короткие волосы, острый ястребиный нос, шрам, тянущийся через все лицо от левого уха через шею до самой груди.
Вошедший долго молчал, а когда раскрыл рот - голос его был уставшим, хриплым и негромким…
– Очнулся?!!
Незнакомец немного помолчал, со спокойным удовлетворением разглядывая раненого, или пленника?…
– Мы знаем, откуда ты.
Твое поселение в двух днях пути от крайнего из наших западных постов, три недели назад лары вырезали ее.
Если можешь говорить - скажи, как тебя зовут?
Усевшись на край кушетки, он выжидающе смотрел на раненого. Тот осторожно, ожидая приступа боли, подтянулся и сел. Помедлив, хотел спустить ноги на пол, но воин остановил его движением головы.
‘’Три недели!!? Так долго!?’’…
Вошедший терпеливо ждал ответа на свой вопрос, и он последовал.
– Меня зовут Торкел.
… я из племени Аллунд - Татгар…
… клан Уратэн - Мисгар…
… сазалары…
… утро… набег. Когда на деревню напали, я взял в руки меч.
Торкел провел ладонью по лицу.
- Убил двоих!… потом еще одного!… потом,… потом бежал. Конь пал у самых гор. А потом,… вы знаете сами, - последние слова он произнес почти шепотом, борясь с подступившей к горлу тошнотой.
– Почему ты бежал, Торкел из клана Уратэн? - в голосе спрашивающего зазвенел лёд, а глаза сузились.
Торкел опустил голову и стиснул зубы
‘’Позор!’’
Он хотел ответить сразу, но задохнулся воздухом.
Спрашивающий его терпеливо ждал.
–Потому ли, что врагов оказалось больше, и ты хотел жить?
Торкел поднял сузившиеся от бешенства глаза на посетителя:
–Кто бы ты ни был! - процедил он, - Ты не можешь!!! Даже если тебе я обязан спасением!…
Он глубоко судорожно вздохнул, пытаясь успокоиться.
–Ты не смеешь обвинять меня в малодушии! Тогда уже никого не оставалось в живых!
На это можно было возразить тем, что это не оправдание для воина, и тень сомнения скользнула по лицу посетителя, но следующие слова мальчика прояснили его мысли.
- Да, я хотел жить!
Помимо его воли слова переходили от ненависти в нечленораздельное рычание.
- Жить - но лишь затем, чтобы сломать хребет каждому из этих псов!
Он почти кричал.
- Каждому кто участвовал в этом походе! Каждому кто про него знал!…
- Каждому!!!…
Зарычав от бессильной ярости, Торкел впился в кулак зубами.
Воин с интересом наблюдал за ним. Если бы он сейчас засмеялся, Торкел бросился бы на него, не раздумывая.
- У тебя осталась родня, к которой мы могли бы тебя отправить?
Не в силах отвечать Торкел отрицательно мотнул головой.
Воин терпеливо молчал, разглядывая юношу. Торкел между тем, тяжело дыша, вгрызался в собственную плоть, чтобы не дать вырваться ярости душившей его и заливавшей глаза и разум тяжёлой бешеной кровью.
Наконец незнакомец заговорил, видимо, приняв какое-то решение.
– Ну что ж, Торкел - Уратэн. Я - Фафнер, один из наставников Ордена. Воин, что спас тебя, рассказал, как ты дрался, - он презрительно скривил губы. - Потому и подобрал. Надеюсь, что недаром. Ты очень живуч и везуч! - ларский меч пробил тебя насквозь и не задел ни одного жизненно важного органа. Нам нужны воины, которые не умирают!
– Значит! Значит, вы принимаете меня к себе?!! - У Торкела загорелись глаза. – Какая!…
–Что “какая”?!
–Какая удача! Я и мечтать не мог!…
–Ну, место освободилось, а доспехам вредно пылиться в Зале Славы. За Серые Стены ушёл Гетос, - лицо Фафнера на мгновение помрачнело.
- Он погиб неделю назад под Мекастом. Мне поручено спросить – желаешь ли ты стать учеником Ордена? Предупреждаю, будет тяжело, очень тяжело.
- Согласен, конечно, согласен, Фавнер! - лицо юноши засветилось от счастья.
- Наставник, - нахмурившись, перебил его воин.
- Я согласен, Наставник! Я выдержу. Мне,…мне ведь некуда больше идти…
И затем…
–Как зовут того, что спас меня, чтобы я мог отблагодарить его?
Фавнер отвернулся.
– Его звали Гетос, и поблагодарить его ты уже не сумеешь. А если захочешь - можешь сказать спасибо Лекарю.
– Как он меня вылечил?
Фавнер, не оборачиваясь, пожал плечами и вышел.
***
Уместно будет упомянуть о том, что Чёрный Орден, основанный в незапамятные времена, являл собою одну из тех легенд, что мрачностью своею, таинственностью и неправдоподобностью будоражат умы благодарных слушателей, внимающих сказителям, повествующим о деяниях служителей Ордена и его Чёрной Розы.
Враги ненавидели Орден за его беспощадную жестокость к противнику, за граничащую с безумием отвагу и дисциплину; друзья побаивались и опасались их за те же достоинства. К слову сказать, явных врагов у Ордена не было - Орден не был бы Орденом, оставь он хоть одного врага в живых, хотя, правда и явных друзей он при этом не нажил.
Орден был вещью самой в себе, со своими понятиями о правде, чести и целесообразности.
Быть членом Ордена, означало быть вне всего остального мира. Вступить в него означало расстаться со своим прежним миром и ждать, когда путь воина Ордена приведёт его туда, куда пожелает Орден.
Вспоминая это, Торкел глядел в угол, изучая рисунок каменных плит, затем поднял глаза на наставника и, твёрдо, чеканя слог, произнёс:
–Я согласен!
–Вовеки веков… - наставник закрыл глаза, выпрямился и поднял лицо к каменному своду.
Голос его зазвучал низко и глухо, словно боевые барабаны и он призывал,… призывал к клятве.
Торкел будто повис над пропастью… то, как рыцарь подвел его к принятию слов верности, говорило о том, что обратной дороги уже не будет.
– Вовеки веков… - повторил Торкел, вставая, несмотря на резкую боль в отвыкшем от движения теле
– Пока стоят стены Цитадели…
–…Цитадели…
–Пока светит солнце днём и луна ночью…
–…и ночью…
–Пока не выполнен последний приказ…
–…приказ…
Клянусь, что девизом моим будет…
В любое время!
В любом месте!
Любыми средствами!
Любое задание!!!
Голоса стихли, и натянутый, как струна, Торкел впился глазами в Фафнера, ожидая, что сейчас ему прикажут броситься в огонь, вонзить нож себе в грудь, выпустить кровь из вен или выброситься из окна кельи на камни.
–Ну что ж, Торкел, одежду тебе сейчас принесут. Одевайся и добро пожаловать на плац. Посмотришь пока, - он усмехнулся.- Может и передумаешь. - Фафнер повернулся и вышел.
‘’ Я не передумаю’’, - сказал Торкел сам себе и, уловив вдруг в своём голосе неуверенность, зарычал на собственную слабость:
‘’Я НЕ ПЕРЕДУМАЮ!!!’’
прим 1
Цитата из ''Хакагурэ''