(фрагмент)
Я подумал, вдруг в их доме я стану счастливым тоже. Андрей попросил меня жить здесь. Это он захотел уехать, а Сашка бросил меня с нашим делом. На мои сомнения и страхи Сашка только чуть виновато заулыбался и сказал свое вечное: «Просто сделай, что он хочет».
Осенью они улетели, как птицы, в теплые края. Это, правда, на самом краю Земли. Но они, глупые, неуязвимы в своем эгоистичном счастье.
Знакомых соседей у меня трое. Первая – богатенькая старушенция. У старушки есть квартира, битком набитая антиквариатом, и собака с колокольчиком на ошейнике. Пес, без малейшего намека на породу, смотрит всегда только на бабку. Вроде как, кроме нее нет никого на свете и в помине. Старушенции без надобности быть строгой с ним.
Сама бабулька бесплотная и легкая, как тень.
Другая моя соседка девчонка, для своих шести лет явно великоватая. Она полная бабкина противоположность.
Она всех обнимает при встрече: невозмутимую старушку, собаку и – что вы думаете?! – меня.
Обнимать она начинает издалека, еще от тротуара. Распахивает загребущие объятия и глаза и несется навстречу.
Девчонка эта страшно тяжелая, литая, из сверхплотного материала. Поэтому я высчитываю ее траекторию и уворачиваюсь. Авось уцелею, если она пройдет по касательной. Тогда я буду дальше приносить ей из кафе бесплатный пакетик с конфетой и наклейкой.
Миновать ее все труднее, девчонка тоже учится уму-разуму, хитрит, меняет курс, летит зигзагами.
Третий сосед – клен за моим окном.
Домов напротив нет, и Андрюшка просто прицепил вместо шторы зеленоватую органзу. Смешно, правду сказать. Но все, чего он касается, всегда красиво и правильно. И вот резутьтат, кусок синтетики взял и пришелся кстати здесь, в хорошо продуманном интерьере.
Сначала я думал, что клен просто дерево. Вернее, я вообще о нем не думал. Но потом меня позвала с улицы наша самонаводящаяся девчонка. Я открыл окно, лег животом на подоконник, что-то прокричал ей в ответ. Клен легонько шлепнул листом по моим губам: тише! И я увидел пятипалую ветку у самого стекла.
Не нужно принимать меня за идиота. Мы обходились без рукопожатий, и я не давал ему «пять», когда мой любимый Жерар Пике удачно отпасовывал.
Наши отношения не для всех, они тайные, тонкие.
Ночью, будто нечаянно, клен подбрасывал мне в форточку листья, как любовные письма. О, я бережно храню их, хотя не написал ни строчки в ответ. Еще он заслонял ладонями мое окно от любопытной луны.
Делал лунную дорожку от окна до двери похожей на ручей.
Даже при слабом ветре в нем плескалось серебро, и, могу поклясться, что я видел там свое отражение.
Я садился в постели и опускал босые ноги в ручей. Потом бродил по нему, и лунная вода не сразу испарялась с моей кожи, точно вам говорю.
Но теперь зима. Клен сбросил листья, не может прятать меня и только стучит в окно промерзшей веткой. Будит, мешает спать, тревожит. Все равно я не стану грозить ему через стекло садовым секатором. Кому же не хочется в тепло?
Лунный ручей у моей постели стал, как будто, глубже, холоднее и опаснее без теней от кленовых листьев.
Я жду весну, но вспоминаю осень. И ветер снова носит по двору золотые листья-записки и золотые же Сашкины слова:
«Просто сделай, что он хочет».