День первый.
«Два самолёта за один день – это слишком для моих сосудов»- подумала я и... всё-таки полетела в Италию.
Что можно сказать про перелёты? Неприятно это всё. Хотя и без внештатных ситуаций. Вылетели в Рим в 6.50 по московскому времени. Приземлились в 7.20 по римскому. Ровно 3 с половиной часа. Потом час полёта над морем, и мы в Неаполе. Голова болела и требовала таблетку от давления. Страха полёта я уже почти не испытываю (не учитывая дрожи в коленях и тика правого века). Но глядя из окна аэробуса на турбину под крылом – замызганную, кое-где с признаками ржавчинки или клея-момента, в заклёпках разного фасона, я до сих пор удивляюсь как эта баржа летает?! Ну да ладно – долетела же. А виды открывались удивительные. Острова Искья и Прочида при заходе на посадку в Неаполе были видны как на ладошке. Кратер Везувия сверху во всей красе разинутого рта. А сам Неаполь в жёлтую спичечную коробочку. Дома солнечного цвета. И вообще вся эта терракота отовсюду – стены, горшки, камни, апельсины с мандаринами, которые валяются на дорогах, как у нас каштаны осенью. Февраль, пятнадцатое. А там всё зелёное – пальмы, сосны, у которых крона похожа на капусту брокколи. Мы их так и прозвали: сосны-брокколи. Но не тепло, итальянцы мёрзнут +7,+10. Моросящий дождь к вечеру и на следующий день с утра. Неприветливое Тирренское море. Неприветливое своим оттенком серого, будто краску с кисточки смывали. Соль чувствуется в воздухе и в воде из крана, с привкусом горечи (рот полоскать противно). Но всё равно. Это же Италия! «Мечта моя» - сказала попутчица Лидия, мама семиклассника Олега. Кроме них в нашей компании из школы № 8.. моя старшая сестра, Ольга Викторовна, а по совместительству директор школы, женщина Валентина 53 лет с работы Лидии – воспитателя детского сада, а также трёх учеников 8..-ой: отличники девятиклассники Рита и Данила да Артём – трудный ребёнок, который всю дорогу старался быть джентльменом и вообще очень хорошим. А мы ему верили. И если по мнению моей сестры Артём – «трудный», то можно сделать вывод, что в её школе учатся ангелы. В автобусе из Неаполя в Кастелламмаре-ди-Стабия, Артём сказал:
- Спасибо Вам, Ольга Викторовна!
- За что? – спросили.
- За всё!
И это было колоритно, как итальянский пейзаж.
Кастелламмаре-ди-Стабия – город в 60-ти километрах от Неаполя. Туда нас пригласил Университет археологии. Совершенная итальянская провинция – узкие улочки, поднимающиеся высоко в горы. По сторонам вплотную к стенам домов припаркованы автомобили, подрихтованные слева и справа – вмятые, процарапанные – в городе, кажется, ни одной целёхонькой машины. По-другому там не разъехаться. А ведь умудряются ещё встречное движение организовать, бешено бибикая и жестикулируя, там, внутри, и всем понятно, что водитель рассказывает о своём самочувствии. Блёклое освещение – так, кое-где фонари, бельё на балконах и разговоры громко, азартно – балкон в балкон или вниз, с продавцом. Смешно и трогательно. А под ногами булыжная мостовая. Везде. И забавно, как полные сеньоры в обтягивающих джинсах с походкой "восьмёрка" резво катят впереди себя коляски с малышами. Коляски с двойными колёсами, которые крутятся вокруг оси, попадая в щели между булыжников. Первый детский транспорт скрипуч и перекошен, но малыши сидят в сумасшедшей тряске и преспокойно взирают на мир. Привычка.
В здании университетской общаги холодно. Батареи включают и выключают по расписанию. В первый день после сытного обеда мы прилегли отдохнуть и чуть не замёрзли насмерть (и это после бутылки вина). После не менее эмоционального, чем сами итальянцы, объяснения с местной властью, «холодостойким русским» включили отопление и больше отключать не рисковали.
А я-то боялась, что пить мне тут будет решительно не с кем. Но оказалось, что на обед и ужин (заметьте, каждый обед и ужин) на стол ставится бутылка вина – белое под рыбу или красное под мясо. Красное преобладало. А на халяву пьют, как мы знаем и трезвенники, и язвенники, и даже совершенно непьющие директора школ. Конечно, только на взрослые столы ставилось вино и мы, взрослые, ждали, пока покушают ребята и уйдут из столовой. И вот тогда себе позволяли. Тут и о кухне сказать будет уместно. Завтрак – шведский стол. Европейская традиционка: хлопья с молоком, бутерброды с колбасой и сыром, джем, масло, песочные пирожные шоколадные или с лимонным, или ягодным наполнением и круассаны. Ребята! Круассаны местной выпечки - это что-то без чего-то (пустые, значит). Крупные, как итальянские сеньоры и лёгкие, как сеньориты.
Обед и ужин начинается с пасты (с макарон). Это у них закуска, салат, первое блюдо – как хотите. Но не съесть макароны – обидеть хозяев. Пасту подают всегда с разной заправкой – из помидоров, брокколи, баклажанов...Её полагается посыпать тёртым сыром, который стоит на столах в пиалках вместо наших соли-перца. Я тут 24 часа, а макароны ела уже три раза. После пасты подаётся второе горячее – мясо или рыба с гарниром – с овощами. И хлеб...чиабатта, ароматный, из теста «проще-простого с дырочками», но при этом нагло-эстетично пропечённой хрустящей корочкой. Едят его так: наливают в глубокую тарелку оливковое масло, насыпают порцию соли и макают туда хлеб. До макарон мы успевали по два куска слямзить. Джинсы стали туги в талии ровно через сутки. Надо сказать, что вся выпечка и в городе удивительной вкусноты.
В первый вечер мы спустились с гор и гуляли по набережной. Вид на море, набережная, Везувий – этот пейзаж служит видом из окна комнаты общежития со всеми удобствами. Так вот – мы подошли к кромке воды. Вдоль неё – широченный пляж. Береговая линия состоит из пепельной породы, разродившегося в 79 году нашей эры Везувия. Порода мрачная, серая и вязкая. Грязно. Очень. На берегу терракотовые камни, оплавленного вида, тростниковые стебли – готовые удочки, полусгнившие апельсины, лимоны, мандарины, а также отходы людской жизнедеятельности – бумажные обёртки, недоеденные куски пиццы, чему очень рады бродячие псы разных мастей и размеров. Они флегматично бродят по городу, упитанные и добродушные. Никуда не спешат, потому что не торопятся быть накормленными. Они уже сыты. Собаки с удовольствием подходят к людям и позируют туристам.
На набережной пальмы, сосны-брокколи и лавочки из вулканической породы, пемзы, которой мы пяточки скребём. Лавочки светлые, лёгкие и всегда тёплые.
День второй.
16 февраля. Мы поехали на Везувий. Намечалось восхождение. Когда дома, общаясь в одноклассниках с друзьями, я хвасталась этой поездкой, то первое, что желали мне друзья – не свалиться в кратер. Везувий – мощь, громада, монстр. Тропинка восхождения струится змейкой параллельно береговой линии, а затем с одной стороны кратера. А огорожена она всего лишь металлическими перилами. Посмотреть и свалиться не удалось. Нам не очень-то повезло. Ночью прошёл дождь, утром подморозило, и вершина покрылась снегом и ледовым настом. Дул штормовой ветер. Колёса автобуса беспомощно буксовали. Пришлось выйти из автобуса и пройтись к месту восхождения самостоятельно. Но не тут-то было! Ноги буксовали, как колёса. Пока добрались до места старта – вымотались. С нами группа детей из 35 человек (три школы). Мы не стали рисковать здоровьем детей, и от восхождения отказались. Нафотографировались, накупили сувениров из лавы. Вернувшись, взрослые опустошили бутылку Мартини за несостоявшееся восхождение, в обед - залакировали вином. Причём мы заметили, что если пустую бутылку не спрятать под стол, как это принято дома, а уложить на бочок прямо на столе, то немедленно появляется новая и полная... После чего мы вырубились в номерах, надышавшись горным воздухом. Душили переживания за богатеньких жителей подножья Везувия, чьи аккуратные дома и сады впечатлили не меньше природной роскоши. Вдруг Везувий проснётся? И тогда всё вот это...сами понимаете...Помпеи, Геркуланум, Стабии отдыхают. А несколькими часами ранее в Челябинске прошёл метеоритный дождь. И как-то по- особенному в этот тревожный послеобеденный сон было на душе, на сердце и в желудке. Сила природы.
На ужин подавали макароны с цукини. Артём подошёл к нашему столу, поглаживая живот:
- У меня внутри всё болит! – довольно сообщил он.
- От чего?
- От еды.
День третий.
17 февраля. Помпеи... Сколько раз думалось об этом потерянном городе, погребённом под облаком пепла. История, изобразительное искусство, архитектура и археология – науки, которые были бы бедны без Помпей. Скольким потомкам он обеспечил работу, славу, хобби и смысл жизни. «Современный» город встречает ступенчатым садом, огромными соснами-брокколи и запахами. Замшелость, лишайники и бродячие собаки – вот жители некогда развитой цивилизации. Бездомными собак язык не повернулся назвать. Они-то как раз дома – все развалины в их распоряжении. И только подножная мозаика при входе с надписью «Осторожно – злая собака» вовсе неактуальна. Псы также добры, упитаны и гостеприимны.
Потрясающий город. Улочки...они такие же как и сейчас в Неаполе или Сорренто...Ничего не изменилось. Те же булыжные мостовые, те же торговые улочки, кафе фастфуда да реклама на стенах: «Выбирайте Васю, потому что он любит свою жену!» Внутреннее убранство дома, склонное к излишнему украшательству. Стадионы для тренировок гладиаторов. Театры всех сортов и направлений, термо комплексы, водопровод, места для парковок – дырочки в тротуаре, даже пешеходные переходы – древние зебры – две-три поперечных плоских плиты. И всё время кажется, что город вот прямо сейчас живёт, только в другом измерении. Живёт со своим счастьем и пороками. Было чёткое ощущение параллельности миров. Иногда так в фильмах показывают: вот сейчас это место разрушено и пусто, но в следующем кадре оно оживает – нарастают дома, как ни в чём не бывало – бегают в игре дети, идут по своим делам взрослые, здороваются, ведут неспешные разговоры. Разворачиваются события... И только запахи...запахи ладана и смерти возвращают к сиюминутности. «Развалинами Помпей удовлетворена» - грустно сообщает сестра. «То всё – за грехи. Город порока и разврата». Но ведь современный мир мало чем отличается. Те же пороки. Тот же разврат. А вообще – страшно подумать, что так наказаны людские грехи. Это значит и армянские Спитак, Ленинакан 1988 года тоже? 1985 год – Мехико, 2001 г – Перу, 2004 – цунами в Индонезии...Задумалась, ушла к историям мощных природных катастроф современности. И...Челябинск. Что это? Предупреждение?
После Помпей успокаивались восхитительным чревоугодием: местным клубничным мороженым, которое продавалось прямо при выходе из города порока.
На обед подавали макароны под томатным соусом болоньезе с мясом. Хоть бы пиццу испекли что ли?!
Во второй половине дня отправились в Сорренто. 20 минут на пластиковых сиденьях электрички. Первым делом попали на детский праздник. Центральную площадь оглашал отвратительный голос Пульчинеллы – героя местного фольклора, типа нашего Петрушки. Дети постарше в карнавальных костюмах что-то там делали у сцены, а малыши жались к матерям, затыкали уши и наотрез отказывались хоть на чуть-чуть приблизиться к празднующим. Ну что же – всё бывает в первый раз: и детский страх перед большим скоплением народа странно одетого и взрослое разочарование, что деньги на костюм в этот раз были потрачены зря. В завершении праздника все дрались огромными белыми надувными конфетами. Что это было?!
А мы пошли по узеньким улочкам этого камерного городка, аккуратным и чистеньким, пешеходным. Не надо было прикидываться стенной штукатуркой, как в Касталламарре, при полёте шмеля – очередной малолитражке со скоростью 150 км в час преодолевающей 50-ти метровую улочку. Накупили сувениров: милых сердцу и чуждых мужскому кошельку статуэток, кожаных ключниц и сумочек, футболок с надписью «Люблю Сорренто», тарелок, магнитов. И наконец, проголодавшись, очутились в пиццерии. Хозяин, пожилой сеньор, понимающий на всех языках мира слово «пиво», очень любезно принял заказ и принёс в качестве бонуса к пицце Маргарита и местному пиву две плошки солёного арахиса и скинул 2,5 евро. Пицца была очень вкусной, реально! В меру пропечённое тесто, правильно расплавленный сыр и помидорки были подобраны друг к другу так, будто эту пиццу готовят в Италии более ста лет. Скузи...именно столько лет её там и готовят! И пиво итальяно ни чуть не хуже германо или даже чехино...А потом отблагодарив хозяина пиццерии за гостеприимство: «Мольте бене Ваша пицца!» , мы отправились на набережную. Было уже темно. Фонари, апельсины и лимоны на веточках, а не под ногами, свежий ветерок с моря, потрясающий вид на огни города с другой стороны залива и горы...Что надо для ощущения счастья?! Пожалуй, осталось напиться Лимончелло – местного ликёра из лимонов сорта «Сорренто» - очень крупных, кожистых и ароматных. Ликёр тут гонят в каждой подворотне. Но сумки от покупок оттягивают руки. Поэтому мы не решились их оторвать, прикупив ещё и бутылки. Но...мы вернёмся в тебя, Сорренто. В среду.
На ужин была...пицца Маргарита.
- А где макароны? – спросила я с разочарованием, чем вызвала дружный хохот за столами.
Но это была уже не та Маргарита, а её «сестра – старая дева», как пошутила Валентина. Но после бутылки вина в обед, по 0,5 пива между обедом и ужином и ещё бутылки вина (на двоих) за ужином, мы смеялись этой шутке до слёз.
День четвёртый.
18 февраля. Это был день без макарон. Но на завтрак мы получили ёжики из невозможно солёного риса, а на ужин невозможно солёный рис с грибами. А вот обед нам выдали сухим пайком. Потому что весь день мы провели в Неаполе. Нам показали город из окон автобуса, что было гуманно. Неаполь – мегаполис. Его на своих двоих не обойдёшь. Затем мы посетили Национальный археологический музей с интереснейшей экспозицией – скульптура, монеты, мозаика, фрески из Помпей, Геркуланума и Стабии. Впечатлили статуи, украшавшие помещения богатых жителей разрушенных городов. Венера с лицом старухи. Во все времена женщина хотела оставаться вечно молодой и желанной. И я не осуждаю. В музее есть особенные залы, посвящённые эросу. Детей туда не пустили. Артём, понятное дело попытался проникнуть, но был остановлен безжалостным секьюрити на входе.
Полюбовались Анжуйским замком, который начали воздвигать в 1279 году.
И именно в неаполитанском магазине «Дисней» я осуществила мечту своей младшей дочки. Я купила ей костюм Белоснежки – такое самое сказочное платье! (Майя ждёт принца, а без платья как он узнает свою Белоснежку?!) А ещё кенгурёнка Ру – плюшевую игрушку. Дело в том, что в Москве я не смогла найти этого милого героя книги А. Милна. Мы сейчас как раз читаем эту книгу. Спасибо, Неаполь, за исполнение мечты моей девочки.
Я только две мечты не могу никак исполнить: подружка Юля попросила итальянскую марку привезти: «Ну, вот вдруг ты будешь карабкаться на Везувий, а там бац – и почта!» Юляшка! Нет почты на Везувии – я проверила!
Подружка Лариса просила отправить открытку с видом Неаполя. Открытку-то я купила. А вот с марками полный бред. Почту я никак не могла обнаружить. В Неаполе я её нашла. Но именно в то время, когда я подошла к ней, она закрылась! Скузи – сиеста. «У нас на почте можно простоять три часа» - сказала гид. Девчонки, простите!
Вечером мы с Валей бегали в обувной магазин менять купленные позавчера сапоги. Левый был 36 размера, а правый – 35. Продавщица силилась соединить мысок с пяткой, и ей удавалась эта манипуляция путём сдвигания! Когда мы по-русски объяснили, что она неправа, нам заменили на другой коллор, но одного размера. Tu sei брава, продавщица!
В период с 17.30 до 19.30 выпиты 1 бутылка Мартини асти и 1 бутылка красного сухого на двоих.
День пятый.
19 февраля. Вилла святого Марка. Стабии. Это ещё один потерянный город. На этот раз – закиданный жестоким Везувием камнями. Стабии – город состоявший из нескольких богатейших вилл. Вилла св. Марка одна из полураскопанных. То есть другие не раскопаны вовсе – мешают современные жилые постройки. И договориться о переселении не представляется возможным. Жителям выплачивались деньги, чтобы те покинули свои дома и построились в другом месте. Но предприимчивые итальянцы деньги прожили не уехали.
Учёные уверены, что виллой св. Марка владел свободный раб, который разбогател путём предпринимательства, скорее всего – торговлей. И разбогатев, показушничал вовсю, доказывая всем и вся свою значимость (ну, ничего не изменилось!): статуя Меркурия, покровителя предпринимательства и сундук с драгоценностями в комнате ожидания, который демонстрировал своё нутро, чёрного цвета (самая дорогая краска) фрески на стенах, мельчайшая мозаика на полу, личный бассейн, внутренние дворики, комнаты релакса, рабы, рабы рабов... За грехи и вам. У учителя Везувия много учеников и последователей. Помпеи – под пепел, обряд «сати» - в Индии, в давние времена совершавший обряд брамин возвращал беглянку в костёр при помощи дубины, которым бил женщину по голове, а потом длинным шестом заталкивал обратно в огонь. Стабии – под камни, а в современном мусульманском мире женщин до сих пор заживо камнями забивают. Геркуланум погиб под потоком лавы. Огненный гнёт. Где в мире женщина гибнет из-за огненной реки? Мы думали об этом. Ольга вдруг запела:
...И за борт её бросает
В набежавшую волну...
Бедняжка княжна. Разин! Вы – гад!
Ещё где? Крещение – христианство – гнёт?!
На обед были макароны-бантики под соусом с болгарским перчиком и что-то из мясного. Выпито полторы бутылки вина. И кажется одна из них – только мной. Потому что в номере пошли в голову стихи.
Вечером мы были на концерте. Точнее, концерт был у нас. В актовом зале университета. Но это был самый необычный, самый удивительный концерт, на котором я побывала за свою жизнь. Группа «Синаулия» «древних римлян» в соответствующих одеяниях. На женщине длинная белая (признак состоятельности, высокородия) туника (или стола, с короткими рукавами), подпоясанная. Двое мужчин в туниках тёмного цвета (крестьяне, рабы, ремесленники), подпоясанные, сандалии на ногах. На голове – венки. У одного красивое современное лицо. А вот другой – ну есть точная копия Луция Цецилия Метелл, древнеримского политика, был избран великим понтификом, конечно, если сравнивать с бюстом. И рост, и форма ушей, носа, впалость щёк – именно так я представляла себе и любого другого древнего римлянина. Эти удивительные люди занимаются удивительным делом – они по фрескам изучают музыкальные инструменты и танцы древних предков. На фресках часто изображались танцующие девушки и юноши с музыкальными инструментами. Конечно, доподлинно нельзя воспроизвести те мелодии и танцы, которые радовали слух и зрение римлян. Но вот извлекать звуки из собственноручно воссозданных инструментов да подражать неким танцевальным позам – почему нет? Сила искусства этого коллектива в том, что они играют и танцуют, а зритель верит в то, что это было именно так. Верит, что именно так и звучали древние инструменты, так и танцевал давно исчезнувший люд. И это прекрасно. Танец с бубном заставил впасть в оцепенение – мурашки побежали по телу со скоростью электрического разряда. Глубокий голос ракушки моллюска брюхоногого, розеточки – ударные, перезвон колокольчиков и разных видов кастаньет, ложек. Брависсимо! Ещё хочу заметить, что в фильме «Гладиатор» звучит музыка, которую сочинил и исполнил этот уникальный коллектив. Слушать и видеть их искусство - было честью.
За ужином полторы бутылки вина были выпиты за коллектив группы «Синаулия».
Браво макаронам с соусом карбонара!
День шестой.
20 февраля. Геркуланум. Третий город, погубленный Везувием. На этот раз – лава. Огненная река. Так же, как и Стабии, раскопан очень мало. Но зато то, что раскопано неплохо сохранилось! Даже деревянные перегородки! Лава помогла законсервировать историю города. Под воздействием высоких температур вода испарилась. А поэтому сохранились даже свитки папирусов! Но раскопки дальше продолжить совершенно невозможно. Границы современного города Эрколано накладываются на древний Геркуланум. Считается, что где-то скрыта библиотека папирусов. Не буду распространяться. На сей счёт есть много статей в интернете. Но впечатления гарантированы.
На обед вернулись макароны – под баклажановым соусом.
Во второй половине дня мы вернулись к тебе, Сорренто! В этот раз мы сразу побежали на набережную. И было нам счастье. Потрясающие виды с высокого берега на Неаполитанский залив. Нежное побережье, которое застроено отелями с прекрасными садами и скульптурными композициями. Мы опять гуляли по улочкам, фотографировали мандарины и покупали лимоны сорта «Сорренто». Я бы приехала сюда летом.
На ужин было и вино, и макароны с ветчиной и грибами в сливочном соусе. Джинсы не застёгиваются.
День седьмой.
21 февраля мы должны были поплыть на остров Капри. Но наша гид сообщила, что «там не работает фуникулёр, и вообще пусто, и чего вы там не видели?!» Действительно. Ну что там! Она предложила посетить «действующий» вулкан Солфатара. Мол, бурлит! И почти постоянно ощущаются подземные толчки. И мы поехали! Неаполь позади и сразу потянуло тухлыми яйцами. Запах довольно бесцеремонно пробрался в нос и остался там. Это сероводород. Гид сказала – полезно очень. И мы стали спускаться в кратер. На самом деле вулкан находится на высоте 458 метров над уровнем моря. Это огороженная территория – национальный парк. Спустившись в кратер, мы оказались на сером поле (серная земля), дымящимся в разных его частях. Дым – это не дым вовсе, это пар температурой 160 градусов. А серый цвет – под ногами сплошная сера. Сувенир. Набрали полные карманы. Источники минеральной газированной воды пульсируют и бурлят постоянно. Подошвы ботинок нагреваются, ноги потеют. И...что это? Почему под ногами движется земля?! Вот он, обещанный подземный толчок – слабо ощутимый, будто ты стоишь на батуте, а кто-то рядом подпрыгнул. Гидша приглушённым голосом сообщила, что если Солфатара надумает рвануть, то не будет всей Италии, а не только Неаполя. При этом по краю кратера стоят дома. Люди буквально живут на вулкане. Смелые какие. Вулкан контролируют каждую секунду. И хотя наука говорит, что сольфатары являются примером вторичной вулканической активности, то есть характерны для потухших и близких к потуханию вулканов, но так домой захотелось! В Россию.
Вечером прощальный ужин. Макароны уже не помню с чем, потому что вино – без ограничений. Мы, воссоединившись с другими столами, пели русские песни, делились впечатлениями и уже хотели в Италию опять.
День восьмой.
22 февраля помню плохо. Перелёт Неаполь – Рим. На таможне из ручной клади повытаскивали всё, что не успели запихать в чемоданы – шампуни, кремы от прыщей у подростков и другие важные тюбики. Перевес. 60 евро за него. Грабёж. Лучше выпивку в Дьюти Фри покупать всё же. Перелёт Рим – Москва. Родной аэропорт Шереметьево – самый удобный в мире. Ясно - куда идти, а главное – всё на русском. И минус десять на улице. Я – дома.